Абу Салах Хамдун Кассари 4 глава

Побольше скромности! Я людям не судья.

Не покриви душой — себя судил бы я.

*

Добивается благ только тот, кто привык

И в горячке держать за зубами язык.

Обернётся грехом торопливая речь,

А молчанью дано от греха уберечь.

Если низкий вознёсся превыше горы,

То высокий — посмешище смутной поры.

Ты, что хочешь бежать от невзгод, не спеши!

Что ни дом — ни одной беспечальной души.

*

Довольствуй ум досужий запасом дум своих,

Не обличай порока, не укоряй других.

Своей бедой не надо судьбе глаза колоть,

Когда преступно сердце и многогрешна плоть.

Хоть привяжись он втайне верёвкою к звезде,

От смерти злой обидчик не спрячется нигде.

*

Восславим Аллаха, кормильца земли!

Отвага и стыд от людей отошли.

Для щедрого сердца в смертельной болезни

Могильный покой всех бальзамов полезней.

Опеку возьму я над опекуном —

Душой, обитающей в теле моём.

И денно и нощно в толпе правоверных

Искал я молящихся нелицемерных.

Нашёл я, что это бессмысленный скот,

Который вслепую по жизни бредёт.

А кто половчей, тот с повадкой пророка

В гордыне великой вознёсся высоко.

Посмотришь, одни — простецы и глупцы,

Другие — обманщики и хитрецы.

Безропотность за благочестье сочли вы?

Тогда и ослы ваши благочестивы,

Чесоточные, под ветрами степей,

Они, безглагольные, вас не глупей.

Мы нищие души: то рвань, то заплаты…

Но всех на поверку беднее богатый.

Мы смерть ненавидим и в жизнь влюблены,

А радостью любящих обойдены.

При жизни мы верных друзей не встречали,

По смерти мы внемлем притворной печали.

Познало бы солнце, что блещет впотьмах,

Жалело бы о расточённых лучах.

*

Так далеко зашли мы в невежестве своём,

Что мним себя царями над птицей и зверьём;

Искали наслаждений в любом углу земли,

Того добились только, что разум растрясли;

Соблазны оседлали и, бросив повода,

То вскачь, то рысью мчимся неведомо куда.

Душа могла бы тело беречь от всех потерь,

Покуда земляная не затворилась дверь.

*

Рассудок запрещает греховные поступки,

Но к ним влечёт природа и требует уступки.

В беде житейский опыт не может нам помочь:

Мы доверяем кривде, а правду гоним прочь.

*

Мы сетуем с утра и жизнь спешим проклясть:

Разуверением чревата наша страсть.

Для каждого из нас у жизни есть в запасе

Обиды, бедствия и горечь в каждом часе.

Двух царств поборники сошли во прах, и вот

Нет больше этих царств. Нам только смерть не лжёт.

Развей мирскую жизнь иль на неё не сетуй.

Но редко следуют разумному совету.

*

Под власть небытия страшимся мы подпасть,

Но, может быть, не столь опасна эта власть?

*

Взгляни на собственную веру: в её пустыне

Увидишь мерзость лицемерья и срам гордыни.

*

Земная жизнь — война. Мы тягостное бремя

Несём, покуда нас не остановит время.

Абу Са‘ид

Абу Са‘ид Майхани (Михани, Михи) Фадлаллах б. Аби-л-Хайр Ахмад (987–1049) — один из создателей восточной (хорасанской) школы суфизма. Абу Са‘ид родился в семье аптекаря в Майхане — небольшом городке провинции Хорасан, там же и умер. Его отец был связан с суфийскими кругами; он и приобщил Абу Са‘ида к мистической практике. На одном из суфийских собраний Абу Са‘ид был представлен поэту Абу-л-Касиму Бишру б. Йаси­ну (ум. в 990 г.), который стал первым его наставником в суфизме и стихи которого Абу Са‘ид постоянно цитировал впоследствии в своих проповедях и наставлениях.

Юношей он отправился в Мерв, где в течение пяти лет слушал курс шафи‘итского права у Абу ‘Абдаллаха Мухаммада ал-Хисри, а затем столько же лет — у Абу Бакра ‘Абдаллаха ал-Каффала. В 997 г. в Серахсе «божий человек» Лукман Сарахси привёл Абу Са‘ида в суфийскую обитель (хакаках) к Абу-л-Фадлу Мухаммаду ас-Сарахси, который убедил его оставить богословские науки, стал его наставником и разрешил ему вернуться в Майхане с наказом отправлять зикр, повторяя лишь одно слово «Аллах». 15 лет Абу Са‘ид провёл в Майхане, из которых почти семь — в полном затворничестве, предаваясь строгим аскетическим и мистическим упражнениям, избегая людей и живя впроголодь.

Вторую половину своей жизни Абу Са‘ид провёл как признанный авторитет, наставник и учитель. Он читал проповеди и наставлял своих многочисленных учеников как в своём доме в Майхане, так и в уединённой келье в его окрестностях, и во время редких наездов на Нишапур — в обители квартала Аданикубаи. Широкое введение им музыки, танцев и песен эротического содержания в практику мистических радений вызвало в его адрес суровую критику и резкие обвинения в отступлении от норм шариата и даже в неверии как со стороны богословов, так и некоторых «правоверных» суфиев. Согласно традиции, бытовавшей в среде суфиев, Абу Са‘иду была дарована свыше способность творить чудеса.

Абу Са‘ид считается первым суфийским шейхом, который разработал для своих учеников, живших в обители, кодекс норм поведения и правил общежития из 10 пунктов. Правила общежития в обители он дополнил характеристикой 10 качеств, которые обязательны для наставника, и 10 черт характера, которые необходимы для ученика.

*

Сделай один шаг от себя, чтобы этим ты смог достичь Бога. Покинуть самого себя (своё «я») есть реализация того, что не существует само по себе; и ничего не существует, кроме Бога.

*

Если спросят тебя, знаешь ли ты Бога, не говори, что знаешь, ибо это многобожие, и не говори, что не знаешь, ибо это неверие. Но отвечай, что Всевышний ознакомил нас со Своею сущностью через Своё достоинство.

*

«В чём состоит праведная жизнь?» — спросили у шейха Абу Са‘ида. «В том, — отвечал он, — что ты истребил в сердце своём страсти и вздорные прихоти, что отдаёшь всё, чем владеет рука твоя, и спокойно, неустрашимо сносишь всякое зло, тебе выпавшее».

*

Просил лекарства я от скрытого недуга.

Врач молвил: «Для всего замолкни, кроме друга».

«Что пища?» — я спросил. «Кровь сердца», — был ответ.

«Что бросить следует?» — «И тот и этот свет».

*

Бди ночь: в ночи для тайн любовники все в сборе

Вкруг дома, где их друг, носясь, как рой теней.

Все двери в те часы бывают на запоре,

Лишь друга дверь одна открыта для гостей.

*

Грехи мои числом — что капли дождевые,

И стыдно было мне за грешное житьё.

Вдруг голос прозвучал: «Брось помыслы пустые!

Ты дело делаешь своё, а Мы — своё».

Ал-Кушайри

Ал-Кушайри, Абу-л-Касим ‘Абу ал-Карим б. Хавазан (986—1072) — хорасанский богослов и суфий, автор классического суфийского трактата ар-Рисала фи ‘илм ат-та­сав­вуф. Родился в местности Устува в окрестностях Нишапура в семье арабов-земледельцев. С детства обучался великому искусству — арабскому языку. Юношей ал-Ку­шай­ри отправился в Нишапур, где встретил знаменитого суфия Абу ‘Али ад-Даккака и вскоре стал его любимым учеником, а затем и зятем. После смерти ад-Даккака ал-Кушайри возглавил суфийское собрание (маджлис ат-таз­кир) в его мадрасе. В 1046 г. вернувшись из хаджа, ал-Кушайри начал преподавать в ней хадисы и вскоре стал крупнейшим религиозным авторитетом Нишапуры. Начиная примерно с 1048 г. аш‘аритско-шафи‘итская груп­пировка, одним из лидеров которой был ал-Кушайри, подверглась жестоким гонениям. Ал-Кушайри попал в тюрьму, затем был освобождён своими сторонниками и эмигрировал в Багдад, где преподавал хадисы при дворе халифа ал-Ка‘има. В изгнании ему пришлось жить вплоть до 1063 г. Вернувшись в Нишапур, ал-Кушайри много преподавал и писал. Он умер, окружённый учениками и многочисленным потомством (шесть сыновей и несколько дочерей).

Ал-Кушайри приписывают от 20 до 30 сочинений по разным отраслям мусульманской науки: экзегеза, хадисы, теория и практика суфизма. Наибольшим авторитетом и влиянием пользовалось его ар-Рисала фи‘илм ат-тасаввуф, которое служило и служит пособием для суфиев. В нём изложены биографии наиболее известных суфиев, их взгляды на мусульманскую догматику, объясняется суфийская терминология и т. д. В целом в ар-Рисала, как и в других своих сочинениях, ал-Кушайри стремился соединить суннитский ислам в аш‘аритской трактовке с суфизмом, доказать их «правоверие», сделать их приемлемыми для всей общины. В этом отношении ал-Кушайри выступает как идейный предшественник знаменитого аш‘аритского богослова ал-Газали.

*

Любовь раба Божьего (суфия) есть состояние, которое он находит в своём сердце в связи с благосклонностью к самому себе, это состояние не выражается словами, и оно приводит к поклонению самому себе.

*

Уверенность — это знание, при котором его владельца не одолевают никакие сомнения.

Носир Хисроу

Носир Хисроу, Абу Муин ал-Кубадияни ал-Марвази (1004–1075 или 1090) — персидский поэт, философ, религиозный деятель. Родился в с. Кубидиян близ г. Балха. В 1046–1052 совершил путешествие в Египет, описанное им в Книге путешествия (Сафир-Нали). По возвращении был изгнан из родного города Балха как еретик. Конец жизни провёл в горах Бадахшана (Памир), где и умер в с. Йомган.

Его литературное наследие включает религиозно-фило­софские трактаты, диван, состоящий из 12 тысяч бейтов, поэму Ровшанайн-наме.

*

О ищущий! Дойди до сути всех явлений.

Вне сердцевины нет ни знаний, ни умений.

Лишь Истину познав, премудрость извлеки.

Незнающий пути не годен в вожаки.

О, не влагай руки в неведомую руку,

Чтобы, стремясь вперёд, не колесить по кругу.

У Истины святой есть лицемерный тать, —

Не вздумай же ему ты ноги лобызать.

На рынке бытия воров шныряет свора,

Так береги карман и в каждом бойся вора.

Пройдёт ли тот слепец дорогой до конца,

Который вожаком берёт себе слепца?

Скорбящий! Отыщи поводыря такого,

Чтоб для тебя нашёл сочувственное слово.

Во всей подлунной нет обиднее обид,

Чем величать ханжу: «Священный Байазид!»

Послушаешь иных: «О, шахова порода!» —

А поразведаешь — ни племени, ни рода…

Как драгоценный клад в развалинах зарыт,

Так праведника дух под рубищем сокрыт.

Из пыли и шипов на свет выходит роза;

Не образ пред тобой: тут — жизненная проза.

*

В тени чинары тыква подросла,

Плетей раскинула на воле без числа,

Чинару оплела и через двадцать дней

Сама, представь себе, возвысилась над ней.

«Который день тебе? И старше кто из нас?» —

Стал овощ дерево испытывать тотчас.

Чинара скромно молвила в ответ:

«Мне двести… но не дней, а лет!»

Смех тыкву разобрал: «Хоть мне двадцатый день,

Я — выше! А тебе расти, как видно, лень?»

«О, тыква! — дерево ответило, — с тобой

Сегодня рано мне тягаться, но постой,

Вот ветер осени нагонит холода, —

Кто низок, кто высок — узнаем мы тогда!»

*

Под присмотром всегда держи свои владенья.

Ибо владенье ждёт забот и наблюденья.

Два уха у тебя, два глаза у тебя —

А это для ворот надёжные крепленья.

Учись и познавай! В превратностях судьбы

Познания твои одни — твоё спасенье.

Кто знания щитом себя вооружил,

Тот в шуме бытия минует треволненья.

Ещё один совет: ты слухам не верь!

Молва — всегда молва: шумит; но тем не менее

Услышанным словам, услышанным вестям

С увиденным тобой — не может быть сравненья.

Поэтому слушков, как зайцев, не лови:

Всему, что услыхал, потребуй подтвержденья.

И, наконец, ещё: слова не есть дела.

Деянье — это плоть! Слова же — только тени.

Ты можешь сотни лет о жемчуге твердить,

Но если не нырнёшь — он твой лишь в сновиденье.

*

Да будет жизнь твоя для всех других отрадой!

Дари себя другим, как грозди винограда,

Но если нет в тебе такой большой души —

Пускай хоть малая сияет, как лампада.

Не огорчай людей ни делом, ни словцом,

К любой людской тоске прислушиваться надо.

Болящих исцеляй, страдающих утешь —

Мучения земли порой жесточе ада.

Ты буйства юности, как зверя, укроти,

Отцу и матери всегда служи оградой:

Не забывай о том, что мать вспоила нас,

Отец же воспитал своё родное чадо,

Поэтому страшись в беспечности своей

В их старые сердца пролить хоть каплю яда.

К тому же, минет час, ты старцем будешь сам, —

Смотри ж, не нарушай священного уклада.

Итак, живи для всех! Не думай о себе!

И жребий твой блеснёт, как высшая награда.

*

Все люди в этом мире драгоценны,

Воистину чудесны и священны.

Недаром их избрал Господь единый:

Дух — чистый жемчуг, плоть — из тёмной глины.

Четыре — дух и сущность, ум и тело,

Из коих три последних, скажем смело,

Всему людскому роду сопричастны,

А дух в сей тёмной плоти — луч прекрасный.

*

В душе своей ты семерых найдёшь,

Но берегись — в их дружбе скрыта ложь.

Надменность, хитрость, тупость, жадность злая,

Гнев — пятый, зависть гнусная — шестая,

И похоть — вот все семеро подряд.

Они тебе всегда во всём вредят.

Покинь же их, друзей своих негодных,

Найди других, высоких, благородных:

Вот — скромность, воздержанье, простота,

Довольство малым, щедрость, доброта.

Коль разум свой не держишь ты в оковах,

То прежних бросишь и приблизишь новых.

Ведь те — враги, а это все друзья.

Не шах ли своего ты бытия?

Водись отныне с верными друзьями,

Навек расстанься с жадными врагами.

Так поступай и будешь ты счастлив,

А нет — так провались. Не шах ты — див.

*

И ты хорошенько запомни, откуда берётся вражда:

От праздной, неумной насмешки, которая братству чужда.

*

Гордыня гордецам несёт беду,

Ленивый в жизни счастлив не бывает:

Гордыня порождает лишь вражду,

Лень только униженье порождает.

*

Себя ты хочешь оградить

От осуждений лишних, —

Глаза изволь и сам закрыть

На недостатки ближних.

 

*

Бог создал в человеке ищущую душу, беспокойную и вопрошающую: «Почему?» Бог как бы обращается к душе, говоря: «Вопрошай! Ищи, почему данная вещь такова, и не воображай, что творение тщетно».

*

Прекрасен рот, но в логовище рта

Беда для человека заперта.

Язык его таит и зло и грех.

Молчанье — вот сокровище для всех!

Слова любви — как золото зари…

Такое, если можешь, — говори!

Но слово зла скатится с языка —

Гони его, как беркут бирюка.

*

Каждое существо должно двигаться со ступени на ступень, подымаясь до уровня совершенного человека.

*

Ты должен различать, кто друг тебе, кто недруг,

Чтоб не пригреть врага в своих сердечных недрах.

Где неприятель тот, который в некий час

Приятностью своей не очарует нас?

Где в мире мы найдём тот корень единенья,

Который не покрыт корой и даже тенью?

Собака, что визжит и ластится, как друг,

По-дружески друзьям не изменяет вдруг.

Собака — говорю! Но так ли ты уверен,

Что подлинный твой друг тебе до гроба верен?

И сердцевину тайн, доверенных ему,

Не обнажит вовек по слову своему?

Испытывай друзей и голодом и жаждой,

Любовью испытай! Но только раз — не дважды.

*

Душа к совершенству стремится, к насмешке — лукавый язык.

*

Слово с делом примири, чтоб уста и сердце впредь

Не напомнили тебе позолоченную медь.

*

Человек хорош, коль светел изнутри.

На блистательную внешность не смотри.

*

Свершай только то, что почтил бы хвалой,

Когда совершает такое другой.

*

Спастись ты в силах от любой печали,

Но от невежества спасись вначале.

*

Не золота, а мудрости добудем:

От золота нет разуменья людям.

Лишь тот, кто вызволит тебя из круга

Несчастья, — заслужил названье друга.

Не хвастай добродетелью: пороком

Ты сделаешь её одним намёком.

Вред человеку тот язык приносит,

Что ради пользы слов не произносит.

Коль говоришь, не говори дурного:

Дороже золота благое слово.

Добросердечье — это одеянье:

Одевшись, делай доброе деянье.

Твои деянья сдержанность упрочит,

Тебя высокомерье опорочит.

Будь с тем, кто внутренней красой и внешней

Красив, — и счастлив станешь в жизни здешней.

Чтобы чужие сделались родными,

Любовно всем добром делись ты с ними.

Лишь мягкость украшает человека,

Лишь знанье возвышает человека.

Один лишь час в невежестве пробудешь, —

Навек себя к невежеству присудишь.

*

От древа дружбы с глупым — горек плод,

С глупцом сойдёшься, не избегнешь бед.

Хоть и не хочет, зло он принесёт.

Хоть не стремится, принесёт он вред.

*

Коль на земле прославлен добротою,

То не прельщайся ты земной тщетою.

Один, но умный враг ценней стократно,

Чем сто друзей, чья глупость так отвратна.

Пусть умный друг и возрастом моложе, —

Он старика безмозглого дороже.

Будь кроток, мягок, нежен в разговоре:

От вспыльчивости — слушающим горе.

Кто мягок, тот сердца людские манит,

От жёсткости и свежий цвет увянет.

Страшись, чтоб скаредность не овладела

Тобой: у скаредности нет предела.

Вредит себе, кто хочет слишком много:

К погибели ведёт его дорога.

*

Какую б ты своей рукой

Ни заработал малость,

Она милее мзды большой,

Что без труда досталась.

*

Уж лучше ты не занимайся делом,

Коль в нём себя считаешь неумелым.

*

Беда тому, кто на себя взвалил

То дело, что исполнить нету сил.

*

Презренен, кто стремится прочь

От тех, кому бы мог помочь.

*

Свершая доброе деянье,

Не жди добра в ответ.

Сведёт такое ожиданье

Добро твоё на нет.

*

Когда участвуешь ты в скачке спора,

Не горячись, и упадёшь не скоро.

*

Ничтожен ты или велик,

Тому причина — твой язык.

Ал-Ансари ал-Харави

Ал-Ансари ал-Харави, Абу Исмаил ‘Абдаллах б. Му­хам­мад (1006–1089) — известный суфий-ханбалит, родом из Герата. Отец его был суфием и сам познакомил сына с началами мистицизма. В девятилетнем возрасте ‘Абдаллах начал обучаться хадисам. В 1026 г. в целях продолжения обучения ал-Ансари ал-Харави отправился в Нишапур, затем в Тус и Бистам. В 1031 г. он ненадолго остановился в Багдаде, где посещал занятия видных ханбалитов. Вскоре после этого он встретился со знаменитым персидским суфием Абу-л-Хасаном ал-Харакани. Встреча с этим малообразованным восьмидесятилетним старцем, последователем традиции Абу Йазида ал-Бистами, сыграла решающую роль в его жизни и духовном развитии. Затем он вернулся в Герат, где стал заниматься обучением и вёл активную полемику против му’тазилитов и аш’аритов.

С захватом в 1041 г. Восточного Ирана Сельджуками для ал-Ансари ал-Харави начался период гонений — над ним нависла угроза расправы, трижды его ссылали. Последние двадцать лет его жизни, хотя преследования окончательно не прекратились, прошли более спокойно — он пользуется признанием, слава его выходит далеко за пределы Герата, халиф ал-Ка’им посылает ему почётные одежды. В конце жизни он потерял зрение и умер в родном городе, удостоенный титула шейха ал-ислама.

Согласно ал-Ансари ал-Харави, суфизм только углубляет понимание Корана и сунны и является их продолжением. Исходя из убеждения, что вера не нуждается в доказательствах разума, которые только разрушают её, ал-Ан­сари ал-Харави считал спекулятивное богословие «пред­­­осудительным новшеством» и боролся с ним всю свою жизнь. В вопросах психотехники он выступал против крайностей Пути, большое значение придавал любви к Богу и призывал учеников постоянно и строго контролировать свои мистические переживания. Биографы единодушно восхваляют его необычайное благочестие и широту познаний во всех областях религиозных наук.

Тематика сочинений ал-Ансари ал-Харави, написанных на арабском и персидском языках, отражает его разносторонние интересы.

*

Старайся оберегать сердца, покрывай недостатки людей и веру за этот мир не продавай!

*

Кто сделает эти десять качеств своим обычаем, устроит своё дело и в этой и в будущей жизни: с Богом — искренность, с людьми справедливость, с душой — насилие, с дервишами — ласку, с великими — служение, с малыми сострадание, с друзьями — увещевание, с врагами — кротость, с невеждами — молчание, со сведущими — смирение.

*

Низам спросил: «Что скажешь о мире?» Ответил: «Что можно сказать о вещи, которую приобретают с трудом, хранят с низостью и оставляют с горестью?»

*

Считай капитал жизни неоценимым сокровищем, а покорность Истине — счастьем.

*

Не стыдись учиться, ищи спасение души в служении Богу.

*

Желаний души не исполняй, во всяком деле, которое представится, проси помощи у Истины.

*

От самоослеплённого невежды сторонись.

*

Не говори о том, чего не слыхал и не видал.

*

Не ищи чужих недостатков, смотри на свои.

*

Пока не спросят, не говори, пока не позовут, не ходи.

*

Возвышения добивайся путём терпения.

*

Не будь привержен этому миру.

*

Неукоснительно приобретай познания, к покор­нос­ти будь алчен.

*

Людей чрезмерно не хвали.

*

Тайно будь лучше, чем явно.

*

Прощай, дабы тебя прощали.

*

Собой не похваляйся.

*

Бедствие считай следствием страсти.

*

То, чего не желал, не бери, несделанного сделанным не считай.

*

Сердце не делай игрушкой дива.

*

Пока не закончишь отчёт своей собственной души, не приступай к другим.

*

То, что считаешь неприемлемым для себя, не одобряй для других.

*

Не будь рабом алчности.

*

Пока можешь, не ешь чужого хлеба, а в своём хлебе никому не отказывай.

*

Питайся дарами Бога, которые никогда не уменьшаются, подателем считай Бога.