— «Легенду»? — нахмурился Акира.
— Мак не раз употребил это слово.
— Друзья, которые на самом деле враги или наоборот. «Легенда». ЦРУ, — проговорила Рейчел. — Я начинаю… Когда Хэролд выскочил в проулок, он вдруг тебя вспомнил. Сказал, что ты — позор для СИИЛз. И так взбеленился, что опасность смерти была ему нипочем. Сказал, что, вступив в единоборство с тобой, умрет героем. «Легенда».
— Не понимаю, — пробормотал Савидж.
— Теория. Предположения. Если ты действительно работал на ЦРУ, тебе была необходима соответствующая «легенда», чтобы убедить оппозицию в том, что ты ненавидишь Соединенные Штаты. Предположим, управление тебя нанимает, ты увольняешься из СИИЛз. Становишься защитником. Охраняя своих богатых клиентов — важных, обладающих властью и очень влиятельных, всегда готовых и имеющих возможность заплатить, собираешь о них информацию. Поскольку они находятся у кормила власти, их тайны имеют стратегическую ценность или же могут изобличать их в тех или иных преступных намерениях, так что управление вполне может их шантажировать и склонять к сотрудничеству.
Савидж сидел, уставившись в пол, по-прежнему растирая себе лоб, но это не помогало унять головную боль.
— Каким образом можно убедить твоих клиентов в том, что ты работаешь сам по себе? — продолжала Рейчел. — Путем отречения от своего правительства? Но почему?
— Да очень просто. Я был заброшен на Гренаду вместе с первыми американскими военными формированиями, — ответил Савидж. — И все увиденное мною там убедило меня в том, что марксистское правительство на этом островке — совершенно несостоятельное — не представляло собой никакой угрозы для Америки… Все это вторжение было всего лишь политической уловкой, имеющей целью отвлечь внимание публики от двухсот тридцати американских морских пехотинцев, погибших в Бейруте в результате взорванной террористами бомбы. А с помощью Гренады президент надеялся поднять свой рейтинг популярности. Столько моих товарищей погибло зря! И я из отвращения ко всему этому подал в отставку.
— И подрался со своим же другом из СИИЛз, который был с тобой не согласен и решил, что ты предал их подразделение или память своих товарищей? — спросил Акира. — В присутствии множества товарищей? Друзья стали врагами? Очень убедительная «легенда».
Савидж поднял голову, продолжая массировать виски.
— Особенно, если учесть, что мой отец покончил с собой, считая, что его страна предала его, так как Белому дому нужен был козел отпущения для объяснения провала десанта в Свином заливе. Черт бы их подрал. — Савидж яростно сверкнул глазами. — А ведь вторжение на Кубу провалилось лишь потому, что американские политики в последний момент наложили в штаны и почему-то перенесли место высадки десанта с территории города на болото.
— У тебя за плечами солидный опыт, — покачала головой Рейчел. — Два вторжения. Куба. Гренада. Первое казалось необходимым, но окончилось неудачей. Второе же оказалось ненужным.
— Но прошло успешно, — закончил Савидж. — И оба вторжения основывались на…
— Лжи?
— На дезинформации. Все это восхищало Грэма. Никогда не происходившие события меняют картину мира. Гитлер отправлял в Польшу своих солдат. Переодевал их в польскую форму и приказывал стрелять по германским позициям для того, чтобы оправдать немецкое вторжение. Соединенные Штаты направили эсминец в северовьетнамский залив Тонкин, спровоцировав тем самым северных вьетнамцев открыть огонь, а затем заявили, что, мол, вьетнамцы ни с того ни с сего обстреляли эсминец и, таким образом, оправдали свое вторжение в Южный Вьетнам. Весьма убедительные трюки, в основе которых — неопровержимые факты.
— Ложная память, — заметил Акира. — Целые народы помнят то, чего на самом деле не происходило. Но нам сейчас важна твоя ложная память. Давай-ка предположим, что твой настоящий отец — не тот человек, с которым ты столкнулся в Балтиморе, а тот, что покончил с собой. Тогда окажется правдоподобным твое прошение об отставке из-за гренадского вторжения, поскольку в нем не было необходимости, а оно к тому же унесло жизнь многих твоих товарищей по СИИЛз. В таком случае ты и в самом деле окажешься агентом-одиночкой, работающим на свое правительство.
— Ложная память. «Легенда». Ложь. Нам ничего не известно… и мы не можем быть уверены…
— Ни в чем, — договорила за него Рейчел. — В этой пицце, например… меня от нее тошнит. Голова… Я слишком устала и ничего не соображаю. — Она потянулась за пакетом, принесенным Савиджем. — В чем я абсолютно убеждена, так это в необходимости перекраситься. Так что я снова стану шатенкой. А не блондинкой. И перестану наконец выдавать себя за сестру. А уж потом… — И она указала на узенькую кровать.
— Один из нас должен стоять на часах, пока другой будет спать на полу, — сказал Акира.
— Ничего подобного, — решительно возразила Рейчел. — Распределите вахты. И пока один на посту, другой примостится рядом со мной на кровати. Кому нужен охранник с радикулитом! А чтобы у кого-нибудь не возникли непотребные мысли, нас будет разделять подушка. Мы ведь единая семья — верно? Так что вполне можем спать на одной кровати. Но вот что, Акира, я надеюсь, ты не будешь в обиде, когда настанет очередь Савиджа, если я во сне буду ворочаться и невзначай обниму его…
Глава 17
Утро в Северной Каролине выдалось свежее и ясное. Тщательно оглядев парковку мотеля, Савидж вышел через черный ход и, перейдя через улицу, зашел в «Макдональдс», чтобы купить упакованные завтраки. На обратном пути он приобрел в автоматах несколько газет.
Акира запер за ним дверь и стал рассматривать пенополистироловые упаковки с едой, которые Савидж поставил на стол возле привинченного к полу телевизора.
— Мясо тушеное с овощами? Сосиски? Яичница? Английская булочка?
— И клубничный джем. Боюсь, это не самая подходящая замена твоей обычной диете, но это лучшее из того, что я смог отыскать, — ответил Савидж. — Честно говоря, мясо выглядит вполне аппетитным.
— Для тебя. — Акира снял крышечки со стаканчиков. — Кофе? Чай?
— Вот, пожалуйста, друг мой. — Савидж протянул Акире пакетик с чаем и снял крышечку со стаканчика с кипятком.
— Аригато, — прочувствованно сказал он и, с удовольствием запивая чаем ароматное жаркое, добавил: — Может быть, предки меня и простят за то, что я поддался искушению. Вкус поистине восхитительный.
— Эта еда заряжает энергией на целый день, — весело улыбнулся Савидж.
— И тебе будет на что ее употребить, — как бы продолжая мысль Савиджа, добавила Рейчел.
— Как вас понимать?
Теперь уже бронзовая шатенка, Рейчел с хмурым видом сидела на кровати, уставившись в газету.
Она вынула изо рта зажатую в зубах пластиковую вилку с яичницей и голосом, полным отчаяния, сказала:
— Вам это не понравится.
Савидж с Акирой кинулись к ней и тоже уставились в газету.
На первой странице крупным шрифтом было напечатано следующее:
«ВИРДЖИНИЯ-БИЧ. ЧЕТВЕРО МУЖЧИН УБИТЫВОЗЛЕ ТАВЕРНЫ„С-КОРАБЛЯ-НА-БЕРЕГ“. ТРОЕ — ВЫСТРЕЛАМИ ИЗ ОГНЕСТРЕЛЬНОГО ОРУЖИЯ. ОДИН — УДАРОМ В ШЕЮ».
— Еще бы! — воскликнул Савидж. — Четверо убитых. Это не шуточная история.
Рейчел продолжала читать статью, комментируя прочитанное.
— Точно. Хэролд распознал в тебе некоего Роберта Дойля. Он рассказал, что вы с Маком когда-то были друзьями, но затем однажды поссорились, устроив публичную драку, и стали врагами. Это случилось в восемьдесят третьем. А ссора возникла из-за твоего несогласия с вторжением американцев на Гренаду. Ты утверждал, что смерть твоих друзей из СИИЛз была бессмысленной. Хэролд упомянул еще в этой связи блондинку, то есть меня, и некоего японца. Так что даже с перекрашенными волосами мы трое — американская парочка и японец — будем постоянно привлекать к себе внимание и вызывать подозрения.
Савидж глянул на часы и поспешил к телевизору.
— Почти двадцать пять восьмого. Может быть, из утренних новостей мы узнаем еще что-нибудь.
Ему удалось отыскать станцию TV «Вирджиния-Бич». Как раз заканчивался первый сюжет из передачи «С добрым утром, Америка!». Джоан Лунден широко улыбалась в камеру. А в следующие полчаса на экране будет Тони Беннет, но уже не в качестве певца, а в качестве художника.
Рекламный ролик зубной пасты со смеющимися детишками и их хвастливыми родителями казался бесконечным.
У Савиджа свело плечи. Он поймал себя на том, что, затаив дыхание, ждет, что последует дальше.
Наконец диктор перешел к сводке местных новостей. Экран заполнили машины «Скорой помощи» и полицейские с мигалками на крыше, врачи и санитары, укладывающие трупы на каталки; телекомментатор скорбным тоном изложил суть трагического происшествия и сообщил приметы предполагаемых преступников: Савиджа, Акиры и Рейчел.
Рассказ занял девяносто секунд.
— Весьма скупая информация. Все это мы уже знаем из газет, — заметил Акира. — Значит, никаких новых сведений они не добыли. — Он хотел выключить телевизор.
— Подожди, — остановил его Савидж. — Давай посмотрим, не фигурируем ли мы на общенациональном канале. Дождемся выпуска международных новостей.
— По крайней мере, у них нет пока наших портретов-роботов, основанных на описании Хэролда, — сказала Рейчел.
— Полиция наверняка сейчас над ними работает. — Савидж потянулся к своей дорожной сумке. — Давайте-ка упакуем вещи. После выпуска общенациональных новостей нам необходимо немедленно уезжать.
— Но что дальше? — спросила Рейчел. — Если даже нам удастся выбраться отсюда незамеченными, мы не решим тем самым всех наших проблем. Полиция-то все равно будет нас разыскивать.
— Нас. В том-то и беда, — проговорил Савидж. — Рейчел, ты-то не ответственна за наши с Акирой дела. Но если ты останешься с нами и если нас схватят, тебя посчитают нашей сообщницей. Поэтому ты, не теряя времени, выходишь сейчас из мотеля и идешь, не оглядываясь, на автобусную станцию. Уезжай быстрее куда-нибудь подальше. И начинай новую жизнь.
— Нет! Неужели ты не понимаешь, что я тебя люблю!
Савидж молчал.
— И не оставлю тебя, — продолжала Рейчел. — Ведь в этом случае мы можем никогда больше не встретиться. Поэтому я хочу еще раз задать свой вопрос: что будет дальше, если нам удастся выбраться отсюда. Как нам?.. Я как раз подумала… А что, если Мак прав. Что, если ты действительно сотрудник ЦРУ? Они не могут нам помочь?
Савидж покачал головой.
— Если даже я действительно сотрудничаю с ЦРУ, то все равно связаться с ведомством нет никакой возможности. Я ведь не знаю своих предполагаемых посредников. Понятия не имею, как можно переправить им письмо или по какому телефону позвонить. Не могу же я просто позвонить в Лэнгли и сказать оператору, что я разыскиваюсь по подозрению в нескольких убийствах и, вполне возможно, работаю на правительство. Что, предположительно, имя и фамилия у меня такие-то, так что, пожалуйста, помогите мне. С кем бы мне не довелось разговаривать подобным образом, все без исключения решат, что я чокнутый. Даже если в управлении действительно меня знают, то откажутся от такого знакомства. Теперь, когда все так осложнилось и запуталось, мне кажется, за всем этим стоит кто-то из ЦРУ. Так что нам придется действовать на свой страх и риск.
— Очередная сводка новостей, — сказал Акира.
Савидж повернулся к экрану телевизора. Джоан Лунден одарила телезрителей лучезарной улыбкой. Она вместе со вторым ведущим провозгласила: «С добрым утром, Америка!» В следующие полчаса гостями студии будут Шон Коннери, а также Тони Беннет со своими картинами, затем зрителям предстоит увидеть специальный репортаж о травмах на занятиях физкультурой в высших учебных заведениях, а также стать свидетелями дискуссии на тему: не превратились ли в наше время торжества по случаю Хэллоуина[15]в заурядное поклонение дьяволу. Но сначала — новости.
Разрушительный ураган пронесся над Центральной Америкой. Серьезный скандал в верхах. Пожар в нью-йоркском небоскребе.
Савидж взглянул на часы.
— Новостям в программе отводится всего пять минут. Остается еще минута. Похоже, в общенациональную сводку новостей дело об убийствах не включили.
— Слава Богу, — выдохнула Рейчел. — Если мы отправимся вдоль морского побережья дальше в Южную Каролину или даже Джорджию…
— Именно, — согласился Савидж. — Полиция в тех местах не будет искать нас так тщательно, как здесь.
Акира внезапно подскочил на месте, указывая на телевизор. Его коричневое лицо мгновенно сделалось бледно-желтым. Он разразился бурной речью на своем родном языке. Было очевидно, что он находится в состоянии шока.
Когда Савидж увидел, что происходит на экране, у него все похолодело внутри. Сердце замерло, в какой-то момент ему показалось, что он сейчас потеряет сознание. Он рухнул в кресло, не отрывая взгляда от творившегося на экране кошмара.
Это был репортаж из Токио. Подстрекаемые японским дипломатом, тысячи студентов с плакатами в руках яростно скандировали антиамериканские лозунги перед зданием посольства США в Японии. Дипломату, седоватому человеку небольшого роста и слегка полноватому, с резкими чертами лица, было лет пятьдесят пять.
«Его зовут Кунио Сираи», — сказал комментатор. Хотя внешность у Сираи была вполне заурядной, он является лидером стремительно набиравшей силу антиамериканской фракции в самой влиятельной политической партии Японии — либерально-демократической, грозя ей расколом. Но необычность этого репортажа состояла не в агрессивности студентов, готовых по любому поводу проявлять крайнюю нетерпимость и жестокость, хотя в репортаже и упоминалось о том, что с середины семидесятых в Японии не происходило ничего подобного. А в том, что японские политические деятели держатся на публике в высшей степени корректно, с достоинством, без малейшей тени высокомерия. Демонстрируя враждебность по отношению к Соединенным Штатам, Кунио Сираи вел себя скорее как американец, нежели японец.
Затем Джоан Лунден уступила место метеорологу, тут же начавшему объяснять, что обозначают те или иные стрелки на карте.
Словно загипнотизированные, Савидж с Акирой продолжали сидеть, уткнувшись в телевизор.
— В чем дело? — спросила Рейчел.
— Кунио Сираи, — только и мог выдавить из себя Савидж.
— Но зовут его вовсе не так, — добавил Акира.
— Или нам представили его под чужим именем, — продолжал Савидж, повернувшись к Рейчел. — Муто Камити. Вот как его зовут на самом деле. «Мэдфорд-Гэпский Горный Приют». Человек, которого нас наняли охранять. И которого у нас на глазах разрубили пополам.
— Мы остались в живых, хотя и видели друг друга мертвыми, — снова вступил в разговор Акира. — Но сомнений по поводу гибели Камити у нас не возникало. Я считал это свершившимся фактом. В кошмарах по ночам я то и дело вижу занесенный над ним стальной меч.
— И падающие на пол две половины его тела. И кровь. Море крови.
Лицо Акиры посуровело.
— Теперь мы знаем, что делать.
— Да, — буркнул Савидж. — И куда нам ехать.
— Не понимаю, — сказала Рейчел.
— В Японию.
Часть третья
ЗЕМЛЯ БОГОВ