Старая гостиница была с новой табличкой, которая гласила «Двор Алебрена», которая не была нужна, пока гостиница была единственной. Я прошла по замерзшей земле к гостинице, нырнула под вывеску и миновала потрепанные от рук двери здания.
Общая комната была удивительно людной для раннего утра. Девушки спешили от стола к столу с чаем и горячей кашей, пар понимался в холодном утреннем воздухе, хоть огонь ревел в камине, и повар кричал девушкам поторопиться. Я не узнавала никого среди тех, кто завтракал, или среди работниц.
Одна из них остановилась передо мной с подносом грязных тарелок в руках.
- Чего ты хочешь, девчонка?
- Мэр Алебрен, - смело сказала я.
- Сзади, - она указала на дверь. – Но он не нанимает, если ты для этого.
Я благодарно кивнула и прошла мимо потеющего мужчины, от которого свежими бревнами и стола мужчин с соломой на их шерстяной одежде – наверное, извозчики – в конце комнаты.
Я открыла дверь. Я не собиралась слушать бред мэра. В этот раз он меня послушает.
Когда я закрыла за собой дверь, приглушив шум обшей комнаты, я потеряла уверенность.
Мэр Алебрен был там, да. Сидел в кресле с кружкой чего-то, пахнущего резко и обжигающе сразу.
- Мэр Алебрен? – спросила я.
Он посмотрел на меня слезящимися глазами.
- Никто давно не звал меня так, девочка. Все решают Рыцарь и королева.
Я фыркнула.
- И что будет, когда вы попросите о помощи, а не будете биться сами?
Он прищурился.
- Ты – та Охотница. Вернулась, да?
Я огляделась в тесном кабинете. Тут не было окна, единственная свеча трепетала и дымила. Одеяла были собраны на мягком кресле в углу, пергамент собрался горой на столе рядом с бутылкой, откуда пахло так же, как и от его кружки.
- Вы не выходите отсюда? – в ужасе спросила я.
- Мне не нужно уходить. Гостиницы хватает, - он сделал еще глоток.
- А деревня? Вы – мэр! Вы хоть знаете, что происходит? Будет война. Люди умрут. Вам нужно выйти и предупредить их. Сказать им бежать, забирать семьи с горы к долинам.
- Тебе-то что? – его слова были невнятными.
Я сжала губы, прошла вперед, схватила его кружку и вылила содержимое на пол.
- Эй! – он потянулся за кружкой, и я отдала ее.
- Хватит этого! – сказала я, но не была уверена, злилась или ощущала безнадежность, увидев его таким. Он уже не был во главе. Он даже не покидал комнату, не слышал, что я вернулась. И матушка Тэтчер уже не была королевой общества в Скандтоне.
Почему я не заметила этого раньше?
Я была ослеплена проблемами семьи, попытками вернуться в Фейвальд, новыми людьми и положением Олэна, потерей всего, что я знала, и не понимала, что перемены проникли глубже.
- Ты пролила мой напиток.
Я хватила его за толстый подбородок и задрала его голову.
- Вы – мэр Скандтона. Это ваш долг. Поднимите народ. Уведите в безопасность, пока есть возможность.
- Сама это делай, - он отбил мою ладонь, его голова опустилась, подбородок лег на грудь. – Если так переживаешь, спасай людей, которые того не хотят. Они не хотят тебя. Не хотят меня. Они хотят рыцарей и королев, и им плевать, что фейри придут грызть наши кости.
- Вы это знаете? – выдохнула я. – Вы знаете, что они придут всех убить. Мэр?
Фырканье, и его голова покачнулась. Он уснул.
Я ударила кулаком по столу. Даже это его не разбудило.
Небеса и звезды! Никто не поможет спасти эту деревню? Только я видела то, что они отказывались видеть?
Ругаясь, я оставила его в его бесполезности, прошла через общую комнату и попала на улицу. В деревне не осталось никого с властью, кроме рыцарей, а они ясно дали понять свое мнение. Я не могла спасти это место. Было слишком поздно.
Но я еще могла спасти людей.
Пора было сосредоточиться на том, что я могла, пока я еще была свободна сделать это.
Новая энергия наполнила меня, я пошла по дороге к дому Чантеров. Мне нужно было забрать вещи, которые я спрятала в кустах, и я смогу кого-нибудь спасти.
Глава семнадцатая
- Кошмарик! Ты меня слышишь?
Я скользнула за ближайшее дерево, сердце колотилось в груди. Я вытащила зеркальце, появилось размытое лицо Скувреля.
- Шш! – сказала я, посмотрела в стороны, но он не слушал.
- Армия твоей сестры собирается в Степях Единорогов, - прошептал он, взглянул в сторону, словно тоже боялся, что его подслушают. – Пир Воронов уже близко. Если у тебя есть план, как с этим покончить, нужно действовать быстро.
- Я не знаю, что делать, кроме как поймать ее в клетку, но для этого нужно попасть в Фейвальд, - сказала я, выглянула из-за дерева. Я слышала шорох на тропе, но не знала, был это человек или мое воображение.
Когда я посмотрела на зеркальце, он пропал.
Я выругалась.
Мне не хватало информации.
И я все еще не открыла путь в Фейвальд.
Сердце колотилось в груди.
Народ двух миров мог надеяться только на то, что я предотвращу войну, а я ощущала себя не готовой к этому. Но нужно было попробовать. Это означало быть Охотницей. Это означало, что нужно было охотиться на угрозу деревне. И сейчас соя деревня была в опасности от армий внутри и снаружи.
Мне нужно было охотиться на них. Найти способ.
Глава восемнадцатая
Я вскоре забрала вещи из куста и клетку с мечом из дерева, где их спрятала.
- Тебя долго не было, - прорычала Валот, когда я подняла ее.
- Появились дела.
- Надеюсь, ты убила кого-нибудь за меня, - сказала она со смешком.
- Почти дошло до этого.
- Как жаль. В следующий раз заверши убийство.
Было еще раннее утро, когда я прошла в дом Чантеров и тихо постучала в дверь родителей.
- Да? – шепнула мама, приоткрыв дверь, чтобы я видела ее.
- Тебе нужно забирать папу и уходить из деревни. Забери и Чантеров и всех детей и невинных, кто пойдет с тобой.
Она открыла дверь до конца.
- Все не так просто, Элли.
- Война близко, - сказала я ей. – Ближе, чем ты думаешь. Я пыталась говорить с мэром Алебреном и матушкой Тэтчер. Пыталась говорить с Олэном. Я пробовала все, и никто меня не слушает. Может, они послушают тебя. Нам нужно забрать всех уязвимых – детей, чувствительных и стариков – из деревни, пока мы еще можем. Хочешь, чтобы я разобралась с сестрой? Я не могу это сделать и убрать людей в безопасность. Помоги мне. Помоги, забрав отсюда как можно больше людей.
Она посмотрела на меня с состраданием.
- Элли, ты была в Фейвальде десять лет. Ты подумала, что это была неделя. Если бы они хотят прийти в наш мир, они месяцами будут собирать силы, да? – я пожала плечами, и она продолжила. – Ты будешь бабушкой раньше, чем они придут. Я уже умру. Нет смысла убегать от вторжения, которого не будет.
- Оно будет, - сказала я, ощущая, как дрожат луки от подавленного раздражения. – И мне нужна твоя помощь. Я не могу сама, и мне не к кому обратиться. Прошу, мама. Прошу, помоги мне.
Она прикусила губу.
- Я попробую.
- Я знаю убежище, куда ты можешь увести их, но это должно оставаться тайной. Его нужно уберечь. Никому не говори, пока не приведешь их туда. Понимаешь? – я быстро объяснила, как попасть к крытой телеге, которая приведет их к Путникам. Она кивала, словно уже знала об этом. Может, знала. Старшие женщины деревни хранили тайны.
- Я попытаюсь, Элли, - уверила она меня. – Я горжусь твоей решимостью, дочь.
Я обняла ее, подавляя кипучую энергию, чтобы насладиться этим мигом.
- Я тоже тебя люблю.
Используй это как топливо, Элли. Все недовольство. Все отчаянное желание преуспеть. Пусть это питает тебя.
Я больше ничего не могла сделать для них. Мне пришлось доверить маме детей деревни. И выполнить свою роль.
Потому теперь я стояла на краю каменного круга, клетка и рукоять топора были привязаны к поясу, на мне была одежда из Фейвальда, моя сумка и лук висели на спине, и ржавый меч я сжала обеими руками.
Птица свистела в соснах на краю горной равнины, одинокая песнь разлеталась над заснеженной поляной. Фениксы вылетели из этого круга. Что с ними случилось?
- Что мы делаем, Смертная? – спросила Валот.
- Пытаюсь войти в твой мир, - мрачно сказала я. – Я предлагаю тебе последний шанс сделки за твою свободу.
- Не принимаю.
- Ладно.
Я закрыла глаза, сняла повязку, глубоко вдохнула, думая о Дворе Кубков, где были спрятаны смертные дети, и взмахнула мечом.
Я открыла глаза и увидела брешь в воздухе в центре круга – словно прореха в ткани с потрепанными краями. Я шагнула вперед, сжала край бреши и порвала сильнее, Фейвальд стал ярче, его краски были насыщеннее, чем все, что угодно, в мире смертных. Я чуть не вздохнула от облегчения, увидев его снова. Это было безумием. Это был не мой дом.
Высокие кедры Двора Кубков поднялись передо мной.
Я прыгнула в прореху, чтобы не упустить шанс, приземлилась в Фейвальде, сердце билось на скорости тысячи ударов в минуту, дыхание участилось от этого.
Успокойся, Элли. Думай!
Воспоминания о Скувреле мелькали в голове, и я на миг задержала дыхание и пришла в себя. Я была тут ради детей, а не для поисков мужа. Но в груди тянуло, словно веревка была привязана к нему, и мне хотелось пойти за ней туда, где он был.
Я покачала головой, сунула ржавый меч за пояс – хорошо, что он не был острым! – и вытащила рукоять топора, взмахнула ею, чтобы зажечь. Я наделась, что она сделает меня невидимой в Фейвальде, как обещали Путники, или у меня будут серьезные проблемы.
- Мы тут! – поразилась Валот. – На самом деле!
- Если не хочешь утонуть в вине, как делали со мной, молчи. Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что я тут.
Я сглотнула, посмотрела на Двор с кедрами передо мной. Я уже была тут раз, знала, что дети были тут, но одним делом было думать о спасении, другим – быть тут и гадать, с чего начать два разных задания. Какое окно надо мной приведет к спящим малышам? И если я проберусь туда, невидимая, смогу ли я уговорить их пойти за мной, вернуться в свой мир?
Холодный пот выступил на лбу, но я кашлянула, расправила плечи и подняла высоко голову. Я была Элли Хантер. То, что я не знала, где была, меня не остановит.
С решимостью, рожденной из недель раздражения и гнева, я пошла по лабиринту камней и мха ко Двору, полному кедров. Я гадала – спину покалывало от этого – была ли Хуланна тут, несмотря на предупреждение Скувреля.
Глава девятнадцатая
Путь к главным вратам занял больше времени, чем я думала, но, когда я пришла, я замерла, потрясенная тем, что видела. Когда я в прошлый раз была тут, у ворот были стражи, Двор кипел жизнью. В этот раз был пусто. Красный платок летал по улице, его подхватывал ветер. Окна были открыты, шторы развевались. Ничто не горело и не было сломано. Было просто пусто.
Я пошла по главной улице, глядя по сторонам. Это не было уловкой, они не могли меня видеть. Тут просто никого не было. Я двигалась медленно, поднималась к Главному залу, где была в плену до этого, в тронном зале. Там был тонкий слой пыли, словно тут никого не было больше недели. Тут даже не работали големы. В прошлый раз они были всюду, они трудились, терли, служили, похищали детей. Где они были теперь?
Я прошла к возвышению у трона и написала на пыли перед ним:
«Хуланна. Найди меня. Элли».
Если она сюда вернется, это должно ее удивить.
Я прошла к окну и посмотрела на город в кедрах. Все казалось пустым.
Вдали я услышала стук.
Еще стук.
Я подняла факел выше над головой, пошла по коридорам на звук. Я поспешила по длинному извивающемуся коридору к краю городской стены. Окна бросали яркий свет через яркие промежутки.
Бам.
Я осторожно открыла ближайшую дверь, медленно двигала ее, а потом скользнула внутрь, высоко держа факел. Лучше бы это сработало! Лучше бы я была невидимой!
Дверь вела на изогнутый балкон с видом на галерею внизу. Она была украшена каплями позолоты на краях колонн и балкона, на стене были нарисованы сцены со светлым народцем и смертными, бьющимися большими армиями. На мраморном полу спали, плакали, ели и даже играли смертные дети. Один из них бросал мяч в стену.
Бам. Это я слышала! Я нашла их!
На балконе стоял и смотрел на детей мой муж.
Я охнула.
О, нет.
Он повернул голову, и я закрыла ладонью рот.
Тихо, Элли! Тихо! Даже не дыши!
- Что-то тебя беспокоит, Валет? – голос Равновесия донесся из другого конца галереи. – Или тебе так не нравится следить за детьми так, что ты вообще не обращаешь на них внимания? Я предупреждаю, если не сохранишь их, пока меня нет, я заберу у тебя другое ухо.
- На помощь! – заорала Валот, и я дернулась, отпрянула за дверь и в коридор. – Помогите!
Я отчаянно побежала к окну, возясь с клеткой.
Я была с ней у подоконника, когда Скуврель выбежал за дверь, посмотрел по сторонам. Она не должна была так делать. Не должна была так меня выдавать!
- Валет! – закричала она.
Он сделал шаг ко мне. Ему оставалось пройти еще шаг.
Я открыла дверцу клетки и толкнула ее из окна, тряхнула, и Валот вылетела оттуда в кусты внизу с криком.
Скуврель сделал еще шаг к окну, и я бросилась в сторону, клетка звякнула об стену. Мое сердце билось в горле. Я сделала еще два тихих шага от него, закрыла дверцу клетки, пока он выглядывал из окна на то, что издавало звуки.
Он работал на Равновесие, сторожил детей. Предательство было кислым во рту. Я прошла к двери балкона, добралась до перил.
В галерее было не меньше двадцати детей. Так много.
На другой стороне галерее Равновесие склонялся со своего балкона, смотрел на этот, словно пытался понять, что случилось со Скуврелем.
- Валет? – позвал он.
Я прикусила губу. Я должна быть быстрой. Я осторожно добавила клетку в руку с факелом и вытащила меч.
Скуврель прошел на балкон с грацией уличного кота, его глаза блестели тайнами. Что он видел? Что он знал?
Он прошел рядом со мной. Я застыла. Боялась двигаться.
- Это не случайности, Равновесие, - крикнул он. – Просто кошмар преследует нас днем.
Он знал! Знал, что это была я!
Я не могла дышать.
Не время для паники, Элли. Действуй!
Я стиснула зубы, захотела, чтобы дети стали как можно меньше. Они пропали, наполнили мою клетку.
Скуврель тут же склонился туда, где я была, и подмигнул, но взгляд был рассеянным, он не видел меня, но его подмигивание указывало, что он знал, что происходило.
Он рассмеялся, Равновесие закричал в тревоге. Я отвернулась от него, игнорируя звуки испуганных детей в клетке, рассекла воздух мечом и прыгнула в прореху. Ладонь Скувреля не успела меня поймать.
Глава двадцатая
Я сделала это. Я забрала детей из Фейвальда.
И теперь все плакали.
Я стояла в каменном круге минуту, а потом успокоилась, подняла клетку и посмотрела на них.
- Я – Элли Хантер, - сказала я. – И я заберу вас в безопасное место. Понимаете?
Один из старших детей кивнул. Их одежда не подходила для зимы, воющего ветра и падающего снега – мокрого и холодного – и они дрожали. Я похлопала себя. Я оставила сумку в дереве с орлом. Осталось лишь то, что было на мне, а мой плащ не влезет в клетку.
Я воодушевилась, сняла сапоги и носки, просунула носки через прутья.
- Согрейтесь этим, - сказала я. – Как одеялами.
- Ты выглядишь жутко, - сказал один из маленьких. Ему было лет пять. – Как герой-призрак.
- Я вас не обижу, - прошептала я. – Я заберу вас в безопасность. Подальше от фейри. Хотите этого?
- Это возможно? – спросил он, его большие глаза наполнились надеждой так, что мое сердце чуть не разбилось.
- Да. И мы попытаемся найти ваших родителей.
Теперь не одна пара глаз наполнилась слезами.
- Как скажешь, герой-призрак.
- Я не призрак, - сказала я.
- Я знаю, что ты нас не обидишь. Потому ты – герой, - объяснил мальчик. – Но ты выглядишь жутко с повязкой на глазах. И потому ты призрак.
- Мне придется накрыть клетку, чтобы ветер не простудил вас, - объяснила я. – Не бойтесь. Я тут, и вы сможете выйти, когда будет безопасно. Хорошо?
Они просто смотрели на меня большими глазами, а я накрыла клетку своим плазом и начала долгий путь сквозь холодные ветра к телеге. Я могла только надеяться, что мама собирала детей Скандтона, чтобы довести их до того же места. Этих детей можно было хотя бы легко донести в волшебной клетке. Я не думала, что смогу сделать так с детьми в деревне. Может, стоило. Может, так было бы проще.
Похищение, Элли. Ты думаешь о похищении. Я покачала головой. Но это было для их блага.
Но разве не так звали свои действия Олэн и сэр Экельмейер? Разве не так говорила Хуланна? Кто говорил, что было для чьего-то «блага»? Может, стоило давать людям самим делать выбор. Даже если выбор был ужасным.
Я шла по холоду, думая о выборах и Скувреле. Он предал меня? Или спас мне жизнь?
А Валот? Она пережила падение? Я старалась не думать об этом. От этого меня мутило от вины.
Когда я добралась до телеги, я проверила на земли следы матери, но замерзшая земля была не потревоженной.
Я покачала головой, надеясь на лучшее, и поспешила внутрь и через портал.
Хранительница знаний была на другой стороне с открытым ртом, словно говорила. Путники за ней смотрели на меня большими глазами. Она произносила речь.
У меня на это не было времени. Я кашлянула.
- Ты сказала, что в долгу передо мной, - сказала я Хранительница, сорвала плащ с клетки и опустила ее на землю, открыла дверцу для детей. – Так ты его отплатишь. Я спасу всех детей из Фейвальда, приведу их сюда, а вы поможете им найти родителей. Ваши телеги катятся по всему миру. Если кто и может их найти, так это вы.
Дети вышли из клетки, глаза были огромными. Они стали своего настоящего размера, выходя, один за другим, словно вереница козлов, шагающих по холму.
Хранительница знаний уже кивала и пыталась говорить, но я продолжила:
- Не спрашивайте, сколько это займет, потому что я не знаю. И то, сколько их будет, я тоже не знаю. Или как вам это делать – это решать вам. Но я не оставлю ни одного невинного ребенка в том мире, понятно?
Я звучала недовольно. Я знала это. Но я не злилась. Я просто устала, страдала от угрызений совести и хотела постараться лучше в следующий раз. Я спасла детей, но недостаточно быстро. И не всех.
Одна из девочек подбежала ко мне и обвила руками мои ноги. Я уставилась на нее.
- Договорились, - сказала Хранительница знаний.
- Прошу, позаботьтесь о них, - сказала я тонким дрожащим голосом, глядя на детей, которыми уже занялись взрослые Путники, укутывая их в цветные одеяла, проверяя замерзшие пальцы, вытирая грязные лица и предлагая горячие пирожки с мясом. Почему-то мои глаза слезились. Наверное, я устала.
Я подняла девочку и передала ее Хранительнице знаний.
- Позаботимся, - сказала Хранительница знаний, ее взгляд был теплым и со слезами.
Глупости. Мы были дураками, если плакали от такого. И меня ждал ужин с сэром Экельмейером.
Я кивнула и повернулась, не дав покатиться слезам, потерла глаза ладонями, взяла клетку и плащ и прошла через дуб в хаос, который я устроила, с другой стороны.
Я смогла убрать следы в снегу, скрыть путь к телеге, а потом прошла в лес подальше и упала, уснула там.
Когда я проснулась, солнце было оранжевым и низко на небе.
О, нет.
Было темно, когда я дошла до дома Чантеров и попыталась убрать хвою и прутья из своих волос.
Дверь открылась раньше, чем я добралась до нее. Мама выбежала, быстро оглянулась, склонилась и пылко прошептала мне на ухо:
- Мне нужна еще одна ночь. Еще немного времени, чтобы устроить побег отсюда.
Матушка Чантер была за ней, звала с крыльца, где мой отец и Чантер напевали вместе.
- Элли! О, Элли, ты опоздаешь!
- Куда? – спросила я, устав настолько, что мир будто двигался слишком быстро, а страх и мозг были будто в грязи.
- Ужин с сэром Экельмейером! Ты должна быть там через час после наступления темноты, а время уже настало! Матушка Тэтчер пришла напомнить. Ее послала Хельдра! И она прислала платье для тебя. Нужно его надеть. Скорее!
- Что…
- Прошу, Элли, - сказала громче мама и добавила шепотом. – Нужно, чтобы ты потянула для нас время. Еще одну ночь.
Я утомленно кивнула, но она уже тянула меня в комнату, раздевая на огромной скорости.
- Это моя туника! – возмутилась я, когда она стянула ее через мою голову. Я едва успела убрать зеркальце и ключ из кармана в сапоги. Я думала, что увидела мерцание, когда вытащила его, надеялась, что мне показалось. Я смогла оставить сапоги. Мама бросила всю мою одежду, кроме нижнего белья, в груду у камина, матушка Чантер суетилась с длинным темно-зеленым платьем.
- Лук должен остаться. Ты не можешь его брать.
- Я оставлю его на месте, когда вы закончите, - твердо сказала я. Они не лишат меня лука.
- О, какое милое платье! – ворковала матушка Чантер, застыла на миг, увидев мои татуировки фейри. Она попыталась скрыть то, что вздрогнула, разгладив платье еще раз.
- Это слишком! – сказала я. Я видела такие платья только в Фейвальде. Оно почти сияло от света. – Ай!
Мама расчесывала волосы так, словно хотела вырвать их с корнями.
- Эти волосы присоединены к моей голове вообще-то!
- Мы знаем. Замри! – сказала мама, матушка Чантер подняла платье, сунула в него мои руки и стала зашнуровывать бока. Оно облепило талию, было с низким вырезом на груди, пышными рукавами у плеч. С бантиками! Словно я была подарком, который нужно открыть!
Я не была ничьим подарком!
Я была Кошмаром. От этой мысли я улыбнулась.
Им нужно было нарядить меня в серые лохмотья, которые трепал бы ветер, или длинный черный плащ с косой и маской с длинным носом. Это подошло бы мне больше сияющего платья.
- Ай! – возмутилась я снова, мама потянула за волосы, пока заплетала их.
- Повязку нужно убрать, - сказала матушка Чантер, и мы с мамой ответили:
- Нет!
- Она не в моде.
- Нет!
Она покачала головой.
- Сэр Экельмейер важный человек, Элли. Тебе нужно делать то, что можно, чтобы ублажить его, ради нашей деревни.
- Ублажить его? – взвыла я. Мой голос почти стал визгом в конце фразы.
- Теперь пояс. Зачем тут пустые ножны? У нас нет меча. Что делать, Генда? – матушка Чантер была на грани обморока.
- Спокойно, - раздраженно сказала я. – У меня есть меч. Он рядом с моей одеждой, и вы увидели бы это, если бы не пытались сделать меня призом.
- Это важно, Элли, - возмутилась матушка Чантер. – Наши жизни от этого зависят. Все жизни в Скандтоне. Понимаешь?
Она взяла мой ржавый меч и сунула его в ножны.
- Конечно, - буркнула я. – Но я думала, что вы не верили, что фейри – угроза.
Мама и матушка Чантер переглянулись.
- Не только фейри могут нам навредить. Рыцарь может… повлиять на многое.
Если бы у меня были силы, я бы уточнила, что за многое. Что было хуже армии фейри? Хуже брала с сэром Экельмейером? Хотя я не могла выйти за него, ведь уже была замужем.
- Ты пойдешь на ужин? – спросила мама.
- Да.
- И ты будешь вежливой с Рыцарем? – спросила матушка Чантер.
- Постараюсь, - я не смогла скрыть усталость в голосе.
- И ты не возьмешь с собой ужасную клетку и рукоять топора? – упрекнула матушка Чантер.
- Они остаются, или я не пойду, - я прищурилась.
Она фыркнула.
- Что ж, ты настолько мила, насколько возможно было сделать тебя за короткое время. Беги, Элли! Может, получится изобразить, что ты просто опоздала по моде!
Мама поцеловала меня в щеку и шепнула:
- Отвлеки его всего на одну ночь.
- Передай Олэну привет от меня! – крикнула его мама, и дверь закрылась за мной.
Я прошла к своему тайнику как злая кошка и убрала туда лук и стрелы, желая взять их с мечом и рукоятью топора. Они у меня все еще были. И с мечом было приятнее, чем в нарядном платье.
Я кивнула и повернулась к тропе, пошла к центру деревни. Сэр Экельмейер должен знать, что имел дело с охотницей. И если нужно охотиться на рыцарей и фейри, так тому и быть.
Глава двадцать первая
Если бы Скуврель все еще был в плену в моей клетке, а не был моим мужем, я ощущала бы себя увереннее этим вечером. Общение, обман, сделки – он был в этом хорош. Я могла бы уговорить его на сделку, чтобы он помог мне с этим – чем бы это ни было. Спор? Переговоры? Дипломатия?
Если честно, я не знала, куда приведет этот вечер, но у меня не было выбора, нужно было увлечь сэра Экельмейер. Я была хороша только в бою и беге. Такими были мои навыки. Но даже если бы я была Скуврелем со всеми его умениями, даже если бы я была готова отрезать ухо, это не спасло бы меня из этой затруднительной ситуации.
Я ворвалась в деревню как зимняя буря, радуясь, что оставила сапоги под нарядным платьем. Было холодно в платье, хотя зима только начиналась, и мои пальцы уже немели, а щеки и уши покалывало, пока я направлялась к площади.
Пальцы ног болели в сапогах, но холод был ничем, по сравнению с огнем в моей груди. Я должна была спасти детей. Я должна была остановить сестру. У меня была цель в жизни.
Эти рыцари ничего у меня не заберут.
Как и солдаты, который собрались группой из шести у края деревни у северной дороги, костер согревал их, пока они следили за опасностью.
Как и жители в их домах со светящимися окнами. Улицы были пустыми, только солдаты носили припасы, менялись на постах, собирались у костра у бараков. Я надеялась, что мама выведет детей.
Как и стражи у входа в дом Олэна, которые окинули меня взглядом и открыли широкие двери.
Я вытерла сапоги об коврик – Хельдре потом убирать, а она не была виновата – и прошла в дом.
- Сюда, - сказала Хельдра, поспешила ко мне из боковой комнаты и сжала за руку у локтя слишком сильно. Она увела меня в освещенную комнату, где я еще не была. – Ты опоздала.
Ее тревожный взгляд скользнул по мне, другая ладонь сильно сжала свое красивое платье. Оно было розовым, с пышной юбкой и рукавами, как у меня. Странно, ей оно подходило, но на мне смотрелось глупо. Я выглядела так, словно кто-то нарядил оленя в платье для ужина.
- Я заберу клетку и эту… палку.
Я не хотела отдавать их.
- Я верну их, когда ты закончишь, - взмолилась она. – Если принесешь их туда, сэр Экельмейер заберет их.
Я отдала их ей, и она убрала их на полку с фонариками, сковородами и прочей утварью на кухне, провела меня к главной комнате как можно быстрее.
- Веди себя лучшим образом, - шепнула она. – Знаю, тебе сложно.
И, что меня тревожило, слова не были ехидными. Ее тон источал тревогу за меня. Хельдра? Переживала за меня? Я вдруг обеспокоилась.
- Твои дети в безопасности? – прошептала я.
Она поджала губы.
- Они с моей мамой. Они будут в безопасности. Я об этом позабочусь. Сыграй свою роль для Скандтона.
Все хотели этого от меня. Я из Охотницы стала Жертвенной козой в разумах жителей, и это произошло слишком быстро.
Она повернула меня к двери, открыла ее перед собой и изобразила радостную улыбку.
- Наша последняя гостья прибыла, - сообщила она, легко шагая мимо спинок стульев к краю стола, чтобы сесть рядом с Олэном. Между ним и сэром Экельмейером во главе стола сидели мужчины в накидках, их волосы были убраны назад, смазаны маслом. Я могла лишь подозревать, что это были офицеры, служащие рыцарям. Может, они были просто солдатами. Кто знал?
Я не думала, что буду скучать по Гадроту или Верексу. Я не думала, что буду тепло думать о странном Дворе Крыльев или Валот в моей клетке. Я лучше была бы с ними, чем в этом обществе.
Мужчины за столом были с мрачными лицами, их ладони грозно сжимали ножи и вилки. То, что они были одеты как слуги добра, ухудшало ситуацию, потому что мои ощущения кричали, что они были злом.
Фейри хотя бы не притворялись хорошими.
- Вижу, ты нашла меч для пояса, который я тебе прислал, - сказал сэр Экельмейер с блеском в глазах.
Ладно, Элли. Игра в слова началась. Что умного я могла сказать?
- Заключите со мной сделку, сэр Экельмейер, - сказала я, не придумав ничего другого. И, если я и привыкла к чему-то, так это к сделкам.
Жаль, в этой комнате не было зеркала. Мне пригодились бы подсказки со сделкой.
Я удерживала на лице фальшивую улыбку, прошла вдоль длинного ряда мужчин и села на единственное пустое место – у левой руки Рыцаря. Справа сидел такой же юный парень с жестокой усмешкой и рыжими волосами, и он ел так, словно никогда раньше не был за обеденным столом.
- Я поступаю так только с равными, - сказал сэр Экельмейер, осушив то, что было в кружке.
Мое сердце колотилось, щеки жгло от прилившей крови, но я управляла дыханием. Пора рисковать.
- Обычно и я так делаю, но сделаю исключение для вас, - с презрением парировала я.
За столом вокруг меня стало тихо, словно туча закрыла солнце. Вилка не задевала тарелку, кружка не стучала по столу.
Сэр Экельмейер медленно повернул ко мне.
- И где ты научилась сделкам, деревенщина? Ты не королева.