Половина – земле. Половина – для воздуха.
Одна разрушает. Другая собирает.
Пусть ветер примет произнесенные мною слова.
Но то пророчество было слабым намеком, в отличие от слов книги. Пророчество намекало, что мы с Хуланной могли быть использованы, чтобы разрушать и восстанавливать. Но отсюда вели три пути – путь, который избавит мир смертных от фейри, путь, который сделает мир смертных подчиненным, и путь, который как-то очистит Фейвальд.
Моя сестра явно выбрала путь, который уничтожит мир смертных, сделав его ее вещью.
И я думала, что было очевидно, какой выбрать мне – потому что я могла избавить мир смертных от фейри, если «одолею» сестру, что бы это ни значило.
Я посмотрела на клетку на своем поясе. Я могла поймать ее. Это будет считаться как победа над ней?
Был лишь один способ узнать.
Я повернулась, решив отыскать сестру. Ножны зацепились за платье, висящее на чем-то, и оно упало на землю, открывая зеркало во весь рост.
Я охнула от вида Скувреля, побитого и в крови, лежащего на каменном полу. Над ним стоял Кавариэль с хлыстом.
- Кошмарик, - сказал Скуврель, но ни звука не сорвалось с его губ.
Кавариэль опасно улыбнулся.
- Скажи, Валет, куда ушла твоя смертная жена со всеми нашими детьми. Говори, или я попрошу Равновесие, и он снова заставит тебя хлестать себя самого.
Я охнула, глаза расширились, когда я увидела в руках Скувреля кровавый хлыст. У него было семь хвостов, на конце каждого – шип. Его заставляли хлестать себя.
- Ты не можешь, - выдавила я. – Не должен.
Я упала на колени, пыталась дотянуться до Скувреля, но пальцы коснулись только гладкого стекла. Это была моя вина. Я продала его Равновесию.
- Пока ты не сказал, что он тебя не заставит, - проворковал Кавариэль, - помни, что твоя смертная жена забрала у нас нечто ценное. Роль Равновесия – восстановить порядок. Он должен забрать у тебя. Сколько боли ты должен вынести, пока не отплатишь за столько украденных детей?
За Скуврелем появился Равновесие, мне было его видно в зеркале. Он выглядел спокойно, перья его белого крыла лежали ровно.
- Он мог отдать нам смертную, - сказал Равновесие. – Это отплатило бы долг.
- Скуврель, прости! – сказала я. – Это все моя вина.
- Кошмарик, - прохрипел он, глаза были стеклянными, а дыхание шумным. Он пытался дотянуться до меня, пальцы сомкнулись на пустоте.
- Это кошмар, да? – ворковал Кавариэль, не видя и не слыша меня.
- Они утопят тебя в реке крови, - прошептал Скуврель, его стеклянные глаза посмотрели в мои. Он пытался предупредить меня?
- Вспоминаешь детство, Валет? – рассмеялся Кавариэль. – Они сделали это с нами когда-то давно.
Я поежилась.
Дверь их комнаты открылась, и голем прошел в комнату с маленькой запиской в ладони. Равновесие вздохнул, взял записку и быстро прочел.
- Придется продолжить веселье позже, Лорд Кубков. Это записка от твоей жены. Пир воронов начался.
Глава тридцатая
Я подавила ругательство, когда они схватили Скувреля и потащили его по полу. Он потянулся ко мне, и мне показалось, что он надеялся на помощь, но видение в зеркале пропало.
Я охнула.
Он исчез.
И мир смертных был в опасности.
Я спасла отца от сестры… отчасти.
Я спасла смертных детей… как могла.
Но я отставала от Хуланны в этой главной игре, о которой ничего не знала. На кону в этой игре были наши с ней жизни.
Во рту пересохло.
Я не смогла устроить для нее ловушку, сострадание вело меня, а не хитрость. И я не смогла собрать союзников. Я отдала сделкой единственного.
Мои ладони вспотели.
Оставалось лишь одно.
Война.
Война между сестрами. Война между двумя половинками целого. Война, в которой я не была уверена в победе.
Я сжала кулаки, проверила вещи. У меня были повязка и рукоять топора – она не помогала вне Фейвальда, меч и ключ, зеркальце и клетка.
Я осторожно вытащила лук из колчана, поправила тетиву. Когда я попаду в мир людей, будет война. Мне нужно быть наготове.
Я проверила все, убедилась, что клетка была готова.
Я собиралась попытаться запереть Хуланну в клетке. Мне нужно было лишь увидеть ее. Это был мой последний шанс выполнить то, за чем я сюда пришла – остановить сестру. Я открыла сумку, вытащила шкуру крысы и накинула ее на плечи, завязала лапы на груди.
Она воняла.
Но напоминала мне, кем я была. Эллин Хантер. Сделайте меня маленькой, и я убью крыс. Сделайте меня снова большой, и я разнесу Фейвальд. Я не сдавалась. Я не отступала. Я не была готова оставить этот бой.
Я решила забрать сияющую книгу со стола, сунула ее в переполненную сумку. Мне нужно было разобраться в содержимом. Я стала напоминать черепаху с этим на спине.
Хватит медлить, Элли. От ожидания легче не станет.
Я вытащила меч, собиралась рассечь воздух, но дверь открылась, и вбежал Верекс с мрачным лицом.
- Леди Кубков, я…
Мы оба застыли в шоке. Я отреагировала первой, закрыла глаза и представила его маленьким.
Ты – ничто. Ты – ничто. Ты – ничто.
Ногу укололо, и я охнула, опустила взгляд и увидела меч размером с булавку, вонзенный в мое бедро по рукоять.
Я опустила лук на стол, сорвала клетку с пояса, вытащила маленький меч и бросила на пол. Я забыла, как могли вредить маленькие фейри.
- Верекс, - процедила я, подняв клетку, чтобы видеть его. – Если у тебя есть еще оружие, держи при себе, или я разозлюсь и обеспечу тебе плавание в вине.
Его зеленое лицо было бледным.
- Что это за безумие, смертная? И что ты сделала с Леди Кубков?
- Теперь ты у меня в плену, Лорд Сумерек, - меня злили изменения. Что мне делать с Верексом? Я не могла отпустить его, иначе он нападет и убьет меня. Я могла выбросить его в окно, как Валот, но он мог выдать меня сестре. Но нести его с собой будет больно.
Я быстро схватила один из шарфов Хуланны, привязала клетку к сумке. Так Верекс хотя бы не будет ничем тыкать в мою ногу. Я подняла повязку на глаза, стараясь не вздрагивать, когда Фейвальд стал жутким, а красивая комната Хуланны – лохмотьями и битыми чашками, грязной бумагой и пустотой за окнами. Даже Верекс в крохотном облике был запутанным и искаженным.
- Выпусти меня, смертная! – закричал он.
- Тихо, или я наполню клетку железом так, что ты сгоришь за миг.
Я схватил лук и меч, а потом быстрее, чтобы не отговорить себя, рассекла воздух и прошла в брешь, пока Верекс шипел на меня.
Я ожидала, что выйду в мир смертных, но чуть не подавилась, когда мир остался спутанным.
Я в ужасе опустила повязку одной рукой. Я не знала, что меч мог переносить меня в другое место в одном мире.
Где я была? Место было пустым, с толстым слоем пыли на всем.
Верекс засмеялся в клетке.
- У нас нет крыльев, смертная. Ужасно ты выбрала место.
Мы были на платформе над большим кратером. Туман поднимался снизу, и тучи окружили нас во тьме сверху, закрывая Кровавую Луну. Лестница не вела к платформе. Никакие строения не поддерживали ее. Была только платформа, где удобно уместились бы около четырех человек. На краях не было перил, можно было сорваться. В центре платформы были вещи. Потрепанное одеяло, слишком маленькое для взрослого. Я подняла его, из-под него выкатилась вырезанная лягушка размером с мой большой палец. Она была такой настоящей на вид, что я коснулась ее.
Я отдернула руку, когда резьба ожила, язык устремился к моему пальцу. Как только моя ладонь пропала, он упал на землю, снова застыл. Я склонилась и схватила его снова.
- Говорящая лягушка, - сказал Верекс. – Это ценное. Я заключу сделку за это.
- Что это? – спросила я, разглядывая странное существо. – И где мы?
- Это Двор Крыльев, - сказал Верекс скучающим тоном. – Как иначе добираются на эту платформу? Это Бесконечная брешь, судя по всему. И мы в ловушке. Если тот меч не откроет воздух снова. Неплохая побрякушка.
Я посмотрела на лягушку. Она не двигалась.
- Говори, Говорящая лягушка, - сказала я, ощущая себя глупо.
- Не забывай, - зашептал странно знакомый голос юноши. – Не забывай, кто ты, в этом ужасном месте. Ты – Финмарк Торн. Твой отец убирает пни с полей для фермеров. Твоя мать делает малиновое варенье. Они тебя любят. У тебя три старших брата, Маверен, Тристарх и Гриммен. И они тоже тебя любят. Не позволяй им забрать эту память. Не отдавай им это.
Лягушка замолчала и застыла.
Я поежилась.
- Она назвала имя? – спросил Верекс.
- Ты это слышал? – я сунула лягушку в карман.
- Она говорит одно имя. И только тот, кто ее держит, слышит имя. Я заключу сделку за это. Я хочу это имя. Может, оно есть у лягушки.
Рычание зазвучало в его голосе под конец фразы.
- Ты хочешь имя, которое она мне дала?
Он ухмыльнулся.
- Это было бы интересно, смертная. Я заключил бы сделку и за это. Но я просто заинтересован именем, которое она мне даст.
- И чье же имя? – я готовила меч. Лучше бы не уронить его, или я умру на этой платформе.
- Лягушка дает имя того, кто связан с твоими интересами. Удобно знать истинное имя своего союзника. Это сохраняет их честными. Даже удобнее знать, связаны ли они на самом деле с твоими интересами, да?
Кем был Финмарк Торн? Я еще не слышала это имя. Но дыхание дрогнуло, я старалась не думать об этом, но была уверена, что знала, чье оно.
Печальный одинокий мальчик мог быть Скуврелем?
- Попробуем еще раз? – я подняла повязку и рассекла мечом воздух.
Глава тридцать первая
Я прошла в брешь в воздухе, едва смогла протащить сумку и остальное с собой.
Меня ударило стеной звука.
Крики, визг, боевые кличи смешались с топотом ног и копыт, звоном металла.
Все уже началось.
Сердце колотилось от шума.
Я убрала меч в ножны, склонилась в защитной позе, медленно повернулась, чтобы оценить опасность. Верекс что-то кричал, но я не могла разобрать из-за шума. Я игнорировала его. Я посадила его в клетку не для его мнений.
Я была в небольшой, но густой роще, сквозь ветки было сложно видеть. Они окружали меня полностью. Пока что это было хорошо. Я подвинулась, и деревья давили на тело, мешая даже выглянуть из-за веток.
Я сунула голову в сплетение веток и выглянула. Я ожидала увидеть сражение.
Я не понимала, что с таким шумом разъяренная армия просто двигалась.
Я была на краю горной долины, где начинался лес. Мне отчасти было видно круг камней. Из него фейри лились как вино из графина – фейри на рогатых сияющих оленях, на сияющих единорогах, в яркой броне или с темными татуировками, фейри с зеленой кожей орков и опасным острым оружием, фейри в нарядах для бала с крыльями за ними. Готовые к бою, жаждущие вызывать боль, они ехали – все виды, какие я могла представить, в различных нарядах. Они бежали из круга по долине. Они становились ручьями вооруженных фейри, двигались по пути, отмеченному Хуланной на карте в ее комнате.
Я пыталась разглядеть сестру.
Она была там.
Она стояла в седле единорога, не замечала опасность, хотя была на подвижном звере с острым рогом на голове.
Я пыталась думать о ней, как о маленькой, но могла видеть лишь то, какой сильной она выглядела.
На ней была позолоченная грудная пластина, золотой крылатый шлем, темно-рыжие волосы развевались за ней, черная юбка с разрезами трепетала, как флаги смерти, на ветру. Она была в сапогах и щитке с маленькой руной на руке вместе с крепкими перчатками – но только это было практичным в ее облике.
Она была красивой. Она была роскошной. Она была всем, чем я хотела быть.
Я пыталась думать о ее изъянах, ее ошибках. Я будто хваталась за воздух.
Рогатый фейри на олени перекрыл мне обзор, Сумеречный двор несся за ним.
Мое сердце колотилось.
Я не справилась!
Я планировала это. Пришла в нужный миг. Я увидела ее, как и надеялась, но этого не хватило. Я не смогла это сделать. Я не думала, что провалюсь в этом.
Я встала на носочки, пытаясь снова увидеть Хуланну, подавляя панику.
Не паникуй, Элли. Ты еще можешь сделать это. Тебе просто нужно снова ее увидеть.
Верекс рядом со мной ругался так долго, что у него кончились ругательства, которые я слышала, и его новые версии обжигали мне уши, мои щеки от них пылали.
Раздался рев, меня кто-то заметил неподалеку, и я выскочила из рощицы, поднимая облака мха, побежала по знакомой земле, поднимая повязку, чтобы видеть, и прыгая с камня на бревно к месту, где земля изгибалась слишком сильно, чтобы олень мог легко прыгнуть.
Я потеряла Хуланну из виду. Я потеряла из виду всех фейри. Ругаясь, я опустила повязку.
Я бежала не в ту сторону.
Но у меня не было выбора. Я вытащила рукоять топора из-за пояса, взмахнула им в воздухе и подняла высоко, чтобы видеть. Я потеряла при этом время.
Орки за мной радостно завопили, и я побежала быстрее, скользя на поворотах и спотыкаясь об кусты малины и поросшие мхом бревна, пытаясь оставаться в свете факела в духовном зрении.
Быстрее, Элли! Быстрее!
Я не могла оставаться впереди слишком долго. Мне нужно было укрытие. И быстро.
Рядом была небольшая берлога, где пару лет назад устроился на зиму медведь? Теперь это было лет десять назад.
Я поспешила туда зигзагом, пытаясь сбросить их со следа.
Прощу, только бы в берлоге не было медведя!
Я прошла через березовую рощу, перепрыгнула край берлоги, повернулась к входу в пещерку. Я подняла повязку, но обычное зрение ничего не показало. Берлога была холодной, пахла свежим горным воздухом. Я снова опустила ее.
Берлога была пустой.
Я пыталась совладать с дыханием. Они были за мной, и я едва влезла в пещерку из спутанных корней сверху и тяжелых камней по бокам и сзади.
Мох и земля посыпались у входа, попадали на меня. Я подняла факел выше, смотрела, как дюжина орков прыгали через холм, за ними следовал сияющий олень.
Один вдох.
Никто не повернулся.
Два вдоха.
Фух.
- Мы прячемся в пещере, - сказал Верекс.
Я сорвала шкуру крысы, накрыла ею клетку. Лучше пусть молчит!
Я смотрела на вход, страх охватил меня, но никто не повернулся. Когда мое сердце успокоилось, я сняла шкуру крысы с клетки.
- Тихо, или я тебя заставлю замолчать.
- Мы пропускаем веселье, - возразил он, но сделал это тихо.
- Полагаю, тебе не нравится такой поворот? – прошептала я Верексу сквозь зубы. – Я думала, что ты хотел на Пир воронов.
- Я хотел вести его, а не быть в клетке! Леди Кубков рано отдала приказ. Она обманула меня.
- Разве фейри не так делают?
- А еще мы топим людей, которые нам не нравятся, в вине, - напомнил он. – Мы делаем многое. Я покажу ей многое, если выйду из клетки.
Я фыркнула.
- Но ты не освободишься из клетки, пока не будешь меня слушаться.
- Ни за что, - сказал он.
Эта пещера была хороша, чтобы спрятать вещи. Я не могла носить все с собой в бою. Я сняла сумку со спины. Она была мне нужна?
Лук и стрелы. Меч.
Было холодно, шкура крысы поможет.
Я убрала остальное глубже в пещеру. Я вернусь за этими вещами.
Я подняла рукоять топора. Если я возьму ее, одна рука будет занята, и я не смогу использовать лук. Вздохнув, я убрала ее в пещеру к сумке. Мир потемнел. Я уже скучала по этому факелу.
А клетка? Что с ней делать?
- Пялься, сколько хочешь, - прорычал Верекс. – Я не передумаю.
- Я просто решаю, оставить тебя тут или взять с собой, - я поджала губы.
Без клетки я не поймаю Хуланну. С клеткой я буду вместе с шумным Верексом. Выбор казался невозможным.
Но не было смысла гнаться за ней без клетки. Это был единственный шанс.
Вздохнув, я привязала ее к поясу и покинула берлогу.
Глава тридцать вторая
Жаркий хаос боя был для меня незнакомым.
Я привыкла терпеливо выжидать, целиться, управлять дыханием.
Я не привыкла к оленям, несущимся по лесу с тремя фейри на спинах, стреляющими среди деревьев. Я едва уклонилась от дротика, вложила стрелу в лук, но они скрылись за деревьями.
Я не поднимала повязку. От этого пейзаж был размытым, вызывал тошноту, но фейри были четкими и яркими. Лучше видеть врага, чем каждое дерево и пень.
Я сделала три шага, и группа из трех орков с топорами пронеслась мимо. Верекс крикнул им, и они повернулись.
Что ж такое!
Я выпустила первую стрелу, не думая, инстинктивно целясь в незащищенное броней горло – вытащила вторую стрелу и вложила в лук, когда оставшиеся двое напали.
Второе попадание в горло. Я не ждала, чтобы увидеть, упал ли он.
Мои ладони дрожали.
Третий орк напал на меня. Я сжала клетку, подняла ее для удара.
Верекс закричал внутри, и я повернулась и прыгнула в сторону. Я отпустила клетку, она потянула за мой пояс. Я схватила еще стрелу, вложила в лук. Времени целиться не было.
Стрела полетела мимо.
И повернулась – невозможно – в воздухе, попала в глаз врага.
Я охнула, он отшатнулся. Я быстро схватила другую стрелу, выстрелила снова. В этот раз я попала в шею, рассекла артерию. Он упал на землю.
Я склонилась, тяжело дыша, меня стошнило на траву. Убийство разумных существ было не тем, к чему я привыкла. Даже орков.
Я не могла успокоиться. Дыхание было слишком быстрым, голова дико кружилась.
- Невозможно, - прошипел Верекс.
Путники говорили, что лук пронзает сердце зла. Я думала, это было образно. Так и было, стрелы пронзали не сердце, но летели туда, где было зло.
Магия.
Магия была невозможной, злила меня… и она была моей единственной надеждой сейчас.
Я спокойно подняла повязку, собрала стрелы, быстро опустила ее, закончив, и огляделась, чтобы не было сюрпризов. Я пыталась игнорировать ругательства Верекса.
- Кто дал тебе эту магию, смертная? Это не для рук твоего вида. Я порву их на куски и растопчу каждого.
- Это угроза, орк?
- Я буду не просто угрожать. Я выпущу твои кишки.
Я ударила клеткой об дерево, и он упал на дне.
- Я сказала: тихо, - прошипела я. – И я серьезно. Тихо, или я узнаю, пронзит ли стрела через прутья твое злое сердце.
Я склонилась, прижавшись спиной к дереву, ловя ртом воздух. Все происходило слишком быстро. Всюду были группы фейри, двигались по моему лесу, словно это место им принадлежало.
Мои ладони дрожали. Я не могла их успокоить.
Мне не нравилось биться, не нравилось убивать.
Я вытерла лоб ладонью, проверила стрелу в луке, вышла из укрытия, пригибаясь и озираясь.
Почему я не втянула всех в клетку? Инстинкт требовал стрелять, но я могла легко их поймать.
Я обошла камень, что стоял за большой елью.
Звон стали заставил меня застыть, но я покачала головой, подняла повязку и огляделась. Около десяти человек бились вместе, среди них был Корн. Они держали высоко щиты, копья ударяли из их строения, но даже с такой защитой они проигрывали.
Я опустила повязку и посмотрела снова.
Четыре орка плясали вокруг них, хохоча, их изогнутые топоры били по краям щитов, оставляя вмятины, разбивая их. Рыча, я сосредоточилась на ближайшем, прищурилась и представила его маленьким и в клетке.
Он пропал. Почему я не могла сделать так с Хуланной?
Я поправила повязку, чтобы она прикрывала один глаз. От этого кружилась голова, но это было лучше, чем быть слепой.
Два других фейри растерянно переглянулись, и в тот миг Корн закричал:
- Отступайте к баррикадам!
Баррикады?
Отряд солдат стал двигаться, и в тот миг я услышала шорох в клетке на поясе. На это не было времени.
Один из орков поднес рожок к губам, подул, и вдали я услышала боевой клич. Грохот прозвучал слева, еще один – справа от меня.
Отлично. Они соберутся тут. Где была я.
Орк поднял рожок к губам снова, и я подумала о нем маленьком, отправила его в клетку.
Пуф. Он пропал.
Один из солдат-людей ударил копьем в последнего орка. Его товарищи добавили, и орк оказался на земле, истекал кровью.
Я скользнула под ель, пригибаясь. Мне нужно было в деревню. Туда отправилась моя сестра. Там все произойдет. Я просто тратила тут время.
Я подняла клетку и охнула.
- Что ты сделал?
Верекс стоял рядом с трупами двух фейри.
- Вы не можете сидеть в клетке, не убивая друг друга? – прошептала я.
- Они были в боевой ярости. Они не остановились бы, - сказал Верекс.
- А ты? Разве ты не их Лорд Сумерек?
- Именно. Не моя работа быть им сиделкой.
Фейри были безумными.
Убирать их в клетку было не добрее, чем стрелять в них. Я недовольно покачала головой.
- Заключи со мной сделку, - прошептала я Верексу.
- Ты просила бы об этом только от слабости.
Что-то загремело близко к нам, и я вздрогнула, дюжина оленей пронеслись мимо, прыгая через павшие деревья, словно они были ничем, скользя между тонких берез, словно они были рождены для этого. Фейри на их спинах были в масках, словно шли на бал, их крылья трепетали за ними, переливаясь, как крылья стрекозы.
Мне нужно было двигаться. Я опустила повязку.
- Я выпущу тебя из клетки, если пообещаешь не убивать, ранить или ловить меня, - мрачно сказала я. Мне нужна была тишина, нужно было избавиться от него. Лучше выпустить его в мир, чем разбираться тут с ним.
- Ты убьешь меня, когда освободишь.
- Обещаю, нет. По крайней мере, дам тебе час после того, как освобожу.
Он рассмеялся.
- Ни за что. Если это выгодно тебе, это не выгодно мне. Мне кажется, что ты – ключ к решению проблемки Февайльда, смертная, и Пир воронов этого не решит. Я буду с тобой, буду следить.
- В клетке? – спросила я.
Он пожал плечами.
- Какая разница?
Я вздохнула.
- И я думаю, что ты принесешь меня туда, где прячется Валет, - сказал Верекс со злой усмешкой. – Я желал его смерти очень долго.
- Почему? – спросила я, устремившись от дерева к следующей роще для укрытия.
- Я не люблю пророчество, которое произнесли во время его Возвышения, что он «великой жертвой и тем, что отдаст самое ценное для себя, распутает фейри». Мне нравится быть запутанным. Мне нравится Фейвальд таким, какой он есть.
- Отлично, - сказала я. – Ты звучишь как чудесный лидер.
Он рассмеялся.
Я почти видела деревню отсюда, двигаясь среди деревьев. Я подняла повязку на миг и посмотрела туда.
Они уже установили баррикады между домами и на единственной дороге, которую было видно отсюда. Баррикады охраняли солдаты, но и жители деревни стояли на горах бревен и мебели, у перевернутых телег. Я узнала парней, с которыми играла раньше – теперь мужчин – и тех, кто был детьми до этого, а теперь стал моего возраста. Они были испуганы.
У них было право бояться.
Я хотя бы не видела детей.
Я опустила повязку.
Фейри не лезли к баррикадам, окружили деревню, их лица сияли от восторга. Им нравилось это. Они жили для этого.
- Нет ничего, что сравнится с Пиром воронов, - счастливо сказал Верекс из клетки.
Я плюнула в ответ.
А потом сэр Экельмейер поднялся на вершину спешно собранный эшафот в баррикаде на Северной дороге. Мое сердце пропустило удар.
Глава тридцать третья
Сэр Экельмейер стоял на платформе в центре деревни, за ним стоял солдат с бело-золотым знаменем королевы Анабеты в руках. На флаге был золотой сокол.
- Знайте, гадкие создания, - крикнул он армии врага. – Ваше зло тут не удержится. Наша королева уже послала к нам на помощь целый батальон. Вы не победите! Сдавайтесь к ночи, или семья Хуланны Хантер заплатит.
Он шутил?
Я ощутила ужас. Он же не схватил моих родителей? Он нашел их в лесу с детьми? Он поймал их? Пот выступил на моем лбу. Но он не мог. Это был блеф.
Верекс засмеялся в клетке.
Он явно знал – как и я – что Хуланне было плевать на моих родителей. И что у меня не было способа остановить этот бой. Он угрожал не тем существам не теми условиями. Я недовольно зарычала, но пока что ничего не могла.
Мне нужно было найти сестру.
О, и нужно было сделать это до ночи, или все люди, как и фейри, будут хотеть мне смерти.
Я посмотрела на белое небо, падающий снег, пытаясь решить, который был час, но тучи не давали увидеть солнце. Но был день, это я знала. И время уже было на исходе.
Мне нужно было найти сестру.
Я прошла спутанные малиновые кусты, глядя на толпу. Голова кружилась от наполовину поднятой повязки.
Может, если я подниму капюшон, смогу притвориться фейри. Может, меня не заметит. Может…
Прозвучал рожок. Не как у орка. Этот звенел, как колокольчики, и за этим звуком хотелось следовать куда угодно.
Дрожь пробежала по собравшимся фейри, и они дружно устремились вперед.
Люди стояли, не зная, что происходило. А потом их глаза вдруг открылись. Фейри решили, наверное, что веселее было, если добыча их видела.
Мечи били по топорам с громким звоном. Крики и стоны наполнили воздух, и я побежала вперед, оставаясь за армиями, разглядывая их ряды. Сестра была где-то там. Я это знала.
Грохот наполнил воздух, топоры били по щитам, маленькие арбалеты фейри стреляли дротиками, те фейри атаковали с единорогов и оленей. Жаркое дыхание вылетало в холодный зимний воздух. Жаркая кровь текла красным на белый снег.
Сестры не было видно. Как и Кавариэля. Как и Гадрота. И других фейри, которых я знала.
Кто-то крикнул возле меня, и я повернулась и увидела фейри на олене, ее глаза сияли восторгом при виде меня. Она стала целиться маленьким арбалетом, но я вытащила стрелу и вложила ее в лук умелым движением, выпустила стрелу первой, откатилась, чтобы уклониться от ее дротика.
Все болело. Ладони, ребра. Я прокатилась по каменистой части. Но я вскочила на ноги, не дав себе подумать, кожаные сапоги скользили по мокрой от снега травы.
Я проехала по скользкой поверхности, забежала за ближайшее дерево, а потом миновала спутанные деревья и сражающихся, спеша прочь от боя.
Я пыталась игнорировать крики – человеческие, реальные – пока спешила мимо групп фейри. Их глаза расширялись при виде меня – шкура крысы и остальное – и они временно прекращали смеяться и веселиться. Эти края сражения не выглядели как бой – скорее как зрители на спортивном событии, как у нас на Летнем пикнике в Скандтоне, куда семьи могли брать широкие одеяла, сидеть и потягивать холодную воду и есть сладкие ягоды и нарезанное жареное мясо с сыром.
Для них это была игра. Я удивилась, что никто из них не летел над деревней для лучшего вида.
- Почему они не летят? – спросила я у Верекса, пока мы проходили группу крылатых женщин. Их крылья были как у бабочки-монаха, нежные и красивые, они стряхивали снег с крыльев. – Они могли бы так захватить деревню за миг.
- В мире смертных не полетаешь. Много земли и мало воздуха, - фыркнул Верекс.
- В этом нет смысла, - сказала я.
- Война не имеет смысла, кровожадная смертная. Как и покой. Любовь не имеет смысла, как и ненависть. Магия не имеет смысла. Но жизнь без них – жалкий отголосок.
- Конечно, - согласилась я, вздрогнув, глядя, как парень моего возраста падает с баррикады между двумя домами. Фейри вокруг него летели, бились в хлипкую стену. Они прорвались в деревню. – Скучно. Этого я и боялась.
- Ты жила слишком мало, чтобы учить меня, - ответил Верекс. У него не было юмора Скувреля и его жестокости. – Эта маленькая «война» - просто вечеринка, игра для нас. Посмотри на фейри вокруг себя. Они мрачные и напуганные? Нет. Они смеются, многие игнорируют тебя – одну скучную смертную. Это не вызов для нас. Не проблема. Это веселье. Мы пришли поиграть со смертными, как кот с мышью. Коту не нужно бояться.
- Потрясающе, - сухо ответила я.
За деревьями была Восточная дорога. Мне показалось, что я увидела там большого белого оленя. Там были рыжие волосы?
Моя сестра!
Я поспешила, скользя по свежему снегу, обогнула группу големов, которые устанавливали беседку. Может, фейри считали это праздником. Я могла поклясться, что один из них носил бочку с виной.
С другой стороны беседки звенел смех, а потом раздался жуткий крик. Я осторожно обогнула палатку, скрываясь от взглядов.
Женщина-фейри с золотыми волосами резким ударом прибила извивающегося жителя деревни к дереву ножом, пронзив его ладонь. Его другая ладонь оказалась прибита к другому дереву раньше, чем я моргнула. Вокруг нее кольцом стояли пять фейри, смеясь.
- Белые деревья – березы, - сказал один фейри. Его красивая шерсть лисы не скрывала жестокий блеск в глазах. Он был в ярком желтом камзоле, расшитом красными перьями. – Я знаю трюк с березами. Нужно выбрать две достаточно далеко друг от друга, привязать веревку и опустить дерево как можно ниже. Они сгибаются сильнее, чем ожидается. Потом опускаешь другую. К веткам прибиваешь ноги смертного, одну к одному дереву, другую – к другому. И отпускаешь оба дерева.
Их смех звенел в моих ушах, как нежный ветерок, ужас заморозил мой желудок.
- Это не сработает, - сказала фейри с золотыми волосами. Юноша перед ней – Кенти Копатель – стонал. Во рту пересохло от звука. Такой звук не издавали в сознании.