Новое решение закончить Войну Красного Облака, было быстро осуществлено. Генерал Грант написал Шерману 2 марта 1868г, приказывая ему закрыть форты Керни, Рено и Феттерман. Грант добавил форт Смит к списку на следующий день. Авгур, действующий по инструкции Шермана, исполнил распоряжение Гранта, исключив форт Феттерман. Тейлор, глава Индейской Мирной Комиссии, с энтузиазмом телеграфировал Авгуру, что комиссия возвратится к форту Ларами 7 апреля. Посыльные были снова отправлены на север, чтобы привести Красное Облако к этому новому совету.
Вести для Красного Облака, на сей раз, были наиболее приемлемы. Все его главные требования были выполнены. Фактически, новое соглашение, которое будет подписано в форте Ларами, признавало закрытие Тропы Боземана и фортов, построенных, чтобы защитить её. Кроме того, огромный участок земли был выбран для сиу; он простирался от Бигхорн в восточном направлении к реке Миссури, и от сорок шестой параллели на юг до границы Небраски. Восточная часть этой территории была резервацией, а западная часть – неуступная индейская территория. Лакота также предоставляли право охотиться на реках Репабликан и Норт-Платт, "пока бизоны располагаются там, в количестве, оправдывающем охоту". Как дальнейшее искушение, правительство обещало Красному Облаку и его людям продовольствие и товары ренты в течение тридцати лет.
Однако когда специальные уполномоченные достигли форта Ларами 10 апреля, ни один из лидеров лакота, включая Красное Облако, не прибыл. Еще раз расстроенные специальные уполномоченные провели формальную конференцию, и еще раз послушный Пятнистый Хвост присутствовал на переговорах. Снова, выдающееся положение специальных уполномоченных контрастировало с представителями индейских племен. Шерман, самый заметный из консерваторов, и представитель проиндейской партии Тейлор, были видными представителями более ранних конференций. Напротив этой мощной делегации была группа индейцев, считавшихся дружественным, типа Пятнистого Хвоста и большинства его брюле, которые были готовы согласиться на условия, обсуждённые семью месяцами ранее на Норт-Платт.
Большинство специальных уполномоченных были оскорблены тем, что они расценили новым вызовом Красного Облака и его последователей. Их чувства были частично ослаблены, когда Мэтьюс прибыл 1 мая с новостями, что Красное Облако и Человек, Боящийся Своих Лошадей прибудут через десять дней, чтобы встретиться со специальными уполномоченными. Но даже это обещание оказалось необоснованным; Красное Облако объявил, что не станет встречаться с комиссией, пока форты в стране реки Паудер не будут эвакуированы. "Когда мы увидим, что солдаты уходят и оставляют форты", сказал он, "тогда я приду, и буду говорить".
Разъяренные Красным Облаком, большинство членов комиссии покинули форт Ларами, оставив только Санборна и Харни. Эти двое, в награду за свою настойчивость, подписали соглашения с северными шайеннами, арапахо и кроу. 25 и 26 мая они даже заставили некоторых обычно враждебных оглала, миниконжу и янктонаев поставить свои подписи в соглашение. Затем они возвратились на Восток, оставив документ соглашения командиру форта Ларами полковнику Слеммеру, с инструкциями, что он получит подпись Красного Облака, когда это будет возможно. Все же, теперь правительство, казалось, примирилось с фактом, что Красное Облако не прибудет в форт, пока все посты на Тропе Боземана не будут удалены.
Закрытие фортов оказалось не легкой работой. Усилие армии продать пост потерпело неудачу; предполагаемые покупатели, озабоченные намерениями Красного Облака, боялись идти к форту Смит, где должна была состояться продажа. Наконец, форты были проданы грузовой компании Маккензи и Стори или отданы кроу. 29 июля форт Смит был эвакуирован, а на рассвете следующего дня Красное Облако и его воины, которые были в горах, спустились вниз и подожгли пустынный форт. Форт Рено и форт Керни были оставлены несколько дней спустя, и последний пост был также предан огню.
Федеральные власти теперь были намного более уверены в мире, и приготовления к отсроченной конференции с Красным Облаком продолжались в течение августа. Два уважаемых священника, отец Пьер Жан Де Смет ("Черная Ряса") и преподобный Сэмюель Хинман, который считался "специалистом в искусстве разговора с вождями сиу по подписанию документов", были завербованы, чтобы предоставить моральную поддержку. Один первоклассный переводчик, Френсис ЛеФрамбосье, был приглашен сообщить честные намерения, представленные этими двумя священнослужителями. Однако все эти лихорадочные приготовления свелись к нулю, когда Красное Облако послал известие, что он не появится, пока его люди не заготовят достаточно мяса для наступающей зимы.
Решение Красного Облака ждать до окончания осенней охоты только увеличило напряженность на северных равнинах. Многие люди начали сомневаться относительно его честных намерений. Начало расти опасение относительно новой войны. Авгур 29 августа послал распоряжение всем гарнизонам, предупреждая их принять исключительные меры из-за сомнительного состояния индейских дел.
Даже оптимистичные члены Индейской Мирной Комиссии начали чувствовать отчаяние. Многие условия соглашения, которые они заключили с южными племенами на Медисин-Лодж-Крик, нарушались или игнорировались. И теперь они должны были справиться с недавним примером обструкционизма Красного Облака. В результате, после прибытия специальных уполномоченных в Чикаго 9 октября для встречи, произошёл сердитый, откровенный обмен мнениями. Шерман быстро взял инициативу, осудив пацифистских членов комиссии, типа Таппана, который безрассудно предложил, что правительство, а не сиу, было агрессором в этом неудачном конфликте.
Но резкие слова Шермана не были важны для принятия решения, которое он настойчиво проталкивал. Хотя специальные уполномоченные уже согласились помочь тем индейцам, которые будут повиноваться им, новые решения, возможно, не относились к лакота типа Красного Облака. Одно из таких решений распускало комиссию, которая всё-таки пыталась достичь некоторого справедливого компромисса. Далее Бюро Индейских Дел передавалось из министерства внутренних дел к менее дружественному Военному Отделу. Однако самым радикальным пунктом было принятие новой позиции, что лакота и другие индейские племена нельзя рассматривать как "внутренние зависимые народы", способные вести переговоры с американским правительством. Скорее, индейцев нужно рассмотреть как индивидуумов, которые должны повиноваться законам так же, как и американские граждане.
Новая агрессивность Шермана также отразилась в его позиции командующего Отделом Миссури – обширной области, которая включала большую часть равнин. Ранее, перед встречей в Чикаго, в середине августа, он создал два военных района на Западе: каждый предназначался для сиу и других племен Равнин, типа шайеннов, арапахо, команчей и кайова. Человеком, назначенным отвечать за лакота, был генерал Харни – старый Безумный Медведь, как его назвали сиу. Агентство Сиу, созданное по новому плану Шермана, находилось в форте Рэндалл на Миссури, далеко к востоку от страны Красного Облака.
Рука армии была усилена повсюду. Военные командующие должны были действовать как агенты для любых индейцев даже вне резервации. Кроме того, эти командующие были уполномочены сообщать о любых недочётах со стороны гражданских индейских агентов, как только индейцы поселятся в резервации. Степень нового превосходства вооруженных сил в индейских делах была подчеркнута, когда конгресс предусмотрел распределение средств под руководством Шермана.
Строгие распоряжения Шермана не сулили ничего хорошего для большинства сиу. Поскольку Красное Облако и его люди оставались вне юрисдикции их предположительной резервации, Слеммер решил действовать как их агент. Он быстро запретил специальному агенту Индейского Бюро Куперу иметь любые дела с людьми Красного Облака. Полковник Слеммер также сказал Куперу, что, когда Красное Облако действительно появится, чтобы подписать соглашение, лакота больше не позволят задерживаться в форте; форт Рэндалл был их новым местом, чтобы торговать и встречаться. Действительно ли Слеммер знал о долгой и счастливой жизни Красного Облака рядом с фортом Ларами, но он был настроен решить этот вопрос раз и навсегда.
Задержка Красного Облака сыграла на руку военным. Даже после того, как осенние листья пожелтели и опали, все еще не было никаких положительных известий из отдаленной цитадели Красного Облака. Но в конце октября 1868г захватывающие новости достигли форта Ларами. Красное Облако решил, что его люди, наконец, запасли достаточно мяса для холодных зимних месяцев. Теперь он был готов прибыть в форт и вести переговоры с представителями Великого Белого Отца. Решение застало гарнизон форта Ларами врасплох. 2 ноября майор Уильям Дай, который заменил Слеммера на посту командира форта, с тревогой телеграфировал полковнику Авгуру, требуя инструкций. Но совет Авгура оказался бесполезным; он напомнил Даю, что Мирная Комиссия была распущена в предыдущем месяце, и предписал Даю сказать Красному Облаку идти к генералу Харни, чтобы уладить все разногласия с федеральным правительством.
Утром 4 ноября Красное Облако прибыл для участия в мирной конференции с большой делегацией воинов. Присутствовало приблизительно 125 вождей и главных мужчин, включая бывшего конкурента Красного Облака – Старика, Боящегося Своих Лошадей. Помимо ожидаемых представителей оглала, с ними были хункпапа, черноногие сиу, санс арк и брюле. Красное Облако быстро рассеял любые сомнения относительно того, кто был лидером; он сделал себя центром внимания. Во время приветствия, когда другие вожди поднялись, чтобы обменяться рукопожатием в знак дружбы, Красное Облако оставался мрачным, протянув только кончики пальцев. Он усомнился в полномочиях майора Дая в самом начале конференции. Он сказал удивленному офицеру, что этот совет ничего не значит, потому что ни один из специальных уполномоченных не присутствовал, и не было никаких людей с большой властью, чтобы заменить их. Но Дай, очевидно, был более гибким и дипломатичным, чем Авгур или Слеммер. Он уверенно сообщил Красному Облаку, что многие из его товарищей сиу уже подписали мирный договор и что он, Дай, был уполномочен представлять Мирную Комиссию, которая оставила его для этой цели.
В течение трех дней Красное Облако участвовал в ряде дипломатических маневров, которые стали его торговой маркой на будущих переговорах. Хотя Кларенс Три Звезды позже настоял, что Красное Облако никогда не был квалифицированным оратором, он конечно, максимально использовал этот случай. Он был агрессивен. Его вопросы были остры, часто обличительны. Проблемы, которые он поднял, были непредвиденны. Подобно Клаузевитцу, он, казалось, чувствовал, что война и политика были частью одного процесса.
Дай, согласно его собственному отчету, был терпелив, отвечая на все вопросы Красного Облака так тщательно, как только мог. Он прошелся с ним по всем пунктам соглашения – процедура, которую Красное Облако или забудет или будет отрицать; властный вождь позже настаивал, что никто никогда не объяснял ему соглашение. В целом, майор остался недоволен непредсказуемыми ответами Красного Облака. Когда Дай обсуждал условия соглашения, имеющие дело с сельским хозяйством и жизнью в резервации, реакция Красного Облака была почти легкомысленной. Он сказал Даю, что уже узнал все, что хотел знать о таких вопросах; его люди не были заинтересованы сельским хозяйством, по крайней мере, в настоящее время. Его единственная причина для участия в конференции состояла в том, чтобы получить порох и свинец. Белые обеспечивали боеприпасами кроу, и Красное Облако настаивал, чтобы то же самое был сделано для сиу. Что касается перемещения к форту Рэндалл для получения продовольствия от генерала Харни, Красное Облако абсолютно отказался, выразив очевидную неприязнь к старому истребителю индейцев.
Майор Дай проводил собственную стратегию в течение трехдневной встречи. Он устроил банкет, чтобы смягчить твердую позицию Красного Облака. Когда слушания затягивались, он просил об отсрочке. Что касается Красного Облака, он продолжал выказывать упорство, которым позже станет известен. В заключительный день он повторно поднял вопрос, которому придавал особое значение в начале конференции: он хотел свинец и порох. Дай телеграфировал Авгуру, настаивая, что это было единственным способом получить эти предметы. Возражение Дая показало, насколько находчивым он мог быть. Он зачитал упрямый ответ Авгура участникам конференции, которые выглядели обеспокоенными, когда это было переведено на язык лакота. Он также играл на тщеславии лидера сиу; Красное Облако был единственным вождём, который мог сделать мир возможным. В конце, Красное Облако согласился с условиями второго соглашения в форте Ларами, символически омыв "руки пылью с пола" и поместив свой знак под соглашением.
Красное Облако закончил конференцию длинной торжественной речью; казалось, он всегда должен был иметь последнее слово. Его речь заключалась в том, что хотя лакота хотят мира, они не готовы идти в резервацию. Кроме того, сиу были решительно настроены возобновить торговлю в форте Ларами с теми торговцами, которые оставались дружественны в течение войны.
Возможно, самой тревожной частью речи Красного Облака было его откровенное заявление, что он будет иметь трудности, чтобы объяснить условия соглашения некоторым своим молодым воинам.
Хотя некоторые из его критиков настаивают, что Красное Облако еще раз говорил двусмысленно, множество молодых воинов, включая Бешеного Коня, были серьёзно обеспокоены, что Красное Облако мог договориться о больших преимуществах, которые лакота и их союзники извлекли из закрытия Тропы Боземана. К сожалению, федеральное правительство долгое время не могло понять, что ни один лидер, даже Красное Облако, не мог представлять объединенную позицию всех лакота, особенно в свете спорных условий соглашения.
После их отъезда из форта Ларами в ноябре 1868г, Красное Облако и его люди не были замечены в течение нескольких месяцев. Даже в этом случае, федеральное правительство продолжало осуществлять соглашение, которое американский сенат ратифицировал 16 февраля 1869г. Намерения правительства пододвинуть племена сиу поближе к форту Рэндалл продолжалось, несмотря на недостаток энтузиазма среди большинства лакота. Мало того, что участок был слишком далеко на востоке, земли вокруг него были лишены дичи. Однако правительству удалось переместить беспомощных Бездельников Ларами ближе к форту Рэндалл, в то время как брюле Пятнистого Хвоста разместились на развилках Уайт-Ривер, приблизительно в ста милях от форта.
Но большинство сиу упрямо сопротивлялись усилиям переместить их поближе к Миссури, где они будут под неусыпным надзором генерала Харни. Оппозиция Красного Облака была уже известна, в то время как некоторые другие лидеры сиу совершали опасные безумства. Сопротивление таких лакота, как Убийца Пауни и Свистун, которые все еще охотились в богатых бизонами землях между Платт и Репабликан, было настолько упорным, что привело к экспедиции майора Юджина Карра. В 1869г он выгнал этих сиу и их союзников шайеннов из долины реки Репабликан. Кроме того, один индеец сиу, Трава, который подписал соглашение в форте Ларами наряду с Красным Облаком, во время посещения форта Феттерман настаивал, что Красное Облако полагал, что этот форт, также был нарушением соглашения и должен быть оставлен, как форт Керни и Смит.
Длительное отсутствие Красного Облака было, наконец нарушено, когда он неожиданно появился у форта Ларами 22 марта 1869г. Отряд приблизительно из тысячи человек дал майору Даю причину для размышления, хотя Красное Облако прибыл не угрожать, а просить продовольствие. Прошедшая зима была очень тяжёлой, и дичи было недостаточно. Дай еще раз попытался убедить Красное Облако идти к Миссури, даже предложив ему продовольствие для поездки, но проницательный лидер сиу, который был не слишком горд, чтобы взять провизию, вместо этого отбыл в страну Винд-Ривер.
Все же Красное Облако и его община оставили несколько своих сторонников, чтобы защищать их интересы. Прежде всего, это были белые торговцы, которые пытались восстановить форт Ларами, как главный торговый пост сиу. Самым заметным членом этой группы был младший Джон Ричард, который знал Красное Облако в течение многих лет. Ричард, который приобрел лицензию у специального уполномоченного Индейских Дел торговать в стране реки Паудер, наслаждался поддержкой некоторых влиятельных людей, включая Санборна, который был убежден, что Ричард спас гарнизон форта Смит от голода и уничтожения после сражения с Феттерманом. Ричард был очень спорной личностью. Он убил капрала в форте Феттерман в ссоре из-за женщины. Однако Ричард все еще наслаждался доверием Красного Облака, которого держал в постоянном напряжении, объявив отказ правительства позволить сиу торговать в форте Ларами.
В начале 1870г Ричард через своего отца послал известие, что Красное Облако и Человек, Боящийся Своих Лошадей намеревались посетить форт Ларами в конце марта приблизительно с двумя тысячами лакота. Согласно этому сообщению, они намеревались торговать, но будут сражаться, если им откажут в этой привилегии. Хотя это сообщение вызвало большое беспокойство (множество поселенцев пытались найти убежище в форте), истинные намерения Красного Облака весьма отличались. Его люди еще раз пришли, чтобы просить продовольствие, как это было в прошлом году. Но они все еще хотели торговать; на сей раз, они просили позволить торговать небольшим группам в форте Ларами и в форте Феттерман.
Решение этого вопроса было неразрывно связано с переходом Красного Облака и его людей в резервацию. Генерал Филипп Шеридан, известный кавалерийский офицер Гражданской Войны, заменивший Шермана на посту командующего Военным Отделом Миссури, первоначально выступал против любых уступок. Однако он предоставил это решение Авгуру, своему главному подчиненному, который теперь был бригадным генералом. Кабинет президента Гранта, с другой стороны, принял твердую позицию: люди Красного Облака должны идти в свою новую резервацию, чтобы избежать конфликта между племенами лакота и белыми поселенцами Вайоминга и Дакоты. Своевременное решение специального уполномоченного Индейских Дел предоставило первый перерыв в этом опасном и безвыходном положении; он рекомендовал, чтобы правительство обеспечило лакота торговыми постами близко к лагерям в их новой резервации.
Этот кризис требовал безотлагательно убедить Красное Облако двинуться к Миссури; трудное достижение соглашения в форте Ларами, казалось, опиралось на решение этой проблемы. Нависла угроза новой войны; безопасность Юнион Пасифик была одной из главных проблем. Приток поселенцев в Дакоту, Монтану и Вайоминг был другой проблемой. Хотя Кастер не подтвердил существование золота в Блэк-Хилс, к 1870г распространились соблазнительные слухи; фактически, губернатор Дакоты Эндрю Фолк проницательно предложил, чтобы резервация сиу была перемещена к северу от сорок пятой параллели в район, охватывающий богатые дичью долины Йеллоустон и Малой Миссури.
Ситуация в Вайоминге, вероятно, была самой тревожной. В течение зимы 1869-70гг граждане территории организовали в Шайенне Ассоциацию Горной Промышленности Бигхорн ради отправки экспедиции в "неуступную индейскую территорию", предоставленную сиу по соглашению в форте Ларами; граждане Вайоминга были недовольны потерей северной части территории – области, предположительно богатой золотом.
В апреле 1870г, посреди этого кризиса, прибыло известие, что Красное Облако хотел посетить Великого Белого Отца в Вашингтоне, чтобы обсудить соглашение форта Ларами. Майор Александр Чамберс, комендант форта Феттерман, который получил эти новости, полагал, что такое посещение могло уменьшить индейские ограбления. Причины для такого желания Красного Облака все еще покрыты тайной. Большая часть предположений вращается вокруг Ричарда, который несколько раз посетил форт Феттерман в течение предыдущей зимы и весны. Историк Джеймс Ольсон предположил, что посещение Ричарда этого изолированного форта было частью его кампании, чтобы заслужить прощение за смерть солдата в форте Феттерман; если Ричард сможет заставить Красное Облако посетить Вашингтон для мирных переговоров, то взамен сможет получить правительственную амнистию. В любом случае, Ричард наслаждался широкой поддержкой; Пятнистый Хвост, например, обратился с ходатайством в защиту Ричарда, которое было подписано многими армейскими офицерами. Более показательным фактом влияния Ричарда было желание Красного Облака, чтобы Ричард отправился в Вашингтон вместе с ним.
Генерал Шерман не оказал большую поддержку такому посещению; Красному Облаку нужно сказать "ясно и решительно", что он должен идти в резервацию к северу от Небраски. Но старый солдат недооценил кабинет президента Гранта, который объявил о делегации квакеров 25 января 1869г – новый подход к индейцам, названный историками Мирной Политикой Гранта. Грант и его секретарь Джозеф Кокс, посоветовавшись с кабинетом министров, решили, что Красному Облаку нужно позволить прибыть в Вашингтон. Кроме того, Ричард мог сопровождать лидера сиу, но должен соблюдать решение Военного Отдела относительно его причастности к убийству в форте Феттерман. Красное Облако мог выбрать двенадцать лакота, чтобы сопровождать его, включая Человека, Боящегося Своих Лошадей. Кроме того, Пятнистый Хвост должен быть частью делегации сиу.
Как только были предприняты эти меры, казалось, всё изменилось. Президент Грант, встревоженный золотоискателями Вайоминга, которые хотели вторгнуться в страну Бигхорн, приказал, чтобы любой отряд, организованный для этой цели, был задержан в Шайенне. Генерал Шерман, оказавшись между двух огней, предупредил Авгура принять все меры, чтобы избежать любых ненужных инцидентов. Молодой Человек, Боящийся Своих Лошадей, который был в форте Феттерман во время прибытия приглашения, быстро направился на север, чтобы сообщить Красному Облаку и своему отцу хорошие новости. 16 мая человек, который символизировал сопротивление сиу, прибыл в форт Феттерман, готовый к длинной поездке к Великому Белому Отцу; пятьсот восторженных лакота устроили ему пышные проводы.
Первая поездка Красного Облака в Вашингтон была одним из самых разрекламированных визитов, когда-либо сделанных индейским лидером. Это была тщательно организованная встреча, чтобы впечатлить лакота богатством и властью белых. Но федеральное правительство полагало, что был только один лидер лакота, который мог говорить за всех своих людей. Короче говоря, федеральные власти нуждалось в "главном вожде" с полномочиями, необычно предоставляемыми его людьми. 1 июня 1870г Нью-Йорк Таймс написала, что Красное Облако был "несомненно, самым знаменитым воином, ныне живущим на Американском континенте... человек высокого ума, хороший вождь, красноречивый оратор, способный генерал и справедливый дипломат". Таймс, отражая предубеждение, которое ярко контрастировало с мнением Запада, подчеркнула значение доброй воли Красного Облака. "Дружба с Красным Облаком имеет больше значения, чем с любыми другими десятью вождями на равнинах".
Полковнику Джону Смиту, терпеливому, дипломатичному офицеру, который, в конечном счете, заслужил доверие Красного Облака, поручили отвечать за вождя. Смит, к которому часто обращались как генерал, был вынужден вести переговоры с Красным Облаком по ряду вещей. Например, Красное Облако хотел привезти двадцать вождей, а не двенадцать. Смит чувствовал, что не мог позволить это, потому что семеро из выбранных мужчин хотели взять с собой жён; если это позволить, в делегации будет двадцать семь человек. В конечном счете, делегация состояла из двадцати одного человека, включая четырех жен. Единственный серьезный конкурент Красного Облака – Старик, Боящийся Своих Лошадей – заболел в форте Феттерман, и не мог совершить поездку. На этих переговорах Красное Облако быстро учился; так как конгрессмены и другие высокопоставленные чиновники обычно не брали своих жен на правительственные собрания, Красное Облако не стал брать свою жену.
Направляющаяся в Вашингтон делегация лакота села на поезд Юнион Пасифик в Пайн-Блафф – маленькой станции в сорока милях к востоку от Шайенна. Столица Вайоминга считалась слишком враждебной для отъезда Красного Облака. Делегация прибыла в Вашингтон 1 июня в шесть часов утра. Индейцы были немедленно отправлены в гостиницу на Пенсильвания Авеню, где они встретили брюле Пятнистого Хвоста. Из-за конкуренции между Красным Облаком и Пятнистым Хвостом, федеральные власти очень опасались этой встречи. Но Пятнистый Хвост также быстро учился; если и была какая-то враждебность между этими двумя мужчинами, ни один из них не намеревался показывать это в Вашингтоне.
Первая конференция Красного Облака с правительственными чиновниками произошла в пятницу, 3 июня. Министр внутренних дел Кокс и специальный уполномоченный Индейских Дел Эли Паркер пытались ограничить повестку дня дружественными поздравлениями и безобидной беседой. Но Красное Облако отказался повиноваться. Он потребовал от Кокса и Паркера, индейца сенека и личного друга Гранта, выполнения трёх условий. Он хотел выдать продовольствие для женщин и детей, которых он оставил, боеприпасы для своих людей, чтобы они могли охотиться, и послать телеграмму с сообщением, что он прибыл в Вашингтон. В то время как Кокс и Паркер могли только быстро послать телеграмму, они не были готовы иметь дело с первыми двумя условиями.
После этой встречи делегация сиу направилась в галерею сената, где они стали свидетелями заседания и ратификации соглашения форта Ларами. Большинство делегатов выражали искренне безразличие событиям, разместившись на полу и обмахиваясь опахалами, пытаясь избавиться от июньской влажности. На следующий день они посетили Арсенал и судостроительную верфь, где Красное Облако измерил диаметр пятнадцатидюймового берегового орудия. Он и его группа не выказали никакого удивления; хотя устрашающее орудие могло стрелять тяжелыми снарядами на четыре или пять миль, воины Красного Облака могли легко уклониться от них. Делегация лакота также не показала большого интереса к гаубицам, изготовляемым на военно-морской верфи. Но они были восхищены подарками из завитков медной стружки, которая падала с токарного станка, используемого в изготовлении короткоствольных орудий.
Пассивный ответ лакота на эту демонстрацию силы, которая также включала парад морских пехотинцев, соответствовал одинаково пассивный ответ на великолепный банкет в Белом Доме, где президент и его жена принимали своих гостей. Возможно отношению изумленных гостей, которые наслаждались земляникой и мороженым больше, чем вином и другими продуктами, лучше всего соответствует замечание Пятнистого Хвоста, который сказал, что их белые хозяева, очевидно, едят намного лучшие продукты, чем посланные индейцам.
Вероятно, наивысшая точка в посещении Вашингтона Красным Облаком произошла 7 июня. В этом случае Кокс, снова подчеркнув положительные аспекты в отношениях между белыми и индейцами, похвалил их подход к резервации. Эта система давала сиу собственные земли, где "они могли быть одни". Министр внутренних дел напомнил своим пассивным гостям, что Великий Белый Отец уже предотвратил вторжение золотоискателей из Шайенна в их охотничьи угодья к востоку от Бигхорн. Он также защищал позицию Гранта в отношении пороха и свинца, требуемых Красным Облаком, настояв, что эта политика останется в силе, пока сиу остаются враждебными. Что касается вопроса продовольствия, секретарь обещал делегации, что лакота продолжат поставлять еду. Кокс, который был проницательнее большинства назначенцев Гранта, представил Феликса Брунота, Питсбургского стального магната, который возглавлял специальных уполномоченных по делам индейцев, назначенных конгрессом, чтобы противодействовать публике потерять интерес к индейской политике правительства.
После того, как Кокс закончил свои замечания, Красное Облако встал и медленно приблизился к его столу. Он хотел дать индейскую оценку событий, расхваленных министром внутренних дел. Торжественно обменявшись рукопожатием с Коксом и его коллегами, Красное Облако отказался сесть на стул. Присев на пол, вождь произнёс длинную, торжественную речь. Он настаивал, что все лакота хотят жить в мире. Но агрессивные белые окружили их и захватили их земли, оставив сиу "только остров". Он оплакивал потерю мощи лакота перед лицом непрерывного притока поселенцев: "Теперь мы таем, как снег на склонах, в то время как вы растете, как весенняя трава".
Изменения Красного Облака к специфическим особенностям индейской проблемы сделало конференцию еще более неудобной. Армия должна оставить форт Феттерман, настаивал он. Но в этом отношении он должен был встретиться с разочарованием. В разговоре с Красным Облаком два дня спустя, Грант передал неутешительный ответ правительства: форт был необходим для защиты и белых и индейцев, учитывая изменчивую ситуацию в северном Вайоминге. Другие требования Красного Облака были также ясны. Он не хотел больше дорог через Бигхорн и Блэк-Хилс. Он был против расположения новой резервации сиу на Миссури. Он хотел только тех торговцев, которым доверял (без сомнения, он имел в виду Джона Ричарда), утверждая, что большая часть правительственных товаров, уже посланных его людям, была украдена по пути. Нью-Йорк Таймс проницательно подметила это день спустя, написав – "обман" правительственных агентов и подрядчиков был "в основе всех индейских неприятностей".
Красное Облако, должно быть, ощущал, что его грубые замечания получали поддержку широкой публики, когда 10 июня он ошеломил всю конференцию, настояв, что совершенно не знал условий соглашения форта Ларами. Это противоречило доказательству добросовестного Дая, который утверждал, что объяснил соглашение Красному Облаку по пунктам. "Я никогда не слышал об этом, и я не стану выполнять это". Понятие Красного Облака его роли миротворца было весьма просто: так как форты в стране реки Паудер были разрушены, он хотел заключить мир, и это было степенью его обязательств. Хотя Красное Облако обвинил переводчиков, а не специальных уполномоченных, он оставался непреклонным, даже отказавшись от предложения Кокса рассмотреть копию соглашения. "Это всё ложь", продолжал настаивать он.