– Я тоже сожалею о вашей потере, Мистер Хантер, – выразила свои соболезнования Корвина. – Троя будет очень не хватать.
Его острые глаза оценивающе посмотрели на нее.
– Ты знала моего брата?
– Да, –Корвина теребила ремешок своей сумки. – Он был моим другом.
И хотел, чтобы она ему что‑то передала. Как он умер?
– У тебя имеются какие‑либо идеи, почему он спрыгнул с крыши? – спросил Аякс, прислонившись к столу и обратив все свое внимание на нее.
Корвина молча покачала головой.
Аякс взглянул на кровь на ее руках.
– Он был склонен к самоубийству?
– Насколько мне известно, нет. Там.. – она прикусила губу, задаваясь вопросом, знал ли он вообще об Алиссе и сходстве в их смертях.
Это она должна была ему сказать?
– Что? – спросил он.
– Вы ведь следователь, верно?
Корвине нуждалась в этом подтверждении.
– Верно, – он смотрел на нее своими орлиными глазами, слегка прищурив их. – Ты думаешь, что есть что‑то, что нужно расследовать в связи со смертью моего брата?
– Абсолютно нет, – резкий голос Кейлин Кросс прервал их разговор, когда она вошла в офис. – Его смерть была трагедией. Мои соболезнования, Мистер Хантер. Мисс Клемм, вам пора на занятия.
Да, она сомневалась, что сможет сейчас совершить звонок.
– Приятно было познакомиться, – она слегка улыбнулась Аяксу и направилась к выходу.
– Эй! Ты уронила бумагу.
Корвина повернулась, чтобы взять протянутую ей бумагу, и нахмурилась, потому что она была у нее в руке. Однако, поскольку Кейлин наблюдала за ними обоими сузившимися глазами, она забрала с благодарностью и ушла.
Как только он скрылся из виду, она быстро развернула бумагу, глядя на быструю записку, которую он нацарапал, даже не зная, как он написал ее, когда Кейлин стояла рядом.
Озеро. В 10 ВЕЧЕРА. Ради Троя.
Озеро. Страшное озеро, на котором она не была после последнего раза, темный лес, в который она не ходила неделями. И она должна была пойти сегодня. Ради Троя.
***
Сказать Джейд, что она собирается прогуляться, было достаточно легко. Джейд привыкла к ее ночным прогулкам и не задумывалась об этом дважды.
Корвина закуталась в коричневую шерстяную шаль, все еще одетая так же, как и днем. Луна была полной, и на мгновение она заколебалась, задаваясь вопросом, не глупит ли она. Она совершала глупость. Но она знала, что должна это сделать. В глубине души она понимала, что что‑то заставило Троя подняться на крышу, и его брат заслуживал этого. Она бы рассказала Ваду о своих подозрениях и о встрече, но у нее не было ни времени застать его одного, ни желания, особенно после того, как она поняла, что понятия не имеет ничего о нем. Она не знала, был ли он замешан в чем‑то, и не хотела, чтобы он был замешан, но пока не знала наверняка, она была сама по себе.
Ветер был легким в темноте, деревья мягко танцевали, листья покачивались, ветви дрожали, когда Корвина шла через лес с фонарем в руке, который она взяла из Главного Зала. Она не нуждалась в нем для света, так как луна хорошо освещала ей путь, но взяла его на случай, если погода изменится и облака скроют луну, или на случай, если ей понадобится тяжелое железное оружие. Она не хотела оставаться одна в темноте в этом лесу, особенно после инцидента с зеркалом.
– Ты меня слышишь?
Только не снова.
Тот же женский голос с запахом разложения, пробирающим ее до костей.
Ради Троя, пробормотала она себе под нос. На озеро ради Троя.
Корвина с силой выбросила этот голос из головы.
Хотя это была прекрасная ночь, было жаль, что утешение Корвины в темноте превратилось в легкий страх. Девушка, которая всегда ходила в темноте одна, ни о чем не думая, пугалась своей собственной тени, и эта деволюция стала следствием Веренмор.
Она спустилась по склону через низкий туман, который цеплялся за землю, когда она шла к озеру. Вход в лес появился через несколько минут, ее сердце ритмично забилось, приблизившись к поляне, наконец, выйдя на берег озера.
– Я здесь.
Она вскрикнула, подняв фонарь, чтобы увидеть брата Троя, ожидающего ее у камня, все еще в том же пальто, в котором он был утром.
– Извини, я не хотел тебя напугать. Спасибо, что пришла на встречу сюда, – он выпрямился и направился влево, к краю озера. – Впереди есть мост, – он указал прямо. – Там есть укрытие на случай, если погода испортится. Давай пройдемся и поговорим.
Корвина последовала его примеру, держа небольшое расстояние между ними, чувствуя, что от него не исходит ничего злого, только гнев и боль из его пор.
– Я заберу его утром, – начал он разговор. – Но мне нужно знать, что ты собиралась сказать в офисе. Как ты думаешь, со смертью Троя что‑то не так?
Впереди, над частью озера, показались очертания небольшого моста.
– Я думаю, что это просто странно. Я разговаривала с ним в то утро, и все было хорошо, – вспоминала она. – А потом, когда он стоял на крыше, казалось, что он никого из нас не слышит. Тот факт, что то же самое произошло в прошлом году с девушкой, делает это еще более странным.
– Что ты имеешь в виду, говоря, что именно это случилось ещё и с девушкой? – спросил он, и его слова затуманили воздух перед ним.
В начале моста стояла небольшая деревянная беседка. Они поднялись по ступенькам и вышли на середину. Корвина поставила фонарь на широкие каменные перила и посмотрела вниз на темную, непрозрачную воду, в которой отражался лунный свет.
– Я имею в виду то же самое, – она коснулась холодного камня ладонью. – Это случилось до того, как я приехала сюда, поэтому не знаю точных деталей. Но Алисса, так ее звали, поднялась на крышу той же башни и никого не слушала, когда ее звали, и спрыгнула с нее.
– Хм, – он прищурился. – Это..
– Странно.
– Замок всегда заставлял людей вести себя... иначе, чем они бы себя вели, – Аякс посмотрел на воду. – Я едва выбрался отсюда наполовину в здравом уме. И вообще не хотел, чтобы Трой приезжал сюда, но он просто не слушал.
– Вы... – Корвина заколебалась. – Вы думаете, это как‑то связано с легендой об Истребителях?
Аякс невесело усмехнулся.
– Хорошие старые Истребители. Кто, черт возьми, знает? Насколько я понимаю, вся эта гора проклята. Не понимаю никого, кто остался бы здесь дольше, чем это необходимо.
Вад Деверелл, мужчина, который жил здесь в течение многих лет, всплыл в ее голове.
– Я знаю профессора, который работает здесь уже давно, – сказала она ему.
– В самом деле? – удивленно спросил он. – Кто?
– Вад Деверелл.
Его глаза метнулись к ней, брови почти коснулись линии волос.
– Будь я проклят, – пробормотал он себе под нос. – Чертов ублюдок нашел тебя.
Корвина выпрямилась от его слов.
– Прошу прощения?
Смех без эмоций покинул его, когда он повернулся, чтобы посмотреть на черные горы вдалеке.
– Я немного шокирован, вот и все.
– Простите, я не понимаю. Что происходит?
– Черт, мне нужно выпить, – он провел рукой по голове. – Он просто... Я даже не знаю, что сказать.
Ее сердце упало.
– Не могли бы вы объяснить?
О чем, черт возьми, говорит этот человек?
Его взгляд стал отстраненным.
– Я познакомился с ним, когда нам было по семь лет, в приюте для мальчиков. Мы все были странной компанией, собравшейся там вместе. И это было... темное место, давай просто оставим это.
Пальцы Корвины сжались на каменных перилах, когда она слушала историю, учащенное сердцебиение заставляло ее сердце колотиться о ребра.
– С нами была пожилая дама, – костяшки его пальцев побелели. – Она была смотрительницей, но с возрастом ослепла. Но она знала о нас то, о чем мы никому не рассказывали. Странные вещи. Как кто‑то умрет, и они умерли. Как что‑то произойдет, и это происходило. Просто вещи, понимаешь?
– Хорошо, – уговаривала его Корвина, не понимая, к чему все это клонится.
– Она велела Ваду найти фиолетовые глаза, – Аякс посмотрел ей в глаза. – Мы были просто детьми. Посмеялись над ним. Ни у кого не было фиолетовых глаз, понимаешь? Но это все, что она ему сказала.
Корвина почувствовала, как по ее телу пробежала дрожь.
– Вы издеваетесь надо мной?
– Хотел бы я. – он выдохнул, снова уставившись в пространство. – Я даже не помнил об этом, пока не увидел твои глаза сегодня утром.
– Что... что случилось потом?
– Появился его дед и забрал его. Мы оставались там, пока все не сгорело дотла и огонь не унёс с собой большинство мальчиков. Те, кто выжил, отправились в другое место. – он провел рукой по голове. – Я снова увидел его много лет спустя здесь, в Веренмор. Мы учились в одном классе, но на самом деле не были друзьями.
– Подождите, – она подняла руку, пытаясь сосредоточиться на потоке информации. – Вы говорите, его дед? Вы имеете в виду его настоящего дедушку? Не приёмную семью?
– Да.
Но он сказал ей, что это был приемный отец. Нет, он этого не сделал. Корвина вспомнила его слова, тщательно подобранные. Он подразумевал отцовскую фигуру, никогда на самом деле ничего не говоря о том, что это реально. Он солгал ей по недомолвке, сразу после того, как она рассказала ему о своей матери. Зачем?
– Учитывая твои глаза и твои вопросы, я так понимаю, что он больше, чем просто твой профессор? – Аякс сделал правильный вывод. – Поскольку ты кажешься мне милой девушкой, позволь мне кое‑что тебе сказать. Это информация, доступ к которой имеют только следователи, но я думаю, что ты должна знать.
В горле пересохло, Корвина ждала продолжения, ее желудок налился свинцом.
– Его дед подозрительно скончался в тот день, когда Вад стал взрослым, – сообщил ей Аякс, понизив голос. – Упал с лестницы и сломал шею. За исключением того, что лестница была слишком низкой и маленькой, чтобы нанести такую серьезную травму. Вад стал единственным и законным наследником всего, так как он уже был совершеннолетним.
– Хантер, – глубокий, гравийный голос из беседки заставил их обоих обернуться.
Думать о дьяволе было слишком подходящим клише, чтобы даже не прийти ей в голову. Вад Деверелл стоял в черном пальто с поднятым воротником, его прядь седых волос сверкала в лунном свете, лицо было нейтральным, наблюдая за ними обоими.
– Деверелл, – тем же тоном поприветствовал его Аякс. – Забавно, ведь мы только что говорили о тебе.
Вад засунул руки поглубже в карманы.
– Должно быть, это был адский разговор, ведь ты даже не заметил, как я подошел.
– Ты всегда хорошо умел подкрадываться на этих землях, – сказал Аякс, его тон был жестким из‑за общей истории между ними. Он наклонил голову в сторону Корвины. – Похоже, Старушка Зельда все‑таки была права. Ты нашел свои фиолетовые глаза.
Челюсть Вада задвигалась, скулы выступили на коже.
– Будем надеяться, что ради твоего же блага она была не права.
Аякс вцепился в перила, холодно улыбнувшись Ваду.
– Завтра я забираю своего брата и убираюсь к черту с твоей проклятой горы.
Это заставило Корвину замолчать.
– Его проклятой горы? – пропищала она, переводя взгляд с одного на другого.
– Ах, ты разве не знаешь?
– Не смей, – процедил Вад сквозь зубы.
Аякс жестко усмехнулся.
– Веренмор всегда принадлежал роду Девереллов. Это не общеизвестно, но юридически замок и эта гора принадлежат ему.
Глава 18
Корвина
Корвина стояла как вкопанная, совершенно ошеломленная.
Вад Деверелл был фактическим наследником Веренмор.
Какого черта?
Она молча наблюдала, как он подошел к Аяксу, оказавшись прямо у него перед лицом, они были одного роста.
– Я не скармливаю Комитет деньгами, чтобы ты болтал своим языком, просто чтобы доказать, что член больше, придурок, – процедил он сквозь зубы. – На этот раз я не обращу на это внимания, ради твоего брата, и притворюсь, что из‑за горя ты следил за словами. Но если это повторится, ты должен будешь следить за собой. Я ясно выразился?
Аякс широко улыбнулся.
– Но мой член больше, Деверелл.
Губы Вада дрогнули.
– Убирайся, пока я не скинул тебя с этой проклятой горы, Хантер.
Аякс насмешливо отсалютовал ему.
– Если только в смерти моего брата нет ничего подозрительного, я уеду на рассвете. Но не забудь рассказать ей о своей истории, дружище. Мы не хотим повторения Зои.
– Зои? – спросила Корвина, пытаясь справиться с информационной перегрузкой.
– Девушка, которая исчезла на последнем Черном Балу, – сказал ей Аякс, не сводя глаз с Вада. – Моя бывшая девушка. Сначала она, а теперь мой брат.
На лбу у Вада запульсировала вена.
Аякс кивнул ей и повернулся, чтобы уйти в лес, оставив ее стоять там с мужчиной, которого она совсем не знала.
– Кто ты? – прошептала она, пытаясь найти хоть какой‑то ответ в его глазах.
Он стиснул зубы.
– Пойдем, – он протянул ей руку. – Уже поздно.
Корвина вздрогнула и отступила назад.
– Не прикасайся ко мне. Кто ты, черт возьми?
– Я тот, кем всегда был для тебя.
Его серебристые глаза сверкнули.
– Незнакомцем?
Что‑то запульсировало в воздухе между ними, аура опасности окутывала, вызывая извращенный трепет в ее мозгу. Она знала, просто знала, что, если побежит, он погонится за ней. И она хотела, чтобы он погнался за ней. Хотела, чтобы он поймал ее, завоевал, заявил на нее права и заверил, что все будет хорошо, что их химия, их связь все еще были солнцем, в то время как ее мир наклонился вокруг своей оси.
Сердце бешено колотилось, Корвина бросила фонарь на землю, отвлекая его, и побежала вниз по мосту, ее шаль слетела и упала на траву. Она подняла глаза и увидела темную бюретку замка над лесом, и побежала.
Рука на ее затылке внезапно приковала ее к дереву, прижав лицом к толстой, грубой коре, и она вскрикнула, когда его высокое, теплое тело прижалось к ней сзади.
– Незнакомец, маленькая ворона? – его губы нашли ее ухо, шепча слова прямо в них. Рука обвилась вокруг ее распущенной косы, оттягивая голову назад. – Может ли незнакомец знать точный вкус твоего оргазма на своем языке? – он пробормотал ей в шею, наклоняя ее голову для его удовольствия. – Может ли незнакомец в точности знать, как глубоко его член может войти в эту тугую киску, хм? – его слова прокатились по ней, когда рука с задней стороны ее шеи схватила ее запястья в одну руку и завела их за спину. – Может ли незнакомец знать, как подпрыгивают твои сиськи, когда играют с твоим соском?
– Если бы у меня был секс с незнакомцем, да, Мистер Деверелл, – ее слова прозвучали более задыхающимися, чем она намеревалась.
– Тогда, может ли незнакомец знать страхи твоего разума? – потребовал он, царапая зубами ее шею. – Может ли незнакомец знать, что тебе доставляет удовольствие нарушать правила, что тебе нравится делать именно то, что люди говорят тебе не делать, что ты застенчива, когда кто‑то обращает на тебя внимание, и смела, когда ты думаешь, что никто не смотрит? Может ли незнакомец знать голод в твоей душе? Может ли он накормить его, как я?
Нет, нет, он не может.
– Ты солгал мне, – Корвина закрыла глаза, зная, что не сможет пошевелиться, если он этого не захочет.
– В результате бездействия, – признался он.
– Я не могу довериться лжецу.
– Я не могу сказать правду тому, кому не доверяю, чтобы он не сбежал, – он поцеловал ее в мочку уха. – Ты заслуживаешь мое доверие, а я заслуживаю твое, и ты получишь все ответы, которые захочешь.
– А до тех пор?
В этот момент Корвина действительно усомнилась в своем здравомыслии.
– До тех пор, – он прикусил кожу в том месте, где ее свитер свисал, обнажая плечо. – Я учу тебя.
Его слова пришли вместе с тем, как он освободил ее руки и задрал юбку на бедра, подставляя ее задницу холодному воздуху. Он оттянул ее трусики в сторону и обнаружил, что она постыдно мокрая, и у него вырвался смешок от ее влажного жара.
– Незнакомец, говорит она. Ты бы промокла ради незнакомца?
Корвина почувствовала, как по ее груди пополз румянец. Прислонившись лбом к стволу дерева, она держалась за его края как раз в тот момент, когда он вошел в нее одним толчком. Ее тело приподнялось на цыпочки, угол проникновения заставил ее голову откинуться на его плечо, громкий стон вырвался из горла от полноты.
– Хочешь знать, кто я? – он резко врезался в неё бедрами.
– Я, – шлепок, – Твоё, – шлепок, – Безумие. – шлепок. Он укусил ее за шею, обезумев от страсти. – Я в твоей голове, в твоих мыслях, в твоей крови, в твоих венах. Я заявил на тебя права раньше, чем что‑либо другое. Твое тело, сердце, разум, гребаная душа все это мое. Я должен утолить твой голод, должен укротить твое безумие. Ты это чувствуешь?
Она чувствовала. Она чувствовала это от пальцев ног, которые свернулись, цепляясь за землю, до ее бедер, горящих от веса, до ее киски, которую постоянно изводят, до ее сосков, царапающих часть дерева, до ее шеи, пульсирующей от укуса его зубов, до ее глаз, горящих от перегрузки стимулов по всему телу. Она чувствовала, как он владеет ею, овладевает ею, поглощает ее, пока она не превратилась в дрожащее ощущение.
Он потянул ее за волосы.
– Ты чувствуешь это?
– Да, – выдохнула она, держась за дерево, когда он снова и снова прижимал ее к нему своими жестокими толчками.
– Что «да»? – его глубокий голос прошептал ей на ухо.
– Вад.
– Да, блядь, детка, – он вонзился в нее. – Моя маленькая ведьма с этими гребаными фиолетовыми глазами, черт, создана для меня. И я твой дьявол, не правда ли?
Корвина прижалась к нему бедрами, всхлипывая.
– Мой дьявол.
– Полностью твой.
Он поцеловал ее в плечо, его рука спустилась вниз, стимулируя клитор, посылая волны интенсивного удовольствия, распространяющиеся от этого места. Он слегка наклонил бедра, меняя угол проникновения так сильно, что она закричала, ее грудь прижалась к дереву, в попытке набрать воздух в легкие.
– Скажи, что ты моя, – потребовал он. – Скажи, что я наконец‑то завоевал тебя, Корвина Клемм.
Тепло его тела было таким твердым позади нее. Разве не этого она хотела? Принадлежать кому‑то полностью, целиком, кому‑то, кто знал ее прошлое и потенциальные проблемы, которые могут возникнуть в ее будущем, и все еще требовал ее всю для себя? Они не знали друг друга так, как следовало бы, но время могло это изменить. Время могло заставить ее понять причины, по которым он был таким, каким был, и заставить его доверять ей достаточно, чтобы поделиться.
– Что, если он дьявол? – прошептал осторожный голос внутри нее.
Только время покажет. Время. Одно она знала наверняка – она больше не будет отрицать, что бы это ни было.
Похоть была только началом. Они предназначены для большего. Она должна дать ему время.
– Я твоя, – призналась она и ему, и себе, и он ответил таким резким толчком, что за ее веками вспыхнули звезды, жидкий огонь распространился от того места, где они соединялись, пробежав по ее сердцевине, когда она разбилась на миллион кусочков в ловушке его рук
Он со стоном кончил в нее, его дыхание согревало ее шею, его грудь вздымалась у нее за спиной, когда они оба затаили дыхание. Она вдруг осознала тишину леса, лунный свет, сияющий на них сквозь ветви, запах его тела и дерева, вторгающийся в ее чувства. Он вышел из нее, оставив на ее бедрах след их совместной влаги, и надел ей трусики.
– Ты вернёшься в свою башню с моим семенем внутри тебя, – он отодвинулся достаточно, чтобы повернуть ее, его руки нашли ее груди и массировали их, успокаивая после трения о грубое дерево. – А завтра, когда ты снова начнешь сомневаться в этом, прикоснись к своей киске и вспомни, кому она принадлежит.
Корвина посмотрела на него, обхватив руками его талию.
– А Веренмор? Ты... тоже им владеешь?
Он сжал ее грудь.
– Да.
– У меня так много вопросов. Я даже не знаю, о чем спросить в первую очередь. – он терпеливо ждал. – Я готова дать этому шанс. Но я просто... Мне нужно от тебя кое‑что, – сказала она ему. – Одно, и тогда я больше не буду сомневаться, что бы это ни было. – он ещё подождал. – Не лги мне и не скрывай от меня ничего, – она сжала его мышцы. – Не заставляй меня чувствовать себя идиоткой. Если ты не можешь мне что‑то сказать, просто скажи, что не можешь. Но не о чем‑то, что касается меня или что‑то подобное. Сделаешь это, и я никогда не буду тебе доверять.
Он щелкнул ее по соскам.
– Хорошо.
– Так много вопросов, – Корвина выгнулась в его руках.
– Оставь их на потом, – он отпустил ее и подошел к тому месту, где упала ее шаль. Встряхнув ее несколько раз, он вернулся к ней, накинул ей на плечи, окутывая теплом. – Останься завтра после занятий, – сказал он ей, прикрывая место на ее плече, которое он слегка укусил. Закончив, он заправил прядь упавших волос ей за ухо и посмотрел на нее сверху вниз. – Я очень долго ждал тебя, маленькая ведьма, – он поцеловал ее в губы.
Ее губы задрожали.
– Ты расскажешь мне свою историю?
– Завтра.
Кивнув, она направилась к замку, чувствуя его теплое присутствие рядом с собой.
– Зачем притворяться? – она задала вопрос, который вертелся у нее в голове. – Зачем притворяться здесь просто еще одним учителем? И говорить такие вещи, как правило «ученик‑учитель», может повлиять на тебя? И почему люди не знают о том, что замок принадлежит твоей семье?
Он достал из кармана пальто пачку сигарет и закурил.
– Такая любопытная, маленькая ворона. – он выдохнул дым. – На какой вопрос ты хочешь получить ответ первым?
– Думаю, на последний.
Он прижал руку к ее пояснице, ведя ее обратно в замок.
– Гора и замок принадлежали моей семье на протяжении многих поколений, но никто не жил здесь веками. Один из моих прадедов стал членом Комитета и предложил превратить территорию замка в качестве места для Университета. Когда начались исчезновения, мой дед убрал фамилию Девереллов из публичной огласки и поставил Комитет во главу.
Корвина крепче прижимала к себе шаль, пока они поднимались по склону.
– Значит ли это, что ты один из членов Комитета?
Он повел ее наверх.
– Ничего не говоря, да. Я занял место дедушки в ту ночь, когда он умер. Вот почему я приехал сюда. Я хотел увидеть это место.
Они вышли на поляну перед башней, все еще скрытую зарослями над головой, и Корвина повернулась к нему в свете, исходящем от башни.
– Скажи мне, что ты не злодей, – она вцепилась в переднюю часть его пальто. – Это все, в чем я на данный момент нуждаюсь знать. Отдых может подождать до завтра. Скажи, что ты не несешь ответственности за все зло, которое коснулось этого места.
Он погладил ее лицо тыльной стороной пальцев, наклонив голову.
– А если несу эту ответственность? Это заставит тебя возненавидеть меня? Это сохранит твою киску сухой?
Корвина почувствовала, как ее сердце замерло, стыд наполнил ее, когда она поняла, что это не заставит ее хотеть его меньше. У нее действительно не все в порядке с головой.
Он прижался губами к ее губам, мягко и нежно, в отличие от его хватки на ее подбородке.
– Дай отдохнуть своей хорошенькой головке, ведьма. Я дьявол, которого ты знаешь, а не дьявол, которого ты не знаешь.
– Что это значит?
– Это значит, что, хотя я и не хороший человек, ни в коем случае, я не злодей, преследующее это место. Я злодей, охотящейся за этим, – он еще раз поцеловал ее. – Останься завтра после занятий. А теперь иди.
Корвина побежала в свою башню, пытаясь осмыслить все, что открылось ей за короткий промежуток времени в несколько часов, пытаясь понять, кто именно был ее любовником с теми маленькими частичками его, которыми он делился. Она бежала по горе, которая, как она теперь знала, принадлежала ему, к башне, которая принадлежала ему, девушка, которая тоже принадлежала ему, изменилась от девушки, которой она была, когда вошла в эти стены.
Она добралась до деревянной двери в свою башню и обернулась, чтобы увидеть вход в лес, где они стояли ранее.
Оранжевое свечение кончика его сигареты единственное, что она могла разглядеть, вся его фигура была скрыта в тени, хозяин замка маскировался под видом простолюдина.
Завтра она узнает, почему.
Глава 19
Корвина
Весь следующий день Корвина нервничала.
Она почти не спала, странные сны вторгались в ее сознание, в попытке заснуть, сцены из Дракулы чередовались со сценами из Веренмор.
Это был странный, ужасный, но эротический сон о студентах в масках, устраивающих оргии и пьющих кровь в Главном Зале, под контролем одного хозяина, сидящего на троне в комнате. Она была голой у него на коленях, объезжая его член, при этом наблюдая за картиной, выставленной на всеобщее обозрение, в то время как он оставался невидимым позади нее. Он повернул ее во сне, его клыки поцарапали изгиб ее груди, пока капля крови не появилась и не скользнула вниз прямо по ее соску, исчезая в его рту. Его глаза открылись, и вместо серебра, которое она любила, они были полностью черными без белков. Она ахнула и отдернула от него грудь, только для того, чтобы он превратился в зверя и бросил ее на пол, опустошая ее, пока студенты пили друг друга до смерти, полы замка чернели от их крови, пропитывая ее волосы и кожу.
– Это Черный Бал, – прорычал зверь Вад, откусывая огромный часть кожи от ее плеча.
Корвина проснулась, задыхаясь, засос на ее плече пульсировал от того места, где он укусил его в лесу, пот заливал все ее тело, дрожа, как от ужаса, так и от возбуждения. Прижав ладонь к голове, она бросилась в ванную и плеснула холодной водой на лицо, глядя на себя в зеркало.
Оно осталось нетронутым.
Теперь, сидя в его классе, на последнем уроке, обсуждая все о Дракуле, сон оставался на переднем плане ее сознания.
– Одна из ключевых тем в Дракуле, – сказал Мистер Деверелл, постукивая открытым маркером по доске, – Это женская сексуальность. – его глаза на мгновение скользнули по ней, прежде чем он продолжил. – Написанное в то время это относится к обществу, где женщины были либо полностью целомудренными, обрученными или замужними, либо куртизанками и, следовательно, несущественными для общества в их глазах. В то время явная открытая сексуальность трех женщин вампиров, соблазняющих Джонатана, или Люси, обращаемую на зверя, грубо говоря, любое женское сексуальное выражение являлось табу.
Рия, девушка, которая всегда поднимала руку, сделала это снова.
– Быть может, аспект табу связан с корреляцией женского сексуального выражения с актом потребления крови?
Когда он обратился к ней, Корвина вспомнила яркую картину сна: Вад и его клыки, царапающие изгиб ее груди, каплю крови, которая стекала прямой линией к ее соску, и то, как он выпил ее.
Содрогнувшись от порочности этого образа, Корвина скрестила руки на груди, каким‑то образом пряча затвердевшие соски за руками, делая заметки.
Урок продолжался, казалось, целую вечность, прежде чем прозвенел звонок.
– Мисс Торн, Мистер Кинг, Мисс Клемм, – раздался его голос. – Пожалуйста, задержитесь на несколько минут. Я хотел бы обсудить ваши работы с вами лично.
Сердце Корвины заколотилось, когда она увидела, как он сел на стул и достал бумаги из одного из ящиков.
Люди выходили из класса, и она тоже встала со своей сумкой.
– О чем ты писала? – спросила Джейд сбоку, когда Рия подошла к нему первой.
Они вели тихий разговор, он указывал на некоторые вещи на ее бумаге, а она кивала.
– Просто о смерти, – пожала плечами Корвина, зная, что он не задерживает ее из‑за работы.
Хотя ее работа была хорошей, она тоже это знала. Она написала о смертях, которые не оставили ответов для живых, в основном о ее отце и всех пропавших людях из Веренмор, которые, без сомнения мертвы после стольких лет.
– Я, пожалуй, пойду в медицинский кабинет. Я плохо себя чувствую.
Корвина сосредоточилась на ней.
– Что случилось? Ты уверена?
Джейд направилась к двери.
– Да. Мне нравится медицинский кабинет. Там... мирно. Увидимся позже в башне.
– Просто дай мне знать, если я могу чем‑то помочь, – крикнула ей Корвина, беспокоясь за свою подругу, которая после смерти Троя становилась все более и более замкнутой.
Джейд показала ей большой палец и вышла, оставив ее в классе с Матиасом и Вадом, которые были поглощены разговором. Корвина дала им время и подошла к окнам сбоку. День был темным, черные тучи плыли от зенита к горизонту, покрывая весь пейзаж неизбежным мраком. Крутой утес с этой стороны замка уходил прямо вниз, в темно‑зеленое покрывало, и в поле зрения не было ничего, кроме величественных и бесконечных гор и скал.
Звук захлопнувшейся двери заставил Корвину развернуться. Закрыв дверь, Вад вернулся к своему столу и прислонился к нему, скрестив руки на груди, его серебристые глаза были скрыты за очками в черной оправе, соответствуя его полностью черному костюму.
Его глаза медленно, лениво изучали ее с головы до ног.
– Почему ты сегодня была возбуждена в классе?
Корвина схватилась за край сумки, решив получить от него ответы.