Словно заколдовав его, она почувствовала на себе тяжесть его взгляда.
Оторвав взгляд от бутерброда, она на мгновение встретилась с ним взглядом, прежде чем он отвернулся. Он старался больше не смотреть на нее, не так, как раньше. Возможно, он покончил с тем, что произошло между ними после их единственного раза.
Но не она.
После того, как коробка открылась, Корвине оставалось только думать о нем и ощущать пульс желания в своей крови. Она сидела на его уроках, смотрела, как он преподаёт, и чувствовала, как тяжелеет ее грудь. Она смотрела, как он постукивает маркером по столу, и вспоминала, как он постукивал по ее киске. Однажды она пошла в учительскую, чтобы отдать своему профессору по Истории доклад, и обнаружила своего серебристоглазого дьявола, читающего в углу, в очках в квадратной черной оправе, в которых она его любила видеть, и чуть не набросилась на него, прежде чем остановилась.
Да, она не покончила с ним.
Она привязалась, и не знала, что это предвещало для нее.
Она увидела, как его глаза метнулись к Джаксу рядом с ней, и поняла, что сидит, прижавшись к нему, о чем она даже не думала. Внезапно она осознала это. Она видела, как его взгляд скользнул по тем местам, где они с Джаксом были прижаты друг к другу, прежде чем его глаза встретились с ее.
Серебро расплавилось.
– Можно мне одну? – услышала она голос Джакса сбоку, ее глаза были пойманы в ловушку, сердце сильно билось в груди.
Мистер Деверелл повернулся и направился к еде.
Корвина вдохнула, на секунду прикрыла глаза, восстанавливая самообладание, и протянула свою тарелку Джаксу.
– Конечно.
Они ели и говорили о занятиях. Трой и Итан были на втором курсе, поэтому у них были разные классы и расписания, что делало разговор о других преподавателях интересным. Корвине нравилось, что никто никогда не затрагивал тему чьего‑либо прошлого. Это заставило ее расслабиться и немного открыться, потому что все разговоры с ними уходили корнями в настоящее или перспективы будущего. Ей это очень, очень нравилось.
Ей также очень нравилось, как комфортно она начала ощущать себя с парнями. Никогда по‑настоящему не общаясь с представителями мужского пола в своей предыдущей жизни, она была приятно удивлена, обнаружив, что они довольно милые. Они любили шутить за счет друг друга и дергать за ноги, но они были действительно хорошими.
После завтрака все они направились обратно к башням, освещенными ярким солнцем. Трой остановился, чтобы завязать шнурки, сказав, что догонит их, и Корвина осталась с ним, воспользовавшись возможностью заглянуть в окна.
Она перевела взгляд на Мистера Деверелла, берущего свои завернутые бутерброды. Он никогда не ел в зале вместе со всеми. К нему подошла молодая преподавательница в простом голубом свитере и джинсах, ее светлые волосы были собраны в хвост. Корвина наблюдала, как она смеялась над чем‑то, что он сказал, положив ладонь на его бицепс, и что‑то горячее, уродливое завладело ее внутренностями.
– На что смотришь? – спросил Трой, поднимаясь на ноги, проследив за ее взглядом.
– Просто на профессора, – ответила Корвина, пожимая плечами, будто ее внутренности не горели. – Я ее раньше не видела.
– Это доктор Харбор, – услужливо подсказал он, как бесконечный источник информации, которым он был. – Она на Историческом факультете. Некоторое время назад у нее с Мистером Девереллом был роман.
Боже, со сколькими женщинами в этом кампусе он был?
Она сглотнула, уставившись на свои сапоги.
– Они все еще вместе?
Трой равнодушно пожал плечами.
– Возможно. Какая разница? – сказал он, прежде чем внезапно его взгляд заострился на Корвине. – Тебе не все равно.
Отрицание слетело с ее губ.
– Нет. Нисколько.
Трой, веселый парень, любивший подразнить ее, смотрел на нее с серьезностью, не свойственной его возрасту.
– Послушай, Пёрпл, то, что ты делаешь, это твое дело, – тихо сказал он ей, не сводя с нее глаз. – И не то, чтобы у меня какие‑то проблемы с Мистером Девереллом. Он всегда спокоен по отношению ко мне. Но просто, чтобы ты знала, это не тот мужчина, с которым я бы хотел остаться наедине темной ночью. Не говоря уже о том, что это против правил, так что никому не говори. Просто будь осторожна, ладно?
У Корвины перехватило горло, и она кивнула, не зная, что сказать.
– Не волнуйся, я никому не расскажу, – заверил он ее, обнимая сбоку. – Но, черт, Пёрпл, ты должна была наткнуться на дьявола Веренмора, не так ли?
Трой заткнулся, когда они присоединились к остальным, одарив ее своей фирменной улыбкой.
– Пойдем в класс.
Корвина отмахнулась от него.
– Мне нужно в библиотеку.
– Я с тобой, – сказал Джакс с ее стороны. – Надо вернуть книгу.
Кивнув, Корвина начала пробираться через сад в сторону Академического Крыла, которое вело в библиотеку. Ветер особенно холодно ощущался на ее лице. Было туманное утро, белый смог густо окутывал замок и его обитателей, люди дрожали от холода, занимаясь своими делами. На мгновение она задумалась, стоит ли беспокоиться о том, что Трой узнает, но затем отбросила эту мысль. Она доверяла ему, и он был добр к ней. Он ее друг.
– Итак, ты закончила работу по предмету Деверелла? – Джакс начал разговор, его щеки раскраснелись на ветру, руки прятались в карманах куртки.
Корвина кивнула, благодарная за свою облегающую черную шерстяную юбку и темно‑фиолетовый свитер, которые защищали от ветра, ее ноги были обуты в теплые сапоги до бедер.
– Закончила вчера вечером, – сказала она ему, сжимая ремешок сумки. – Ты?
Он улыбнулся ей.
– Почти.
– Мы должны сдать работу сегодня, ты в курсе? – напомнила она ему, когда они завернули за угол учебного корпуса.
Тяжелые двойные двери подземелья с кованой железной рамой были открыты, к входу вели широкие каменные ступени.
– Я доделаю до урока, – заверил он ее, перепрыгивая через четыре ступеньки за раз.
Корвина закатила глаза, улыбка тронула ее губы, демонстрируя его атлетизм без всякой причины.
– В этом не было необходимости, – сказала она ему, спускаясь в своем обычном темпе, пока он ждал.
– Но это произвело на тебя впечатление? – добродушно узнал он. – Или я должен добавить сальто назад в следующий раз?
У нее вырвался смешок, когда они вошли в библиотеку, несколько студентов уже стояли в очереди, чтобы вернуть книги. Корвина не удивилась. Утро понедельника и вечер пятницы в библиотеке самый оживленный так, как Миссис Суки по выходным отдыхает.
Джакс достал книгу и направился к очереди, а Корвина повернула налево к полкам.
– Ты не идёшь? – громко спросил он, заработав от Миссис Суки за столом:
– Тише молодой человек.
Корвина указала на полки в задней части, сказав ему, что ей нужно взять несколько книг, и он кивнул, собираясь встать позади нескольких студентов.
Корвина направилась в литературный отдел, надеясь найти несколько романов, которые можно было бы прочитать за неделю. Она прошла мимо девушки, читавшей книгу в отделе истории, и, наконец, повернула к месту назначения. Миссис Суки однажды рассказала ей о специальной полке, где она хранила все свои романы, без ведома Университета – старинные романы своего времени, эротические романы, исторические и даже некоторые паранормальные. Корвина падка на них.
Пробежав пальцами по названиям, она вытащила два небольших романа о перевертышах, продолжила беглый просмотр, остановилась над Джейн Эйр и тоже достала его.
Вооружившись тремя книгами на неделю, она покинула проход и двинулась по короткому коридору, ведущему в главную библиотеку.
Внезапно из секции философии выскочила рука и завела ее внутрь, ударив о полки в темном углу прохода.
Запах стал первым, что она заметила среди запаха старых книг и затхлой библиотеки. Этот запах хрустящего горящего дерева и бренди. Сердце бешено колотилось, она откинула голову назад, мельком увидев его серебристые глаза, прежде чем его губы накрыли ее.
Его вкус потряс ее чувства, все ее тело было поражено давлением его рта на ее, оживая после нескольких недель сна. Она открыла рот под его губами, приветствуя нападение его языка, когда он прижал ее глубже к полкам. Ее руки едва держали книги, в то время, как его руки схватили ее лицо по обе стороны, чтобы она не двигалась, пока он опустошал ее, как маньяк, давший волю безумию в своей голове.
Ее сердце затрепетало, когда их языки встретились, его вкус поглощал ее, руки защищали ее так, что Корвина никогда не хотела уходить. Она хотела приостановить время и жить в чувствах, которые он вызывал в ней, в теплом, прекрасном буйстве красок в ее темном сердце.
Поглотив ее, пожирая ее, наслаждаясь ею в течение долгих, долгих минут, он отстранился, позволяя ей подняться на воздух, его ртутные глаза вспыхнули.
– Он уже трахнул тебя? – пробормотал он вопрос ей в губы, слегка облизнув уголок в конце.
Потребовалась секунда, чтобы слова проникли в ее затуманенный, похотливый мозг. А потом она поняла.
Быстрая волна гнева охватила ее. Она стиснула зубы, отталкивая его, и он отпустил ее лицо, положив руки по обе стороны от нее, зажав ее между собой и полками.
– Тебе ещё хватает наглости, – выплюнула она низким голосом, ярость в теле заставила ее задрожать. – Ты говоришь мне, чтобы я ничего не ждала, что ты не привязываешься. Ты спишь со мной и игнорируешь неделями, а потом загоняешь в угол и требуешь сказать, была ли я с кем‑то еще, будто у тебя есть на это какое‑то право? – прошипела она. – Что, черт возьми, с тобой не так?
Ее грудь тяжело вздымалась к концу тирады. Она никогда не прибывала в такой ярости, как сейчас, все ее тело нагрелось, ладони зудели от желания причинить ему боль, чтобы ослабить смятение внутри нее.
Он полностью проигнорировал ее слова.
– Кто‑нибудь еще был в этой киске?
Корвина уставилась на него.
– Столько же, сколько было на твоем члене, – выплюнула она, прижимаясь к нему. – А теперь отпусти меня, пока Джакс не пришел за мной.
Он наклонился вперед, опасность, исходящая от его тела, врезалась в ее, заставив оттолкнуться от полки.
– Он хочет тебя.
Корвина молчала, стреляя в него глазами, ее сердце колотилось в груди.
Он подошел ближе, запечатлев нежный поцелуй на ее пирсинге в носу.
– Он не может заполучить тебя.
– Я не твоя, – напомнила ему Корвина, слегка запыхавшись и сильно разозлившись. – Не ты решаешь.
Уголок его рта дернулся, прежде чем он крепко поцеловал ее в губы, заставляя ее пульс участиться, прежде чем опустить руки.
– А Мо может решать, а?
Она находилась в десяти секундах от нанесения серьезного ущерба.
– Выпусти меня.
Он еще раз крепко поцеловал ее в губы.
– У твоей помады приятный вкус. Гранат? – он задумался, облизывая влажные губы. – Сотри это с меня.
Корвина уставилась на то немногое, что ее фиолетовый оттенок помады перенес на его губы, зарабатывая удар от его постоянных движений вперед и назад, и толкнула его, создавая достаточно места, чтобы уйти.
– Сотри сам.
***
Он снова пришел в класс как Мистер Деверелл, а не Вад, необузданный, раскованный мужчина, который, как она знала, существовал под этой холодной, контролируемой маской. Это было похоже на две разные стороны одного человека, социальное «я» и теневое «я».
Его губы были обычного цвета, без помады со вкусом граната.
Она слегка ненавидела его за то, что он смотрел на нее небрежно, будто не пробовал ее на вкус, не требовал ее, не обладал ею вновь, в то время как ее внутренности барахтались. Но она, должно быть, тоже хорошо притворялась, потому что Джейд сидела рядом с ней, болтая о своем факультативе, ничего не подозревая.
– Хорошо, – Мистер Деверелл хлопнул в ладони, привлекая внимание класса, и сел на свой стол. – В этом семестре вы должны изучить пьесу и классику. Я дам вам варианты и для того, и для другого.
Он спрыгнул и снял крышку с маркера, разделив доску надвое вертикальной линией, написав большими жирными буквами левой рукой поверх каждой секции.
ПЬЕСА
КЛАССИКА
Он вернулся под «ПЬЕСУ» и написал четкими, смелыми штрихами:
МАКБЕТ
ДОКТОР ФАУСТ
Повернувшись к классу, он постучал маркером по первой пьесе.
– Трагедия о политических амбициях власти. – постучал по второму. – Трагедия о человеке, который продает душу дьяволу за знание.
Девушка спереди, которая всегда поднимала руку, Рия, вновь подняла руку.
– Почему обе трагедии, Мистер Деверелл?
– Я трагический мужчина, – съязвил он с невозмутимым лицом, и Корвина фыркнула, хлопнув себя по губам рукой, когда его глаза поднялись на нее вместе с половиной класса.
– Вы находите это особенно забавным, Мисс Клемм? – спросил он ее, его лицо ничего не выражало.
Корвина почувствовала, как ее лицо вспыхнуло от всех взглядов, устремленных на нее, и опустила глаза в блокнот, желая, чтобы она исчезла, а все просто вернулись к уроку и проигнорировали ее.
– Я задал вам вопрос, – его глубокий голос эхом разнесся по классу, и Корвина глубоко вздохнула, игнорируя румянец, который она ощущала на своем лице.
Она одинаково любила и ненавидела, когда он говорил с ней таким тоном. Она просто не хотела находиться на людях, когда он это делал.
– Нет, Мистер Деверелл, – тихо ответила она, не отрывая глаз от блокнота, прежде чем поднять их. – Просто я предпочитаю более счастливые концовки. Трагедии прекрасны, но они всегда забирают больше, чем дают. История может быть трагичной, но она не обязательно должна заканчиваться как таковая.
– Ах, романтик. – его серебристые глаза блеснули на ней, когда уголок его рта дернулся. – Понимаю.
Корвина схватила карандаш, желая швырнуть его в него, когда он снова повернулся к классу.
– Те, кто хотят взять «Макбет», поднимите руки.
Несколько рук поднялись в воздух.
– Доктор Фаусту, – сказал он, и Корвина подняла свою, вместе с большинством класса.
Мистер Деверелл подошел к другой стороне доски и написал под «КЛАССИКА»:
ГОРДОСТЬ И ПРЕДУБЕЖДЕНИЕ
ДРАКУЛА
Он посмотрел на класс, указывая на названия.
– Обе чрезвычайно хорошо написанные классики, которые создали целый поджанр литературы. Уверен, что вы слышали о них.
Почти все в классе кивнули.
– Так что?
Как и прежде, последовало поднятие рук. «Дракула» победил большинством голосов. Корвина опустила руку как раз в тот момент, когда глаза Мистера Деверелла остановились на ней.
– У нее нет счастливого конца, Мисс Клемм.
Корвина посмотрела ему в глаза, зная, что он поймет подтекст ее следующих слов.
– Дьявол в старинном замке познаёт, что такое любовь. Что может быть интереснее этого?
Его глаза сверкнули.
– Действительно.
Вскоре прозвенел звонок, и он ушел, забрав с собой весь воздух, который находился в ее легких. Корвина слегка откинулась на спинку стула и обнаружила, что Джейд с беспокойством наблюдает за ней. Ободряюще улыбнувшись ей, Корвина взяла свою сумку, готовая прожить день, не думая о нем.
***
– Башня, Виви.
Голос Мо заставил ее руку замереть над блокнотом, мышцы напряглись. Она оглядела класс доктора Кари. Это был ее последний урок понедельника, и большинство студентов делали заметки, пока Доктор Кари читал свою лекцию, солнечный свет приглушался с приближением вечера.
Что‑то было не так, еще более не так, чем раньше.
Корвина не знала, как она чувствовала все это, она просто чувствовала. В углу класса возле двери мелькнула тень, парящая вдоль стены к выходу, и остановился. Корвина моргнула, тряхнула головой, пытаясь избавиться от обмана света. Должно быть, это игра света.
– Ты меня слышишь? Помоги ему.
Два странных, чужих голоса резонировали в ее голове, принося с собой металлический запах крови. Призрачные муравьи заползали по ее коже, и Корвина вздрогнула.
Какого черта?
Голоса были тихими. Тени исчезли на несколько недель. Зачем возвращаться сейчас?
– С вами все в порядке, Мисс Клемм? – голос Доктора Кари выбил ее из колеи, заставив вспомнить о других студентах, которые повернулись и уставились на нее. – Вы что‑то бормочите.
Она бормотала?
Боже, нет, нет, нет. Не здесь.
Сглотнув, Корвина поспешно сунула блокнот в сумку и направилась к двери.
– Пожалуйста, прошу меня простить, Доктор Кари. Мне нехорошо.
Не дожидаясь его ответа, она бросилась бежать, как только оказалась в коридоре, ей нужно было выбраться наружу. До четвертого этажа башни далеко, но Корвина летела вниз по лестнице, ее коса развевалась позади, юбка волочилась за ней, нервы были напряжены, когда тень переместилась на несколько шагов вперед по стене.
Слезы застряли у нее в горле, глаза горели, когда она бежала вниз.
Нет.
Этого не может быть.
С ней все было хорошо в течение нескольких недель. Она думала, что все уже сделано и все в порядке.
Этого не может быть.
Как только она повернула на лестницу третьего этажа, она врезалась в твердую стену.
– Черт, – ругательство в том глубоком голосе, который она узнала в своих мыслях, достигло ее затуманенного разума секундой позже, заставив ее моргнуть, когда он стоял на две ступеньки ниже нее, удерживая ее тело от падения, крепко сжимая ее руки.
Корвина оперлась на него, прежде чем взяться за перила, ее глаза переместились на тень, которая парила позади него, ее сердце бешено колотилось.
– Мисс Клемм? – она почувствовала, как он встряхнул ее. – Корвина! Посмотри на меня.
Резкая властность в его голосе заставила ее взглянуть на серебро, и она сделала глубокий вдох, сосредотачиваясь.
– Что тебя так напугало? – он шагнул вперед, их лица оказались на одном уровне, его взгляд обжигал ее.
– Мне просто нужно добраться до башни, – прошептала она, ее глаза вернулись к затянувшейся тени.
Он обернулся, смотря назад, но не увидел ничего, кроме стен замка, уже включенного света в их ржавых держателях и лестницы, спускающиеся вниз. Он, вероятно, не мог видеть эту тень, мерцающую под одной из старых ламп, ожидающую, манящую.
– Что ты видишь позади меня?
То, как он сформулировал вопрос, заставило ее задуматься. Он спросил, что она видела, его тон подразумевал, что он знал, что она что‑то видела.
Тень начала двигаться, и настоятельная необходимость следовать за ней наполнила Корвину.
Она стряхнула руки, державшие ее, и снова побежала вниз по лестнице, осознавая, что он преследует ее сзади.
Его длинные ноги заставили его подхватить ее прежде, чем она успела выйти из Крыла, затащить в одну из ниш и заключить в свои объятия. Его глаза, эти непостоянные глаза, были смертельно серьезны, рассматривая ее.
– Что ты видишь, Корвина? – снова спросил он, выговаривая каждое слово с терпением, которого у нее в данный момент не было.
Боже, она не могла сказать ему. В лучшем случае он решит, что она сошла с ума. В худшем случае скажет ей, что она сумасшедшая. Она не сумасшедшая. Нет. А может, и да. Она не знала. Ее собственный разум ненадежен.
Его запах окутал ее, когда ее желудок скрутило от страха и желания, наблюдая за ним. Он хотел получить ответ.
– Тень, – сказала она ему едва слышным шепотом, не сводя глаз с его шеи. У него красивый кадык. – Мне нужно попасть в башню прямо сейчас, – она умоляюще посмотрела на него. – Пожалуйста.
Он рассматривал ее в течение долгой минуты, прежде чем убрать одну руку, давая ей пространство, чтобы уйти. Она снова выбежала, поняв, что сады совершенно пусты. Почему они пусты? В них всегда кто‑то слонялся, особенно в это время дня.
Мышцы и легкие горели, Корвина вышла на мощеную дорожку сбоку крыла, которая вела к башням, не зная, зачем ей нужно было туда попасть, просто она знала.
Двигая ногами, она, наконец, добралась до поляны перед башней и увидела толпу, собравшуюся впереди. В животе у Корвины скопился ужас, и она немного замедлила шаг, пытаясь понять, что происходит.
– О боже! – услышала она крик Джейд.
Адреналин наполнил ее вены, и она пробралась сквозь толпу, пытаясь добраться до своей подруги.
– Джейд, что... – ее слова резко оборвались, когда сцена развернулась вокруг нее.
Каждый человек в большой толпе смотрел вверх, Эрика держала Джейд, когда она рыдала, ее глаза тоже были где‑то над ними.
Корвина повернулась, запрокинув голову.
Ее сердце остановилось.
Там, на крыше башни, Трой стоял один, казавшийся таким маленьким, что даже не смотрел вниз на людей, кричащих ему, чтобы он остановился и спустился. Он даже не вздрогнул, просто тупо смотрел вперед, не слыша призывов к нему.
С ее губ сорвался вздох.
Что он там делал?
– Трой! – она услышала, как Джакс позвал очень, очень громко, так громко, что она знала, что его голос, должно быть, достиг вершины.
Но Трой не ответил, даже не сдвинулся со своего места. При виде этого ее охватил озноб.
– Господи, – проклятие позади нее заставило ее понять, что Вад последовал за ней к башне – конечно, он последовал – а затем побежал к зданию.
– Он запер дверь на крышу, Мистер Деверелл, – крикнул Итан, подбегая к Ваду. – Мы пытались подняться и заставить его открыть ее, но он не отвечает. Нет никакого способа взломать замок.
Корвина наблюдала, как Вад стиснул зубы.
– Есть другой путь на крышу, – сказал он им, и Корвина на долю секунды задумалась, откуда он это знает. – Мне нужно, чтобы вы, ребята, уговорили его. Пойдёмте.
Итан и Джакс последовали за ним без лишних слов, ускоряясь позади. Корвина обхватила себя руками, когда толпа сгустилась, вздохи и крики раздавались по мере того, как все больше и больше людей понимали, что происходит.
– Трой! – закричала Эрика. – Спускайся, пожалуйста!
Он не смотрел вниз.
Учителя спешили на поляну, им рассказывали разные версии того, что «Мистер Деверелл поднялся», но все ждали, как на иголках. Студенты смотрели, завороженные и испуганные за парня, которого все любили.
Небо над головой быстро темнело, белая куртка Троя выделялась на его фоне, когда Корвина затаила дыхание, не понимая, зачем он это делает. Он разговаривал с ней в то самое утро, и в его счастливом поведении не было ничего, что могло бы указать на это.
Почему это? Почему сейчас? Что произошло между завтраком и этим моментом, что привело его на башню? И почему Мо рассказал ей об этом?
Трой сделал шаг ближе к краю, и в толпе раздался дружный вздох.
– О боже, Трой, – воскликнула Корвина, прикрывая рот рукой, не в силах сдержать страх за парня, который стал ее хорошим другом, за парня, чье общество она любила, за парня, который принял ее в свою семью, как давно потерянного брата.
Ее сердце сжалось, глаза горели, когда она хотела, чтобы он спустился и рассказал о том, что его беспокоило. Должна ли она была спросить его об этом утром, когда они разговаривали? Могла ли она сделать что‑нибудь, чтобы помешать ему подняться туда?
Как будто услышав ее голос, он посмотрел прямо вниз, прямо на нее, и одарил ее улыбкой, которая пробрала ее до костей.
Затем он спрыгнул с крыши.
Ее крик утонул в море других, когда его тело поддалось гравитации.
Это произошло в долю секунды.
В одну секунду он стоял на крыше, в следующую секунду он лежал на земле перед башней, кровь растекалась под его головой, собираясь вокруг него, парня, полного жизни, больше нет.
Несколько студентов выбежали вперед.
Корвина застыла на месте, дрожа, тихие слезы текли по ее лицу, когда она увидела тело счастливого, веселого парня, который был ее другом, лежащим сломленным на твердой земле.
Неужели и ее отец был таким же? Был ли он когда‑то таким же полным жизни человеком, как Трой, а потом ушел без объяснения причин?
Что‑то двигалось по его телу, свет мерцал вокруг тени.
Корвина затаила дыхание, ее глаза расширились, когда она увидела, как тень на мгновение зависла, прежде чем исчезнуть, прямо до того, как она услышала его голос в своей голове.
– Пёрпл.
Невозможно.
– Скажи моему брату.
Сказать брату? Что? У него был брат?
Она уставилась на него, шок наполнил ее тело, когда она обработала его голос в своей голове, просто называя ее так, как он всегда называл ее. Она вздрогнула, оглядываясь по сторонам, чтобы посмотреть, не видел ли кто‑нибудь еще тень или не испытал ли чего‑нибудь странного.
Шок, печаль и слезы окружили ее. Она услышала, как Джейд плачет в стороне, и ее сердце снова разбилось из‑за подруги, которой снова пришлось потерять кого‑то близкого таким ужасным образом. Вытирая щеки рукавом, она подошла к Джейд и притянула ее к себе. Джейд повернулась к ней, прижимаясь к ней, когда ее тело сотрясалось от прерывистых рыданий, и Корвина почувствовала, как ее собственные слезы вновь потекли от коллективной боли вокруг нее.
Больше преподавателей хлынуло в этот район, справляясь со своим шоком, когда они пытались заставить студентов вернуться в свои башни. Два человека из персонала вышли на поляну с простыней и каталкой. Они накрыли его тело белой простыней, которая за несколько секунд окрасилась в красный цвет, и положили его на носилки, унося прочь.
Корвина задумалась, есть ли у Троя настоящая семья, с которой нужно связаться, не обращая внимания на голос в ее голове, или он сам по себе, как и большинство людей в этом проклятом замке.
Что‑то заставило его, парня, который боялся высоты, подняться на крышу, которая обычно оставалась запертой. Что‑то между утром и вечером, что‑то, что сделало его почти кататоническим там, наверху. Но он смотрел на нее так, словно ждал, что она станет свидетельницей трагедии.
Одна из женщин из медицинского кабинета подошла к Джейд.
– Пойдем, милая, – пожилая дама увела ее. – Пойдем, ты проведёшь ночь в палате.
Джейд икнула, глядя на Корвину опухшими глазами.
– Я не хочу оставлять тебя одну.
Корвина потерла плечо.
– Обещаю, со мной все будет в порядке. Иди отдохни. Ты нуждаешься в этом.
По правде говоря, они все нуждались, и она знала, что администрация хотела присматривать за Джейд всю ночь, так как она уже подвергалась риску. Джейд кивнула и ушла вместе с леди, оставив Корвину стоять рядом с Эрикой.
– Мне страшно, девочка. Что, черт возьми, здесь происходит? – Эрика говорила вслух сама с собой, обрабатывая, как и все остальные.
Корвина тоже обрабатывала.
Троя нет.
Ей было трудно осознать это, хотя она видела это своими глазами. Ее сердце твердило ей, что он вышел из леса, улыбаясь всем, кого обманул. Он обнимал ее сбоку и говорил: «я просто дурачился над тобой, Пёрпл.»
Ее сердце не могло смириться с тем, что он больше никогда этого не сделает.
Почему?
Больше часа она наблюдала за происходящим вокруг, пока люди не начали медленно уходить и возвращаться в свои комнаты, лишь несколько задержались, как и она, выглядя потерянными.
Волосы на затылке встали дыбом. Корвина замерла, украдкой оглядываясь по сторонам, не находя ничего и никого необычного. Она перевела взгляд на крышу.
И на фоне темной ночи, одетый во все черное, стоял серебристоглазый дьявол Веренмор на том же самом месте, где только что стоял Трой, и смотрел на нее сверху вниз.
Глава 14
Корвина
Люстра была освещена тусклым желтым светом, бросая мрачный свет на вход, когда Корвина вошла в свою башню. Теребя рукава свитера, она наблюдала за другими девушками, которые остались в башне, болтая обо всем произошедшем.
Пульсация началась прямо за ее бровями от шума, стресса, вопросов. Ухватившись одной рукой за перила, она положила другую на лоб и обернулась.
– Ты в порядке? – Рой посмотрела на ее руку, прижатую к голове, и легкое беспокойство в ее глазах.
Корвина кивнула, и другая девушка ушла к своим подругам, оставив ее одну.
Она не хотела находиться в середине всего этого разговора. Не хотела подниматься в свою комнату в полном одиночестве, зная, что ее разум снова будет играть с ней, с тенями или голосами, она не хотела.
Взяв юбку в одну руку и глубоко вдохнув, она медленно вышла из двери, через которую вошла, и ушла на холодный, свежий воздух. Несколько студентов все еще толпились вокруг, хотя большинство уже ушли, гигантская лужа темной крови пятнала землю справа от нее.
Корвина приняла кровь, боль в глазах усилилась, и отошла от людей. Она нуждалась в тишине, но не могла пойти в лес, не после случившегося. У нее не было никаких проблем признаться себе, что она напугана. Что‑то происходило с ней или вокруг нее, ни один из сценариев не предвещал ничего хорошего для ее благополучия.
Обхватив себя руками, она бездумно пошла по мощеной дорожке в направлении, удаляясь от людей. Толстый слой тумана накатил из леса, держась близко к земле, обволакивая ее лодыжки, при движении. Звуки ночи доносились до нее по мере того, как она шла к входу, темнота окутывала ее даже с маленькими огоньками, освещавшими дорожку.