Полдэн не испытывал ни малейшего желания смеяться. Чувствовал он себя отвратительно, но будь он даже самым искусным писателем, не смог бы описать своего состояния, и целой книги не хватило бы, перечислить весь спектр эмоций, раздирающий его сознание.
– С тобой все нормально? – спросила Кара, еще не до конца успокоившись.
«Да пошла ты к дьяволу!» – промелькнула мысль у Полдэна в голове, но он сдержался. Он изобразил вымученную улыбку и ответил:
– Кажется я слишком много выпил – голова закружилась. Поспать бы...
– Кровать в твоем распоряжении. Ну, по крайней мере половина ее.
– Не... Я лучше домой пойду.
– И думаешь она тебя примет?
Полдэн вспомнил, что полночи рассказывал Каре, о своих семейных проблемах. Пол рассказал в подробностях о своем недовольстве жизнью, о том, как тяжело находиться в квартире с женщиной, которая больше не привлекает физически, о том, что не высыпается из-за ребенка и постоянного беспокойства.
Полдэн пожаловался Каре на рабочие проблемы, о чем не мог рассказать Алисе, так как она считала его работу замечательной. Вспомнил Орика, Пачиса и весь коллектив, даже тех, с кем не работал. Не забыл упомянуть и о том, как они с женой поругались накануне, и та ушла домой, а он отправился гулять без цели – так и забрел в бар.
Он поведал девушке, которую знал всего вторую ночь, то, в чем не признавался даже себе: кажется, он совсем не способен любить. Смутное чувство раскаяния одолело его на секунду, но быстро рассеялось. В сравнении с изменой, уже ничто не выглядело настолько отвратительным.
– Вот и узнаю, – тихо произнес Полдэн и поспешно удалился.
Вспоминая все это на скамейке перед морем, Полдэн поклялся себе, что такое больше никогда не повторится. Поэтому Алиса не должна ничего узнать. Он чувствовал себя грязным и душой, и телом. С душой поделать он ничего не мог, а тело надо было как-то отмыть.
Пол встал со скамейки и спустился по бетонной лестнице на пляж. Он шел медленно, но уверенно. Полдэн вытащил из карманов все, что могло испортиться от воды и, не снимая одежды вошел в море. Вода была ледяной, но терпимой. Полдэн несколько раз окунулся, умыл лицо и руки.
Выйдя на берег, Полдэн ощутил жжение по всему телу, будто его пронзили тысячи иголок. Не будь он в одежде, которая липла к коже и не давала солнечным лучам согреть тело, Пол ощутил бы скорее удовольствие, чем дискомфорт. Он даже не стал выжимать и сушить вещи, только взял телефон, кошелек и ключи в руки и побрел домой.
– Господи, Полдэн, что с тобой случилось? – воскликнула Алиса, встречая мужа на пороге, – Я всю ночь не спала и ждала тебя! Я так волновалась!
(И ни разу при этом не позвонила!)
– Я всю ночь пил, а утром купался в море, – констатировал Полдэн, утаив одну подробность, которую, как он полагал, смыл в ледяной воде.
– Замерз?
– Очень.
– Снимай одежду и ложись в кровать. Я тебя согрею.
«Я никогда тебя больше не придам и буду самым лучшим мужем, которого ты заслуживаешь», – подумал Полдэн и направился в ванную:
– Только соль смою.
Следующие четыре месяца прошли как в сказке. Полдэн всеми силами старался вытеснить из памяти воспоминания о постыдном адюльтере и ему это почти удалось. С приходом лета Алиса снова расцвела и вернула себе тот милый невинный облик, в котором пребывала, когда Полдэн встретил ее. Мартин играл роль самого послушного ребенка и беспокоил родителей только в крайних случаях. Полдэн снова начал высыпаться и любить Алису. Жизнь наладилась.
– Да! Да! Да-Да-Да! – заорал Полдэн, забегая в комнату в обуви и прыгая на кровать. – Мы это сделали. Мы смогли!
– Что мы сделали, и что смогли? – удивилась Алиса.
– Нам одобрили ипотеку под адекватные проценты. Если сделаем все быстро и правильно, то уже через неделю сможем переехать в новую квартиру с видом на море.
У Алисы буквально отвисла челюсть:
– Как это?
– А вот так! Я ничего тебе не говорил. Хотел сделать сюрприз. Последние месяцы я откладывал сколько мог. Иногда брал дополнительную работу, чтобы побольше заработать. В итоге я накопил приличную сумму и решил, что пора. Я ходил в разные банки и вот сегодня мне дали добро. А если мы продадим эту квартиру, то вместе с теми деньгами, что я скопил, мы сможем покрыть половину суммы первым взносом. Представляешь!
– Не-е... Ты серьезно? – совсем растерялась Алиса.
– Да! Абсолютно серьезно, – воскликнул Алан, на что Мартин пропел одобрительное «а-а-а» из кроватки.
Алиса еще несколько секунд сидела, не понимая, что происходит, а затем бросилась к мужу с возгласом:
– Полдэн – ты лучший.
Наконец-то их мечты сбудутся, и они избавятся от проклятой квартиры. Алиса сбежит от призраков родителей и соседки, которая давно уже не живет напротив, а Полдэн от видений, которые тесно связаны с этим местом.
– К сожалению, квартира такого типа с видом на море была последняя, и буквально вчера ее купили. Но есть другая. Она даже лучше, потому что больше. Но, правда, немного дороже. Зато окна выходят на детскую площадку, и вы сможете наблюдать за своими ребятишками, – констатировал высокий худой мужчина с залысиной на макушке, показывающий квартиру семейству Куперов.
– Ну и ладно, да ведь, Пол, – протянула неуверенно Алиса.
– Не ждать же, пока новый дом построят или кто-то решит съехать, – с фальшивой уверенностью ответил Полдэн.
Они вошли в квартиру, и Алиса сразу влюбилась в нее. Большая просторная кухня-студия встретила их качественным ремонтом в светлых тонах и новой мебелью. Алиса вдохнула полной грудью, будто освободилась от сдавливающего корсета, Полдэн просиял от удовольствия.
В стене напротив входа располагалось две двери, ведущие в не менее просторные комнаты. Одна комната чуть больше другой с двуспальной кроватью, огромным окном и телевизором во всю стену. Другая – в бирюзовых тонах с новой шикарной детской кроваткой.
– Это рай, – радостно воскликнула Алиса и прыгнула на кровать.
– Мы берем, – ответил Полдэн, как должен отвечать глава семейства.
Спустя пару недель все вопросы недвижимости были улажены и семейство Куперов поселилось в новой квартире на одиннадцатом этаже.
– Только давай перекрасим стены в другой цвет, – загадочно произнесла Алиса, осматривая детскую комнату после переезда.
– Так это же бирюзовый – наш любимый цвет, – удивился Полдэн в ответ.
– Да... но что-то мне тут не нравится. Не знаю, может, мне немного надоел этот цвет. Да, и вообще, у нас же мальчик, а бирюзовый какой-то не мужской цвет. Может, лучше синий или зеленый?
(Где-то я уже это слышал)
Жизнь не просто стала налаживаться, она перешла на новый уровень. Даже на работе Полдэн начал чувствовать себя значительно увереннее и комфортнее. А в один из дней Пачис даже похвалил Полдэна за то, что тот стал задерживаться на работе:
– Ответственный человек уходит с работы не тогда, когда звенит звонок, как в школе, а когда у него совесть чиста. А чистая совесть может быть только у человека, который не оставляет работу на завтра.
К лету руководство «Ахиллеса и черепахи» решило полностью изменить фирменный стиль торгового центра, от надписей на канализационных люках на парковке до логотипа. Решили поменять и название, сократив его до первого слова «Ахиллес», руководствуясь тем, что все равно никто не произносит название целиком.
Раньше на логотипе был не только текст полностью, но еще и мужчина в тоге, якобы бегущий за черепахой. Логотип был громоздким и мало напоминал шедевр дизайнерской мысли.
Теперь же решили пойти в кардинально другом направлении и оставить только слово: «Ахиллес».
– Никаких палочек и кружочков, никаких изображений полуголых бегунов, только буквами пишем: «Ахиллес», – произнес Пачис расхаживая по кабинету взад-вперед.
Новый логотип необходимо было сделать за два дня, и поэтому весь отдел занимался его разработкой. Полдэн и Орик корпели над новым шрифтом, двое других парней, чьи имена Пол никак не мог запомнить, придумывали саму форму логотипа. А Пачис контролировал работу.
– Круг! Пусть он будет круглым, – раздался голос одного дизайнера.
– Глупость какая! Сказали же: чем проще, тем лучше. Просто загоним текст в прямоугольник и все, – сухо ответил второй дизайнер.
– А давай возьмем такой крутой шрифт, как в комиксах. Чтобы такой «вжух» в разные стороны, – Орик попытался пальцем написать текст в воздухе, но больше было похоже на кардиограмму спринтера или наркомана на психостимуляторах.
– Проще надо. Обычный текст, максимум с засечками, – возразил Полдэн.
– А лучше без засечек, – раздался голос из-за стола начальника.
– Тогда в треугольник! Такого вообще еще не было, – предложил первый дизайнер, методично закидывая в рот крекеры и запивая кофе.
– Скажи это французскому магазину строительных материалов, – вклинился в обсуждение Пачис.
– Лучше все же в прямоугольник, – в который раз повторил второй дизайнер.
– Никаких треугольников, кругов и прямоугольников. Просто текст. Нечего тут выдумывать, – строго ответил Пачис.
– А что мы тогда вообще тут обсуждаем? – обиделся первый дизайнер.
– Вот и я хотел бы знать! Идите тогда помогайте этим, – Пачис указал на Орика и Полдэна, сидящих рядом друг с другом за компьютером последнего.
Все четверо дизайнеров собрались около компьютера Полдэна и началось:
– Давай вот этот с засечками.
– Сказали же без засечек!
– Тогда вот этот.
– Это «Ариал» – ты чего!
– Тогда может этот?
– А они отличаются?
– Конечно, отличаются. Это же «Гельветика».
– «Гельветика» – это слишком банально, давай дальше.
– О, вот этот прикольный.
– Орик! – воскликнули трое, когда четвертый снова выбрал шрифт из комиксов.
– А мне вот тут буква «а» не нравится. Пузатая слишком.
– Это когда строчная, тогда пузатая, а у нас прописная.
– Кстати, а остальные буквы тоже будут прописными или строчными?
– А почему это у нас первая буква должна обязательно быть заглавной? Можно же сделать ее строчной, а остальные прописными. Или еще лучше: первую сделать строчной, вторую – заглавной, а остальные тоже строчными. Такого еще точно не было.
– Ага, скажи это американской корпорации, производящей компьютеры и смартфоны.
Следующие полчаса четверка дизайнеров обсуждала какие из букв будут строчными, какие прописными. Перепробовали все варианты. Больше всего им понравился вариант, когда все буквы строчные, а две «л» заглавные, как будто ноги бегуна. Но Пачис эту идею отверг сразу же.
Когда определились с регистром, шрифтом и цветом, парни приступили к последнему этапу: расстояние между буквами.
– Двигай сильнее, а то они совсем слиплись.
– А теперь слишком далеко. Буквы как будто по-отдельности стоят.
– Да, давай назад.
– Вот, все хорошо, но мне кажется буквы «л» слишком близко друг к другу.
– А мне, наоборот, кажется, что далеко.
– А давай снова сделаем расстояние между всеми буквами побольше.
– «А» уехала, «а» уехала, – завопил Орик, будто ему иголку в бок воткнули.
– Да, тихо ты, – тут же отреагировал Полдэн. – Сейчас немного еще уменьшим...
– Стоп, – раздался командный голос у них за спиной.
Позади дизайнеров стоял Тибо Пачис и сдержанно улыбнулся:
– Идеально.
Парни взглянули на экран и увидели новый логотип торгового центра: «Ахиллес».
– Да, идеально, – повторили все четверо, глядя на обычное слово, выполненное черным шрифтом без засечек на белом фоне.
– Мы должны это отметить. – неожиданно произнес Пачис, после чего парни чуть со стульев не попадали.
Когда они, все впятером, вышли из «Ахиллеса», только тогда Полдэн заметил, что рабочий день давно закончился – на улице почти стемнело.
Они пошли в ближайший японский ресторан, где Пачис заказал кучу еды за свой счет.
– Смотри, сейчас он закажет себе саке. Японский дракон не может пить ничего другого, – прошептал Орик на ухо Полдэну.
Пачис заказал всем виски. Себе в том числе.
После нескольких часов довольно приятного отдыха с коллегами, где выяснилось, что их руководитель не такой уж строгий и вредный, Полдэн на такси отправился домой.
Алиса еще не спала, и Пол рассказал о том, как неплохо провел время.
– Вот! Сколько раз я говорила, что у тебя самая лучшая работа в мире. Мне бы такую, – ответила она с ноткой зависти.
Когда они ложились спать, Алиса на ухо прошептала Полдэну:
– Не то что бы я на что-то намекаю, но если ты вдруг еще не придумал, что мне подарить на день рождения, то я бы предпочла новую коляску для Мартина, которая... – Алиса осеклась, понимая, что одно неправильное слово на этот счет может вернуть к жизни старую ссору.
– Что, опять? – выпалил Полдэн, но поспешно добавил: – Я имею в виду: опять этот праздник? Уже год прошел! Я и не заметил.
Пол никогда не любил праздновать день рождения, а после предыдущего раза – особенно. Забот и затрат тоже хватало после переезда. Но в последнее врем он старался всячески угождать жене.
Не дожидаясь ответа Алисы, в очередной раз решив, что знает ее потребности лучше своих, Полдэн выдал на одном дыхании:
– Да, давай совместим новоселье и наши дни рождения, и устроим грандиозный праздник. Если хочешь, можем позвать всех моих друзей и родственников. Или еще кого-нибудь. Я не против. Я только за. Правда.
– Знаешь, Пол, – тихо начала Алиса, – а я не хочу этих шумных сборищ. У меня есть ты и Мартин. Зачем мне еще кто-то? Проведем этот день вместе. В дружной семье Куперов начинается новый, самый счастливый, период жизни!
– Это лучшее, что я когда-либо слышал, – ответил Полдэн и обнял Алису.
– С днем рожденья тебя... – пропел Полдэн до тошноты приевшуюся всему миру песенку. Алиса пропела то же самое, только поменяла свое имя на имя мужа.
Полдэн заказал двухуровневый торт, где на нижнем уровне по кругу было расположено двадцать шесть свечей, а на верхнем – двадцать одна свеча по всему периметру.
Алиса быстро задула свечи сверху, перед этим долго загадывая желание. Полдэну пришлось бегать вокруг торта, чтобы задуть все свои свечи по периметру.
Алиса подарила Полдэну графический планшет для рисования. Полдэн подарил жене дюжину книг, связанных бирюзовой лентой. Начиналась эта пирамида с «Бойцовского клуба», а заканчивалась «Островом проклятых».
– Все с непредсказуемой концовкой, как ты любишь! – заявил Полдэн с апломбом.
– Да... – ответила Алиса поникшим голосом. – Спасибо, хотя я бы не отказалась от чего-нибудь более предсказуемого.
(Коляска!)
Добро пожаловать в...
Только Полдэн с Алисой отпраздновали свой совместный день рождения, как неожиданно подошли следующие праздники: сначала первый день рождения Мартина, а потом и Новый год.
Полдэн чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.
(Ага, конечно!)
Он мастерски и с удовольствием справлялся со своей работой в «Ахиллесе».
(Ненавижу это)
Пол любил своего ребенка и стремился сделать для него все возможное.
(А есть другой вариант?)
Полдэн не употреблял алкоголь и не курил уже долгое время.
(При Алисе)
Пол поддерживал стабильное финансовое состояние в семье и всегда в срок вносил платежи по ипотеке.
(Наглая ложь)
Полдэн искусно внушал себе и окружающим, что в этом мире нет человека успешнее и счастливее его.
(А вот это правда)
Чтобы создать для жены максимально комфортные условия для жизни, Полдэну необходимо было в первую очередь решить жилищный вопрос: как можно скорее сбежать из той проклятой квартиры.
Полдэн этот вопрос решил.
Но какой ценой!
Пол обращался в различные банки, но везде ему отказывали: слишком маленький стаж работы. В итоге он нашел банк, где одобрили ипотеку под безумно высокий процент при условии, что будет внесена предоплата: четверть стоимости квартиры. Эту сумму он смог бы накопить за несколько лет работы в «Ахиллесе», только если бы откладывал всю зарплату целиком. Можно было продать квартиру на Дельмонико 13, но Полдэн выбрал сложный путь.
Продать квартиру заранее – значит посвятить Алису в свои планы. Но Полдэн хотел сделать сюрприз. Дорогой, сложный, но сюрприз. Он был готов пойти на любое безумство, лишь бы сгладить чувство вины, угнетавшее его после той ночи с Карой.
Была одна деталь, которая могла бы обеспокоить Полдэна сильнее, чем финансовые проблемы: дом, куда они в итоге переехали, находился рядом с баром «Вольф», над которым жила Кара. Но Полдэн только посмеялся над этим. Он посчитал, что судьба играет с ним, но уверил себя, что ни в коем случае не проиграет.
Полдэн обратился за помощью к родителям и близким родственникам. К друзьям. К Эду. Каждый, кто любил Полдэна и беспокоился о его судьбе, помог ему. Каждый дал, сколько мог, не требуя немедленного возвращения денег, но возвращать все же надо было. Родители и Эд пошли еще дальше и оформили на себя кредиты, чтобы помочь близкому человеку.
К декабрю у Полдэна образовалась огромная просрочка по ипотеке. Друзьям и родственникам он тоже почти ничего не вернул. Деньги, которые он зарабатывал в «Ахиллесе» исчезали в первую недели после зарплаты. Квартира на Дельмонико 13 так и не была продана.
Пол уверенно внушал себе, что это временно и даже подумывал все-таки уйти с постоянной работы и снова начать зарабатывать на сайтах.
– У меня прекрасные новости, любимый, – пропела Алиса, украшая шею Полдэна новогодним венком из сплетенных еловых веток с шишками и колокольчиками, когда тот вернулся домой с работы за несколько дней до Нового года.
Квартира сияла и мигала сотнями лампочек, а около дальней стены красовалась пышная ель, украшенная множеством стеклянных шаров и игрушек.
– И что это за сюрприз? – осторожно спросил Полдэн.
– А ты угадай!
«Ты устроилась на работу, или, что еще лучше, нашла миллион кор?» – подумал Пол и грустно улыбнулся.
– Даже не представляю, что может сделать меня еще счастливее в этой жизни, – ответил он.
– Я беременна! – воскликнула Алиса и бросилась на мужа с объятьями.
Через секунду они оба лежали на полу. Но не для того, чтобы раздеть друг друга и страстно любить. Ноги Полдэна в секунду задрожали и подкосились от шокирующей новости.
Когда Полдэн поднялся, он попытался улыбнуться, но вышло не очень. Мышцы лица окаменели, а шею свело, отчего голова чуть наклонилась вбок и задрожала.
– Ты не рад? – насторожилась Алиса.
– Нет-нет-нет! – возразил Полдэн чересчур патетично, – Я очень рад. Просто это так неожиданно. Я... я... честно не ожидал этого! Но это так классно! Правда! Я очень рад! Очень! Очень...
– Точно? Ты странно себя ведешь!
– Все просто замечательно. Да! Надо отметить это дело! Я сбегаю в магазин и куплю чего-нибудь вкусного! И шампанского! Ты не против?
– Нет... Но ты уверен, что все хорошо?
– Все просто замечательно! – повторил Полдэн и выскочил на улицу в одной толстовке, забыв набросить куртку.
Впервые за многие годы температура опустилась до нуля и пошел снег. Все вокруг сияло и светилось. Люди радостными стайками мелькали повсюду. Город переполняло счастье. Будто с неба сыпалось белое золото, а не кристаллизованная вода. Но Полдэн этого не замечал. Не наслаждался моментом. Он больше не мог радоваться. Пол позвонил Орику, и тот примчался в ближайший бар через пятнадцать минут.
– Сколько ты уже выпил и, главное, когда успел? – спросил Орик, когда нашел Полдэна в дальнем углу бара за маленьким круглым столом.
– Вот столько и еще чуть-чуть пива, – ответил вяло Полдэн, указывая на полупустую бутылку текилы и пустой стакан из-под пива.
– А что случилось-то? – поинтересовался Орик.
И Полдэн рассказал.
– Ого, круто! Поздравляю, – выпалил Орик, но заметив, как исказилось от злости лицо Полдэна, тут же добавил: – То есть, ого! Жуть какая. Как же ты умудрился во все это вляпаться?
– Сам не представляю, – тихо ответил Полдэн и склонил голову. – Но проблема не в том, что она снова беременна. Вопрос в том, как именно это произошло. Мы же все время предохранялись после появления Мартина. Всегда.
О том, что после появления Мартина у них с женой в принципе почти не было секса, Полдэн решил умолчать.
– Оу, – ответил Орик и сразу же начал внимательно рассматривать все неровности и потертости на поверхности стола, за которым сидел.
– Что еще за «оу»? – тихо спросил Полдэн.
– Ничего.
– Ты что-то знаешь? – переспросил Пол уже громче.
– Откуда я могу что-то знать? – ответил Орик, не поднимая глаза.
– Орик, что за «оу»? – взревел Полдэн.
– Слушай, друг, я не думаю, что сейчас тебе стоит это слышать. Тем более, я сам не уверен, что видел это.
Полдэн ударил кулаком по столу. Рюмка подпрыгнула, опрокинулась и подкатилась к бутылке. Из рюмки вытекла струйка текилы.
«Испустила дух», – подумал Полдэн, злобно ухмыляясь от этой аллегории.
– Помнишь в марте ты устроил ночные, точнее, утренние купания. Что-то там вы с Алисой не поделили, а ты еще встретил какую-то знакомую. Но это не важно. Я в ваши дела не лезу. Так после этого ты же стал задерживаться на работе. Брать какие-то заказы дополнительно. И прочее. Ну вот как-то ты остался, а я пошел домой. Кажется, пятница была, и я решил прогуляться. И вот проходил я мимо той кофейни, что рядом с парком. А там внутри, смотрю, девушка знакомая сидит. Пригляделся, а это Алиса твоя. А рядом с ней парень какой-то. У него такие волосы волнистые до плеч. Блондин. Он мне напомнил то ли стриптизера, то ли порно-модель. Ну, наверное, так должны выглядеть мужики в порно. Я-то не знаю. Не смотрел никогда.
– Эд, – процедил Полдэн сквозь зубы. – Убью тварь!
– Кого? – в ужасе воскликнул Орик.
– Всех!
– Может не надо? – спросил с тревогой Орик, но останавливать Полдэна не стал.
Пол ничего не ответил, просто вышел из бара.
Пока Полдэн шел, он репетировал самые изысканные и жгучие обвинения. Но когда он со всего маха с шумом открыл дверь, его встретила перепуганная Алиса, обвинения куда-то растворились.
В квартире горели сотни лампочек, окрашивая белый праздничный сарафан Алисы в различные цвета. Но ярче всего светились ее зеленые глаза. Увидев их Полдэн растерялся. Его одолело безграничное отчаяние.
Пол подошел к Алисе и обнял ее, с трудом скрепив руки у нее за спиной, а затем тихо прошептал:
– Я хочу во всем разобраться раз и навсегда. Ты первая.
– Что ты имеешь в виду? – растерялась Алиса.
– Я хочу, чтобы ты мне все рассказала, – чуть громче произнес Полдэн. Злость снова стала накатывать.
– Я все равно не понимаю, что ты хочешь Пол? – ответила Алиса, отстраняясь от мужа.
– Я хочу, чтобы ты рассказала, зачем ты превращаешь мою жизнь в ад! – заорал Полдэн.
– Тише Пол! Ты разбудишь Мартина. Ты меня сильно пугаешь.
– Мартин спит в своей комнате в расчудесной кроватке, как ты и хотела. Будить я его не собираюсь. У меня вопрос только к тебе. Почему с того самого момента, как ты появилась в моей жизни, все вокруг рушится и разваливается? Творится какое-то бесконечное безумие.
– Нет-нет, Пол! Что ты такое говоришь. У нас прекрасная жизнь. Какое безумие? – Алиса поднесла руки к лицу, как бы пытаясь защититься.
– Да все что происходит в нашей жизни, стремится уничтожить нас. Но я знаю, что в этом во всем виноваты ты!
– Я? – в глазах Алисы мелькнула паника.
– Ты в курсе, что мы находимся на грани финансового краха?
– Что? – дрожащим голосом прошептала Алиса.
– Да, Алиса. Именно. Мы в полнейшей жопе. Я должен абсолютно всем. Чтобы ты смогла переехать в эту квартиру! Потому что, видите ли, ты не можешь жить в квартире, где рядом живет моя якобы любовница. Ха! Да только ты ни черта не знала, что она уже давно там не живет. Представляешь! Она живет в двух шагах отсюда! Вот так ирония. Ты так бежала от нее, а в итоге сама же и нагнала, – Полдэн разразился диким смехом.
– Я ничего не понимаю, Пол.
– А что тут понимать! Все просто. Я собрал безумную сумму, чтобы внести первый взнос за квартиру, чтобы ты могла тут жить и радоваться. Чтобы ты могла трахаться тут с кем захочешь. И мне пришлось занять у всех, у кого только можно. И мы бы справились с этим, если бы продали ту чертову квартиру. Но вдруг выяснилось, что ты не в состоянии с ней расстаться, потому что она принадлежала твоим родителям. Это память и все такое. А я теперь из-за этого должен всем денег. Но ты ведь и сама все это прекрасно знаешь. Ты ведь частенько встречаешься с моим якобы другом, Эдом, который дал мне немалую сумму. Я все знаю. И знаю зачем он это делает! Он до сих пор бесится, что я переспал с его сестрой. Ага! Он тебе об этом рассказывал? Нет? Но про деньги-то, наверное, давно проболтался, чтобы ты сильнее меня возненавидела и легла с ним в постель. Что, думаешь я не догадываюсь, с чего это ты вдруг забеременела, хотя мы... – Полдэн захлебнулся своей ненавистью и замолк.
Ноги Алисы подкосились, и она упала на колени. Она рыдала. Но смогла все же произнести несколько слов:
– Полдэн... откуда ты знаешь, что Кара живет где-то неподалеку?
– Что? – слегка удивился Пол.
– Откуда ты можешь знать такие подробности про Кару, если ты утверждаешь, что никогда с ней не виделся?
– Откуда? Да какая разница! Сейчас не про меня. Хотя... Какая теперь уже разница. Мы свалили из той проклятой квартиры. Значит, бояться нечего. Ну, мне-то уж точно. Да, и все эти видения – хрень полная. Ничего такого не произойдет. Это просто фантазия моя бурная.
– Какие видения? Я ничего не понимаю.
– А я тебе никогда не рассказывал. Я периодически вижу, как мы себя убиваем. Ты режешь себе вены в ванне в старой квартире, а я прыгаю под машину на мосту. Но сейчас мы не там и бояться нечего. Ты же не пойдешь туда, чтобы резать вены в родительской квартире! – Полдэн разразился нервным безумным смехом. – Так что я напоследок расскажу все и уйду навсегда. В тот раз, когда ты меня доконала этой идиотской коляской, я ушел и случайно встретил ее, Кару! Понимаешь иронию? Ты мне все уши прожужжала, что я могу с ней встретиться в подъезде, что у нас любовь и все такое, хотя она там уже и не живет давно. Довела меня, вот я и ушел гулять один. В итоге набрел на Кару. А вот если бы ты не докапывалась до меня с этой чушью, то ничего этого не произошло бы. Так что, это ты во всем виновата. Виновата в том, что я набрал долгов. В том, что я стал толстым и никчемным. Виновата, что я тогда ушел и встретил эту твою бывшую соседку. Тогда я тебе сказал, что всю ночь пил один в баре. На самом же деле, я всю ночь провел с ней! Так-то.
– Ты... переспал с ней?
– Нет, о чем ты – мы кроссворды всю ночь разгадывали! Конечно, я переспал с ней, Алиса! И буду спать еще и не только с ней. А ты теперь делай, что хочешь, и с кем хочешь. Хоть с Эдом, хоть с кем другим. Мне плевать. Гори в Аду ты! А я ухожу. Навсегда!
Полдэн кричал с таким остервенением, что под конец начал хрипеть. Мартин давно проснулся и завывал из комнаты. Алиса сидела на коленях и рыдала.
Пол больше не мог говорить, он и так сказал куда больше, чем планировал. Он развернулся и вышел из квартиры. Алиса протянула к нему руки, как ребенок, но Полдэн не обратил на ее внимания.
Уже спускаясь по лестнице, Пол начал задыхаться. Он с трудом осознавал, что только что натворил. В груди заломило с такой силой, будто ребра вот-вот сломаются под натиском неведомой силы и вонзятся во внутренние органы. Ничего подобного Полдэн не испытывал никогда.
Выйдя на улицу, Пол побежал со всех ног, но почти сразу же остановился. Он хотел крушить, ломать и рвать. Он хотел вернуться домой и обнять Алису так сильно, как никогда не обнимал. Он хотел просить прощения. Бесконечно просить прощения, в надежде. Полдэн знал, что никто и никогда не делал Алисе так больно, как сделал сейчас он.
(Это какое-то безумие!)
Полдэн прошел на детскую площадку по мокрому снегу. Он сел на маленькую скамейку и закурил. Он чувствовал, как пылает его лицо, на которое изредка попадали пушистые хлопья снега и сразу таяли. Полдэн твердо решил, что докурит сигарету и поднимется наверх, чтобы бесконечно просить прощения. Он знал, что ситуацию и брак уже не спасти. Но помочь Алисе пережить все то, с чем он ее оставил, Полдэн должен был. В эту же секунду он услышал хриплый вой:
– Полдэн!
И что-то белое, как не до конца раскрывшийся парашют, полетело вниз из окна одиннадцатого этажа.
Полдэн успел только один раз хрипло вдохнуть, как послышался самый жуткий звук, который он когда-либо слышал. Звук тела, бьющегося об асфальт. В глазах Полдэна потемнело, и он упал на колени, а руками уперся в прорезиненную поверхность детской площадки. На пару секунд он отключился, но не завалился в снег, а продолжил держаться на выпрямленных руках. Но и встать уже не мог.
Полдэн медленно пополз, сбиваясь на каждом движении. Уже в полуметре от асфальтированной дорожки, разделяющей дом и площадку для детей, он понял, что ладони опустились не в холодный снег, а во что-то теплое и вязкое. Полдэн всмотрелся, хотя глаза отказывались принимать реальности, и увидел, что он находится около тела. Лужа крови растекалась в разные стороны, расплавляя свежий снег, как лава. Сначала Полдэну показалось, что перед ним просто платье – он не увидел голову. Но через мгновение заметил красно-оранжевое месиво чуть выше воротника и понял, что ее больше нет.