В то время как его рот был занят, рука гладила шелковистую кожу, пока не достигла центра удовольствия. Джейк застонал, когда обнаружил, что Тарин уже влажная и готовая для него. От осознания того, что эта женщина нуждалась в его близости так же, как он желал подарить ее ей, Джейка затопило чувство власти и раскаленной похоти.
Такая ответная реакция с ее стороны вызвала у него благоговейный трепет, и он едва не кончил. За секунды его пальцы покрылись влагой. Джейк поднес их ко рту и облизал, издав стон удовольствия.
– Такая сладкая, – произнес он. – Восхитительная.
Больше не в силах сдерживать себя, он осторожно положил руки ей на колени и раздвинул их, открывая ее для себя. Пробормотав пару слов глубочайшей признательности, он не стал тратить время даром и зарылся лицом между ее бедер. Его язык работал в идеальной синхронизации с пальцами, а раздававшиеся мягкие звуки удовольствия мотивировали, воодушевляли и требовали большего.
***
Голова Тарин откинулась назад, глаза закрылись в экстазе, когда он взял под контроль ее тело, играя с ним как мастер. Удовольствие, исходившее из средоточия ее естества, охватывало все тело. Ощущения, пронизывавшие ее, не были похожи ни на что, испытываемое ею когда-либо. Порочный язык Джейка вытворял удивительные вещи, в то время как пальцы исполняли свой скользкий танец, кружась в невероятном ритме и задевая нервы, о которых она и не подозревала.
– Настолько чертовски сладкая, –глубокий голос Джейка раскатами пронесся по ее центру удовольствия. – Прикоснись к себе, Тарин. – скомандовал он голосом чуть громче шепота. – Прикоснись к себе и позволь мне вкусить тебя.
Она едва ли слышала его слова, голова плыла в водовороте ощущений: скольжение влажного, горячего языка; легкий прикус острых зубов; длинные мозолистые пальцы, вызывающие бурю восторга внизу живота. И все это в противовес ощущению его густых шелковистых волос в ее руках и непоколебимой твердости его тела. К тому времени как до мозга наконец-то дошла команда, Джейк сам положил ее руку между ее ног.
|
|
Очень эротично, игриво и чертовски приятно прикасаться к себе и одновременно смотреть в его голодные глаза и наблюдать, как он облизывает губы. Она выполнила его просьбу дрожащими руками, а затем приложила пальцы к его губам, чтобы он мог взять их в рот. Такая ласка посылала молнии ощущений через все ее тело до самых пальцев ног.
Облизав пальцы, Джейк на секунду отпустил Тарин, а затем с энтузиазмом погрузился в ее влагу, рыча от удовольствия. Ёе голова закружилась от невыносимого желания и неспособности дышать; Тарин потянулась назад и руками крепко сжала одеяло, отчаянно нуждаясь в чем-то, за что можно держаться, когда давление внутри достигло почти невыносимых высот.
– Давай, детка, – настойчивость и напряжение в его голосе лишь разжигало ее страсть. Она это сделала, довела его до этой точки, и, на самом деле, ей даже не пришлось ничего делать, просто подчиняться; Тарин хотела продлить сладкую агонию, чтобы насладиться ею еще чуть-чуть. Желание подчиниться ему становилось почти непреодолимым, но и сила воли была тверда. Собственное тело предавало Тарин, желая только лишь слушать этого мужчину. Она сопротивлялась, быстро и тяжело дыша, тело напряглось и извивалось в собственном ритме.
|
|
– Черт возьми, отпусти себя, – прошипел он, увеличивая темп и сокрушая ее сознательное неповиновение своим дьявольским оружием. Джейк не прекращал свою мучительную ласку, и одновременно двигал пальцами внутри нее, требуя полного подчинения и владея ее удовольствием. Он атаковал, истощал и мучил до тех пор, пока у нее не осталось выбора.
Тарин напряглась, а затем взорвалась с тихим криком, изливаясь на его пальцы и губы. Она смутно уловила его удовлетворенное бормотание, а он ослабил свой беспощадный натиск, прижимаясь к ней и продлевая кульминацию, пока она не задрожала.
– Вот так, детка, вот так. Мм, боже, – произнес он, почувствовав спазмы ее блаженного освобождения.
И только Тарин подумала о том, что способа снова дышать, как рука Джейка скользнула под ее бедро и перевернула девушку на живот.
***
Джейк сам был готов взорваться. Тарин была дьявольски сексуальна, намного сексуальнее, чем он даже мог себе представить. Если он не окажется в ней в ближайшее время, то просто не переживет этого, точно. Быстро избавившись от одежды, он скользнул рукой под ее бедро и перевернул девушку на живот. Она посмотрела на него через плечо – большие глаза, зрачки расширены – пока Джейк устраивался позади, устремив опухшую головку к ней и напряженно пытаясь проникнуть внутрь между влажных складок.
Как будто знала, что именно ему нужно, Тарин опустила верхнюю часть тела на кровать, приподнимая заднюю ближе к нему. С одобрительным рыком Джейк ухватил ее за бедра и притянул к себе. Ощущение ее влажности отправило его за край. Все рациональные мысли исчезли, не осталось ничего, ничего, более важного, чем проникнуть внутрь нее.
|
|
Слегка толкнувшись бедрами вперед, он перешагнул порог в свой персональный рай. Она была такой узкой, такой влажной, такой великолепной, с легкостью сжимаясь вокруг него, когда он двигался. Джейк и не представлял, что это возможно, но он становился еще толще, еще тверже.
– О, господи, – закричала Тарин, отражая его собственные мысли. Она раздвинула ноги шире и приподняла бедра, чтобы принять его еще глубже.
– Полегче, – прохрипел он, борясь с собственным желанием похоронить себя внутри нее. Он склонил голову и поцеловал ее плечо, отступая на дюйм или два. – Чертовски узкая, – простонал он, его голос охрип от отчаяния, а губы проследовали вдоль туловища дракона. Сладчайшие стоны достигли его ушей, отгоняя прочь все мысли. Он слегка отступил назад, а затем толкнулся бедрами вперед, покоряя еще один дюйм, за что был вознагражден очередным вздохом удовольствия. Джейк изо всех сил пытался удержать контроль.
– Не… хочу… причинить боль…
Ее низкие, прерывистые стоны, словно музыка для ушей, подводили к красной зоне, но именно взгляд, который она бросила через плечо, толкнул его к точке невозврата. Он едва сдерживался, а она была прямо здесь, с ним, готовая собрать осколки, когда он взорвется.
Ее глаза, настолько чистые, что походили на редкие драгоценности, были полны желания к нему, и только к нему.
– Джейк, пожалуйста, – умоляла она. – Пожалуйста.
Слова, сказанные с такой страстью, стали его погибелью. Пусть все катиться в ад, но он не может отказать ей, когда она так умоляет. Еще один толчок – и он погрузился в нее по самое основание.
Чистая нирвана. Совершенство. Его приютила самая узкая, самая влажная и самая сладкая женщина на свете. Его яйца, набухшие и изнывающие от боли, прижались к ней, так что он мог почувствовать амброзию, которую она источала. Та же самая сладость, что все еще сохранялась на его губах и языке, в то время как он использовал всю силу, чтобы оставаться неподвижным и позволить ей привыкнуть к нему.
Однако Тарин не облегчала участи: она задвигалась под ним, сжимаясь и пульсируя по всей его длине. Чтобы удержать девушку на месте, пальцы сжались вокруг ее бедер с такой силой, что остались синяки; пот стекал по его лицу, когда он из последних сил пытался сдержать свои примитивные инстинкты – взять и обладать.
Джейк начал двигаться, сначала медленно, таким образом рассчитывая и корректируя свои толчки. Каждый раз, когда он снова входил в нее, то готов был поклясться, что это лучше, чем в предыдущий. Горячее. Более влажно. Более узко, когда она напрягалась вокруг него. Ёе приглушенные крики удовольствия сводили с ума. Он чувствовал, что его освобождение близко, боль становилась почти невыносимой. Но было немыслимо покинуть ее, чтобы надеть презерватив – он этого не переживет. Во имя собственного здравомыслия, он сказал себе, что выйдет из неё, прежде чем кончит.
Когда он почувствовал, что ее кульминация вот-вот достигнет пика, а крики становятся громче, то начал толкаться быстрее и жестче, погружаясь еще глубже. Пот стекал по спине и груди от напряжения и попыток сдержаться. Боже милостивый, она выкрикивала его имя, умоляя взять ее глубже и жестче. О, черт, он не мог остановиться прямо сейчас, когда она кончала на его члене…
Разноцветные звезды вспыхнули перед глазами, когда он разрядился внутри нее. Тарин продолжала сжимать его, и ее внутренние мышцы пульсировали по всей длине члена, продлевая абсолютный экстаз. Джейк погрузился так глубоко, что было трудно сказать, где заканчивается он и начинается она. Он наклонился к ней, прижавшись грудью ее спине, полностью закрывая Тарин, словно защищал от того, что он только что сделал.
Что он только что сделал. Когда похоть начала угасать, пришло осознание произошедшего, и мысли приняли нежелательный оборот. Боже. Он только что кончил прямо в Тарин. Глубоко в Тарин, и без защиты. До этого никогда ни одной женщине не удавалось заставить Джейка потерять контроль, и это напугало его до чертиков. Эйфория уступила место панике, а Джейк не паниковал. Чувство было чуждым и неприятным. А что если она забеременеет?
И все же с паникой пришло еще что-то, более тревожное: ее тело ощущалось слишком хорошо под ним. Ее естество подходило ему слишком идеально. Она была как наркотик, бегущий по венам, крадущий здравый смысл и рассудительность, который превращал его в озабоченного подростка, а не в опытного, тридцатилетнего мужчину, бывшего солдата морской пехоты.
Он вышел из нее, и ее страдальческий вздох из-за его внезапного отсутствия, разбил сердце. Как мог он быть настолько глупым? Как мог подумать, что займется сексом с Тарин и просто уйдет, оставшись невредимым? Он знал, что она отличается от других, знал это с самого начала, как только увидел ее.
Но уйти – именно то, что он должен был сделать. Требовалась дистанция между ними, по крайней мере, пока он не разберется во всем. Потому что именно сейчас он не доверял самому себе.
Джейк ослабил хватку, оттолкнувшись и поморщившись, когда увидел на ее бедрах темно-красные следы, которые завтра превратятся в синяки. Ее ноги тряслись, а тело дрожало, она покачнулась вперед. Рваные вздохи и мягкие всхлипы убивали его.
– Джейк? – Тарин оглянулась назад, растерянность отразилась на лице. Необычайные фиолетовые глаза взирали на него, манили его, призывали совершить что-нибудь безумное, как например, забраться обратно в кровать и провести остаток ночи с этой женщиной, погрузившись глубоко в нее.
– Прости, Тарин, – произнес он, заставляя голос звучать равнодушно, чего на самом деле не было.
Он наблюдал, как вопросительный взгляд на ее лице сменился пониманием, затем последовали боль, стыд, гнев, и, наконец, принятие ситуации – и все это за считанные секунды. Ёе мягкие черты лица ожесточились, а полные эмоций глаза превратились в лед.
– Не нужно, – произнесла она спокойным голосом, словно прощала его за то, что он оставил колпачок от зубной пасты, а не растерзал ее как гребанное животное. Он мог бы и поверить, что она в порядке, если бы не вспышка боли в ее глазах – то же самое разъедало его изнутри вдобавок к здоровенному чувству вины и дерьмовому шторму из неизвестных эмоций, которые во всю бушевали в нем.
– Тарин, я… – он остановился, слова не давались легко. Как можно мягче он попытался объяснить, что все это было огромной ошибкой и вышло из-под контроля. Она смотрела на него, неподвижная как статуя, с непроницаемым выражением на лице. Холодным. Бесстрастным.
Когда выражение на лице изменилось, он почти пожалел об этом. Левый уголок ее рта приподнялся в намеке на усмешку.
– Никаких сожалений, Джейк, –произнесла она слишком мягко, слишком спокойно, откатываясь от него. Она встала, схватила его рубашку, чтобы вытереть внутреннюю сторону бедер, а после бросила обратно на кровать.
Тарин обернулась простыней, которую носила ранее, как платье без бретелек. Наряд переходил в безупречный шлейф, который плавно потянулся за ней, когда она скользнула к двери, ведущей в недостроенную комнату.
– Спасибо, кстати. Я в этом нуждалась.
Затем она открыла дверь, и, пройдя внутрь, мягко захлопнула за собой, оставляя Джейка безмолвствовать.
ГЛАВА 9
Взяв в руки пульт, Иэн растянулся на своей кровати. Через распахнутую дверь ему открывался прекрасный вид на не отремонтированною комнату, в которой остановилась Тарин. Он лениво переводил взгляд между плоским экраном, висящим на стене, несколькими компьютерами, где были запущены различные программы, и закрытой дверью напротив него, в противоположной стороне гостиной.
Если Тарин решит выбраться из комнаты, он узнает об этом. Чуть ранее утром она уже отважилась выйти, но развернулась и зашагала обратно, как только натолкнулась на Иэна. Похоже, девушка не ожидала встречи с ним и направлялась прямо к выходу. После нескольких секунд заикания она, наконец, спросила, может ли одолжить рубашку, пока не отстирает свою от крови.
И с тех пор больше не показывалась, а уже была середина дня. Однако Иэн точно знал, что она в комнате. Если бы он как следует сосредоточился, то смог бы расслышать ее мягкую поступь взад-вперед. А чуть ранее, совершенно точно, до него донеслись приглушенные рыдания, хоть Тарин и пыталась скрыть их под шумом льющейся в душе воды.
Джейк вошел без стука и внимательно обвел взглядом комнату, так, как обычно делал, когда что-то искал. Или кого-то.
– Где она? – грубо спросил он.
Прежде чем ответить Иэн смотрел на брата долгих несколько минут. Джейк завел свой «Харлей» и как бешенный умчался вдаль посреди ночи. Сегодня утром Тарин играла роль затворницы, а щетина на подбородке Джейка и злобное выражение лица так и кричали «Я сильно облажался», что было совершенно не в его характере.
Не нужно быть гением, чтобы сложить все воедино. Тарин не походила ни на одну из женщин, с которыми они обычно спали. Он и Джейк всегда предельно ясно выражали свои намерения, и женщины делали сознательный выбор с широко раскрытыми глазами.
Иэн был более чем уверен, что Тарин и понятия не имела во что ввязывается. Видимо, Джейк тоже. Иэн не знал, кого жалел больше.
– В своей комнате, – холодно ответил он.
– Надо поговорить, – Иэн не мог не согласиться. Парочка за спиной Джейка поедала большие пиццы, сидя на диване, наблюдала за игрой и притворялась, что не подслушивает. Братья понимали – что-то происходит, но Иэн не собирался их просвещать. Во всяком случае, пока.
Убежденный в том, что Тарин не удастся ускользнуть незамеченной, он мрачно произнес:
– Не здесь. Внизу через пять минут.
Джейк кивнул, сжав челюсти.
– С ней все хорошо? – тихо спросил он спустя пять минут.
Иэн сидел напротив него за исцарапанным деревянным столом, за которым они когда-то обедали всей семьей. Перед тем как ответить он положил в рот кусок пиццы, что стащил у братьев по дороге сюда, и умял сразу половину. Он пригвоздил Джейка стальным взглядом.
– Чертовски неудачное время, чтобы спрашивать, Джейк.
– С ней. Все. Хорошо?
Иэн медленно кивнул.
– Меня беспокоит порез на ее ладони. Утром он все ещё кровоточил. Она не разрешает Майклу осмотреть рану.
Джейк пристально смотрел на него. Иэн знал, что последует дальше, но черта с два он станет участвовать в этой игре. Джейк был большим мальчиком. Заварил кашу – пусть сам и расхлебывает. Либо нет, как в этом случае. Иэн держал рот на замке и не отводил взгляда.
– Это не то, что я имел в виду.
– Знаю, – несколько долгих мгновений они внимательно смотрели друг на друга, одинаково упрямые, насколько только могли быть двое мужчин.
Джейк с явным усилием выдавил из себя слова:
– Ты переспал с ней?
Выражение лица Иэна ожесточилось.
– Имеешь в виду после того, как это сделал ты?
– Да, – Джейк стиснул зубы.
– Она плакала, чтоб ты знал, – тихо сказал Иэн. Он заметил в глазах брата боль, знал, что это терзало его. Но всё равно было недостаточно. Он хотел, чтобы Джейк понял, что в этот раз перешагнул черту.
– Значит да? – настаивал Джейк.
Иэн медленно моргнул – единственный признак того, что услышал брата. Между ними не было секретов, особенно когда дело касалось секса и женщин. На самом деле Иэна беспокоило – даже больше, чем содеянное Джейком – то, что его брат верил, будто он соблазнил бы Тарин, пока она находилась в том состоянии, в котором оставил ее Джейк. Конечно, в Иэне было что-то темное, но оно никогда не включало в себя использование того, кто не хочет быть использованным.
– Я не собираюсь продолжать с тобой этот разговор, – Иэн поднялся и собрался уходить. Он едва ли сделал пару шагов, как Джейк схватил его за руку.
– Не вздумай уходить!
– Почему нет, Джейк? – издевался Иэн. – Уходить исключительно твоя привилегия?
– Значит да, – тихо произнес Джейк, и его лицо исказила боль. – Ты был с ней всё это время.
– НЕТ! – в ярости закричал Иэн. – Долбанный тупой ты сукин сын! Думаешь, я бы поступил так с ней? С тобой? Святые небеса, поверить не могу, – он нос к носу приблизился к Джейку. – Сегодня я виделся с ней от силы пять минут, когда поймал на попытке сбежать. А в остальное время играл роль охранника, слушал, как она плачет, бродит по комнате и проклинает твою жалкую задницу.
***
Джейк мгновенно сник – реальность обрушилась с такой силой, как если бы его ударили тяжелой доской в живот, так, что стало трудно наполнить легкие воздухом и снова начать дышать. Всю ночь и все утро он корил себя. Никогда не должен был он говорить Тарин те слова. Вместо того, чтобы оттолкнуть, следовало держать ее в объятиях всю ночь. Тогда именно его лицо она увидела бы первым, когда проснулась, его, а не Иэна.
Обычные правила больше не работали. Все было по-другому, потому что она была другой.
Должно быть для Джейка это было утро прозрений, потому что неожиданно ему открылась очередная истина.
– Боже. Ты просто присматривал за ней.
Иэн и не отрицал этого.
– Ты влюблён в неё, – сказал он, будто это всё объясняло.
Джейк тяжело опустился на стул, из-за слов брата он ощущал себя так, словно в него врезался грузовик. Он и вправду был в неё влюблён?
– Не знаю, – Джейк посмотрел на брата, во взгляде которого читалось что-то вроде жалости и, может быть… изумления. – Не имею ни малейшего чертова понятия. Все, что мне известно – прошлая ночь с Тарин… Я никогда не чувствовал ничего подобного. И это напугало меня до чёртиков.
Иэн усмехнулся.
– Ты больной на всю голову. В курсе, да?
Джейк потер лицо рукой. Точно больной. Он проходил через ад и возвращался обратно не один раз, но это была неизведанная для него территория.
– Как, блин, такое произошло? – спросил он. Иэн покачал головой.
Джейк вздохнул. Время сорок восемь часов назад ощущалось как другая жизнь, та, что не включала в себя маленькую вспыльчивую женщину, которая потрясла до глубины души, завязала его член узлом и заставила сердце ёкать в груди, и эта грудь сжималась все сильнее при мысли о том, что же принесут следующие сорок восемь часов. Проклятие, следует проходить базовую подготовку для такого рода дерьма.
– Она, правда, плакала? – спросил Джейк. Прошлой ночью Тарин не проронила и слезинки. Если бы она это сделала, он не нашел бы в себе силы уйти.
– Угу, – вздохнул Иэн.
«Ладно, – подумал Джейк, – это многое объясняет ». Иэн не принадлежал к числу нянек. На задании они могли становиться хладнокровными ублюдками, но ни один из них не способен был вынести искренних женских слез. Джейк знал, что если бы увидел, как плачет Тарин, то выполнил бы всё, о чем бы она ни попросила без единого вопроса.
– Я рад, что ты присматривал за ней.
Иэн фыркнул.
– Не ты ли несколько минут назад хотел убить меня за это?
– Ну, да, – выдохнул Джейк, но тогда его голова ещё находилась в заднице, и он думал, что Иэн утешал Тарин.
Но теперь, когда паника прошла, он осознал, насколько был неправ. Иэн никогда бы не пошел на это, не после того, как Джейк запретил.
Наверное, он перегнул палку. Да, он с самого начала чувствовал по отношению к Тарин чрезмерную заботу, но совсем не ожидал, что секс с ней выйдет за пределы физических ощущений. И когда, наконец, Джейк смирился с этим фактом, то понял, что своим уходом обманул их обоих. Останься он, смог бы обнимать Тарин всю ночь, целовать и возносить на новые высоты страсти. Мог бы смотреть в ее глаза, когда она кончала, снова и снова. Это определенно лучше, чем мчаться по горам холодной ночью на своем «Харлее» в полном одиночестве.
– Я всегда тебя прикрою, Джейк, – тихо и в то же время серьезно произнес Иэн. – Всегда. Ты же знаешь?
Джейк кивнул, чувствуя облегчение и благодарность. Иэн раньше него понял, что на самом деле происходит. И это, решил Джейк, было хорошо, потому что он, похоже, не мог мыслить здраво, когда дело касалось её, за исключением одного: теперь, когда нашел Тарин, он не позволит ей уйти.
Оставалась маленькая деталь. Сообщить об этом Тарин.
Словно прочитав его мысли, Иэн задумчиво спросил:
– Как, думаешь, она это воспримет?
Джейк фыркнул.
– Будет бороться как дикая кошка, каковой и является, – честно ответил он. Лишь мысль об этом сделала его твердым как камень. – Особенно если вдруг заподозрит, что мы уже решили это между собой. Она не любит, когда ей указывают, что делать.
– Да, я заметил, – сказал с усмешкой Иэн. – Чтоб ты знал, она всё ещё планирует завтра сбежать.
– Черта с два, – прорычал Джейк.
– И как именно нам её остановить?
– Она не может уехать без машины.
– Шон лично проверил автомобиль и сказал, что парень был прав – это всего лишь засорилась топливная система и только. Джоуи тоже скоро сведет его с ума – он сказал, что чувствовал себя последним гадом, когда лгал вот так.
Глаза Джейка блеснули. Отчаянные времена требуют отчаянных мер, а он чувствовал себя чертовски отчаянным. Как только он осознал свою ошибку, принялся придумывать, как убедить ее остаться и после праздника встречи выпусков. Он был более чем уверен, что после прошлой ночи Тарин не захочет выслушивать какие-либо доводы. А довод был один – он хотел, чтобы она осталась. Он также отверг такой вариант как запереть её в комнате, до тех пор пока Тарин не согласится выслушать его. Исключив логическое, словесное убеждение – никогда не работает с разъяренной, обиженной женщиной, и грубую силу – крайняя мера, оставалось не так уж много жизнеспособных альтернатив.
– Парню не придется больше лгать. Повреждение значительно серьезнее, чем он изначально подумал. Потребуется несколько дней, чтобы достать необходимые запчасти. Достаточно времени, чтобы убедить её задержаться еще на некоторое время.
Иэн прищурился, когда в конце концов понял, где находился Джейк всё утро. Уголок его губ приподнялся в улыбке, поразительно похожей на улыбку брата.
– Так страшно?
Джейк пожал плечами. Никто ведь не пострадал, а он выиграл немного времени.
– Нам нужно еще время, чтобы выяснить, от чего она бежит. Вот, – Джейк полез в карман и вытащил маленькую коробочку с несколькими прозрачными пластиковыми пакетиками. В центре каждого красовался почти идеальный отпечаток пальца. – Я снял их с топливного бака. Прогони отпечатки через свой супер-сканнер, посмотри, что он выдаст, но замаскируй свои действия, на всякий случай. Я займу её.
Иэн взял пакетики и положил их в карман.
– А ты ничего не забыл?
Джейк растерянно посмотрел на него.
– Сомневаюсь, что прямо сейчас она заинтересована в твоём внимании, – напомнил ему Иэн. – Говоря начистоту, сейчас она скорее прижмется к тому, что на подошвах её туфель, чем к тебе.
Лицо Джейка потемнело. Иэн был прав.
– Ладно, тогда, полагаю, мне придется это исправить.
В этот раз фыркнул Иэн. Будет весело.
ГЛАВА 10
Тарин сидела, подтянув колени, на огромном подоконнике в «своей» комнате и смотрела на улицу. Белая простыня, в данный момент служившая занавеской, была отодвинута в сторону и прижата к раме пальцами ног. С этой хорошей точки обзора она могла рассматривать старые дома, расположенные вдоль улицы, хорошо сохраненные и ухоженные. Судя по их виду большинство, если не все, были занесены в исторический реестр, как и паб. Деревья облачились в осенние наряды необычайно ярких цветов.
Её взгляд был прикован к пешеходной дорожке, по которой прогуливалась семья. Отец держал на плечах девочку с волосами цвета солнца и крепко обхватывал её лодыжки, когда она протягивала руки и пыталась поймать мягко падающие словно снежинки листья. Позади него очень красивая и явно беременная жена улыбалась и держала за руку мальчика, прыгающего и играющего в свой вариант классиков.
Интересно, каково жить в городе как этот? Иметь семью. Знать своих соседей. Ходить на вечеринки, ярмарки и пикники. Она покачала головой, прогоняя безумные мысли.
«Нет смысла мечтать о единорогах», – так обычно говорил Чарли, когда ловил ее отсутствующий взгляд. Это всегда вызывало у неё улыбку. Какие уж тут, единороги. Стала бы она когда-нибудь мечтать о чем-то столь мифическом. Она же была практичной девушкой. Ее желания были более приземленными: она хотела снова существовать.
Боже, как она скучала по Чарли. Тарин прижала колени к груди, пытаясь унять боль, которую испытывала всегда, когда вспоминала, что больше никогда его не увидит. Старик сделал намного больше, чем спас ей жизнь – он спас её душу. Вернул ей частичку веры в людей, как раз когда она уже уверилась в том, что терять больше нечего.
В этом мире осталось не много хороших людей, уж в этом она убедилась. Но Чарли был одним из них. Он принял её, собрал воедино как современную женскую модель Шалтай-Болтая. Для всех в Данн-Фолс Тарин Мэлоун была племянницей Чарли Мэлоуна, которая переехала к нему жить после внезапной, безвременной смерти его сестры, её матери. Фальшивая, придуманная им автокатастрофа легко объясняла ее обширные травмы и служила прекрасной причиной «провалов в памяти», когда ей задавали вопросы.
Она никогда не узнает наверняка о том, почему старик сделал все это, но предполагала, что на каком-то жизненном этапе он нуждался в ней так же сильно, как и она в нём. У Чарли тоже никого не было. Однако они прожили вместе почти десять лет, а это что-то да значило.
Иэна и Джейка Тарин тоже считала хорошими людьми. Это вера зиждилась скорее на инстинктах, нежели на чём-то ещё, но они подтверждали её своими действиями. Они согласились приютить совершенно незнакомую женщину, дать ей работу и место для ночлега. Очевидно, это отличительная черта клана Каллаган, их отец и братья с готовностью приняли её и позволили чувствовать себя желанной. Внезапные слияния не в счёт.
Циничная стороны её натуры указывала на то, что больших усилий с их стороны и не требовалось. Она показала себя хорошим барменом и прекрасной любовницей, даже если Джейк и сожалел об этом. А не должен. Она здесь всего на три дня, так что это была сделка без обязательств. Черт возьми, он поступил бы глупо, если бы не взял её… да уж.
Но сердце хотело верить, что во всем этом было нечто большее. Она чувствовала, под всем этим устрашающим мужским ростом скрывались хорошие парни. Да кого она обманывает? Её обвили веревками, крепко связали, а нити пронизывали каждую трещинку и закоулки души, притягивали к этим мужчинам и заставляли желать остаться еще немного дольше.
Именно поэтому она должна убраться отсюда как можно быстрее.
Тело трепетало от воспоминаний о прошлой ночи. О том, что Джейк проделывал с ней, о том, что заставлял чувствовать. Боль в груди переместилась ниже, сосредоточившись в лоне. Тарин едва не рассмеялась, безумие какое. Она прожила десять лет без малейшего желания, чтобы мужчина удовлетворял её в те исключительно одинокие ночи. А теперь казалось, она не могла прожить и десяти минут, чтобы не гореть от жажды ощутить его горячее твёрдое тело на себе, вокруг и внутри себя.
Джейк. Жесткий и непреклонный. Олицетворение доминирующего альфа-самца. Он овладел ею всецело и властно, но сначала пытался быть нежным. Её тело задрожало при воспоминании о том, как он входил в неё. В те минуты он полностью обладал ею. В те несколько мгновений она почти поверила, что его на самом деле интересует нечто большее, чем мимолетная – хоть и такая потрясающая – интрижка с ней.
Тарин вздохнула. Что с ней не так? Ничто из этого не имело значения, нет правда. Она лучше других знала, что вся твоя жизнь могла измениться в мгновение ока, и что действительно имело смысл – здесь и сейчас. Carpe diem – лови момент. И она ухватилась за этот день, так ведь, подумала Тарин с призрачной улыбкой? Одни только воспоминания помогут ей пережить грядущие длинные, холодные и одинокие ночи.
***
Стоя в дверях, Джейк наблюдал за маленьким силуэтом у окна. Солнечные лучи пробивались сквозь стекло и освещали нежные черты её лица золотым сиянием. Даже голубая рабочая рубашка Иэна, смотрелась на Тарин как ангельская туника, облегавшая гораздо меньшее по размерам тело.
Девушка не слышала, как он вошел. Лицо Тарин выглядело мечтательным и довольным – ему не приходилось прежде видеть её такой. Этот образ навсегда запечатлелся в его голове. Джейк стоял неподвижно, даже дышать едва осмеливался из страха разрушить момент. Часть его желала вечно вот так смотреть на неё. Другая же рвалась сократить расстояние и прижать девушку к себе, обнять и убедиться, что слёзы больше никогда не украсят эти прекрасные глаза.