– Прекрасно, – сказал он, скрестив мощные руки на ещё более массивной груди. – Дверь там, – она посмотрела на него в полном неверии, что её провоцируют.
– Прекрасно, – повторила она через секунду. Затем без тени стеснения стянула через голову рубашку, предоставляя Кейну возможность полюбоваться драконом, обнимающим бок, не говоря уже о полных округлых грудях и тонкой талии. Но вместо того, чтобы надеть фланелевую рубашку, которую он принес, она потянулась к рюкзаку и вытащила оттуда свою одежду. Её не волновало нижнее бельё. Одним плавным движением она переоделась в хлопчатобумажную рубашку и джинсы.
– Какого хрена ты вытворяешь? – голос Кейна скорее напоминал рычание. Она обула кроссовки и надела толстовку. Перекинув рюкзак через плечо, Тарин шагнула к двери.
– Твоё жилище – твои правила, – холодно ответила она. Её голос был пугающе спокойным, как и выражение лица. Ни единого признака истерики, вопреки его ожиданиям. – Я это уважаю. Спасибо, что подвёз. И за пончики.
Сначала Кейн подумал, что она абсолютно безумная. Потом решил убить Джейка за то, что вовлек его в эту ситуацию. Женщины были олицетворением проблем.
Он сделал шаг и перегородил выход.
– Ты же не серьёзно, – ещё один громкий треск сотряс хижину. Киара подпрыгнула, но осталась непреклонна.
– Отойди, пожалуйста, – слова прозвучали очень вежливо, словно она просила передать соль. И вдруг Кейна осенило: она блефует. Никто в здравом уме не выйдет на улицу в такой хаос. Она ожидала, что он отступит.
Ну и ладно, пошло всё к чёрту. Он покажет, кто в доме хозяин. Жаль, это должно случиться в такую ночь как эта, но лучше прямо сейчас расставить все точки над «i», прежде чем в этой женщине укоренится мысль, что в любой подобной ситуации она имеет выбор.
|
|
Он отошёл в сторону, пропуская девушку. Следовало отдать ей должное – шоу было отличным. Ага, вот сейчас она обернётся и состроит большие щенячьи глаза, может для верности немного всплакнёт и надует губки. Да-да. Прямо сейчас.
Она открыла дверь, и у него возникли первые сомнения. Ладно, Тарин зашла дальше, чем он полагал, но это означало лишь, что в ней есть огонь. И это только подсластит его маленькую победу, когда она признает его правоту. Он даже не станет злорадствовать. Слишком сильно.
Но она не обернулась. Только что стояла в дверном проёме, а в следующую секунду дверь с грохотом захлопнулась от завывающего ветра, и Кейн остался в одиночестве, не веря своим глазам. Твою ж мать. Сумасшедшая девушка, наверняка, сидела на корточках на крыльце.
Его поражало, насколько далеко могут зайти некоторые женщины, чтобы доказать свою правоту. Однако, с каждой минутой неуверенность Кейна росла. Наконец, он решил, что с неё хватит и бросился в сторону окон, но в последний момент вспомнил, что они закрыты ставнями.
– Пусть помокнет, – буркнул Кейн. – Может, это охладит её пыл.
Он сделал два шага влево, потом вправо, снова влево. Прошла добрая минута, он не выдержал и со злостью распахнул дверь.
Тут же на Кейна обрушилась волна ледяного горизонтального дождя с градом, хлеставшего безжалостно и с удивительной силой. Небо осветила молния, и, быстро осмотревшись по сторонам, Кейн не увидел на крыльце маленькое упрямое создание.
– Киара! – крикнул он. Сомнительно, что сквозь рёв ветра можно было что-то расслышать, но он всё равно кричал снова и снова. «Думай», говорил он себе. Она может и упёртая, но врожденное чувство самосохранения возьмет верх. Она будет искать укрытие. Учитывая, что местность была ей совсем не знакома, то и вариантов для убежища оставалось крайне мало. Единственное, что она могла бы приметить это… деревянный навес для дров.
|
|
Он направился в ту сторону, пригибаясь под натиском града, хлеставшего по спине. Он мог лишь представлять, как действовал ливень на её гораздо меньшее по размеру тело. В дальней стороне двора, под навесом он увидел крохотное тельце, забившееся как можно глубже. Очередной удар молнии осветил всё вокруг.
– Киара! – женщина пошевелилась. – Я отведу тебя обратно в дом. Не сопротивляйся, это лишь усложнит ситуацию для нас обоих, – он наклонился, обнял её и с лёгкостью поднял. Сгорбившись, чтобы прикрыть её своим телом, он побежал к дому. Не успели они войти внутрь, как молния ударила в огромный дуб, росший рядом с навесом, и ветка размером с грузовик упала на крышу.
Кейн пинком закрыл дверь и бросил дрожащий свёрток рядом с камином. Без промедления он сорвал с неё промокшую одежду и завернул девушку в одеяла. Он не произнес ни единого слова, как и она, да и вряд ли Тарин смогла бы, даже если бы захотела – слишком сильно стучали зубы. На мгновение Кейн прервался и резко вздохнул, когда увидел дракона во всей красе, но затем продолжил. Только когда она была полностью укутана в теплые одеяла, он пошёл в свою комнату, чтобы переодеться.
***
Мало по малу тело Тарин согревалось, и девушка вынуждена была признать то, что сделала. Она чувствовала себя полной идиоткой. В очередной раз темперамент чуть не погубил её. Одно дело самоутвердиться, другое – совершить вопиющую глупость и подвергнуть опасности жизнь другого человека и свою. Не стоило беспокоиться о том, что Гэвин Говард найдет её, ещё раньше она прикончит саму себя.
|
|
В сотый раз она оглянулась на дверь комнаты Кейна. Он до сих пор не вышел и, скорее всего, не сделает этого в ближайшее время. Нельзя винить его в этом. А что такого на самом деле он совершил? Принес ей сухую и теплую одежду? Предложил помощь с кровоточащей рукой? Боже, она и в самом деле идиотка.
Тарин скинула с себя одеяла и потянулась к мягкой фланелевой рубашке, которую он принес. Внутри была завернута пара спортивных брюк. Она оделась, затянула вокруг талии шнурок, затем подвернула штанины и рукава, чтобы иметь возможность ходить и работать руками. Киара чувствовала себя ребёнком, играющим в переодевание. Она прошла на кухню и стала рыться в шкафах, пока не нашла то, что нужно.
***
Кейн мерил комнату шагами, которых сделал столько, что не удивился бы, увидев тропинку на паркете. Если бы он не кипел изнутри, то, вероятно, до сих пор бы ощущал пронизывающий холод бури, даже несмотря на сухую одежду.
«Сумасшедшая, просто чокнутая», бормотал он под нос. В следующий раз, когда он попытается кого-нибудь спасти, сначала убедится, что у этого человека нет желания умереть. Ну правда, о чём, чёрт возьми, она думала? О, пойду-ка погуляю среди ночи по горам, в долбанную грозу с градом, по местности, которую я не знаю, при этом когда ближайшая дорога находится в двадцати гребаных милях отсюда?
Он покачал головой. И за всю жизнь ему никогда, никогда не понять женщин. Вот почему он держался от них как можно дальше. Кейн был человеком логики, действия, порядка, дисциплины. Конечно, он понимал, что такое чувство собственного достоинства. В нём самом этого было в избытке. Но также присутствовал и здравый смысл, который, судя по всему, у Киары отсутствовал.
Он уже готов был позвонить Джейку и попросить его забыть обо всём. Ему никак не продержаться целую неделю в роли няньки для маленькой чертовки. Он вытащил мобильный телефон, поднес палец к кнопке быстрого набора, затем убрал его. И так сделал несколько раз. Собственная гордость не позволяла довести дело до конца. Он провёл месяцы в джунглях Северной Америки, где сражался с партизанами. Пробирался через горы Афганистана. Скрывался в пещерах на севере Сибири. Неужели он на самом деле готов был отказаться от задания, которое означало провести одну неделю с беззащитной женщиной в его собственном доме на собственной земле?
Тихий стук в дверь отвлек его от размышлений. Он перестал вышагивать и прислушался, пока стук не повторился. Проклятье! Женщина в очередной раз доказала, что у неё нет ни капли здравого смысла, или чувства самосохранения. Неужели она не понимает, как опасно прямо сейчас затевать с ним ещё одну ссору?
Он сделал два больших шага и распахнул дверь, готовый высказать всё, что думает. Но его мозг моментально отключился. Нежеланная гостья была одета в его одежду, вьющиеся локоны крупными волнами обрамляли лицо, а большие глаза внимательно смотрели на него.
Она протянула руки. Кейн опустил глаза и увидел кружку с дымящимся кофе.
– Я… Я приготовила кофе, – тихо сказала она. – Подумала, напиток согреет тебя.
– Ты подумала, да? – его голос больше напоминал рычание. Может она и выглядела милой, но Кейн не был кретином. Одной рукой он ухватился за дверь, другой – за дверной косяк и угрожающе навис над ней. Но затем Тарин произнесла слова, которые разрушили всю его оборону.
– Прости.
Кейн моргнул и прищурился. Это какой-то трюк? Он внимательно посмотрел на неё, но не заметил и намека на противоречие. Лишь уступчивость и, да, может немного смирения. Он взял кружку. Девушка развернулась, чтобы уйти.
– Позволь посмотреть твою руку, – потребовал он, проверяя её. Кейн понимал, что слишком давит. Это было заметно по тому, как напряглись и опустились её плечи. Тарин снова повернулась и вытянула руку. Но не посмотрела ему в глаза. Нормально. Он же не законченный козёл.
Они прошли к камину, и Кейн начал снимать промокшую повязку. Буря за окном продолжала завывать. Мужчина остро ощущал на себе взгляд Тарин, пока ухаживал за ней.
– Глубокий порез, – произнес он, обрабатывая рану антисептиком. Кроме едва заметного шипения, она не издала ни звука. Это впечатлило Кейна. Казалось, она просто смирилась с тем, что он собирался сделать, и доверилась судьбе. Настоящий прогресс. Это облегчало работу. – Ты же не порезала ладонь ради того, чтобы совершить один из тех кровавых сатанинских ритуалов?
Он заметил в её глазах искру веселья. В невероятных фиолетовых глазах, в которых отражалось пламя, словно у какой-то дьяволицы.
– Нет, это была случайность.
– Значит, ты строптивая и неуклюжая, – сострил он, затем обхватил её руку так же умело, как и Майкл. Было заметно, как сильно Тарин сжала губы, так, что они превратились в тонкую полоску, но держала рот на замке. Возможно, он и переживёт целую неделю с ней. – Напомни мне спрятать топоры.
А потом, как по волшебству, она улыбнулась, и словно выглянуло солнце.
– Я бы сказала, это будет очень умно с твоей стороны, – вдруг она перестала улыбаться и положила обе ладони на его большую руку. – Спасибо тебе. Ты уже дважды пришел мне на помощь сегодня.
«О, дьявол тебя разбери», подумал Кейн. Возможно, что она нравилась ему больше, когда доставляла неприятности. Во всяком случае, тогда ему не приходилось размышлять, какой же хрупкой она выглядела в отблесках огня. Он мысленно отвесил себе подзатыльник. Так или иначе, он не желал испытывать к ней симпатию или какие-либо ещё чувства. Она была всего лишь посылкой, не более. И он делал это только ради своей семьи, а не из чувства благородства. Он не был настолько хорош.
Тогда почему она смотрит на него так, будто он хренов рыцарь в сияющих доспехах?
– Не заставляй меня снова это делать, – произнес он несколько грубо, чем хотел. Кейн ожидал, что девушка отпрянет, но, к его удивлению, она улыбнулась.
– Не буду.
Черт.
ГЛАВА 17
Кейн проснулся с адской болью в шее и заднице. Он сидел на полу, прислонившись спиной к дивану, с запрокинутой назад головой и, судя по всему, пребывал в столь неудобной позе уже довольно долго. Помимо прочего, что-то мягкое давило на грудь. Он опустил взгляд и увидел золотистую макушку с красноватыми прядями. Кейн едва не застонал.
Что за херня! Тарин-Киара уютно свернулась калачиком прямо на нём. Рука обвила его талию, а нога – бедра, голова прижималась к груди и надежно пряталась под могучей рукой, будто он – гигантский плюшевый мишка, или вроде того. И к довершению всего, женщина натянула на него одеяла, которыми укрывалась сама. Кейн глубоко вздохнул и тут же понял, что этого не стоило делать. Грудь приподнялась и опустилась вместе с Тарин, нежный женский аромат проник в нос и наполнил лёгкие. А вот это уже совсем не хорошо. Слишком легко потерять бдительность и забыть, что человек перед тобой – всего лишь задание, а не реально существующая личность.
Кейн осторожно отодвинул от себя девушку. Какого чёрта вообще случилось? Только что они сидели у камина и пили кофе, и вдруг – это? Непрерывный стук по крыше означал, что снаружи до сих пор льёт дождь. Однако больше не раздавались раскаты грома, от которого трясётся земля, и не звучала жуткая какофония града размером с кулак, а значит, худшая часть бури миновала. Он должен выйти и оценить ущерб. Не говоря уже о жгучей необходимости прямо сейчас постоять под ледяным дождем.
Он положил Тарин на диван. В теле отозвалась ноющая боль, которую Кейн проигнорировал: давали о себе знать недавние ранения, и сверх того, сегодня он несколько часов проспал сидя на жестком полу. Девушка нахмурилась – очевидно, посчитала мужчину более удобным местом отдыха, нежели диван, но, к счастью, продолжила спокойно спать.
Он убьёт Джейка. Убьёт, потом воскресит, только чтобы снова убить. Братья поддержат его, никаких сомнений. Отец, возможно, расстроится, но, в конце концов, смирится.
***
К тому времени как он вернулся, Киара уже приняла душ и переоделась. Он нарочно оставался на улице как можно дольше, но при этом внимательно следил за домом на случай, если женщина решит ещё раз самостоятельно прогуляться по округе.
Все одеяла аккуратной стопкой лежали в стороне. В маленькой комнате горел огонь, а перед ним висела мокрая одежда. Рядом с его вещами вещи Тарин выглядели кукольными. Он оценивающе осмотрел импровизированную сушилку, которую девушка соорудила из какой-то тонкой веревки и опорных столбиков кроватей. Кейн фыркнул, но в этом звуке слышалось одобрение.
На полу лежала новая стопка дров, по дому витал аромат свежего кофе, кексов, яиц и бекона. Тарин застенчиво улыбнулась, когда он вошел, а потом вернулась к разбору продуктов в шкафах. Интересно, она помнит, как обнимала его прошлой ночью? Или же делала это неосознанно, во сне?
Кейн сменил промокшую одежду на сухую и сел за стол напротив Киары. Сама она уже поела, но и для него приготовила блюдо и теперь, обхватив двумя руками кружку с кофе, наблюдала, как мужчина ковыряется в тарелке. Очень осторожно Кейн попробовал еду. Пища пахла восхитительно, а на вкус оказалась просто божественной, что приятно удивило. Много времени прошло с тех пор, как кто-то готовил для него. Он проглотил всё, что Тарин ему подала, включая двойную добавку.
– Если ты вот так извиняешься, – он вытер губы, – то можешь гулять в непогоду сколько угодно и в любое время.
Она улыбнулась, и разверзнись ад, если в его душе не потеплело. Проклятье, что с ним не так? Он постарался сохранить суровое выражение лица и твердый взгляд. Ещё не хватало, чтобы женщина подумала, будто может влиять на него. Потому что она не может.
– Никаких побегов в бурю, – сказала Тарин. – Но обещаю, что перестану тебе досаждать и уйду, как только станет безопасно.
Последний глоток кофе слишком медленно прокатился по горлу. Это не входило в планы. Дерьмо. Наверное, ему всё-таки придется изображать милого парня.
– Ты не досаждаешь мне, – он подлил себе кофе, в основном, чтобы не смотреть на неё. – И ты обалденная кухарка.
Она сдержанно рассмеялась над его ответом.
– Ну да, а ты выглядишь всегда так, словно готов отгрызть собственную руку, лишь бы быстрее сбежать.
Кейн нахмурился. Он и правда так выглядит? Если да, то только потому, что не уверен, с кем столкнется в следующее мгновение – с перепуганным до смерти щенком, с разъяренной упрямой бабой или с нежной и ранимой женщиной, которая укрывает его одеялом и готовит завтрак.
– Во-во, – Тарин выразительно кивнула, – именно так.
Он грустно улыбнулся.
– Полагаю, я просто не привык находиться рядом с такими женщинами как ты.
– Как я? – переспросила она. – Неужели я отличаюсь от других женщин?
– Черт, да, – последовал несколько поспешный ответ. Можно по пальцам одной руки пересчитать женщин, умеющих так быстро доводить его до бешенства. Ещё меньше тех, кто способен поставить на колени одним лишь взглядом фиолетовых глаз или тихим извинением. Одна из причин, почему держать её рядом с собой было не лучшим решением.
Она нахмурилась. Неужели, почувствовала его тревогу? Если и так, то, к счастью, не стала указывать на это. По крайней мере, не прямо.
– Значит, ты утверждаешь, что не имеешь привычки спасать девушек, попавших в беду?
– Нет, – грубо рассмеялся он. Если бы она только знала, как абсурдно прозвучал вопрос. Тарин странно смотрела на него, словно собиралась проникнуть в самую душу, и ему это не нравилось. К счастью, они перешли к более безопасной теме – к погоде.
– Ну и как там на улице?
Сказать правду или утаить? Похоже, если соврать, Киара сразу распознает ложь. Её глаза напоминали лазеры – мгновенно поражают цель, стоит навести прицел на мишень. Что на самом деле приводило в замешательство.
Но выдавать всю информацию он не собирался. Лучше заострить внимание на чем-то одном и таким образом отвлечь от другого. На том, что послужит прекрасным подводом продержать её здесь ещё несколько дней.
– Дорога, по которой мы добирались, перекрыта в нескольких местах – повалены деревья. Дождь до сих пор льет как из ведра, и после необычайной засухи, может начаться самый настоящий оползень, – вполне достаточно правды. Он забыл сообщить, что путь был не один, и он с братьями уже спланировал маршрут отступления на всякий случай. И что она останется здесь с ним, пока Джейк не придет за ней.
Тарин прикусила губу, она явно беспокоилась. Кейн знал, женщина прикидывает в уме шансы на отъезд. Он мог бы ей сказать, что они равны нулю, вне зависимости от погоды.
– По крайней мере, здесь нам не грозит никакая опасность, – заверил он. – Пока здравый смысл с нами.
***
Тарин пропустила мимо ушей колкое замечание. Хоть слова и раздражали, но надо признать, она заслужила критику в свой адрес. В душе росло беспокойство. В который раз судьба всё решила за неё. Девушка рассеяно теребила крестик на шее, пока обдумывала варианты. Помоги мне, Чарли.
– Необычная вещица, – Кейн внимательно следил за её движениями. – Ирландский?
Она опустила взгляд и удивленно посмотрела на руки.
– Да. Подарок от дорогого мне человека, – она вздохнула и печально улыбнулась. – Чарли был мне как отец. Приютил, когда на всем свете у меня больше никого не осталось, относился как к собственной дочери.
– Был?
– Он умер год назад, – в голове прозвучали тревожные звоночки. Ей не следовало ничего рассказывать. Любая информация подвергала опасности жизни их обоих.
– Мне жаль, – его голос походил на тихий рокот, но звучал искренне и странно успокаивал. Он ослабил боль, которая появлялась всегда, когда она вспоминала старика. После его смерти, у неё не осталось никого, с кем можно поговорить и разделить своё горе. И как же прекрасно вновь произнести имя Чарли, рассказать вслух о том, как много он для неё значил.
– Мне тоже. Иногда мне кажется, что он всё ещё со мной, – нежно сказала Тарин, – и пытается помочь.
Хотя по-настоящему никто не мог ей помочь. И только сейчас к ней пришло осознание: она была одинока и должна таковой оставаться, если хочет выжить. Когда-то она полагала, что время с Чарли будет длиться вечность. А теперь уже вряд ли поверит хоть чему-то в этой жизни.
– Как так? – его голос смягчился, уговаривал, тянул, разжигал желание рассказать всё.
– Ладно, – сказала она, немного смущаясь из-за того, чем собиралась поделиться с ним. Кейн определенно не походил на тех людей, которые верят в то, что не является на сто процентов материальным. Хватило всего нескольких часов, чтобы понять – мужчина рядом с ней, несомненно, видит вещи в черно-белом цвете. Её же жизнь окрашивало множество оттенков серого.
– Взять, к примеру, прошлую неделю. Я еду по шоссе, и вдруг моя машина глохнет. Я оказалась в этом маленьком городке, и, пока машина находилась на ремонте, пару дней поработала барменом на двух замечательных парней.
Мысли об Иэне и Джейке породили настоящую физическую боль. Рядом с ними она ощущала себя легко и непринужденно, а объятия Джейка дарили чувственное, неземное наслаждение. Тарин ужасно скучала по братьям, особенно по Джейку, что не имело абсолютно никакого смысла. Она провела с ними всего два дня, но каким-то образом мужчины поселились в её сердце так глубоко, что и за всю жизнь их уже не забыть.
– Звучит весело, – с сомнением прокомментировал он. – Значит, ты бармен?
Она кивнула.
– Чарли владел старинным ирландским пабом. Когда мне исполнилось восемнадцать, я начала работать за барной стойкой, – при воспоминании на её лице расцвела милая улыбка. – Далеко не те карьерные высоты, к которым стремится большинство женщин, полагаю, но мне нравится. Когда появилась возможность в Пайн-Ридж, я ею воспользовалась. Отлично провела время.
– Тогда почему ты уезжаешь?
Тарин поерзала на стуле, внезапно ощутив неловкость. Вполне логичный вопрос, и, если на него не ответить, это вызовет подозрения.
– Мы договорились, что я работаю временно, пока машина в ремонте, в общем, до тех пор, пока не смогу вновь отправиться в путь, – она не решилась взглянуть на него, и уставилась на свои руки. – Только вот машину не смогли починить.
– И как же ты оказалась на парковке с двумя парнями на хвосте?
Её лицо потемнело.
– Всё сложно, – она и сама-то не понимала. Не могла найти разумного объяснения тому, почему Шейн и Киран её преследовали. В любом случае, она не приняла бы никакие доводы. Окажись братья плохими парнями, её последний лучик надежды на человечность в этом мире погаснет навсегда, и она сомневалась, что вообще захочет жить, если дело обернется таким образом.
– Попробуй объяснить.
На мгновение – совершенно безумный миг – она подумала о том, чтобы поведать ему правду, всю. С Кейном было легко общаться. Нужно просто рассказать ему немного – и груз на плечах ослабнет. Ни одна живая душа не знала её историю, по крайней мере, абсолютно всю. В глубине души Тарин понимала, что если умрет сегодня, то никто никогда не узнает, что на самом деле произошло десять лет назад. Хорошо, возможно, за все годы после побега она так и не нашла в себе смелости дать показания, но кто бы ей поверил? А если выступить сейчас? Следовало признать, будет сложно поверить в то, что она скрывалась всё это время.
Да и вообще, кому бы она рассказала? Полицейским? ФБР? Не успела бы она выйти на улицу, как кто-нибудь заткнул бы её навечно. И всё же, даже спустя столько лет, существует шанс предать ублюдка правосудию. И она даже не станет возражать, если придется умереть при этом. Главное утащить Гэвина Говарда за собой.
Тарин открыла рот, собираясь что-нибудь сказать, но промолчала. Кейн казался хорошим парнем, но ведь нельзя сказать наверняка? А если и так, то открыться ему, значит немедленно подвергнуть его жизнь опасности. При взгляде на такого человека становится сложно поверить, что ему можно навредить. Он выглядел таким же твердым и несгибаемым, как гранитная скала, о которой рассказывал ей. Но Тарин знала лучше. Даже большие и сильные мужчины не могли выжить после выстрела в голову или сердце.
ГЛАВА 18
Кейн затаил дыхание. Он увидел, как в её глазах промелькнула искренность, порхнула словно облака, подгоняемые летним ветерком. Доверится ли ему Тарин? Без сомнения она хотела этого. Давай же, милая. Скажи. Скажи.
Он понял, в какой момент она переменила свое мнение. Её взгляд прояснился, а выражение лица стало нечитаемым. Сегодня Киара не станет делиться с ним.
– Как насчет тебя? – она сменила тему. – Расскажи о себе.
Кейн пожал плечами.
– Что ты хочешь знать? – он понимал, что ходит по тонкому льду, но ему нужно было завоевать её доверие. Существовали способы сделать это и без всяких откровенностей.
– Чем ты занимаешься? Какая у тебя семья? Ты женат? – на последнем вопросе Кейн улыбнулся и решил в первую очередь ответить на него.
– Нет, я не женат, никогда не был, и сомневаюсь, что когда-нибудь свяжу себя узами брака. Моя семья большая и шумная, все в ней ужасно докучливые, но яростно преданные друг другу. И я – наемник.
Он ожидал, что последнее заявление вызовет в Тарин бурю эмоций, но женщина будто и не слышала его слов, чем весьма удивила.
– Почему нет?
– Почему нет что?
– Почему ты не хочешь жениться?
Он подумал над ответом, но не нашел нужных слов, ибо не хотел делиться мыслями. Он покачал головой.
– Эх-хе-хе. Если ты уклоняешься от ответов, то я тоже. Моя очередь задавать вопросы.
Она откинулась на спинку стула и лукаво улыбнулась.
– Справедливо. Но я оставляю за собой право не отвечать.
– Как и я. Но если мы выбираем ответ, то отвечаем честно. Согласна?
Она кивнула, принимая условия. Не велико дело, если можешь оставить вопрос открытым. Гораздо интересней то, что он думал, будто она поверит в его способность сдержать слово.
– Тогда вперед, – подтолкнула она.
– Расскажи про своего дракона, – образ мистического животного, взирающего сверкающими глазами, преследовал его с прошлой ночи.
– Не похоже на вопрос.
Он приподнял бровь и скрестил руки на груди.
– Не похоже на ответ.
– Ладно. Его зовут Дрейк, – он мой cosantóir.
– Твой защитник? – Кейн помнил это слово по сказкам, которые рассказывал его прадед всем мальчикам много лет назад, древние истории об огненных драконах и храбрых мужчинах.
– Ты знаешь? – удивилась она, призрачная улыбка заиграла на её губах.
– Да, – он чуть заметно улыбнулся. – Это слово повторяется во многих сказках о моем храбром клане. И как же дракон защищает тебя?
– Он постоянно напоминает о том, что может случиться, если ты не будешь осторожной и проигнорируешь инстинкты, – тихо произнесла она, глядя на свои руки.
– Милая история. А теперь поведай, что скрывает дракон, Киара?
– Пасс. У тебя есть татуировки?
– Есть одна.
– Можно взглянуть? – он приподнял брови. – Ну, – заключила она, – вполне справедливо, после того как ты видел мою.
Он не мог показать татуировку, ибо носил тот же знак, что и все мужчины в его семье – эмблему рода Каллаган, на которой украшенный драгоценными камнями кинжал пронзал кельтский узел, а дополнял рисунок знак, отображавший особую способность каждого из них. Он не знал, видела ли Тарин эту татуировку у кого-нибудь из братьев, и не собирался проверять.
– Нет, – он чуть не рассмеялся при виде её раздражённого лица. – Пытаешься заставить меня снять рубашку, Киара?
– И ты снимешь?
– Нет.
Так они болтали ещё какое-то время, каждый тщательно продумывал вопросы и отказывался отвечать на те, на которые не хотел. Разговор превратился в игру, где каждый пытался перещеголять другого своей искусностью допроса. Он многое узнал о ней не только из ответов, но и из вопросов, которые она пропустила. Когда Киара вытерла стол и начала мыть посуду, Кейн поймал себя на мысли, что стоит рядом и вытирает тарелки.
– Первая подружка? – спросила она. Кейн улыбнулся и прислонился спиной к стойке. По правде говоря, Киара была не так уж и плоха, пока не становилась занозой в заднице. И возможно, но только возможно, он немного наслаждался её компанией. Пока шел опрос, всё казалось даже милым.
– Сьюзи Мэтьюс в детском саду. Она была без ума от меня. Всегда делилась со мной печеньем во время перерывов. Первый парень?
– Томми Уильямс. Он дёргал меня за волосы, а затем попытался поцеловать под горкой, когда мы учились во втором классе.
Кейн выглядел ошеломленным.
– Ты позволила мальчику поцеловать себя во втором классе?
– Конечно, нет, – широко улыбнулась она. – Я оттоптала ему ноги и врезала по носу. А потом я поцеловала его.
Кейн рассмеялся, стоило ему представить, как уменьшенная версия чертовки разбивает сердца всех бедных беззащитных мальчиков.
– Мой тип женщин. Куда ты направлялась до того, как твоя машина сломалась? – он задал вопрос достаточно небрежно, будто вскользь, но краем глаза всё равно заметил настороженность в её взгляде.
– На восток, – расплывчато ответила она после некоторого колебания. – Почему ты приезжаешь сюда?
– Чтобы найти покой, сбегая ненадолго. Наверное, сложно поверить, но я не очень общительный парень. Зачем ты напялила на себя то готическое тряпьё?
– Пасс. Ты любишь находиться в одиночестве.
– Это не вопрос, но да, люблю. У тебя есть братья или сестры?
– Больше нет. Тебя не напрягает, что я живу здесь?
– Не так сильно, думал, будет хуже. Что случилось с твоей семьей?
– Пасс.
– Почему ты совсем один?
– Пасс.
Кейн безостановочно закидывал её вопросами. Она открыла слив в раковине и размяла ладонью шею.
– Знаешь что? Я не уверена, что хочу продолжать играть.
– Киара, – Кейн потянулся и положил руку ей на плечо. – Возможно, я смогу помочь.
– Ты уже помог. Больше, чем думаешь, – она обернулась, и у Кейна внутри все сжалось при виде затравленного взгляда. Так выглядит человек, потерявший надежду.
Киара повесила тряпку на раковину и повернулась, чтобы уйти. И поскольку она шла следом за Кейном, то не сдержала крика.
– У тебя идет кровь!