***
– Ну? – спросил Шон, едва Киран поднес мощный бинокль к глазам. Они подошли с юго-запада и медленно описали несколько кругов вокруг дома, чтобы проверить, нет ли незваных гостей. Примерно в миле от места Киран забрался на дерево и начал наблюдение.
Он отодвинул бинокль и потер глаза. Наверное, переутомился, ибо то, что увидел, просто не могло происходить на самом деле. Шон, потеряв всякое терпение, появился рядом и забрал оптический прибор.
– Святое. Чёртово. Дерьмо.
Братья взглянули друг на друга, разинув рты.
– Это же Кейн, да?
Киран сердито посмотрел на Шона.
– Расскажешь Джейку?
– Мужик, я похож на самоубийцу?
– И то верно.
***
Кейн точно знал, братья где-то поблизости, но пройдет некоторое время, прежде чем они появятся. И это сильно его обеспокоило, так как значило, что, вероятнее всего, угроза в адрес Киары подтвердилась, и сейчас они охраняют территорию, расставляют ловушки.
Кейн изо всех сил старался выглядеть нормальным. Киара понятия не имела ни кто он такой, ни о том, что почти все его братья тайком следят за ними. Он не знал, как женщина воспримет сей факт, но догадывался, что не стоит ждать ничего хорошего. А когда ей станет всё известно, ему потребуется немедленное прикрытие братьев.
Он несколько раз ловил на себе её взгляд, словно она почувствовала какие-то изменения. Когда длительное время находишься в бегах, невозможно выжить без отточенных инстинктов, поэтому он совсем не удивился. Требовалось лишь отвлечь её внимание.
– А что если сегодня вечером я сделаю тебе массаж спины? – предложил он, когда они уже сидели перед камином. Тарин волновалась, находилась на грани срыва и собиралась сбежать, пусть даже её мышцы сильно болели. Кейн сделал вид, что пошёл в душ, а сам проследил за ней. Она крадучись вышла на улицу и попыталась воспользоваться топором. Хоть в глубине души он и аплодировал её силе духа, но все же считал, что чрезмерное упрямство до добра не доведет.
|
|
Она изумленно выгнула бровь.
– Ты хочешь сделать мне массаж? А не боишься переломать мои нежные девичьи косточки своей грубой, первобытной мужской силой? – сладкозвучная речь сочилась сарказмом.
Стерва. Однако ему нравилась её дерзость. Киара была одной из немногих, кто осмелился противостоять ему. Не удивительно, что Джейк запал на неё. Он пригвоздил её суровым взглядом.
– Ты насмехаешься надо мной?
– Только чуть-чуть, – улыбнулась она.
Уголки его губ дрогнули, и он похлопал себя по коленям.
– Иди сюда.
Девушка стояла на месте и взирала на Кейна большими фиолетовыми глазами.
– Послушай, – произнес он, – мы оба знаем, что в конечном итоге ты всё равно переползёшь сюда, поэтому лучше сделать это раньше, чем позже.
На её щеках и шее вспыхнул румянец. Впервые он упомянул о том, как она прижималась к нему по ночам. Он всегда старался уйти до того, как она проснется утром, но по обоюдному молчаливому соглашению никто из них не заговаривал об этом.
– Пожалуйста, – он снова похлопал себя по коленям, его темно-голубые глаза сияли в свете пламени. Медленно Тарин распрямила ноги, поднялась и направилась к дивану.
– Ложись поперек моих коленей, – указал он, нежно потянув её за руку.
Тарин всё ещё колебалась, но он настаивал, и она, в конце концов, уступила. Кейн придвинул к себе подушку, чтобы девушка могла положить на неё голову. Его большие руки закрывали почти всю верхнюю часть её спины. Он пытался быть нежным.
|
|
Тарин невольно застонала, стоило ему помять лопатки. Из него вырвался смешок.
– Хорошо, я так понимаю?
Она что-то бессвязно пробормотала в подушку. Через несколько минут повернула голову.
– Расскажи мне историю, Кейн?
Он рассмеялся.
– Какую?
– Какая твоя семья?
Он фыркнул. Она почти всех их встречала уже, но, конечно же, не знает этого.
– Большая. Шумная. Раздражающая до мозга костей.
– Расскажи о них.
– Я бы лучше послушал о твоей.
Она застыла и попыталась вырваться, но он силой удержал её на месте. В её положении не было выбора.
– Я уже говорила тебе. У меня нет семьи.
– Но когда-то была.
– Да, – тихо сказала она. – Когда-то была.
– Что случилось?
Прошло несколько долгих минут, прежде чем Тарин тяжело вздохнула и произнесла слова, которые он никак не ожидал услышать.
– Я убила их.
Кейн замер. Он был не и тех людей, которых легко удивить, но её слова ошеломили. Она задержала дыхание, без сомнения, в ожидании того, что он сделает. Через пару секунд его пальцы снова запорхали над ней.
– Ты не похожа на человека такого рода, – невозмутимо ответил Кейн. Если раньше он и предполагал такую возможность, то сейчас на сто процентов был согласен с Джейком и Иэном, утверждавшими, что она такая же жертва, как и вся её семья. Хотя им, возможно, даже повезло. Кто знает, что ей пришлось пережить за те несколько месяцев после убийства. Одна только мысль, что кто-то может навредить ей, обостряла его защитные инстинкты.
|
|
– Что-то было не так, я знала, но не хотела верить. Теперь все мертвы, и это моя вина.
В тишине потрескивал огонь – единственный звук, не считая случайного шороха поленьев.
– Расскажи мне, – уговаривал он глубоким, почти гипнотизирующим голосом.
ГЛАВА 21
Тарин на несколько минут всерьёз раздумывала над его просьбой. Она никогда никому не рассказывала о той ночи и месяцах ужаса после неё, даже Чарли. О том, как болела душа из-за чувства вины за то, чего стоила семье её беспечность.
Она помнила, словно это случилось вчера, как проснулась и увидела, что на её кровати сидит Гэвин. Он наблюдал за ней, пока она спала. Прежде чем она смогла вымолвить хоть слово, он одной рукой закрыл ей рот, а другой – придавил к матрасу.
– Это я, Гэвин. Я просто хочу поговорить, – прошептал он. Она сразу же перестала сопротивляться. Гэвин работал личным телохранителем отца. Всего на пару лет старше её, он зарекомендовал себя с лучшей стороны. Страх за отца пересилил всё остальное. Он убрал руку с её лица, но другой продолжал удерживать за ноги.
– Гэвин, ты напугал меня! Всё в порядке? Что-то случилось с папой?
Лунный свет проникал через большие стеклянные двери, которые вели на её собственный балкон, и придавал мужскому лицу зловещее выражение. Несколько минут он странно смотрел на неё. Она ощутила тревогу, но отогнала это чувство прочь, решив, что разыгралось воображение.
– С твоим отцом всё в порядке, Киара, – произнес он очень тихо. – Я беспокоюсь о тебе.
Она пошевелилась и села, отчего его рука передвинулась на её бедра. Она почувствовала себя неловко от таких прикосновений, но происходящее просто выбивало из колеи, и слова никак не шли. Кроме того, это же был Гэвин. Он находился рядом уже много лет и мог пожертвовать жизнью ради безопасности папы.
– Обо мне? – она растерялась. – Что я сделала?
– Ты скажи, – он пристально смотрел на неё в поисках ответа. Какого именно, она терялась в догадках.
– Гэвин? – он разглядывал её добрую минуту, а потом черты его лица слегка разгладились.
– Речь о моем свидании? – заподозрила она. Тем вечером она ходила на свое первое настоящее свидание с Бобби Харрисоном. Бобби посещал престижную подготовительную школу для мальчиков, которая частенько проводила совместные вечера с её католической школой для девочек. Он был звёздным нападающим в баскетбольной команде старшей школы.
– Расскажи о нем? – попросил Гэвин. – Он пытался что-нибудь сделать?
Киара рассмеялась, всё напряжение тут же покинуло её.
– Нет! – заверила она. Следовало догадаться, что речь пойдет о чем-то таком. Гэвин почти так же опекал её, как и отец. – Мы ходили в кино и просто держались за руки. И всё.
– Он распускал руки? Лапал тебя? Пытался поцеловать?
– Нет, нет и нет, – сказал она, краснея. – Он был настоящим джентльменом, Гэвин.
– Так не бывает, – пробормотал Гэвин. – Мальчики думают лишь об одном, Киара.
– Неужели? – даже сейчас Тарин помнила, что задавала вопросы с неподдельным любопытством и абсолютной невинностью. До того момента она вела строгий, замкнутый образ жизни и в отличие от большинства сверстниц не имела ни малейшего представления о мальчиках и сексе.
– Я мужчина, Киара, не мальчик, – его хриплый голос стал ещё тише.
Она на мгновение задумалась об этом, совершенно забыв об опасности. Гэвин был не намного старше, не больше двадцати пяти, но считался самым лучшим, когда дело касалось безопасности. Однажды она подслушала, как отец хвастался своему коллеге, что Гэвин, несмотря на приятную внешность и образ американского соседского мальчика, является самым смертоносным мужчиной, которого он когда-либо знал. Насколько бы правдиво ни звучали его слова, она никогда не видела доказательств. Просто рядом с ним всегда ощущала себя в безопасности и, потому что он был относительно молод, значительно лучше, чем с другими работниками секретной службы. На самом деле, Гэвин больше походил на ещё одного старшего брата. Часть семьи.
– Значит, у мужчин всё по-другому? – спросила она.
Часы тикали некоторое время, прежде чем он ответил.
– Нет, – глаза Гэвина блестели даже в лунном свете.
Внезапно по её позвоночнику пробежала дрожь. Тарин, наконец, осознала, что сказала то, чего, наверное, не следовало. Она смущенно опустила глаза.
– Ложись спать, Киара, – сказал он, поднялся на ноги и нежно поцеловал её в лоб.
– Спокойной ночи, Гэвин, – тихо ответила она. – Не беспокойся так сильно, ладно?
– Это моя работа, – улыбнулся он.
Она вспомнила, что ещё тогда подумала, как странно звучали его слова, ибо Гэвин работал охранником отца, не её. Когда на следующее утро она упомянула об этом отцу, он ответил, что Гэвин – просто хороший человек и присматривает за ними всеми.
Шли недели, Киару чаще приглашали на свидания, Гэвин стал чрезвычайно покровительственным, и это начало её немного беспокоить. Она заметила, что Гэвина не заботило, чем занималась её старшая сестра. Или, если уж на то пошло, её брат.
Она никому ничего не рассказала, так как понимала, что он, скорее всего, потеряет работу.
Со временем и остальные начали замечать странности. Сестра сказала, что от такой заботы откровенно бросает в дрожь. Брат Натан просил держаться подальше от Гэвина и пригрозил, что всё расскажет отцу. Она умоляла не делать этого, ибо полагала, что справится со всем сама, а они просто слишком остро реагируют.
Какой же глупой она была.
– Киара, – Гэвин снова появился в её комнате однажды ночью. В тот раз она уловила от него запах алкоголя.
– Гэвин? Что ты здесь делаешь?
– Я пришел за тобой.
– О чем ты говоришь?
– Пойдем со мной, Киара. Прямо сейчас.
– Тебе не следует здесь находиться, Гэвин. Уходи, – она говорила решительно и в тот момент переживала скорее о его безопасности, нежели о своей. – Если папа узнает, что ты здесь…
– Пойдем со мной, Киара, – настаивал он, его глаза слишком ярко блестели. – Я позабочусь о тебе.
– Нет, Гэвин, – в её животе спиралью закрутились первые ростки страха. – Ты должен уйти, – от этих слов его глаза сверкнули, а черты лица ожесточилось.
– Пойдем со мной добровольно, Киара, – произнес он низким и опасным голосом, – или я вернусь и заберу тебя.
– Мой отец не позволит, никогда. Он прикажет арестовать тебя, – сказала она, с каждой секундой страх возрастал. В его взгляде, чертах лица не осталось и следа братской любви. В тот момент она не сомневалась, что Гэвин абсолютно и точно был тем самым смертоносным мужчиной, о котором говорил отец. – Если ты сейчас же не уйдешь, я…я закричу.
– Твой отец не переживет эту ночь, Киара. Пойдем со мной, пока есть возможность, или ты тоже умрешь.
– Тогда ты должен защитить его! – она оттолкнула его. – Это же твоя работа, Гэвин!
– Слишком поздно, – с сожалением сказал он. Не успела она ответить, как услышала крики со двора. – Последний шанс, Киара. Пойдем со мной.
– Нет!
Громкий стук заставил Гэвина метнуться в сторону французских дверей. Прежде чем перепрыгнуть через перила балкона, он оглянулся.
– Будь готова, Киара. Я не позволю им добраться до тебя, – а затем он исчез.
В следующую минуту отец выломал дверь. Киара указала на окно, но Гэвина и след простыл.
– Мне так жаль детка, – произнес отец, обнимая её, пока она всхлипывала и рассказывала о том, что наговорил Гэвин. – Мне давно уже следовало что-нибудь предпринять насчет Гэвина. Я даже не осознавал, как далеко он может зайти.
– Он сказал, что вернется за мной, папа.
Дэнни Фицпатрик погладил младшую дочь по голове.
– Мы не позволим этому случиться, детка. Я прямо сейчас позвоню в полицию.
Но когда сенатор поднял трубку, то оказалось, что телефон отключен. Так же как и ещё один в его комнате. И в его офисе.
Воспоминание о той ночи походило на серию сменяющих друг друга сюрреалистичных картинок. Телефонную линию обрезали. Вскоре отключилось электричество, а вместе с ним и система безопасности.
– Не переживай, – отец пытался успокоить её, хотя она заметила в его глазах тревогу. – Подключится запасной генератор, и в охранную компанию поступит сигнал тревоги, – но запасной генератор не заработал, а охранная компания действовала слишком медленно.
К тому времени, как над поместьем семьи Фицпатрик забрезжил рассвет, все члены семьи – за исключением Киары – были уже мертвы или умирали. Киаре пришлось смотреть и слушать, как они уходили один за другим. Она улучила момент и сбежала, уже после того, когда погибли отец, мать и сестра, чтобы найти Натана. Но их нашли, и Натан вскоре тоже умер.
Гэвин вел её маленький автомобиль, а она лежала на заднем сидении, связанная, с кляпом во рту, и пребывала в состоянии абсолютного шока.
– Я никогда не хотел причинить тебе боль, Киара, – говорил он. – Я уже ничего не мог сделать для твоей семьи, но зато спас тебя.
Вот так и начался невообразимый ужас, страшный сон. Гэвин привез её в «безопасный дом», как он его называл. После нескольких попыток побега он приковал Киару к кровати. Цепи были достаточно длинными, чтобы она могла добраться до ванной комнаты. Он оставлял ей в пределах досягаемости еду, которая состояла из продуктов длительного хранения, потом уходил, пообещав вернуться.
Через некоторое время он возвращался, и однажды она заметила заживающие колотые и огнестрельные раны на его теле. Сколько из них на самом деле нанесли её отец и брат, прежде чем умерли, она не знала, но не сомневалась, что Гэвин добавил себе несколько, чтобы всё выглядело так, будто он пытался их защитить. И, судя по всему, ни у кого даже вопросов не возникло.
Следующие несколько месяцев он убеждал её не переживать уж слишком о своей семье. Так или иначе, их всё равно бы убили, и она должна быть благодарна ему за спасение. Он говорил, что любит её, и всегда будет о ней заботиться.
Сначала она ничему не верила, но некоторое время спустя он раскрыл перед ней множество деталей, поделился массой подробностей, упомянул слишком много имен, чтобы убедить в том, что действовал в одиночку. Теперь она знала, что если – когда – сбежит, уже никогда не сможет появиться на публике. Её убьют прежде, чем она раскроет рот.
В течение нескольких лет до Тарин периодически будут доходить слухи о смерти тех, кто, по мнению Гэвина, был замешан в заговоре против её отца. Она подозревала, что Гэвин убирает их один за другим, чтобы обеспечить безопасность и рабочее место своего отца. Однако из всего, что ей удалось узнать, старший Говард ничего не знал о замыслах своего сына.
Теперь остался лишь один человек, который знал правду, и однажды, так или иначе, она отдаст его в руки правосудия. Только тогда она обретет покой. Но до тех пор, ей придется нести это бремя одной, чтобы ещё чья-нибудь кровь не оросила её руки.
***
– Не могу, – в конце концов, ответила она Кейну, в её голосе звучала такая глубокая печаль, что у него сжалось сердце.
– Почему?
Тарин снова приподнялась и опустилась на колени, в этот раз Кейн позволил ей это. Выражение её лица нервировало – он никогда раньше не видел столько боли в чьих-либо глазах.
– Потому что ты хороший человек, и твоя семья не должна потерять тебя, как я потеряла свою.
– От меня не так легко избавиться, – сказал Кейн. Тарин улыбнулась и поцеловала его в щеку, но больше ничего не сказала.
ГЛАВА 22
– Доволен собой?
Тихий голос Джейка, больше походивший на шёпот, был таким же холодным, как лёд. Кейн вздохнул. Киара, спавшая на его коленях, заерзала при звуке голоса Джейка. Даже в тусклом свете тлеющих углей Кейн заметил, что его брат отнюдь не выглядел счастливым.
– Да, очевидно, – поддразнил он просто потому, что был старшим братом, а старые привычки трудно искоренить. Понимая, что Джейк лишь еще больше распалится, он осторожно убрал прядь волос с её лица. Спящая Тарин выглядела гораздо моложе, над ней не довлели страхи и беспокойство. Обычно она ложилась позади него или поперек его спины, и потому ему не удавалось хорошо рассмотреть её лицо.
– Она такая мягкая и теплая.
Джейк тихонько рыкнул. Кейн знал, что так будет, и он вполне удовлетворил глубоко укоренившуюся в нем потребность «разозли своего младшего брата».
Очень осторожно, чтобы не потревожить девушку, Кейн привстал, положил под её голову подушку, накрыл одеялом, а затем провел Джейка в свою спальню, где они могли поговорить. В свете зажжённых ламп Кейн ясно видел острый как лезвие кинжала взгляд Джейка, и этот самый кинжал готовился проткнуть его насквозь. Даже на расстоянии в несколько ярдов Кейн смог расслышать, как скрипит зубами его брат.
– Я просил тебя охранять её, Кейн, – прошипел Джейк, – а, не соблазнять.
Кейн изменился в лице. Он сурово посмотрел на него, всё дружелюбие, те малые крупицы, которые зародились в нем благодаря Тарин, исчезло без следа. Подшучивать над братом – одно дело, но Кейн не позволит ставить под сомнение свою честь.
– Я не соблазнял её.
– Ну да, точно, – фыркнул Джейк. – Она просто так сама забирается к тебе на колени, я полагаю.
– Нет. Обычно она забирается мне на спину или ложится позади, когда я сплю. Такое случилось впервые.
Джейк пристально рассматривал его. Лицо Кейна не выражало ни капли сарказма или насмешки, лишь голая правда.
– Боже, ты ведь не шутишь, да?
Кейн всем своим видом дал понять, что Джейк непроходимый тупица раз додумался такое спросить. Айсберг не славился чувством юмора.
– Ей снятся кошмары, – вздохнув, объяснил он. – Вероятно, когда она не одна, сны становятся лучше.
– С каких это пор у тебя появилось сердце?
Кейн едва заметно улыбнулся.
– Не обольщайся, братишка.
– Она нравится тебе, не так ли?
Удивительно, но да, она произвела на него впечатление: большие фиолетовые глаза, раздражающее упрямство, манера держаться и привычка прижиматься к нему по ночам в полной уверенности, что он спит.
– Не понимаю, о чём ты говоришь.
– Как наша девочка? – через скрытый проход в комнату вошёл Иэн. На него воззрились две пары голубых глаз, поразительно похожих на его собственнные. Кейн невольно задался вопросом, что сказала бы Киара, если бы услышала, как эти двое заявляют на неё права.
– С Киарой все хорошо, – язвительно заявил он. – Сейчас она спит, но явно что-то чувствует. Она занервничала, как только вы, ребята, начали тут сновать туда-сюда с самого утра.
Джейк кивнул, словно меньшего и не ожидал.
– Скоро придется её разбудить. Лучше всего выдвигаться до рассвета.
– И куда именно? – Кейн скрестил руки на груди. – Я думал, за пабом следят.
– Со мной она будет в полной безопасности, – твердо заявил Джейк.
– С нами, – поправил Иэн. – Тут все участвуют, Кейн.
– Ей безопаснее здесь, со мной.
Джейк впился в него взглядом, неприкрытые эмоции в глазах доказывали правоту Кейна. Объективность Джейка вызывала сомнения, он слишком близко к сердцу воспринимал ситуацию, чтобы браться за дело.
– Кейн, – сказал Иэн, явно почувствовав, что вот-вот разразится скандал. – Спасибо, что присмотрел за ней, правда. Дальше мы сами.
Кейн проигнорировал его.
– Ты думаешь своим членом, Джейк, и это только убьёт её, – Кейн говорил тихо, но властный тон голоса безошибочно угадывался.
– Прости? – не веря своим ушам, спросил Джейк.
– Киара останется здесь до тех пор, пока не установлен источник угрозы.
В глазах Джейка вспыхнуло голубое пламя.
– Ты, блин, шутишь надо мной? – прошипел он.
Кейн невозмутимо смотрел в глаза Джейка. Его расслабленная непринужденная поза никого не могла сбить с толку.
– А по мне видно, что я шучу?
– Ты ведь даже не хотел, чтобы она здесь находилась! – выплюнул Джейк. – Мы знаем, что ты согласился играть роль няньки лишь по одной причине: отец попросил тебя, Кейн, о помощи, пока мы не скинем с хвоста федералов. И если я правильно помню, ты поносил меня на чем свет стоит за то, что взвалил на тебя такую… как ты сказал? Ах, да – «чудовищную боль в заднице».
Боковым зрением Кейн уловил какое-то движение в темноте, одновременно с этим дверь в спальню медленно приоткрылась, не дав ему возможности выдать едкую реплику. Как много она слышала? Если ошеломленный вид мог служить показателем, то она слышала более чем достаточно. На миг он проникся к ней сочувствием, но затем напомнил себе, что сочувствие ей никак не поможет.
Иэн неверно расценил молчание своего брата. Он и Джейк стояли к Кейну лицом. Они не заметили, что позади них бесшумно возникла Тарин.
– Кейн, ты выполнил свою часть сделки. У меня в грузовике лежит для тебя новая спутниковая система, самая современная. Я даже установлю её перед тем, как мы уедем.
– Ну, ты и козел! – Тарин в полном неверии взирала на троих мужчин. Затем она выразительно посмотрела на Кейна. – Я верила тебе.
– Киара… – начал Кейн. Он сделал шаг вперед, но тут же остановился: Киара держала в руках пистолет, и дуло смотрело прямо на него.
– Эй-эй, погоди, осторожней, – сказал Джейк, подняв вверх руки, чтобы её успокоить.
Иэн старался говорить как можно спокойней.
– Мы лишь пытаемся помочь тебе.
Глаза Тарин становились все больше и больше по мере того, как до неё доходил смысл его слов.
– Вы знаете, кто я? – прошептала она.
Иэн кивнул. Джейк сделал маленький шаг вперед. Тарин нажала на спусковой крючок и всадила пулю в деревянный пол в дюйме от его ноги.
– Не двигайся, – предупредила она. – Как? – она посмотрела на Иэна. – Как вы узнали?
Иэн тяжело вздохнул, переглянувшись с Джейком.
– Джейк снял отпечатки пальцев с твоей машины, а я пробил их.
– Ты сделал что?! – весь цвет сошел с её лица.
– Мы догадывались, что ты в какой-то беде. Мы можем помочь тебе.
– Федералы…Ты говорил про федералов. Они в курсе? – она пошатнулась. Казалось, её вот-вот стошнит, однако рука твердо держала пистолет.
– Мы считаем, что кто-то отслеживает твое дело.
– О, боже.
– Мы можем защитить тебя, – сказал Джейк.
– Господи!
Иэн и Джейк попытались вновь приблизиться к ней, но Тарин оказалась быстрее – она молниеносно выпустила две пули в сторону обоих.
– Я же сказала не двигаться! – громко произнесла она. – Все чего я хотела, это остаться одной и жить в мире. Зачем? – она с ужасом посмотрела на каждого по очереди. – Зачем вы это сделали?
Тарин начала плакать. Горячие, злые слезы стекали по щекам. Она обратила взор к Кейну, и бурлившие в ней эмоции из-за его предательства ощущались почти физически.
– Ты знал! Лживый ты, сукин сын! Все было сплошным притворством, не так ли? Ты знал все это время и позволил мне поверить… что ты на самом деле… – слёзы рекой стекали по её щекам. – Ну же, скажи что-нибудь! – крикнула она.
Кейн оттолкнулся от стены и двинулся в сторону Тарин. Выражение его лица невозможно было прочесть. Айсберг вновь занял свое место.
– Опусти пистолет, Киара, – он сделал еще один шаг.
– Стой! – предупредила она, выстрелив в пол рядом с его ногой. Он продолжал идти.
– Черт тебя возьми, не вынуждай меня делать это, – молила она, отступая в дверной проем. Кейн снова шагнул. То же самое сделал и Джейк.
Раздался выстрел, и Джейк упал.
– Твою ж мать! – закричал Джейк. – Она подстрелила меня!
На полпути Кейн обернулся. Раздался ещё один выстрел, и Кейн тоже упал.
Звук хлопнувшей входной двери сотряс стены и эхом прокатился по дому.
– Беги за ней, Иэн, – рявкнул Кейн, – прежде чем она убьет себя!
Иэн в мгновенье ока выскочил из комнаты. Пистолет валялся на диване. Прохладный ветерок дул из широко распахнутой двери. Иэн выскочил наружу, осматриваясь по сторонам. Девушки и след простыл.
***
– Она подстрелила тебя самым лучшим образом, – произнес Майкл, фиксируя повязку на бедре Джейка. – Меткий выстрел, пуля навылет. Не задеты ни кости, ни основные мышцы, ни сухожилия. Если бы я не знал лучше, сказал бы, что она не хотела причинить тебе вред.
– Она и не хотела, – небрежно сказал Иэн. – Чего не скажешь о Кейне. Она была очень зла на него.
Майкл не сдержал улыбки.
– Точно, расскажи поподробнее.
– Он сказал, что она чудовищная боль в заднице, – смеясь, произнес Иэн. Майкл расхохотался. Ведь Кейну Тарин тоже нанесла телесные ранения – прямо в левую ягодицу.
– Мне нравится эта женщина, – хихикнул Джек Каллаган. – Она была рождена, чтобы стать Каллаган, – все недоуменно посмотрели на него. Пожилой мужчина постучал себя по левому плечу, и на его лице появилось мечтательное выражение. – Помните тот шрам, что пересекает позади мое плечо? – они растерянно кивнули. – Его оставила ваша мать, – он рассмеялся, а затем посмотрел прямо на Кейна. – Если не ошибаюсь, ты был зачат в ту самую ночь.
***
Тарин продиралась через кустарники, ведомая гремучей смесью чистого адреналина и раскаленной до бела ярости. Она отказывалась чувствовать боль. Или предательство. Для этого будет ещё время, позже, когда она отойдет на достаточное расстояние от проклятой семейки Каллаган и скроется с глаз людских.
Она остановилась на минуту у большого вечнозеленого дерева, чтобы перевести дыхание. Сколько миль она уже прошла? Семь? Восемь? Очень трудно определить, когда ты в горах, особенно ночью, однако ноги уже не слушались её, а легкие горели так, будто она вдохнула кислоту.
По правде сказать, она и не ожидала, что зайдет так далеко. Её пронзил укол вины. Что если она нанесла какое-нибудь серьезное увечье? Что если по-настоящему ранила какого-то из них? Не сказать, что они этого не заслужили. Наглые, всюду сующие свой нос, эгоистичные ублюдки. Её сердце сжалось.
Нет, она не промахнулась. Она была превосходным стрелком. По крайней мере, этого они не ожидали. А вот всё остальное, судя по всему, знали о ней прекрасно.
Тарин снова проверила GPS. Уже недалеко. «Благослови тебя бог, Чарли», – прошептала она.
ГЛАВА 23
Тарин раз пять обошла вход, прежде чем заметила, подо что он был замаскирован. Блестяще, поистине гениально – жилище, выдолбленное в горе, прямо как в сказках Толкина. С волнением и трепетом она сняла с шеи кельтский крест. Он идеально вошел в замочную скважину. И хоть с виду казалось, что прошло много времени с тех пор, как жилищем кто-то пользовался, дверь легко и бесшумно распахнулась.
Но стоило ей захлопнуться, как Тарин объяла непроглядная тьма. Она уже держала наготове фонарик и освещала себе путь в поисках ламп, которые точно здесь имелись. Она быстро обнаружила одну вместе с выключателем прямо за дверью. Тарин улыбнулась. Чарли всегда удавалось всё предусмотреть.
Тарин зажгла масляный светильник. Он вспыхнул мягким, но на удивление ярким светом, обнаруживая остальные лампы, умело расположенные по всей комнате. Она включила их одну за другой, наполняя комнату нежным теплым светом.
Помещение оказалось маленьким, но, безусловно, уютным. В нем стояла удобная, практичная мебель – диван, кресло, кофейный столик и еще несколько журнальных столиков. К причудливому камину справа и слева примыкали два огромных шкафа, которые были заполнены всевозможными книгами: от классики в кожаном переплете до современных романов в мягкой обложке. Поодаль, левее, находился арочный проем, он вел на кухню, оснащенную всей необходимой техникой, почти как в автофургоне. В углу стояли небольшой стол и два стула, что очень напоминало маленькое романтичное кафе.
Дальше располагалась спальня с кроватью, комодом, прикроватной тумбочкой и шкафом, в котором по-прежнему висела изношенная, но практичная мужская одежда. Тарин прижалась носом с темной фланелевой клетчатой рубашке, тотчас распознав запах «Олд Спайс» – любимого одеколона Чарли.
Она закуталась в рубашку – теперь было гораздо легче представить, что Чарли по-прежнему здесь, рядом с ней. Ознакомительная экскурсия подходила к концу. Ванная комната оказалась крошечной, но всё, что нужно здесь установили: комод, раковину и душ. Ещё одна маленькая комната справа представляла собой складское помещение. На полках от пола до потолка выстроились ровными рядами герметичные пластиковые контейнеры, на каждом имелась старательно приклеенная бирка – постельное бельё, галантерея, бумажные изделия, свечи и прочее. Всё тщательно продумано и хорошо укомплектовано. Так похоже на Чарли.