– Ерунда, – сказал он. Ещё раньше он почувствовал, как растягиваются швы, возможно, немного приоткрылась рана. Ничего такого, о чем стоило бы беспокоиться. Но судя по широко распахнутым глазам, девушка переживала. Кроме того, последний раз он получил не настолько обширные травмы, чтобы выйти из строя. Кейн повернулся так, чтобы не было видно спину, но Тарин поспешила за ним, не отрывая глаз от темного пятна чуть выше поясницы.
– Вовсе не ерунда, – она схватила край его рубашки и начала приподнимать.
– Какого черта ты делаешь? – зарычал он, поворачиваясь, но она последовала за ним. Он попытался заглянуть через плечо, но Тарин была настолько низкой, что удалось разглядеть лишь макушку.
– Хочу помочь тебе, – спокойно ответила она.
Кейн резко вздохнул. Тело напряглось, когда теплые руки коснулись обнаженной кожи.
– Хватит, – рявкнул он. Девушка проигнорировала приказ.
– Тебе недавно сделали операцию? – она провела руками вдоль свежего пореза. – Похоже, швы немного разошлись. Тебе нужно лечь, чтобы я смогла обработать рану.
– Не нужно, – упрямо заявил мужчина. Он вскинул руку и наконец, поймал её за кисть, нежно, но настойчиво потянул к себе, пока не смог увидеть. По крайне мере, затравленный взгляд исчез, но на его месте появилось другое выражение, которое сильно обеспокоило Кейна – забота о нем. Ему стало не по себе. Обычно он заботился о других, а не наоборот. Всё становилось слишком личным.
– Ты лечил мою руку, – логично рассудила она. Теперь она решила включить логику, с раздражением подумал Кейн, которой явно было не место в этом разговоре.
– Это другое.
Она фыркнула.
– Почему же? – Тарин смотрела ему прямо в глаза – снизу вверх, конечно же, – уперев руки в бока. В её глазах снова вспыхнул огонь, и Кейн внутренне приготовился к битве. Сердце забилось сильнее в предвкушении. Мало кто по-настоящему бросал ему вызов.
|
|
– Просто так и всё.
– О, очень по-взрослому, – парировала она. Его рука смыкалась вокруг её запястья как металлический наручник. Кейн зашипел, когда Тарин свободной рукой скользнула под его рубашку, сначала по боку, а затем на спину. Он перехватил другую руку, и пригвоздил женщину взглядом, которым можно расплавить сталь. Девушка выглядела невозмутимой. Если не считать пылающего взгляда. Он чувствовал под пальцами её учащённый пульс, совпадающий с его собственным.
Отлично. Она должна бояться.
– Нужно перевязать рану. Как ты собираешься это делать самостоятельно?
– Что-нибудь придумаю, – что не будет включать её невероятно теплые мягкие руки на его коже.
– Не будь ребенком.
Он оскалился. Любая здравомыслящая женщина уже дрожала бы от страха, но губы Тарин подрагивали от сдерживаемой улыбки.
– Давай же, – промурлыкала она. – Я буду нежной, обещаю, – слова вызвали в его голове видения, крайне далекие от нежности, дальше просто некуда. Он высвободил её запястья и отступил назад, словно обжегся
– Пожалуйста, Кейн. Позволь помочь, – стоило женщине посмотреть на него вот так, и логика в его мозгах начала размахивать белым флагом в знак капитуляции. Глядеть в эти огромные глаза, обрамленные густыми темными ресницами, казалось более опасным для жизни, чем смотреть в дуло винтовки М-16. Он прикинул, каковы шансы, что она откажется от своей затеи, и, остановившись на отметке между «слабый» и «никакой», сдался.
|
|
– Хорошо, – сказал Кейн и отступил на шаг, но продолжал следить за девушкой, словно ждал, что она в любой момент нападет. Он не хотел, чтобы его голос звучал так сердито, разного рода уступки противоречили его натуре. Если братья узнают, уже никогда не дадут ему забыть.
– Я принесу аптечку.
Минуту спустя он передал ей коробку с медикаментами. Раздражение внутри него возрастало с каждой секундой, но оказалось ничем по сравнению с абсолютным ужасом, который отразился на лице, когда женщина предложила ему лечь. Последовала череда уговоров, но, в конце концов – хоть и неохотно – Кейн согласился. Все время он что-то бурчал себе под нос, а Тарин, похоже, это только забавляло.
Он наотрез отказался полностью снимать рубашку. Стоявшая позади Тарин лишь покачала головой и сказала, что он ведет себя неразумно, но Кейн и пальцем не пошевелил. В конце концов, девушка сжалилась над ним и просто выше задрала рубашку.
Тарин села на него, сжав бока бедрами. Кейн чуть не застонал. Какого хрена он согласился на это? Очень нежно и осторожно она очистила рану и закрепила на ней большую прямоугольную повязку. Если бы медсестры касались его так же, он никогда бы не покинул больницу. Усилием воли Кейн отбросил прочь свои размышления. Она была всего лишь посылкой, не более. Единственная причина, по которой он уступил, заключалась в том, что ему нужно было завоевать её доверие и сохранить мир между ними.
– Ну вот, не так уж страшно, правда? – спросила она мелодичным голосом. Он ожидал, что девушка сдвинется, но ничего не произошло. Наоборот, она начала ритмично и мягко массировать спину. Восхитительное ощущение. Её руки, хоть и маленькие, казались сильными и умелыми, как у массажистки. Он хмыкнул.
|
|
Кейн почувствовал отвращение к самому себе. Он знал, нужно остановить женщину. Конечно он так и сделает. Скоро. Не прямо сейчас. Она была огромной занозой в заднице, но обладала невероятными руками.
Дождь продолжал барабанить по крыше. Тепло огня окутывало словно одеяло. Нежное поглаживание рук в такт приятной мелодии, которую она напевала, убаюкало его и привело в совершенно незнакомое ему состояние расслабленности. Всё это в сочетании с хроническим недосыпанием работало против него. Он позволил векам сомкнуться, всего на минуту.
***
Тарин продолжала массировать спину, даже после того, как Кейн задремал. Это было так эгоистично. Ей нравилось чувствовать его крепкое тело под своими руками. Под гладкой загорелой кожей бугрились мышцы. Кейн был слаженным мужчиной. По-настоящему сильным. Девушка ощутила укол вины. Она касалась Кейна, но думала о Джейке, что несправедливо по отношению к обоим.
Но какое теперь это имеет значение? Она больше никогда не увидит Джейка. Через день, может два, вновь отправится в путь, и Кейн превратится в воспоминание. Тарин опять останется совершенно одна, и жизнь вернется в привычное русло. Но до тех пор, почему бы хоть ещё немного не насладиться теплом другого человека? Ведь существует большая вероятность, что такая возможность ей дается в последний раз.
Тарин растянулась на спине Кейна, наслаждаясь ощущением твердого тела под собой. Слова Джейка, сказанные в первое утро их встречи, эхом отразились в голове: «В лесах водятся медведи, знаешь ли». Она тихо рассмеялась. Да уж, очевидно водятся. Огромные, сварливые медведи с большими мягкими сердцами. Уткнувшись щекой в изгиб его спины, она вздохнула и тоже задремала.
ГЛАВА 19
– Ты охрененно пунктуален, – прошипел в трубку Джейк. Кейн позвонил ему той же ночью по защищенному каналу связи. Мужчина терпеливо выдохнул. Он прекрасно знал, что получит по шее, если не выйдет на связь в условленное время, хотя имел ещё в запасе пару часов. Когда он проснулся, то обнаружил на себе Киару, распластавшуюся подобно теплому одеялу. Сначала маленькая ведьма его убаюкала, а потом устроилась на нем как кошка на батарее.
И если сама ситуация не так уж и пугала, то неожиданная мысль, что здесь вовсе нет ничего страшного, привела в абсолютный ужас.
Ему потребовалось некоторое время, чтобы выбраться на свободу, не разбудив девушку. А затем следующие тридцать минут он неустанно напоминал себе, что предпочитает одиночество, ни в ком не нуждается и ничего не желает менять.
Но Тарин была отменным поваром. И говоря начистоту, следовало признать, сегодня днем он наслаждался их маленькой игрой. Теперь женщина знала о нем гораздо больше, чем любая живая душа на планете, за исключением братьев, конечно же. Пусть и не важные секретные данные, но сугубо личную информацию. Например, его любимый цвет. Какой кофе он предпочитает. Где именно и как правильно надавить на спину и плечи, чтобы точно превратить его в пластилин в своих руках. Господи, она творила чудеса, настоящую магию – он почти не чувствовал боли. Кейн повел плечами и в очередной раз удивился отсутствию неприятных ощущений.
– Твоя маленькая посылка – чудовищная боль в заднице, – сказал Кейн без всякой злобы. Его больше беспокоил тот факт, что она слишком быстро запала ему в душу. Кейн был Айсбергом, скалой. Непоколебимым. Безучастным. У него не было друзей, и имелась куча проблем.
– Она пыталась сбежать, не так ли? – спросил Джейк со знанием дела. – Ты сказал нечто, по твоему мнению, очень разумное, чем сильно её разозлил. Я прав?
Кейн моргнул, чуждые доселе доброта и ласка мгновенно рассеялись как дым, стоило только вспомнить события последней ночи. Нельзя забывать ни в коем случае, кто она и почему здесь находится.
– Мог предупредить раньше?
– Кажется, я предупреждал.
– Ага, а вот и нет.
– Послушай, Кейн, к черту федералов, – даже через линию связи Джейк явно ощущал, как подавлен его брат. – Папа присмотрит за баром. Я завтра приеду и заберу её.
От слов брата следовало бы почувствовать облегчение. Кейн хотел, чтобы Киара, или Тарин, или как там её чертово имя, уехала, и он мог бы вернуться к спокойному уединённому существованию. Правда? В чем же тогда сомнения?
Кейн подумал о миниатюрной дикой кошке, посапывающей на диване. Да, она стала той еще занозой, но на самом деле, учитывая все обстоятельства, оказалась совсем не плохой. Он вполне мог потерпеть еще несколько дней и обеспечить безопасность ей и своим братьям. Если придется пожертвовать одиночеством ради вкусной домашней еды, безупречно чистого дома, случайных приятных разговоров и ночных массажей, что ж, так тому и быть.
Он выдохнул, не веря в то, что собирался сказать.
– Нет, Джейк, оставайся на месте, – произнес Кейн. – У меня всё под контролем. Мы не можем рисковать и допустить, чтобы кто-нибудь узнал о ней сейчас, нужно сначала прояснить ситуацию.
– Она не догадывается, кто ты?
– Нет, – если бы узнала, то наверняка бы уже планировала следующий побег.
– Не знаю, Кейн, – неуверенно произнес Джейк. – У меня опять дурное предчувствие.
Кейн прекрасно понимал, почему. Адское пекло, у него самого внутри играл настоящий симфонический оркестр, но в данный момент он не хотел делиться мыслями.
– Она находится в безопасности и, по крайней мере, прямо сейчас, не возражает остаться здесь, пока всё не уляжется. Думаю, шторм добавил ей здоровую дозу страха, а такая погода, похоже, пробудет с нами еще, по меньшей мере, пару дней, – он на это надеялся.
– Думаю, вряд ли что-нибудь столь обычное как буря может напугать Тарин, Кейн. Она побывала в аду и вернулась обратно, маленькая неприятность в виде плохой погоды не способна замедлить её путь. Если повезёт, я доберусь до места раньше, чем ты успеешь снова её разозлить, – сказал ему Джейк.
– Маловероятно, – пробормотал Кейн. Судя по всему, он обладал особым даром: словами либо поступками выводить женщину из себя. – Но она никуда не уйдет.
– Я твой должник, Кейн.
– Ещё какой, – искренне согласился Кейн.
***
– Расскажи мне о Чарли, – попросил Кейн, он нарезал на куски толстый стейк и бросал мясо в большую чугунную сковородку. Позади, за столом Киара чистила картофель. Дождь продолжал барабанить по крыше и лишал возможности работать во дворе. Она и не возражала. Внутри было тепло и сухо, дом наполняли аппетитные ароматы жареной картошки и свежеиспеченного хлеба.
Тарин не ответила сразу. Слова давались с трудом, когда речь шла о Чарли.
– Чарли был… ну, одним из тех редких людей, про которых всегда думаешь, что они не могут существовать в реальности, ибо слишком хорошие. А потом, когда наконец-то поверишь, они покидают тебя. Или ты их.
Она обтерла картофель, нарезала его на кусочки и бросила в кастрюлю с холодной подсоленной водой.
– В общем, он нашел меня однажды, в день, когда приехал на рыбалку. Чарли любил рыбачить.
– Нашёл тебя?
– Буквально. Избитую, истекающую кровью, едва ли в сознании. Большинство людей отвернулись бы или позвонили в 911 и умыли руки, не желая вмешиваться. Но не Чарли. Он забрал меня домой, залатал и накормил горячей едой.
Впервые в жизни Тарин поведала кому-то хоть что-нибудь о себе. У неё в голове не укладывалось, зачем она рассказывает всё это огромному человеку-горе с комплексом тотального контроля. Может ей просто необходимо выговориться. А Кейн, похоже, достаточно сторонился общества, чтобы не судить строго. Он был почти родственной душой.
– Что с тобой случилось, Киара?
Она нахмурилась и добавила в кастрюлю еще картошки.
– Я не могу об этом говорить, Кейн, – честно, с неподдельной болью в голосе ответила девушка. Она подняла взгляд и заметила беспокойство в его глазах. – Но я не наркоманка и не преступница, если тебя интересует это, – Кейн выглядел удивленным, будто такая мысль никогда не приходила ему в голову.
К счастью, он не стал давить на неё вопросом «Что?», а просто вернулся к Чарли.
– Почему он не отвез тебя в больницу?
– Я тоже захотела узнать и спросила его. Значительно позже, конечно. Он сказал, что сам не знает, но внутренний голос подсказал ему не делать этого.
Кейн приподнял брови.
– Он слышал голоса?
Тарин рассмеялась.
– Знаю, о чем ты думаешь. Сначала я тоже так решила. Но потом научилась доверять «голосам» Чарли. Обычно они оказывались правы.
Во взгляде Кейна всё ещё читалось сомнение, и Тарин не могла винить его за это. Ей самой потребовалось много времени, чтобы поверить.
– И что потом?
– Ну, сначала я была слишком слаба, чтобы делать хоть что-нибудь, но, когда мне стало лучше, начала понемногу помогать. Знаешь, я чувствовала себя обязанной ему за всё, – Кейн понимающе кивнул.
– Чарли жил один, держал собственный паб. Он работал, я убирала и готовила. Мы вроде как привыкли друг к другу. Чарли сказал всем, что я его племянница, и люди поверили. Когда я повзрослела, он позволил мне работать за барной стойкой. Мне понравилось. Бар представлял собой маленькое местечко, где все друг друга знали.
Её ностальгическая улыбка исчезла.
– Некоторое время всё было прекрасно. А потом Чарли заболел. Два года он регулярно посещал больницу. Каждый раз, когда мы побеждали один недуг, возникал другой. Чарли всегда говорил, что судьбу обмануть невозможно. Я заботилась о нем, как могла, но…
– Он умер.
Она кивнула, смахивая слезы тыльной стороной ладони.
– Я ужасно скучаю по нему.
Кейн отодвинул сковороду подальше от огня и неожиданно для самого себя опустился перед Тарин на колени. Он ничего не сказал, ничего не сделал, просто ждал. Она прильнула к его груди и закрыла глаза.
Тарин стало немного стыдно за то, что так прилипла к Кейну. Опять же, настолько приятное ощущение. Его твердая грудь согревала, а аромат, который теперь она запомнит навсегда, успокаивал. Возможно, всё потому, что здесь, в этой глуши, находились только они вдвоем. Или может, от того, что он была одинок, равно как и она, и имел свои секреты. Или потому, что он ни разу не попытался её соблазнить и затащить в постель. Или возможно, причина заключалась в том, что он так сильно напоминал ей Джейка. Но прямо сейчас она чувствовала себя хорошо, и этого было достаточно.
– Спасибо, – Тарин шмыгнула носом и с легкой улыбкой отстранилась.
***
Большим пальцем Кейн смахнул с её щеки случайную слезинку и пожелал забрать её боль себе, но, конечно же, это было невозможно. Он чувствовал неловкость, ибо не знал ничего о такого рода вещах или о том, как поступать в подобных ситуациях. Наверное, в этих случаях уместно говорить мудрые слова, выражать сочувствие, но в голову не приходило ничего стоящего.
Но он точно почувствовал себя значительно лучше, стоило девушке прижаться к нему. Гораздо хуже наблюдать, как она в одиночестве плачет, сидя за столом. Минута слабости не продлилась долго, но Тарин, к счастью, стало лучше.
– Итак, что же теперь ты собираешься делать? – спросил Кейн после того, как они вернулись к приготовлению пищи.
Она закончила чистить картофель, затем подошла с полной миской к раковине.
– Думаю, мне стоит взять пример с тебя, – ответила Тарин, размахивая ножом. – Я имею в виду всю эту историю с уединением в абсолютной глуши. Полагаю, мне будет полезно на время отстраниться от всего мира, вернуться в нормальное состояние, облегчить душу.
Кейн обратил всё своё внимание на шипящую говядину, так как боялся, что Тарин по глазам прочитает все его мысли о невозможности такого будущего для неё. Из-за этого его терзало неприятное чувство. Она в вправду начала привыкать к нему, а Кейн верил, что некоторым людям, включая его самого, намного лучше пребывать в одиночестве. Чёрт, если бы они встретились при других обстоятельствах, он, наверное, даже помог бы ей. Исходя из того, что придумают Джейк и остальные, он всё ещё может помочь. Кроме того, последние несколько дней убедили его в том, что если кто и заслуживал бросить всему миру огромное «пошел ты», то это она.
– Такое не всем подходит, – предупредил он.
– Нет, полагаю, – задумчиво произнесла она. – Однако, для меня идеально.
Он понимал, почему она так считает. В современном обществе сложно прожить вне системы – без водительских прав, кредитных карт или удостоверения личности. Конечно же, находились люди, которые обходились без всего этого, но, как правило, они были преступниками и имели ресурсы и средства. У Киары не было ничего и никого.
Ну, на самом деле не совсем так. У неё были он, его братья и его отец. Просто Киара ещё об этом не знала.
– Как ты собираешься добывать пищу?
– Я могла бы запастись непортящейся едой, как ты. Завести огород, а затем консервировать овощи на зиму.
– Тепло и свет?
– Дрова и свечи. Мне много не нужно.
Он скривился. Судя по всему, она не раз размышляла об этом.
– А ты не думаешь, что тебе станет одиноко? – уколол он.
Что-то блеснуло в её глазах, и Кейн понял, что задел девушку за живое. Но затем она расправила плечи и с решимостью во взгляде посмотрела на него.
– Тебе же так не кажется.
Обычно нет. Но ему казалось, что он почувствует себя одиноким, когда её не будет рядом. По правде говоря, проводить вместе с ней время было приятно. Она мало говорила. Работала что есть сил. Никогда ему не мешала.
– Нет, – согласился он. – Но моя жизнь не всегда такая. У меня есть работа и большая семья.
Она молча вытащила из духовки буханку свежего хлеба.
– Почему бы тебе не пожить здесь некоторое время? – закинул удочку Кейн. – Прочувствовать, каково на самом деле жить вдали от всего мира, понять хочешь ли ты этого в действительности, – он уже голову сломал от попыток придумать вариант, который убедил бы Тарин остаться, по возможности добровольно, пока Джейк не заберет её, но в очередной раз ему это не удалось.
– Не хочу злоупотреблять твоим гостеприимством, – сказала она. – Я имею в виду, ты приезжаешь сюда, чтобы побыть в одиночестве, а тут вдруг я свалилась на голову. И все потому, что ты, славный парень, просто оказался не в том месте не в то время.
Славный парень? Мало найдется на свете людей настолько глупых, чтобы этому поверить, но тот, кто верил, очень быстро осознавал свою ошибку. Однако странно, рядом с ней Кейн чувствовал себя почти хорошим парнем. Она бесспорно обладала мужеством и силой духа, которые он ценил в ней.
Кейн осторожно убрал из руки Тарин нож и развернул девушку лицом к себе. Аккуратно коснулся её подбородка и внимательно посмотрел в глаза.
– Давай-ка кое-что проясним. Во-первых, я не славный парень, даже при самом богатом воображении. Во-вторых, уверен, что смогу себя пересилить и потерпеть тебя еще несколько дней, – он ухмыльнулся и подмигнул. – Особенно, если ты будешь готовить и творить магию с моей спиной.
Она улыбнулась, и комната озарилась светом.
– Я подумаю об этом, – сказал Киара, но Кейн прочёл ответ в её глазах. Мысленно он вздохнул с облегчением.
***
Тарин решила, что должно быть сошла с ума, раз всерьёз рассматривала предложение остаться жить у загадочного Кейна. Она доверяла ему, но с долей осторожности. Теперь ей уже не так сильно хотелось отправляться в путь одной, как несколько дней назад. Хоть он и настаивал на обратном, Кейн был отличным парнем. Ну, когда она не вела себя как вспыльчивая сука.
И, кажется, он искренне желал, чтобы она осталась. На её лице появилась призрачная улыбка. Этот мужчина считал себя большим плохишом, но на самом деле был добряком. Он вероятно даже не осознавал, что рядом с ней начинает ослаблять свою бдительность и позволяет Тарин заглянуть в удивительный мужской разум. Вряд ли Кейн часто так поступает. Странно, как сильно она к нему привязалась за столь короткое время. Нет, это была не обжигающая страсть, которую она чувствовала к Джейку, а скорее дружеская связь.
Неделю назад она бы не поверила, что в мире ещё осталось полдюжины хороших, добропорядочных мужчин. Однако за последние несколько дней она столкнулась с чем-то гораздо более значительным. Может быть, вселенная решила, что пора добавить в её карму нечто положительное.
Кроме того, его слова имели смысл. Она может многому у него научиться. Несмотря на то, что в его доме имелись все необходимые удобства, Кейн точно знал, как выжить самостоятельно, без них. Она не шутила, когда говорила, что ей не нужно много. Пока будут запасы, её всё устроит.
Её слова вызвали у него сомнения, но такова правда. Он и представить не может, сколько раз она прокручивала в голове эту идею, но продолжала верить, что сможет воплотить её в жизнь. Он полагал, будто разговоры об одиночестве помогут разубедить её, но после смерти Чарли, одиночество стало такой же неотъемлемой частью её жизни, как и дыхание.
Но Кейн не понимал одно: чувство одиночества – ничто по сравнению с тем, как на твоих глазах страдают или умирают любимые люди, а ты вдруг осознаешь, что мог бы сделать что-нибудь, чтобы это предотвратить. Она больше никогда не подвергнет риску другого человека. Если это означает одинокое существование, значит, так тому и быть.
ГЛАВА 20
– Она согласилась остаться? – спросил Джейк, недоверие в голосе быстро сменилось подозрением. – Ты использовал транквилизаторы, да? Черт побери, Кейн, я…
– Нет, не использовал, – перебил Кейн. Он злился из-за того, что брат считал, будто только так он мог заставить женщину согласиться, и неважно насколько эта теория была близка к правде. Киара отличалась от остальных. Кажется, он ей и вправду нравился.
– Тогда, как тебе удалось…
– Какая разница? – рявкнул в трубку Кейн, понизив голос, чтобы Киара не услышала. – Ты хотел, чтобы она была здесь, она здесь. Конец истории.
На другом конце трубки возникла продолжительная тишина, а затем Джейк снова заговорил.
– Она для меня больше, чем «посылка», Кейн.
– Ага, а то я не догадался, – если отстраненный взгляд, который иногда он замечал в глазах Киары, когда она ослабляла бдительность, являлся каким-то показателем, то не один Джейк чувствовал то же самое.
– Я приеду через три дня.
– Как хочешь. Мы будем здесь, – Кейн отключился, бормоча что-то себе под нос.
Кейну не потребовалось много времени, чтобы привыкнуть к Киаре. Говорили они мало, за что Кейн был ей безмерно благодарен, но её присутствие успокаивало. Они создали вокруг себя приятную, удобную атмосферу. Он рано вставал и дважды проверял периметр, к его возвращению она успевала прибрать в доме и приготовить завтрак.
После завтрака, они вместе работали на улице большую часть дня, если позволяла погода. Она усердно трудилась и не боялась испачкать руки. Тарин носила дрова, помогала расчищать дорогу, никогда не жаловалась на грязь и слякоть. Он изо всех сил пытался показать, что такая жизнь не подходит для одинокой женщины, но она отказывалась признавать поражение.
По завершению всех дел, они по очереди принимали душ, затем вместе готовили ужин. Киара была превосходным поваром, и он пристрастился к её домашнему хлебу, особенно если намазать его маслом – самый любимый вариант.
Затем наступал вечер – лучшая пора, когда они вместе грелись у камина в полной тишине. Она мало что рассказывала о своем прошлом, а он не задавал вопросов. Обычно Тарин уютно устраивалась на диване с книжкой в руках, а в это время он чистил оружие и точил ножи. Если она и считала такое занятие необычным, то не высказала ни слова.
Потом, прямо перед сном, девушка ещё раз обрабатывала его рану, после чего он перевязывал её руку. Затем она садилась на Кейна и делала массаж спины, пока он не засыпал. И когда просыпался, она всегда лежала на нем словно одеяло, но теперь он уже совсем не возражал.
***
– Уверен, что стоит это делать? – Тарин вопросительно взглянула на Кейна, который замахнулся большим топором с двухсторонним лезвием, словно тот был игрушкой, и с легкостью рассек тяжёлое полено. В любом случае, вряд ли такая работа полезна для заживающей раны.
– Я прекрасно себя чувствую, – он положил ещё одно полено на пень и снова замахнулся.
– Может, я смогу порубить, – предложила Тарин, собирая дрова и складывая их в аккуратную стопку.
Кейн недоуменно посмотрел на неё.
– А вот сейчас ты взяла и оскорбила меня, женщина.
Уголок её рта приподнялся в улыбке. Казалось, практически всё, что бы она ни делала, так или иначе раздражало, злило и оскорбляло его мужскую гордость.
– И как же мне удалось?
Кейн снова поднял топор, прежде чем ответить.
– Пока в этих жилах течет кровь, ни одна женщина под моей опекой не станет выполнять мужскую работу.
– Прости? – разве пещерные люди не эволюционировали пару миллионов лет назад?
– Ты меня слышала.
– Так ты считаешь, я не смогу поднять топор?
Кейн фыркнул. Это был настолько мужской звук, что к нему следовало бы прикрепить пенис.
– Топор весит больше, чем ты, дорогая.
Тарин воздержалась от возражений, которые так и вертелись на языке. Кейн – упрямый человек, такой же, как и все особи мужского пола. Вместо того, чтобы спорить с ним, лучше попробовать другой метод, отличный от прямого наступления.
– Ты собирался научить меня, как выжить одной в лесу, помнишь?
Кейн тяжело вздохнул, выказывая тем самым чрезмерное терпение. Оставив топор на пеньке, он вытащил из кармана носовой платок и вытер пот со лба.
– После последних нескольких дней ты всё ещё считаешь, что сможешь выжить одна за пределами дома?
Она демонстративно приподняла подбородок и прищурилась. Казалось, что у неё всё получается чертовски хорошо. Очевидно, он не мог с этим согласиться.
– Ты считаешь, что я не справлюсь, так ведь?
– Дело не в том, что я сомневаюсь в твоем мужестве, дорогая. Ты просто не создана для этого, – он отпил воды из бутылки, которую она заранее ему принесла. И теперь она жалела, что не добавила в жидкость несколько капель рвотного средства.
– Правда? – спросила она, опасно понизив голос. Если Кейн и заметил огонь в её глазах, то не подал виду. – Можно спросить, тогда, по твоему мнению, для чего я создана?
Его взгляд неторопливо заскользил по ней сверху вниз, от макушки до кончиков пальцев ног, намеренно задерживаясь на определенных участках тела. Губы изогнулись в усмешке, свойственной исключительно мужчинам, голубые глаза сверкнули, что ужасно напомнило ей взгляд Иэна в тот первый вечер в баре.
– Готовить, конечно же, – сказал он, улыбка стала шире. Она отметила про себя, что у него невероятно белые, идеальные зубы. – И убираться. Ты также неплохо складываешь в стопку дрова.
Невозможно было разозлиться, когда он вот так поддразнивал её. Совершенно не похоже на Кейна, каким-то образом Тарин поняла, что сейчас видит ту сторону его натуры, которую редко кому удается наблюдать.
– Да неужели? – спросила она, её глаза блеснули озорством.
– Так и есть. А теперь иди и принеси мне печенье, женщина.
– Уфф, – Тарин зашагала прочь. Его громкий смех заражал весельем. Она прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Тарин исчезла за углом дома, старательно сохраняя оскорбленный вид. Выждала несколько минут, пока он не наклонится за ещё одним поленом, затем бесшумно вышла из укрытия с ведром холодной дождевой воды, которую вылила ему на голову.
Кейн медленно поднялся, стряхнул воду с волос как огромный медведь. Когда он развернулся, на лице не осталось и следа улыбки, но голубые глаза сверкали. Тарин не раздумывала дважды. Она побежала.
Будучи значительно меньше комплекцией, чем он, она могла лавировать среди деревьев и менять направление быстрее, чем он. Тарин бросалась с одного места на другое, визжала и смеялась, стоило ему приблизиться, чтобы схватить её. Но его знания местности, более широкий шаг и размах рук сыграли, в конце концов, решающую роль. Как только он схватил её за руку, погоня закончилась.
Она возмущенно закричала, когда Кейн бесцеремонно перекинул её через плечо и крепко шлепнул по заднице. Он целенаправленно устремился через маленькую поляну к одной из больших дождевых бочек на углу дома.
– Ты не посмеешь, – прошипела она, поняв его замысел.
– Делай ставки, – он с легкостью развернул её и ногами вниз окунул с головой в ледяную воду. Она вынырнула, плескаясь и откашливаясь, чем сильно напомнила ему утонувшую крысу. Кейн расхохотался, низкий гортанный рёв эхом разнесся по лесу.