— Я выжила.
— Хотел бы этого для себя. Не могу перестать думать о тебе. Если бы ты знала, каким твердым я был…
Я прекрасно знала, каким твердым он был. Чувствовала, как его твердость нарастала напротив меня прямо сейчас. Я выгнула бровь.
— Ты все еще хочешь большего? — спросила я. — Даже после предыдущей ночи?
— Да, черт возьми, да, — пальцами Джек задел мою голую ногу, щекоча около края футболки. — Скажи мне, что это не был лучший секс в твоей жизни.
— Ну разве ты не самодовольный?
— Я заслуживаю этого. Я потряс твой мир.
Я закатила глаза.
— Боже правый, Джек. Ты думаешь, что мир каждого вращается вокруг тебя.
— Скажи мне, что я не ошибаюсь. Скажи, что ты твои коленки не ослабли из-за меня и ты не промокла насквозь.
Он знал ответ на этот вопрос. Я посмотрела вниз, но мой взгляд упал только на его определенно широкую грудь. Этот мужчина был сплошными мышцами, абсолютно твердым во всех местах, где его тело соприкасалось с моим.
— Ты не ошибаешься, — я не боялась быть с ним честной. — У меня никогда не было такой ночи. Никогда раньше.
Джек нахмурился.
— Даже с твоим бывшим?
— Особенно не с Уайатом.
— А что до него?
Сложная, опасная территория.
— До него... никого не было.
Джек сделал шаг назад.
— У тебя был секс только с одним парнем до меня?
—Да.
— Почему?
Я не думала, что он поймет.
— Потому, что у меня был план. Мы с Уайатом встречались в колледже и собирались пожениться. Я продумала детей, рабочие места и все остальное. Это должно было сработать. Я готовилась к идеальной жизни, ко всему, чего хотела.
Выражение лица Джека помрачнело.
— А потом, он изменил тебе.
Мой живот скрутило. Я все еще не пережила эту боль, даже спустя год.
— Да. Он... хотел немного свободы. Ему больше не нравился этот план, и вместо того, чтобы сказать мне об этом, он решил переспать с моей лучшей подругой. Они... они поженились после того, как она поняла, что беременна.
— Прости, Кисс.
— Все в порядке. Я думала, что смогу просто... прорваться через это. Я бы все равно получила то, что хотела. С тех пор я никому не доверяю.
Он кивнул.
— Это усложняет задачу выйти замуж и иметь детей, не так ли?
Я сдвинулась, пальцами сжимая стол.
— На этот счет у меня тоже был план.
— Меня это не удивляет.
— Я... получала информацию о донорах спермы.
Джек засмеялся.
— Ты это серьезно?
— Это, наверное, звучит безумно, но я всегда знала, чего хочу от жизни. Я... подумала, что смогу достичь этого без брака и мужа.
— Тогда я не буду чувствовать себя виноватым за то, что хочу оплодотворить тебя, — Джек произнес это как шутку, но я услышала желание в его словах. — Эта договоренность хорошо сработала для тебя.
— Это еще предстоит выяснить.
Джек взглянул на футболку, на мои ноги. Клянусь, он видел сквозь материал мою голую плоть внизу.
— Я позабочусь об этом ребенке, Кисс.
— Сомневаюсь, но спасибо.
— Серьезно. Я могу справиться с полуночным кормлением. Со сменой подгузника. Со всеми этими вещами.
— Что ты знаешь о детях?
— Совсем немного, но я могу научиться.
Я потянулась за ломтиком бекона и откусила немного. Джек уставился на мои губы.
— Тебе нравятся дети?— спросила я.
— Черт возьми, да, — Джек завернул три ломтика бекона в сложенный блинчик и окунул импровизированный тако для завтрака в сироп. Он много откусил и удивился, когда я скептически ухмыльнулась. — Конечно, мне нравятся дети. Они великолепны. Они любят веселье. У них нет никаких ожиданий или обязанностей. Им нравится хорошо проводить время. Как и мне.
— Это я уже поняла.
Джек сглотнул, его улыбка исчезла.
— Мой ребенок будет иметь все самое интересное в жизни. Все это. Парки развлечений, игрушки, каникулы и все такое. У него будет все, потому что не каждому ребенку выпадает шанс сделать что-то настолько простое, как побросать мяч со своим отцом.
Я отложила бекон. Джек больше не смотрел на меня. Он сосредоточился только на воспоминаниях, которыми, я думала, он ни с кем не делился. Все начало обретать смысл.
Джек жертвовал деньги непосредственно областной больнице МакГрин. Педиатрическому отделению.
Он не хотел, чтобы кто-то знал о пожертвовании.
Для этого была причина.
— Джек... — я обратила на себя его внимание. — Почему ты был в областной МакГрин?
Он оттолкнулся от стола. Мое тело начало замерзать без него между моих ног. Его улыбка погасла всего пару секунд назад, а я уже по ней скучала.
— Мой младший брат умер, когда ему было девять, — сказал Джек.
Ух. Мое дыхание вырвалось в скорбном вздохе.
— Мне очень жаль.
— Лейкоз. Мне было семнадцать, когда это случилось.
Мое сердце разбилось из-за него. Джек выбросил остаток своего завтрака. Его рука дрожала, и он сжал ее в кулак. Он взглянул на меня и напряг челюсть.
— Он был чертовски хорошим спортсменом. Или мог бы им стать.
— В вашей семье все спортсмены?
— Нет. Он был лучше, чем я. Делал такие вещи, когда был ребенком, которые я не мог повторить. Если бы он не заболел, он мог бы заниматься чем угодно. Футбол, соккер, бейсбол. Чертовы Олимпийские игры.
— Похоже, ты действительно любил его.
Джек сглотнул.
— Да. Он боготворил меня по какой-то глупой причине. Он любил ходить на мои школьные игры. Он болел за меня громче, чем моя мама, — Джек сделал паузу, и я поняла, что, вероятно, это был первый раз, когда он рассказывал кому-либо об этом. — Когда брат был не в состоянии приходить на игры, я приносил запись, и мы смотрели ее вместе. Последний раз он улыбался, когда мы смотрели запись полуфинала. Я прослушал сигнал «хат» и пересек базу на линии ворот. Он перемотал этот эпизод так много раз, что я разозлился и сломал DVD. Он думал, что это было весело.
— Как его звали?
— Сэм.
Джек вышагивал по кухне. Я ненавидела, что ему было так больно, но он все равно продолжил рассказывать мне. Это был дар, откровение, которое, я думала, он никому не доверял.
— Сэм заслужил лучшую жизнь. Я смотрел, как этот маленький ребенок просто... пропадает, — Джек ненадолго остановился, вспоминая больше, чем я имела право у него спросить. — Врачи сделали все, что могли. Они все перепробовали, и о нем всегда заботились. Так что я... — он пожал плечами. — Я думаю, что могу вернуть что-то отделению в его память.
Было ли уместным обнять его? Взяв его за руку, я притянула его к себе.
— Я не знала, что у тебя был младший брат.
— Я не многим рассказывал о нем.
— Мы могли бы поделиться этой историей. Пусть они увидят, что ты жертвуешь. Это поможет твоему…
— Меня не волнует мой имидж. Это личное. Он был моим младшим братом. Я не стану использовать память о нем.
Я сжала его руку.
— Это не использование. Ты в центре внимания, Джек. Это издержки профессии. Люди должны видеть тебя с другой стороны.
— Почему?
— Потому что такова жизнь. Ты известная личность.
— Я никогда не просил быть образцом для подражания.
Я выгнула бровь.
— А если это сработает? Если у нас будет ребенок?
Джек успокоился. Он изучал мое тело.
— Это сработает.
— Ты должен будешь стать примером для своего сына.
— Это совсем другое.
— Почему?
— Потому что он будет моим сыном.
Я не ожидала такой уверенности. Джек удерживал мой взгляд, приближаясь ко мне.
— Или, она будет моей дочерью, — сказал он. — Я буду должен своему ребенку все, но я не должен миру какую-то чушь. Меня зовут Джек Карсон. Я не святой. То, что я делаю в выходные, с кем встречаюсь, чем занимаюсь, кого забираю домой... это мое дело. Я не позволю Лиге приручить меня, потому что они думают, что моя репутация имеет какое-то отношение к тому, как хорошо я играю в футбол.
— Ты не можешь вечно веселиться, Джек. Однажды тебе придется повзрослеть.
— Ты тоже не можешь планировать свою жизнь до минуты и надеяться, что ничто не собьет тебя с курса, — он подмигнул, погладив рукой мой живот. — Или надеясь, что кто-то тебя собьет.
Я ткнула его в грудь, но рукой прошлась по выпуклым мышцам его грудной клетки.
— Тебе лучше отнестись к этому серьезно, Джек.
— Прямо сейчас я очень серьезен, — его ухмылка очаровывала меня, даже когда я думала, что смогу противостоять ей больше всего. — Думаешь, еще слишком рано делать тест на беременность?
Я засмеялась.
— О, ты ничего не знаешь о женском теле, не так ли?
— Я знаю путь в него. Никто еще не жаловался.
— Еще слишком рано делать тест.
Джек остановил свой взгляд на мне. Он схватил подол футболки и потянул его, обнажая мои скрещенные ноги. Твердой рукой он взялся за мои колени, раздвинул их и уставился на мою припухшую щель, уже намокшую под его взглядом.
Его голос был жарким, диким ревом.
— Еще не поздно продолжить попытки сделать ребенка?
Я вздрогнула, когда он наклонился ко мне и захватил мой рот в то же время, уверенно проведя пальцем по моей киске. Один маленький щелчок, и мое тело задрожало в ожидании опасного удовольствия.
— Мы, вероятно, могли бы... — я втянула воздух, когда Джек закружил по моему клитору, но затем он убрал руку, чтобы освободиться от шорт. Я встретила его взгляд. — Увеличить наши шансы…
Его член был жестким, горячим и более чем готовым попробовать еще раз. Я задохнулась, когда толстая головка пронзила мой центр, все еще опухший и влажный после прошлой ночи. Он зарычал, предупредив меня, прежде чем погрузить свой каждый дюйм в меня. Я застонала, схватившись за его плечи, крепко держась, когда он начал двигаться.
Я обхватила своими ногами его талию и попросила поцеловать меня. Джек не был человеком, который отказал бы мне. Я таяла от его губ и наслаждалась ощущением его тела на моем.
Горячего.
Сильного.
Близкого.
Каждым движением Джек исследовал мое тело и доставлял мне удовольствие, воруя у меня последнюю защиту, которую я создала от него. Я ничего не могла от него скрыть, пока его член растягивал меня, мучил и радовал. Я никогда не представляла, что испытаю такую страстную близость с ним.
Никогда не думала, что мне так это понравится.
Что я буду нуждаться в этом.
Что я буду так сильно этого желать.
Я быстро кончила для него, дрожа от своих внезапных открытий.
Было бы слишком легко влюбиться в Джека Карсона, желать непостижимого и рисковать разбить свое сердце высокомерным создателем проблем.
Я должна была быть осторожнее, я отдам ему только свое тело.
Я не могла рисковать, отдавая ему еще и свое сердце.
Глава 12
Джек
Команда зааплодировала, когда я повернулся, немного расслабился и бросил бомбу, которая поразила нашего полузащитника на отметке шестьдесят ярдов.
Если бы это был не тренировочный лагерь — и мы, на самом деле, закрепились бы на нашей площадке и стали бы играть в настоящую игру — это побило бы мой личный рекорд.
Это только что дало мне цель на этот сезон. Это был хороший пас. Он хорошо ощущался. И был отличным зрелищем для кричащих болельщиков и прессы, посещающих наш тренировочный лагерь.
Я чувствовал это. Это будет мой сезон.
Мой год.
Мой чемпионат.
Брайон закончил рястягиваться и накинулся на меня.
— Детка, ты на ступеньку выше в этом межсезонье.
— Черт возьми, я знаю это, — я взял бутылку у тренера и выпил прохладной воды. Проклятый август убивал меня, и это была только первая неделя лагеря. — Просто превью того, что грядет, джентльмены.
Брайоан оживил команду.
— Осторожно!
— Лучше начните создавать новые прозвища. «Создатель проблем» станет воплощением мечты.
Ребята засмеялись. Брайон насмехался надо мной, подняв руки.
— Проповедуй это, Джек.
— Я самый плохой ублюдок на этом поле. Тебе лучше позвонить своим мамочкам в понедельник. Никто не будет укладывать тебя спать в воскресенье вечером после того, как я тебя трахну.
Команда ликовала, мой нападающий возвестил об атаке очередным выстрелом ненормативной лексики. Мой запасной толкнул меня.
— Чувак, здесь есть дети, — Мэтт был самой большой занудой в команде. — Лучше следи за языком.
— Иисус Христос, это тренировка. Как будто они не слышали этого дерьма раньше…
Голос тренера Томпсона был пронзительным, как свисток. Это заставило всех на поле замолчать.
— Карсон!
Что за хрень. Я был в определенном ритме. Какого черта мы остановились?
Я бросил тренировку и побежал к тренерскому штабу, разрабатывая стратегию с тактикой. Остальная часть команды жужжала на поле: некоторые бегали, некоторые играли, большинство новобранцев показывали себя, пытаясь произвести хорошее впечатление.
Думаю, я был в таком же положении. Мои переговоры по контракту еще не начались. Я сомневался, что они позволят мне погрязнуть в том, что я изначально подписал в прошлом году. Это была бы грандиозная дерьмовая идея для команды, особенно после того, как хорошо я выглядел на тренировочном лагере в этом году.
Я был лучше, чем в прошлом сезоне. Сильнее. Более здоровый. Я знал о наступлении лучше, чем планировку моего дома. И у меня была причина победить — не только потому, что я был самым безумно одаренным защитником, который вошел в Лигу за двадцать лет.
Мне нужно было вернуть свою гордость. Я старался забыть о проигранных играх. И они это знали.
— Карсон, ты собираешься следить за своим поганым языком на этом поле, — тренер Томпсон указал на меня толстым пальцем. — На самом деле, ты собираешься закрыть свой рот. Бросай чертов мяч и делай свою работу.
Обида поднялась из глубины. Я сузил глаза.
— Разве я этого не делал?
— Ты будешь выпендриваться, когда у тебя будет кольцо на пальце, чтобы показать, что ты горячее дерьмо. Ты хвастаешься минутами после финальной победы. Что на данный момент? — он постучал по своим часам. — Новый сезон, «Плеймейкер». Ты сейчас у меня на виду, и пока нет ни победителей, ни проигравших. Ты должен проявить себя, как и все остальные.
— Ты ведь шутишь, верно?
Тренер был мускулистым мужчиной — бывший нападающий, который забыл, что он больше не сжигал, упражняясь, тысячи калорий в день. Он пытался запугать меня. Не имело значения, лицом скольких листовок он был, он не выведет меня.
Я выпил еще и надеялся, что это из-за жары я стал таким раздражительным. Поставив бутылку воды у ног я повернулся к своей команде.
Тренер Томпсон фыркнул на меня.
— Думаешь, что ты особенный, Джек?
Я бы засунул этот свисток ему в горло. Повернувшись к нему, и сузив глаза, я посмотрел на него, каждая мышца в моем теле была напряжена и готова доказать, что я был спортсменом один-на-миллион, который больше не будет терпеть его дерьмо.
— В чем, черт возьми, твоя проблема? — я указал на поле. — У меня пятьдесят два человека, которых я верну в чемпионат. И знаешь, что я собираюсь получить?
— Победу на этот раз?
— Чертово искупление. Не говори мне, что я должен проявить себя. Я точно знаю, что мне нужно делать.
Он кивнул на других тренеров, отступая назад, когда я почувствовал, что мое самообладание — почти закончилось и я был готов взорваться. Он похлопал меня по плечу, но этот сукин сын не имел права раздражать меня, когда его охватило желание, чтобы позже насрать на меня.
— Ты хорошо справляешься последние несколько недель, Джек. Держался подальше от неприятностей.
— Не покровительствуйте мне.
— Не давай мне повода относиться к тебе, как к ребенку.
Я знал, что лучше ничего не отвечать. Если я дам волю чувствам, меня услышат СМИ, что находились слишком близко. Они всегда обрушивались, когда думали, что будет фейерверк.
К черту их. Я не давал им никаких материалов, чтобы у Лии появились новые хлопоты. Было достаточно плохо, что она все еще имела дело с автомобильной аварией и инцидентом с камерой. Эти скандалы усложняли ночи с моим публицистом, когда она должна была жаловаться на меня, прежде чем я бросал ее на кровать и пытался сделать беременной.
Однако, это были хорошие пару недель попыток. Киска Лии была в большом стрессе. Что-то типа того, что такая девушка, как она, попала в беду — даже если она дала мне разрешение — было достаточно сексуально, чтобы возбуждать меня каждую минуту каждого дня.
Тренер Томпсон схватил меня за плечо. Это был плохой ход, но я позволил ему вернуть меня.
— Послушай меня, Джек. Ты не высовываешься. Делаешь хорошую работу. Ты пришел вовремя. И ты не был с Брайоном, когда он попал в центр этой неразберихи со шлюхой. Ты делаешь то, что должен делать. Ты меня понимаешь?
Так почему же я сопротивлялся этому?
— Да. Я новейший пес Лиги. Ты научил меня не лаять в доме, но все равно хочешь, чтобы меня кастрировали.
—Чертовски верно, так мы и сделаем. Ты останешься на этом пути.
— Я?
— Да, ты. Я не знаю, почему мы с тобой всегда ссоримся, — он указал на поле, наблюдая, как мужчины бегали, играя без меня. — Ты один из самых одаренных спортсменов, которых я когда-либо видел, но ты отказываешься сотрудничать с кем-либо. Ты агрессивен. Ты устраиваешь истерики. Настаиваешь на том, чтобы использовать свой член для принятия важных решений.
Я не мог поспорить с этим, но когда мой член привел меня к неправильному?
— В прошлом месяце ты вел себя хорошо, и да, я говорю вел себя, потому что ты единственный взрослый человек, с которым я должен разговаривать как с подростком. У меня дома дети, Джек, мне не нужна еще одна команда неблагодарных говнюков, понял? — он посмотрел на меня, но все равно не попытался меня уважать. — Ты не так уж много тусовался.
Да, потому что я ночами был по самые яйца глубоко в Лие, пытаясь изо всех сил сделать ее оргазм настолько сильным, чтобы она упала в обморок на мой член. У каждого мужчины была мечта. Эта была новой. Не включала в себя игру чемпионата, но занимала много моих ночей.
— Ты сосредоточен, Джек, — сказал он. — Ты сконцентрирован. Ты в отличной форме. И ты не прячешься за солнцезащитными очками от бушующего у тебя похмелья. Теперь ты понимаешь? Ты готов возглавить эту команду так, как она должна быть возглавлена, и ты становишься человеком, которым ты должен был быть три года назад. Я не знаю, что изменилось, но что-то повернуло этот переключатель в твоей голове. Это приведет нас к победе.
Я не изменился. Ничего не изменилось. Боже, люди так отчаянно хотели увидеть связи и истории в моем поведении. Ничего необычного не произошло.
Ничего, кроме Лии.
Ничего, кроме притворства в отношениях с богиней с шоколадной кожей. Женщиной класса, изящества и абсолютной чувственности, которая не хотела ничего, кроме меня, берущего ее снова и снова, пока я не заполню ее моим ребенком.
Я догадался, что это было другое.
Тренер Томпсон вышел на поле, чтобы покричать на защиту. Тренер Уоллес, тренер защитников, подмигнул мне. Он похлопал меня по плечу, прежде чем схватить планшет, чтобы посоветоваться с Мэттом.
— Джек, ты играешь лучше. Значительно. Разве ты этого не чувствуешь?
Да.
— Наверное.
— Тогда я бы продолжал делать то, что ты делаешь, независимо от того, кому это нравится. Пока ты получаешь результаты, какое, черт возьми, имеет значение, если это делает Лигу и тренера Томпсона счастливыми? Держи этот талисман удачи или новую тренировку. Это работает.
Только это была не удача или я.
Это была Лия.
Черт возьми, они были правы. Это был не просто мой образ. Это была Лия.
Я схватил еще одну бутылку воды и смыл пот. Глазами я просканировал толпу. Достаточно людей и прессы, детей и болельщиков, заполнявших тренировочный центр. Тренировочный лагерь был большим событием, и посмотреть открытые тренировки приходило много людей.
Сегодня я знал, где искать. Лия обещала зайти во время обеда. Я оглядел лица в толпе, пока не нашел ее. Она воспользовалась моим советом и ждала рядом с полем, за веревками, оцепляющими болельщиков от тех, кто получил разрешение, чтобы быть ближе к игрокам.
Боже, она была прекрасной.
И улыбающейся.
И, обмахиваясь от жары, она искала тень в стороне от поля. Она скрутила пропуск посетителя и использовала его, чтобы охладить лицо. Ее взмах стал нерешительным, и она споткнулась.
Попятилась.
Мой живот сжался, когда она снова покачнулась. Я закричал, пересекая поле и расталкивая своих товарищей по команде. Перепрыгивая через ограждение, установленное рядом с боковой линией. Мои ноги напряглись сильнее, чем, когда я бежал за сорок, и я был уверен, что побил свои проклятые рекорды, бросившись к Лие.
Я не добрался до нее вовремя.
Лия упала в обморок, прежде чем я сумел сделать это, но она очнулась, как только ее задница опустилась на землю.
— Кисс! — я поднял ее с газона и отнес на ближайшую скамейку. Я указал на тренера. — Ты! Тащи свою задницу сюда!
Лия отмахнулась от меня, потирая голову. Она вспотела, но ей удалось слабо улыбнуться.
— Мне просто жарко, — сказала она. — Мне очень жаль. Я в порядке. Просто жарко.
Хорошо, чертовски отлично для нее. Я же продрог до глубины души.
— Сиди здесь, — я поискал тренера. — Принеси ей, блять, воды!
— Следи за языком, — Лия указала на детей поблизости, а также на спортивного репортера, преследующего нас на поле, чтобы получить фотографию. — Ты должен быть осторожным.
— К черту осторожность. Ты в порядке?
Тренер поспешила в нашу сторону — любопытная, маленькая рыжеволосая, которая держала парней за яйца и имела дурную привычку выносить им мозги. Она отогнала меня и предложила Лие воду и прохладное полотенце.
— Мисс? — тренер прощупала ее пульс и дала ей попить. — Сегодня очень жарко. Вы слишком долго были на солнце?
— Посмотри на нее — она загорела, — попытался пошутить я. Это не облегчило скручивания в моем животе.
Лия ухмыльнулась, когда я ткнул в ее темную кожу.
— Я просто жарко.
— У тебя могут быть какие-то судороги, может быть, истощение. У тебя болит голова?
— Нет, у меня закружилась голова.
— Тошнит?
Она взглянула на растущую толпу фанатов и прессы. Мои товарищи по команде и тренеры также начали толпиться, проверяя, почему звездный защитник словно сошел с ума и пробежал пятьдесят ярдов, чтобы помочь девушке подняться с земли.
Если ничего другого, то фотографии меня, поднимающего ее и помогающего тренеру, создадут из меня этот очаровательный образ принца, ради которого Лия так отчаянно работала. В последнее время ее окружали утечки историй о ресторане и танцах, а также о розах на длинных стеблях, коорые ей досавляли на работу. Это не была история для СМИ. Я отправлял ей дюжину роз в качестве извинений после каждого утра траха, из-за которого она опоздывала на работу.
Она начала любить получать розы.
— Мисс? — спросила тренер. — Вас тошнит?
— Когда все эти люди смотрят на меня... да.
Я ухмыльнулся.
— Ты привыкнешь к этому. Просто посквернословь немного. Помаши бутылкой шампанского. Они любят ненавидеть это.
У тренера не было никакого терпения для меня.
— Вас тошнило до того, как вы упали в обморок?
— Может быть? Теперь я в порядке.
Она кивнула.
— Мы должны проводить вас внутрь и охладить. Вы пострадали, когда упали?
— Нет.
— Что-нибудь пили сегодня? Что-нибудь алкогольное?
— Сейчас только одиннадцать часов? — она указала на меня пальцем, прежде чем я успел пошутить, что сейчас гле-нибудь мог быть счастливый час. — И ничего не говори.
Тренер снова прощупала ее пульс.
— Какие-нибудь заболевания? Диабет? Болезнь сердца?
— Нет.
— Есть вероятность, что вы беременны?
И тут Лия замерла.
Как и я.
Мы оба посчитали дни, хотя я понятия не имел, от какого дня должен был начать или почему. Лия сказала, что некоторые ночи были благоприятнее, чем другие, увеличивая наши шансы. Я трахал ее без перерыва, чтобы убедиться, что все они будут благоприятными.
Лия закрыла рот рукой, уставившись на меня широкими, испуганными, абсолютно красивыми глазами цвета мокко. Она ничего не сказала, но я знал ответ.
Да.
Это не была вероятность, что она могла быть беременна.
Она и была беременна.
Должна была быть.
Она с визгом вскочила мне на руки, уткнувшись лицом в мое плечо, когда ее волнение обернулось слезами. Я крепко держал ее, ухмыляясь, как гребаный идиот, на тренера, которая, вероятно, думала, что Лия была худшим пациентом в мире.
— Ты должна пойти провериться, — сказал я. — Что, если что-то…
— Я в порядке... — Лия отстранилась, разделяя мою ухмылку. — Я знаю, что со мной все в порядке.
— Сходишь к врачу? — спросил я. — Пожалуйста.
— Прямо сейчас.
Я взглянул на поле.
— Я тоже пойду.
— Все в порядке, — она встала на цыпочки и поцеловала меня, заработав хлопки от выросшей толпы. — Обещаю. Я пойду прямо сейчас. Встретимся у тебя дома?
— Да…
Тренер предложила ей руку, и Лия взялась за нее, сияя красивой улыбкой, которая высосала из меня все мужество.
По крайней мере, она восприняла это хорошо.
Беременна.
Мы сделали это.
У меня будет ребенок.
Озарение сошло на меня. Я сел на скамейку, и меня чуть не стошнило. Тренер Томпсон крикнул мне, чтобы я вернулся к тренировке.
Нихуя себе.
Какого черта я должен был делаь сейчас?
Тренер снова закричал:
— Тащи свою задницу на поле, Джек!
Адреналин выплескивался из меня. Я сделал то, что мне сказали, и протолкнулся через толпу.
И я играл даже лучше, чем раньше. Теперь у меня было две причины, по которым моя игра улучшится.
Ничто не помешает получить мне все, что я когда-либо хотел.
Но я больше не был уверен, что чемпионат — это все, чего я хотел.
Глава 13
Лия
Я не знала, что делать.
Мне не нужен был доктор. Наверное, мне нужно было просто присесть. Я должна была выпить чего-нибудь крепкого, но это было плохой идеей.
Тренеры сказали подождать, выпить немного газировки и позволить скорой отвезти меня в больницу. Я отказалась, оставаясь до тех пор, пока головокружение не остановится, и я смогла бы добраться до своего врача без СМИ.
Это была не а история, которой я хоела поделиться, пока это не будет абсолютной правдой.
Доктор с улыбкой подтвердила наши подозрения.
Я ей не поверила. Выйдя из ее кабинета я купила еще три теста, прежде чем отправиться к Джеку. Если раньше я не была обезвожена, то сейчас это было так.
Все тесты говорили одно и то же.
Беременна.
Святой. Ад.
Мне всегда было интересно, каково это будет, когда это случится. Однажды я представляла себе совсем другую жизнь. Муж. Стабильность. Ужин при свечах и я, поглаживающая руку Уайатта, пока нашептывая свое волнение. Это был роман, который я планировала. Я представляла себе, как играет мягкая музыка, пока я показываю ему, как изменится наша жизнь. Думала, мы потанцуем при свечах и просто насладимся этим чудом.
Я могла бы приготовить Джеку ужин. Может быть? Но он уже знал об этом. Больше не было большой тайны, и я не знала, что нужно было подавать при таком благословенном открытии. Или какую музыку поставить. Что мы будем делать после того, как беременность подтвердится…
И, Боже, и не могло быть никакого сравнения Джека и Уайатта, даже если каждый раз, когда я представляла себе этот нежный танец, я видела себя в объятиях Джека.
Это было совсем не так, как я планировала свою жизнь, но я не сожалела об этом. Ни в малейшей степени — и это было более странно, чем все. Последние шесть недель «свиданий» с Джеком днем и ночевок в его постели ночью не были структурированы или запланированы.
Но это было весело.
Жизнь должна была быть веселой? Рождение ребенка было серьезным, изменяющим жизнь событием. Мы должны были спланировать и организовать все, и подготовиться к множеству изменений и событий, и...
Я схватила ручку, бумагу и ноутбук. Мне было необходимо составить список вещей, которые нужны были немедленно. Врачи и больше витаминов, изменения в страховке. Пара часов, и я намечу нашу жизнь на первый триместр, по крайней мере. Вероятно, сегодня вечером, займусь вторым…
Автомобиль Джека заехал на подъездную дорожку. Он не ждал, когда откроются двери гаража. Джек выскочил, как только припарковался, и побежал в дом. Входная дверь захлопнулась за ним, и он позвал меня, как будто это было рождественское утро, а я была подарком, ожидавшим его под елкой.
— Кисс? — мужчина протянул руки, держа телефон в руке. Я уже отправила ему сообщение. Он хотел большего. — Скажи мне, что это правда.
Я подняла три использованных домашних теста на беременность.
— Это правда.
Его улыбка дрогнула лишь на мгновение.
— Это действительно грубо. Брось это, прежде чем поцеловать меня.
— О, да ладно тебе, Джек…
— Поцелуй меня, Кисс!
Я уронила блокнот, бумагу и тесты, но Джек набросился на меня, прежде чем я смогла двигаться. Он руками обхватил меня. Я втянула ыозух, чтобы снова выпустить его.