Он раздвинул мои ноги и устроился между ними. Моя пухлая, опухшая щель умоляла заполнить ее на всю длину. Я дрожала от отголосков оргазма, погружаясь в темноту, рискуя потерять зрение.
Я не могла дышать. Мне было все равно.
Я не могла пошевелиться. В мире не было другого места для меня.
Член Джека стал еще тверже, когда он осмотрел мое тело. Я пристально смотрела на него, и он сжал его своим кулаком. Он застонал от опасного возбуждения.
— Последний шанс повернуть назад, — предупредил он.
Я облизала нижнюю губу, остановившись там, где он слишком сильно укусил ее.
— Мне не страшно.
— Как только я засуну свой член в тебя, больше не вытащу его.
Его слова взволновали меня.
— Ты обещаешь мне? — прошептала я.
— Я не остановлюсь, Кисс. Мы трахнемся, и ничто не изменит этого. Но если ты хочешь, чтобы я надел презерватив, это твой последний шанс.
Нет.
Я ненавидела эту мысль. Я не хотела, чтобы нас что-то разделяло. Мое тело должно было быть заполнено им — не только его членом, но и всем остальным, что он сможет мне дать.
Я не ответила на его вопрос. Уперевшись ногами в кровать, я раздвинула их немного шире. Мои бедра приподнялись; обернув своей рукой, он дразнил головку своего незащищенного члена напротив моих влажных складок.
Джек был на грани. Он стал дрочить сильнее, а затем замедлился. Приблизил свой член ко мне, чтобы испытать меня. Или, может быть, он дразнил себя. Он потерся возбужденной головкой о мою щель.
Как что-то такое жесткое могло ощущаться таким мягким?
И таким горячим…
Я никогда раньше не занималась сексом без защиты. Это было слишком рискованно по отношению к моему грандиозному плану. Головка была покрыта опасной, блестящей капелькой. Джек уставился на маленькую бусинку предэякуляционной жидкости. Мы оба задержали дыхание, когда он снова коснулся своим членом моих складок, смешивая мою влагу с его.
Ощущения переполняли меня. Я выгнулась, почти заставив его вонзиться в мою киску.
— Это то, чего я хочу, — умоляла я. — Тебя. Внутри меня. Без защиты.
Настала очередь Джека стать диким. Он прижал член сильнее, глаза пугающе сузились.
— Лучше держись крепче, Кисс, — он ухмыльнулся в мужской, первобытной решимости. — Ты никогда еще так не трахалась.
— А ты?
Он ответил со всей честностью, которую мне нужно было услышать:
— Нет.
Головка прижалась к моей киске, совсем осторожно, как будто Джек боялся, что разорвет меня пополам. Вероятно, он был прав.
Его член был либо девятидюймовым кошмаром плоти, либо пульсирующим обещанием чистого удовольствия.
Я понятия не имела, что произойдет, когда он, наконец, войдет в меня.
Толстая головка стала проникать в меня, растягивая, наполняя бережно, но жестко, с особой терпеливостью. Я ахнула, мое удивленное «О» эхом разнеслось по комнате.
Джек не торопился войти в меня, но это продлится не долго. Нам обоим нужно было больше, чем медленное, дюйм за дюймом, проникновение его незащищенного члена, который не использовался так... никогда.
— Такая... мягкая... — отрывисто произнес Джек, вонзив свои пальцы в мои бедра. Он отодвинул мои ноги назад и наблюдал, как его толщина медленно пронзала меня. — Горячая.
Я кивнула, застонав, когда его бедра оживились, сталкиваясь с моими на полпути.
— Я никогда не чувствовала себя так... — прошептала я. Все слишком открыто.
Я не знала, имела ли в виду, что мне никогда не было так волнительно от ожидаемого удовольствия, когда голый член скользнул в мою незащищенную киску, или от того, что это действительно происхоило.
Я чувствовала... изумление.
Что-то большее, чем похоть поглотило меня. Джек засунул свой невероятный член в меня, заставляя мышцы растянуться и вобрать в себя его размер.
Я была на грани оргазма, задыхалась и сходила с ума, когда жар захлестнул и Джека.
С рыком он вошел в меня, заполняя каждый изнывающий и удивительный дюйм моей сердцевины. Я выгнулась и застонала, выкрикивая его имя, умоляя его либо выйти, либо войти глубже.
Размер оказался нереальным, а шелковистая мягкость его кожи неоспорима в моей киске. Я сжала его. Импульсивно. Мое тело пыталось выдаивать его, прежде чем он был готов кончить. Мои стоны смягчились, когда мое дыхание потерялось в его ритмичных ударах.
Джек упал на меня, обнимая меня руками. Он держал меня крепко, в то время как бедрами вколачивался в меня, выходя и входя в меня еще раз. Дважды. Трижды. Он запечатлел мой оргазм в неистовом поцелуе — как будто ему было недостаточно меня. Как будто я просто не отдала ему все свое тело.
Он украл мое дыхание, мои слова и мое удовольствие.
И вернул каждую часть, одарив меня блаженством своих тяжелых, напряженных толчков.
Он сошел с ума, как будто был взбешен, или поражен иррациональной необходимостью держать меня спиной на кровати. Его поцелуи превратились в укусы, кусание кожи на моей шее, в то время как наши тела сильнее сталкивались, двигались быстрее, становились более влажными.
— Моя... — прошептал он. — Ты моя.
Джек остранился, но не вышел из меня. Как и обещал. Он не выйдет, пока не кончит. Возможно, даже и после этого. Может быть, он будет трахать меня все больше и больше, наполняя меня всем, что он предложит, и таким количеством, сколько мое тело сможет принять.
Я схватилась за его руки. Мои крошечные руки были ничем по сравнению с его мышцами, просто темной полосой, хватающейся, чтобы удержать меня в то время, когда я с интенсивностью погружусь в забвение. Это было слишком много и недостаточно одновременно.
И именно поэтому Джек Карсон был так плох для меня.
Он не был хорош для такой девушки, как я. Мужчина не был респектабельным и ответственным. Он жил для удовольствия и момента, никогда не планируя заранее. Каждую ночь Джек имел разных женщин без угрызений совести и все еще нуждался в большем.
Но я смягчилась для него, даже зная, что он, в конце концов, возьмет меня, использует, погубит.
Или, может быть, он сделает мне величайший подарок в мире.
— Кисс…
Дыхание Джека стало прерывистым. Его толчки стали более грубыми. Маниакальными. Почти невыносимыми. Он сокрушал меня изнутри, и я застонала, когда он придавил меня собой к кровати. Я напряглась, задержав дыхание, ожидая нашего взаимного освобождения.
Джек предупредил меня с помощью поцелуя.
— Мне нужно кончить.
Как, что-то настолько первобытное и дикое стало самыми захватывающими тремя словами, которые я когда-либо произносила в своей жизни?
— Кончи в меня.
Я выгнулась, чтобы глубже вобрать его. Ему не нужно было ни разрешения, ни поощрения. Джек взревел, встав на колени. Он положил мои ноги себе на плечи, а затем прижал к своей мускулистой груди и направленному в меня пульсирующему члену. Его тело поднималось и опускалось на мое, принимая каждый жаждущий стон, срывавшийся с моих губ.
Жестко.
Быстро.
Без угрызений совести.
Он трахал меня словно одержимый. Джек знал, что делать и как яростно должен был взять меня, чтобы сделать это. Мои бедра выгнулись, чтобы предоставить ему доступ, в котором он нуждался, и его член проскользнул еще глубже в меня. Слишком глубоко, затрагивая поразительно чувствительные места, вызывая либо восторг, либо испуг, и мне уже было все равно.
Раньше ничто для меня не было таким диким. Таким страстным.
Таким интимным.
И для него тоже. Глаза Джека расширились и вспыхнули синевой, прежде чем он кончил, как раз перед тем, как первая волна оргазма накрыла меня.
Я кончила с ним.
Мгновенно.
Моя сердцевина пульсировала, и я сжимала его утолщенный член. Он рос даже во мне, вновь становясь твердым, продлевая мой собственный оргазм.
Его семя заполнило мою киску.
Я достигла вершины и выгнулась.
Моя дрожь выдоила еще один выстрел его спермы. Он застонал и толкнулся, снова и снова проникая внутрь меня, разрушая меня под своим телом.
Инстинктивно Джек толкнулся дальше, полностью проникая внутрь, прижимаясь к моей матке и наполняя меня таким большим количеством семени, что я едва могла дышать, двигаться, понимать, как сильно он хотел меня.
Я схватилась за его руки, изо всех сил пытаясь остаться в сознании, когда прерывистое дыхание вырвалось из меня от изумленного блаженства.
Джек напрягся. Он провел рукой по моему лицу, губам, груди. Опустив ее вниз. погладил живот, куда только что вылилось его семя. Затем он нацелился на мой клитор.
Моя киска все еще была пронизана его толщиной. Вульгарная. Сексуальная. Наполненная. Затем Джек дважды ударил по моему клитору, вырывая из меня стон, который вызвал новую реакцию. Я чуть не согнулась пополам, но Джек приковал меня к кровати, прекратив мои бредовые конвульсии.
У меня больше не было сил кончать, но и остановить это я тоже не могла.
Я крепко сжала его, и Джек вздрогнул. Дрожь пронеслась сквозь нас. Жар снова охватил меня. Со стоном Джек толкнулся еще раз, и снова зарычал.
Он сжал свои руки на моей талии.
Его член не смягчился.
Я уставилась на него, заработав поцелуй, принимая его семя, и я поняла, что это было все, что он обещал, все, чем угрожал.
Все, чего я хотела.
Я заключила его в свои объятия и обвила ноги вокруг его талии, когда он продолжил трахать меня, наполняя своей спермой.
И я надеялась, что он никогда не остановится.
Глава 10
Джек
Это был не просто секс.
Что бы Лия не говорила, какие бы безумные мысли она не засунула в мою голову, что бы она ни имела в виду, говоря, что секс — это больше, чем секс?
Она была права.
Черт возьми, Лия была права.
И я понятия не имел, что теперь делать, кроме как продолжать трахать ее.
Мне хотелось прижать ее к кровати, держать при себе, впустить всего себя внутрь нее. А потом?
... Я не заглядывал так далеко вперед.
Боже, я не распланировал, что произойдет, когда я, наконец, вытащу свой член из ее истекающей щели.
Расставание с ней было последним, чего бы мне хотелось. Всегда. Мне хотелось трахать ее, пока бы мы не упали от истощения, и держать ее под собой, пока она не стала бы задыхаться.
Наконец-то она была моей. Ее жар ошпарил меня. Эта идеальная мягкость окутала меня. Ее тугая, сжимающая, оргазмирующая киска выдаивала из меня каждую каплю семени.
А потом она потребовала большего.
Черт возьми, я был просто мужчиной. Гребаным смертным. Я не мог соответствовать этой богине, но я бы убил себя, чтобы доставить ей удовольствие.
Что со мной случилось? Секс всегда был проще. Я не был сложным зверем. Я зарабатывал на жизнь, играя в профессиональный футбол, и мне предлагали миллион долларов за то, чтобы я носил обувь определенной марки. У меня не было никаких реальных амбиций в жизни, кроме как выиграть это кольцо чемпиона.
Моя жизнь была легкой. А затем Лия раздвинула ноги. Потом сказала, что хочет меня. Она приветствовала мой член в ее напряженном, содрогающемся теле и выкрикивала мое имя, когда была чертовски переполнена мной.
Она предложила себя и пообещала дать мне ребенка.
Это был не просто секс.
Я еще раз толкнулся в нее, удар за ударом, даже после того, как сбросил свой груз глубоко в ее матку и думал, что мое сердце вырвется из моей груди. Лия прошептала одобрение и прижала меня к себе, и, вздрагивая, поцеловала. Она не двигалась, а моя голова постепенно прояснялась, и приходило осознание произошедшего.
Девушка все еще отдыхала, потому что хотела, чтобы ни одна капля семени, которой я наполнил ее утробу, не выплеснулась из ее тела. Она лежала неподвижно, чтобы оно закрепилось в ней. Для того, чтобы оно создало новую жизнь в ней.
Это было самое горячее и сексуальное, и самое возбуждающее осознание моей жизни.
Но было легче доставить еще одну партию моего груза внутрь нее, чем ждать, пока она оживится, даже на несколько минут.
— На колени…
Мой голос хрипел как будто спросонья. Когда я вышел из нее в первый раз, содрогаясь, эта темная щель сверкнула всем, чем я заполнил ее. Я перевернул ее на живот. Ее красивая упругая попка предстала передо мной. Шелковистая, цвета мокко кожа, идеально подходила для поцелуев и прикосновений.
Я хмыкнул.
— Мне снова хочется трахнуть тебя…
Лия повиновалась, хотя ее руки по-прежнему были шаткими, а тело слабым. Нам обоим нужно было отдохнуть. Поговорить. Мы часами трахались, пока не стали дрожать от усталости. Наши тела были мокрыми. Поглощенными.
Но я не мог перестать трахать ее.
Я использовал свою силу, чтобы держаться над ней, а затем пронзил ее тело. Мой член погрузился в ее влажность. Чуть раньше ее собственное желание покрывало ее бедра. Затем я устроил беспорядок в ней, и теперь ее сжимающая киска была наполнена моей спермой. После того, как мы кончили, у меня было чертовски много времени для того, чтобы насладиться тем, как она захватывала своим ртом мой член, слизывая свидетельства нашего освобождения. Она снова почти осушила мои яйца, когда сосала всю мою длину.
Она была ненасытная со мной.
Страстная.
Кончающая.
После года папок-регистраторов и копий писем, встреч и дисциплинарных взысканий, Лия выпустила чувства на волю.
И, черт возьми, я был не готов к этому.
Ее оргазмы дрожью переходили от ее тела к моему. Она выкрикивала мое имя с отчаянием, которое делало мой член еще тверже. Я заглушил ее слова своими губами, заставляя прекратить ее мольбы до того, как она разорвет меня на части.
Я трахал ее. Держал ее. Я отдал ей все. И я не был готов к тому, что случится с моим здравомыслием.
Я упал на Лию, прижимая ее к кровати. Руками я вцепился в нее, прижимая девушку сильнее к матрасу. Она изогнула бедра, позволив моему члену придвинуться прямо к ее центру. Я врезался в нее, все больше приближаясь к ее матке.
Теперь это было не опасно. Трахать ее без презерватива не было рискованно.
Каждый удар был обещанием того, что мое семя укоренится в ее утробе.
Боже, я хотел бы, чтобы это произошло. Ничто меня не остановит. Я буду трахать ее, пока она не забеременеет.
А потом, я буду трахать ее еще больше.
Я прижался к ее бедрам, сжав пальцами ее задницу. Лия застонала и толкнулась назад, чтобы сильнее погрузить в себя мою длину.
Она будет принадлежать мне.
Лия забеременеет. Она округлится. Будет иметь моего ребенка.
И я хотел бы, чтобы она была моей.
Первая женщина, которую я когда-либо хотел, внезапно стала слишком опасной для меня. Я понятия не имел, что чувствовал. Черт, я не знал, что чувствовала она. Это не имело значения. Лия была моей и только моей. Будь я проклят, если позволю ей покинуть кровать, не зародив в ней моего ребенка.
Она попала в большие неприятности из-за своего любимого создателя неприятностей.
Лия снова кончила. Сильно. Дрожа. Ее жар полностью окутал мой член.
— Я не могу... — она задыхалась напротив меня, вытянув руку и вцепившись в одеяло. — Это так…
— Просто наслаждайся этим.
— Так много…
— Когда-нибудь трахалась так?
— Боже, нет…
Да, и я тоже. Я чувствовал то же самое, вплоть до необходимости сжать что-то в руке. Пальцами я вцепился в подушку, потому что не доверял себе, чтобы схватить ее хрупкие, красивые пальцы. Я едва осознавал себя или свою силу, и последнее, что я хотел бы сделать, это причинить боль женщине, делавшей мне самый удивительный подарок в моей жизни.
Я никогда раньше не трахал женщину без защиты. Хорошо, что я сделал это с ней. Если бы я знал, как это чертовски удивительно ощущалось — трахать женщину без бремени резинового барьера...
Я никогда не думал, что будет так хорошо похоронить себя в женщине, когда я кончу.
Нет. Как хорошо было кончать внутри Лии.
Мой оргазм когда-то был единственной частью секса, которая имела значение. Больше нет. Я хотел смотреть, как кончала она. Мне нужно было видеть дрожание ее плеч и слышать сорвавшийся с ее губ стон.
Не было ничего прекраснее ее удовольствия.
Кроме... того, что будет сегодня вечером.
Из-за меня ее тело изменится. Из-за меня у нее внутри станет расти маленькая жизнь. Теперь у нас была связь... из-за меня.
Я сильнее прижался к ней, вбирая своим телом ее тепло, все, что она предлагала, и даже то, чего она не желала отдавать. Никогда не чувствовал такого с женщинами, которых трахал. Я никогда не представлял себе будущее, в котором бы попросил ребенка.
Черт, я никогда раньше не думал, о том, чтобы иметь ребенка.
И это был не какой-то пиар-трюк. Это была не просто причина, чтобы спасти мою задницу. Если от этого я буду выглядеть ответственным, хорошо. Но эта маленькая жизнь будет моей.
Так же, как и Лия.
И я так чертовски сильно хотел этого, что погрузился в забвение и обратно.
— Джек… — ее голос заполнил мои мысли, разносясь эхом в моей голове в восхитительном мяуканье. Она звучала почти больной, ожидающей, желающей, чтобы я трахнул ее сильнее и вознес ее еще на одну вершину, сделав совершенно использованной мной.
— Кончи со мной.
— Ты уверена, Кисс? Может, хочешь, чтобы я остановился?
— Нет…
— Хочешь, чтобы я кончил?
— Да.
Лия застонала, сдвинув бедра так, как будто я еще не достал до самой глубокой ее части. Я врезался в ее тело, быстро выбив воздух из ее груди. Она вцепилась в матрас, когда я стал вколачиваться в нее. Было нечестно использовать всю мою силу против нее, но эта женщина победила меня с того момента, когда впервые поцеловала. Она поставила меня на колени, чтобы я попробовал ее. А теперь? Я, наконец, погрузился в нее, но она была той, кто ворвалася в мое сердце, закралась в душу и наполнила каждую мышцу, сделав меня сильнее, больше, быстрее, чем мои противники.
Лия уничтожила меня изнутри.
Почему меня это не беспокоило?
Почему это ощущалось так... правильно?
— Куда мне кончить? — простонал я ей в ухо, каждое слово сопровождалось более глубоким, более жестким толчком. — Где ты хочешь, чтобы я извергнулся?
— В... внутри меня.
— В твоей киске?
— Трахни меня, да. Туда.
— Почему в твоей киске?
Лия застыла, но я знал, что она не забыла о нашей цели. Мы разрушили нашу силу воли и потеряли наше достоинство, когда трахались, как животные. Мы размножались. Спаривались. Каждый толчок делал ее моей должницей, потому что я дал ей это семя и оргазм, которые она выдаивала из меня.
И все же, я был тем, кто просил. Эта женщина была нужна мне больше всего на свете.
Ничто никогда не оттолкнет ее от меня.
Ничто.
— Скажи мне, чего ты хочешь... — попросил я. — Скажи мне, Лия.
— Тебя. Я хочу тебя.
— Сохранишь ли ты мое семя внутри себя?
— Да.
— Обещаешь?
— Боже, да, Джек.
— Чего ты хочешь?
— Я хочу... мне нужно... — она сдалась. — Пожалуйста, трахни меня. Сделай мне ребенка.
По крайней мере, она была честной.
Это сломало мой разум. Я поддался этому звериному зову, слишком чертовски смиренный и благодарный, что эта женщина позволила мне трахнуть ее. Я сделаю все, что она захочет, что угодно, и этого будет недостаточно, пока я не услышу, как она скажет мне, что она будет моей.
И я не поверю ей, пока Лия не докажет это.
Пока мой ребенок не начнет расти в ней.
Ничто не остановит меня от попытки сделать это сейчас.
Покалывание началось у основания моего члена, поднявшись вверх по моему позвоночнику. Я стонал, вбиваясь в нее, используя ее изнывающее тело как маленькую игрушку, чтобы зародить тепло внутри нее. Мое семя стремилось в глубину ее лона, но я сдерживал свой член до тех пор, пока ее тело не сдалось. Наши тела соприкасались, обнаженная плоть к обнаженной плоти, и мои яйца еще сильнее ударились о ее задницу.
Каждая волна моего оргазма истощала меня.
Я не мог дышать. Не мог думать. Я цеплялся за нее, как за единственный способ привязать меня к миру. Лия приняла меня, снова содрогнувшись от слабого и мучительного удовольствия. Мы оба рухнули.
Кончившие.
Разрушенные.
Стонущие.
Поверженные.
Я не спешил выйти из нее. Если бы не пришлось, я бы никогда не вынул свой член из нее снова. Мы перевернулись на бок, я все еще заполнял ее, держал ее набитой всем, что я мог ей дать.
Она успокоилась в моих объятиях, но ее дыхание было прерывистым, как последствие после наших толчков, укравших ее голос. Она закрыла глаза, пальчиками сжимая мою твердую руку, прижимая ее к себе.
Это не было похоже ни на что, что я когда-либо испытывал.
У меня никогда не было такого чувства близости с кем-либо. Такого удовольствия. Я позволил ей отдохнуть от моего напора. Она имела полное право спать и наслаждаться чистым блаженством, которое обрушилось на нас, когда мы занялись сексом.
Трахались.
Занимались любовью?
Что бы только что ни случилось, это было ненормально.
Или, может быть, нормально? Может, именно так пары на самом деле испытывали страсть и занимались любовью?
Я не знал. У меня никогда не было ничего, кроме безумного веселья. Прямые физические реакции от губ вокруг моего члена или киски, отделенной от меня резинкой. Черт, я никогда не говорил с девушками, которых трахал. Иногда я даже не помнил как их звали.
Но я знал эту женщину. Я знал Лию. И это сделало секс... лучше.
Я трахнул ее естественно, без защиты. Боже. Презерватив не был той защитой, в которой я нуждался. Никто не предупреждал меня о безумии, которое я испытаю, оказавшись внутри женщины, которая перевернула все внутри меня. Она проникла в мою голову, все перевернула и оставила разбираться в этом беспорядке.
Секс очищал мой разум, чтобы я мог сосредоточиться на победе, успехе, чемпионатах.
Теперь я хотел большего. Этого. Близости. Взаимопонимания между нами двумя. Мы трахались как животные в период течки, и использовали друг друга, чтобы получить именно то, чего оба хотели, и мы объединились, чтобы создать что-то удивительное…
Но это был не просто секс. Мне понравилось.
Я натянул покрывало на ее дрожащее тело, прижал девушку к себе и стал наблюдать, как она погрузилась в мирный сон.
Что-то изменилось во мне. Нечто большое. Нечто важное.
И это было так же чертовски волнующе, как и страшно.
Глава 11
Лия
Я проснулась напряженной, измученной и... липкой.
Очень липкой.
Везде. Мои бедра. Киска. Простынь.
Слава Богу, Джека не было в постели. Я выскользнул из кровати, встала на шаткие ноги и осмотрела беспорядок. По крайней мере, я могла оценить ущерб без него, наблюдающего и сверкающего знающей улыбкой.
Не то, чтобы я не заслужила это после прошлой ночи. Эта великолепная, дерзкая ухмылка ошеломила меня, когда я была под ним, покорила меня, когда я объезжала его, и всецело поглотила, когда я расположила свое тело напротив него, чтобы еще раз сделать его член твердым. Я хотела, чтобы он брал меня снова и снова.
И я добилась своего.
Три раза. Может четыре?
Я даже не могла вспомнить. Ночь была размытым пятном радости, энергии и неоспоримой, неутолимой потребности. Я никогда, никогда не испытывала ничего настолько эротичного или безумного, или невероятно сексуального.
Теперь взошло солнце. Я должна была вернуться в обычное состояние порядочности и сдержанности.
Но как я могла справиться с человеком, который превратил меня из ответственной, все контролирующей Лии в сумасшедшую сексуальную кошку? Я вспомнила свои требования. Голый член. Кончить внутри. Оргазмы.
Дети.
О, Боже. Я была не в себе. Моя сердцевина по-прежнему горячая. И липкая.
У меня был незащищенный секс. Много раз.
Но у меня не было никаких сожалений. Это было странно, тем более, что обычно я сгорала от стыда после проведенной ночи с Уайатом. Даже после стольких лет, что мы с ним встречались, мы занимались сексом только под одеялом, осторожно, медленно и всегда с презервативом. Последнее, чего мы оба хотели, это ошибки, которые разрушат наши разумные жизни.
Ну, этот план жизни был разрушен до того, как успел начаться. Теперь у меня будет ребенок в двадцать четыре года со звездой, защитником, плейбоем из Айронфилд «Рэйветс». Это был такой же хороший план, как и любой другой, тем более, что это означало секс с мужчиной, который управлял моим телом с той же легкостью, что и руководил на футбольным полем.
Я проверила свой телефон. Восемь часов. По крайней мере, это была суббота, иначе мне пришлось бы чертовски долго объяснять Джолин свое опоздание. Нет, извини, вчера вечером Джек Карсон вы*бал мне мозги. Нет, мы совсем не были осторожны! Я приняла в себя так много его семени, что оно все еще вытекает этим утром…
Господи, эта мысль не должна была меня возбуждать. Но это так. Ужасно. Позорно.
Я скользнула пальцами по влажности между моих ног — часть была моей, но большинство Джека. Клитор запульсировал от моего прикосновения, и малейший удар по нему едва не вытесняет воздух из моих легких.
Я все еще была чувствительной. Все еще желающей.
Я была бомбой замедленного действия, и мне придется выйти из спальни, чтобы столкнуться с самим нарушителем спокойствия.
Я помылась в его дорогом, красивом душе с большим количеством мыла и масел, циферблатов и температурных параметров, чем когда–либо нуждался такой человек, как Джек Карсон. Спа-ванна выглядела удобной. В понедельник утром такая замечательная ванна была лучшим другом защитника. Также, как и баночка аспирина. И, конечно, я вспомнила, как Джек говорил мне, что он часто, добавлял минет к своим рекомендуемым рецептам.
Не стоило мне думать, что, может быть, я буду той, кто даст ему такое маленькое утешение после тяжелой игры.
Мне нечего было надеть, поэтому я решила позаимствовать у Джека одну из его рубашек, первое, что нашла в его ящике. Конечно, это была футболка. Послужит ли это раздутию его эго, если я надену ее? Хотя, после прошлой ночи.. Может быть, он заслужил это самодовольство.
Футболка была достаточной длины, чтобы прикрыть мою попу. Черные с малиновыми полосы выглядели лучше на нем, но, по крайней мере, она защищала большую часть моей наготы от этого человека.
Не то, чтобы он до этого момента не запомнил мое тело.
Он, уж точно, навсегда останется в моей памяти.
На носочках я направилась на кухню. Обнаженный по пояс Джек, стоял у плиты, переворачивая блинчики и хрустящий бекон. Это был такой же хороший вид, как и вчерашние напряженные мышцы и темные татуировки, обнимающие мое тело. Я проскользнула на табуретку перед кухонным островком, удивляясь совершенно новой плите, счетчикам и приборам, которые приравняли его кухню к профессиональному классу.
Джек собирался сказать что-то умное. Однако, после одного взгляда на футболку, его ухмылка стала опасной.
— Черт возьми, Кисс, ты понятия не имеешь, как сильно я хочу трахнуть тебя, пока она на тебе надета.
Я одернула материал, притворяясь незаинтересованной, именем его соперника по Лиге.
— Я искала футболку Тима Моргана, но подумала, что твоя тоже подойдет.
Поддразнивание над ним не возымело желаемых последствий. Его член затвердел, натянув его боксеры. Лопатка полетела на прилавок, и он набросился на меня, заставив ответить на поцелуй.
Все внутри меня растаяло, но я не была готова снова потерять себя в этой безрассудной, поглощающей страсти.
Наверное, нам нужно было поговорить.
Я так думала.
Может быть?
О чем нужно было говорить? Мы договорились завести ребенка. У нас был секс. А бекон сейчас сгорит.
Я выскользнула из его объятий, чтобы занять свой пост перед плитой, мои босые ноги охладились от холодного кафеля. Это была единственная холодная часть меня. Все остальное горело, как будто я облила себя жиром.
Я переворачивала блинчики, когда руками Джек обхватил мои бедра. Жар превратился в ад, и я застонала, когда губами мужчина коснулся моей шеи. Он укусил меня там прошлой ночью. Теперь его рот задел чувствительные маленькие синяки и засосы. Извиняясь. Снова возбуждая. Соблазняя меня снова и снова.
Я понятия не имела, что сказать ему или даже с чего начать, когда мои слова растворились в чувственном мурлыканье. Я прошептала его имя. Он усилил хватку на мне.
— Ты повеселилась прошлой ночью? — от его шепота мои внуренности затрепетали.
Джек обвил меня своими мускулистыми руками, поддерживая и прижимая к своей твердой, сильной, вздымающейся, обнаженной груди. Этого было слишком много. Мой рот высох. Вместо ответа я кивнула.
— Ты сожалеешь об этом?
Я облизнула губы, желая, чтобы он поцеловал меня вместо того, чтобы заставлять говорить.
— Абсолютно нет, — сказала я.
В его словах, приглушенных чувствительной впадиной у моего горла, я услышала ухмылку.
— Я сделал тебе больно?
— Больно мне?
— Я взял тебя сильнее, чем планировал, — он выключил плиту и подняв меня, посадил на стол, снова располагаясь между моими ногами. Его голубые глаза вспыхнули озорным взглядом хищника, который смотрел так, будто желал украсть то, что он уже взял. — Ты превратила меня в животное, Кисс. Не мог сдержать себя.