— Будь реалистом, Джек.
Лия присела на диван с планшетом в руке. Она махнула на журнальный столик, скрупулезно организованный со слишком большим количеством блестящих бумаг и брошюр. Она рассортировала все по цветам.
Какого черта нужно было сортировать по цветам?
По моему опыту, большинство важных деталей подходили друг другу и... соединялись. Я не обращал на это внимания в классе здоровья, но нам действительно нужны былаи карточки для этого?
— Эта процедура не всегда надежна, — объяснила она. — Могу я предложить тебе что-нибудь выпить?
Да, выпить что-нибудь покрепче — звучало хорошо. По крайней мере, до тех пор, пока я не выясню, что, черт возьми, пошло не так с сегодняшнего утра и до сих пор? Лия протянула мне бутылку воды из холодильника, но не оторвала глаз от бумаг в руке.
— Какая процедура? — спросил я.
— Это очень сложно. И не всегда есть отличный шанс зачать ребенка.
— И что? — я думал, что эта часть должна быть самой веселой. — Мы просто сделаем это снова, пока он не прилипнет.
Лия рассмеялась.
— Это стоит десятки тысяч долларов за каждую попытку.
Она брала почасовую оплату?
— Я уже предложил тебе заплатить.
А теперь, я оскорбил ее. Она нахмурилась, вжавшись в диван.
— Я не возьму твои деньги.
— Ну, так кто же, черт возьми, получит тысячи долларов?
— Оплодотворивший врач.
— Ты собираешься трахнуться и с врачом?
Планшет упал на пол.
— Извини?
— О чем, черт возьми, ты говоришь?
— О чем ты, черт возьми, говоришь?
Черт, если бы я знал.
— Ты хотела попытаться зачать ребенка.
— Как и ты, — сказала она.
— Так зачем все эти документы?
— Я нашла информацию... Экстракорпоральное оплодотворение — сложная процедура.
Просто от одного этого слова мои яйца сморщились. Я выругался про себя.
— О, Господи, Кисс. Только ты можешь убрать все удовольствие от процесса зачатия ребенка.
Выражение лица Лии исказилось. Она убрала выбившийся своенравный локон с глаз, но пальцы запутались в волосах. Девушка замерла.
— Ты думал, что мы будем...? — сторонясь меня и размахивая документами, она встала, как будто это спасет ее от моих намерений. — Ты шутишь.
И тут я понял, что она не посвятила меня в детали своей шутки.
— Я решил, что мы сделаем это по старинке. Проверено и верно.
— Ты хотел... заняться сексом.
— А ты нет?
Она распахнула рот.
— Этого совсем не было в моем плане.
— Что? Ты просто хотела сидеть здесь, скрестив пальцы, ожидая проклятого аиста?
— Я не думала…
— Что я буду трахать тебя?
Лия выдохнула, собрав свои бумаги и аккуратно сложив их все в папку.
— Я... Ты не думаешь, что это все усложнит?
— Больше, чем рождение ребенка?
— Ты прав, — она опустила голову. Я узнал этот сокрушенный вздох, неуверенность в ее голосе. У нее была такая же реакция каждый раз, когда Лия отталкивала меня. — Джек, может нам не стоит…
— Переодевайся.
Она нахмурилась.
— Что?
— Переодевайся. Я приглашаю тебя на свидание.
— Куда?
— В «Диву».
Лия расплылась в такой сексуальной улыбке, которую, я думал, можно было заслужить, только зарывшись лицом ей между ног.
— Ты ведешь меня в ночной клуб?
— Нам нужен... новый подход, — ухмыльнулся я. — Позволь мне тебя вытащить, чтобы немного повеселиться. Показать самый жаркий клуб в городе. Это убедит людей быстрее, чем я, целующий тебя в щеку на бейсбольном матче.
— «Дива» — самый эксклюзивный клуб в Айронфилде, — усмехнулась девушка. — Черт, они даже не впустили Джолин и меня внутрь. Мы вносим наших клиентов в список, и они идут туда в одиночку.
— Я могу тебя пропустить.
— Да, но какой ценой?
— Никаких ухищрений. Я думаю, тебе нужно немного больше удовольствия сегодня вечером, Кисс, и намного меньше... — я махнул на ее брошюры, — планирования. Переодевайся. Мы немного повеселимся.
Она взглянула на свою майку и штаны. Мне нравился этот наряд, но «Дива» был чертовски модным клубом. Она поругала меня, когда я попытался проследовать за ней в спальню.
— Подождите здесь, мистер Карсон.
— Ничего, чего бы я уже не видел, — мой голос понизился. — Мне бы хотелось увидеть это снова.
— Жди. Здесь, — она скрыла свое волнение за закрытой дверью. — Не могу поверить, что иду в клуб с тобой.
— Я докажу тебе, что мои ночи не такие скандальные.
— По чьему определению, Казанова? — ящик комода захлопнулся. — Не ошибись. Сегодня я буду крепко удерживать тебя на поводке.
— Если бы ты только знала, как сексуально это звучит.
Лия вышла из своей комнаты, одетая в крошечный красный клочок греха, который облегал ее изгибы и от этого вида мой член был готов взорваться, если в ближайшее время я к ней не прикоснусь.
— Как я выгляжу? — она покрутилась. — Я никогда раньше не была в «Диве».
Мог ли человек говорить без крови в голове?
— Мы можем не ходить.
— Но... ты сказал, что хочешь отвезти меня куда-нибудь повеселиться?
— Да... мы могли бы повеселиться прямо здесь, — я снова осмотрел эти бедра. — И никто не увидит тебя в этом платье.
— Ты ревнуешь?
Никогда не думал, что буду.
— Просто не люблю делиться.
— Я купила это платье несколько месяцев назад, — она покрутилась, провоцируя меня наброситься на нее, не позволяя ей выбраться из моего захвата. — Я беспокоюсь, что оно слишком обтягивающее.
— Ты выглядишь идеально.
— Если ты думаешь, что я хорошо выгляжу, значит, это слишком распутно.
— Тогда хорошо. Надевай его только для меня.
Лия вздохнула.
— Ну, если мы серьезно относимся к рождению ребенка... это может быть последний раз, когда я влезла в это платье. Я должна носить его, пока могу.
Образы вспыхнули в моей голове. Лия с маленьким животиком, ее тело мягкое и изменившееся, растет вместе с моим ребенком. Мой член не мог наказать меня еще больше, но я никогда не был таким твердым.
Я всю жизнь старался не обрюхатить женщину, но теперь должен был это сделать. Это должно было напугать меня, но единственное, что было сильнее этого сексуального платья, это мысль, что я буду тем, кто заявит на нее свои права. Все, что я хотел сделать, это бросить ее и наполнить ее киску своим семенем.
Черт возьми, это была нормальная реакция для мужчины?
Каждая мышца в моем теле напряглась, подтягиваясь и требуя, чтобы я держал ее там, подо мной, со мной, на мне. Я должен был проникнуть в нее.
Лия подмигнула.
— Мы идем? Ты больше не выглядишь таким уверенным, Джек.
Черт. Мне не выжить. И она это знала. Она играла со мной.
Жаль, что я ненавидел проигрывать.
К концу ночи она будет просить об этом. Умолять меня подарить ей освобождение. Прикоснуться к ней. Держать ее. Трахать, пока мы не рухнем от найвысшего удовольствия, которые могли испытать мужчина и женщина.
Она будет умолять меня о ребенке.
И я дам ей его.
— Да... — я снова взглянул на ее тело и представил изгибы, которые будут моими. — У тебя будет ночь, которую ты никогда не забудешь.
— Обещаешь?
Я держал дверь открытой для нее.
— Гарантирую это.
От ее застенчивой улыбки, мои боксеры стали мне чуть малы. Я подвел ее к своей машине, помогая сесть на пассажирское сиденье, как идеальный джентльмен.
Конечно же, когда Лия скользнула внутрь, она случайно открыла мне обзор на ее мягкое бедро. Проблема — вот кем она была. Если глядя на нее, я превратился бы в слюнявого идиота, то уловив аромат ее духов, я упал бы замертво. Она пахла фиалками и сладостью, такой же, что я пробовал своим языком.
Я подъехал к ночному клубу, оставил свою машину камердинеру и предложил свой локоть самой красивой женщины на свете. «Дива» не была пятидолларовой забегаловкой рядом с колледжами. Это был класс. Бархатные веревки и известные имена. Здесь играла чувственная музыка, и продавали напитки от сорока долларов.
Лия никогда раньше не была внутри, но я не оставлю ее толпе внизу. Человек моего статуса мог заработать VIP-ложу еще до того, как я инвестировал в клуб. Я позволил ей пройти передо мной, любуясь, как ее задница взмыла вверх по лестнице. Она тоже знала это, и каждый шаг был сделан медленно, сознательно, пока она не спряталась за занавесом из бисера и не заметила танцы внизу.
Лия наклонилась над золотыми перилами и смотрела шоу. Пары флиртовали на танцполе, а те, кто уже не был одинок, сидели за столиками в темноте. VIP-ложе обошли с подносами с шампанским. Она отказалась, опустив глаза.
— Я не должна, на случай, если решу... — улыбнулась девушка. — Ты знаешь. Сделать процедуру.
Боже, это поддразнивание. Лия уставилась на клуб широкими глазами и заглянула через золотые перила. Едва уловимо она двигала бедрами под музыку. Так, как танцевала в своем кабинете, когда думала, что никто не видел.
Но я смотрел. Видел. Я задавался вопросом, как эта чувствительная задница будет ощущаться, прижимаясь ко мне.
Я заключил ее в объятие, накрыв своими руками ее, пока она держалась за перила. Лия напряглась, но не оттолкнула меня, даже когда я поцеловал уязвимое, пульсирующее местечко между ее шеей и ключицей.
Если ей хотелось выгнуться навстречу моим губам, она хорошо это скрывала. Лия закрыла глаза.
— Я хочу тебя, — мне не нужно было этого говорить. Штаны сковали мой член, и я расположился своей твердостью напротив ее задницы, двигаясь в ритме музыки. — Я подарю тебе лучшую ночь в твоей жизни.
Лия не оттолкнула меня, но бросила мне вызов, сказав:
— Ты этого не знаешь. Может, у меня было много хороших ночей.
— Когда-нибудь была лучшая?
— Это субъективно.
— Не со мной. Проведи со мной ночь, и никогда больше не почувствуешь то же самое.
Лия ухмыльнулась, наслаждаясь музыкой, игнорируя, как мое тело окутало ее.
— Ты так наполнен самомнением.
— Ты хочешь быть наполненной мной?
— Ты можешь говорить серьезно?
Я оторвался от перил, позволив пальцам пощекотать ее руки, бока, талию.
— Я всегда серьезно отношусь к хорошему сексу.
— Разве это не будет немного больше, чем секс?
— Да.
— Тогда не должны ли мы поговорить об этом? — спросила она. — Со всей серьезностью?
Я заманил ее в самый сексуальный клуб города не для того, чтобы составить чертов список «за» и «против». Я увел ее из толпы в уединенную, темную часть VIP-ложи. У нас был приватный танцпол, святилище с пульсирующей музыкой и распущенной моралью. Лия запуталась в розовых и фиолетовых тенях, дрейфующих огнях в дыму и захватывающем клубе. Ее красное платье было не так красиво, как оттенок ее темной кожи. Она была знойной и соблазнительной, невинной и наивной.
Она должна была быть моей.
Я крепко держал ее.
— Что ты считаешь хорошим сексом?
— Разве не у всех одинаковое определение?
— Я начинаю думать, что ты более сложная, — я обнял ее крепче, поощряя ее танцевать. Лия виляла бедрами, и мой член затвердел, когда ее тело стало двигаться в идеальной, чувственной поэзии. Никогда не понимал этого раньше, но теперь я осознал, насколько это серьезно. — Что это значит для тебя?
Она прикусила губу.
— Это должно быть чем-то... большим, чем просто удовольствие.
Пальцами она щекотала мою шею. Играла с моими волосами. Мягко. Наши груди стучали, и каждое горячее прикосновение делало мой член более жестким.
— Конечно, секс — это больше, чем удовольствие, — сказал я.
— Даже для тебя?
— Особенно для меня, — я наклонился, губам касаясь ее уха. — Это переживание. Это волнение. Страсть. Нет лучшего способа продемонстрировать мужскую силу, умение или агрессию.
— Агрессию?
— Секс — это агрессия. Это освобождение для подавляемого дикого инстинкта, которым мы обладаем, — я покусывал ее ухо. — Это животный инстинкт.
Она вздрогнула.
— Это не должно быть таким.
— Кто сказал?
У Лии не было ответа. Она взглянула на меня, ее глаза цвета мокко были тяжелыми и темными, с запретным любопытством.
— Как насчет романтики?
— Что насчет ее?
— Ты описываешь что-то... дикое и обезличенное.
Я наклонился, ударившись своим лбом об ее.
— Если брать мой член это безлично, то я сделал что-то не так.
Она отвела взгляд. Я не позволил ей этого сделать. Музыка сменилась на что-то медленное, мелодичное и пульсирующее. Идеальная песня, чтобы обещать ночь удовольствия.
— Ощущалось ли это равнодушным, когда я пожирал твою киску?
Лия смущенно сдвинулась и попыталась отстраниться. Она не двигалась так легко, если только не опускалась на кровать. Я понизил свой голос, это был секрет только для нее, правда, которую она уже выяснила.
То, что напугало ее больше всего.
— Я вылизывал тебя, — пробормотал я. — Пробовал тебя. Заставил тебя кончить. Это не было обезличено, Кисс. Я проник в тебя глубже, чем кто-либо, даже тот мудак, который тебя бросил.
— Мы не должны говорить об этом сейчас, — девушка опустила глаза, изучая нескольких танцоров в распутных платьях, которые могли бы привлечь мое внимание, если бы я не держал самую красивую женщину в мире. — Любой может услышать.
— Так пусть они услышат. Пусть знают, что я планирую сделать с тобой сегодня вечером.
— Джек.
— Я собираюсь трахнуть тебя, Кисс. Как никто никогда раньше тебя не имел. Я овладею твоим телом. Я буду трахать тебя, пока ты не станешь грубить, кричать и умолять делать это сильнее и быстрее. Лучше привыкай выкрикивать мое имя. Тебе придется делать это очень часто.
— Это не очень хорошая идея.
Господи, эта женщина.
— Что? Удовольствие не очень хорошая идея? Тебе нужно быть оттраханной. Ты должна быть на коленях. Ты должна чувствовать, каково это, когда ты полностью переполнена страстью, и единственный способ избежать этого — сдаться своему собственному телу.
Она задрожала, глядя на мои губы. Лия хотела поцелуй. Но она не получит его. Пока не станет умолять.
— Ты будешь стоять на коленях. Ты будешь лежать на спине. Ты сможешь объезжать меня, пока не встанет солнце. Я буду трахать тебя, пока ты не устанешь, не пропотеешь и не задохнешься от недостатка воздуха.
Тело Лии воспламенилось напротив моего.
— Но мы не будем просто заниматься сексом. Мы будем делать что-то... совершенно другое.
— Да. Вот что делает это таким захватывающим, — музыка пульсировала сквозь меня. Лия тоже почувствовала это, приблизившись ко мне. Я подумал о том, чтобы прижать ее к задней стене и сделать то, чего мы оба хотели, прямо здесь и сейчас. Мой член не мог справиться с ее невинностью, ее скрытым желанием. — Сегодня ты будешь моей.
Она взглянула вниз, ища тех, кто мог знать, какие дьявольские вещи мы обещали друг другу. Музыка нарастала, и мерцали огни, соединив нас в нашем собственном приватном танце посреди всего.
— Как насчет... последствий? — прошептала Лия. Пальцами она вонзилась в мои руки.
Я наклонился, захватив ее губы, заставляя услышать слова, которые я сказал, и те, которые потерялись в нашей нужде. Ребенок не был последствием. Мысль о моем семени в ней ослепила меня диким инстинктом и агрессивным желанием обладать. Другие мужчины в VIP-ложе смотрели на сексуальную женщину, дрожащую в моих руках.
Они смотрели, и это сводило меня с ума.
Лия была моей.
Эта женщина принадлежала мне.
И единственный способ доказать это всему миру, это если она будет вынашивать моего ребенка.
Я крепко поцеловал ее.
— Когда я возьму тебя, я буду трахать тебя голой. Совершенно незащищенной от всего, кроме моего семени.
— И... когда ты...?
— Я собираюсь кончить в тебя. Делать эту целую ночь, Кисс. Я не буду вытаскивать свой член из тебя ни разу, начиная с той минуты, когда скользну им в эту маленькую идеальную киску.
Лия задрожала. Ее дыхание вырывалось разгоряченным хныканьем, и она замедлила свой танец, как будто могла бы упасть, если бы я не держал ее. Но она была со мной. Я бы поймал ее. Привлек бы в свои объятия и прижал бы к моему бушующему члену. Она подошла ближе. Угроза заинтриговала ее, но она не могла позволить себе представить все ужасные и совершенные вещи, которые мне хотелось сделать с ее телом.
Ее глаза умоляли меня о том, чтобы я подарил ей удовольствие, но это возможно только при условии ее капитуляции во время самого естественного опыта в мире.
Я прошептал:
— Ты хочешь знать, нормально ли для хорошей, ответственной девушки хотеть, чтобы плохой мальчик трахнул ее? Вошел внутрь ее незащищенного маленького тела?
Лия кивнула. Я не хотел ничего, кроме как укусить ее дрожащую нижнюю губу.
— Ты хочешь знать, правильно ли это — ложиться спать с опасным человеком? Ты понимаешь, что я сделаю с твоим телом? Ты можешь себе представить, что произойдет, как только моя сперма заструится внутри тебя?…
Я не мог слышать Лию из-за музыки, но прочитал по ее губам.
— Да.
Ухмыльнувшись, я захватил ее рот, когда она растворилась в моих объятиях. Девушка отдалась темному и чувственному желанию, ослепившее ее к танцам, музыке, клубу и зрителям, которые теперь узнали Джека Карсона и красивую женщину, которую он соблазнил в темноте VIP-ложи.
— Ты хочешь знать, станешь ли ты плохой, если будешь оттраханной, оплодотворенной и взятой таким человеком, как я?
— Да.
Я понизил голос, желая ее жаждущего тела.
— Давай выясним это.
Глава 9
Лия
Казалось, что я никогда не смогу заполучить его достаточно быстро.
Мы ворвались в его дом, хлопнув дверью, ударились об стену и уронили картины, а затем, опрокинули стол и все, что было на нем. Ничто не имело значения, пока мы касались друг друга, держались друг за друга, сбрасывали обувь и одежду на лестнице.
Мы упали на его кровать, держась за руки. Наши рты расстались лишь для того, чтобы выдохнуть невысказанные слова и снова сблизиться друг с другом. Наши языки двигались туда и обратно в бешеном ритме, доказывая, как сильно мы этого хотели.
Я никогда не думала, что буду так сильно нуждаться в мужчине.
Даже в самых смелых фантазиях я не представляла себе такой страсти. Секс всегда должен быть таким отчаянным? То, что я когда-то считала любовью – вежливые и извиняющие толчки под простынями – оказалось полностью и совершенно неправильным. Это было что-то выматывающее и дикое. Мы врывались друг в друга в безумном бреду.
Джек обещал ночь удовольствия без раскаяния.
Я поверила ему.
И я жаждала испытать это.
Моя жизнь была так структурирована, так спланирована, так продумана, что я никогда не позволяла себе никакой страсти. Эти волнительные открытия были потеряны, закопаны под годами угнетения и работы.
Он обхватил меня руками и придвинул к себе, требуя, чтобы я отдалась его поцелую.
Мне не был знаком такой тип дикого и жаждущего секса.
Джек был самоуверен. Высокомерен. Он знал, насколько был сексуален, но не соблазнил меня. Я совратила себя сама. Задолжала себе одну ночь совершенного, животного вожделения.
Джек мог дать мне это и многое другое. Слова, которые он произнес, перевернули все внутри меня, затягивая сильнее, чтобы я не могла освободиться.
Он сказал, что трахнет меня. Мне было интересно, каково это — быть полностью изнасилованной.
Джек предупредил, что возьмет меня без защиты. Это еще сильнее возбудило меня.
Я жаждала ощущений «кожа к коже». Было опасно трахать его голый член. Но мы знали, что это произойдет. Мы согласились на это. Мы это приняли.
Мы этого хотели.
Он брал, требовал, и мне нравилась каждая секунда этого. Это был не просто секс. Этот первобытный инстинкт сочетал в себе естественную тягу с подчинением, доминированием и удовольствием. Ночь уничтожит и снова создаст нас, а затем мы потеряемся в похоти наших собственных неограниченных желаний.
Наша одежда сорвана. Джек бросил меня на свою кровать с такой жестокой и мужественной гордостью, как будто он планировал это завоевание, впервые увидев меня.
Знал ли он, какими безрассудными мы станем в объятиях друг друга?
— Боже, я хочу тебя, — проворчал он.
— Не так сильно, как я хочу тебя.
Джек сорвал трусики с моих ног. Платье было потеряно где-то на лестнице. Я ждала его. Голая, потная. Его губы обжигали мою уже разогретую кожу.
Голос мужчины приковал меня к кровати.
— Я хотел тебя с первого дня, когда увидел. Ты единственная чертова причина, по которой я подписал контракт с публицистом.
— Ты нуждался во мне.
— Возможно, — он снял свою рубашку. — Разве ты не заметила? Каждый раз, когда ты отвергала меня, я действовал. Вызывал новый скандал. Черт, Кисс. Чем больше у меня неприятностей, тем чаще я тебя вижу.
Мой живот скрутило.
— Но ты сделал мою жизнь несчастной.
— Ты мучила меня сильнее.
Я чувствовала, что могла быть честной с ним, пока голая. Я открою свое тело и самые сокровенные мысли человеку, который вскоре будет контролировать их обоих.
— Ты сделал все таким трудным для меня, — сказала я.
Джек коснулся моей груди ртом. Его губы застыли на вершине.
— Говори за себя.
Я вздрогнула. Языком он закружил над моим соском, затвердевшему бутону, посасывая его, от чего я взвизгнула, а затем застонала, и вздрогнула несколько десятков раз.
Джек схватимл меня руками так, будто я когда-либо осмелилась убежать. У меня не было сил, чтобы выбраться из кровати, не в то время, когда он обхватив мой сосок сосал его наблюдая, как я извивалась. Мне нужно было больше его рта, его прикосновений, тела. Языком он сщелкнул по моей груди, и каждый маленький кусочек меня стал звенеть. Ему понравилось это. Джек усмехнулся, и я попыталась отодвинуться.
Это было бесполезно.
Джек был человеком-монстром. Покрытый татуировками. Напряженные мышцы. Гладкий член невероятно твердый и пугающе большой напротив моей ноги. Он распрямился, опустив меня, позволяя рассмотреть рельефы его ухоженного тела.
Этот человек был Богом.
Я никогда не видела и не прикасалась к таким мышцам. Он расположился надо мной так, что мы оказались на одном уровне. Ни один его мускул не дрогнул, когда Джек поддерживал весь свой вес на вытянутых руках. Он наклонился ко мне, и одна вещь была абсолютно ясной.
Он был сильнее, сексуальнее, увереннее, чем любой мужчина имел право быть.
И Джек это знал.
Вот почему его член был таким твердым. Именно поэтому мужчина пировал на моем теле, переходил от соска к соску, нежно их целуя. Джек проложил горячий путь поцелуями от нижней части моей груди к пупку. Затем, наконец, спустился туда, где уже дважды отметился своим ртом.
Я намокла для него. Сильно. Неловко так. Я была готова принять его и с головой погрузиться в безрассудство. Я выгнула бедра, чтобы встретиться с его ртом, и удар его языка о мой клитор сделал меня бесполезной, слабой и дрожащей.
— Так сладко, — пробормотал Джек. Он расстегнул свои штаны, ни разу не оторвавшись от моей киски. Лизал, сосал и наслаждался мной. — Я хочу, чтобы ты кончила для меня.
Боже, я кончала каждый раз, когда Джек прикасался ко мне. Каждый раз, когда думала о нем. Фантазировала. Ночью я прикасалась к себе, представляя, как он меня раздевал и что я в его власти. Лежа в своей постели я погружалась пальцвми в щель и представляла, что удары моей руки — это его исследующий язык на моих складках.
И теперь я еще сильнее убедилась в том, что мое тело нуждалось в нем.
Но на этот раз его языка было недостаточно. Я захныкала. Он понял. Джек раздвинул мои ноги и осмотрел мою наготу. Каждое мгновение его взгляда было бесконечной похвалой, и я никогда не ощущала такого желания.
Он облизал палец и уставился на меня. Я ахнула, когда Джек коснулся им моей щели, исследуя узкий вход, и задержала дыхание, когда погрузил его в меня.
— Дразнишься... — прошептала я.
Прикосновение только еще больше разгорячило меня. Его палец стал чем-то, что мое тело могло сжать. Я представляла, что это был его твердый член, фантазировала об обещанном потоке спермы.
Джек обернул губы вокруг моего клитора, когда задвигал пальцем — внутрь-наружу — потирая каждый дюйм моей нежной сердцевины. Он согнул палец и подразнил чувствительное местечко.
— Черт, ты такая узкая... — зарычал он. — Думаешь, ты сможешь поместить меня в этой крошечной киске, Кисс?
— О, Боже мой... — я схватилась за кровать. Ничего подобного я раньше не испытывала.
Джек засмеялся, когда мое тело стало сжимать его сильнее. Я выгнула бедра. Боже, он убивал меня. Руками я вцепилась в простыни. Мне было необходимо коснуться его и не только плеч или дразнить его волосы. Я еще не видела проблему, которую он держал упакованной между ног.
Я заслуживала знать, что полностью уничтожит меня, когда он, наконец, сделает меня своей.
Я захныкала, сочетая мое собственное желание и робкое любопытство.
— Могу я попробовать тебя на вкус?
Это были слова, ради которых Джек «Плеймейкер» Карсон жил, чтобы услышать. Он застонал, вытаскивая пальцы из моей щели, и стал быстро двигаться. Отбросив штаны, Джек высвободил именно то, чего жаждало мое тело.
Его член торчал между ног. Гордый. Впечатляющий.
Почти устрашающий.
Татуировки начинавшиеся на груди не заканчивались на бедрах. Они оборачивались вокруг него, сливаясь в полосы цвета и слова. Племенные знаки закручивались над его талией и сердито, намеренно, вокруг его члена.
Боже, какой мужчина рискнул бы сделать татуировку так близко к этому месту?
Какой мужчина на самом деле хотел бы татуировку так близко к этой чувствительной области?
Я знала ответ. Единственный человек, который будет татуировать свой член, был плейбой, планировавший выставить его напоказ.
Это означало, что у меня, вероятно, были проблемы.
Мне начинали нравиться неприятности.
Когда Джек лег на кровать, он посадил меня на себя, повернув к себе спиной. Мое лицо было напротив этого пульсирующего, утолщенного члена, когда моя задница оказалась у его головы. Мой живот скрутило. Я никогда так себя не выставляла.
Мои страхи развеялись, как только его рот снова завладел моей щелью. Он схватил мой клитор и поработил меня своим языком.
Мое тело вздрагивало, тряслось и потело. Его толстый член затвердел только для меня. Несмело я захватила его рукой, обернув пальцы вокруг твердого основания. Он ни за что не поместится в меня. Его член был слишком большим, почти злодейским и пугающим. Я могла только представить, насколько я окажусь заполненной, когда он погрузится в мое влагалище.
Проникнет в меня.
Пронзит меня.
Я застонала и провела языком по горячей плоти, прослеживая толстую пульсирующую вену, и услышала его благодарный стон. Приглушенный рык вибрировал между моих ног. Языком Джек проскользнул внутрь, когда я обхватила ртом головку его члена. Соленая кожа сводила меня с ума, и я застонала, как распутная маленькая шлюха, от вкуса его пениса.
Мужской. Чистый.
Приятный.
То, что должно было напугать, только сильнее возбудило меня. Мне нравился вес его члена в моей руке, его жар, невероятный размер. Я смаковала во рту каждый его дюйм, пока Джек подготавливал мое тело, чтобы поместить то же самое в мою киску.
Без защиты.
— Блять, Кисс, — его шепот возбуждал меня. — Черт возьми. Соси его.
Его язык поклонялся мне, обжигая нежную кожу своим вздохом и связывая меня в узел абсолютной нужды. Я взяла в рот столько его члена, сколько смогла. Это помешало мне умолять его. Он обещал моему клитору такое же удовольствие, какое я прошептала его разгоряченному члену.
Я не могла сдерживаться. Его твердость и жар украли мой разум, и я вульгарно раскрыла ему свои самые интимные секреты, переполненная предстоящими. Оргазм настиг меня стремительно, как будто кто-то ударил меня. Я обхватила его член и приглушила свой крик его толстой плотью. Кружением языка Джек приводил меня в совершенную агонию. Он сосал мой клитор и подготавливал меня к острым ощущениям чего-то гораздо большего.
Я выкрикнула его имя. Он не мог услышать меня из-за того, что мой рот был наполнен его членом. Это было самое безвозмездное, самое греховное, что я когда-либо делала, и я кончала снова и снова по его воле, из-за его губ, восхваляя его язык.
От своего оргазма я рухнула на его тело, и Джек захватил контроль. Он сбросил меня с себя, уложил на кровать и раздвинул ноги.
Он все видел.
Мою дрожь.
Мою влажность.
Мою обнаженную и желающую киску, нуждающуюся в его члене, который наполнит меня его семенем.
Джек уставился на меня, наблюдая, как я билась в конвульсиях, и мое дыхание умоляло его оборванными вздохами. Его мышцы напряглись, как будто он боролся сам с собой. Его широкие плечи и бицепсы ужесточились. Каждая татуировка на его руках изогнулась.
Мы прошли через похоть и вошли в мир бушующего инстинкта. Его врожденное желание доминировать и захватывать заманило меня в ловушку между правильным и неправильным, и естественным подчинением.