Сегодня розовые.
Невинные.
Чертовски сексуальные.
Она смотрела на меня, не отводя взгляд, когда я спускаясь, замедлил поцелуй, направляясь к той ее части, которая изливалась в мой рот. Я обрабатывал кулаком свой член два раза в день, только вспоминая о ее вкусе. Теперь она была здесь. Ожидающая. Трепещущая.
Влажнее, чем я, а я был в бассейне.
— Ты только и думаешь о том, как бы уложить меня в постель, — сказала она.
— Не только в постель. На пол. У стены. Через спинку дивана.
— Джек…
— Я хочу увидеть, как ты кончаешь.
— Ч-что?
Я раздвинул ее ноги, тяжело дыша у ее разгоряченного тела. Она запаниковала против собственного желания.
— Я хочу смотреть, как ты кончаешь. Одного раза было недостаточно, Кисс. Двух раз тоже будет недостаточно. Если бы это было по-моему, я бы оставил тебя голой и извивающейся на моей кровати до того момента, пока мы оба не отключились бы от истощения. Потом я разбудил бы тебя, чтобы снова попробовать твои сладкие соки. Ты поняла меня?
— Я... Я не могу.
— Ты не можешь кончить? — моя усмешка была предназначена не для того, чтобы успокоить ее. Я предостерегал ее, прежде чем поглотить. — Конечно, можешь, Кисс. Ты кончишь очень сильно, как только я коснусь своим языком этого маленького клитора. Я немного пососу, заставлю тебя мурлыкать. Буду вылизывать весь мед из тебя, пока ты не закричишь мое имя, и я прощу тебя за то, что ты отвергла меня.
— Джек…
— Я хочу заставить тебя кончить. Хочу услышать, как ты благодаришь меня стоном. Я хочу попробовать твое удовольствие. И я хочу владеть каждой пульсацией дрожи этой маленькой киски. Теперь тебе понятно? — пальцами я вонзился в ее бедра. — И ты позволишь мне, потому что чертовски хорошо знаешь, что это все, о чем ты тоже думала.
Ее ноги распахнулись для меня. Эти розовые трусики оказались у меня на пути. Я бы перегрыз их, если бы не волновался, что случайно задену то, чему планировал поклоняться, во что погрузиться и раствориться в момент чистого экстаза.
Мой член затвердел, угрожая взорваться. Не было времени стягивать материал. Быстрым движением пальцев я сдвинул его в сторону, обнажая маленький бугорок.
Лия затаила дыхание, прежде чем я дотронулся до нее между ног.
Она испустила удивленный вздох, как только я ударил языком о ее клитор. Я всосал в рот ее складки, смакуя ту ее часть, которую хотел пробовать, трогать и трахать, пока мы бы не отключились.
Она не нуждалась в поддразниваниях, и я ждал слишком долго, чтобы снова вкусить ее. Я обхватил губами ее клитор и начал его сосать, просто чтобы услышать, как гортанный стон превратился в полный паники, при наплыве ощущений, волнений и удовольствия звук. Ее ублюдок-жених никогда не дарил ей таких ощущений. Скажу больше, я знал, что ее пальчики не смогли воспроизвести это чувство, когда она думала обо мне в постели ночью.
Лия откинула голову и изогнула бедра. Теперь я понял, почему она так отчаянно хотела держаться подальше от меня. Девушка знала, что после того, как я поймаю ее, никогда больше не отпущу. Не до тех пор, пока она, блять, не растает в луже полученного оргазма и не выскользнет из моих рук.
Но даже в этом случае не станет легче трахнуть ее.
Мне нравились истощенные женщины. Задыхающиеся. Мучающиеся. Но у меня никогда прежде не было шанса уничтожить девушку в удовольствии. Я никогда не хотел этого, никогда не наслаждался этим до Лии.
Но смотреть как извивалась эта женщина, я мог бы весь день. Я бы заставил ее задыхаться, ее сердцевину пульсировать от желания, а затем, позволил бы ей разлететься на части, в то время как обернул бы себя ее ногами. Я планировал трахать эту женщину, пока она была бы в бреду своего собственного желания.
Ночь непрерывного удовольствия.
Член, похороненный внутри сжимающей, капающей, умоляющей киски.
И вид того, как Лия кончает и взрывается вместе со мной.
Какого черта я всю жизнь работал для того, чтобы попасть на чемпионат, когда единственное, чего я хотел, это доставить этой женщине удовольствие, языком обрабатывая ее клитор?
— Джек... — пальцами она пробежалась по своим волосам, опустила руки на цемент и затем потянулась ко мне. Ничто не облегчит нужду в ней. Один оргазм или сто, это не имело значения, когда девушка хотела, чтобы ее трахали и трахали жестко. — Я... я...
Она не должна была этого говорить. Я почувствовал это. Напряжение ее тела, то, как сжалась ее прекрасная киска вокруг моего языка. Она прошептала мое имя, но в моей голове это звучало громче, чем когда объявляли о моем выходе на стадион в день игры.
Лия выгнулась, раскололась и взорвалась для меня, из-за меня, и ничто в моей жизни не выглядело так красиво, как эта женщина, наслаждающаяся подарком, который я ей дал.
Она опустилась на цемент, упираясь в прогретый бетон и позволяя своим ногам лежать широко раздвинутыми.
Она была моей.
— Джек, Боже...
Это был не первый раз, когда меня сравнивали с божеством. И очно не последним.
К черту это дерьмо. Мне не звонили насчет продлевания контракта. Статьи собирались сделать из меня какого-то сексуального хищника.
Нахрен это.
Почему бы не получить хоть одну хорошую вещь сегодня вечером?
Я выбрался из бассейна, остановившись только, чтобы заключить Лию в свои объятия. Я был мокрый и она что-то буркнула о своей одежде, но эти вещицы не останутся на ней достаточно долго, так что это не имело значения.
Оставляя следы от воды на ковре, я пробрался через гостиную. Я бы разорвал его и купил новый, мне было все равно. Лия запротестовала. Черт, нет. Я не собирался ее опускать.
Я остановился там, где мы были, приподнял на руках и подарил ей еще один поцелуй — глубокий, горячий и обещающий гораздо больше, чем простой оргазм, доставленный у бассейна.
Лия застонала, крепко сжав меня.
Я смог.
Она была моей.
Я опустил ее на диван. Телевизор громко взревел. Пульт где-то спрятался, черт, если бы я знал, где. Я бы проигнорировал это…
... Но на спортивном канале, который я ранее смотрел, произнесли мое имя.
Как мотылька к чертовой ловушке для насекомых, меня влекло к моей собственной гибели.
«...Никакое количество способностей не стоит того. Джек Карсон будет проблемой на сто миллионов долларов».
Ублюдки. Я узнал ведущего — Эйнсли Рупорт, седовласый придурок, который никогда не выходил на поле, но думал, что мог играть в защите лучше, чем я. Я угрожал многим журналистам. Только один заслужил удар, и я разозлился, что у меня не было шанса сломать ему нос.
Язык Лии переплетался с моим. Я попытался сосредоточиться на ней, но оскорбления продолжались.
«...С новыми положениями о морали и поведении в контрактах ни одна команда не будет рисковать штрафом ради игрока, который отказывается поставить команду на первое место…»
Я сжал пальцы на Лии. На экране появилось фото из игры чемпионата — конфетти, падали над подиумом, когда защитник Тим Морган поднял трофей, который должен был быть моим.
«У Моргана твердая голова на плечах, и он должен ожидать значительного бонуса и продления своего контракта».
Бред сивой кобылы. У Тима Моргана в шкафу было больше шлюх, чем скелетов. Неужели этот ублюдок сейчас был любимым красавчиком?
Фото изменилось. Он держал трофей и свою годовалую дочь на пьедестале. Только Господь знал, кого он обрюхатил, но вот он. Размахивал ребенком. Покоряя сердца и умы.
Пресса любила ребенка больше, чем трофей.
«...Став отцом, он действительно изменил свою жизнь и сделал шаги, чтобы созреть и представить свою команду…»
Как, черт возьми, роль отца сделает из него того, кто будет хорошим защитником?
Чертовски никак.
Но они ворковали над проклятыми детскими фотографиями, как будто ребенок был стартовым защитником, а не Тим.
Идея взорвала мо мозг так неожиданно и чертовски безумно, что я оставил Лию на диване, только для того, чтобы увеличить громкость.
— Джек? — смутившись, Лия поправила юбку.
Я не отрывал глаз от телевизора, моя улыбка росла с каждой секундой.
— Я только что решил нашу проблему с пиаром, Кисс.
— Что ты сделал?
— Я точно знаю, как хорошо зарекомендовать себя в Лиге.
Она села прямее, переведя взгляд от меня на телевизор.
— Как?
— Я хочу сделать ребенка.
Глава 7
Лия
Сделать ребенка?
Что в вечно любящем…
— Ты совсем сошел с ума? — я одернула юбку вниз, прикрывая ту часть меня, которой слишком сильно угрожал перевозбудившийся Мистер Сделаю-Беременной. — Ты хочешь сделать... Нельзя сделать ребенка. Можно родить детей!
— Не придирайся, Кисс. К тому же, мне нужен только один.
Я встала с дивана. У него был стояк и идиотская идея. Это был Проблемный Джек Карсон высшего уровня, и я не заказывала ничего из этого.
— Ты хочешь, ребенка?
— Посмотри на него! — он махнул на телевизор, указывая на очень самодовольного и привлекательного мужчину, которого я узнала только после того, как они показали его в форме. — Это Тим Морган. Он ебанутый сукин сын. Не знаю, есть ли на земле больший мудак, разгуливающий и делающий вид, что он Божий подарок Лиге, чем он. Этот ублюдок употреблял все существующие на рынке наркотики, трахнул каждую шлюху на побережье Мексиканского залива и проиграл в игре за кубок в колледже, потому что на кону были деньги.
— Откуда ты знаешь? — спросила я.
Джек фыркнул.
— Раньше мы были друзьями.
— Меня это не удивляет.
— Тим обрюхатил какую-то девушку два сезона назад, и теперь, этот мудак на каждой коробке с хлопьями и видеоиграх. Он ни черта не изменился. Просто держит ребенка, и люди думают, что он второе пришествие. Ребенок изменил его имидж. Все забыли эту чушь, и теперь они хвалят его за то, что он великий отец.
— Думаешь, рождение ребенка изменило его имидж?
— Да. И это сработало, — Джек сжал челюсть. Эта сексуальная решительность заразила его самыми худшими идеями. — Мне нужно завести ребенка.
— Желание изменить свой имидж — это не причина заводить ребенка.
— Почему нет? Мне нравятся дети.
— О, Боже мой, — мои ноги все еще дрожали от самого удивительного оргазма в моей жизни. — Ты сейчас серьезно?
— Ой-ой. Если тебе не понравилась эта идея, то следующую, ты возненавидишь…
Джек поднял брови. Его взгляд был определенно развратным.
Я точно знала, чего он хотел.
Я указала на него пальцем, но, к сожалению, не тем, который он заслуживал.
— Точно нет.
— Да ладно тебе.
— О, да. Это убедительный аргумент, — я посмотрела на него, но была слишком взволнована для этого разговора, который разрушал мое настроение. — С таким же успехом можно просто умолять меня, потому что все крутые футболисты делают это.
— Выслушай меня…
— Джек, я не собираюсь заводить ребенка с тобой!
— Слушай, мы уже разыгрываем карту преданных отношений. Это заставило бы их думать, что я изменился.
— Как насчет того, чтобы вместо того, чтобы заставить их думать, что ты изменился, ты перестанешь попадать в неприятности? Станешь более ответственным?
Он пожал плечами.
— Будь реалисткой. Лига любила иметь козла отпущения. Они хотели наказать меня. СМИ любили ловить меня со спущенными штанами и когда мне отсасывают. Они искали причины, чтобы поиметь меня. Это не будет иметь значения, если я дам обет безбрачия и никогда не выйду из дома. Я совершу ошибку, и они используют ее против меня. Иметь ребенка — это как…
— Не говори этого.
— Страховка.
— Ты, видимо, проглотил слишком много воды из бассейна.
Джек ухмыльнулся.
— Я проглотил больше тебя, Кисс. Ты вкуснее, чем вода бассейна.
— Остановись.
Я загнала себя в ловушку, оказавшись в пределах его досягаемости. Плечи и пресс Джека все еще блестели от капель воды, подчеркивая каждый мужественный рельеф и оттеняя его мышцы. Вода спускалась по его животу к бедрам, по твердой форме спортсмена на его пике физического состояния и ниже. Я никогда не встречала такого привлекательного, восхитительного мужчину, как Джек.
И если бы была достаточно умной, я бы больше не встречалась с ним.
Позволить ему прикоснуться ко мне этими умелыми руками и его соблазнительным языком, было достаточно опасно. Теперь он смотрел на меня, как на женщину, которую нужно было трахнуть... и я не думала, что сейчас он собирался использовать защиту.
— Ты хотела детей, — сказал Джек. — Парочку. Черт, по твоему плану на жизнь ты сейчас должна быть беременна.
Я знала, что быть честной с плейбоем — плохая идея.
— Да. А также я планировала быть замужем.
— За того засранца, который изменил тебе.
Я сглотнула.
— Да, я собиралась выйти за Уайата. Не оскорбляй жизнь, которую я хотела. Он разбил мне сердце.
Джек скрестил руки. Его мышцы напряглись, но единственная напряженность, которую я изучала, была между его ног.
— Ты не любила его.
— Извини?
— Я не думаю, что ты любила его.
Он был прав, но я никогда не признаю это.
— Ты думаешь, что так хорошо знаешь меня?
— Любовь переоценивают. Тебе нужна страсть и волнение, и ночь, когда ты сможешь попасть в неприятности. Он никогда не давал это тебе.
— Нет, но я никогда и не просила об этом. Я выбираю стабильность. Ответственность. План и распорядок дня. В этом нет абсолютно ничего плохого.
— Это скучно, — Джек дразнил меня улыбкой. — Тебе нужно больше, Кисс. Пришло время сделать этот шаг. Так что, если твой план будет выполнен не по порядку?
— Что…
— Со мной у тебя будет ребенок. Ты продвинешься в своей карьере. Черт, ты даже можешь путешествовать... по крайней мере, в разные города с парочкой стадионов, — он протянул руки. — Итак? Что ты на это скажешь?
Я не побоялась снова встретиться с ним лицом к лицу. Подойдя к нему, я попыталась вразумить человека, на котором каждая татуировка, нанесенная на его тело, напоминала о совершенных им ошибках.
— Джек, ты говоришь о том, чтобы завести ребенка.
— Ты хотела ребенка.
— Не так, — я посмотрела на него удивляясь, почему он все еще выглядел таким спокойным, таким преданным этому сумасшедшему предложению. — Просто перестань. У нас уже есть один скандал с этой статьей, выходящей завтра. Я... Я вернусь в офис. Посмотрим, смогу ли я организовать интервью или что-то вроде того, чтобы ты опроверг обвинения.
— Я дам тебе миллион долларов.
Мое сердце остановилось.
Повернувшись, я уставилась на него, мой рот пересох.
Он говорил не серьезно. Правда?
— Ты... заплатишь мне?
— За своего ребенка. Да.
— Джек, ты…
— Кисс, я не могу придумать никого лучше для этого. Ты умная. Талантливая. Ты чертовски красивая. У нас хорошие отношения. Почему мы не можем иметь общего ребенка?
— Мы не влюблены друг в друга.
— И что? Мы справимся с этим.
Он был таким наивным? Я ничего не сказала, просто сделала несколько шагов назад и надеялась, что ни во что не врежусь, бросившись к двери.
Джек понял, что совершил ошибку, но снова обратился ко мне:
— Я знаю, что ты хочешь быть партнером в фирме Джолин, — сказал он. — К черту ее. Оставь агентство, и я последую за тобой. Я буду твоим основным клиентом, и попрошу пару парней из команды тоже заключить контракт с тобой.
— Не делай этого.
— Зачем бороться, чтобы стать партнером, когда ты сможешь получить свое собственное агентство? Я дам его тебе, — его голос понизился. — Как сейчас выглядит этот план? Твоя собственная компания и твой ребенок, все это одновременно. Это хорошая многозадачность.
Этого не произойдет. Это было бы не так, как я планировала.
И это не было тем, о чем я должна была рассуждать, пока моя сердцевина все еще трепетала от его прикосновений.
Я отступила.
— Джек, мы не можем этого сделать.
— Подумай об этом.
— Мне это не нужно.
— Подумай об этом в любом случае.
— Я должна идти.
Я не позволила ему проводить меня. Схватив свои вещи, я сбежала, прежде чем смогла бы совершить еще одну ошибку будучи в руках Джека Карсона.
Ни за что.
Я даже не собиралась думать о безумии, которое он предложил.
Он втянул меня в неприятности, когда солгал, что мы пара. До того, как мы начали фальшивые отношения, было трудно удерживать его подальше от новостей. Теперь, когда мне пришлось упоминать его в придуманных историях, бросая намеки о нашей жизни и отношениях, я не могла получить его в достаточном количестве статей. Никто не хотел этих новостей.
У Джека была плохая привычка шуметь, когда он должен был сидеь тихонечко. Сейчас он притаился, и я столкнулась с ним лицом к лицу.
Я не могла.
Миллион долларов?
Моя собственная пиар-компания?
Боже, он покупал у меня ребенка. Что было более бесчувственным — хотеть ребенка от меня или намекать, что любовь не имела отношения к созданию семьи? Конечно, люди часто заводили детей, не будучи женатыми, но это не я.
… Или я?
Разве я не получила бумаги? Не рассматривала возможность найти донора?
Была ли моя жизнь настолько структурирована, что я могла бы впасть в отчаяние, если хоть что-то пойдет не по плану?
Мне не нравились эти мысли.
Я примчалась в офис и решила занять себя в работой. В крупном спортивном журнале опубликовали статью, порочащую Джека, о здоровой семейной атмосфере, которую он, по всей видимости, запятнал, оставаясь в Лиге. Вся история была очередной сенсацией, чтобы выставить его в плохом свете.
Конечно, Джек был плохим, но не злым, он только хотел повеселиться.
Он был веселым.
И теперь я защищал его.
Свет в кабинете Джолин был включен. Я постучала в ее дверь. Она еще даже не собиралась домой. Часы на полке показывали восемь вечера. Она разогревала чашку супа из пенополистирола в микроволновке и жонглировала двумя телефонами и ноутбуком, разговаривая с двумя одновременно. Один звонок закончился, но у нее не было свободных рук, чтобы повесить трубку.
Я бросилась на помощь, когда стопка папок, газет и бумажных кофейных чашек упала. Она накричала на того, кто был на другом конце ее сотового, отключилась и бросила телефон куда-то на беспорядок своего стола.
— Все в порядке? — спросила я.
— На Брайона Вашингтона подали три иска о сексуальных домогательствах. Его агент собирается бросить его, и он хочет, чтобы я все уладила, — Джолин отхлебнула суп, обожгла губу и бросила всю чашку в мусор. — Это будет долгая ночь.
— Фрэнк Беннет участвовал в этом?
Джолин нахмурилась.
— Беннет ведет войну с Джеком, а не Брайоном.
— Но... Брайона действительно арестовали.
— Не имеет значения. Защитник оказался более легкой мишенью, чем полузащитник. Сделай мне одолжение. Мне нужно, чтобы ты позвонила в авиакомпанию и отменила мой билет.
Мое сердце разбилось из-за нее.
— Но ты целый год планировала поездку на Гавайи.
Она потянулась, чтобы добраться до отброшенного маркера.
— Может быть, Брайон возьмет меня на игру, если он сделает команду сильнейшей в этом году. Я могла бы сидеть рядом с тобой.
— Что?
Джолин ухмыльнулась.
— Ты и Джек. Он, вероятно, будет признан как «Лучший игрок». Хорошо бы вам двоим взять отпуск, когда закончится сезон.
Воздух застрял где-то между моим ртом и легкими. Я закашлялась.
— Почему?
Джолин обвела руками беспорядок, которым был ее стол, офис, ее расплетенная коса и суп, разлившийся в ее мусорной корзине.
— Однажды все это будет твоим. У меня не было отпуска в течение пяти лет, и не похоже, что я получу его в этом году. Ты хотела путешествовать, верно?
— Я... да.
— Сделай это, пока ты молода, Лия. Прежде, чем ты слишком завязнешь в этой карьере, а затем в детях.
— Детях?
— Да, детях. Ты говорила, что хочешь троих. Лия, что с тобой? Ты ведешь себя странно.
— У тебя не было отпуска в течение пяти лет?
— Я иногда выделяю время на маникюр-педикюр, но управление бизнесом — это 24/7, — подмигнула она. — Я забираю назад все, что говорила о тебе и Джеке. Рада, что сейчас ты выпускаешь пар. Я не была на свидании с тех пор, как... — она морщится. — Ну, до моего последнего отпуска.
О, нет, нет, нет.
Это не то, что я хотела услышать.
Я знала, что Джолин была занята, но думала, ей нравилось быть такой. Я понятия не имела, что она была истощена, а отменив каникулы, которые стоили ей тысячи долларов, она потеряла шанс на свидания и возможность увидеть мир…
Но не имело смысла сравнивать ее жизнь с моей. Мы были разными людьми. Мы хотели разных вещей.
Правильно?
Я зашла в свой офис и позвонила в авиакомпанию. Билет был невозвратным, как и депозит в ее отеле, и это не было новостью, которую Джолин хотела бы услышать.
— Пусть это будет для тебя уроком, — Джолин собрала две сумки и ноутбук. — Эта карьера трудна, но хорошо, что ты точно знаешь, чего хочешь. Держись за это. С годами ты потеряешь эту юную, широко раскрытую невинность о мире. Не позволяй этому тебя огорчить, — она засунула большую часть своей работы в сумки, чтобы забрать домой. — Выключи свет, когда будешь уходить.
Я не ответила. Вернувшись к своему столу, я оглядела бумаги и папки, которые загромождали верхний угол. Я должна была подать их до того, как уехала к Джеку, но я была…
Слишком занята.
Я открыла нижний ящик и вытащила информацию из центра планирования семьи — заметки о процедуре, расходах и донорах. Моя грудная клетка сжалась, но я выбросила ее прямо в мусорку.
Этого не произойдет со мной.
Моя цель жизни уже была разрушена из-за неверности Уайата. Я не могла потратить ни секунды, надеясь получить свою идеальную жизнь, не работая на нее. Пришло время восстановить стабильность, которую я потеряла, когда вручила ему свое обручальное кольцо.
Но единственный способ добиться успеха — это закончить шараду с Джеком, чтобы я смогла найти подходящего мужчину для идеальной жизни.
Кроме того, что я понятия не имела, где найти этого человека.
Хуже того, я боялась, что мое тело не разогреется ни для кого так, как для Джека.
Но такая физическая, дикая страсть не имела значения для меня раньше. Я не могла позволить этому повлиять на мои отношения. Мое решение было окончательным. Утром я распространю новость о дружеском расставании, и мы пойдем разными путями.
Но я плохо спала. Я хотела бы, чтобы это было из-за смиренного откровения о работе и ее требованиях, но это было не так. Проснувшись я приняла душ и попыталась игнорировать детали плана Джека, которые больше не звучали так безумно.
На самом деле... они звучали хорошо.
Моя собственная компания? Ребенок? Это то, чего я всегда хотела. Я никогда не думала, что похоть важна, до тех пор, пока не извивалась от яростного желания. И вспомнить, чтобы Уайатт когда-либо доводил меня до оргазма своим ртом, я не могла. Или, даже когда он в последний раз пытался сделать это.
А Джек сделал это дважды. Хотел доставить мне удовольствие. Смотреть, как я кончу. Взять меня.
Тем больше причин уйти от него, пока вся моя организованная, упорядоченная жизнь не рухнула.
Я подъехала к зданию до начала плановой тренировки «Рэйветс». Перед входом стоял школьный автобус, и новостная команда транслировала благотворительное мероприятие, спонсируемое Лигой.
Я не знала, что планировала сказать Джеку, или будет ли он слушать вообще. К счастью, у меня было время подумать, прежде чем я смогу его остановить.
Два десятка детей кричали, смеялись и болтались по полю, уклоняясь от игроков и неуправляемых футбольных мячей и, как правило, пропуская их над собой. Их волнение было очень милым, тем более, что они уклонялись от инструкций, данных игроками, которым было поручено попытаться научить их игре. Тренер Томпсон изо всех сил старался удержать их внимание. Даже мой плюшевый мишка Калеб потерял хладнокровие и нашел убежище, когда полузащитники смеялись над их бедственным положением.
Только один игрок успешно пререкался с детьми. Он дрался с ними на поле и притворялся, что попал в сумасшедший дом, когда куча мальчиков прыгнула на него.
Джек.
Его смех разносился по всему полю, и он по очереди бросал детям мяч за мячом, отправляя их на длинную пробежку. Мячи были брошены мягко, но, после более десятка проходов, только один ребенок сумел поймать его.
И Джек закричал так, как будто это был победный тачдаун игры чемпионата.
— Беги! — он переместился на другую часть поля, подбадривая мальчика, когда тот побежал в его сторону в зону защиты. — Продолжай! Он в двадцатке! Десятке... все еще в десятке, не завязывай ботинок! Беги!
Маленький мальчик пересек поле. Джек потерял контроль над собой. Он взвалил ребенка на плечи и танцевал с ним в зоне защиты. Я надеялась, что он не уронит мальчика, но Джек был слишком взволнован, чтобы делать что-то, кроме как праздновать.
Другие дети сошли с ума — как будто им никогда не было так весело в их жизни. Когда их директор лагеря свистнул и приказал им сесть в автобус, большинство детей остались на стороне Джека, умоляя о еще нескольких минутах.
Я ухмыльнулась, когда Джек тоже стал умолять.
Он был естественным с ними. Мужчина сказал, что любил детей, но я не поверила, пока не увидела. Я сделала несколько снимков, на которых он играл с детьми, и опубликовала их в социальных сетях. В течение нескольких секунд появились десятки комментариев. Через пять минут их было сотни.
Публике понравилась эта версия Джека Карсона. Нежный гигант. Здоровый человек. Это была та его сторона, которую не показывали СМИ.
Он был прав.
Ребенок спасет его репутацию.
Он застукал меня за подсматриванием и помахал рукой.
— Оставайся там! — крикнул он и повернулся к детям. — Готовы?
Они закричали в унисон и напугали половину команды. Джек бросил мяч на сорок ярдов вдаль по полю, чтобы избавиться от них. Они убежали, и он побежал навстречу мне.
— Эй, — Джек не попробовал поцеловать меня, хотя ему нравилось заставлять меня извиваться перед своими товарищами по команде. — Я пытался дозвониться до тебя прошлой ночью…
— Ты был прав.
Я не извинилась за то, что перебила его. Вместо этого, взяла его за руку.
— Думаю, мы должны это сделать.
— Что сделать? — его глаза расширились. Их синева выглядела почти невинной, несмотря на намерение нашего соглашения. Он замялся. — Ты... хочешь это сделать?
— Да.
— Ты уверена в этом?
— Нет, но я думаю, это именно то, что мне нужно сделать.
Его рука скользнула по моей щеке, совсем близко и интимно. Это прикосновение было искренним, и от волнения его сердце билось так сильно, что я почувствовала это в его ладони.
— Ты в деле? — спросил он.
— Да.
Его улыбка расширилась.
— Ты хочешь сделать это сейчас?
Я засмеялась, посмотрев на поле.
— Ты на тренировке.
— Я уйду отсюда.
— Джек.
— Окей, — эта ухмылка могла очаровать меня прямо здесь и сейчас. — Но ты серьезно настроена? Это не шутка?
Я провела рукой по его щеке.
— Джек... давай родим ребенка.
Глава 8
Джек
Впервые в жизни я хотел чего-то большего, чем чемпионство.
Я хотел Лию.
Хотел, чтобы она лежала на кровати. Ноги раздвинуты. Пальцы впиваются в мое тело. Я представлял, как она будет задыхаться, стонать, предлагая эту мокрую маленькую щель для меня, чтобы я мог войти и овладеть ею.
Я бы наполнил ее. Полностью. Как только мы останемся одни, я возьму ее так, как мужчине полагалось.
И я, блядь, сделаю ей ребенка.
Я не мог сосредоточиться на тренировке, и чуть не получил травму в тренажерном зале. Мои мысли не были об игре. Я уже представлял, что сделаю с Лией. Она будет любить каждую чертову секунду, когда я с удовольствием разрушу ее и наполню своей спермой.
Семенем?
Технически. Кто будет заботиться о ее названии, когда она попадет в нее.
Я направился к квартире Лии по ее просьбе, но мы не останемся там. Ни за что мы не останемся в ее однокомнатной коробке с радиатором больше, чем плита. Она останется у меня.
В моей постели.
В моих руках.
Окутанная моем теплом.
Девушка открыла дверь, но я не ожидал увидеть ее в милой маленькой маечке и тренировочных штанах. Я прочитал надпись над ее тугой маленькой задницей, когда она пригласила меня войти. Она была такой же Сладкой, как и сообщали ее штаны, но это не сейчас. Лия была выглядела серьезной, размахивая различными бумагами, папками и брошюрами.
— Рада, что ты здесь, — сказала она. — Я распечатала некоторую информацию из интернета. Думаю, я нашла способ сделать это правильно.
Она оставила меня стоять в дверях. Не то, что я ожидал. Я наблюдал, как Лия кусала конец карандаша, прежде чем яростно нацарапать им что-о на своих заметках.
Почему она делала заметки?
— Ты... Эм, искала информацию об этом? — я закрыл за собой дверь. — Я имею в виду, если тебе нужно, чтобы я объяснил, как это делается, у нас может быть небольшая проблема…