— О боже мой, откуда ты так точно знаешь, как касаться меня? — захныкала я.
— Ты читал какую-то инструкцию по эксплуатации и запомнил ее? — его большой
палец задвигался быстрее, и я почувствовала, что оргазм начал нарастать.
— Черт, Лукас. — Я должна двигаться. Если я заставлю его кончить слишком
быстро, так тому и быть — я не уйду от него с большим отрывом. Раскачивая
бедрами над ним, я схватила его за плечи и держала их. Он обхватил руками мою
задницу и сжал меня крепче, толкаясь в меня так сильно, что его бедра скользили с
дивана. Я раскачивалась быстрее и быстрее, пока обжигающе горячее давление
внутри меня не стало таким сильным, что я закричала, отчаянно желая
освобождения.
После этого, как будто это был его оргазм, что взорвался внутри меня
неописуемым удовольствием, Лукас застонал и напрягся подо мной, именно в тот
момент, когда мой оргазм достиг пика, и я скакала на его пульсирующем члене,
пока неконтролируемые судороги проходили через меня.
И я на самом деле закричала:
— О боже мой, я люблю Париж
Когда Лукас перестал смеяться достаточно, чтобы мог нормально дышать, он
встал и пошел в спальню, с моими ногами все еще обернутыми вокруг его талии.
— Итак, ты рада, что осталась, не так ли?
Я кивнула.
— Очень.
— Хорошо. — Он положил меня на кровать, оставив поцелуй на лбу, прежде
чем пошел в ванную, все еще улыбаясь.
Закрыв глаза, я легла на спину, мои руки прижаты к голове, ноги свисают с
кровати. Если бы я не была такой чертовски счастливой, я, вероятно, была бы
смущена. Но я не могла перестать улыбаться.
Мгновение спустя Лукас вышел и плюхнулся рядом со мной.
— Ты знаешь, я думаю, что это лучшее, что я слышал во время секса.
|
|
Я посмотрела на него.
— Я рада, что смогла развлечь тебя.
— Ты сделала больше, чем это. Боже, ты невероятная.
Я перекатилась на бок, положив голову на руку.
— Уверен, что говоришь это не потому, что просто жалеешь меня?
— Почему я должен жалеть тебя?
— Потому что вчера я была такой несчастной. Потому что прежде у меня
никогда не было такого хорошего секса. Потому что у меня никогда не было три
оргазма за одну ночь, может, даже и за неделю.
Он покачал головой.
— Почему, черт возьми, ты потратила так много времени на этого парня? Если
бы ты была моей, я бы никогда не убирал руки от твоего тела. Или любую другую
часть тела.
Мой желудок сделал сальто. Если бы ты была моей....
— Да, ну, он был другой. Ты знаешь, что я могу пересчитать на пальцах одной
руки количество раз, когда он... делал то, что ты делал ранее?
— Занимался с тобой оральным сексом? Ты шутишь? За два года ты можешь
пересчитать на пальцах одной руки? — Лукас выглядел потрясенным. — Все это
время рядом с ним было создание с самой сладкой киской, и он не проводил все дни
и ночи, погрузившись в нее?
Я покачала головой, мой пульс участился от его слов.
— Да. Это было только на мой день рождения, наши годовщины и, может,
случайно четвертое июля или в какой-нибудь такой день.
Он закатил глаза.
— Иисус, Миа. Не говори мне больше. Все становится хуже.
— Также у него было только две позиции, которые он любил. Я называла их
«Одобренные Позиции». — Я засмеялась. — Но, конечно, не перед ним.
Лукас застонал и схватил подушку, и положил на нее голову.
— Я тебя не слышу.
Я схватила ее и прижала к своей груди.
|
|
— Я просто пыталась подчеркнуть, что сегодняшний вечер был удивительным
по многим причинам, — я похлопала ресницами. — В частности, по трем.
Лукас тоже улыбнулся.
— Хорошо. Их может быть больше. Но ты, должно быть, истощена. Ты хочешь
остаться или мне проводить тебя в твой отель?
Я вздохнула.
— Спасибо, но я должна идти. Тебе не нужно провожать меня. Я могу взять
такси.
— Нет, я провожу тебя. — Он спустил ноги на пол. — И даже не спорь со мной,
принцесса. Или завтра ты не получишь четвертую, пятую и шестую причину.
Моя челюсть упала.
— Боже, я люблю Париж.
Он улыбнулся мне через плечо.
— Ты уже это упоминала.
#
Лукас доехал со мной на такси до отеля, хотя я и говорила, что в этом нет
необходимости. Он даже попросил водителя подождать, пока он войдет со мной.
Мы попрощались у лифта, и я хотела внутренне рассмеяться от его беспорядочно
торчащих в разные стороны волос, помятой одежды и распухших от поцелуев губ. Но
я знала, что выгляжу точно так же.
И мне было плевать.
Он нежно поцеловал меня.
— Увидимся завтра. Отдохни и позвони мне, как только проснешься.
— Хорошо. — Его телефонный номер был у меня в сумочке, нацарапанный на
куске бумаги. — Тогда увидимся. У меня был великолепный день. Спасибо за… — я
распрямила плечи. Как, черт побери, поблагодарить человека за все, что Лукас
сегодня сделал для меня?
Но прежде чем я смогла закончить, он положил два пальца на мои губы.
— Прекрати. Я получил удовольствие от этого.
Позади меня открылись двери лифта, и я вошла, не в состоянии скрыть улыбку
от Лукаса, который, когда двери закрывались, стоял, засунув руки в карманы. Лифт
|
|
поднимался быстро, соответствуя парящему чувству внутри меня, когда я думала о
ночи, которая только что у меня была. Я приложила руку ко рту и громко
рассмеялась.
Хорошо, что я была в лифте одна.
Я шла по коридору к своему номеру с глупой ухмылкой, уставшая, но
счастливая. Очень счастливая.
Я была такой счастливой, что не могла противиться тому, чтобы до своей двери
идти немного вприпрыжку.
Такой счастливой, что не могла сдержать улыбку, пока раздевалась и вешала
свою помятую блузку.
Такой счастливой, что я даже кружилась по пути из ванной к кровати, после
того как смыла макияж и почистила зубы.
И затем я лежала на прохладных простынях, блаженно вздыхая. Завтра я,
возможно, буду анализировать свои чувства или удивляться, было ли мое поведение
благоразумным, или обдумывать свои причины переспать с мужчиной, которого я
встретила только вчера. Но сейчас я просто хотела насладиться произошедшим.
Пять Причин, Почему Я Чертовски Люблю Париж:
1) Лукас
2) Лукас
3) Лукас
4) Лукас
5) Лукас
#
Я проснулась около десяти и подняла телефон с тумбочки, следуя инструкциям,
чтобы сделать междугородний звонок. Вероятно, это было непростительно, будить
Коко в четыре утра, чтобы обсудить мои оргазмы, но мне нужно было с кем-то
поговорить. Мне нужно было от кого-то услышать, что я не была сумасшедшей, или
шлюхой, или и то и другое.
Хотя я не чувствовала себя шлюхой. В основном, я не осуждала поступки,
связанные с сексом и даже в утреннем свете мое поведение с Лукасом не подходило
под описание беспорядочной половой жизни. Мы были осторожны. Не то чтобы у
меня была привычка быть такой спонтанной, но я приехала в Париж, ожидая одного,
но получила совсем другое.
— Алло?
— О. Боже. Мой.
— Миа! — в хриплом голосе Коко была нотка беспокойства. — Сколько
времени? Ты в порядке?
— Я лучше, чем в порядке. — Дрожь прошла по моему телу. — Я в гребаном
экстазе.
Коко втянула в себя воздух.
— Что? О боже мой, что происходит?
— Ты не поверишь в это. Я сама едва могу поверить в это.
— Продолжай.
Я облизнула губы.
— Я встретила кое-кого.
Ее визг был настолько громким, что мне пришлось убрать телефон подальше от
уха.
— И?
— И у меня было три оргазма прошлой ночью.
Тишина.
— Коко?
— Извини, я в шоке. Ты сказала «три»?
Я улыбнулась.
— Да.
— Кто этот мастер оргазмов?
— Его зовут Лукас. Он профессор в Нью-Йорке, но он наполовину француз и
живет здесь летом.
— Обожемой, я умираю. Сколько ему лет?
— На самом деле я не знаю. Мы не говорили об этом. — Что было довольно
забавным и также довольно безумным, потому что я никогда не спала с кем-то, не
зная его возраста. Или размера его рубашки, второго имени, марки машины. — Я
полагаю, что он нашего возраста. Может, немного старше.
— Как он выглядит?
Ха. Ей понравится это.
— Ты не поверишь.
— Почему?
— Потому что я тоже не верю. Его волосы в беспорядке, и у него щетина. И он
не высокий.
— Что? Что ты имеешь в виду, волосы в беспорядке?
Я закрыла глаза и представила их, вспоминая, как они ощущались в моих руках.
— Немного всклокоченные. Густые и волнистые.
— И щетина?
— Щетина, — подтвердила я. — Ох, и он играет на гитаре.
— Сейчас ты еще скажешь мне, что у него есть татуировки.
Я захихикала.
— Не то чтобы я заметила. Пока что.
— О. Мой. Бог, Миа. Где ты встретила его?
Плюхнувшись на живот, я рассказал ей о моем катастрофическом первом
вечере, и как я случайно забрела в бар, где он работал.
— И что странно, он на самом деле там даже не работает. Это бар его брата или
что-то подобное, и он просто помогает.
Коко ахнула.
— Это судьба.
Я пожала плечами и намотала прядь волос вокруг своего пальца. Существовала
ли такая вещь как судьба? Я не была уверена.
— В любом случае, он предложил побыть моим гидом на день, чтобы я не
бродила по Парижу одна. Так как до этого я была готова развернуться и вернуться
домой.
— Звучит так, будто это была ужасная поездка.
— Так и было. Я имею в виду, до позднего вечера не было никаких сексуальных
намеков, но потом это случилось. — Честно говоря, сейчас я стала влажной, просто
думая об этом. Черт.
— Я просто не могу поверить в это! Так ты увидишь его снова?
— Эм, да. Вторая часть нашего тура. — Которая, я надеюсь, закончится так
же, как и первая. Быстро я сосчитала дни, которые у меня остались. Пять, хотя,
Лукас разве не говорил, что уезжает из Парижа завтра? Дерьмо. Может,
сегодняшний день — это все, что у нас осталось.
Коко вздохнула.
— Это так замечательно. Могу я рассказать Эрин?
— Конечно! — я потянула себя за волосы. — Она, вероятно, решит, что здесь я
сошла с ума.
— Нет, она так не подумает! Она будет в восторге, как и я. Ты заслуживаешь
этого, Миа. И не начинай анализировать это.
Я вздохнула.
— Я пытаюсь. Вообще-то, прошлой ночью я не позволила себе начать
анализировать. Ты должна гордиться мной.
— Но думаю, ты начинаешь делать это сейчас?
Я сильнее потянула волосы. Она так хорошо меня знала.
— Это так на меня не похоже. Обычно я себя так не веду. И когда я думаю об
обстоятельствах....
— Почему ты должна думать об обстоятельствах? Как это ощущается?
Я закрыла глаза и представила его. Я могла чувствовать его запах, слышать его
голос, ощущать... Тепло распространилось к моему лону.
— Это ощущается изумительно.
— Ну и вот.
— Ты уверена, что это не глупо? Или распутно?
— Что? Нет! Черт побери, женщина, ты молодая и вновь одинокая. Это то, что
ты должна делать! Теперь слушай. Я хочу, чтобы ты была в безопасности, но
продолжала веселиться, ты должна отбросить всякие гребаные предосторожности,
слышишь меня?
Я рассмеялась.
— Слышу. И я попытаюсь. Извини за то, что разбудила. Я просто хотела
услышать от тебя, что я не сумасшедшая.
— Ты не сумасшедшая. И я очень тебе завидую. Я люблю тебя, позвони мне
снова, ладно?
— Позвоню. Я тоже люблю тебя. Пока.
Я повесила трубку и потянулась, чувствуя боль в конечностях и прессе, которой
не было вчера утром, и от этого загадочная улыбка на моем лице стала шире. Когда я
встала с кровати и пошла в ванную, то поняла, что была чувствительной в тех
местах, что не болели годами. ГОДАМИ.
Под горячим душем я намылила волосы шампунем, тело гелем, и когда провела
руками по своей скользкой коже, я вспомнила, как меня касались руки Лукаса. И его
губы. И его язык.
И я почти довела себя до номера четыре, потому что была возбуждена. Нет, не
делай это. Я остановилась, когда моя рука касалась живота. Подожди его.
Но когда я прополоскала голову после шампуня, осторожный, тихий голосок
внутри меня начал задавать вопросы.
Снова заняться сексом с Лукасом — это плохая идея? Не доведу ли я себя до
еще больше разбитого сердца? В конце концов, завтра он уезжает из города, и я буду
одна в Париже в течение оставшегося времени. А что насчет того, что будет после
всего этого? Увижу ли я его снова? Внезапно появилось ощущение, будто я
проглотила теннисный шарик.
Прекрати сейчас же. Ты не планируешь свадьбу с этим парнем. Ты трахаешь
е г о. Вы друзья. И это идеально. Ты не должна думать о будущем, даже о
завтрашнем дне. У тебя есть сегодня, и ты можешь приложить усилия, чтобы все
прошло хорошо.
Раскачиваясь вперед-назад под водой, я задавалась вопросом, могу ли я правда
сделать это — не беспокоиться ни о чем, кроме как жить сегодняшний днем.
Ты достаточно хорошо справилась с этим прошлой ночью.
Правда. И я была вознаграждена лучшим сексом в своей жизни, тремя
великолепными оргазмами и обещанием еще одного фантастического дня с этим
умным, сексуальным парнем. Чего еще я могла просить?
К тому моменту, как я полностью помылась, я была абсолютно уверена, что
могу насладиться днем — и ночью — не позволяя тревожным мыслям о будущем
встать на пути хорошего времяпровождения. В конце концов, Лукас не казался
обеспокоенным, почему я должна?
И Коко была права. Я прошла через многое и заслужила пару дней полнейшего,
беззастенчивого удовольствия.
Воспоминания о глазах Лукаса, его голосе, запахе, о его пальцах, языке и члене
подавили мои чувства, и я опустила руку себе между ног.
Так или иначе, я знала, что он одобрил бы это.
Лукас пришел за мной в полдень, приветствуя меня своими уже привычными
поцелуями в щеки. На этот раз я тоже поцеловала его в щеки, и прикосновение моих
губ к его щетине меня возбудило. Мой желудок сделал сальто.
Притормози, девочка…
— Доброе утро, — я подумала, было ли это бестактным, предложить ему
пропустить осмотр достопримечательностей и сразу перейти к сексу.
— Доброе утро. — Он убрал локон с моего лба. — Как спала?
— Как младенец. А ты?
— Также. — Он наклонился и прошептал мне в ухо: — За исключением того,
что я проснулся с мыслями о тебе и стояком. Мне пришлось позаботиться о себе. Я
жалел, что ты не осталась.
Мое сердце забилось сильнее, когда я представила, как он мастурбирует, думая
обо мне. Черт, это на самом деле было очень сексуально. Мне нужно было
положить сменное белье себе в сумку. Так как это уже влажное.
— Я тоже проснулась, думая о тебе, — прошептала я. — И когда я хожу, у меня
болит все тело.
— Правда? — он выглядел довольным собой. — Я могу отвести тебя в твою
комнату и сделать массаж. Это поможет?
Я покачала головой.
— Заманчиво, но это не поможет, потому что я уверена, что массаж приведет к
другим вещам.
— Ты права. Нам лучше пойти. Чем больше я стою здесь, глядя на тебя, тем
больше мой разум задумывается об этих других вещах. — Он указал в сторону двери.
— Париж ждет, принцесса, а я знаю, что ты чувствуешь к Парижу.
Я собиралась сказать: «К черту, Париж, давай просто займемся другими
вещами», когда вспомнила, что это будет мой последний шанс увидеть город с ним,
как с гидом, и мне правда очень нравилось, как он рассказывал об известных местах,
которые показывал.
— Ладно. Что будем делать сегодня?
Положив руку мне на поясницу, он повел меня по вестибюлю и на выход из
отеля.
— Ну, я подумал, что, может, для начала мы побродим по Маре (прим. пер. —
также Марэ — фр.Le Marais — квартал Парижа на правом берегу Сены, восточней
Бобура). Там есть очень много интересного и также магазины, в которые я хотел
тебя отвести.
— Идеально.
Мы сидели в метро, и я думала о сексе. Лукас держал меня за руку, пока мы
проходили по старинным улицам, и я думала о сексе. Мы восхищались архитектурой
эпох Средневековья и Возрождения, ели сэндвичи, сидя на траве на площади
Вогезов и осматривали музей Виктора Гюго. Все это время я думала о сексе.
Я сильно старалась не показывать виду, но это было трудно, так как каждый раз,
когда я смотрела на Лукаса, мои внутренности трепетали, нижняя часть сжималась,
и в животе кружилось множество бабочек. Независимо от того, куда был направлен
мой взгляд: на его волосы, руки, губы и да, ладно, на промежность его брюк — на
меня обрушивались воспоминания прошлой ночи.
Боже, Миа. Ты одержима. Возьми себя в руки.
Но я ничего не могла с собой поделать. Секс никогда не играл особо важную
роль в моих отношениях с Такером, по крайней мере, не так, чтобы я думала о нем
постоянно. Но сегодня это было все, о чем я могла думать. И я знала, что, когда
приеду домой, я никогда не вернусь к той жизни как раньше, когда я задвигала свои
сексуальные желания, чтобы потакать мужчине. Я не могла поверить, что делала
это так долго. Я не понимала, что теряю.
На протяжении первой половины дня, я задавалась вопросом, думает ли Лукас о
прошлой ночи так много, как я. Мы о многом разговаривали, я узнала, что ему
двадцать восемь, у него два сводных брата и ни одной сестры, у него была аллергия
на ракообразных, и не было никаких татуировок, но ни один из нас, с тех пор как мы
покинули мой отель, не упоминал секс.
После того как мы вышли из музея Гюго, мы решили, что уже прошло
достаточно времени без вина, поэтому нырнули в ближайшее бистро на улице Сен-
Поль. Пока я была в уборной, Лукас заказал бутылку вина, и когда я вернулась к
нашему столику у окна, он выглядел так восхитительно в естественном свете, что я
решила быть прямолинейной.
Я села и подперла подбородок рукой.
— Итак, я должна спросить. Сколько раз сегодня ты думал о сексе?
— Да, легко. Более миллиона раз. — Он даже не моргнул.
Я рассмеялась.
— Ну, я рада, что не одна такая. — Понизив голос почти до шепота, я сказала:
— Я начала задумываться, что я своего рода извращенка, так как думаю об оральном
сексе в квартире Виктора Гюго.
Он наклонился над столом.
— Не беспокойся. Это совершенно банально по сравнению с тем, о чем думал я.
Мой желудок подпрыгнул.
— Например?
— Не скажу. Я просто удивлю тебя. Или напугаю. Одно из двух. — Он опустил
свои губы на мои для нежного, легкого поцелуя, который превратил мои
внутренности в жидкость.
— Давай и то, и то. Мне может понравиться быть немного напуганной.
Он прошептал мне в ухо:
— Ты понятия не имеешь, что мне говоришь. Я сейчас такой твердый.
— Хочешь, чтобы я подошла и села тебе на колени?
Он застонал и откинулся на спинку.
— Не дразни меня. Я не могу справиться с этим.
Честно говоря, я, вероятно, обошла бы стол, чтобы сесть к нему на колени, но
принесли наше вино, и после того как официант наполнил наши бокалы, Лукас
поднял свой.
— За что пьем? — я тоже подняла свой.
— За оральный секс и Виктора Гюго?
Я наклонила голову.
— Это кажется не очень правильным.
— Хммм. За секс на диване и Эдит Пиаф?
Я наклонила голову в другую сторону.
— Ближе.
— Как насчет... за неожиданный секс, который оказался лучше, чем ты
представлял себе, хотя ты фантазировал о нем целый день, включая то время, когда
был на кладбище и в церкви?
Я кивнула и указала на него пальцем.
— Бинго.
Мы чокнулись бокалами и выпили.
#
Пока мы были в кафе, на улице шел небольшой дождь, но пока мы пили нашу
бутылку вина, прекратило моросить, и солнце начало выглядывать из-за облаков.
Лукас сказал, что магазины, в которые он хотел отвести меня, были рядом, поэтому
мы направились к ним.
День был теплый — или, может, это был разговор или вино — но я чувствовала
себя немного разгоряченной, поэтому я сняла свободную белую рубашку на
пуговицах и завязала ее на талии. На мне остался симпатичный, кружевной топ,
который я носила без бюстгальтера. Если мои соски затвердеют, мне будет плевать,
заметит ли Лукас. В действительности, я хотела, чтобы он заметил.
— Так, что ты ищешь? — спросил он, когда мы шли. — Одежда? Книги?
Украшения? Я предполагаю, не мебель.
— Ну, я должна найти новое жилье, когда вернусь домой. Может, я смогу
украсить его антиквариатом из Парижа. — Я ухмыльнулась ему. — Насколько
долгой может быть доставка?
— Я полагаю, очень долгой. — Он притих на мгновение. — Ты уже жила с ним?
Я была удивлена, что он спросил, так как он больше не хотел слышать о Такере.
— Да.
Лукас засунул руки в карманы.
— Куда ты отправишься?
— Я еще даже не думала об этом. И знаешь, что? — я вытянула его руку из
кармана и взяла ее. — Я даже не хочу думать. Видишь? — я пожала его руку. — Ты
хорошо на меня влияешь, — Я думаю только о настоящем моменте, и не беспокоюсь
ни о чем другом. Потому что прямо сейчас я абсолютно счастлива.
Он улыбнулся и сжал мою руку.
— Хорошо.
Мы провели следующие несколько часов, гуляя по району Сен-Поль. Я купила
пару винтажных сережек в стиле арт-деко для Коко и выбрала красивый, голубой
кашемировый шарф для Эрин. Пока я обдумывала, не купить ли шарф в другом цвете
для своей матери, Лукас коснулся моего плеча.
— Эй, я хочу пробежаться по улице. Там есть магазин, в который я хочу
заглянуть.
Я положила шарф.
— Я могу пойти с тобой.
— Нет, ты не можешь. — Он положил руки мне на плечи и развернул к столу с
шарфами. — Я встречу тебя снаружи через десять минут.
— Лааадно. — Я посмотрела через плечо, но он уже вышел за дверь. Какого
черта? Он мне что-то покупает? Слишком любопытная, чтобы сопротивляться, я
подошла к витрине магазина, в котором находилась, и посмотрела на улицу, ожидая
увидеть магазин с секс-игрушками.
Это был книжный магазин.
Выкинь грязные мыслишки из своей головы, Миа.
Поддавшись чувству вины, я купила два шарфа, сложила их в свою сумку и
пошла встретиться с Лукасом на тротуаре. Все еще было пасмурно, но мягкий серый
цвет казался приятным, и я закрыла глаза, наслаждаясь холодным ветерком,
обдувающим мое лицо и руки.
Через мгновение я услышала голос Лукаса.
— Я купил тебе кое-что.
Я открыла глаза и увидела, что он стоит с обычным коричневым бумажным
пакетом.
— Мне? Зачем?
Он пожал плечами.
— Я думал об этом со вчерашнего дня. Открой.
Часть меня хотела ругать его за то, что он купил мне подарок, а другая часть
была слишком взволнованна, чтобы не открыть пакет. Внутри была книга в мягкой
обложке, и на обложке были изображены мужчина и женщина эпохи средневековья.
— Любовные письма Абеляра и Элоизы! — я прижала их к сердцу, которое
пропустило несколько ударов. — Я не могу в это поверить!
— Тебе нравится? — в его выражении лица была очаровательная надежда.
— Ты шутишь? Я обожаю ее! О боже мой, Лукас! — я резко набросилась на него
с объятиями и чуть не сбила при этом с ног. Он рассмеялся, но удержал нас обоих,
положив руки мне на бедра.
— Хорошо. Я не был уверен, что у них это есть, но я рад, что оказалось.
Неохотно, я отпустила его.
— Письма на французском?
— Ну, в оригинале они были на латыни, но их перевели. Это магазин с книгами
на английском. — Он указал жестом позади меня.
— Ох, Лукас, я люблю их. Не могу дождаться, чтобы прочитать их. — Мои глаза
были затуманены от надвигающихся слез, и я пыталась сглотнуть комок, застрявший
в горле. — Спасибо тебе.
— Пожалуйста. Я надеюсь, ты не злишься. Они ведь романтичные и все такое.
Я ударила его по животу книгой, прежде чем засунула ее в сумку.
— Я едва могу злиться. Я же вся в романтике Парижа сейчас.
— Приятно знать. — Он забрал у меня коричневый пакет, скомкал его и
выбросил в ближайшую мусорку. — В таком случае, как ты смотришь на то, чтобы
увидеть мое самое любимое романтическое место во всем городе?
На моем лице появилась застенчивая улыбка.
— Твою квартиру?
Он рассмеялся.
— Нет. Но это недалеко.
— Хорошо. Потому что мне нужен будет небольшой отдых после всех этих
волнений.
— Ну, — сказал он, обвив одной рукой меня за плечи, когда мы шли, — ты
определенно снова приглашена в мою квартиру, но я не могу обещать, что ты
отдохнешь.
Я положила голову на его руку.
— Боже, я люблю Париж.
Но на самом деле, я почти сказала: Боже, я люблю тебя.
Насколько безумно это было?
#
На метро мы доехали до музея Родена, который и был тем местом, куда вел
меня Лукас, и я спросила, были ли у него когда-нибудь серьезные отношения с
девушкой.
Он искоса посмотрел на меня.
— Почему ты спрашиваешь?
Я пожала плечами.
— Просто любопытно. Ты упоминал, что это твое любимое романтическое
место в Париже, поэтому я предположила...
— Ох. Ну, у меня были серьезные отношения некоторое время, но нет, я никогда
не водил ее в музей Родена. Она из Нью-Йорка.
Быстрый укол ревности заставил меня спросить.
— Как долго вы были вместе?
— Около трех лет, время от времени.
По какой-то причине это удивило меня.
— Вау, это долго.
— Наверное.
— Почему вы расстались?
— Мы хотели разного.
— Ах. — У меня появилось чувство, что его короткие ответы были признаком,
что он не горел желанием говорить о его бывшей девушке, и я, вероятно, должна
перестать спрашивать, но я не могла отказаться от последнего вопроса.
— Как ее звали?
— Джессика. Хочешь узнать ее дату рождения и размер обуви?
Я ударила его по ноге.
— Да ладно тебе. Мне просто любопытно. В конце концов, ты знаешь много обо
мне и Такере.
Его лицо исказила гримаса.
— Гораздо больше, чем я хотел бы знать, спасибо тебе большое. Больше
никаких разговоров о прошлом. Здесь и сейчас, помнишь?
— Да. — Но я не могла перестать задаваться вопросами о Джессике, счастливой
девушке, которая была объектом его привязанности такое долгое время. Как она
выглядела? Сколько времени прошло с их расставания? Почему они расстались?
Мне было интересно: она все еще в Нью-Йорке, видится ли он с ней. Ревность
вернулась, захватив меня врасплох на мгновение, и мне пришлось сделать глубокий
вдох и задержать дыхание, пока она не прошла.
Здесь и сейчас. Здесь и сейчас. Здесь и сейчас.
Я сделала еще несколько глубоких вдохов, и Лукас приобнял меня, перекинув
руку через мое плечо. Его пальцы задели кожу чуть выше моей груди, и мои соски
мгновенно ответили. Мне не пришлось долго думать, заметил ли Лукас.
Он наклонил голову к моей, зарывшись в мои волосы.
— Ты убьешь меня этим маленьким топом. Я буду не в состоянии выйти из
этого поезда.
Я улыбнулась. И я искренне надеялась, что музей Родена не очень большой. Я
не имею ничего против искусства девятнадцатого века или чего-то еще, но я
составила новый список.
Что Я Хочу Делать С Лукасом:
1) Проверить мои навыки минета (и узнать новые)
2) Принять душ (увидеть, как он выглядит мокрым)
3) Позволить ему делать те вещи, которые, как он упоминал, могут напугать
меня (кнуты и цепи?)
4) Слушать, как он говорит мне непристойности (мой огромный секрет