города, расположенная справа от реки Сены, если следовать по её течению). В
основном она держит это место для меня. — Он задернул шторы, прежде чем
повернулся назад ко мне, и я послала ему озорной взгляд через опущенные ресницы.
— Маменькин любимчик? Младший в семье?
Лукас пожал плечами.
— Совсем нет. Может, она чувствует вину, за то, что переехала, когда я был
таким молодым.
Медленно кивнув, я задалась вопросом, затаил ли он обиду на это. Я бы
спросила его, если бы он не шел ко мне с выражением в глазах, которое говорило:
«Я Не Хочу Говорить О Моей Матери Прямо Сейчас».
— Могу я принести тебе что-нибудь? — спросил он. — Бокал вина?
— Нет, спасибо. — Мои руки сжимали мою сумку, и я внезапно почувствовала
себя неуверенно. У меня на самом деле никогда не было романов на одну ночь, и я
даже никогда не уходила с кем-то домой после первого свидания. Будет ли это
неловко? Должна ли я притвориться, что не знала, что хотела сделать? Должна ли я
сказать, что думала или попытаться быть скоромной?
— Ты не выглядишь, будто с тобой все в порядке. Ты выглядишь нервной. — Он
поднял мой подбородок, его карие глаза теплые и серьезные. — Никакого давления,
Миа. Мы можем просто потусоваться, послушать записи и выпить вина, если ты
хочешь. Или я могу отвезти тебя в твой отель, и мы увидимся завтра.
Боже, он и правда был красивым. Как я могла не видеть этого, когда мы
познакомились? И он был таким милым, забавным и интересным, и прямо сейчас на
нем слишком, слишком, слишком много одежды. Моя уверенность вернулась.
— Ох, нет. Ты не отделаешься от этого так легко. — Я бросила свою сумочку на
пол, и обвила руками его шею, обрушив свой рот на его. У него едва было время,
|
|
чтобы обнять меня за талию, когда я немного отстранилась. — Ну, я не знаю, может,
это будет легко.
Он засмеялся, положив руки мне под задницу, и приподнял меня так, что мои
ноги обернулись вокруг его талии.
— Ты такая чертовски очаровательная, принцесса. Как будто ты знаешь все
грязные шуточки в моей голове, которые я слишком боюсь сказать перед тобой.
Захихикав, я сбросила балетки и скрестила лодыжки на его попе.
— Никогда не бойся отпускать грязные шуточки передо мной. У меня
удивительно извращенный ум.
Его брови взметнулись вверх.
— Правда?
Я кивнула.
— Ты удивлен?
— Да. Но приятно.
Наши рты снова соединились вместе, горячее и голоднее и, святое дерьмо, он
знал толк в том, как целоваться. Сейчас, когда мы были не в публичном месте,
Лукас целовал меня совсем по-другому, его полные губы открывались шире, его
язык скользил между ними, толкаясь внутрь и наружу, как бы намекая на то, что
должно произойти.
Притянув его ближе к себе с помощью ног, я запустила пальцы в его темные
кудряшки, наслаждаясь ощущением его густых волос в моих руках и мягким
царапаньем его щетины. Я действительно вчера находила это непривлекательным?
Сейчас я едва могла насытиться этим, и отчаянно хотела почувствовать его вес на
себе, его голую кожу, его голое тело между моими ногами.
— Я не могу поверить в это, — сказала я, когда его теплый рот спустился к
моей шее.
— Я тоже. Но я не могу сказать, что не думал об этом весь день. — Его слова
были приглушенными возле моей кожи, и я чувствовала вибрацию его голоса на
моем горле, которая отправляла еще один поток желания сквозь меня. Он пошел в
|
|
сторону кровати и положил меня на спину. — Дай мне одну секунду.
Я освободила свою хватку на нем, и он выпрямился, снял ботинки и сбросил
блейзер, который кинул на диванчик у окна. Сейчас, когда он был только в
обтягивающей рубашке, я могла лучше оценить мускулатуру верхней части его тела,
которая сужалась к талии. Я сбросила пиджак с плеч и также бросила его на
диванчик. Затем, откинувшись на руках, я смотрела на его идеальную задницу, когда
он открыл небольшой шкафчик у стены.
О боже мой, он так чертовски горяч. И он думал обо мне вот так целый день?
Я чувствовала головокружение, как подросток при первой влюбленности. Мне
нужно касаться его руками — мне понадобилась вся сила воли, чтобы остаться на
кровати.
— Какие-то пожелания?
— Снимай штаны.
Он ухмыльнулся мне через плечо.
— Я имел в виду музыку.
— Ох. Хммм. — Я опустила подбородок на плечо. — У тебя нет плейлиста
«Американская Цыпочка В Моей Квартире»?
— Нет, на самом деле, нет.
— Ну тогда… можешь выбрать сам.
Я кивнула, и мгновение спустя, из скрытых колонок полилась музыка. Лукас
повернулся и снял свою рубашку, бросив ее на пол. Без шуток, я облизала свои губы,
не в силах оторвать глаз от его обнаженной груди, накачанного пресса и голой
спины, пока он ходил в другую комнату, чтобы выключить свет.
Он вернулся к кровати, когда мое терпение было на пределе, и оставил лампу на
тумбочке зажженной.
— Иди сюда, — сказал он.
На коленях я двигалась к краю кровати, мои ноги дрожали. Я хотела этого,
хотела этого так сильно, но прошло так много времени, с тех пор как я была с кем-
|
|
то кроме Такера... Я была в восторге и одновременно в ужасе. Лукас обхватил мое
лицо руками и поцеловал кончик носа. Я могла почти почувствовать жар,
исходящий от его голой кожи, и мои руки изнывали от потребности коснуться его.
— Мы зайдем так далеко, как ты хочешь, — прошептал он, оставляя поцелуи на
обеих моих щеках, моем лбе, губах, и затем наклонился, чтобы коснуться губами
моего горла.
Так далеко, как я хочу зайти? Мой разум взорвался от того, как далеко я хотела
зайти с Лукасом. Очень далеко. Так далеко, о чем я даже не думала, чтобы зайти
туда с кем-то раньше.
— Лукас. — Я скользнула руками по обжигающей коже его груди. — Застежки
моей блузки у меня на шее. Перестань говорить и расстегни их.
Как только он стянул мою блузку и отбросил ее в сторону, он прикоснулся
своим ртом к моему плечу и потянулся мне за спину, чтобы расстегнуть мой
бюстгальтер без бретелек. Мои руки покрылись мурашками, когда холодный воздух
коснулся моей груди. Наконец мы оба были голыми по пояс, и Лукас обнял меня и
притянул ближе, так что наши голые груди были прижаты вместе.
— Ты так прекрасна, — его голос был благоговейным и грубым в одно и то же
время, его горячий торс напротив моего заставлял мою кровь закипеть до предела.
Я скользнула руками по его плечам, когда его рот был рядом с моим.
Прикосновение Лукаса на моей коже было теплым, но я дрожала, когда одна его
рука передвигалась от моего живота к груди, и когда он коснулся большим пальцем
моего соска. Под его прикосновением сосок начало покалывать, и я выгнула спину,
отчаянно желая большего.
— О боже, твое тело, — бормотал он, опустив свои губы к холмику одной груди.
Поцелуями он дошел до самого пика и обвел языком сосок, прежде чем взял его в
рот и мягко всосал. Мой рот открылся, дыхание стало тяжелее. Мне нужно было
касаться его.
Я провела рукой спереди его джинсов, и мое лоно сжалось, когда я
почувствовала, каким твердым и толстым он был. Медленно я потерла рукой вверх и
вниз по твердой длине его члена через штаны и представила, как он будет
ощущаться внутри меня. Этого было достаточно, чтобы я мгновенно перестала
дышать.
Я потянулась к его молнии.
Но прежде чем я могла расстегнуть ее, Лукас завел руку мне за спину и
продвинул нас дальше на кровать, обхватив руками мои бока и расположив свои
бедра над моими. Затем он снова меня поцеловал, разжигая огонь на моих губах и
языке, когда я раздвинула колени шире и положила руки ему на поясницу.
Обожемой, Обожемой, Обожемой, Обожемой. Даже вес его твердого,
крепкого тела между моими ногами был чертовски великолепным. И когда он начал
двигаться…
Иисус, я только что заскулила?
Я не могла ничего поделать с этим. Сжав его задницу, я притянула его к себе,
чувствуя его твердый член прямо там, где мне было нужно, даже через два слоя
нижнего белья и две пары джинсов. Я ахнула, чувствуя себя больше как подросток,
собирающийся кончить сразу после этого. Ради всего святого, на нас все еще были
штаны. Но боже, я уже была близко! Если он сохранит свой ритм таким же, будет
держать свой член прямо там, да, да, да, да, прямо там, может, если движения
будут немного быстрее... Я сильнее дернула его ближе к себе и быстрее зашевелила
бедрами.
–– Миа, Миа. — Лукас провел губами по моей щеке к моей мочке, которую он
зажал между зубами на мгновение. — Помедленней, красавица. Я не спешу.
— Я знаю, но просто мне так хорошо, и прошло столько времени с тех пор как я
... Я не хочу, чтобы это ушло, — захныкала я.
Он поднял голову и странно на меня посмотрел.
— Не хочешь, чтобы ушло... что?
— Мой оргазм.
— Твой оргазм уходит?
Я открыла глаза и посмотрела на него.
— Ну, скажем так, что он просто редко появлялся в течение секса за последние
пару лет. Так что, когда я почувствовала его приближение, я…
— Ты уже почувствовала приближение оргазма? — гордость в его голосе была
очевидной.
— Да, поэтому, пожалуйста, не останавливайся. — Я поцеловала его
подбородок, челюсть, горло. — Боже, ты так хорошо пахнешь. — Зарывшись носом в
его шею, я вдохнула и погрузила пятки в заднюю часть его бедер.
— Миа. — Лукас взял мои запястья и прижал их рядом с моими ушами к
подушке. — Посмотри на меня, пожалуйста.
— Это не поможет мне замедлиться. — Но я подняла взгляд на его красивое
лицо, мое сердце забилось сильнее, когда я увидела его полные губы, прямой нос,
длинные ресницы.
— Послушай. С каким бы придурком ты не была прежде, но я обещаю тебе, что
твой оргазм сегодня не будет ненадолго заскочившим гостем, он будет звездой шоу.
Мои соски оживились еще больше.
— Правда?
— Правда. — Он скользнул по моему телу, выложив дорожку из поцелуев от
моих губ к ложбинке моей груди и дальше к моему пупку. Затем он расстегнул
пуговицу и молнию на моих джинсах, потеревшись своим ртом и подбородком как
раз над кружевом моего нижнего белья.
— В действительности, я осмелюсь сказать, что, возможно, он будет даже
вызван на бис раз или два.
— О. Боже. Мой. — Выдернув подушку из-под головы, я накрыла ей свое лицо,
прежде чем закричала в нее. Громко.
Теплое дыхание щекотало низ моего живота, когда Лукас засмеялся.
— Я еще даже ничего не сделал.
––Да, ты сделал. — Мои слова были приглушенными из-за подушки, поэтому я
слегка подняла ее и посмотрела на него. — Да, ты сделал. Ты даже понятия не
имеешь.
Он соблазнительно улыбнулся, прежде чем стянул мои джинсы и нижнее белье,
и я быстро проговорила про себя короткую молитву благодарности, за то, что я
сделала предсвадебную восковую депиляцию. Впервые я была полностью голой.
— Просто лежи и расслабляйся, дорогая. — Он раздвинул мои ноги и поцеловал
внутреннюю поверхность моего левого бедра, затем правого. — Скажи мне, когда
будет хорошо и кричи все, что хочешь.
Мои глаза уже закатились назад, когда я почувствовала, что кончик его языка
движется прямо к моему центру. Я вцепилась в подушку на моем лице, сжимая и
разжимая пальцы, пока он снова и снова делал медленные и осторожные
поглаживания языком. Затем он коснулся меня всей поверхностью своего гладкого
языка, облизав меня снизу доверху, наслаждаясь мной, как будто я самая
восхитительная вещь, которую он когда-либо пробовал.
Никто и никогда не заставлял меня сходить с ума от страсти и чувствовать себя
такой красивой и желанной. Такер несколько раз занимался со мной оральным
сексом, но как всегда казалось, что он делал мне одолжение, что делало этот акт
менее приятным. Я имею в виду, знать, что он, вероятно, больше обеспокоен тем,
что на кровати образуется мокрое пятно, чем тем, чтобы заставить меня кончить,
отнимает всю притягательность у этого опыта. И он всегда был таким неуверенным
— как будто и правда боялся пойти на это.
Но Лукас... Иисус Христос, Лукас был новым миром.
Я застонала в подушку, когда он закружил языком по моему клитору, просто
дразня маленькими кругами, что заставляли кровь прилить к нижней части моего
тела, а мышцы напрячься от потребности. Он продолжал дразнить меня так, пока я
больше не могла терпеть и отбросила подушку в сторону.
— Лукас, — умоляла я.
Но вместо того, чтобы сделать так, как я хотела, он скользнул в меня одним
пальцем, заставив меня задержать дыхание.
— Ты такая приятная на вкус, — сказал он. Его голос был низким, почти
шепотом. — Лучше, чем вино.
Улыбнувшись, я выдохнула.
— Невозможно.
Он скользнул вторым пальцем, который присоединился к первому, и он двигал
ими каким-то волшебным способом, что заставил все мое тело почти онеметь от
удовольствия, пока его губы мягко касались моего горячего, пульсирующего комка
нервов.
Я посмотрела на него, почти теряя контроль от вида его темной головы между
моих бедер, когда он поглощал меня игриво, но с жадностью.
— О боже мой, Лукас. Это так чертовски изумительно.
— Мммм. Вкусно. — Затем он сосредоточился, щелкнув кончиком языка,
прежде чем облизать меня одним длинным, сильным движением, а затем еще раз,
сохраняя устойчивый, сводящий с ума ритм его руки.
— О боже, да! — я приподняла бедра навстречу толчкам его пальцев и его
горячему языку. Каждая мышца в моем теле напряглась, когда он возносил меня все
выше и выше. Мои руки вцепились в покрывало так яростно, что я думала, что могу
проткнуть его ногтями.
— Иисус, Лукас! Я сейчас кончу!
Он застонал, и когда на меня накатила первая волна, я закричала. Моя голова
упала назад, когда он всосал мой клитор и покрутил пальцами внутри меня, толкая
меня на вершину. Сжав его волосы в кулаках, я кричала и сотрясалась, и поджала
пальцы на ногах, испытывая самый длинный, самый интенсивный оргазм за всю
свою жизнь.
И на этот раз я не беспокоилась о влажных пятнах.
— Я думаю, что умерла, — сказала я после того, как мое тело наконец
перестало сотрясаться. — Ты должен был бы похоронить меня на Пер-Лашез рядом
с тем президентом.
— Я приму это за комплимент.
— Правильно. — Мои глаза закрылись, серебряные звезды все еще мерцали. —
Боже, я даже не знала, что такой оргазм вообще возможен.
— Хорошо.
Я приподнялась на локтях и посмотрела на него. Тот факт, что его волосы были
растрепаны, а рот блестел и был влажным, отправил сквозь меня новый заряд
похоти.
— А сейчас я хочу еще один. Так что иди сюда. И снимай свои штаны.
Он улыбнулся.
— Это тот случай, когда я не собираюсь спорить с тобой, принцесса.
Закусив нижнюю губу, я наблюдала, как он полностью разделся и откинул
одеяло, чтобы мы могли скользнуть под простыню. Когда его теплое, голое тело
растянулось рядом с моим, я провела рукой по его груди и животу, и обернула
пальцы вокруг его горячего, твердого члена. Я хотела быть терпеливой, поэтому
начала медленно: оставила дорожку из поцелуев на его груди, в изгибе шее, за ухом.
Я всосала его мочку и провела рукой вверх и вниз по его длинному стволу.
— Твое тело чертовски восхитительное, а твой язык… не переставай удивлять
меня своим языком.
— Хорошо, потому что я не могу удержать его далеко от тебя. — Он положил
руку мне на бедро и медленно провел ею по моему телу, до груди, и сжал ее, дразня
мой сосок своими пальцами. Затем он взял его в свой рот, укусив его.
Задыхаясь, я сжала его плоть немного сильнее, и он начал толкаться в мою руку,
заставив меня возбудиться сильнее от нетерпения.
— Боже, я не могу дождаться, чтобы ты оказался во мне.
— Ммм. — Он скользнул пальцами между моих ног, где я уже была влажной и
теплой и изнывала по нему.
— Лукас, — прохрипела я. — Сейчас.
— Шшш. — Он вводил в меня пальцы в устойчивом ритме, всасывал один
сосок, а затем другой, пока я еще раз не почувствовала напряжение внутри себя, и я
знала, что если не остановлю его, то снова взорвусь меньше, чем за минуту. И не то
чтобы я не хотела этого, но сначала я хотела его внутри себя.
— Лукас. — Я упала на спину и тряслась под ним. — Пожалуйста.
— Ты уверена?
— Да.
— Дай мне взять презерватив.
— У тебя есть десять секунд. — Я закрыла глаза. — Девять, восемь...
К тому моменту, как я досчитала до одного, он кружил у моей плоти, и все мое
тело дрожало от предвкушения. Я не могла вспомнить, когда у меня было два
оргазма за одну ночь, но я верила, что если кто-нибудь может дать мне это, то это
Лукас.
— Миа. — Держа руки рядом с моими плечами, он медленно толкнулся в меня,
и я ахнула, когда он растянул и наполнил меня, и его медленный темп позволил мне
чувствовать каждое движение. Это ощущалось по-другому, так хорошо иметь кого-
то, кто не торопится. Кого-то, кто заботится о моих потребностях, кого-то, кто хочет
удовлетворить меня.
Кого-то, кто шепчет мое имя с благоговением, когда находится внутри меня.
На самом деле, я думала, что умерла. Потому что это ощущалось как рай.
Я повернула лицо в сторону, борясь с желанием кончить через три секунды,
после того как он начал двигать своими бедрами медленно, что заставляло меня
извиваться.
Я никогда не была с музыкантом прежде, но Иисус Христос... ритм и
координация Лукаса были чертовски необыкновенными. Не говоря уже о том, как
он двигался с идеальным контролем и сильной, хищной грацией.
— О боже мой, — задыхаясь, я проводила руками по всему его телу: его рукам,
шее и спине, его идеальной заднице, погружая мои кончики пальцев в его плоть.
Мое тело было в огне. — Я чертовски сильно стараюсь не закричать тебе в ухо.
— Я буду оскорблен, если ты этого не сделаешь.
Я рассмеялась, а затем закричала, когда он начал толкаться сильнее и быстрее.
Удушающий стон покинул его горло, и я приподняла колени, чтобы принять его
глубже.
— О да, — хныкала я. — Да, Лукас. Да. Да! — Каждое слово было произнесено
громче, шторм внутри меня бушевал сильнее. — О мой Бог! Не останавливайся! Не
останавливайся! Не останавливайся!
А затем произошла самая невероятная вещь в мире — рваное дыхание Лукаса
стало затрудненным, затем из него начали вырываться какие-то первобытные
громкие звуки, потом начались неконтролируемые звуки каждый раз, когда он
врезался в меня, и я поняла, что это возможно: кончить вместе, в одно и то же
время. Как в чертовых фильмах или книгах!
Задержав свой оргазм прямо на пике, я пожелала, чтобы мое тело подождало
его, и те несколько секунд, в которые я медлила, были в равной степени и мучением,
и восторгом, такими, что я почти заплакала от усилий. В конце концов, я больше не
могла этого вынести и закричала его имя, когда притянула его к себе, мое лицо
зарылось в его шею, и мое тело напряглось вокруг него.
И это случилось. Это, черт побери, случилось.
Когда ритмичные сокращения моего тело пошли на спад, Лукас погрузился
глубже в меня, и я почувствовала, что его член начал пульсировать. Он застонал
долго и громко, его движения сменились на небольшие толчки, которые продлили
мой оргазм. Волна за волной сквозь мое тело прошло невыразимое словами
удовольствие, и я представила, что оно проходит и сквозь его тело тоже, как будто
мы разделили один и тот же поток сексуального электричества. Мой рот открылся
от абсолютного шока, и звезды — нет, целая гребаная галактика — вспыхнули перед
моими глазами.
В конечном итоге наши тела замерли, а сердца остановились, угрожая
взорваться прям в груди, но я все еще не могла говорить. Я едва могла дышать.
У меня не только был самый лучший секс за всю мою жизнь, включающий
выкрикивание имени, дерганье за волосы, разрывание ногтями простыни от
оргазмов, но я и усвоила кое-что.
Одновременный оргазм.
Не был. Мифом.
#
— Еще, — требовала я.
— Еще? Я уже сделал это дважды.
— Еще. Мне недостаточно.
Лукас закатил глаза, но еще раз наиграл первые аккорды «La Vie En Rose»
(прим. пер. — песня Эдит Пиаф) на своей гитаре, и я с радостью захлопала в
ладоши. Мы сидели на полу в гостиной, деля тарелку с виноградом — он называется
изюм по-французски, разве это не странно? — и, отрывая куски от багета, который,
как сказал Лукас, был вчерашним, и поэтому был слишком старым, чтобы есть, но
для меня он был вкусным. Лучше, чем вкусным. В действительности, я объявила его
Лучшим. Багетом. Который. Я. Когда-либо. Пробовала.
Я немного испытывала Эйфорию После Второго Оргазма.
— Я хочу знать, что означают слова. — Я закинула еще одну виноградину в рот.
— Я думаю, что в этот раз ты должен спеть ее для меня.
Лукас покачал головой.
— Честно говоря, я не знаю слова наизусть, хотя если бы и знал, я не очень
хороший певец.
Я мило улыбнулась.
— Я не буду критиковать. У тебя множество других талантов.
Ухмыльнувшись, Лукас наиграл еще один аккорд и прикрыл струны руками.
— Подожди. — Поднявшись на ноги, он положил гитару на диван и пошел в
спальню. Он вернулся с лэптопом, поставил его на небольшой столик перед окном и
открыл его.
Пока он искал песню я начала стряхивать крошки с рубашки, которую он мне
дал, но затем я почувствовала вину, потому что его пол был таким чистым. Встав на
ноги, я приподняла низ футболки так, чтобы они не рассыпались везде и пошла на
кухню, чтобы выкинуть их в мусорное ведро. Вернувшись на ковер, я подняла
тарелку, выбросила веточки от винограда и положила тарелку в посудомоечную
машину, снова любуясь сверкающим столом и раковиной. Когда я первый раз
увидела Лукаса в баре, я и не думала, что его квартира будет такой чистой. Его
опрятность была такой приятной неожиданностью и вдохновила меня на новый
список.
Ну, это и его язык.
Пять Изумительных Характеристик Лукаса:
1) Он всегда целует меня, по крайней мере, по одному разу в каждую щеку,
когда говорит «привет».
2) Он много знает о вине, об истории, соборах, музыке и любовных историях
(бонусные баллы за историю о смертельном минете, а также за семью, владеющую
виноградником).
3) Он открывает двери для меня и всегда пропускает в комнату первой.
4) Его квартира красивая и чистая (даже ванная).
5) Он знает, как доставить мне множественные оргазмы, и ему плевать на
влажные пятна. В действительности, он даже гордится ими.
— Нашел.
Мгновение спустя, я услышала поскрипывающий звук старой записи, и затем
начало песни. Огромная улыбка растянулась на моих губах, и я вошла в гостиную
как раз, когда Лукас выпрямился. Его вид, в джинсах, но без футболки, босиком,
кудри в беспорядке и лежат как попало, заставил мой желудок сделать сальто.
— Потанцуй со мной.
Он покачал головой.
— К сожалению, из меня танцор еще даже хуже, чем певец.
— Мне плевать. Пожалуйста? — я вытянула руку, и он скорчился, но принял ее,
притянул меня к груди и обнял другой рукой. Когда я была босиком, мои глаза были
на одном уровне с его подбородком, что означало, что я могла с удобством
положить свою голову ему на плечо. — Ты такой уступчивый, — подразнила я. —
Все что нужно — это «пожалуйста», чтобы заставить тебя что-нибудь делать.
— Тебе лучше быть милой, или я не расскажу тебе, что означают слова, —
предупредил он.
Я поцеловала его в колючий подбородок.
— Прости, я буду милой.
Закрыв глаза, я снова положила голову ему на плечо и слушала, как он
переводил слова для меня, и их суть была в том, что жизнь выглядит иначе, если вы
влюблены. Лучше. Привлекательнее. Хотя, как и во второй половине дня, мой мозг
слушал не что он говорит, а как говорит. Как его голос иногда надламывается, когда
он говорит низко и мягко. Как близко он прижимает меня к своей груди, что я могу
почувствовать его сердцебиение. Как он раскачивается в старомодном ритме песни,
медленно поворачивая нас по кругу перед окнами.
Мои щеки потеплели на его голой коже, и я почувствовала, как что-то начало
возбуждаться во мне. Было три часа утра, я была сонной и удовлетворенной, но, тем
не менее, не могла перестать целовать его плечо, его ключицу, его шею.
Лукас стоял неподвижно, когда я прокладывала поцелуями путь к его губам,
затем обхватил мою голову руками, притягивая мой рот к своему. Между нами я
почувствовала, как его член начал подниматься и утолщаться, прижимаясь к моей
тазовой кости. Нижняя часть моего тела непроизвольно сжалась.
— Ммм, Лукас? — я повернула голову, и его рот переместился от моего
подбородка к шее.
— Да? — его дыхание стало рваным.
— Я знаю, что у меня уже был мой коронный номер и даже один на бис, и я не
хочу быть жадной, но мы можем сделать это снова?
Вместо ответа, он попятился назад и сел на диван, притянув меня к себе на
колени. Я оседлала его, мои колени были расставлены по бокам от его бедер, и он
начал расстегивать мою рубашку.
— На диване, правда? — я ничего не могла поделать, но удивилась. Мы бы
задернули шторы и все такое, но Такер никогда бы не сделал это на дорогом диване,
а этот выглядел как хороший антиквариат. — Ты не беспокоишься о... что на нем
что-то останется?
— Я выгляжу обеспокоенным? — он даже не поднял голову от моей груди, где
уже проводил языком по одному соску и крутил другой между своими пальцами.
Черт побери, я любила его рот и руки на мне. Его дыхание на моей коже.
— Нет.
— Вот и ответ.
Я улыбнулась, держа его голову у моей груди, когда он щипал, сосал и кусал,
вращая мои бедра, потираясь своей эрекцию через джинсы. Это ощущалось
чертовски изумительно, может, он позволит мне быть сверху.
Это еще одна вещь, которой Такер не наслаждался, по крайней мере, со мной.
Лукас вернул свои губы на мои, и я схватилась за спинку дивана, раскачиваясь
на нем еще сильнее, и я ощущала, как он поднимается мне навстречу.
— Позволь мне выйти на секунду, — прошептал он.
Когда он вернулся, то сбросил свои джинсы и притянул меня туда, где я была.
Мне пришлось прикусить губу, чтобы не закричать: «аллилуйя».
После того как я помогла ему раскатать презерватив, я медленно опустила свое
тело на его длинный, твердый член и задержала дыхание. Лукас закрыл глаза, когда
я опустилась ниже, на его лице выражалась почти боль. Его руки были на моих
бедрах, но он не толкался.
— О боже мой, — он задыхался. — Ты такая чертовски замечательная, я не
знаю, смогу ли даже смотреть на тебя.
Я улыбнулась.
— Почему?
— Потому что ты такая великолепная, и твое тело идеальное, и ты такая узкая и
влажная и о, черт, не двигайся пока...
Но я опустилась ниже, ахнув от того, как глубоко я могла принять его, и не
могла сопротивляться тому, чтобы немного качнуть бедрами, просто чтобы
подразнить его.
— Ммм, Лукас.
— Черт. — Его член пульсировал внутри меня.
— Я обожаю то, как это ощущается, — прошептала я, сжав его моими
внутренними мышцами.
— Миа. — Мое имя слетело с его губ, прежде чем он поцеловал меня, долго,
крепко и глубоко, его язык толкался в мой рот. Он запустил пальцы в мои волосы,
когда я начала подниматься и опускаться, скользя вверх и вниз на его члене.
— О боже. Просто подожди, не двигайся, — умолял он, закрутив мои волосы в
кулаки и потянув их.
Я тоже не хотела, чтобы это заканчивалось, поэтому, когда снова опустилась, я
осталась в этом положении, упиваясь ощущением его, такого большого, так глубоко
внутри меня. Он опустил одну руку между нами и потер мой клитор своим большим
пальцем, другая его рука была в моих волосах.