– Ничего, человек, прошедший Афганистан, вряд ли спасует перед бюрократическими трудностями! – отозвался Богомолов, а сам внимательно прочитал то, что написал Говоров:
«Константин Иванович! Воронов принес какую‑то важную информацию и очень боится, что ваш кабинет может прослушиваться. Что предпримем?»
– Послушайте, друзья мои, а не хочется ли вам перекусить? Лично я давно хочу подкрепить свой истощенный организм! – весело сказал Богомолов.
– Но сейчас придет Ашот, – напомнил Говоров. – Не придет, а уже пришел! – улыбнулся генерал, услышав тихий стук, похожий скорее на поскребывание ногтями. – Входи, входи, дорогой Ашот! – ласково бросил он, предварительно сунув конверт с посланием от «офицера спецсвязи» в карман.
– Здравия желаю, товарищ генерал! – бодро отчеканил майор и тут же заметил остальных. – Старые знакомые! Здравствуйте, надеюсь, что мои усилия в тот раз вас не разочаровали?
– Все было на самом высшем уровне, – заверил Говоров. – Вы действительно незаменимый человек, как сказал о вас Константин Иванович.
– Не перехвалите моего сотрудника! – улыбнулся генерал.
– Лишняя похвала только подвигает профессионала к новым высотам, – возразил Ашот. – Чем могу быть полезен?
– Извини, Ашот, но у меня бунтует желудок: я же на диете и должен каждые два часа что‑то забрасывать в топку!
– Ничего, я могу прийти позднее, – предложил майор.
– А у меня другое предложение. Вот тебе то, о чем я говорил, садись спокойно на генеральское место и приступай к делу! На звонки не отвечать, а чтобы тебя не беспокоили, я тебя просто закрою здесь.
– Как говорится, под домашний арест? – вздохнул Ашот.
– Что‑то вроде этого, – хмыкнул генерал. Втроем они вышли из кабинета, который Богомолов закрыл за собой на ключ.
Когда они оказались в длинном коридоре, покрытом отличными ковровыми дорожками, генерал спросил Воронова:
– Что случилось? Идти в наш буфет минут пятнадцать, надеюсь, этого времени тебе хватит, чтобы все рассказать?
– Вполне! Знаете, товарищ генерал, по тому телефону, который вы распорядились поставить…
– Коммерческому? – нахмурился генерал. – Нет, по другому! Минут тридцать назад раздался звонок и мужской хриплый голос, судя по всему, специально измененный, предложил мне встретиться по делу государственной важности, но поставил условия: во‑первых, я никому не скажу об этом звонке, во‑вторых, на встречу явлюсь один. Если обману, информация уйдет за границу.
– Он сказал, когда хочет встретиться? – Хотел завтра, по я выпросил два дня на размышление.
– Отлично! Значит, есть немного времени для анализа.
– А ты не спросил, почему он обратился именно к тебе? – задумчиво поинтересовался Говоров.
– Это был мой первый вопрос. Он сказал, что я, как новый человек в госбезопасности, вполне его устраиваю потому, что еще не успел скурвиться.
– Это становится интересным! Сначала я подумал, что это какой‑нибудь сдвинутый мужик, желающий донести на соседку, которая по ночам гонит самогон и подрывает экономику страны, а здесь все гораздо серьезнее, – Порфирий Сергеевич покачал головой. – А может, провокация? – спросил Богомолов. – Вряд ли: Воронов слишком незаметная фигура в Органах.
– Действительно, кому я нужен: без году неделя… – начал Андрей, но был остановлен генералом:
– Вот что, друзья мои: утро вечера мудренее, давайте перекусим, а потом и подумаем, что предпринять.
– Вы знаете, Константин Иванович, меня никак не покидает мысль о странном совпадении: вам – послание, а Воронову – звонок. Нет ли тут какой‑то связи? – тихо проговорил Говоров. – А ночью исчез Савелий.
– Какое послание? – быстро спросил Воронов. – В этом послании речь идет о твоем братишке, но… Да не волнуйся ты так! – успокаивающе похлопал Говоров его по спине. – В нем говорится о прошлом… О каком‑то захоронении, в котором участвовал Говорков.
– Захоронении?! – воскликнул вдруг Воронов, и генералу пришлось напомнить ему, что они не на улице.
– Поспокойнее, майор, поспокойнее! Ты что‑то слышал об этом?
– Не знаю, об этом ли говорил Савка, но он както упоминал об одном важном задании, которое он выполнял незадолго до плена…
– Что? Что он говорил? – нетерпеливо спросил Говоров.
– Собственно, ничего конкретного: он был в составе группы, которая что‑то прятала в горах Кандагара. Когда я его спросил, что именно, он ответил, что даже мне не может ничего сказать, потому что дал подписку о неразглашении.
– Теперь хоть что‑то стало ясно, – вздохнул генерал. – Значит, послание имеет под собой реальную почву.
– Да, но если все проводилось в такой секретности, то кто мог узнать об этом и сообщить генералу Галину? И что означает таинственный знак? – В глазах Говорова появилась тревога. – Нужно срочно найти Савелия: судя по всему, ему угрожает смертельная опасность!
– Будем надеяться, мой Ашот что‑нибудь прояснит.
Оргия
Если бы Порфирий Сергеевич Говоров знал, насколько он был прав, полагая, что все три происшествия, случившиеся почти в один день, имеют самое непосредственное отношение к Савелию Говоркову, то скорее всего подключил бы к этому делу не только сотрудников генерала Богомолова, но и поднял на ноги всех «афганцев».
Но Красавчик‑Стив, организовавший похищение с помощью врача – предателя и гнусного насильника, – тоже не мог представить, что послание, полученное генералом Богомоловым и предназначенное покойному генералу Галину, исходило от настолько мощной организации, что если бы Красавчик‑Стив (да что там он, даже сам Рассказов) узнал о том, кто стоит за этим посланием, то мгновенно отказался бы от затеи включиться в поиски злополучных контейнеров, спрятанных в горах Кандагара.
Однако оставим пока в стороне нагнетание страстей и встретимся с Красавчиком‑Стивом, которого Рассказов отправил в Москву.
Никита оказался весьма исполнительным. Выслушав пожелания Красавчика‑Стива насчет предстоящей вечеринки, он понял, что у этого «западника» валюты куры не клюют, и подключил все свои связи, чтобы предоставить заморским гостям самый лучший товар.
Первым делом он решил прошвырнуться по излюбленным местам валютных проституток. Он понимал, что сунуться туда с «кондачка» – значило нарваться на неприятности, и потому не стал торопиться, решив дождаться кого‑нибудь из знакомых таксистов. Ждать долго не пришлось: вскоре он заметил одного приятеля, с которым не раз «выступал» с «халявными девочками». Боясь, что тот может уехать, подхватив кого‑нибудь из клиентов, он не мешкая подошел к нему. – Привет, корешок! Как сегодня работается? – А, Никита, привет! Так себе, мозолей не натрудил. А ты что, выходной? Могу подыскать «мочалку» подешевле.
– Нет, корешок, сегодня у меня есть серьезный «товарищ», хочу, чтобы ты свел меня с нужным человеком.
– А какой товар нужен: голубой, розовый или еще что?
– Разный, но высшего качества. – О, чувствую, что капустного клиента подцепил. Может, в долю возьмешь?
– Все может быть… – неопределенно сказал Никита. – Сначала нужно ему угодить, а уж потом…
– Ладно, не забывай о старых друзьях. Знаешь, что я никогда не подведу. Вон, видишь: у входа в отель стоит высокий малый в белом полосатом костюме, цепочкой играет. Кличка Бонни. Но учти, он не любит в кредит давать. Да, скажешь, что Хриплый порекомендовал, глядишь – и скостит немного. – Он усмехнулся.
– А кто такой Хриплый? Вдруг спросит? – Хриплый? Клевый мужик, у него фикса под верхней губой, плотный такой блондин. – А если он у него поинтересуется обо мне? – Не поинтересуется: Хриплый пару недель назад на «командировку» ушел, на пятеру. Грабанули кого‑то не очень удачно. Ладно, бывай, моя «мочалка» мне знак подает: видно, цапанула кого‑то. – Пока, спасибо.
Никита прошелся пару раз вдоль отеля, словно присматриваясь, потом уверенно направился к парню в полосатом костюме. Остановившись чуть сбоку, он, не глядя в его сторону, тихо спросил: – Послушай, земляк, тебя не Бонни кличут?
– Ну… – хмуро процедил тот, быстро оценив с ног до головы подошедшего парня, с которого вряд ли можно было содрать хорошие «бабки».
– А мне Хриплый говорил, что ты будешь рад от него весточку получить.
– Что ж ты сразу не сказал? – Тот явно обрадовался. – Пойдем в скверик, там поговорим. – Он повернулся к здоровенному бугаю, стоявшему в паре метров от него и бросил: – Вадик, побудь тут за меня чуток, мне с земляком побазарить нужно. – Хорошо, Бонни, все будет в нормочке! – Ну, как он там? – сразу спросил Бонни, едва они уселись на скамейку в сквере.
– Как‑как, сам знаешь, сейчас менты совсем оборзели! Я ж с ним и дня не посидел: братаны отмазали, а Хриплый пятеру схлопотал.
– Да слышал я, слышал! – Парень со злостью поморщился. – Ничего, не все еще потеряно: через годдругой вытащу. Гадом буду, вытащу! А ты как, по делу или только привет передать? – И то, и другое, – подмигнул Никита. – Для себя, или клиент есть? – И то и другое, да и третье тоже. – Он многозначительно улыбнулся. – Как с ценами‑то?
– Не боись, для тебя скину! – хмыкнул Бонни. – Какой товар нужен? И сколько? – Самого высокого качества и ассортимент разный. – То есть?
– Пару девочек не старше двадцати, а вот с другим… – Он поморщился. – С другим чуть сложнее: мальчик лет четырнадцати и желательно не наглый! – Где ж я тебе целку найду так сразу? – А кто тебе говорит про целку? Молоденький и умненький, сообразительный, короче. – Оплата в чем: в рваных или в зеленых? – Конечно в зеленых.
– Это упрощает дело. Для тебя только: за всех – мне полтинник, а им… На всю ночь или как? – На всю.
– Им хватит по полтиннику на нос, итого – двести гринов, выдержишь бюджет, или себе ничего не остается?
– Все нормально, остается. А если товар действительно придется мне по душе, плачу на четвертак больше.
– Девочек получишь таких, что пальчики оближешь. И работают по полной программе, без дураков. Гарантия! Если не понравятся, то в другой раз обещаю других предоставить бесплатно. Идет? – Идет!
– Сиди здесь и подожди минут пять: подсаживаться будут по одной. Как выберешь, подними вверх руку. Сначала девочки, потом мальчики.
– Вот, возьми! – Никита сразу протянул ему семьдесят пять баксов.
– А ты мне определенно нравишься, землячок. Как кличут‑то? – Никита, а Хриплый звал Санитаром. – Санитаром? Почему?
– А я работал в больнице: там меня и загребли. – Наркота? Понял! – не дожидаясь ответа, кивнул Бонни. – Пошел!
Почему‑то Никита не волновался, что заранее вручил Бонни деньги: чутье ему подсказывало, что этот парень достаточно высоко оценил его знакомство с погоревшим приятелем. Кроме того, Никита сознательно добавил ему гонорар в надежде, что он оценит по достоинству этот жест и постарается предложить самый лучший товар. Размышляя, он не обратил внимания на то, как мимо прошла молоденькая длинноногая блондинка, выразительно бросившая взгляд в его сторону. Не дождавшись от него никакой реакции, она прошла вперед метров десять, развернулась и снова направилась к нему.
Наконец Никита заметил ее, и его сердце учащенно застучало: вот бы такую отхватить! Какие ножки, талия, а грудь… Он внимательно следил за каждым ее шагом и не мог даже предположить, что эта девочка присядет рядом. Когда же она все‑таки присела, то до него не сразу дошло, что она и является одной из кандидаток. И только когда девица недвусмысленно взглянула ему в глаза, он все понял и быстро вскинул руку вверх.
– Думаю, что не разочарую вас! – томно шепнула она, встала и пересела на другую скамейку, предоставляя Никите возможность сравнивать с собою других кандидаток.
Ждать долго не пришлось. Буквально через дветри минуты в его сторону направилась высокая стройная брюнетка. Она была похожа на фотомодель из западного журнала, и единственным ее недостатком, на вкус Никиты, были узковатые бедра. Но огромные глаза, высокий бюст и удивительно сексуальная походка заставили его заколебаться. Словно ища поддержки, он вопросительно взглянул на первую кандидатку и вдруг заметил, как та чуть поморщилась и незаметно сделала характерный знак ладонью, что могло означать только одно: «рыба». Холодна как рыба! Именно так понял Никита и с улыбкой подмигнул блондинке.
«Рыба», как мысленно назвал ее Никита, изящно присела на скамью рядом с ним и со вздохом взглянула на него таким влюбленным взглядом, что он даже засомневался в справедливости оценки блондинки. Он снова бросил взгляд в ее сторону, и та вдруг так презрительно скривила свои ярко накрашенные губки, что он тут же сдался, подумав, что даже если блондинка и обманывает его, то, возможно, между девицами существуют какие‑то трения, а это может испортить весь вечер.
Не дождавшись от Никиты желаемого жеста, «рыба» без всяких эмоций грациозно встала и вернулась туда, откуда пришла. Блондинка одобрительно кивнула ему и не очень громко добавила:
– Холодна как рыба: может во время этого дела газету читать. – Она как бы невзначай прикрыла рукой ротик – со стороны никто не мог заметить, что она что‑то говорит сидящему напротив нее парню.
Едва она успела охарактеризовать свою коллегу, как в конце аллеи показалась невысокая фигурка. Никита сначала подумал, что это девочка‑подросток. Но вблизи она оказалась прекрасно сложенной девушкой лет семнадцати с кукольным личиком, напоминающим куклу Барби. Короткое обтягивающее платьице подчеркивало прекрасную линию талии, а глубокий вырез останавливал взгляды проходящих мужчин. Ее длинные каштановые волосы водопадом низвергались до пояса, а огромные голубые глаза многообещающе смотрели на Никиту.
«Какая статуэточка!» – чуть не воскликнул Никита и тут же заметил восхищенный взгляд блондинки, вскинувшей кверху большой палец.
Когда «статуэточка» собралась присесть рядом с Никитой, он резко вскинул руку, и та ему мило улыбнулась:
– Спасибо, мальчик! Куда идти? – Присядь к нашей подруге и подожди немного. – Что, нужна еще одна? – чуть ревниво спросила она.
– Не одна, а один, – усмехнулся Никита. – В команду юниоров!
– В таком случае обратите внимание на того, что будет в белой жилетке. – Она подмигнула и быстро пересела к брюнетке.
Они стали о чем‑то шептаться, не забывая поглядывать на Никиту, и на тех, кто подходил к нему.
По второй части отбора у Никиты не было должного опыта, и он решил обращать внимание только на два качества: молодость и смазливость. «Статуэтка» оказалась права – из четырех представленных ему молодых людей молоденьким и смазливым оказался паренек в белой жилетке. Трудно сказать, был ли он многоопытным «голубым», он, очутившись рядом с Никитой, он так застенчиво повел себя, что Никита не стал более раздумывать и вздернул руку, предложив пареньку присоединиться к сидящим напротив девушкам.
В этот момент он увидел приближающегося Бонни и пошел к нему навстречу. – Ну, как товар? – ехидно спросил тот. – По‑моему, то, что надо, – кивнул Никита.
– У тебя отменный вкус. Думаю, что и твоим клиентам они понравятся.
– Надеюсь, со здоровьем у них все в порядке? – Обижаешь, Санитар! Мой товар еженедельно проходит медицинский осмотр. Фирма гарантирует!
– А этот мальчик? С ним не будет проблем? – С Мальвиной‑то? – Бонни усмехнулся. – Специалист самого высшего класса. Кстати, обслуживает только иностранцев. Рекомендую – получишь незабываемое удовольствие!
– Как расплачиваться: сейчас или по окончании работы?
– Ты хозяин, как захочешь, так и сделаешь, но если хочешь совет, то давай подойдем, и ты при мне скажешь им о цене.
– Идем! – согласился без колебаний Никита. – Вот что, лапочки мои,
– ласково начал Бонни, когда они подошли к сидящим. – Это мой приятель, и я буду очень удивлен, если он и его друзья останутся вами недовольны! – Последние слова он произнес с таким подтекстом, что блондинка, ставшая как бы лидером тройки, сразу же заверила его:
– Бонни, если кем‑то из нас останутся недовольны, то мы все будем считать, что сегодняшнюю ночь мы работали бесплатно.
– Кстати, об оплате, – улыбнулся ей Никита. – Каждый из вас гарантированно получит по пятьдесят баксов, устроит?
– Еще бы! Тем более, что вы приятель Бонни! – снова за всех ответила блондинка. Настроение у публики явно поднялось. Скорее всего, они ожидали, что получат гораздо меньше. – А что значит «гарантированно»?
– А ты очень умненькая девочка, – заметил Никита. – Схватываешь самое главное. Каждый из вас может увеличить свой гонорар.
– Так что старайтесь, лапочки, старайтесь! – подмигнул Бонни, потом крепко пожал руку Никите. – Заглядывай, землячок! – бросил он и быстро направился на свое «рабочее место».
– Ну что, лапочки! Меня зовут Никита. – Вика, – подмигнула блондинка. – Мила, – улыбнулась «статуэтка». – А я – Мальвина, если не возражаете, – тоненьким голоском смущенно произнес паренек. – Ну что, встали?
– На чем поедем? У меня тут есть знакомый таксист, – предложила Вика.
– У меня своя есть. Вперед! – Он обнял обеих девушек за талии, и они пошли к зданию отеля. Когда он остановился у синей «ауди», блондинка восхищенно заметила:
– Хорошего клиента сразу видно! – Она подмигнула и без всякого стеснения ухватила его между ног. – Как и настоящего мужчину, – со смехом добавила она.
– Как и хорошую бабу! – усмехнулся Никита. – Значит, так, девочки, предупреждаю еще раз, чтобы вы поняли: мои клиенты – иностранцы, я тоже кормлюсь от них и надеюсь, что вы действительно постараетесь.
– Изо всех сил, милый, – жеманно проговорил паренек, и это прозвучало настолько смешно, что Никита заржал, а потом захихикали и девушки.
Судя по всему, блондинка «запала» на Никиту: она бросала ему многообещающие взгляды, а потом с намеком спросила, усаживаясь рядом с ним на переднее сиденье: – А какой расклад будет? – С Ронни все ясно: для него – Мальвина. – Ронни? – переспросила блондинка. – Ну да, так зовут того, что моложе: ничего себе парниша. Под два метра ростом!
– Ого! – невольно воскликнул паренек. – Если у него пипка соответствует росту, то… – Он тяжело вздохнул.
– А ты не бойся, Мальвина, он вполшишечки работать будет, – усмехнулась блондинка.
– Ах, милая, – серьезным тоном проговорил паренек, – я не этого боюсь. Я влюбиться боюсь!
– А кто же второй? – неожиданно спросила шатенка.
– Красавчик‑Стив! Он‑то и есть хозяин, – с намеком произнес Никита, внимательно поглядывая на дорогу.
– Действительно Красавчик, или с точностью до наоборот? – усмехнулась Вика. – Чем‑то на Алена Делона смахивает. – Не люблю красивых мужчин, – бросила Мила. – А это как получится! – усмехнулся Никита. – Он выбирать будет, а уж мне – что достанется. Мила, ты что это такая задумчивая?
– Я? – откликнулась она таким тоном, что сразу стало ясно – вопрос застал ее врасплох. – Думаю… сколько еще ехать будем? Это в отеле или на квартире?
– Не угадала, – усмехнулся Никита. – Неужели на природе или в сауне? – поморщилась Вика.
– Снова мимо! Я им виллу снял в Жаворонках. – Ничего себе местечко: там одни министерские дачки! По крайней мере, раньше были, – включился паренек.
– Вот именно, раньше! – хмыкнул Никита. – Сейчас эти дачки имеет тот, кто имеет манюшки. Хочешь – купи, хочешь – сними в аренду. Только плати!
– А та, куда мы едем, тоже из бывших или новая? – поинтересовалась Вика.
– Вроде и не очень новая, а там кто ее маму знает, – пожал плечами Никита. – Мое дело пятое: сказали снять загородный домик, я и снял эту виллочку. Маленький такой домик, в два этажика.
– А ты мне все больше нравишься, парнишка! – подмигнула Вика.
– Ты тоже ничего, – довольно ухмыльнулся Никита, погладив свободной рукой ее оголенное бедро.
– Что значит «ничего»? – Она скорчила обиженную физиономию. – Ничего – это пустое место! – Она вдруг решительно задрала подол чуть ли не до самого пояса, обнажив стройные ноги. – Ну как? Считаешь, ничего?
– Высший класс! – Он причмокнул губами и пальцем провел ей между ног по ажурным черным трусикам. – Дальше видно будет! – намекающе добавил он и тут же, услышав испуганный вскрик Милы, заметил, что, увлекшись Викой, он направил машину на встречную полосу, и она вот‑вот врежется в мчащуюся на них «Волгу». Мгновенно оценив обстановку и увидев, что справа от него идет автобус, а тормозить уже поздно, он принял очень рискованное, но единственно правильное решение: резко прибавил газу, стараясь вырваться вперед и обогнать автобус. Расстояние между несущейся навстречу «Волгой» и их машиной стремительно сокращалось, и казалось, столкновение неизбежно, Никита резко рванул «ауди» вправо, подрезав путь автобусу, но, избегая лобового столкновения с «Волгой», продолжал жать на газ.
Водитель автобуса, к своему счастью и счастью своих пассажиров, то ли не заметил дерзкого нарушителя, то ли заметил, но совладал со своим страхом, то ли просто не успел напугаться: он не стал тормозить, вилять в сторону, а просто продолжил свой путь, что заставило Никиту восхищенно присвистнуть. Но когда в зеркальце заднего вида он увидел, как автобус свернул к обочине и остановился, то покачал головой. – Запоздалая реакция страха, – вздохнул он. – Ты всегда такой ненормальный за рулем? – услышал Никита голос Милы, сидевшей прямо за его спиной.
– Что, напугались, лапочки? – усмехнулся Никита, пытаясь скрыть перед ними свой страх, потом нервно захохотал. – Да, девочки, от вас можно в полном смысле голову потерять!
– Ну и нервы у тебя, шеф, – восхищенно заметил Мальвина. – Я уж думал все, конец нам!
– А вот я нисколько не сомневалась, что наш Никита знает, что делает, – кокетливо проговорила Вика, но голос ее дрожал.
– Слушай ты! – воскликнула вдруг Мила, в голосе которой было столько злости, что казалось, она вотвот обматерит свою подружку. – Мне кажется, красавица, свои прелести надо демонстрировать не на ходу, тем более человеку, сидящему за рулем, а когда приедем!
Вика резко повернулась, явно желая нахамить в ответ, но вовремя одумалась и тихо сказала:
– Ты как всегда права, Милочка. У тебя есть чтонибудь булькнуть или заколесить? – Не рановато ли? – нахмурилась Мила. – Да мне чуть‑чуть, нервы успокоить. – Она вздохнула.
– Открой бардачок, там кое‑что есть, – улыбнулся Никита.
Вика откинула крышку бардачка и увидела там плоскую фляжку из нержавейки. Она отвинтила крышку, понюхала.
– «Блэк энд уайт», – уверенно заявила она и сделала пару глотков.
– Ну и нюх у вас, мадам! – восхитился Никита. – Настоящий дегустатор.
– Ничего подобного, – с улыбкой возразила она, – просто это мой любимый напиток. Будешь, Милочка?
– Разве что за компанию. – Мила взяла у нее фляжку и сделала несколько глотков.
– Ничего себе «за компанию», – хмыкнул Мальвина. – Так и мне не достанется.
– А вот детям пить вредно, – назидательно проговорила Вика и потянулась за фляжкой.
– Слушаюсь, мамочка! – воскликнул паренек, но Вика тут же успокаивающе произнесла:
– Ты что, Мальвина, шуток не понимаешь? Пей, коли душа просит.
Тот не ответил, сделал глоток и молча вернул фляжку Вике.
– Ладно, девочки, что позади, то позади, – примирительно проговорил Никита. – Почистите перышки и настройте свои позывные на прием! Через пять минут мы дома.
– Как ты сказал: «настройте свои позывные на прием»? Впервые слышу! А ничего, правда, Вика? – «Статуэточка» вдруг заразительно рассмеялась, и ее смех снял у всех напряжение, отвлек мысли от возможной трагедии.
Вскоре они подъехали к высокому бетонному забору и остановились у мощных железных ворот. Никита вылез из машины, подошел к воротам и откинул какуюто крышку, за которой было вмонтировано переговорное устройство. Он нажал на кнопку, и оттуда послышался голос с сильным акцентом: – Кто есть там? – Стив, это Никита с гостями! – О'кей, – отозвался Красавчик‑Стив, и сразу послышался какой‑то странный перезвон. – Опен! – Что? – не понял Никита.
– Открывай! – подсказала Вика, и Никита, удивленно хмыкнув, быстро распахнул ворота и завел машину внутрь.
– Ты что, английский знаешь? – спросил он Вику. – Да так, чуть‑чуть. – Она пожала плечами. – На уровне школы.
– Это хорошо, – подмигнул Никита. – А то мне иногда тяжеловато приходится. Пошли, девочки! Вон домик‑то, – указал он рукой.
– Ничего себе, «домик»! – восхищенно присвистнула Вика, разглядев в конце огромного участка двухэтажную виллу. – Комнат пять, не меньше!
– Почти угадала: восемь. А вон и наши хозяева. Настоящие джентльмены!
На высоком крыльце с каменными ступеньками и красивыми перилами стоял Стив, а за ним – Ронни. Когда гости приблизились, Красавчик‑Стив сразу же подошел к Вике и потрепал ее за щечку. – Я – Стив! – представился он. – А я – Викки! – улыбнулась блондинка. Она была готова к тому, что ее встретит какой‑нибудь импозантный старичок, и приятно удивилась, когда увидела Красавчика‑Стива, поэтому, не удержавшись, добавила: – А ты действительно красавчик!
– Да? – Стив привычно хмыкнул, затем, не отрывая руки от талии Вики, повернулся к Миле и улыбнулся ей: – Я – Стив!
– Мила! – спокойно ответила «статуэточка», потом подхватила под руку Никиту. – Куда идем?
– О, итс вери велл! – воскликнул вдруг Ронни, когда ему удалось разглядеть среди гостей и свою «подружку». Он быстро подошел к пареньку. – Нейм?
– Май нейм из Мальвина! – жеманно произнес паренек и смущенно опустил глаза.
Со стороны это было так забавно, что даже Красавчик‑Стив не выдержал и расхохотался во весь голос.
Когда они вошли в огромную гостиную, там уже был накрыт стол, ломившийся от напитков и продуктов. Стол стоял в центре, вокруг него – шесть стульев, а вдоль стен тянулся широкий диван, который, казалось, опоясывал всю комнату.
Как ни были голодны гости с дороги, пиршество длилось недолго. Да и сидеть за столом особо не хотелось: то ли оттого, что собравшиеся плохо понимали друг друга, то ли по другим причинам, но едва за столом воцарилось молчание, Красавчик‑Стив подхватил Вику за талию, подвел ее к дивану слева от входа и плюхнулся на него.
– Что ты можешь? – спросил он Вику. – А что бы ты хотел? – Она хитро взглянула ему в глаза.
– Хороший ответ, – Красавчик‑Стив откинулся на спину, но потом приподнялся и обратился к сидящим за столом: – Никита, Ронни, мне хочется, чтобы мы были здесь все вместе. – Переведи, Вика! – попросил Никита. – Он хочет, чтобы мы не разбегались по щелям, а трахались все вместе в одной комнате. Так, кажется! – Вика заметно охмелела.
– Отличная мысль! – воскликнула вдруг Мила, ухватила Никиту за пояс и потащила на диван, расположенный справа, а Ронни с Мальвиной заняли тот, что был напротив входа.
В гостиной было довольно тепло, но окна решили не открывать – боялись комаров. Красавчик‑Стив снова откинулся на спину, затем дотянулся до магнитофона и нажал кнопку. Гостиная заполнилась звуками блюза.
Вика поняла это как призыв к действию и начала тихо раскачиваться в такт мелодии. Ее движения были плавными и очень эротичными. Постепенно войдя в экстаз, Вика начала сбрасывать с себя одежду. Она то закрывала огромные голубые глаза, то призывно бросала взгляд на Красавчика‑Стива, словно удивляясь, что он еще не набросился на нее. Он действительно с трудом сдерживал желание, но специально оттягивал удовольствие, предоставив возможность действовать ей самой.
Вика осталась водном позолоченном пояске‑цепочке, а ее «господин» все еще не предпринимал никаких действий. Девушка наконец поняла, что от нее требуется: самой стать активной стороной. Под звуки музыки она по‑кошачьи подкралась к нему, расстегнула сначала рубашку, поиграла с его сосками, затем стала ласкать языком живот. От его кожи исходил прекрасный аромат. Нетерпеливыми руками Вика расстегнула молнию брюк, ловко и быстро стащила их вместе с трусами с тела Красавчика‑Стива и вдруг со страстью впилась губами в его напряженную плоть…
А Никита с Милой поступили несколько проще: они немного посмотрели за стриптизершей и стали медленно раздевать друг друга. Когда она увидела его орган, то невольно воскликнула:
– Это надо же! Впервые такое вижу. Ты же проткнешь меня насквозь!
– Она обхватила его член руками. Он был какой‑то странной формы: длинный, но тонковатый, с очень мощной головкой.
– Не боись, никого еще не проткнул, – проговорил довольный Никита.
– Я не того боюсь, что проткнешь, а того, что этого, к сожалению, не произойдет! – Она хитро взглянула на него, а он так и не понял, шутит она или нет. Но для раздумий времени не осталось. Мила чмокнула головку, потом провела язычком вдоль члена и стала медленно вбирать его в рот, смешно перебирая пухлыми губками.
Сначала Никита замер в предвкушении сладострастного момента Приближения Истины, как он это называл, но, по мере того как его длинный инструмент входил в нее все глубже и глубже, он вдруг почувствовал необъяснимый страх. Еще ни разу его член не заглатывали так глубоко. В какой‑то момент ему показалось, что он сейчас лишится своего орудия. Ему захотелось вырваться, покинуть поле боя, но потом, когда его плоть полностью исчезла во рту Милы, он ощутил такое приятное, не испытываемое ранее блаженство, что благодарно погрузил свои пальцы во влажные нижние губки девушки, и она, отвечая на нежность, потянулась к нему навстречу, заставляя его все глубже погружаться в себя.