“Так как ты говорил, твое имя?” — спросил он.
“Харпелл Харкл … ээ, Харкл Харпелл”, — запинаясь, произнес Харкл, очевидно очарованный Дансией. “Из Лонгсэдла”.
Дансия кивнула. “Приятно познакомиться”, — сказала она каждому из них по очереди, закончив на дроу.
“Дриззт До’Урден”, — поправил рэйнджер.
Дансия улыбнулась.
“Они пришли поговорить с Кэддерли”, — объяснил Иван.
Дансия кивнула. “Пойди и разбуди его”, — сказала она, все еще держа руку Дриззта. “Он не захочет пропустить встречу со столь примечательными посетителями”.
Иван выпрыгнул наружу, и побрел по коридору.
“Вы слышали о нас?” — спросила Кэтти‑бри.
Дансия взглянула на нее и кивнула. “Ваша слава опережает вас”, — заверила она девушку. “Мы слышали о Бруеноре Бэттлхаммере и сражении за возвращение Мифрил Холла”.
“И о войне с дроу эльфами?” — спросил Дриззт.
Дансия кивнула. “Частично”, — ответила она. “Надеюсь, что перед тем как уйти, вы найдете время рассказать нам эту историю целиком”.
“Что вы знаете об уходе Бруенора?” — прямо спросила Кэтти‑бри.
“Кэддерли знает больше меня”, — ответила Дансия. “Я слышала, что Бруенор отрекся от отвоеванного трона в пользу предка”.
“Гандалуг Бэттлхаммер”, — объяснил Дриззт.
“Как говорят”, — продолжила Дансия. “Но куда отправился король с двумя сотнями верных соратников, я не знаю”.
Дриззт и Кэтти‑бри обменялись взглядами, у обоих была отличная догадку о том, куда мог уйти Бруенор.
В этот момент вернулся Иван вместе с пожилым, но оживленным мужчиной, одетым в дубово‑белую тунику и брюки того же цвета. Легкая шелковистая накидка голубого цвета была стянута с плеч, а широкополая шляпа голубого цвета с красной каймой, сидела на его голове. В центре передней части каймы находился фарфорово‑золотой кулон с изображенной на нем горящей над глазом свечой, что все четверо узнали, как святой символ Денейра — бога литературы и искусства.
|
|
Мужчина был среднего роста, около шести футов, мускулист, несмотря на свой преклонный возраст. Его волосы, те, что остались, имели седой оттенок с намеком на коричневый. Что‑то в его облике казалось спутникам странно неуместным. Наконец Дриззт понял, что это глаза мужчины, выдающиеся серые зрачки, казавшиеся полными искр, глаза куда более молодого человека.
“Я Кэддерли”, — тепло сказал он, застенчиво поклонившись. “Добро пожаловать в Храм Парящего Духа, дом Денейра и Огмы, а также всех добрых богов. Вы уже познакомились с моей женой Дансией?”
Кэтти‑бри перевела взгляд с пожилого Кэддерли на Дансию, которая не могла быть намного старше Кэтти‑бри, и ей уж точно не было и тридцати.
“И с твоими близнецами”, — ухмыльнувшись, добавил Иван, глядя на Кэтти‑бри, пока та изучала Дансию. Проницательным Дриззту и Дюдермонту показалось, что дварфу было знакомо подобное смущение при знакомстве, обстоятельство, которое привело обоих к заключению, что пожилой возраст Кэддерли был не естественного происхождения.
“Ах да, близнецы”, — сказал Кэддерли, тряся головой не в силах сдержать ухмылку даже при мысли о своем шумном наследии.
Мудрый жрец изучил выражение на лицах четверых, оценив то, что они придержали очевидные вопросы при себе. “Двадцать девять”, — небрежно заметил он. “Мне двадцать девять лет”.
|
|
“Через две недели будет тридцать”, — добавил Иван. “Хотя ты и сейчас не выглядишь на сто шесть!”
“Это все задание построить собор”, — объяснила Дансия, и в ее сдержанном тоне был лишь оттенок грусти и злости. “Кэддерли отдал этому месту свою жизненную силу — выбор, который он сделал во славу своего бога”.
Дриззт уставился на девушку, преданный воин, и он понимал, что Дансии тоже пришлось многим пожертвовать из‑за выбора Кэддерли. Он чувствовал в ней гнев, но глубоко погребенный, подавленный ее любовью к нему и восхищением его выбором.
Кэтти‑бри не упустила ничего из этого. Она, потерявшая любимого, уж точно сочувствовала Дансии и все же, она знала, что эта женщина не нуждалась в сочувствии. За эти несколько фраз, данных в объяснение, в присутствии Кэддерли и Дансии, и внутри залов этого самого набожного здания, Кэтти‑бри поняла, что сочувствовать Дансии — значит умалять ее жертву, обесценить то, чего достиг Кэддерли в обмен за свою молодость.
Обе женщины замкнули взгляд друг на друге, глаза экзотической миндальной формы Дансии и большие глаза Кэтти‑бри с насыщенным голубым оттенком. Кэтти‑бри хотела сказать, “По крайне мере у тебя есть дети от любимого”, хотела объяснить Дансии пустоту своей собственной потери, когда Вулфгар умер до того …
До очень многого, вздохнув, подумала Кэтти‑бри.
Дансия знала ее историю, и, просто посмотрев в ее глаза, поняла и оценила то, что было на сердце у женщины.
Восемь человек, ведь Пикел вскоре вернулся, объяснив, что дети спали в саду, и за ним присматривали несколько жрецов, провели несколько следующих часов, обмениваясь историями. Дриззт и Кэддерли казались родственными душами, и они и в самом деле, прошли через множество приключений. Оба противостояли красному дракону и выжили, чтобы рассказать об этом, оба перешагнули через наследия прошлого. Они крепко подружились, как и Дансия с Кэтти‑бри, и хотя братья дварфы хотели услышать побольше о Мифрил Холле, им оказалось тяжело вломиться в разговор двух женщин, и в разговор Кэддерли и Дриззта. Постепенно они оставили попытки и заняли свое время Харклом. Он был в Мифрил Холле и участвовал в войне с дроу, и оказался неплохим рассказчиком, подкрашивая свои истории небольшими иллюзиями.
|
|
Дюдермонт чувствовал себя странно оторванным от всего этого. Он понял, что скучает по морю и своему кораблю, ему хотелось снова выплывать из Гавани Уотердипа, гоняться за пиратами в открытых водах.
Это бы продолжалось весь день, не постучи в дверь жрец, сообщивший Дансии, что дети проснулись. Женщина двинулась, чтобы уйти с дварфами, но Дриззт остановил ее. Он вытащил статуэтку в форме пантеры и позвал Гвенвивар.
Душа Ивана ушла в пятки от этого зрелища! Пикел тоже взвизгнул, но от ликованья, дварф‑друид всегда мечтал встретиться со столь величественным зверем, несмотря на тот факт, что зверь мог ободрать его лицо.
“Близнецам понравиться проводить время с Гвенвивар”, — объяснил дроу.
Огромная кошка легким шагом вышла из комнаты, Пикел следовал прямо за ней, схватив хвост пантеры, чтобы Гвенвивар тащила его за собой.
“ не так сильно, как моему братцу”, — подметил все еще немного ошарашенный Иван.
Дансия собиралась задать очевидный вопрос о безопасности, но ограничилась лишь мыслью, поняв, что если бы пантере нельзя было доверять, Дриззт бы никогда не вызвал ее. Она улыбнулась и грациозно поклонилась, потом ушла вместе с Иваном. Кэтти‑бри бы тоже пошла, но осанка Дриззта, внезапно ставшая ровной подсказала ей, что настало время поговорить о деле.
“Вы ведь здесь не просто для того, чтобы обмениваться историями какими бы прекрасными они не были”, — сказал Кэддерли и сел ровно, сложив перед собой руки, готовый услышать самую важную историю во всех подробностях.
Дюдермонт рассказал ее, Дриззт и Кэтти‑бри добавляли моменты, которые они считали нужными, а Харкл постоянно приукрашивал историю замечаниями, которые, по мнению остальных четверых, не имели ни с чем ничего общего.
Кэддерли подтвердил, что он читал о Кэрвиче и слепой провидице. “Она говорит загадками, которые не всегда то, чем кажутся”, — предупредил он.
“Так говорят”, — согласился Дюдермонт. “Но именно эту загадку мои друзья не могут проигнорировать”.
“Если провидица говорила истинно, тогда потерянный друг — мой отец Закнафейн находится в когтях злого созданья”, — объяснил Дриззт. “Возможно приближенного к Лолс, или матрона мать одного из правящих домов Мензоберранзана”.
Харкл сильно прикусил губу. Он видел допущенную здесь ошибку, но ему приходилось учитывать ограничения заклятья. Он прочитал стих слепой провидицы, слово за словом, по меньшей мере, десяток раз, полностью запечатлев его в памяти. Но это была привилегированная информация, за рамками заклятья. Туман судьбы содействовал тому, что будет, но если Харкл воспользуется информацией, которую только ему дало заклятье, он может изменить судьбу. И к чему это может привести, к катастрофе или к лучшему исходу, он мог только гадать.
Кэддерли кивнул, соглашаясь с рассуждениями Дриззта, но гадал, как он втянут в это, гадал, какую роль, по мнению своих гостей, он должен был сыграть.
“По моим ожиданиям — это прислужница”, — продолжил Дриззт. “Эктраплановое существо из Абисса”.
“Вы хотите, чтобы я с помощью своих сил подтвердил это”, — заключил Кэддерли. “Возможно, вызвать создание, у которого ты сможешь выторговать или вырвать с боем душу твоего отца”.
“Я понимаю глубину своей просьбы”, — решительно сказал Дриззт. “Йохйол сильное созданье …”
“Я давным‑давно научился не бояться зла”, — спокойно заверил его Кэддерли.
“У нас есть золото”, — предложил Дюдермонт, думая, что цена будет высока.
Дриззт прекрасно понимал, что нет. За короткое время, проведенное им с Кэддерли, дроу понял его сердце и побуждения. Кэддерли не возьмет золота, он вообще не возьмет платы. Он не удивился, когда Кэддерли просто ответил, “Одна душа, стоит спасенья”.
Глава 14
Забывшийся волшебник
“Где Дюдермонт?” — спросила у Харкла Кэтти‑бри, когда волшебник ввалился в маленькую боковую комнату, где девушка сидела с Дриззтом.
“Он где‑то поблизости снаружи, поблизости снаружи”, — ответил отвлеченный Харпелл. В комнате было два стула, оба были поставлены перед большим окном, которое смотрело на величественные Снежные Горы. Дриззт и Кэтти сидели на них, наполовину лицом друг к другу, наполовину наслаждаясь прекрасным видом. Дриззт откинулся назад, спокойно расположив ноги на широком подоконнике. Харкл минуту обдумывал сцену, потом, казалось, собрался с мыслями и встал между парочкой. Он знаком попросил Дриззта убрать ноги, а затем запрыгнул на подоконник и сел на него.
“Присоединяйся к нам”, — сказала Кэтти‑бри с очевидным сарказмом, по крайней мере, очевидным для Дриззта, так как Харкл безмолвно улыбался.
“Конечно же, вы обсуждаете стих”, — заключил волшебник. Это было от части правдой. Дриззт и Кэтти‑бри обсуждали новость о том, что Бруенор ушел из Мифрил Холла не меньше чем крайне важный стих.
“Ну, конечно же, обсуждали”, — сказал Харкл. “Поэтому я и пришел”.
“Ты расшифровал еще кусок стиха?” — не слишком надеясь, спросил Дриззт. Харкл нравился дроу, но он научился не ожидать от волшебника слишком многого. Кроме всего прочего, Харкл и его родственники принадлежали к непредсказуемому типу людей, часто способными оказать огромную помощь, как во время сражения за Мифрил Холл, а в иное время они доставляли лишь хлопоты, не оказывая помощи.
Харкл уловил противоречивый тон дроу, и понял, что в этот момент он должен доказать свою состоятельность, хотел передать дроу всю информацию из своего волшебного дневника, пересказать стих слово в слово, точно как его причитала провидица. Но Харкл воздержался от слов, боясь ограничений заклятья и потенциальных последствий.
“Мы думаем, что это Бэнре”, — сказала Кэтти‑бри. “Я имею в виду, кто бы не занимал трон Бэнре, ‘Он отдан Лолс и ею отдан как пустяк’, она сказала так, и кому, как не сидящему на троне Бэнре, Лолс сделает такой подарок?”
Харкл кивнул, позволяя Дриззту обдумать эту мысль, но пологая, что они соскочили со следа.
“Кэтти‑бри считает, что это Бэнре, но провидица говорила об Абиссе, и это заставляет меня полагать, что Лолс вовлекла прислужницу”, — сказал Дриззт.
Харкл сильно прикусил губу и неубедительно кивнул.
“У Кэддерли есть информатор в Абиссе”, — добавила Кэтти‑бри. “Имп или что‑то тому родственное. Он вызовет создание и постарается добыть для нас имя”.
“Но я боюсь, что мой путь …” — начал Дриззт.
“Наш путь”, — поправила Кэтти‑бри столь прямо, что Дриззту пришлось уступить ей этот момент.
“Боюсь, что наш путь снова поведет в Мензоберранзан”, — сказал Дриззт со вздохом. Ему не хотелось возвращаться туда, это было очевидно, но было также ясно, что Дриззт первым понесется туда ради друга.
“Почему туда?” — почти яростно спросил Харкл. Волшебник видел, куда направил Дриззта стих провидицы, и знал, что вторая строка, в которой говорилось о призраке его отца, заставила рэйнджера думать о Мензоберранзане, как об источнике всего этого. В стихе были упоминания о Мензоберранзане, но там, в частности, было одно слово, которое заставило Харкла верить, что город дроу не был их главной целью.
“Мы уже обсуждали это”, — ответил Дриззт. “Мензоберранзан — темный путь, о котором говорила провидица”.
“Ты думаешь это прислужница?” — спросил Дриззта Харкл.
Дроу то ли кивнул, то ли пожал плечами.
“И ты с этим согласна?” — спросил Харкл Кэтти‑бри.
“Возможно это она”, — ответила Кэтти‑бри. “А возможно это матрона мать, я считаю так”.
“Разве прислужницы не женского пола?” — задал Харкл, кажущийся неуместным вопрос.
“Все ближайшие любимцы Лолс женщины”, — ответила Кэтти‑бри. “По этому Королеву Пауков и следует опасаться”, — подмигнув, добавила она, пытаясь несколько снять напряжение.
“Как и все матроны матери”, — заключил Харкл.
Дриззт посмотрел на Кэтти‑бри, ни кто из них не понимал, к чему вел непредсказуемый волшебник.
Внезапно Харкл схлопнул руки, как будто он был на грани срыва. Он соскочил с окна, едва не перевернув Дриззта в его кресле. “Она сказала он!” — прокричал забывшийся волшебник. “Слепая карга сказала он!” ‘Предатель Лолс тебя давно уж ищет он!’ ”. Харкл остановился, глубоко и рассержено вздохнув. Затем раздался шипящий звук, и струя серого дыма начала подниматься из его кармана.
“О боги”, — простонал волшебник.
Оба, Дриззт и Кэтти‑бри, вскочили на ноги, скорее из‑за резкого замечания мага, чем из‑за представления с дымом.
“Какой враг, Дриззт?” — настоял Харкл, стараясь добиться ответа как можно быстрее, внезапно у волшебника родилось подозрение, что время у него было сильно ограниченно.
“Он”, — повторяла Кэтти‑бри снова и снова, пытаясь встряхнуть память. “Джарлаксле?”
“ ‘Кто не раскается никак’ ”, — напомнил ей Харкл.
“Это не наемник”, — сказал Дриззт, потому что он пришел к заключению, что Джарлаксле был не таким злым, как многие другие. “Возможно, Берг’инйон Бэнре. Он ненавидел меня еще со времен Академии”.
“Думай! Думай! Думай!” — кричал Харкл, когда из его кармана поднялся большой сгусток дыма.
“Что ты жжешь?” — потребовала Кэтти‑бри, пытаясь повернуть Харкла так, чтобы ей было лучше видно. К ее удивлению и ужасу, ее рука прошла прямо сквозь внезапно ставшую гораздо менее материальной фигуру.
“Не думай об этом!” — резко ответил ей Харкл. “Думай Дриззт До’Урден. Что за враг, кто не раскается никак, терзается в кружащемся Абиссе и ненавидит тебя больше всех? Что за зверя нужно освободить, которого только ты можешь освободить?” — голос Харкла, казалось, стал растворяться, а его фигура начала таять.
“Я переступил ограничения своего заклятья”, — попытался объяснить своим напуганным компаньонам волшебник. “По этому, боюсь, я вне игры, отослан …”
Внезапно донесся сильный голос Харкла. “Что за зверь Дриззт? Что за враг?” А затем он исчез, просто исчез, оставив Кэтти‑бри и Дриззта, стоящими и с тупыми взглядами, в маленькой комнате.
Этот последний призыв, когда Харкл исчезал из вида, напомнил Дриззту об одном случае, когда он слышал похожий отдаленный крик.
“Эррту”, — бездыханно прошептал дроу. Он качал головой даже когда произносил очевидный ответ, ведь, хотя, объяснения Харкла казались логичными, для Дриззта они не имели смысла, только не в контексте стиха.
“Эррту”, — повторила Кэтти‑бри. “Этот то уж точно ненавидит тебя больше всех, и скорей всего Лолс знает его или о нем”.
Дриззт покачал головой. “Не может быть, ведь я никогда не встречал танар’ри в Мензоберранзане, как объявила слепая провидица”.
Кэтти‑бри задумалась над этим. “Она никогда не говорила Мензоберранзан”, — ответила женщина. “Ни разу”.
“Ты встретил его дома …” — начал перечитывать Дриззт, но слова застряли у него во рту, от внезапного осознания того, что его понимание их значения могло быть и неверным.
Кэтти‑бри тоже уловила это. “Ты никогда не называл то место домом”, — сказала она. “И мне ты всегда говорил, что твоим первым домом была …”
“Долина Ледяного Ветра”, — сказал Дриззт.
“И именно там ты встретил Эррту, и сделал его своим врагом”, — заключила Кэтти‑бри, и в этот момент Харкл Харпелл казался и в самом деле мудрым человеком.
Дриззт содрогнулся, хорошо помня силу и злобность бэйлора. Рэйнджеру доставляла боль даже мысль о том, что Закнафейн был в его лапах.
* * * * *
Харкл Харпелл поднял голову со своего огромного стола и потянулся сильно зевая.
“О да”, — сказал он, заметив кучку свитков разбросанных по столу перед ним. “Я же работал над своим заклятьем”.
Харкл рассортировал их и изучил повнимательнее.
“Мое новое заклятье!” — ликуя, вскрикнул он. “Ох, оно наконец‑то закончено, туман судьбы! О радость, вот счастливый день!” Волшебник вскочил со стула и принялся кружить по комнате, его объемная мантия широко разлеталась. После стольких месяцев изматывающих исследований, его новое заклятье было готово. В мыслях Харкла пронеслись возможности. Возможно, туман судьбы отправит его в Калимшан, в приключение с пашой, возможно в Анаурок, великую пустыню, или даже в пустоши Вааса. Да, Харклу бы хотелось отправиться в Вааса и трудно проходимые Свинцовые Горы.
“Мне нужно будет узнать побольше о Свинцовых Горах, и полностью сконцентрировать сознание на них, когда я буду читать заклятье”, — сказал он себе. “Да, да, в этом и состоит фокус”. Похрустев пальцами, волшебник бросился к столу, осторожно распределил, и расположил множество свитков длинного и замысловатого заклятья и положил их в ящик. Затем он вылетел из комнаты в направлении библиотеки Плющевого Поместья, чтобы собрать информацию о Ваасе и соседствующей Дамаре, знаменитым Кровавиковым Землям. Он едва держал равновесие, настолько он был взволнован тем, что, как он считал, будет первым прочтением своего нового заклятья, кульминацией долгих месяцев работы.
Ведь у Харкла не осталось воспоминаний об истинном первом прочтении. Все прошедшие несколько недель вырезались из его памяти так же точно, как из страниц зачарованного дневника, сопровождающего заклятье, которые сейчас снова были чистыми. И, насколько было известно Харклу, Дриззт и Кэтти‑бри плавали по побережью Уотердипа, на корабле, охотящемся на пиратов, название которого он не знал.
* * * * *
Дриззт стоял возле Кэтти‑бри в ярко украшенной, хотя и без мебели, комнате. Все стены были из отполированного белого камня, кроме изогнутых железных бра на стенах, по одному точно в центре каждой стены. Факела в них не горели, вернее, горели, но не традиционным образом. Они были сделаны из черного металла, а не из дерева, каждый с хрустальным шаром на вершине. Свет, казалось, что Кэддерли может вызвать свет любого цвета по выбору, исходил из шаров. Сейчас один горел красным, другой желтым, и два зеленым, создавая в комнате своеобразный цвет и глубину, когда некоторые оттенки, казалось, проникали в ровную поверхность отполированных стен, больше чем другие.
Все это некоторое время удерживало внимание дроу, зрелище и в самом деле было впечатляющим, но именно пол больше всего поразил темного эльфа, который за семь десятков лет жизни, видел так много удивительного. Периметр пола был черным и ровным, как и стены, но большую часть пола занимала мозаика, круг с двойным обрамлением. Пространство между линиями, шириной примерно в фут, занимали загадочные руны. Внутри был выгравирован знак, его кончики в форме звезд касались внутреннего круга. Все эти узоры были врезаны в пол, и наполнены дробленными драгоценными камнями разнообразных цветов. Рядом с рубиновой звездой была изумрудная руна, оба знака были расположены между брильянтовыми линиями внешних кругов.
Дриззт видел похожие комнаты в Мензоберранзане, хотя, конечно же, сделанные не столь потрясающе. Он знал их назначение. Она казалась как‑то не на месте в этом добрейшем из зданий, ведь двойной круг и знак использовались для вызова существ из других миров, и, судя по тому, что руны украшавшие края были рунами силы и защиты, вызываемые создания едва ли входили в число созданий добра.
“Мало кому позволяют войти сюда”, — объяснил Кэддерли, серьезным голосом. “Только я, Дансия, и брат Шаунтеклиир из обитателей библиотеки. Любым гостям, которым необходимы услуги этого места, необходимо пройти строжайший осмотр”.
Дриззт понял, что ему только что сделали высочайший комплимент, но это не развеяло множество вопросов, носившихся в его голове.
“Для таких дел есть причины”, — продолжил Кэддерли. “Иногда, чтобы посодействовать добру приходиться общаться с агентами зла”.
“Разве вызов танар’ри, или даже младшего демона, само по себе не является злым действием?” — прямо спросил Дриззт.
“Нет”, — ответил Кэддерли. “Только не здесь. Эта комната спланирована идеально и благословлена самим Денейром. Вызванный демон — плененный демон, и представляет угрозу не больше, чем, если бы тварь оставалась в Абиссе. И, как и во всех вопросах добра и зла, намерение вызова определяет его справедливость. В данном случае мы узнали, что душа, не заслуживающая подобной пытки, попала в руки демона. Освободить эту душу, мы можем лишь, разобравшись с демоном. Где и как лучше это сделать?”.
Это Дриззт мог принять, особенно сейчас, когда ставки были столь высоки и так затрагивали лично его.
“Это Эррту”, — уверенно сказал дроу. “Бэйлор”.
Кэддерли кивнул, соглашаясь. Когда Дриззт сообщил ему о своих новых подозрениях появившихся благодаря разговору с Харклом Харпеллом, Кэддерли вызвал младшего демона, злобного импа, и отправил его с заданием искать подтверждение подозрений дроу. Сейчас он намеревался вызвать импа обратно и получить от него ответы.
“Брат Шаунтеклиир общался со служителем Денейра сегодня”, — заметил Кэддерли.
“И ответ?” — спросил рэйнджер, хотя Дриззта несколько удивил очевидный путь выбранный Шаунтеклииром.
“Ни один служитель Денейра не смог бы дать ответ”, — тут же ответил Кэддерли, увидев, что мысли дроу потекли не в правильном направлении. “Нет, нет, Шаунтеклиир искал информацию о вашем пропавшем друге маге. Не бойтесь, Харкл Харпелл, похоже, вернулся в Плющевое Поместье в Лонгсэдле. Мы можем с ним связаться или даже вернуть его, если хотите”.
“Нет!” — вырвалось у Дриззта, и он отвернулся, слегка смущенный своей внезапной вспышкой. “Нет”, — повторил он потише. “Харкл Харпелл уже и так сделал больше, чем достаточно. Я не стану подвергать его опасности в этом вопросе, который его на самом деле не касается”.
Кэддерли кивнул и улыбнулся, понимая причину колебаний Дриззта. “Мне вызывать Друзила, чтобы мы смогли получить ответ?” — спросил он, хотя и не стал ждать ответа. Направив к каждому из бра по слову, Кэддерли придал свету в комнате бархатисто‑фиолетовый оттенок. Следующим напевом он заставил мрачно светиться узоры на полу.
Дриззт задержал дыхание, никогда не чувствуя себя комфортно в разгаре подобного ритуала. Он едва слушал, как Кэддерли начал мягко, ритмично напевать, вместо этого сосредоточился на сияющих рунах, сконцентрировался на своих подозрениях и на возможностях, которые могло предложить будущее.
Несколько минут спустя в центре кругов раздался острый шипящий звук, а затем мгновенье темноты, как производное планов разлетелось на куски. Острый хруст прекратил все, шипение и разрыв, оставив сидящим на полу, плюющегося и извергающего проклятья выглядевшего злым импа с крыльями как у летучих мышей и мордой собаки.
“Ну, привет мой дорогой Друзил”, — бодро сказал Кэддерли, что, конечно же, заставило злобного импа, неохотного ставшего слугой, роптать еще больше. Друзил вскочил на ноги, его маленькие рожки едва достигали колена Дриззта, и сложил за спиной свои кожаные крылья.
“Я хотел познакомить тебя с моим другом”, — небрежно сказал Кэддерли. “Я еще не решил, станет он или нет рубить тебя на мелкие кусочки этими его прекрасными клинками”.
Злобный взгляд черных глаз Друзила замкнулся на лиловых глазах Дриззта. “Дриззт До’Урден”, — сплюнул имп. “Предатель Паучьей Королевы”.
“О, прекрасно”, — сказал Кэддерли, и по его тону, имп понял, что, признав то, что он узнал дроу, он невольно выдал немного информации. “Ты знаешь его, значит, ты говорил с демоном, который знает правду”.
“Ты требовал один особый ответ, только один”, — проскрипел имп. “А в обмен обещал год покоя от тебя!”
“Обещал”, — признал Кэддерли. “Так у тебя есть мой ответ?”
“Мне жаль тебя, глупый дроу”, — сказал Друзил, пристально смотря на Дриззта. “Я жалею тебя и смеюсь над тобой. Глупый дроу. Теперь ты мало волнуешь Паучью Королеву, потому что она отдала твое наказание в награду тому, кто помог ей во время Периода Бед”.
Дриззт убрал взгляд с Друзила, чтобы взглянуть на Кэддерли, пожилой жрец стоял абсолютно спокойно и собранно.
“Мне жаль любого, вызвавшего ярость бэйлора”, — продолжил Друзил, снова злобно усмехнувшись.
Кэддерли понял, что отношение Друзила было болезненно для Дриззта, который находился под таким сильным давлением всего этого. “Имя бэйлора!” — потребовал жрец.
“Эррту!” — гавкнул Друзил. Запомни его хорошенько, Дриззт До’Урден!”
В лиловых глазах Дриззта забурлили огни, давление которых Друзил не мог вынести.
В место этого, имп обратил свой злобный взор на Кэддерли. “Год покоя, ты обещал”, — проскрипел он.
“Гола измеряются разными способами”, — прорычал Кэддерли в ответ.
“Что за надувательство — ”, — начал говорить Друзил, но Кэддерли схлопнул руки, произнеся лишь слово, и две темные линии, разрыв в ткани планов, появились, по одной с каждой стороны импа, и соединились столь быстро, сколь быстро схлопнул руки Кэддерли. Друзил исчез, сопровождаемый рокотом грома и клубом дыма.
Кэддерли тут же сделал свет в комнате поярче, и некоторое время молчал, оценивая Дриззта, который стоял, опустив голову, переваривая информацию.
“Тебе срочно нужно уничтожить этого”, — после паузы сказал дроу.
Кэддерли широко улыбнулся. “Это не так просто сделать”, — признался он. “Друзил — олицетворение зла, скорее его тип, чем материальное создание. Я могу разорвать на части его материальное тело, но это просто отсылает его в Абисс. Только там, в его дымном доме, я мог бы действительно уничтожить Друзила, а у меня нет особого желания посещать Абисс!”. Кэддерли пожал плечами, как будто на самом деле это имело мало значения. “Друзил достаточно безобиден”, — объяснил жрец, “потому что я знаю его, знаю о нем, знаю, где его найти, и знаю, как сделать его несчастную жизнь еще несчастнее, если появится нужда”.
“И теперь мы знаем, что это и в самом деле Эррту”, — сказал Дриззт.
“Бэйлор”, — ответил Кэддерли. “Могущественный враг”.
“Враг в Абиссе”, — сказал Дриззт. “Месте, куда мне тоже не хочется когда‑либо идти”.
“Нам все еще нужны ответы”, — напомнил Кэддерли. “Ответы, которые Друзил не сможет предоставить”.
“Тогда кто?”
“Ты знаешь”, — тихо ответил Кэддерли.
Дриззт знал, но мысль о том, чтобы вызвать демона Эррту, была Дриззту очень неприятна.
“Круг удержит бэйлора”, — заверил его Кэддерли. “Тебе не нужно быть здесь, когда я буду взывать к Эррту”.
Дриззт отмахнулся от предложения, прежде чем Кэддерли даже закончил предложение. Он будет там и встретит лицом к лицу того, кто его сильно ненавидит и кто, судя по всему, держал в плену его друга.
Дриззт глубоко вздохнул. “Я полагаю, что пленник, о котором говорила карга — Закнафейн, мой отец”, поверил он свои мысли жрецу, ведь он понял, что полностью доверяет Кэддерли. “Я еще не вполне уверен в своем мнении на этот счет”.
“Наверняка тебя мучает мысль о том, что твой отец находится в таких нечестивых руках”, — ответил Кэддерли. “И наверняка тебя взволновало то, что ты снова сможешь увидеть Закнафейна”.
Дриззт кивнул. “Более того”, — сказал он.
“Тебя терзают противоречия?” — спросил Кэддерли, и Дриззт, пойманный врасплох прямым вопросом, резко вскинул голову и внимательно посмотрел на пожилого жреца. “Ты запер в себе эту часть своей жизни, Дриззт До’Урден? А теперь боишься, что она снова может раскрыться?”
Дриззт не колеблясь, покачал головой, но это был неубедительный жест. Он взял долгую паузу, затем глубоко вздохнул. “Я разочарован”, — признался дроу. “В себе, в своей эгоистичности. Я хочу снова увидеть Закнафейна, быть рядом с ним, учиться у него и слушать его слова”. Дриззт посмотрел на Кэддерли, его лицо выражало истинное спокойствие. “Но я помню, как я видел его в последний раз”, — сказал он и потом рассказал Кэддерли об их последней встрече.
Труп Закнафейна был оживлен матроной Мэлис, матерью Дриззта, затем в него вселили душу мертвого дроу. Ограниченный службой злой Мэлис, действовавший как убийца, Закнафейн тогда вышел в Подземье в поисках Дриззта. В критический момент, истинный Закнафейн на скоротечный момент, прорвался сквозь волю злой матроны матери, снова засиял и говорил с любимым сыном. В этот победный момент дух Закнафейна объявил свой покой, и Закнафейн уничтожил свой собственный оживленный труп, освободив Дриззта и освободив себя из когтей злобной Мэлис До’Урден.