Семейные факторы и последствия зависимости от ПАВ

Рассмотрение психической патологии как функции семейной системы противостоит изолированному анализу психической патологии у отдельного человека (см. т. 1, подразд. 7.2). Нарко­манию, как и алкоголизм, также можно рассматривать как направленность на поддержание патологического равновесия в системе семейных и других отношений, В личных отношени­ях наркозависимый дает возможность партнеру быть сильнее себя. В семейной системе он может отвлекать внимание от других про­блем и удерживать членов семьи вместе. Распространенная си­туация: ребенок-наркоман удерживает вместе родителей, которые давно без него бы разошлись по личным причинам, не связанным с наркотиками. Таким образом, ситуация становится условно желательной для всех: наркоман беззастенчиво пользуется опекой родителей, а они, страшась перемен, сохраняют семейные отно­шения, ссылаясь на его проблемы (Kooyman M. — 1992)_%

Для наркозависимых подростков часто характерна проблема сепарации от родительской семьи. Обе стороны испытывают сильный страх перед отделением. Наркомания становится реше­нием для обретения псевдонезависимости без обретения настоящей независимости (Staton J., Todd О. — 1982). Ж.Стэнтон и О.Тод также описали патологический гомеостаз в семьях наркозависимых. Очень часто зависимые после прохождения лечения возвращаются к родителям, а когда в семье случается кризис, происходит рецидив болезни. Б. Ван дер Колк (1992) утверждает, что ранняя травмати-зация ребенка со стороны родителей приводит к «негативному связыванию». Когда ребенок вырастает, родители остаются для него самыми важными людьми. Дети не развивают равноправных взаимоотношений и им трудно оставить родительский дом.

Биографические данные семьи и стиль выполнения родитель­ских обязанностей, включая разводы родителей, разногласия между ними, «деформированные» семьи с отчимом и мачехой, недоброжелательный характер общения в семье, несогласованные требования родителей к дисциплине, а также отсутствие близо­сти, были определены йак важные факторы риска употребления ПАВ (Stoker A., Swadi H. — 1990). В семьях наркозависимых детей были обнаружены как сверхзанятые, так и нерадивые, безраз­личные и беспечные родители (Kaufman E., Kaufman P. — 1979; Steflfenhagen R.A. — 1980).

Выявлены нарушения иерархической структуры даже в полной семье, неспособность избегать и разрешать конфликты, «секрет­ность» друг от друга, изоляция семьи от окружающих (Masson D. et al. — 1987). Было обнаружено, что между поколениями внутри семьи отсутствуют границы (Alexander В. К., Dibb G.S. — 1975).

Большинство мужчин, употребляющих героин, имеют в семье чрезмерно защищающую, дающую разрешения мать и пассивно­го, эмоционально отстраненного отца (Kaufman E., Kaufman P. — 1979; Stoker A., Swadi H. - 1990).

Для многих детей, выросших с единственным родителем, ха­рактерны трудности общения (Steinhausen H. — 1987). Однако немалая часть подростков, обнаружившая склонность к злоупо­треблению ПАВ и к делинквентности, выросли в полных, внешне благополучных семьях. Верно и обратное — около 25 % социально адаптированных подростков воспитываются в неполных семьях (Личко А. Е., Битенский В. М. — 1991). «Видимо, дело не просто в неполной семье, а в том, что в ней труднее осуществлять правиль­ное воспитание» (Егоров А. Ю., Игумнов С. А. — 2010. — С. 79). Роль неправильного воспитания в семье считается значимым фактором, способствующим развитию химической зависимости в будущем (Максимова Н.Ю. — 2000).

Наиболее значимым фактором риска, по данным В. С. Битен-ского с соавторами (1989), являются асоциальные семьи с пьян­ством, криминальным поведением родителей, жестоким отношение внутри семьи. Для таких семей характерным типом воспитания является гипопротекция с эмоциональной холодностью (вос­питание по типу «Золушки»). Подростки из таких семей пытаются найти поддержку и самоутвердиться в уличных компаниях, в кото­рых выпивка и другие ПАВ служат главным развлечением.

Гипопротекция с эмоциональным принятием может встре­чаться как в неполных, так и в полных семьях, где родители це­ликом посвящают себя карьере, работе. Дефицит родительского внимания восполняется «балованием» ребенка, который вырас­тает в ситуации вседозволенности, не встречая задержек в удо­влетворении своих желаний.

Для формирования личности ребенка весьма опасен непосле­довательный стиль воспитания, когда к ребенку предъявляют противоречивые требования. Это может быть связано со скрытым отвержением ребенка, когда на вербальном и невербальном уров­не ребенок получает противоположную информацию¹. Ребенок чувствует фальшь в отношениях и понимает, что его не любят. Противоречивое поведение родителей может быть также вызвано их неустойчивым эмоциональным отношением к ребенку, когда их реакции зависят от настроения, а не от объективного поведе­ния ребенка. Было обнаружено, что в семьях зависимых часто отсутствуют четкие правила, не устанавливается ясных ограниче­ний на негативное поведение.

¹ Это может быть расценено как явление неконгруэнтности в общении ро­дителей с ребенком или же как механизм «двойной связи». О механизме «двойной связи» см. т. 1, с. 386.

Гиперпротекция в воспитании также обладает патогенным потенциалом в отношении формирования зависимого поведения. Доминирующая гиперпротекция, которая проявляется в чрезмер­ной опеке и контроле за ребенком, может привести либо к гипер­трофированной реакции эмансипации и неуправляемости, либо к конформизму подростка, который легко может перейти от за­висимости от родителей к любой другой зависимости. «Потвор­ствующая гиперпротекция (воспитание по типу «кумира семьи») приводит к формированию эгоцентризма, завышенной самооцен­ке, непереносимости трудностей и препятствий к удовлетворению желаний» (Егоров А. Ю., Игумнов С. А. — 2010. — С. 80). При стол­кновении с реальностью в подростковом и юношеском возрасте такой человек скорее всего будет фрустрирован, что может при­вести к социальной дезадаптации и употреблению ПАВ.

Имеются данные, что неблагоприятные микросоциальные усло­вия неспецифичны и предшествуют самым различным формам девиантного поведения. Как отмечает И. Н. Пятницкая, исследо­ватели петербургской психоневрологической школы (В. К. Мягер, В. И. Козлов, М. М. Кабанов, А. Е. Личко) показали, «что характе­ристики кровной семьи в сущности одинаковы при суицидальном поведении, невротическом развитии, криминальности, наркома-ническом поведении» (Пятницкая И.Н. — 1994. — С. 384).

Патологическое равновесие в семьях алкоголиков и наркома­нов описал Эрик Берн с точки зрения теории игр (Берн Э. — 1988). В транзактном анализе есть представление о роли алкого­лика в игре и процессе взаимодействия между ее участниками. Семейное распределение ролей в игре «Алкоголик»: жертва, преследователь, спаситель, простак, посредник, — закреплено нежестко и зависит от стадии болезни и даже времени суток. По­требление спиртного, по мнению Э. Берна, не самоцель для пью­щего, главная задача — достижение кульминации, похмелья, со­провождающегося самобичеванием. Игру «Алкоголик» сопрово­ждают два типа времяпровождения: «Коктейль» (что смешивали и сколько пили), характерное для начала алкоголизации, и «На следующее утро» (как мне было плохо).

К категории играющих не относятся запойные пьяницы, ко­торые не страдают от угрызений совести после похмелья. Игра «Наркоман» похожа на игру «Алкоголик», но развивается быстрее и является более драматичной и зловещей (Берн Э. — 1992).

Исследователи семейных интеракций указывают также на дру­гие возможные роли в семьях зависимых: злоупотребляющий, созависимый, семейный герой, козел отпущения, заброшенный ребенок, семейный клоун (Буш М. с соавт. — 1998). Роли помо­гают достичь хрупкой гармонии и действуют как защитный ме­ханизм. Любому из участников семейной драмы может потребо­ваться внимание и лечение.

В рамках системного подхода особо обсуждается проблема созависимости, характерная для семейных партнеров или роди­телей людей, страдающих химической зависимостью. Исследова­тели считают, что состояние созависимого создает большой риск для развития тяжелой психосоматической патологии: рака, язвы двенадцатиперстной кишки, сердечных заболеваний. Это связано с тем, что близкий человек, принимая на себя роль спасителя, посвящает всего себя больному и берет на себя ответственность за прекращение им наркотизации. Когда этого не происходит, созависимый винит себя и испытывает целую палитру других не­гативных чувств (гнев, чувство безнадежности и пр.), которые обычно вытесняет или отрицает. Созависимый отказывается от своей личной жизни, увлечений, иногда даже от работы. Его со­стояние начинает определяться только состоянием больного, которого он спасает. Кроме того, созависимость — это фактор риска рецидива химической зависимости у самого больного и возникновения различных нарушений в потомстве, в первую очередь — риска химической зависимости (Валентик Ю. В. — 2000; Москаленко В. Д. — 2000).

Основные направления выздоровления семьи, как зависимых, так и созависимых, — общие:

1. Признать свое бессилие справиться с проблемой в одиноч­ку.

2. Получить информацию о зависимости и созависимости и разобраться с помощью других людей, что происходит.

3. Научиться получать помощь (нарушить молчание, начать говорить о проблеме в семье с другими людьми, научиться раз­делять человека и болезнь, простроить заново границы относи­тельно собственной вины и ответственности, научиться проживать свои чувства, не отрицая и не вытесняя их, восстановить единство внутреннего и внешнего «Я», увидеть свои собственные потреб­ности и др.) (Савина Е. А., 2006).

* * *

Итак, исследования когнитивных функций при алкоголизме и нар­команиях позволили выявить как специфические, так и общие нару­шения. Зависимость сочеталась в большинстве случаев также с на­рушением функций программирования, регуляции и контроля психи­ческой деятельности, со снижением гибкости и скорости мыслитель­ных процессов, ухудшением показателей внимания и памяти.

Значительное число работ посящено нейропсихологическим осно­вам нарушения когнитивных функций.

Исследования эмоционально-волевой сферы у зависимых от ПАВ выявили сниженную критичность, искаженную самооценку, снижение целенаправленной активности, проявляющееся в адинамии уровня

притязаний и импульсивности. Нарушения эмоциональной активности отражались в дефиците распознавания эмоций другого человека по невербальной экспрессии, а также общем понижении социального интеллекта, уровня^эмпатии по сравнению с группой нормы, в возрас­тании эгоцентризма и склонности к манипулированию. Наиболее вы­ражены различные нарушения у зависимых от героина. Исследовате­ли указывают на важную роль социальных и семейных факторов в формировании и протекании зависимости от ПАВ.

Выводы

Мы рассмотрели истоки проблемы зависимого поведения и из­
менения отношения к ней со стороны общества, историю научного
изучения химических аддикций, выделили модели, объясняющие ме­
ханизмы формирования и развития зависимостей, вопросы диагно­
стики злоупотребления и зависимости от ПАВ, проблему распростра­
ненности этих заболеваний, привели данные некоторых эмпирических
исследований зависимого поведения. *