– Неужели Сент‑Джон сохранил твою невинность для меня? – издевательски осведомился Валериан. Аврора попыталась дать ему пощечину, но он перехватил ее руку и поцеловал ладонь.
– Я девушка! – в бешенстве крикнула она.
– В таком случае Сент‑Джону никогда не насладиться твоей девственностью! – кивнул Валериан, пронзая ее жадным взглядом. – Сама понимаешь, как сильно нас тянет друг к другу, только признаться не желаешь. Сент‑Джон не получит ни тебя, ни остров.
– Но остров и так перешел к тебе, – в отчаянии выдохнула Аврора.
– Пока нет, ведь наследница еще не стала моей женой. Если кузен проведает об этом, когда женится на тебе, потребует плантацию назад.
– Я публично сознаюсь в обмане и подпишу все бумаги на передачу собственности в твои руки, – презрительно фыркнула она. Значит, вот в чем дело! Они с Калли тут ни при чем! Он жаждет получить землю!
– Нет, – ответил Валериан.
– Ну почему, почему?
– – Потому что хочу тебя, – твердил он. – Хочу!
– Ты не получишь меня! Разве что тело, но не душу!
– Неужели? – издевательски расхохотался Валериан. – Ошибаешься, Аврора, получу! В твоей крови горит то же пламя страсти, что и в моей! Ты не похожа на Каландру, холодную и бесчувственную. Ты живая, любящая и станешь моей! Навсегда!
– Ни за что, – прошептала она, сознавая, что лжет не только ему, но и себе.
Налитая нетерпением мужская плоть пульсировала у самого бедра. Аврора тихонько захныкала – то ли от страха, то ли от нетерпения. Он навалился на нее всей тяжестью.
– Обними меня, Аврора, – шепнул он. – И не выпускай, сокровище мое. Я подарю тебе рай.
Горячие слезы обожгли веки; с губ сами собой сорвались слова:
– Я боюсь, Валериан.
– Не надо, родная. Доверься мне. Неужели не знаешь, что я люблю тебя, глупышка?
– Не верю! – пробормотала она, обвив руками его шею.
– Когда‑нибудь поверишь, – твердо сказал Валериан.
Она была готова принять его. Давно готова. Валериан приподнялся и начал осторожно входить в тесный грот. Девушка застыла на мгновение, но он стал ласкать ее груди, шепча нежные бессмысленные слова и проникая все глубже. Вскоре Аврора успокоилась и развела ноги чуть шире, приветствуя вторжение чужой плоти. Однако Валериан внезапно замер, наткнувшись, казалось, на какое‑то препятствие, и, немного отстранившись, рванулся вперед. Аврора охнула, но Валериан безжалостно продолжал вонзаться в нее, не слушая криков. По щекам девушки снова покатились соленые капли.
Больно! Господи, как же больно! Девушка почти в беспамятстве забилась под ним, изнывая от нестерпимой муки. Он по‑прежнему оставался в ней: тяжелый, твердокаменный, подрагивающий. Аврора всхлипнула, и Валериан, поцелуями осушив ее щеки, стал двигаться. Неожиданно боль исчезла, вытесненная волной удовольствия. Ее тело интуитивно нашло собственный ритм, и Аврора смело встречала каждый выпад Валериана.
– Да, бесценная моя, да, – нежно повторял он. Аврора судорожно гладила его по спине, мяла упругие мышцы и наконец, не выдержав, вцепилась ногтями в гладкую кожу. Валериан застонал, словно от боли, но, казалось, чего‑то выжидал. Постепенно Аврора ощутила происходящие в себе перемены. Какое‑то непонятное, но сладостное чувство завладевало ею, и она тонула в нем, утопала, теряла голову, забывая обо всем. Внезапно ее тело содрогнулось от наслаждения, такого безбрежного, такого острого, что ей почудилось, будто она сейчас умрет. Задыхаясь, девушка льнула к Валериану, исторгавшему любовную лаву. В эту минуту оба были почти без сознания.
Спустя какое‑то время Валериан разжал руки, но не выпустил Аврору из объятий. Она молча прислушивалась к бешеному стуку его сердца и, вдруг застеснявшись, прикрыла глаза. Она даже отдаленно не представляла, что это такое – близость с любимым, и теперь растерялась.
– Я сделал тебе очень больно? – тихо спросил он, гладя ее по спине, точно пытаясь успокоить норовистую кобылку.
– Ужасно… в самом начале, но потом все было чудесно. А в следующий раз тоже придется терпеть?
– Нет.
– И все будет так же прекрасно?
– Да, если ты захочешь, – улыбнулся в темноте Валериан. До чего же она все‑таки наивна, эта страстная девочка‑женщина. – Утром я отправлюсь к судье, – пообещал он, – и получу разрешение на брак, чтобы мы смогли сразу пожениться.
– Я не стану твоей женой. Валериан, – отказалась Аврора.
– Станешь, дорогая. Мы обручены.
– Если захочешь, я буду твоей любовницей, но ты не имеешь права требовать от меня выполнения обетов, данных родителями, – сопротивлялась она.
– Ошибаешься, – непререкаемо объявил он.
– Ты не сможешь меня заставить! – прошипела Аврора.
– Смогу. Пошлю, например, на остров нового управляющего с приказом выселить из дома твоих мать, брата и невестку.
Девушка в ужасе отпрянула:
– Неужели ты способен на такую жестокость?
– Хочешь проверить? – усмехнулся герцог.
– Но ты говорил, что любишь меня! – сокрушенно вздохнула девушка.
– Да, и именно поэтому не позволю тебе наделать глупостей. Кто знает, может, с этой, ночи в тебе зародится новая жизнь, Аврора!
Он силой уложил ее на спину, нежно обвел губы пальцами и, втиснув один палец ей в рот, приказал:
– Соси!
Девушка безропотно покорилась. Она не подозревала, что желание охватит ее с новой силой. Аврора была почти вне себя от возбуждения.
Валериан отнял руку и, нагнувшись, нежно поцеловал свою любимую.
– Из тебя выйдет чудесная жена, Аврора.
– Ненавижу, ненавижу, ненавижу, – повторяла она.
Но Валериан коротко рассмеялся:
– Не правда! Просто тебе нравится верить в это. Пытаешься успокоить свою совесть?
– Ты принудил меня! Моя совесть чиста, – рассердилась Аврора. – Я ни в чем не виновата. Валериан снова рассмеялся:
– Тебя пугает сама мысль о том, что ласки мужчины сводят тебя с ума, и, кроме того, ты мучишься из‑за Сент‑Джона. Но не беспокойся. Я все объясню ему сам. Он взбесится из‑за того, что в очередной раз приходится мне уступить, но скоро, как всегда, придет в себя и утешится.
– Ты бессердечный негодяй. Сент‑Джон любит меня! – заявила Аврора.
– Он так и сказал? Что любит? – осведомился герцог.
– Ну… – поколебалась девушка, – не совсем так. Утверждал, что никогда не испытывал ничего подобного к женщине. Если это не любовь, что же тогда? – Она торжествующе улыбнулась.
– Кузен видел, что меня влечет к тебе, хоть я и женат. Ему доставило огромное удовольствие отнять тебя у меня. Мучить хотя бы тем, что он сумел заполучить такую красавицу, увести у меня из‑под носа. Как Сент‑Джон, должно быть, радовался! Да, он, конечно, неравнодушен к тебе… по‑своему. Сент‑Джон повеса, но никогда не бывает намеренно жесток.
А любовь? Не верю. Ни за что не поверю. Сент‑Джон не способен подарить сердце ни одной женщине на свете. Считает, что отдать какую‑то часть себя означает выказать неуместную слабость. Он рассердится и будет разочарован, узнав обо всем, но и только. Непонятно по какой причине, Аврора, но мы с Джастином никогда не ладили. Первым всегда начинал он. Завидовал, что ли? Не знаю.
Он осторожно откинул волосы со лба девушки.
– Но больше я не желаю говорить о своем кузене! Понимаешь ли ты, как прекрасна? Глаза цвета прозрачных аквамаринов, а кожа как шелк. Среди фамильных драгоценностей есть одно ожерелье, точь‑в‑точь оттенка твоих глаз. И хотя, насколько мне известно, украшения ныне не в моде, представляю, как они заиграют на твоей шее. – Он лукаво улыбнулся:
– Возможно, я украшу твое нагое тело дорогими камнями и золотом и стану в одиночестве наслаждаться своей драгоценной любовью.
Аврора прикусила губу. Ей следовало бы сгорать со стыда, услышав такие речи, но почему‑то она нисколько не смутилась. И к собственному ужасу, даже хихикнула, когда он поймал зубами мочку ее уха.
– Да перестань же, – едва выговорила она, как ей казалось, самым строгим тоном. – Ты глупец, Валериан. Ну а теперь одолжи мне халат, чтобы я смогла собрать разбросанную по всему дому одежду! А потом уйду к себе. И знай, я не желаю оставаться здесь ни дня! Поскольку я уже опоздала на омнибус до Херефорда, тебе придется отправить меня в своей карете. На следующем же судне я вернусь к маме.
Оттолкнув Валериана, она попыталась сесть.
– Придется, видно, посадить тебя под замок. Ты этого добиваешься? – устало обронил Валериан, укладывая ее обратно на кровать. – Никуда ты не денешься, моя милая Аврора, и выйдешь отсюда только в церковь Святой Анны, под венец.
Он наклонился и снова прижал ее к себе.
– Нет! Нет! Нет! – кричала она, отбиваясь. – Я не выйду за тебя, Валериан! Ни за что!
– В таком случае я немедленно посылаю на остров Святого Тимофея нового управляющего вместо Джорджа. Родные будут весьма благодарны тебе за такую заботу о них. Но ты и без того жестоко обманула меня, забыв в своем эгоизме о том, как мне жить после этого! Поразмысли, чего стоила всем нам твоя бездумная выходка! Почему ты продолжаешь упрямиться? – запальчиво спросил Валериан, но тут же потерял решимость, увидев полные слез глаза девушки. – Ах, любимая, прости меня, я не хотел, – едва слышно прошептал он, целуя ее мягкие губы, раз, другой, третий… Поцелуи кружили голову, заставляли забыть обо всем на свете, обжигали ненасытной страстью.
Аврора мгновенно поняла, что сейчас произойдет, но честно призналась себе, что не станет сопротивляться. Почему она вообще отталкивает его?
В глубине души девушка все прекрасно сознавала. Она хочет сама принимать решения, никому не подчиняясь, а Валериан пытается подавить ее волю, сломать, принудить покориться. Никто, никто не смеет считать себя ее хозяином!
Валериан мощным толчком погрузился в ее разгоряченную плоть, и девушка сжалась в ожидании боли, но, к своему изумлению, ничего не почувствовала. Значит, он сказал ей правду! Только ощущение необычайной наполненности и нарастающее наслаждение, едва восхитительная тяжесть коснулась врат ее лона. Казалось, он пронзает ее до самого сердца своим раскаленным орудием. Девушка задыхалась, стонала, прижимаясь к Валериану все крепче. Восторг единения лишал ее разума.
– Будь ты проклят! – охнула она, взмывая в недосягаемую высь.
Аврора проснулась в собственной кровати. Ленты рубашки аккуратно завязаны у самой шеи, одеяло подоткнуто, сквозь занавеси пробиваются солнечные лучи. Неужели ей все это почудилось? Может, Марта опять подсыпала в чай сонного зелья, и Аврору всю ночь терзали кошмары?
Нет. Прошлым вечером она вообще не пила чая.
Девушка чуть шевельнулась и поморщилась – нежная плоть между бедер сильно саднила, словно она провела целый день в седле. Значит, это не сон! Валериан Хоксуорт помешал ее побегу и… изнасиловал… соблазнил… ласкал ее всю ночь до потери сознания. Он полон решимости заставить ее выйти за него замуж!
Аврора спрятала голову в подушки.
Она не подумала сказать ему «нет». И испытала невероятное наслаждение. Кажется, именно такого и ждала всю жизнь! Но как же она себя вела! Словно последняя распутница, уличная девка, и, если быть честной, едва ли не поощряла его. Герцог так умело ласкал ее, и она все ему позволяла. Валериан сказал, что любит ее. Называл своей милой, бесценной… И овладел ею дважды! До сих пор она не представляла, что такое возможно. Черт бы побрал негодяя! Что, если он расскажет кому‑нибудь? А вдруг окружающие все поймут лишь по ее виду? Да она сгорит со стыда! Какой позор!
Дверь спальни медленно отворилась, и в комнату, заглянула Марта.
– Доброе утро, мисс, – жизнерадостно приветствовала она и, подойдя к окну, раздвинула шторы, а потом подтащила к кровати китайскую ширму.
– Лакеи сейчас внесут ванну, мисс. Его светлость наказали, чтобы вы были готовы к одиннадцати часам.
– К чему готова?! – встрепенулась Аврора, но Марта, очевидно, была слишком занята, чтобы отвечать на праздные вопросы. За ширмой послышались шаги слуг, внесших лохань и ведра с горячей водой. Комната наполнилась запахом жимолости, и Марта засуетилась еще больше, отдавая приказания невидимым помощникам. Наконец в спальне стало тихо, и горничная сложила ширму.
– Ну же, мисс, вставайте поскорее. Надо еще успеть сделать прическу, а у нас всего два часа.
– Да что стряслось, Марта? – допытывалась Аврора, опуская ноги на пол. – Что происходит?
– Сама в толк не возьму, мисс, – честно призналась камеристка. – Приказ милорда. Не станет же его светлость откровенничать со мной, верно? Спросите его сами.
Сняв с Авроры рубашку, Марта помогла девушке сесть в лохань. Если она и заметила следы высохшей крови на бедрах хозяйки, то не подала виду и без дальнейших слов принялась мыть длинные каштаново‑золотистые локоны. Наконец, обмотав голову Авроры льняным полотенцем, она велела:
– Не медлите, мисс. Мойтесь побыстрее. Времени почти не осталось.
С этими словами она протянула Авроре брусок мыла. Девушка молча повиновалась, гадая, что задумал Валериан Хоксуорт на этот раз.
Выйдя из воды, она позволила Марте растереть себя и села у огня, пока служанка старательно водила щеткой по шелковистым прядям. В комнату постучали. Вошли Салли и Молл, нагруженные охапками одежды.
Марта сняла с хозяйки пеньюар и, выхватив из рук Молл лежавший сверху предмет туалета, натянула на Аврору. Это оказался короткий корсет, которых Аврора обычно не носила. Но сейчас странное поведение служанок до того потрясло девушку, что она безропотно подчинилась. Впрочем, Марта, не затянула шнуровку слишком сильно – Аврора по крайней мере могла свободно дышать. Она не раз видела, как лондонские модницы падали в обморок из‑за того, что немилосердно сдавленные легкие не пропускали воздуха. Однако груди Авроры поднялись так высоко, что, казалось, вот‑вот вырвутся на волю.
Горничные бесцеремонно вертели и крутили девушку, продолжая одевать ее, как куклу. Шелковые чулки с подвязками, украшенными розетками, кринолин из гнутого дерева, покрытый фланелевой нижней юбкой, двумя полотняными и двумя шелковыми.
– Сначала я причешу мисс, а потом уж натянете платье, – решила Марта. Служанки подняли кринолин так, чтобы девушка смогла сесть, и Марта начала орудовать щеткой. Сегодня она не собиралась выпускать кокетливые локончики, а уложила волосы в элегантный шиньон, перевитый нитями маленьких жемчужин и шелковыми цветами. Горничная втыкала шпильки, приглаживала, причесывала, и прошло около часа, прежде чем она, удовлетворенно вздохнув, отступила. Повинуясь ее кивку, служанки поднесли платье. Аврора недоуменно уставилась на него.
– Похоже на подвенечный наряд, – выдавила она.
– В самом деле, – согласилась Марта.
– Немедленно уберите! – взорвалась Аврора.
– Но, мисс, что толку спорить со мной? Я всего, лишь почтительная служанка милорда и ее светлости. Хозяин у нас человек строгий, вы сами знаете. Если не, наденете платье, мне придется пойти к нему и все рассказать. Что, если его светлость разгневается и выгонит нас на улицу? Будьте примерной девочкой, мисс. Куда мы с Салли денемся без рекомендаций? Не хотите же вы, чтобы с нами такое случилось. И это после стольких лет верной службу семейству Кимберли!
– О, наденьте на меня проклятый наряд, и покончим с этим! – раздраженно бросила Аврора, и женщины поспешно продели ее руки в рукава туалета из кремового бархата, отделанного горностаем. Вырез показался девушке неприлично глубоким, поскольку корсет приподнимал груди, соблазнительно вздымавшиеся над белоснежным мехом. Молл, встав на колени, надела ей на ноги легкие туфельки.
– О мисс, – прошептала она, поднимаясь и восхищенно глядя на девушку, – вы такая красивая! Вперед выступила Салли.
– Его светлость желает, чтобы сегодня вы были в этом, – объявила она, вручая Авроре коробку. Открыв слегка потертый кожаный футляр, Аврора ахнула. На белом, чуть пожелтевшем от времени атласе лежало ослепительно прекрасное аквамариновое колье. Каждый камень был огранен в форме сердца и оправлен в червонное золото. В центре красовалась огромная каплевидная жемчужина. Такой большой Аврора еще никогда не видела.
– Господи, в точности как ваши глаза, мисс! – воскликнула Марта, поднимая ожерелье и застегивая его на шее Авроры. Девушка посмотрела в зеркало. Жемчужина лежала как раз в ложбинке между грудей. Поистине варварское великолепие!
Аврора вспыхнула, вспомнив, что шептал ей Валериан ночью. Он мечтал видеть ее нагой, в сверкающих драгоценностях! Просто невозможно представить, как она покажется на людях в этом колье! Да это почти… почти непристойно!
Марта окутала синей бархатной накидкой плечи Авроры и взяла со столика длинные перчатки из кремовой лайки.
– Пора идти, мисс.
Внизу их встретил дворецкий.
– Экипаж уже ждет, мисс – вежливо поклонился он. – Марта поедет с вами.
Он протянул горничной плащ и проводил женщин до крыльца, где лакеи помогли им сесть в карету.
Аврора угрюмо уставилась в окно. Нет нужды спрашивать, куда они едут. Только последняя дурочка не смогла бы к этому времени сообразить, что затевается. Сейчас покажется церковь Святой Анны.
Так оно и оказалось. Карета подкатила к церкви. На каменной паперти стояли вдовствующая герцогиня и леди Элси.
– Я очень довольна, – объявила Мэри Роуз, – хотя несколько шокирована столь неприличной спешкой. Мой внук мог выждать хотя бы несколько месяцев!
– Он не дал мне опомниться. Не выслушал, – пожаловалась Аврора. – Мою сестру не успели опустить в могилу, а он бесцеремонно тащит меня к алтарю. Да, я виновна в обмане, и вы это знаете, мэм. Но желай я выйти за Валериана, сделала бы это с самого начала!
– О дорогая, – заикаясь, пробормотала леди Элси. – Сэр Роналд не обвенчает вас без вашего согласия. Это против христианских заповедей.
– Поскольку герцог лишил меня невинности и угрожал выгнать на улицу семью Джорджа, леди Элси, мне придется покориться. Кроме того, мы ведь были обручены. Боюсь, я ничего не смогу поделать, леди Элси. Закон на стороне его светлости.
Леди Боуэн побагровела, как свекла, услышав столь откровенные признания из уст девушки.
– Понимаю, – выдавила она. Упаси Господи, чтобы Бетси и ее дорогой муж стали жертвами неприличного поведения этой невыносимой особы!
Голубые глаза вдовствующей герцогини весело сверкнули.
– Не будете ли столь добры, леди Боуэн, передать сэру Роналду, что мы готовы?.
Она подождала, когда добрая женщина поспешила в церковь, и обернулась к Авроре.
– Не позволяй ему запугивать себя, дорогая. Выйдя замуж, ты исправила то зло, которое причинила Валериану. Все долги выплачены полностью, и, пожалуй, теперь именно ты его кредитор, если учесть то поразительное признание, которое мы только что слышали. Я, конечно, ни о чем не расспрашиваю, но выглядишь ты совсем не плохо. Думаю, Валериан, как и все остальные мужчины в семье, – неутомимый любовник. Что ж, давай поскорее покончим со всеми формальностями, Аврора Кимберли, и когда все успокоится, начнем новую жизнь. Помни, отныне и навсегда я твоя союзница. Мужчины, конечно, чудные создания, и обойтись без них нельзя, но, к сожалению, они не особенно умны.
Она взяла Аврору под руку и повела в церковь, Навстречу им поспешил алтарный служка, который преподнес невесте маленькую бутоньерку из белых роз, перевязанную золотой лентой. Аврора взяла букетик, улыбнулась мальчику и проследовала за герцогиней к алтарю. Марта шла следом. Церковь выглядела так же, как несколько дней назад, во время свадьбы Джорджа, – белый алтарный покров с кружевами, золоченые канделябры, восковые свечи. Герцог вышел из ризницы. Сегодня на нем были креповые атласные панталоны, жилет в цветочек и рыжевато‑коричневый сюртук с серебряными пуговицами. Рукава оторочены кружевными манжетами. Такое же жабо украшало белоснежную рубашку. На голове парик, столь же темный, как волосы. Небольшая косичка подхвачена на затылке лентой.
Сэр Роналд, однако, не скрывал растерянности и опасливо оглядывался, словно застигнутый на месте преступления. Герцог появился в его доме в десять утра и представил специальное разрешение на брак, полученное на рассвете у местного судьи. Его светлость в нескольких словах рассказал викарию, как был обманут, и объяснил, что все можно исправить лишь немедленной свадьбой, Когда сэр Роналд запротестовал, сетуя на странную спешку и скандал, который, несомненно, разразится в округе, герцог пожал плечами и намекнул, что, если священник откажется венчать его с Авророй Кимберли, судьба Бетси может оказаться отнюдь не такой счастливой, как предполагалось. Святой отец был потрясен и оскорблен. Никогда за все эти годы он не видел Валериана Хоксуорта в таком состоянии. Его светлость всегда был добр и великодушен, и соседи считали, что он попросту не способен на жестокость.
Однако ничего не поделаешь. Приходилось подчиняться.
Невеста спокойно подошла к жениху. Горничная Марта вместе с женой сэра Роналда подвинулись ближе. Сэр Роналд с честью выполнил свои обязанности, соединив узами брака Валериана Хоксуорта и Аврору Кимберли. Когда церемония была закончена, герцог поцеловал жену, и священник немного смягчился. В конце концов, девушка не виновата в том, что его светлость словно с цепи сорвался! И, с другой стороны, Валериан прав. Мисс Аврора просто обязана исправить причиненное ему зло.
Сэр Роналд пожал руку герцогу и искренне поздравил новобрачных.
– К сожалению, праздника не будет, – заметил Валериан, – поскольку наша семья в трауре по сестре моей жены.
И, улыбнувшись леди Боуэн, повел Аврору к выходу.
– Предупреждаю, леди Элси, до воскресенья никому ни слова, – наставительно сказала вдовствующая герцогиня жене викария. – Не проговоритесь даже вашим девочкам. Особенно им или слугам. Сначала надо известить Сент‑Джона.
– Д‑да, в‑ваша светлость, – нервно пробормотала женщина.
– И если услышу какие‑то пересуды, сразу пойму, кто распускает сплетни, дорогая, и тогда уж не ждите, что я представлю вашу Изабеллу тому милому молодому баронету, которого хотела ей сосватать. Такой красивый молодой человек! Две тысячи годового дохода плюс поместье с особняком и тысячей акров земли!
И, кивнув на прощание, вдова поспешила к карете.
Они вернулись в Хокс‑Хилл. Марта всю дорогу вытирала глаза. Мэри Роуз довольно усмехалась, Аврора и Валериан почти все время молчали.
– Я просил Сент‑Джона приехать после обеда, – наконец вырвалось у герцога.
– Я тоже приду, – кивнула Аврора.
– Вряд ли тебе стоит присутствовать при этом, дорогая.
– Тем не менее я все‑таки осмелюсь, иначе он может превратно истолковать то, что произошло, – твердо ответила Аврора. – Валериан, пожалуйста, пойми, хоть ты и мой муж, но не хозяин и не господин. Не позволю, чтобы со мной обращались как с ребенком и следили за каждым шагом. Раз ты хотел меня, значит, должен принимать такой, как есть. В сложившихся обстоятельствах Сент‑Джон имеет право выслушать нас обоих.
Увидев изумленное лицо внука, Мэри Роуз, не сдержавшись, разразилась громким смехом.
– Верно, мальчик мой, – фыркнула она, – ты получил то, что заслужил. О дорогая, как я счастлива! Вы прекрасно подходите друг другу!
Даже Марта, забыв, в каком обществе находится, громко хихикнула.
Глава 12
Карета остановилась в конце подъездной аллеи, и герцогское семейство проследовало в дом. В вестибюле уже выстроились слуги.
– Милорд, примите наши поздравления по случаю бракосочетания, – торжественно объявил Питере.
– Благослови Господь их светлости, – хором вторили остальные. Герцог поблагодарил собравшихся и разрешил разойтись.
– Вы тоже можете идти, Питере, – добавил он. – Кстати, обед готов? Мы ожидаем приезда мистера Сент‑Джона часам к двум. Надеюсь, вы проследите, чтобы его провели в большую гостиную?
– Разумеется, милорд, – ответствовал дворецкий. – И обед сейчас будет подан.
Лакей взял у дам плащи. Марта уже успела подняться наверх и сейчас взволнованно рассказывала Салли и Молл о церемонии.
– Вы не возражаете, ваша светлость, что мы поставили приборы на один конец стола? Ее светлость сядет справа, а леди Мэри Роуз слева от вас.
На специальных полотняных подставках стояли тарелки из дорогого фарфора, серебряные столовые приборы и тонкие хрустальные бокалы. Питер разлил горячий бульон, в котором плавали ломтики лимона. Аврора положила букетик на стол, заметив, что розы в вазах тоже белоснежные.
– Какой прекрасный день для свадьбы! – произнесла вдовствующая герцогиня, пытаясь хотя бы немного растопить лед и разрядить напряженную атмосферу.
– А я и не заметила, – отозвалась Аврора. Бульон был великолепен и немного согрел ее. Лакей налил ей вина, и Аврора жадно осушила едва ли не половину бокала.
– Удивительно! Чтобы в ноябре так ярко светило солнце! На небе ни облачка! – продолжала старуха.
– Я даже не знаю, какое сегодня число, – пробормотала Аврора – Четвертое ноября, дорогая, – учтиво ответила вдова. – Полагаю, ты навсегда запомнишь эту дату. Аврора усмехнулась:
– И не только я! Вся округа будет держать ее в памяти, так что я даже при желании не смогу забыть. Любой и каждый будет отныне знать, что именно в этот день ужасный и порочный герцог Фарминстер женился второй раз, хотя тело первой супруги еще и остыть не успело! И конечно, новая герцогиня ничуть не лучше своего муженька! Бросила такого милого мистера Сент‑Джона ради титула, корыстная дрянь!
Она произносила эти немыслимые речи, дерзко глядя на Валериана широко раскрытыми глазами. Но тот нисколько не смутился и, язвительно улыбнушись, вторил ей в тон – Ты права, дорогая, и если вздумаешь произвести на свет ребенка раньше, чем через девять месяцев, тебя наверняка обвинят в коварном обольщении зятя, еще когда бедняжка Каландра была жива. Думаю, мне это очень понравится!
– Валериан! – возмутилась бабка. – Ты забываешься!
– А как по‑твоему, бесценная моя? – осведомился он у Авроры.
– Возможно, – пробормотала она, накалывая на вилку аппетитных креветок, сваренных в лимонном соусе и вине и поданных на листьях кресс‑салата.
– Аквамарины тебе идут, – тихо прибавил он, с удовольствием глядя на розовеющие щечки жены.
Больше за столом почти не разговаривали. После рыбы подали говядину с крошечными жареными картофелинами, горошком и репой, потом каплуна, пудинг из костного мозга, хлеб и масло. Аврора ела с обычным аппетитом. Когда тарелки убрали, Питере внес маленький свадебный пирог с белой глазурью, на поверхности которого лежала распустившаяся белая роза. Поставив блюдо перед Авророй, он вручил ей серебряный ножик для разрезания тортов.
– Не окажете ли честь, ваша светлость?
– Когда вы успели его испечь? – удивилась вдовствующая герцогиня.
– В кладовой обнаружили маленький фруктовый пирог, – ответил дворецкий. – Последний из кухонных запасов. Пора печь новые.
– Пожалуйста, поблагодарите повара, – попросила Аврора, – и передайте, что обед был великолепен, особенно если учесть, что времени было совсем мало.
– Обязательно передам, ваша светлость, – пообещал Питере. Вот это настоящая герцогиня! Не то что та, другая, у которой никогда не находилось доброго слова для слуг! И дело не только в ее заносчивости и спеси. Его внучка Молл много чего поведала о госпоже!
Дворецкий обошел вокруг стола, наливая всем шампанского. Вдова подняла свой бокал.
– За вас обоих, – провозгласила она. – Долгой вам жизни, счастья и здоровых детишек.
Они выпили, и Валериан, в свою очередь, решил произнести тост:
– За тебя, бесценная моя, и за то, чтобы отныне между нами не было лжи.
– Пожалуй, – задумчиво протянула Аврора и, подняв свой бокал, добавила:
– И за Каландру.
– За Каландру, – тихо повторили остальные. Аврора разрезала пирог и дала мужу и бабушке тоненькие ломтики. После обеда Мэри Роуз удалилась, сославшись на усталость. Часы в холле пробили два, и Питере поспешил к двери, зная неизменную пунктуальность Сент‑Джона. Аврора, расправив юбки, устроилась на диване.
– Ты настоящее совершенство! Никогда не встречал женщины прекраснее, – заметил герцог. – Воображаю, как разозлится Сент‑Джон.
– В другое время я непременно отхлестала бы тебя по щекам. Валериан! – взорвалась Аврора. – Если хочешь, чтобы Сент‑Джон с достоинством встретил дурные вести, прекрати вести себя, как невоспитанный мальчишка!
Валериан рассмеялся, лукаво блеснув глазами, но в этот момент двойные двери распахнулись и Питере доложил о приезде Сент‑Джона.
Джастин мгновенно отыскал глазами Аврору, увидел ее наряд, аквамариновое ожерелье и все понял:
– Значит, вы женились на ней, Хоксуорт? Герцог кивнул.
– Ублюдок! – бросил Сент‑Джон, направляясь к выходу.
– Подождите! – окликнул герцог. Сент‑Джон обернулся:
– Зачем? Что еще вы можете сказать мне?
– Она наследница Кимберли, не Каландра. И герцог в который раз принялся рассказывать почти не правдоподобную историю.
– Если бы не доктор Карстерз, никто ничего не узнал бы, – закончил он.
– Будь я проклят! – рявкнул Сент‑Джон, неожиданно повеселев. – Так вашей нареченной с самого начала была Аврора! И не узнай вы об этом, я мог бы предъявить все права на остров и плантацию! Ловко сыграно, кузен!
Аврора уставилась на мужчин, которые обнявшись, хлопали друг друга по плечам.