Она дает тебе комиксы в среду днем.
Ты стоишь снаружи после занятий, ждешь, когда тебя заберут, когда девушка вытаскивает толстую стопку комиксов из сумки. Она три дня носила их с собой, собираясь с нервами отдать тебе.
Ты другой на этой неделе. Она чувствует. Молчалив, замкнут, тем не менее, твое присутствие ощущается больше, чем обычно. В твоих глазах злость, а челюсти напряжены. Ты едва на нее смотришь. Едва смотришь на людей.
Она сует тебе комиксы, и ты пялишься на них в замешательстве. Проходят секунды, прежде чем наступает момент узнавания. Ты бормочешь:
— Спасибо.
Вот и все.
Ты уходишь минуту спустя.
Не приходишь в школу на следующий день.
В пятницу появляешься во время ланча. Проходишь через двери школы, не удосуживаясь отметить время прибытия. Идешь через коридоры, минуя кафетерий, вместо этого направляясь в библиотеку, где сидит она. Она всегда проводит время ланча среди полок в библиотеке, никогда не кушая и не находясь с другими людьми.
Сидит одна за длинным деревянным столом, зарывшись носом в свой блокнот. Ты приближаешься, говоря:
— Что пишешь?
Она сразу же закрывает блокнот, кладя сверху ручку. Девушка пялится на тебя, не отвечая на вопрос.
Кладешь стопку комиксов на стол. Ее внимание перемещается на них, когда она спрашивает:
— Ты вообще их читал?
— Прочитал все, — отвечаешь, вытаскивая стул возле нее, но не садишься. Вместо этого прыгаешь на стол и сидишь там, сложив ноги в кроссовках на стул. Ты не носишь черные туфли, как положено к форме. — Они лучше, чем я ожидал. Немного взбешен, что должен ждать концовки.
— Теперь ты знаешь, как я себя чувствую, — говорит она, перебирая комиксы, приводя их в порядок. — Я удивлена, что ты их прочитал.
— Я говорил, что хочу.
— Думала, что ты просто пытаешься проявить уважение.
— С чего мне делать это?
— Потому что так делают все, — говорит она. — Не знаю, заметил ли ты, но я не вписалась здесь. Люди не злые, но они и не милые. Они просто терпят мое присутствие.
— Ну, не знаю, заметила ли ты, — противостоишь. — Но я тоже не их любимчик. Многие из них меня ненавидят. Большинство игнорирует. Раньше они потакали мне, а сейчас? Черт, посмотри на меня. Я могу сидеть здесь целый день, и никто не скажет ни слова, будто я невидимка.
— Как Бризо, — говорит она. — Ты исчезаешь.
Ты киваешь.
— Вот как это ощущается.
Она улыбается.
— Не знаю, имеет ли это значение, но я тебя вижу.
Тишина воцаряется между вами двумя. Нет неловкости. Она почти уютная. Девушка начинает стучать ручкой по блокноту. Ты пялишься мгновение.
— Ты не собираешься рассказать мне, что пишешь?
Она качает головой.
— Ты все время пишешь в этом блокноте.
Это не вопрос, но она все равно отвечает.
— Почти каждый день.
— Это твой личный дневник? Как для девчачьих секретов? — спрашиваешь, и ее щеки розовеют, когда она опускает голову. — Ага! Ведь так? Ты пишешь что-нибудь обо мне?
Тянешься к блокноту, но она убирает его. Теперь розовый цвет ее щек сменяется на красный.
— Это не дневник с секретами, это история.
— История, — повторяешь ты. — Какая история?
— Вроде той, что ты пишешь, — говорит. — Или… ну, я пишу. Потому что так и есть. Я пишу историю.
Она неумело пытается объяснить.
Ты смеешься.
— Но какая? Драма? Боевик? Мистика?
— Все это, — отвечает. — Всего понемногу.
— Она включает романтику?
Девушка не отвечает, вместо этого задавая вопрос.
— Почему ты так заинтересован?
— Потому что я заинтересован, — отвечаешь. — Или думаешь, что я спрашиваю просто из вежливости?
— Нет.
Она быстро выпаливает ответ.
И снова краснеет.
Снаружи библиотеки шум. Ученики бродят по коридорам. Время обеда близится к концу.
Ты встаешь со стола, поднимаясь на ноги. Оглядываясь вокруг, глубоко вздыхаешь, прежде чем встречаешься взглядом с ее.
— Хочешь убраться отсюда?
Она хмурится.
— Убраться из библиотеки?
— Нет, я имею в виду эту адскую дыру, — поясняешь. — Моя машина припаркована снаружи, если хочешь уехать.
Она смотрит на тебя так, будто думает, что ты шутишь, но как только ты вытаскиваешь ключи из кармана, понимает твою серьезность.
— Начинаются собрания кружков, — говоришь. — Не то чтобы ты что-то пропустишь. Кроме того, что за жизнь без небольшого приключения? Может, заработаешь немного вдохновения для истории. Назовем это «к черту все кружки» поездкой.
Ты уходишь.
Девушка колеблется, но только мгновение, прежде чем собирает вещи и следует шаг в шаг за тобой. Она осматривает парковку.
— У нас не будет проблем?
— Никаких обещаний, — говоришь.
Несмотря на твой ответ, она не колеблется.
Ты водишь голубой «Порше». Он не такой показной, как другие машины, но ей достаточно для восхищения.
— Вау.
Она ерзает, когда садится в машину.
Ты не тратишь время, уезжая.
Вы отправляетесь в Олбани, проезжая там и решая пообедать. Покупаешь девушке сэндвич и молочный коктейль, хотя она настаивает не делать этого — у нее нет денег. С едой в руке вы направляетесь в театр в городе. Заходите внутрь, проходя через закрытые двери.
Люди повсюду.
Идет генеральная репетиция. На вас бросают взгляды, некоторые люди приветствуют тебя, когда проходят мимо. Не первый раз ты здесь. Они в замешательстве, когда смотрят на нее, будто не могут понять ее присутствия. Она колеблется, поэтому ты хватаешь ее за руку и тащишь дальше через толпу.
Девушка смотрит на свою руку, когда вы занимаете места в пустующем театре. Вы едите и болтаете, и смотрите репетицию. Мюзикл «Доктор Сьюз». Она пьет свой молочный коктейль, смеется над Кошкой в шляпе, вызывающей хаос на сцене, и ты настолько теряешься в происходящем, что не замечаешь, как проходит время.
— Нам нужно уезжать, — говоришь. — Три часа.
Даже торопясь, вы едва успеваете в школу до окончания дня. Ты паркуешь машину, но вы не проходите далеко. Появляется директор. Хастингс увидел, что вы уезжали вместе, и сдал вас.
— Каннингем. Гарфилд, — мужчина смотрит между вами. — Мой кабинет. Сейчас же.
Тридцать минут спустя вы оба сидите в кабинете, когда появляются ваши отцы. Они заходят вместе, никто из мужчин ничего не говорит, пока директор объясняет ситуацию.
Твой отец ничего не говорит. Он просто стоит и слушает.
Ее отец, наоборот, сердится. Его ноздри раздуты, когда он кричит:
— Какого черта ты думала, пропуская занятия? Ты знаешь, сколько мне стоило отправить тебя сюда? И сколько раз я говорил тебе не садиться в машину с незнакомцами? Ты сошла с ума?
Она пялится на свои руки, прикусив щеку, не отвечая на его вопросы.
Три дня домашнего ареста. Вот наказание.
Вы уходите вместе.
Внезапно маска спокойствия сползает с лица твоего отца. Прямо перед школой, не говоря ни слова, твой отец разворачивается и ударяет тебя в грудь кулаком. Не хватает того, что девушка слышит это в паре метров от тебя, так и ее отец тоже это слышит.
Они оба поворачиваются.
Удар выбивает весь воздух из твоих легких. Ты пытаешься перевести дыхание, хватаясь за грудь, но не удивлен. Это не впервые.
— Поезжай прямо домой, — наказывает твой отец, его голос спокойный, даже когда он стоит перед твоим лицом. — Надеюсь, ты понимаешь, что это не конец. Мы разберемся с этим позже.
На этом он уходит.
Ты мешкаешь какое-то время, встречаясь с ней взглядом, затем уходишь.
Ты не знаешь, но девушка… Она плачет весь путь домой из школы. Она плачет не потому что попала в неприятности. Это не чувство вины или стыда. Ее слезы никак не относятся к ней самой. Она плачет из-за тебя, из-за выражения твоего лица, когда ты уходил. Из-за злости в твоем взгляде и напряженной челюсти, и теперь она знает, что это значит.
Глава
Кеннеди
— Сюрприз!
Я поймана врасплох, когда голос раздается позади меня, поразительно близко между рядами товаров. Разворачиваясь, округляю глаза и почти врезаюсь в накачанное тело, облаченное в черный костюм, принадлежащее высокому, красивому мужчине.
— Оу.
— Я тебя не напугал? — спрашивает он. — Ты выглядела так, будто витала в своем мирке. Мне даже не хотелось прерывать.
— О, нет, я просто... удивлена тебя видеть, — признаю, пялясь на него. Дрю. — Что ты здесь делаешь?
— Пришел тебя повидать, — отвечает. — Ничего не слышал о тебе с момента, когда ты отменила наше последнее свидание. Я пытался звонить, но решил, что ты занята на работе, поэтому подумал заехать в магазин и, может, купить тебе обед.
Я хмурюсь.
— Я только что брала перерыв.
— Жаль, — отвечает он. — Может, ужин?
— Может, — говорю. — Если я смогу найти того, кто посидит с Мэдди.
— О, ты можешь взять ее с собой, — предлагает, вытягивая руки в защитном жесте, когда я резко смотрю на него. — Или нет.
— Уверена, папа не будет возражать, — раздумываю. — Если он занят, то Меган будет рада помочь.
— Меган, — говорит Дрю, поморщившись при ее упоминании.
— Ох, не веди себя так, — толкаю его, смеясь. — Она спасает мне жизнь. Не знаю, что делала бы без нее.
— Я знаю, — парирует он. — Я знаю, что делал бы без нее.
— Будь милым.
Он шутливо салютует мне.
Дрю... Что я могу сказать о нем? Это не самый простой человек, к которому можно проникнуться симпатией, но как только узнаешь его получше, то он может показаться обаятельным. Саркастичным, немного опрометчивым, но непоколебимо решительным. Мы знакомы уже много лет, но только недавно, когда я столкнулась с ним, пока была вместе с Меган, открыла для себя возможность того, что между нами что-то может быть.
И знаете, это имеет смысл. Я занятая. Он занятой. Дрю один из тех людей, с которым я не чувствую себя вынужденной скрывать свои секреты.
Хотя он ненавидит мою лучшую подругу, и за это ему большой минус, но чувство взаимно и может иметь отношение к тому, что Меган защищает меня так, как пуленепробиваемая броня.
— Я позвоню тебе, — говорю ему. — Как только все узнаю.
— Хорошо, — вытянув руку, он приподнимает мой подбородок. — Увидимся.
Я жду его ухода, прежде чем вытаскиваю свой телефон, быстро пролистываю контакты до Меган, раз уж я на работе.