В субботу вечером, чуть позже восьми часов, ты останавливаешь свой «Порше» напротив скромного двухэтажного дома.
Девушка встречает тебя на крыльце, в простом сером платье, похожем на длинную футболку и с босыми ногами.
Ты останавливаешься на крыльце перед ней. Не уверенный, чего ожидать, осматриваешь ее с ног до головы. Становится очевидно, что ты глазеешь на нее, твои глаза останавливаются на гладких голых ногах.
— Итак, моих родителей нет, — признается девушка. — Я поклялась, что не выйду из дома до их приезда.
Она нервничает, говоря это, теребя край платья, ты отвлекаешься. Твой взгляд перемещается туда, где материал поднимается все выше и выше.
— Как долго их не будет?
— До завтра. Поэтому я дома одна... Всю ночь... Чем мне стоит заняться?
Встречаешься с ней взглядом. Она тебе улыбается.
Вы не произносите ни слова.
Девушка тянет тебя в дом, проявляя мужество и делая первый шаг, целуя тебя, как только вы оказываетесь внутри. Движения ее губ уверенные, но руки дрожат. Ты хватаешь их и целуешь ее в ответ.
— С днем рождения, — шепчет. — Я должна тебе кое-что показать.
— Не могу дождаться, чтобы увидеть.
Она ведет тебя наверх.
В свою комнату.
Тусклый свет лампы освещает типичную комнату девушки-подростка: захламленная, с множеством красок и одеялом в цветочек. Над ее кроватью на стене висит постер «Бризо: Призрачный». На столике рядом горит свеча, источая запах ванили.
— Ты уверена? — спрашиваешь, когда она снова тебя целует, но не ощущается никаких сомнений. — Я подумал, что тебе сначала захочется посмотреть фильм или что-то еще.
— А тебе?
— Что мне?
— Тебе хочется посмотреть фильм? — спрашивает, целуя линию твоего подбородка. — Я хочу сказать, мы, конечно, можем, если ты этого хочешь...
— К черту фильм, — говоришь, перемещая ее к кровати. — Сейчас мне только хочется узнать, каково это быть внутри тебя.
Девушка краснеет и смеется, звук превращается в стоны, когда ты целуешь ее шею. Ты не тратишь времени даром, снимая с нее платье, оставляя в кружевных черных трусиках и соответствующем бюстгальтере.
— Бл*дь, ты красавица, Кей, — шепчешь, пока твой взгляд осматривает ее. — Такая чертовски красивая.
Она драматично закатывает глаза.
— Я серьезно, — заверяешь, подталкивая ее лечь на кровать. — Даже не сомневайся. Ты королева, детка... А я простой парень.
— Ты только что?.. — она пялится на тебя во все глаза, когда ты толкаешь ее на спину и нависаешь над ней. — О, боже мой, ты действительно только что процитировал для меня Бризо.
— Прелюдия, — поясняешь. — Кроме того, отличная реплика.
В ответ тишина.
Снимаешь футболку и обувь. В твоем кошельке спрятан всего один презерватив, так как ты не думал, что все действительно зайдет так далеко, но кто знает, как долго он там лежит. Но девушка на таблетках, поэтому ты раскатываешь презерватив, больше не останавливаясь.
Исчезают остатки одежды.
Ты двигаешься медленно, твои касания нежные, даешь ей время привыкнуть. Твои пальцы внутри нее, а рот на ней, когда оргазм проходит через ее тело. Ты осторожничаешь, лишая ее девственности, толкаясь бережно и останавливаясь. Она доверяет тебе, отдает тебе всю себя. Ты не хочешь причинить боль.
Ты доставляешь ей удовольствие.
Снова и снова.
Остаешься на всю ночь.
Почти рассвет, когда ты снова надеваешь свою одежду. Она лежит накрытая одеялом, наблюдая, как ты присаживаешься на край кровати и натягиваешь обувь.
Когда ты завязываешь шнурки, она садится, обнимая тебя сзади, ее голова прижата к твоему затылку. Девушка остается в таком положении пару минут, когда резко отстраняется.
— Дерьмо, почти забыла отдать тебе твой подарок на день рождения!
— Я думал, что ты и была подарком.
— Что? Нет, — она смеется, замотанная в одеяло. Оно почти слетает, когда она тащит тебя вниз, усаживая на диван в гостиной. — Садись.
Девушка садится рядом с тобой и включает телевизор. Ты думаешь, что, возможно, она собирается посмотреть кино сейчас, но нет, она включает что-то записанное — «Закон и порядок».
— Не может быть, — произносишь, когда она нажимает «воспроизвести».
Это серия с твоим участием.
— Ее показывали пару дней назад, — она объясняет тебе. — К счастью, по кабельному показывают одно и то же, поэтому я успела записать ее в повторе.
Ты смеешься, обнимая ее рукой.
Вы сидите вдвоем и смотрите.
Не только твои сцены. Весь эпизод. Когда он закончен, она смотрит на тебя и говорит:
— Мне плевать, что ты собираешься делать в будущем, даже когда будешь самым великим актером в мире... мертвый ребенок в «Закон и порядок» всегда будет моей любимой твоей ролью.
Вскоре после этого ты уезжаешь.
Семь утра.
И ты не знаешь, но эта девушка... Когда твоя машина уезжает, она осознает, что отчаянно в тебя влюблена. Ее тело болит, сердце бешено колотится. Она не смыкает глаз, но это не имеет значения. Она находится в эйфории и ничего не может спустить ее с небес на землю, даже когда любопытная соседка рассказывает ее отцу о голубом «Порше», который всю ночь простоял у вашего дома. Даже то, что отец замечает засосы на ее шее от яростного сминания губ, даже когда он угрожает кастрировать тебя и говорит, что она наказана на всю оставшуюся жизнь, потому что ночь, которую девушка провела с тобой, того стоила.
Глава
Кеннеди
— Дедуля! Дедуля! Угадай, кого я видела?!
Мэдди начинает кричать, как только выскакивает из машины, забегая по крыльцу к дому моего отца. Папа сидит в кресле-качалке, наблюдая за ее перемещениями.
— Кого?
— Бризо! — говорит она, останавливаясь на крыльце перед ним, и размахивает руками, пока рассказывает. — Он был в магазине, а затем не поверил, что утки едят капусту, поэтому пошел в парк проверить и тоже кормил уточек! Но, думаю, он испугался, потому что не кормил их хорошо, но они все равно ели.
Мой отец моргает, обдумывая ее слова.
— Бризо.
Она кивает.
— Но не настоящий Бризо, потому что он не настоящий, а просто Джонатан.
— Джонатан.
Еще один кивок.
— Я сказала ему, что он должен прийти, потому что тебе нравится Бризо, и он сказал, что в следующий раз.
Папа смеется в неверии.
— Ха, я бы хотел посмотреть, как он зайдет сюда.
— Пап, — предупреждаю я.
— Я тоже! — восклицает Мэдди, не осознавая, что это скрытая угроза. Она вбегает в дом, оставляя нас с отцом наедине. Он молчит, но взгляд говорит сам за себя.
— Как снег на голову свалился, — комментирую, усаживаясь на крыльцо рядом с ним. — Нам нужно поговорить с Мэдди об опасности незнакомцев, потому что она помчалась прямо к нему.
— Яблоко от яблони недалеко падает, — говорит папа. — Полагаю, ты не сказала Мэдди, кем он ей приходится.
— Да, но... Я понятия не имею, как это объяснить.
— Просто расскажи ей.
— Не думаю, что это так просто.
— Но так и есть, — спорит отец. — Она умная девочка. Кроме того, ты думаешь, она воспримет новость плохо?
— Нет, я думаю, что она будет самым счастливым ребенком на планете, и это половина проблемы. Ведь что случится, если он ее подведет?
— Не хочу тебя огорчать, но ты не можешь контролировать подобное. Может ли она в итоге разочароваться? Вероятно. Он полюбит ее, потому что, как может быть иначе? И если он приложит усилия, она заслуживает шанса любить его в ответ.
Конечно же, он прав, но из его уст все звучит так просто, хотя таковым не является в данный момент.
— Ты осознаешь, что мы говорим о том парне, которого ты однажды назвал «худший кошмар для дочери любого отца».
Он смеется.
— Дедуля, можно я возьму это? — Мэдди выскакивает на крыльцо с банановым мороженым. Она облизывает его, не ожидая разрешения, а верхушка уже откусана.
— Что? Ты хочешь мое мороженое? — папа морщится. — Ни за что! Я хранил его, чтобы съесть позже.
Она замирает, глаза широко раскрыты, когда взгляд мечется между мороженым и дедушкой!
— Эм...
— Шучу, — отвечает он, игриво ее подтолкнув. — Конечно, можно, малышка.
Уже темно, когда мы добираемся до дома. Мэдди быстро засыпает, поэтому я поднимаю ее и умудряюсь занести в квартиру. Ее обувь уже снята и оставлена в машине, я сразу кладу дочку в кроватку и целую в лоб.
— Люблю тебя, золотко.
Она сонно бормочет что-то, напоминающее «сумасшедшие утки».
Истощение накатывает на меня, в костях тяжесть, такое чувство, что разваливаюсь на кусочки. Принимаю горячую ванну, пытаясь расслабиться, но ничего не может отключить мои мысли. Они в полнейшем беспорядке.
Я больше не понимаю, что чувствую.
Вылезая из ванны, набрасываю халат и направляюсь к себе в комнату. Открыв прикроватную тумбочку, вытаскиваю старую визитку и ложусь на кровать с телефоном в руке.
Джонни Каннинг.
Под его именем контактная информация, а также о его менеджере с оборотной стороны. Визитка в конверте, в котором обычно лежит и чек с баснословной суммой. Я никогда не брала и цента его денег, но годы назад сохранила одну из визиток. На всякий случай.
Открывая текстовые сообщения, вбиваю номер, сомневаясь, пока пялюсь на пустой экран.
Что написать?
Привет, это Кеннеди.
Отправляю, слишком сильно не думая об этом, понимая, что если буду анализировать, то передумаю.
Ответ приходит через секунду.
Привет. Все в порядке?
В порядке ли все? Нет. Все уходит из-под контроля.