— Я замечталась. А стрелки мои показывают духам, кто я есть. Я же все-таки их мать (Да-да, Снейп объяснил, что и как нужно врать), — в доказательство Гермиона провела рукой по опавшему листику акации и трансфигурировала его в белоснежную розу.
Неферуре лишилась дара речи, когда чудесный цветок поднесли ей в качестве дара.
— Это мне? Вы серьезно? О великая!
На секунду гриффиндорка забылась, когда развела руки, приглашая к дружеским объятиям. Неферуре ответила с энтузиазмом.
Тем временем Сенмут прервался и ужаснулся:
— О нет! Она снова лезет со своим дружелюбием! Даже к жрице!
Снейп с приоткрытым ртом медленно развернулся, надеясь не застать происходящее, но, к его негодованию, девушки совершенно не замечали их.
"Почему Грейнджер?", подумал мастер зелий.
Почему ему послали женщину, а не, скажем, того же Поттера, с которым все-таки проще договориться и замуж не позовешь? Северус хлопнул себя по лбу, прикрыл глаза и вздохнул.
— Нет, Сенмут, это моя добрая душа лезет со своей лаской и дружбой. Спокойно, ничего плохого не будет.
— Но она же святая!
— С наложницами я тоже обнимаюсь, и еще не одной моя святость не причинила вреда, — хмыкнул Снейп. Хоть что-то забавное в этой ситуации. Новости, рассказанные близким доверенным лицом правительницы, не радовали.
— Он всегда пытался захватить власть, и, к сожалению, доверие народа в его руках, да и Тутмос III ему доверяет.
— Тутмос еще слишком юн, ты не находишь? — протянул Снейп, наблюдая за болтающей о чем-то веселом Грейнджер.
— Сэ, он будущий фараон. Пока он играет в войны, как малое дитя, но придет время, и он потребует престол. Ему уже двадцатый год.
Сенмут помассировал виски.
— Тогда, быть может, нам следует ликвидировать пагубное влияние на будущего фараона? — Снейп изогнул бровь и вернул внимание собеседнику.
— Что такое «ликвидировать», друг мой?
Снейп снизошел до объяснений.
— Не думаю, что это останется бесследным. К сожалению, этот человек слишком умен. За ним пойдет бунт.
Повисла тяжелая пауза, пока жрец смаковал ответ.
— У нас есть она. Боги на нашей стороне. Я приду, как и сказала Хатшепсут, только провожу свою нареченную, — мужчина вышел из тени и на английском сказал, — Мисс Грейнджер, уже поздно, нам пора.
Они вернулись в свои, уже родные коридоры, и направлялись в ее спальню.
— Представляете, Неферуре рассказала мне, что египетский народ нуждается во мне… Вернее в нас, и… Нам обязательно нужно посетить Мемфис! Там столько всего!
— Вам обязательно нужно посетить будущее и, желательно, безвозвратно, — поправил маг.
— Но, у нас еще столько времени, и мы могли бы отложить на время мое возвращение, мм? — Гермиона вопросительно заглянула в черные непроницаемые глаза.
— Нет.
— Профессор Снейп, ну, пожалуйста!
— Я сказал «Нет», или вы оглохли, моя дорогая?
— Ну, а если…
— Ну, а если вы попытаетесь переубедить меня, то я превращу вашу жизнь в персональный ад, подобранный под вашу индивидуальность, — вежливо протянул бархатный баритон, обещавший выполнить свои угрозы незамедлительно. По спине пробежались мурашки, но и здесь храбрая львица не сдалась, поддерживала зрительный контакт. Хоть и чувствовала опасность. Слишком близко. Вместе с теплом его тела.
— Гермиона, — прошелестел Северус, — я же знаю, чем вас взять. Скажем так, для начала ваша девственно чистая душа узнает многое о сексе, благодаря моему гарему, и вы сбежите сами, найдя обратный путь, — насмехался он.
Яркий румянец предал девушку. Карий взгляд метнулся к комнате, где жили наложницы.
— Вы не посмеете, сэр! Вы не настолько аморальны…
Его тонкие губы расплылись в улыбке до того развратной, что в животе скрутились узлы. Когда же Снейп позволил себе дотронуться до ее щеки, а тыльная сторона его руки провела по нежной коже, у Гермионы захватило дух, и одновременно нашел испуг. А вдруг, он, и в правду, сделает это?
Огонь в бездонных глазах уверял её, что она для него лакомый кусочек, который он с желанием отведает при первой же возможности...
— Быть может, проверим, мм?
Северус отметил про себя, что ментальные блоки у собеседницы рухнули в небытие. Она отступила на два шага. И кто ее просил продолжать диалог? Кто потянул за язык?
— Валяйте! — эмоционально шикнула она и позорно ретировалась к себе.
Мужчина лишь довольно хмыкнул, и, прежде, чем отправиться к фараону, зашел к наложницам и бросил им парочку слов. Теперь Гермиона сбежит из этого мира быстрее, чем объявят об их помолвке, не говоря уже о самой свадьбе. Сам он не намеривался трогать свою ученицу, это чистое создание предназначено для более достойного человека, нежели он.
Мужеубийство
— Тутмос приедет на праздник, — влетела в дворец Хатшепсут, снимая на ходу накладную бороду и с омерзением бросая ее в угол.
— Но он же сейчас в военном походе*, правитель, — сказал Сенмут, — крепость Кадеш в Симире известна своей неприступностью.
— Дорогой Сенмут, Тутмос прекрасно освоил военное дело, его партия уже рассчитана вдоль и поперек, разве нет?
Сенмут покачал головой.
— Сэ-Осирис?
Снейп вздохнул и соединил пальцы домиком.
— Вынужден не согласиться, фараон, это слишком самонадеянно даже с его военным опытом.
Женщина сверкнула львиными глазами и скрестила руки на груди.
— Что ж, фараон, я вижу, ты не согласен, — улыбнулся Сенмут.
— Только без этого, Сенмут, ты серьезный мужчина, — сухо сказала Хатшепсут, всем видом показывая, что ей не до игр.
— Даю руку на отсечение, Тутмос не возьмет эту крепость? — спросил советник с улыбкой.
— Возьмет, — властно сказала Хатшепсут, — он будущий правитель, он должен грамотно просчитывать все свои ходы. Мой пасынок получил хорошее образование. Сэ-Осирис, разбей нас, — она протянула хрупкую ладошку, которую пожала сухая и огрубевшая рука Сенмута.
— Зная вас, я, пожалуй, откажусь.
Пускай он был единственным свидетелем их пари, но лезть в их отношения Северус не желал абсолютно.
— Ладно, — Царица немного расслабилась и откинулась на спинку своего трона с видом глубоко заинтересованной бизнес-леди, — поймали ли грабителей пирамиды?
Вмиг в атмосфере навис купол строгости.
— Они вздернуты в центре города перед дворцом. Даже Инени не высказывал недовольство с другими чиновниками.
— Потому что он озабочен предстоящим праздником, — Снейп не хотел говорить о Гермионе вообще, хотя даже служанкам понятно, что такого опасного человека, как Инени, беспокоила мысль появления новой жрицы из ниоткуда. Хатшепсут словно услышала мысли мага.
— Когда ты возьмешь под защиту жрицу?
Лицо бывшего шпиона не дрогнуло и не выдало ни единой эмоции.
— В нашем мире все происходит не настолько быстро, правительница. Гермионе нужно время, нужны ухаживания, другой культ, общение…
— Жрец, ты же понимаешь, что Инени не остановится…
Северус понимал. Он еще пол ночи гулял по городу с мыслями о Гермионе. Им нужно было найти подходящее место для ее перемещения и как можно быстрее. Он не имел ни малейшего желания ломать девочке жизнь и привязывать ее к себе.
Спалось Гермионе тревожно. Отсутствие дверей и тусклый лунный свет, струившийся сквозь узкие окошки, нагонял ощущение беззащитности. Словно ты не одна, словно за тобой наблюдают. По коридорам гуляли сквозняки, мечась от колонны к колонне. И, несмотря на поздний час, где-то в глубине замка слышался игривый смех наложниц.
Проснувшаяся девушка не сразу поняла, где она и что она здесь делает. Так происходило каждый раз. Ей до сих пор не верилось, что она попала в Египет к Снейпу. Здесь было соблазнительно интересно. Увидеть всё воочию — мечта! Гермиона начинала понимать профессора, и то, почему он не желал возвращаться: здесь вершилась история, здесь была жизнь длиною в три тысячи лет, здесь можно было разгуляться не только ученому, но и простому магу с таким-то положением!
Но, правила перемещений во времени гласили не злоупотреблять ими, не пользоваться положением, не влиять на историю и так далее, и тому подобное. За такое следовал долг с наказанием не только нарушителей, но и всего человечества.
Игривые голоса наложниц сбивали с мысли. Они мешали. Ну что за наглость! Уже глубокая ночь, пора бы утомиться даже самым выносливым нимфоманкам. Как же все это казалось грязным и исключительно пошлым, особенно их изредка громкие стоны и всхлипы. Да что он с ними делал?!
Гермионе стало жарко и стыдно от представления профессора в окружении полуголых, а может, и вовсе нагих девушек. Бессильно застонав, волшебница зарылась в подушки. Нет, она не пойдет к Снейпу сейчас и не выскажет все то, что накипело. Он только этого и ждет, провоцирует.
Утром обнаружились круги под глазами, когда Гермиона рисовала свои «странные» стрелки. О да, сегодня она выглядела совершенно не как богиня, спустившаяся с небес, больше походила на вылезшую из первого круга ада, или просто на студента какого-нибудь маггловского вуза.
Сегодня ей прислали три пары восхитительных льняных туник в пол. Некоторые даже были окрашены в изумрудно-зеленые и светло-красные тона. Это, как позже объяснили, были калазирисы. В переводе на современный язык — струящиеся по фигуре платья-сарафаны, держащиеся на одной или двух лямках. Одев их, чувствуешь себя словно укутанной в ветер. Ходить в таком было высшим искусством для Гермионы, ибо делать разрезы по бокам ей запретили. Пришлось ходить короткими шагами.
Она расчесала трансфигурированной расческой свои волосы и надела на голову диадему, украшенную изображением лунного диска — знак Хатор, богини красоты и любви. С остальными замысловатыми украшениями и замысловатыми поясами Гермиона решила не заморачиваться. Она столько времени ходила в черной мужской тунике, в которой, к сведению, очень удобно, комфортно и восхитительно приятно, что погрешность в ее гардеробе пока останется незамеченной.
Гермиона из своей комнаты направилась в сторону школы писцов, что располагалась рядом с царским садом.
— Мисс Грейнджер, — раздался низкий голос на английском, когда она проходила быстрым шагом гарем, — хотите винограда?
Волшебница остановилась и посмотрела на полулежащего на софе жреца в окружении дам. В его руках покоилась горсть винограда.
— Нет, — сухо последовало в ответ, — я хочу высыпаться, сэр! И вам тоже было бы полезным подружиться со сном.
— Очень жаль, — протянул маг, крутя двумя пальцами ягоду и игнорируя тираду, — очень жаль…
Наложница уже открыла ротик в ожидании, когда ее покормят, и когда жрец вложил в ее уста заветный виноград, она сомкнула кольцом свои губы и вобрала в себя полностью его палец. Впрочем, ее старания прошли даром — Снейп не обратил на нее никакого внимания. Он не отрывал взгляда от краснеющей и негодующей Гермионы.
— Дома выспитесь, мисс…
— Ну знаете ли!
Сжав кулачки, она показала ему спину и исчезла на занятие. Снейп лишь хмыкнул.
***
— Она убила его! Фараон убила своего мужа, чтобы захватить власть! — кричал египтянин прямо в центре города Фив. Он орал, не жалея горла, а прохожие все проходили и проходили. Спятил как никак. Фараон Хатшепсут — мудрая правительница, она никогда бы не совершила мужеубийство. Боги не позволили бы этого…
Так думал каждый проходящий.
— С чего ты взял? — крикнул некто из толпы.
— Я нашел это! — мужчина затряс флакончиком с ядом, — Его отравили!
Гермиона выглянула из царского сада. Лишь безумец отважится восставать против великого фараона! Она не на шутку забеспокоилась о судьбе этого человека. Стража быстро поймала негодяя.
— Как смеешь ты нарушать общественный порядок, Эфаос? Жить надоело?
Из толпы плавно, как змий, вышел мужчина в кожаном подобии обуви и широким золотым ожерельем на шее. Гермиона сразу узнала этого человека. Профессор говорил опасаться его. Инени.
Эфаос резко ссутулился и отвел взгляд в сторону.
— Да вздерните его! — крикнул голос из толпы.
— Будет знать, как клеветать на фараона! К крокодилам!
— Да.
— Молчать, — холодно приказал Инени и указал пальцем на Эфаоса, — Он такой же гражданин, как и вы. Здесь нужно разобраться. Возьмите его под стражу и ведите во дворец. Где один безумец, там и другие. Правительнице ни к чему такие проблемы.
— Верно, чиновник!
Инени криво улыбнулся и направился во дворец.
— Что там, Гермиона? — поинтересовался пухлый старичок, выводящий кистью птицу.
— Там стражники забрали одного мужчину, который обвиняет фараона в убийстве, — Гермиону передернуло.
Писец тотчас прекратил свою работу.
— Тебе известно имя?
— Эфаос, вроде…
Бледность находила на милого мудрого старика.
— О нет. Выполняйте свою работу, дорогая, я пришлю кого-нибудь вам, и скорее всего, увидимся мы не скоро.
— Но, куда вы?
С неприсущей пожилым людям энергичностью, писец вскочил и поспешил во дворец.
Снейп вместе с Хатшепсут обсуждали план предстоящего праздника, расслушивая писцов, которые делали пометки углем на большом полотне. Наступила тишина, пока фараон раздумывал над очередным предложением. Гулкие шаги резко отдались по кафелю. Возглавлял сей отряд бесцеремонного вторжения сам Инени с каменным лицом. Даже бывшего Упивающегося всегда удивляла эта выдержка и нечитаемость. Увы, дар легилименции у него пропал после укуса, как впрочем и большинство чар. Только сильные эмоции, такие как у Гермионы, доносились до его мыслей.
— Мой фараон, — приклонил колено городской чиновник, — Я как сторонник демократии и защитник прав граждан не позволил казнить твоего человека.
Хатшепсут поджала губы.
— Ближе к делу, что случилось?
— Вас обвиняют в мужеубийстве. Затевался бунт.
Снейп вскинул брови и пронзил взглядом Инени.
— Вот как, — голос Хатшепсут изменился до неузнаваемости, — и какие же основания? Пусть скажет мой обвинитель лично.
Эфаос бросил взволнованный взгляд на чиновника, ищя защиту, затем на жреца. В глаза же самому фараону он не осмелился взглянуть.
— Яд, — сказал Инени, продемонстрировав скляночку с жидкостью.
— Смею заметить, что яд можно купить в каждой второй лавке, а если съездить в Мемфис, откуда этот яд, я уверен, там можно найти и подобные стеклянные сосуды, сделанные из качественного стекла, — медленно протянул Снейп, наблюдая за вжимающимся в пол египтянина. Весь его вид кричал об испытываемом страхе.
— Быть может, мы пригласим и жрицу, которая поведает нам о прошлом со своим траурным чудовищем.**
На лице жреца заходили желваки, и Хатшепсут поднесла палец к виску, раздумывая. Выгоднее всего позвать Гермиону, которая могла бы вернуть честь фараона. У Снейпа сжалось сердце, когда он просчитал план Инени.
Наконец, правительница приказала:
— Инени, уходи, а этого предателя заключить под стражу и найти его хозяина. Жрица еще не в своих правах, чтобы что-либо рассматривать…
— Конечно, — бросил покладисто мерзавец, снова вступивший в спор. Он для чего-то тянул время, и для чего маг гадал с неприятным предчувствием.
Мимо пронеслась выдра, и двигалась она прямо ко дворцу. Снейп побледнел, шепнул Хатшепсут что-то и стремительно вышел из зала. Далее он сошел на бег.
Взглядом шакала Инени сопроводил уход жреца.
— Фараон, есть мудрая пословица: "нет дыма без огня"...
— Это всё?
Чиновничья морда слащаво улыбнулась.
***
Несколькими минутами ранее к Гермионе подбежал мужчина, представившийся Дредом. Он был настолько худ, словно какая-то неведомая болезнь высасывала из него силы, и тем не менее, волшебница частенько видела его, восседающего часами над написанием иероглифов.
— Жрица, помогите, там что-то случилось с писцом, — взмолился египтянин. Гермиона на автомате вскинула палочку, которая была прикрепляла к щиколотке кожаными ремешками.
Маггл недоверчиво оглядел ее палочку и повел на выход в город.
— А разве он не здесь? — нахмурилась Гермиона. Ей было запрещено уходить с территории дворца.
— Он ушел домой, но, уверяю, его настигнет смерть! Прошу, спасите! — взмолился египтянин и посмотрел на нее жалобным взглядом.
Волшебница замялась, смотря на заветный глиняный порог, ведущий на улицу, где-то и дело шастали прохожие-зеваки, где стоял гогот, создаваемый суетой и где дурно пахло. Виднелся рынок, поток белых фигур, напоминающих стайки мальков, сбившихся с пути. Каждый занят своим делом.
— Прошу! Этот человек очень мудр, он глава семьи, без него все обрушится!
Каждый нуждался в помощи, и Гермиона знала, что не могла помочь всем, однако и в просьбе отказать не могла. Она сражалась в магической войне, всякий раз обходила ловушки, пережила пытки Лестрейндж, а сейчас боится нарушить правило?
Но чем она могла помочь? Из ее палочки вырывалась лишь выдра, а руки могли сотворить только несложную магию. Говорить о восстанавливающих, и уж тем более о заживляющих чарах она не решалась. Однако, она владела некоторыми медицинскими знаниями, которые вполне могли помочь. Только с каждым разом ее охватывал страх при мысли, что за порогом дворцовой школы, ее схватят люди Инени.
— Быть может, Вы его приведете? — неожиданно предложила жрица, останавливая ушедшего на несколько шагов мужчину.
— О Боги! Великая, вы в опасности, неужели не понимаете? — взмолился молодой писец, — ваш учитель попросил увести вас!
— Я лучше вернусь во дворец.
— Только не этим путем!
— Что ты несешь? — ощетинился новый голос.
Гермиона обернулась и увидела мужчину с кинжалом, враждебно настроенным к ним. Не долго думая, она бросилась в сторону Дреда, но опоздала. Кинжал влетел в ребро египтянина. Пошла кровь.
Аппарировали.
Примечание к части
* — Шестой и седьмой походы Тутмоса III были морскими. Корабли двигались по Средиземному морю и высадились в первый раз в Симире (современная территория Сирии). Целью была крепость Кедеш – одна из самых неприступных, ее осада продолжалась практически полгода, но результатов не дала. Египтяне разграбили окрестности и вынуждены были покинуть побережье. Вернувшись во второй раз, армия фараона заняла финикийский город Уллаза.
** — голубой цвет в Древнем Египте считался траурным.
Да сколько можно?!
Люди закричали, когда они аппарировали на улицу, переместившись всего на несколько метров от школы. И конечно, в такой толпе людей им не удалось остаться незамеченными. Уже трое наемников преследовали их. Дрек схватился за рану, стремившись остановить кровь. Дела их были, честно говоря, критичны.
Гермиона снова аппарировала их на несколько метров в какой-то узкий грязный переулок. Пахло отходами и гниением, что захотелось навсегда лишиться носа. Но и там далеко им не удалось скрыться.
К сожалению, сколько бы Гермиона не аппарировала, перемещение не превышало тридцати метров. С каждым прыжком новая волна усталости увеличивалась и захватывала волшебницу. Спасибо Дреку, который стоически держался на ногах и никак не комментировал происходящее. Только благодаря ему Гермиона могла сосредоточиться на заклятиях.
— Мы уже близко, — успокаивала взволнованная Гермиона. Вот сейчас они аппарируют в безопасность, и профессор напоит их зельями: кому-то кровоостанавливающее, а кому-то успокоительное. Однако всегда существует это досадное «но», которое портило все её планы. Больше аппарация не удавалась. Гермиона выдохлась.
Тем временем Снейп вломился в школу писцов, но кроме пятен крови никого не обнаружил. Скверно выругавшись на английском, он вылетел на улицу. Адресованные жрецу взгляды были наполнены испугом и паникой. Но кого они волновали?
Пустые черные глаза оглядывались по сторонам. Он заметил красные капли в нескольких шагах. Дело дрянь! Когда же через несколько метров снова появилась кровь, словно кто-то раненый имел способность прыгать на такое расстояние, спина Снейпа напряглась, он поджал губы и схватил за шиворот первого встречного и потребовал рассказать, что здесь произошло. До смерти напуганный и заикающийся маггл поведал о жрице, растворяющейся в воздухе и появляющейся вновь.
Больше всего на свете Снейпу захотелось превратиться в тень упивающегося и воспарить в небо. Он знал, что далеко уйти она не могла. Но его магия почти иссякла в этом мире.
***
Гермиона тянула мужчину за локоть.
— Вон дворец, скорее!
Главные ворота дворца виднелись через ряд домов. Туника египтянина окрасилась в алый цвет. Последние силы покидали писца. Египтянин все больше опирался на ведьму. Они неизбежно замедлялись, в то время, как их обнаружили снова. Когда волшебница обернулась, то до боли прикусила губу, мужчины приближались к ним со скоростью гепардов.
Гермиона бросила экспеллиармус. Но появилась слабая вспышка света. Гермиона отчаялась.
— Серпенсортиа!
На землю упала кобра и тут же восстала, раскрыв воротник.
— Гермиона?! — удивился идущий с чертежами Сенмут.
— О, Сэр! За нами погоня!
Мужчина в объяснениях и не нуждался. Одного взгляда на истекающего кровью писца, было достаточно, чтобы сделать нужные выводы. Он загнал их за себя и вскинул кинжал.
Каково же было удивление Гермионы, когда она увидела спящую змею, лениво растянувшуюся на глине.
— Медленно отступайте к дворцу, — Сенмут двинулся на недобро поглядывающих людей.
— Как некрасиво получается: эфиопцы и так нерадушно ведут себя в гостях, — покачал головой Сенмут и отпрыгнул, когда в его сторону сделали угрожающий выпад.
Гермиона подбадривающе шептала слова, пока они медленно отступали.
Громыхнул лязг и тяжелый хлопок. Трое против одного — итог известен. Однако, поваленный Сенмут одержал верх, выбив клинок из рук противника.
— Бегите! — крикнул он, когда увидел, что двое других бросились к жрице.
— Стоять, — Голос Снейпа раздался как удар по глухому большому барабану. Он метнулся в их сторону медленно, подобно хищнику, пребывающему в ярости. Сейчас он думал лишь о том, как швырнуть каждого головой об стену и организовать этой троице встречу с крокодилами.
Видимо, даже в голосе воплотилась ярость и гнев, скрывающиеся за обманчивым спокойствием, ибо шакальи морды нападающих исказились недоумением и испугом, как если бы они столкнулись с самим дьяволом.
Стало ясно, что успех оставил их, и единственное, что им светило, — долгая и мучительная расправа. Воспользовавшись случаем, эфиопцы бросились в разные стороны. Снейп погнался за главарем, но и тот, увы, улизнул.
Гермиона, радуясь, что опасность позади, радостно сообщила об этом Дреду, который уже закрывал глаза.
— Всё позади! Слышите? — восклицала она, боясь, что Дред лишился слишком много крови.
Вскоре Сенмут встал на ноги и подошел к ним. Взглядом «Кто это такой?» мужчина все-таки позволил опереться на себя, и втроем они побрели к дворцу. Периодически Гермиона оглядывалась и искала профессора. Но тот не возвращался.
Сенмут отдал приказания слугам, а сам со стражей помчался в сторону Снейпа.
Гермиона никогда не получала похвалы ни на зельеварении, ни на колдомедицине, но знания, которые вложили в ее светлую голову учебники, давали право оказывать помощь. Да даже не будь у нее знаний, гриффиндорка сделала бы все возможное, чтобы спасти человека.
В ход пошли марли и зелья, которые имелись в кабинете Снейпа. Сам же хозяин вернулся чуть позже, и вид его, мягко говоря, был потрепанным. Требующий возмездия язык Марса, которым бывший шпион владел выше всяких похвал, так и остался неудовлетворенным. Сколько бы он, Сенмут, и отряд воинов ни бродили по городу, ни заглядывали в каждый дом — ни-че-го.
— С вами все в порядке? — устало спросил зельевар, опершись о стену, — смотрю, вы сами во всем разобрались.
— Нет, я не нашла успокоительное, — выдохнула девушка, убирая пустые колбочки на полки, где точно по линейке строго стояли ряды стеклянных сосудов.
— Оно хранится не здесь, мисс, — улыбнулся мужчина по-мальчишески, — идем.
Гермиона посмотрела на его протянутую ладонь и вложила в нее свою ручку. Уже в саду, взяв кувшины с вином, мужчина наполнил два бронзовых кубка. На протесты девушки, Снейп покачал головой.
— Вы очень устали, вам нужно восстановиться.
Сам он выпил залпом и выжидающе посмотрел на нее. Теперь, после такого возмутительного покушения в стенах дворца, Снейп был уверен - Гермиона не отойдет от него ни на шаг.
Девушка пригубила вина и почувствовала, как пламенная жидкость разлилась по горлу, согревая изнутри.
— Что случилось с тем безумцем, который обвинял Хатшепсут?
В ответ вздох.
— Он и его хозяин якобы сидят в тюрьме, где им вправляют мозги. На самом же деле с ними покончено. Хатшепсут знает, что все это — инсценировка Инени. Посему мы должны вас отправить как можно быстрее, мисс Грейнджер.
— Только самый отчаянный пойдет против фараона. Или…
— Или, — подтолкнул Снейп.
— Или ему уже нечего терять. Он смертельно болен, а деньги нужны его родным…
Ей кивнули, и Гермиона тяжело вздохнула.
— Ваша безопасность волнует весь дворец, — уголки тонких губ дрогнули в полуулыбке.
«Несносная Грейнджер! »
— Это же были эфиопцы, да? Неужели наш брак представляет настолько большую опасность для других государств, — грустно хмыкнула девушка, — вот уж не думала.
— Боюсь, что это будет ужасно печально, если наши дети лишь достигнут планки здешней магии, а не современной. Даже ради этого есть смысл отправить вас назад.
Отличительной чертой Гермионы было то, что эмоции виднелись на лице. Снейпу и без легилименции стало ясно, что та уже успела вообразить их деток, которые могли бы быть очень смышлеными и красивыми, если бы им не достался его нос. Хотя, решил Снейп, мальчиков такой шнобель, как у него, не испортит, а вот девочкам пошли бы его глаза. Хотя её глаза были не менее красивы своей чистотой. По алым щечкам гриффиндорки, Северус понял, что все это время не сводил с нее взгляда.
— У меня планы на вечер, я пойду, — Гермиона направилась на выход, — Там Неферуре ждет меня. Мы будем готовиться к празднику.
***
Египетские храмы не были общедоступными. Только жрецы и фараон могли войти в храм, а верующие не могли ступить на первый двор. Статуя бога была спрятана внутри. Статуя Амона, что означает «скрытый» выносилась из храма в очень редких случаях.
Одним из таких случаев был праздник Опет, который стал отмечаться сравнительно недавно. После двух-четырех недель происходило шествие трёх фиванских богов: Амона, Мут и Хонсу. Жрецы сопровождали статуи вдоль главной улицы Фив, и Неферуре очень волновалась за Гермиону. Возможно, даже больше самой жрицы.
Она ждала этот праздник всем сердцем и с особым предвкушением обсуждала.
Вечером Гермиона вернулась к себе и легла в прохладную свежую постель. Мысли ее вертелись около сегодняшнего дня. Еще утром она злилась на Снейпа, а вечером даже тайно радовалась, что все обошлось.
И Снова она услышала женский игривый смех. Воспоминания о вчерашнем тотчас поглотили Гермиону с головой. Мозг воображал Северуса Снейпа, жадно смотрящего на очередную пассию также, как и на нее сегодня утром. Лениво, как лев на свою наивную новую жертву. Только у пассии, в отличии от той же антилопы нет шансов сбежать и уцелеть, как впрочем, и желания. Так сладко всхлипывающая наложница сама ищет ту грань, желая быть съеденной, выпитой и удовлетворенной.
Гермиона сглотнула, когда руки Снейпа в ее фантазии поманили изнывающую деву к себе, когда он завлекал её в безумный африканский танец, танец дикарей, желающих одно: заполнить чашу любви и разврата до краев.
Будто по заказу, одна из наложниц сладко застонала. Развязная женщина! Этот стон был таким полным и страстным, что Гермионе стало душно. Перед глазами стояло мужское лицо, полное удовольствия и похоти.
От того-то она и злилась, что навязчивый образ не выходил из головы. Капли расплавленного меда внутри, откуда-то из груди, падали вниз живота. Как же ей хотелось засадить внутреннему зверю копье в самое сердце! Да и Снейпу тоже! Её бесило то, что образ его могущества не выходил из головы, не желал перестать появляться и являться к ней всякий раз при виде довольной обнаженной наложницы, проходящей, виляя бедрами, в свои покои, мимо её спальни.
— Да сколько можно?! — негодовала краснеющая девушка, вскакивая с кровати и выходя в сад, — Долбанный Египет, дурацкий Снейп! Ты, Гермиона, ну просто молодец! Чтобы еще раз…
Она ворчала, раздражаясь. У них планируется свадьба, между прочим! Что за нахал! Только стоило ей подумать, что Снейп не так уж и плох, как всё сошло на нет. Рисунок на полу привел к черной тени, отбрасываемой высокой фигурой. Наступила тишина.
— Ну что вы, мисс Грейнджер, продолжайте. Мне очень интересно, — не без сарказма сказал легкий на помине Снейп и двинулся в ее сторону.
Не оставайся
Когда испытываешь когнитивный диссонанс, тебе немного трудно. Немного так подбешивает. Когда же они повторяются, тебе хочется взорвать всех к чертям, не забыв и о своей бесполезной черепной коробочке. Гермиона понимала, что что-то не понимала, но вот понять что — она была не в состоянии. Хуже всего: ее добивала сложившаяся ситуация, в которой явно проигрывала именно она.
— Но я думала, что вы можете там быть сейчас и пытать этих… — сбивались ее мысли, как и порядок слов, пока густая алая краска, подобная цвету макового поля, заливала ее лицо от шеи и до лба.
— Да, мисс Грейнджер, я могу и не такие «пытки» им устраивать, — как сам шелк, струился мужской голос. Он специально сделал самую неловкую и двусмысленную паузу, после которой Гермиона поклялась больше никогда не смотреть в глаза Северусу Снейпу — настолько ей было стыдно, как за слова, так и за мысли.