Ее печальное лицо озарила слабая улыбка.
– Парадные лица у вас обоих полиняют задолго до конца. Начнете улыбаться через силу, играть желваками, скрипеть зубами.
– Не будь так важен этот шаг…
– Но он важен, – подтвердила она. – Ты должен вернуть свой плащ. И Первая земля должна встретить весну объединенной и исцеленной.
Тилар кивнул.
– Я слышал, что все царства Первой земли прислали посольства и некоторые другие тоже. Даже лорд Бальжер.
– И меня это не удивляет. Все боги – даже Бальжер – хотят, чтобы снова воцарился мир.
– Не все, – проворчал Тилар.
В глазах Делии снова появилась тревога. К регентству Тилара отнеслись с одобрением большинство из сотни оседлых богов. Но не все поддержали его так решительно, как ему хотелось бы. Некоторые просто промолчали, другие высказали откровенное неприятие. И слова их были услышаны – богами и народом Мириллии. То, что в Чризмферри, древнейшем царстве Девяти земель, правит человек, пусть даже благословенный изобильными Милостью гуморами, многим показалось оскорбительным вызовом существующему порядку.
– Есть еще причины, по которым нужно вытерпеть церемонию, – сказала девушка. – Мы едем не только для того, чтобы Ташижан и Чризмферри объединились. Когда регентство твое примут боги Первой земли, то и в остальных землях утихнет недовольство.
– Надеюсь, ты права.
По корпусу судна, словно откликнувшись на его сомнения, пробежала слабая дрожь. Должно быть, экипаж готовился к посадке.
Делия схватилась за подлокотник.
– Ради этого можно и рискнуть, – пробормотала она и, снова погрустнев, отвернулась к окну.
Тилар сдвинул брови – почувствовав, что в коротенькую, тихо сказанную фразу смысла вложено больше, чем кажется. И как женщины умудряются вплести в два слова множество значений, над которыми приходится безуспешно ломать голову?
«Можно и рискнуть»…
Не сразу, но все‑таки он начал догадываться. Пугала Делию не только встреча с отцом. И риск, о котором она говорила, касался не только воссоединения меча богов и его ножен, малышки Дарт.
Здесь крылось и кое‑что другое.
Он посмотрел в окно на башни Ташижана. Там, в тысячах окон, уже загорались огни. Слепец…
Тилар опустил руку ей на колено.
Сначала Делия как будто не заметила этого. Потом придвинула свою руку. Их пальцы переплелись. И, пытаясь ее утешить, он так же тихо сказал:
– Катрин – в прошлом.
– Правда?
– Делия…
Девушка по‑прежнему смотрела в окно. За прошедший год они сблизились больше, чем положено господину и служанке. Но насколько на самом деле?.. Все чаще проводили вместе вечера, пока тянулась зима. Вдвоем им было легко и хорошо. И случались порой мгновения, в которых таился намек на возможность иной, более тесной близости. Долгие, безмолвные взгляды. Как бы случайные прикосновения. Тепло чужого дыхания на щеке, когда сидишь рядом, склонившись над каким‑нибудь документом… А две недели назад они впервые поцеловались. Легкое касание губ, которое, возможно, ничего не значило… Времени, чтобы обсудить случившееся, у них не нашлось. Только оба знали, что не прочь это выяснить.
Но насколько далеко они готовы были зайти на самом деле?
Тилар с тех пор, как получил дары от богини Мирин, не делил постель ни с одной женщиной. Боялся, ибо не знал, что может произойти от Милости, которой изобиловало сейчас его семя. Правда, касательно Делии препятствием служила не столько Милость, сколько нежелание его сердца.
По корпусу флиппера вновь пробежала дрожь, на сей раз более ощутимая. От сотрясения даже руки их разомкнулись. На капитанские маневры это уже не походило.
Последовал еще толчок.
Тилар поднялся на ноги.
– Что‑то не то.
Подошел к двери, выглянул. Увидел Эйлан и сержанта Киллана, с такими же озабоченными лицами.
В проходе открылось еще несколько дверей.
– Из кают никого не выпускай, – велел Тилар Киллану. – Я схожу поговорю с капитаном.
И, прихватив с собой Эйлан и Делию, двинулся в носовую часть корабля.
Дверь в кабину управления была закрыта. Стоявший перед ней караульный при виде Тилара растерянно заморгал.
– Мне нужно видеть капитана, – сказал Тилар.
– Пожалуйста, господин.
Но не успел тот открыть дверь, как она распахнулась сама. На пороге появился капитан Хорас – высокий мужчина в желто‑белом мундире, с черными как смоль волосами и раздвоенной бородой.
Вздрогнув от неожиданности, он сделал шаг назад.
– А я как раз отправился к вам – сказать, что бояться нечего. Чертов ураган кусает нас за хвост. Вот и потряхивает.
– Я думал, мы давно его обогнали.
Капитан отвел взгляд.
– О, небо – что море, мой господин. Шторма приходят, когда не ждешь. За последний колокол ветер усилился. И буря стала нас догонять.
– Успеем добраться до Ташижана, прежде чем догонит?
– Конечно, не сомневайтесь. Все механизмы заправлены до предела. Скоро причалим. Но пока вам лучше вернуться в каюту.
Тилару удалось наконец встретиться с ним глазами.
– Мне хотелось бы проследить за посадкой из кабины управления.
– Сир… – предостерегающе начал Хорас.
Но Тилар уже шагнул к двери. И капитану оставалось лишь отойти или схватиться с регентом Чризмферри. А дураком он не был.
Поэтому в кабину они вошли бок о бок.
Носовая часть корабля делилась на два уровня. В верхнем располагались рычаги, при помощи которых команда управляла механизмами и наружными лопастями, позволявшими выравнивать полет. Тилар почуял запах горящей крови. В трубках пылали воздушные алхимические составы, удерживая высоко в небесах гигантского деревянного кита.
Венчала уровень управления огромная дуга из осененного стекла. Око корабля, откуда кормчий наблюдал за миром, раскинувшимся внизу, и руководил полетом.
Что‑то было неладно – Тилар понял это по напряженным лицам экипажа и отрывистым указаниям кормчего.
Капитан Хорас объяснил наконец:
– Видимо, мы слишком сильно и долго разгоняли корабль. Механизмы перегрелись. А может, алхимия не так богата Милостями, как нас уверили. Корабль теряет скорость.
Флиппер снова тряхнуло, он накренился влево, нос ушел вниз. Тилар устоял на ногах, потому что схватился за плечо капитана. Градом посыпались команды, и нос выровнялся. Похоже, летели они теперь благодаря лишь искусству кормчего, а не воздушной Милости.
– Выберемся, – заверил Тилара капитан. И добавил чуть тише: – Когда б не этот дважды проклятый ураган…
Тилар выглянул из ока. Ташижан приближался. Сияла маяком на скалистом берегу самая высокая из его башен – Штормовая. Но снежная круговерть подступила куда ближе и с каждым мгновением делалась гуще. Состязание в скорости они проиграли.
Ураган их догнал.
Не успев подойти к своим покоям, Катрин поняла – чтото случилось. Дверь была открыта настежь, служанка Пенни стояла в коридоре. Девочка взволнованно дергала себя за темный локон, выбившийся из‑под белого чепчика. И вздрогнула, когда разглядела наконец, что рыцарь теней, идущий по коридору, – на самом деле смотрительница.
Пенни подскочила к ней, присела и, поглядывая в сторону открытой двери, с запинкой начала:
– Я… я… ничего не могла… я не знала…
– Успокойся, Пенни.
Катрин полностью распахнула плащ, позволив теням соскользнуть с него. До этого, возвращаясь к себе, она куталась в них, чтобы никто не узнал по дороге. Ибо каждому встречному, похоже, что‑то требовалось от нее – и рыцарям, и слугам, и обитателям подземелий. А она очень спешила. Только что навестила последнее посольство, из Ольденбрука, убедилась наскоро, что устроены вновь прибывшие благополучно, пожелала им приятного отдыха. Они чрезвычайно волновались изза какого‑то подарка, предназначенного для вручения Аргенту и Тилару на церемонии. Но вникать в причины их беспокойства Катрин не стала.
И так опаздывала.
Меньше чем через колокол должен был приземлиться флиппер Тилара. Староста готовил торжественную встречу, с трубами и барабанами. Следовало присутствовать и ей – и уж, конечно, не в потрепанном плаще.
Однако на пороге явно поджидали новые хлопоты.
– Вздохни поглубже. И скажи, что случилось, – велела она Пенни.
Девочка служила здесь дольше, чем Катрин носила свой знак отличия. Была горничной еще у прежней смотрительницы, Мирры, которая бесследно исчезла и наверняка уже была мертва.
– Я приняла его за рыцаря, – пролепетала Пенни. – Из тех, что приехали и носятся теперь туда‑сюда.
Замешательство служанки было понятно Катрин. Число рыцарей в Ташижане за последние дни утроилось. Из ближних и дальних мест они слетелись, подобно буйной стае воронов, на празднества в честь важного события.
– Он назвался вашим другом, – поведала далее Пенни. – Сказал, что по срочному делу пришел, вот я и разрешила ему войти. – Она понизила голос. – А потом снял масклин. И оказался никакой не рыцарь.
Катрин вздохнула с облегчением.
Лишь один человек на свете был нахален настолько, чтобы рядиться под рыцаря теней в самом сердце ордена. Роггер. С момента расставания он не прислал ни единой весточки. А теперь решил, видимо, тоже встретить Тилара. Сейчас она узнает новости, которые он насобирал по крохам среди сплетен и хвастливых россказней за кружкой эля. Такого не услышишь на высотах, где расположены ее покои.
Она шагнула к двери.
– Говорит он сладко, да столь грозен с виду, что я побоялась с ним остаться, – тараторила Пенни, – вот и ждала вас здесь.
Ну и трусиха, подумала Катрин. Это Роггер‑то грозен? И, радуясь возможности повидаться с другом, она решительно переступила порог.
Услышала за спиной лепет Пенни:
– Известно, каков их обычай. Мажут лица пеплом, чтоб даже свои не признали.
И поняла, что ошиблась.
Навестить ее пришел вовсе не Роггер.
Спиной к пылавшему очагу, единственному источнику света в комнате, стоял высокий человек. И вправду в плаще теней, очертания которого сливались с сумраком в углу. С вымазанным пеплом лицом, по обычаю'черных флаггеров, гильдии пиратов и контрабандистов.
Он откинул капюшон, обнажив заплетенные в косу снежно‑белые волосы. Соль и море выбеливали их долгие годы. Очень долгие. Сложившиеся на самом деле в века. Перед Катрин стояла личность почти мифическая – вождь флаггеров. Под плащом виднелся черный кожаный костюм изысканного кроя, на поясе висел меч в ножнах. Змеиный клык. Клинок не менее знаменитый, чем рыцарь, который им владел.
– Приятно видеть вас снова, смотрительница Вейл, – сказал с легким поклоном Креван.
Она подошла поближе.
– Что привело вас сюда, сир Кей?
Он нахмурился.
– Ворон сир Кей давно умер. Просто Креван.
Креван Безжалостный, добавила она про себя. Три века назад – легендарный рыцарь теней. Таивший от всех великий секрет, который был однажды раскрыт – при помощи клинка, вонзенного ему в сердце. От раны он не умер. Ибо не имел сердца. Порождение виров, врагов ордена, Ворон сир Кей был самым необычным человеком на свете. Виры, со времен основания первого царства занимаясь в своих потайных кузницах черной алхимией, пытались создать эликсир бессмертия. Креван стал результатом особенно удачного опыта. Живая кровь в его жилах текла сама по себе, не нуждаясь в работе сердца, поэтому Он старел гораздо медленнее прочих.
Но когда тайна его происхождения открылась, рыцарь Ворон сир Кей был вынужден умереть. Сделаться мифом. С течением времени на свет явился Креван, озлобленный человек, который использовал свое воинское искусство в куда менее благородных делах. Бессердечие обратилось в безжалостность.
Впрочем, о чести он все же не забыл.
– Чем я могу помочь вам? – спросила Катрин. – Хотите присутствовать при посвящении Тилара?
Креван отмахнулся.
– Человека делает не плащ.
И шагнул к ней. Властно, требовательно. Протянул руку.
Катрин невольно попятилась. Плащ мигом ожил на ней, готовый укрыть ее тенями и придать движениям скорость.
– Мне нужен проклятый череп, – сказал он. – Череп бродячего бога.
Катрин опешила. Но тут же вспомнила – Роггер ведь говорил, что кто‑то еще охотился за этим талисманом. Кто‑то с вымазанным пеплом лицом. Выходит, то был не просто флаггер, искавший быстрой и легкой наживы. Наверняка им руководили с самого верха.
– Зачем он вам?
Глаза Кревана сверкнули, голос стал жестким.
– Нужен, и все тут. Его вообще не следовало привозить сюда. Именно сюда. И именно сейчас.
– Почему? Что вы имеете в виду?
Креван вдруг оказался совсем рядом, переместившись с быстротой тени. Схватил ее за руку.
– Отдайте мне его!
Тут Пенни скрипнула дверью.
Следом донесся устрашающий грохот сверху. Дрогнул под ногами пол.
Все замерли.
На вершине Штормовой башни запела одинокая труба, оповещая о пожаре, призывая готовить ведра. В коридоре послышались торопливые шаги.
В приоткрытую дверь с силой заколотили, и та со скрипом начала отворяться. Пенни придержала ее ногой.
– Смотрительница Вейл! – позвал знакомый голос.
Лоул, слуга старосты.
Катрин отвела взгляд от двери, повернулась к Кревану – но того рядом уже не было. Она заметила, как колыхнулась тяжелая занавесь на окне, за которым был балкон.
И поняла, что, выглянув, не увидит ничего – кроме распахнутых ставень и пустого балкона.
Креван ушел.
Теперь из открытого окна доносились крики на вершине Штормовой башни. На причале. Где ждали сегодня только один флиппер.
Труба запела снова, тревожно, звонко.
– Смотрительница Вейл!
– Впусти, – приказала Катрин, поворачиваясь к Пенни. Девочка убрала ногу, потянула дверь на себя.
На пороге встал Лоул, сзади толпилась кучка стражников, которые беспокойно поглядывали в сторону главной лестницы. Слуга уставился на Катрин, вытаращив глаза и трясясь всем телом. Такой тощий, что она ничуть не удивилась бы, если бы при этом у него гремели кости.
– Что случилось? – спросила она.
– Меня послал за вами староста Филдс! Флиппер из Чризмферри заметили в небе… он прилетел раньше, спасаясь от урагана. – Труба вновь запела, и Лоула заколотило еще сильнее. – Староста… Филдс хотел, чтобы вы поскорее вышли наверх. Вс… встречать…
Катрин поняла, что с подлетавшим флиппером случилось что‑то ужасное, но слуга вышел раньше и ничего толком не знает. Она метнулась к двери. Протолкалась меж стражников. Все как один с красной нашивкой на плече. Огненный Крест. Люди Аргента.
– Староста Филдс просил, чтобы вы надели наряд, наиболее приличествующий случаю, и… – закричал вслед Лоул.
Не слушая, Катрин вытянула силу из теней и понеслась стрелой. Вмиг добралась до лестницы. Та была запружена рыцарями, сбежавшимися на зов трубы. Катрин распахнула плащ, чтобы все видели ее подвеску.
– Дорогу смотрительнице! – крикнула она.
Море черных плащей расступилось. Она ринулась по лестнице вверх. Ближе к выходу на причал столкнулась с толпой докеров. Одни бежали вниз с пустыми ведрами, другие тащили наверх полные. На последнем этаже всегда стоял на случай пожара огромный бак с водой.
Катрин пристроилась за спиной какого‑то здоровяка, который волок по ведру в каждой руке. Он успешно пробил для нее путь, и вскоре впереди показалась открытая дверь. Подпертая, чтобы не захлопнул ветер. Тот задувал внутрь с такой силой, словно вознамерился никого не выпустить наружу.
Доносился запах гари.
Наконец она выбежала на причал.
Ее тут же обдало холодом, который слегка остудил безудержное волнение. Катрин собрала разорванные в клочья тени, завернулась в них. Запахнула плащ, накинула капюшон. Огляделась.
Худшее как будто уже позади. Пожар работники почти погасили, лишь дым клубился в сумеречном свете – солнце на западе едва проглядывало сквозь плотные облака.
Разбитое брюхо флиппера еще лизали языки пламени. Корабль умудрились посадить в люльку, но удар при посадке, видимо, был силен. Опоры сломались, обшивка раскололась. Из трещин и выбивался огонь – оттуда, где под корпусом таились главные механизмы судна и алхимические резервуары.
Похоже, при крушении они взорвались – к запаху дыма примешивался едкий, но странно приятный аромат горящей крови. Корабль и шел‑то, надо полагать, на перегреве, с механикой, загруженной до предела. И теперь остатки пожирало пламя.
Катрин обошла флиппер кругом. Увидела открытую заднюю дверь. Возле нее стояла кучка людей, взволнованных, размахивавших руками. И Аргент сир Филдс – на голову выше остальных. Забрался, должно быть, на ящик. Он что‑то кричал, но слова относил ветер.
Катрин поспешила туда.
Где Тилар?
Охваченная внезапной тревогой, она чуть не сбила с ног женщину, которая бежала навстречу с пустым ведром.
Всмотрелась в лица стоявших с краю, увидела стражников, одетых в цвета Чризмферри – коричневый и золотой, узнала нескольких Дланей.
Вырвалась наконец из суетливой толпы рабочих, шагнула в свободное пространство между ними и высадившимися из флиппера гостями. Вопросов в голове вертелось не меньше тысячи. Но прежде нужно было разыскать Тилара.
Из черных туч над головой сеял снег. Ветер кружил его, завивал вихрем. Заносил понемногу потерпевший крушение флиппер. На разборку корпуса, прикинула Катрин, уйдет дня три, не меньше. Подобное прибытие благоприятным для регента не назовешь.
Щеки коснулась снежинка.
Словно ледяная оса укусила. Катрин смахнула ее, слишком занятая своими мыслями, чтобы обращать внимание на холод. Но масклин для защиты все же подняла. Потом подставила белым звездочкам ладонь. Они падали на нее и медленно таяли.
Опустив руку, она сделала еще шаг к толпе вокруг Аргента. И услышала его голос.
– …Спускаемся! Вас проводят в ваши покои!
Все развернулись к двери корабля.
Тилар спускался по трапу. Не один. Рядом шла молодая женщина. С другой стороны шагал капитан флиппера. На ходу регент что‑то говорил ему, довольно резко.
Капитан кивал. И тотчас заторопился к догоравшим механизмам.
Тилар, в первый раз за прошедший год, ступил на камни Ташижана. Обвел взглядом спутников, словно пересчитывая их по головам.
Благодарение богам, он казался невредимым.
Вдруг Тилар увидел Аргента, и его глаза сузились.
Катрин заторопилась к ним. Этих двоих нужно держать подальше друг от друга, по мере возможности. А уж сейчас – тем более. Регент Чризмферри пережил крушение. Торжественная встреча не удалась. Как бы чего худого не вышло.
Покрасневшее лицо, сжатые губы ее бывшего возлюбленного – все это было слишком хорошо знакомо Катрин. Сейчас ему слова поперек не скажи. Она попытается поскорее проводить его вниз, в приготовленные покои. И там, вдвоем, потолковать о том, что произошло с флиппером… и о многом другом.
Словно почувствовав ее приближение, Тилар повернул голову.
И тут Катрин заметила, что с женщиной они держатся за руки. Узнала ее – Делия, Длань крови Тилара. Дочь Аргента, порвавшая с отцом.
Тилар нагнулся и что‑то сказал девушке на ухо. Успокаивая, скорее всего. Катрин вспомнилось, как это бывало когдато между ними. Теплое дыхание Тилара на ее лице, звук его голоса, проникавший в самое сердце.
Она тяжело вздохнула. Подняла руку, желая привлечь внимание.
Делия повернулась к Тилару лицом.
И на краткий миг – слишком краткий, чтобы кто‑то, кроме Катрин, мог уловить какое‑то движение, – их губы соприкоснулись. Тилар крепче сжал пальцы девушки, отпустил. Затем, отстранившись друг от друга, они направились к своим спутникам.
Катрин застыла на месте с поднятой рукой. Тени нахлынули, не дожидаясь зова, окутали ее с ног до головы. Она шагнула назад, исчезла в них. Сердце бешено заколотилось.
Внезапно стало совсем темно – последние лучи солнца погасил надвигавшийся ураган. Сильно похолодало.
Видно, буря будет свирепой.
Послышались радостные крики – докеры, сражавшиеся с огнем, победили. Опасность миновала.
Катрин поспешила к выходу с причала.
И когда Тилар повернулся наконец в ее сторону, он никого не увидел.
Глава 6
СТАЛЬНОЙ МЕЧ
До укрытия Дарт долетал зов трубы, далекий, приглушенный. В башне что‑то происходило. Кроме трубы слышались еще и крики.
Но она и шелохнуться не смела.
Еще не все разошлись…
От посторонних взглядов девочку надежно прятала ниша в коридоре, отходившем от главной лестницы. Здесь стояла серая мраморная статуя какого‑то прославленного рыцаря с вороном на плече. Клюв у ворона был давным‑давно отломан. Дарт, сидя за постаментом, нетерпеливо кусала кулаки.
Ей следовало находиться совсем в другом месте. Но она ничего не могла с собой поделать. Отправилась будто бы в библиотеку, на урок истории Ташижана. А там отпросилась, сославшись на срочное поручение смотрительницы. Архивариус, похлопав равнодушно совиными глазами, разрешил ей уйти – хотя пажи‑сотоварищи только дружно ухмыльнулись. Каждый мечтал под важным предлогом увильнуть от заучивания скучных дат и перечня былых сражений. Особенно в нынешние дни, когда в цитадели царила такая суматоха и близились празднества. Спокойно никому не сиделось.
А Дарт и вовсе была как на иголках.
Зная, когда прибудет посольство из Ольденбрука и какие покои займет, она заранее подыскала удобное местечко для наблюдения – эту нишу в коридоре. И просидела в ней два колокола, прежде чем была вознаграждена за терпение. Гости явились, возглавляемые женщиной в белоснежных мехах, такой свеженькой с виду, словно она только что вернулась с прогулки по саду. Длань слез – поняла по одеянию Дарт. Рука об руку с ней вышагивал стражник, тоже в великолепном наряде, не сводивший со своей госпожи глаз. А та не обращала на него никакого внимания, беседуя оживленно со смотрительницей Вейл.
Дарт отодвинулась в глубину ниши. Если заметят – поди объясни смотрительнице, что она тут делает. Хорошо Щену. У него таких забот нет. Он лежал у ее ног, свернувшись клубком. При виде вошедших оживился, сунулся было в коридор. Но Дарт шикнула на него и поманила к себе – на всякий случай, хотя его никто не мог видеть. Щен, возбужденно повиливая обрубком хвоста, послушался неохотно.
Дарт его понимала. И, несмотря на риск, сама не удержалась и осторожно выглянула. За Дланью в мехах в коридор вошли еще двое. Мужчина и женщина. Он худой, она толстая. А за ними… Дарт разинула рот – на лестничной площадке стояли два небывалых размеров стражника. Земляные великаны!..
Они несли большой ящик.
Потом отступили в сторону, и появился тот, кого она ждала.
Бронзовый мальчик.
Сердце Дарт затрепетало. От облегчения и страха одновременно.
Значит, приехал.
В школе он учился классом старше, поэтому она плохо его знала. Но после встречи в Ольденбруке жаждала узнать получше. Брант. Девочка мысленно повторила несколько раз это имя. Почему‑то оно ему очень шло.
Он задержался на лестнице, сбросил с одного плеча тяжелый зимний плащ и указал великанам освободившейся рукой вниз.
– Псарня – по ту сторону замкового двора. Несите туда и не спускайте с них глаз. Чтобы до утра никто не видел!
Великаны покивали и двинулись прочь.
Брант некоторое время смотрел им вслед. С прошлой встречи он вроде бы похудел и стал бледнее. Но повернулся и вошел в коридор с прежней живостью. Холодно взглянул на Длань слез и ее спутника. Похоже, эти двое ему сильно не нравились.
Дарт поглядывала из ниши одним глазком, пока смотрительница Вейл показывала каждому его покои. Мальчик исчез в своих, не перекинувшись со спутниками и словом.
Теперь она ждала, когда все разойдутся. Последними коридор покинули стражники, собравшиеся перекусить. И отведать здешнего эля, подумала Дарт.
Все, больше мешкать нельзя. Вот‑вот должен причалить флиппер регента.
Дарт выбралась из укрытия и с трудом подавила желание постучать к Бранту. Посвяти она его в свою тайну – не пришлось бы больше бояться. Возможно, даже…
Скрипнул засов.
Всплеснув руками, она метнулась обратно, нырнула в нишу. Дверь в комнату Бранта открылась. Он выглянул оттуда с таким видом, будто услышал стук. Или зов трубы, что уже полколокола несся с верхушки Штормовой башни?
Дарт уставилась на него во все глаза.
Брант остался как был – в зимнем плаще и сапогах. Пошел к лестнице, явно довольный, что никого рядом нет. Куда это он? Узнать, почему трубят трубы? Эля выпить, как стражники?
Мальчик вышел на лестничную площадку. Она чуть шею не вывернула, стараясь разглядеть, куда он направится.
Вниз по лестнице.
Ноги сами понесли ее следом. Щен радостно поскакал вперед.
Она окинула взглядом нижние ступени. Брант уже исчез за поворотом. Девочка заколебалась. Она узнала все, что хотела. Он приехал. Пора бы вернуться в покои смотрительницы. Вот‑вот прозвенит первый вечерний колокол. Прилетит регент. На торжественной встрече она должна быть рядом со своей госпожой.
Но ноги не шли. Любопытство, смешанное со страхом, приковало ее к месту. Что делать?
Решение было принято за нее.
Щен, словно чувствуя невысказанное желание ее сердца, поскакал по ступенькам вниз. Она дернулась, чтобы позвать его обратно. И через мгновение уже спускалась следом за своим призрачным товарищем.
Как всякий новичок в Ташижане, Брант шел медленно, но вполне уверенно. Словно знал, куда идти. Может, ему дали карту башен?
На лестнице легко было оставаться незамеченной. Здесь, как обычно, толпился народ. И, держась на некотором расстоянии позади, она не спускала с мальчика глаз. Улавливая на ходу обрывки разговоров, поняла из них, что с флиппером, который приземлился на Штормовую башню, произошло какое‑то несчастье. Весть разнеслась быстрее, чем зов трубы, – корабль загорелся, взорвались механизмы. Но никто не погиб. И пожар уже погашен.
Потом она услышала имя Тилара.
На миг задержалась возле рыцаря, который вел беседу с хорошенькой служанкой, чуть старше ее самой. Он упирался локтем в стену, и на плече его был виден вышитый знак Огненного Креста.
– …Даже прилететь не может, не наделав шуму на всю округу. Стоит ли удивляться, что староста не одобряет его регентства?
Дарт поспешила дальше, пока на нее не обратили внимания. Правда, рыцарь, похоже, не видел ничего вокруг, кроме пышной груди собеседницы.
Следующие несколько ступенек она проскочила стремительно, охваченная страхом. Так это с кораблем Тилара произошло несчастье? Он прилетел раньше?
Оказавшись на площадке очередного этажа, Дарт остановилась. Хватит глупостями заниматься. Она нужна Катрин, надо бежать наверх.
– Эй, ты!
Девочка испуганно подпрыгнула. Брант увидел‑таки, что она за ним следит?
Ее грубо схватили за плечо, развернули в обратную сторону.
К ней почти вплотную приблизилось другое знакомое лицо. Пахнуло элем.
Оруженосец Пиллор.
– Не меня ли ищешь, Хофбрин? Хочешь получить еще один урок?
Он злобно усмехнулся и прижал ее к стене. Дарт попыталась вырваться. Но Пиллор был стоуна на два тяжелее.
– На этот раз, – сказал он сквозь зубы, – обойдемся без мастера меча Юрил. Без всяких там нежностей.
И зашелся в лающем хохоте. Но вместо смеха Дарт услышала хлопанье вороньих крыльев. И вся сжалась, вспомнив человека, который обращался с ней так же грубо.
Позади Пиллора стояли два его дружка. Она видела их раньше, но имен не знала. Глаза жесткие, на воротниках курток – небрежно пришитая эмблема Огненного Креста.
Никто в их сторону даже не смотрел – здесь были не в диковинку малопристойные любовные заигрывания. Одна лишь Дарт читала в глазах Пиллора совсем иные, недобрые намерения. Огненный Крест не питал любви к смотрительнице и к тем, кто ей служил. Война велась едва ли не в открытую.
Один из дружков Пиллора схватил девочку за другое плечо.
–. Сделаем ее! – прошипел он.
Второй как будто колебался.
– Паж смотрительницы… может, не стоит?
Пиллор оттолкнул его с дороги, намотал плащ Дарт на кулак и дотащил девочку за собой.
– Да пошла она, эта шлюха! Мы – люди старосты. Давно пора показать, кто здесь хозяин.
Дарт пыталась выскользнуть из плаща, скинуть его и освободиться. Но ее держал за локоть главный приспешник Пиллора. Второй плелся позади, оглядываясь на лестницу. Где всех по‑прежнему интересовал только разбившийся флиппер.
Дарт затащили в коридор, потом в какую‑то темную пустую комнату. У дальней стены теплилась тусклым светом одинокая жаровня.
В угли был воткнут железный прут.
– Шевелись давай! – поторопил приятель Пиллора отставшего.
Тот повиновался неохотно. Явно шел на поводу у остальных.
– И дверь запри! – рявкнул Пиллор.
Вокруг Дарт хлопали вороньи крылья. Ее хотят изнасиловать? Отчаявшись, с неистово колотящимся сердцем, она с силой ударила Пиллора каблуком по ноге.
Он только выругался и толкнул ее так, что девочка упала. И ободрала о каменный пол колено до крови.
– Воображаешь о себе, тварь… как с тварью и обойдемся!
Дружки поддержали его хриплым хохотом.
Дверь захлопнулась, стало еще темнее.
Приспешник Пиллора подошел к жаровне, обмотал руку плащом и вытащил из углей прут. В темноте засветился раскаленный докрасна конец. Клеймо. Круг, пересеченный двумя полосками.