– Я тоже хочу с вами, – сказала девочка, подумав, что, если сидеть сиднем на месте, ее вскорости обнаружат – и тогда пиши пропало. А со следопытами она будет в безопасности. Волчат ведь придется искать в местах, где никто не ходит. – И прошу вас, давайте возьмем и мастера Бранта.
Мальчик кивнул ей в знак благодарности, но лицо его осталось хмурым.
– Волчата знают мой запах, – сказал он. – Мне легче выманить их из укрытия.
Лорр смерил долгим взглядом Дарт, потом Бранта. Словно подозревая, что за просьбой девочки кроется нечто большее.
Потом пожал плечами.
– Что ж, тогда – вперед.
Глава 7
СЛУХ О ДЕМОНЕ
– Добро пожаловать в Ташижан, – сказал староста.
Тилар, стоя на пороге отведенных ему роскошных покоев, протянул Аргенту руку.
– Надеюсь, здесь вам будет достаточно удобно, – добавил тот, стискивая ее. Слишком крепко для дружеского пожатия.
Тилар ответил тем же, неотрывно глядя в единственный глаз Аргента сира Филдса. В костяной пластинке, скрывавшей отсутствие второго глаза, отражался свет огня, разведенного в очаге передней комнаты.
– Вы слишком добры, – ответил он. – Я мог бы поселиться и среди рыцарей.
– О, но с вами же все ваши Длани, – сказал Аргент, не разжимая хватки. – Разве можно столь недостойным образом устроить гостя, который прибывает со свитой, подобающей богу?
Челюсти у Тилара заныли, такого труда стоило ему удержаться от резкости. Весь последний колокол он слышал от старьсты то напыщенную лесть, то завуалированные оскорбления. Но себе ничего подобного не позволял. Ведь Аргента сопровождали представители всех сословий Ташижана – и мастер Хешарин, глава совета мастеров, и командиры различных подразделений рыцарей теней, и даже эконом Рингольд, отвечавший за хозяйство крепости и прислугу. Они спустились за ним и сюда, на этаж, который был почти целиком отведен Тилару и его спутникам, – дорогостоящая щедрость при нынешней перенаселенности цитадели. Тилар был уверен, что староста привел их с умыслом: показать, как хорошо он разместил регента.
– На следующий колокол назначен званый обед. – Аргент отпустил наконец его руку. – Передохните и освежитесь пока, а потом я пришлю слугу, который проводит вас и ваших Дланей в пиршественный зал.
– Повторюсь – вы слишком добры, – выдавил Тилар.
Аргент, махнув сопровождающим, двинулся в сторону выхода. К этому времени все прибывшие из Чризмферри уже разошлись по своим покоям. Делия чуть дверь не выломала, так спешила укрыться от чопорной и неискренней приветливости отца.
В коридоре осталась только вечная тень Тилара – вира Эйлан, стоявшая с видом равнодушным, почти скучающим.
– Никого не пускай, – велел ей Тилар.
Она едва заметно кивнула.
Он закрыл за собой дверь, прислонился к ней, радуясь мгновению одиночества. И тут же увидел, что в другом конце комнаты выстроились в ряд три служанки и лакей в парадных одеяниях, скроенных как будто из той же ткани, что и занавеси, так гармонировали они со всем убранством комнаты. А оно было воистину роскошным – шелка, гобелены, кресла с мягкой обивкой. И такой огромный очаг, что в него можно было войти не пригибаясь.
Лакей, худой как палка, низко поклонился, выпрямился.
– Добро пожаловать, ваша светлость. Вещи уже разобраны. Скажите, какой наряд желаете вы надеть к обеду, и я позабочусь о том, чтобы он был освежен и вычищен.
– В этом нет необходимости, – отмахнулся Тилар. – Мне хотелось бы побыть одному. Если что‑то понадобится, я вас позову.
– Сир, ванна не…
– Подождет, – сказал он чуть более резко, чем намеревался. И тут же устыдился этого. Нельзя срывать дурное настроение на тех, кто всего лишь стремится выполнить свой долг. – Хорошо, пусть будет ванна. Но больше ничего не надо.
Лакей поклонился еще раз, служанки присели, и все четверо скрылись за узкой дверью, ведущей в комнаты прислуги. У двери висел шелковый шнурок, чтобы вызвать их в случае нужды, но дергать за него в ближайшее время Тилар желания не имел.
Оставшись наконец один, он вздохнул. В животе от голода урчало, но идти на предстоящий обед не хотелось. Тут он заметил на столе возле очага блюдо с сыром и хлебом и серебряный кувшин с вином. Пожалуй, у регента, прибывшего с визитом, есть все же свои маленькие радости.
Он шагнул к столу.
Но тут раздался стук в дверь. Тилар устало прикрыл глаза. Опять… Кто на этот раз? Почесал отросшую на подбородке щетину, отвернулся от очага и пошел обратно. Незнакомым людям Эйлан не позволила бы его беспокоить. Может, Делия, дождавшись ухода отца, решила заглянуть?
Он открыл дверь. Но увидел не Делию.
На пороге стоял рыцарь в мокром плаще теней.
– Тилар.
Он отступил в сторону.
– Катрин… входи.
На официальном приветствии, после того как корабль сел на Штормовую башню, смотрительницы отчего‑то не было. Тилар удивился этому про себя. Староста же не сумел скрыть раздражение, вызванное ее отсутствием, что доставило регенту некоторое удовольствие.
Пряча глаза, она переступила порог, двинулась к очагу.
Тилар, закрывая дверь, глянул ей вслед. Катрин казалась бледнее, чем обычно. Замерзла, должно быть. Подойдя к огню, сразу принялась греть руки. С плаща ее капала вода. К щеке прилипла влажная прядь волос, выбившаяся из заплетенной для верховой езды косы.
Глядя в огонь, Катрин сказала:
– Я попросила Геррода и двух его друзей‑мастеров проверить механизмы твоего флиппера. Что бы там ни было – умышленное повреждение или простой недосмотр, разобраться следует до того, как соберешься обратно в Чризмферри.
На душе у Тилара полегчало. Вот почему ее не было на Штормовой башне. Он‑то побаивался, что его приезд мог помешать ее планам.
Успокоившись, он тоже подошел к очагу.
– По словам капитана, все дело в давлении от слишком большого количества сожженной крови, – произнес он. – А может, алхимические составы подкачали. Крушение скорее всего, случайность, а не злой умысел. Хотя проверка, конечно, не помешает.
Катрин кивнула.
Он встал рядом с ней, и она отодвинулась. Жар огня был слишком силен. Или Тилар оказался слишком близко. Смотрительница шагнула к столу, с преувеличенным оживлением заглянула в блюдо с сыром.
– Катрин… – начал он тихо.
Она взяла кусочек сыра, положила на место.
– Полагаю, ты знаешь, что Роггер явился сюда два дня назад. С черепом бога, – не поворачиваясь, проговорила она.
– Да, твой ворон прилетел, – подтвердил Тилар.
– Геррод уже начал его исследовать. И кое‑что обнаружил.
– Так быстро?
Катрин нахмурилась, словно вопрос был ей неприятен.
– Ум у него поострее, чем у многих.
– Конечно, – мягко сказал он. – И что же он нашел?
Она вкратце сообщила, что говорил мастер о своих предположениях. И Тилар, сдвинув в беспокойстве брови, снова подошел к ней поближе.
– Песня‑манок?
Катрин взглянула на него в первый раз – словно пробуя перед прыжком холодную воду. И ответила чуть тверже:
– Таковы подозрения Геррода. В кости до сих пор сохранилось эхо заклятия.
– И за черепом этим явился Креван. Странно.
– Мне кажется, он еще вернется. Почему‑то он не хочет говорить, зачем ему череп.
Тилар пожал плечами.
– Ну, болтуном он никогда не был.
Она чуть заметно улыбнулась. И он в который раз подивился тому, как смягчает ее черты даже легчайшая улыбка. Напоминание о прошлой жизни… Поймал себя на том, что слишком долго смотрит на ее губы. И сам теперь поспешил отвести взгляд.
– Что ж, подождем, пока Креван явится, – проворчал он.
Вспомнил о пустом животе, отломил корочку хлеба, начал жевать.
Катрин оглядела комнату.
– Где твои Длани? В собственных покоях?
– Да. Аргент отдал нам чуть ли не весь этаж. А что?
– Так, ничего, – несколько резко бросила Катрин. – Я просто… представила, как запрыгает от радости Дарт при виде Лауреллы. Ведь ее подруга по‑прежнему твоя Длань слез?
Он кивнул.
– Она почти весь трюм забила подарками для Дарт. Очень хотела, чтобы ее приезд стал сюрпризом. А где малышка, кстати? Я думал, она всегда при тебе.
– Сейчас на уроке… хотя могла уже и вернуться. Мне тоже на самом деле пора. Нужно переодеться к обеду.
Она покачала головой и шагнула к двери.
– Эти игры… но деваться некуда.
Тилару показалось, что, говоря об «играх», она имела в виду не только предстоящий обед. Похоже, он чем‑то рассердил ее… но чем? Женщины подчас столь же непостижимы, как и сложнейшие алхимические процессы.
В дверь снова постучали.
Катрин оглянулась на Тилара.
Он никого не ждал и потому пожал плечами.
– Делия, наверное, – сказал.
Лицо Катрин стало жестким, глаза сузились.
– Тогда мне точно пора, – молвила она сдержанно и заторопилась к выходу.
И тут он понял. Ее неловкость, затаенная враждебность… возможно, сей алхимический процесс был не так уж и сложен. Она спросила о Дланях, какие им отведены покои… узнала, видимо, о том, как сблизились они за прошедший год с Делией.
– Катрин…
Из‑за двери донесся сердитый голос:
– Мне откроют наконец или я должен кулаки разбить об эту дверь?
Не Делия.
– Роггер, – сказала Катрин с раздражением и облегчением одновременно. И, потянув засов, открыла.
Тот ворвался в комнату. На сей раз в наряде лакея, не по росту и не по размеру, болтавшемся на его тощем теле мешком. Одеться столь небрежно его могла заставить только великая спешка.
– Вы оба здесь! Знал бы, сэкономил бы тыщу ступенек!
– Случилось что‑то? – спросил Тилар, которому мгновенно передалось его беспокойство.
– Это божье дитя! – возопил Роггер.
– Тише, тише…
Катрин коснулась руки вора.
– Что с Дарт?
– Может, хватит вам тут сидеть, давая пищу толкам? Ждете, когда о регенте и смотрительнице начнут стихи слагать… песенки распевать?..
Щеки регента загорелись. Катрин, напротив, стала еще бледнее.
– Выкладывай уже, Роггер! – потребовал Тилар.
– Что случилось? – подхватила Катрин.
– Вся цитадель только и говорит, что о демонах, которых вызвала Дарт. Похоже, кто‑то видел ее маленького бронзового приятеля.
– О нет… – сказала Катрин.
– О да, – передразнил Роггер. – Весь орден на ногах и ищет ее.
Смотрительница метнулась к двери.
– Мне надо вернуться к себе.
– Я с тобой, – вскинулся Тилар.
– Нет. Аргент воспользуется любыми подобными слухами и пересудами, чтобы очернить меня. И отвлечь внимание от собственных темных дел вроде того, с проклятым мечом. Ты должен быть чист от всего этого. Не ради себя самого, но ради покоя в Мириллии.
Она стремительно вылетела из комнаты.
Роггер тем временем обнаружил на столе вино и налил себе щедрую порцию.
Тилар спросил:
– Где Дарт, не знаешь?
Роггер пожал плечами.
– Исчезла. Вместе со своей зверюшкой. – Он сделал большой глоток вина, утер рукавом бороду и губы. – И лучше бы ей не высовываться. Упорнее всех ее ищут красавчики с вышитыми крестиками.
Люди Аргента.
Тилар вернулся к очагу.
– И что мне делать? Сидеть тут и ждать?
Роггер поднял бровь.
– Предоставь разбираться смотрительнице. Уж она‑то здешние хитросплетения знает лучше, чем ты. Да и к обеду тебе* пора переодеться. Побриться опять же не мешает… зарос, прямо как я.
Тилар нахмурился.
– Или… – Роггер умолк, поддразнивая.
– Что – «или»?
– Я думаю, покуда Аргент пытается обратить слухи о демонах себе на пользу, тебе приятнее будет заняться кое‑чем другим. До этого в цитадели обсасывали другие слухи. Об урагане, который с таким треском посадил тебя на причал.
– Какие именно?
– Будто бы, когда налетел ураган, из сточных труб городка вокруг Ташижана повыскакивали все крысы. Тьма‑тьму щая. И побежали они прятаться за крепостные стены, в башни.
Тилар удивленно покачал головой.
– Говорят, чутье у зверей куда лучше, чем наше, человеческое, – добавил Роггер. – Что‑то есть в этом урагане такое, что заставило их сняться с места. Крысы – это все знают – при пожаре убегают первыми.
Тилар кивнул.
– Да, это неплохой предлог для вылазки за стены Ташижана.
«И для того, чтобы поразмять кости… разведать, что здесь творится», – подумал он.
В глазах у Роггера вспыхнул лукавый огонек.
– Так и знал, что тебе понравится.
Он задрал полы слишком широкой куртки и начал вытаскивать то, что под ней таилось. Плащ с капюшоном, обмотанный вокруг костлявой талии.
– Ты украл у какого‑то рыцаря плащ? – изумился Тилар.
– Взял взаймы, – поправил Роггер. – Утром, коли все пойдет хорошо, получишь собственный. В придачу к своим трем полоскам. А пока бог‑регент побудет рыцарем теней благодаря чужому плащу и спокойно пройдет со своим слугой через главные ворота. Все ищут девочку с ее демонической собачкой, и до нас никому не будет дела.
Тилар накинул плащ на плечи, ощутил трепещущую в ткани Милость.
– Так поторопимся.
– Согласен, – прочавкал Роггер, набив рот хлебом. – Пока мы тут рассусоливаем, ураган свирепеет.
Дверь так и осталась открытой после стремительного ухода Катрин. Тилар направился к ней, гадая, удастся ли смотрительнице уладить дело со старостой. И где может быть девочка – дитя богов? Если по тревоге поднялся весь Ташижан, немного осталось в нем надежных укрытий.
Дарт поглаживала по боку буль‑гончую. Брант стоял рядом. Великаны близнецы – измученные, но отказывающиеся повернуть обратно, пока не найдутся волчата, – притулились, закрыв глаза, к стене коридора.
Все ждали, когда следопыты, старый и молодой, обнюхают очередную комнату, пыльную, набитую ломаной мебелью, давно заброшенную и забытую. До Бранта доносился оттуда только запах крысиной мочи. И еще он слышал шорох тараканьих лапок.
Мальчик недовольно скрестил руки на груди. Поиски продвигались слишком медленно. Следуя за струйкой мускусной алхимии, удалось пройти пока всего три этажа под псарней. Дарт сказала, что подземные этажи – это знаменитые ташижанские Уровни мастеров, владения алхимиков и ученых. Но дыра, в которую убежали волчата, вела их в обход обжитых помещений, ходами и туннелями, проложенными много веков назад.
– Наверное, это забытые подземелья изначальной крепости, – предположила Дарт, – в которой на месте псарни были темницы.
Брант задумался. Если вправду так, для каких же целей предназначалась в те времена дыра в стене? Сейчас в нее сливали воду и скидывали отбросы. А раньше? Мириллией, как всем известно, правили когда‑то короли‑варвары – до появления богов. Сколько крови могло пролиться из темниц в это каменное горло, под крики заточенных?
– Здесь безнадежно, – сказал наконец старый следопыт. – Кроме нескольких трещин в известке – ничего. Мускусом оттуда попахивает слабо. Еще уровень‑другой…
– Следопыт Лорр! – окликнул его из угла молодой. И поднял выше масляный фонарь.
– Что, Китт?
– Здесь запах сильнее. И один камень шатается.
Брант и Дарт, влекомые любопытством, вошли в комнату.
Буль‑гончая сунулась было следом, но девочка остановила ее, прижав к собачьему носу ладошку.
– Стоять, Баррен, хороший мальчик.
Пес заворчал и уселся на пороге. Великаны встрепенулись, тоже не прочь зайти. Но потолок в комнате был для них слишком низок.
Следопыт Лорр подошел к Китту. Мальчик присел на корточки и показал на один из камней у основания стены.
– Вот этот шатается. Если раскачать, можно вытолкнуть.
Лорр тронул камень. Тот и впрямь ходил в растворе легко, как гнилой зуб.
– Помогите‑ка мне, парни, – сказал он Китту и Бранту.
Сел на пол и уперся в камень ногами, а они вдвоем придержали его за спину.
Брант оказался нос к носу с юным черноволосым следопытом, у которого были янтарные глаза, как у всех ему подобных. И невольно задержал дыхание, не желая дышать одним воздухом с извращенным созданием.
Китт, видимо, почувствовал это. И отвел глаза.
Брант устыдился на мгновение. Но со своей неприязнью совладать не смог. В Сэйш Мэле осуждалось переделывание человеческого тела посредством Милости, будь то во зло или во благо. В леса Охотницы для таких людей – особенно вальдследопытов – доступ был закрыт. И правильно, считал Брант. Это нарушение Пути – превращать человека в зверя, чтобы тот охотился за животными, используя те же благословенные дары природы. В Сэйш Мэле не место подобным вещам, как, впрочем, и во всей Мириллии.
– Эй, помощь не нужна? – окликнул их из коридора Малфумалбайн.
– Пока нет, – ответил Лорр и закряхтел от напряжения, пытаясь вытолкнуть камень из гнезда.
Брант услышал, как Драл спросил о чем‑то брата.
– Почем мне знать, вкусны ли буль‑гончие? – ответил тот.
Мальчик скосил глаза на Китта. Такую же неловкость он испытывал поначалу, когда встречался с этими стражами Ольденбрука. Земляным великанам в облачные леса Сэйш Мэла равным образом не было ходу. Но позднее он понял, что сердца Малфумалбайна и Дралмарфиллнира столь же велики, как их туловища. Не они ли совсем недавно спасли ему жизнь? Не считал ли он их своими друзьями?
Китт тоже украдкой взглянул на него, опять отвел глаза.
И Брант, несмотря на свои сомнения, напрягся снова. Земляные великаны – это одно. А вальд‑следопыты – другое. Они – оскорбление Пути, как телом своим, так и назначением. Он чуял это всем существом.
– Держитесь, мальчики! – сказал Лорр. – Еще чуть‑чуть!
И напрягся изо всех сил. Брант чувствовал, как дрожит его тело. Послышался скрежет… и камень, вылетев наконец из кладки, рухнул в пустоту за стеной.
Оттуда пахнуло спертым воздухом. И на этот раз Брант тоже уловил запах мускуса.
– Нам туда, – сказал Лорр, поднимаясь на ноги и растирая зад. – Самое трудное позади. Осталось только выудить щенят из каменной норки.
Китт наклонился, поднес к дыре фонарь.
– Кажется, там ступеньки. Лестница, точно. Они, поди, вниз убежали.
И, словно в подтверждение, из дыры донеслось тихое, отдаленное поскуливание. Как из глубокого колодца.
Лорр покачал головой.
– Значит, будет потруднее, чем я надеялся. Ну да что поделаешь. – Он принялся, морщась, растирать колено. – Мы С Киттом пролезем и достанем их оттуда.
– Я с вами, – сказал Брант.
Лорр пожал плечами, уступая без особой охоты. Старый следопыт догадался, конечно, по цвету кожи и одежде, что Брант уроженец Сэйш Мэла. И знал, как относятся к следопытам жители этого царства. Если бы не просьба Дарт, вряд ли он вообще стал бы разговаривать с Брантом.
Ну и ладно.
Для того чтобы вместе делать дело, нравиться друг другу не обязательно. Брант понял это на примере Лианноры.
Из коридора, где ждали великаны и пес, донеслись незнакомые голоса.
– Идет кто‑то. Двое рыцарей вроде, – зашипел в дверь Малфумалбайн.
Брант посмотрел на Дарт. Та уже подгоняла украдкой к дыре кого‑то невидимого.
Щена, конечно же.
– Наверное, Дарт лучше пойти с нами, – сказал Брант.
– И поскорее, – добавила она.
После чего обменялась с Лорром взглядами.
Следопыт, видимо, все понял, потому что кивнул.
– Идите‑ка вы оба первыми, – сказал он. – Баррен и великаны побудут на страже. Мы ищем волчат, и нам ни к чему, чтобы их спугнули посторонние.
Дарт, накинув капюшон, поспешила к дыре. Легла на живот, проползла в нее. Брант пролез следом.
Встав на ноги, увидел девочку, которая уже спустилась на одну ступеньку. Больше ничего при скудном свете, проникавшем в дыру, видно не было. Спираль лестницы уходила в чернильную мглу. Над головой косматилась паутина.
Тут вылез из дыры Китт с фонарем, осветил пыльные, стершиеся за века ступени, выбитые в камне, и двинулся вниз, осматривая лестницу. Последним выбрался Лорр, ворча чтото себе под нос. Передал Дарт второй фонарь.
– Следопыт Лорр, – позвал Китт. – Взгляните‑ка.
Тот спустился к нему.
Китт, светя фонарем, показал пальцем на крошечные следы лапок в пыли.
Лорр кивнул, медленно прошел еще несколько ступеней.
– Бегут все глубже.
– Волчата всегда забиваются в самый темный угол норы, – сказал Брант. – Там они чувствуют себя в безопасности.
Лорр покачал головой.
– Эту… нору я не назвал бы безопасной. – Он принюхался, высоко подняв нос. – Здесь пахнет как‑то… нехорошо.
Брант тоже втянул ноздрями воздух, но не учуял ничего, кроме мускуса и слабого дуновения желчи, долетавшего, скорее всего, из псарни наверху. Он снова подумал, что некогда там были темницы. Может быть, на этих ступеньках засохла кровь людей, которых там пытали? И запах чувствовался до сих пор?
Лорр опустил нос.
– Наверное, нам лучше подождать.
Брант нахмурился. Чем холоднее след, тем меньше надежды найти волчат. Кто знает, куда ведет эта лестница, какими лабиринтами заканчивается? Малышей нужно догнать как можно скорее.
Позади донеслись приглушенные голоса. Кто‑то добрался до комнаты и расспрашивал теперь великанов.
– Может, все‑таки спустимся немного? – тихо предложила Дарт.
– Ладно, – неохотно согласился Лорр. – Мы с Киттом пойдем первыми. Но осмотрим только пару уровней, не больше. Этим ходом не пользовались веками. Как бы свод не рухнул нам на головы.
Они двинулись в путь. Брант взял девочку за руку, чтобы помочь перебраться через стертые ступени, и Дарт не отнимала ее, пока они спускались все глубже в неведомые подземелья Ташижана.
Через каждые несколько витков лестницы Лорр останавливался, высматривая на ступенях следы волчат. Брант заметил, что держится он по‑прежнему настороже и постоянно принюхивается. Следопыту явно было не по себе.
И вскоре состояние это передалось и Бранту. Волоски на руках встали дыбом. На мгновение он даже пожалел, что не обладает чутьем следопыта. Показался сам себе слепым и глухим. Может, и впрямь следовало подождать?
Спираль лестницы между тем все сужалась. Три ступени – и уже не видно было идущего впереди.
Лорр вдруг замер на месте. Решил, что дальше спускаться слишком опасно? На этот раз Брант спорить не собирался. Волчата, в конце концов, дикие создания. Могут и сами какнибудь отыскать путь на волю. Все лучше, чем сидеть в клетке.
Лорр шикнул, подал знак Китту. Оба следопыта прикрыли фонари полами плащей.
Навалилась тьма, придавливая к лестнице, и Дарт с Брантом невольно пригнулись.
– Лорр! – шепотом позвала девочка.
– Тсс.
Глаза привыкли к темноте, и Брант понял, что она не так непроглядна, как казалось. Внизу было чуть‑чуть светлее, чем над головой.
И слышался разговор – слишком далеко, чтобы разобрать слова.
Там кто‑то был.
– Я сама расспрошу этого оруженосца, – сказала Катрин.
Голос ее звенел негодованием, которое она и не думала скрывать, находясь в своих личных покоях, подвергшихся бесцеремонному вторжению.
Поднявшись полколокола назад на верхний этаж, она обнаружила здесь полный переполох. Рыцари, мастера, слуги… кто бестолково метался по коридору, кто стоял в остолбенении, и все твердили одно слово: «демон».
Хуже того – дверь в ее покои была нараспашку.
И в них хозяйничал староста Филдс – уперев руки в боки, приказывая обыскать все уголки и щелочки. Когда Катрин удалось пробиться сквозь стражу, она была в такой ярости, что даже говорить не могла. Потребовала только немедленно прекратить самоуправство.
Пусть Аргент хозяин Ташижана, но ее покои неприкосновенны, и это известно каждому.
– Мне понятно ваше недоверие, смотрительница Вейл, – сказал невозмутимо Аргент, когда его люди наконец убрались. – Но я уже вызвал мастеров истины, дабы узнать, правду ли говорят эти юноши.
Здесь же стояли мастер Хешарин и эконом Рингольд. Глава совета мастеров держался скромно в стороне, сложив на толстом животе руки, но в безмятежном взоре его Катрин подметила искорку веселья. Рингольд в отличие от него повода для веселья не находил. Возле него тихонько всхлипывала Пенни, прикрывая лицо руками. Платье у нее на плече было порвано. Видно, людям Аргента, чтобы прорваться внутрь, пришлось девочку оттаскивать. И поскольку она являлась одной из подопечных эконома Рингольда, тот был зол не меньше смотрительницы.
Катрин подошла ближе к старосте.
– Возможно, следовало проверить, насколько верны их россказни, прежде чем взламывать дверь и врываться в мои личные покои. Они столь же священны, как и ваш Эйр. Нарушение их неприкосновенности по навету – неслыханное оскорбление.
Он не успел ответить. Из комнатки Дарт вышел человек с перемазанными лицом и руками, воняющий черной желчью. Мытарь крови. Отнимающий любую Милость прикосновением рук, покрытых алхимическим составом. Катрин, не знавшая, что тут есть кто‑то еще, воззрилась на него с изумлением.
– Ничего, – пробурчал он, кланяясь Аргенту.
Катрин указала на дверь.
– Вон отсюда!
Мытарь мешкал, пока Аргент жестом не отпустил его. Потом прошаркал к двери, распространяя вокруг облако вони.
Катрин гневно посмотрела на старосту.
– Надеюсь, это открытие умерит вашу недостойную торопливость, и вы проверите должным образом слова оруженосцев. Один из них уже признался, как я слышала, что напал на моего пажа. И по слову столь бесчестного юнца вы позволили себе вторгнуться в мои покои!
Она умышленно повысила голос – чтобы услышали в коридоре, где было достаточно любопытных ушей. Пусть поговорят и об этом, в противовес слухам о демоне.
Аргент побагровел.
– Справедливо сказано, – неохотно признал он. – Примите мои искренние извинения. Однако в эти темные и трудные времена чрезмерная заботливость об этикете может сослужить нам не слишком хорошую службу. Мы принимаем нынче множество высоких лиц Мириллии и отвечаем за их безопасность. Когда разносится весть о демонах, должно ли нам держать мечи в ножнах?
– Лучше держать их в ножнах, чем поднимать такой шум, – снова громче обычного сказала Катрин. – Этикет и правила созданы не зря… для того, чтобы исключить случайные ранения проклятым мечом.
Единственный глаз Аргента вспыхнул, а сам он почернел так, словно его ударили.
Мастер Хешарин попятился к двери. Вопрос был затронут слишком щекотливый, впору бежать.
Филдс посверлил ее мгновение свирепым взглядом.
– Что ж, проверку истины начнем этим же вечером, – наконец проговорил он. – Странно, однако, что вашего пажа нигде нет.
И сделал паузу, как бы приравнивая отсутствие девочки к признанию вины.
Катрин с ответом не задержалась.
– Вас это удивляет? На нее набросились трое оруженосцев, намного старше ее и сильнее. Странно было бы, если бы после этого она кому‑то доверяла.
– Думаю, вам она всяко доверяет, – сказал Аргент, направляясь к выходу. – И вы, конечно, приведете ее, когда она появится, на проверку истины.
Катрин двинулась следом.
– Не сомневайтесь. И первый вопрос, который я задам, будет касаться нападения. Хочу знать, была ли это просто злая выходка или же юношами кто‑то руководил. Все трое носят знак Огненного Креста. И в комнате, куда они затащили девочку, найдено, как мне известно, клеймо с этим знаком.
Аргент оглянулся на нее. С беспокойством на сей раз, а не гневом.
Катрин тут же усомнилась в том, что он причастен к происшествию. Во всяком случае, вряд ли староста был его прямым подстрекателем. Возможно, члены Огненного Креста, вдохновляемые речами Аргента, попросту чересчур осмелели в последнее время. Но заставить его задуматься было делом не лишним. Если окажется, что Огненный Крест спланировал выпад против смотрительницы, на репутацию старосты ляжет пятно. Сторонников у него может поубавиться.
Прекрасно это понимая, Аргент наверняка займется немедленно собственным расследованием, что даст ей время и возможности для маневра, попытки предотвратить разоблачение Дарт.
Говорить больше было не о чем, и Аргент быстро вышел. Только плащ взметнулся. Его люди стаей черных гусей потянулись следом – в края потеплее, согреваться после холодного приема, оказанного здесь.
Откланялся и мастер Хешарин, чуть ли не насмешливо, удалился, прихватив с собою другого мастера – Орквеллаиз Газала. Выходя, тот глянул Катрин в лицо своими белыми глазами. И ей подумалось, что видит он, пожалуй, больше прочих, хотя кажется почти слепым.
Эконом Рингольд увел с собою Пенни, пообещав ее успокоить.
– Немного медового напитка у теплого очага – и все будет хорошо. Если вам что‑нибудь нужно сейчас…
– Ничего не нужно. Благодарю вас.
Они вышли, и коридор за дверью быстро опустел. Поток плащей и платьев схлынул, оставив одинокое бронзовое изваяние.
– Геррод… – с облегчением выдохнула Катрин.
И отступила, давая ему войти.
На ходу он тихонько коснулся ее руки – молчаливое одобрение разговора с Аргентом.
Катрин закрыла дверь.
Он остановился, оглядываясь.
– Мы одни, – заверила его Катрин.
Тогда он повернул рычажок на шее и откинул шлем, обнажив бритую голову с татуировками. Невесело улыбнулся:
– Нынче ночью Аргент не уснет.
Катрин усмехнулась.
– И обед, я слышал, пришлось отменить.