Он саркастически хмыкнул.
— Тогда я прикинусь волком и съем тебя, – сказал он. – Раздвинь ноги.
Прежде чем она осознала, что делает, ее рука взметнулась к его лицу. Удивительно, что он смог ее перехватить.
— Ты не в себе, – яростно выпалила она. – Я сыта по горло твоими подколками и скрытыми оскорблениями, Кейн.
— Я тоже чертовски устал и страдаю из-за того, что физически и эмоционально привязан к бесчувственной ведьме, неспособной о себе позаботиться, – парировал он. – Ты думаешь, я не в курсе того, что тебе пришлось перенести за эти годы, Шерра? Как тяжело на тебе отразилась горячка спаривания, которой ты сопротивлялась столько времени? Ты могла отыскать меня в любую минуту!
В глазах мужчины горел гнев. Синие глубины наполнились яростью, губы напряглись. Это взволновало ее и одновременно взбесило.
— О да, я действительно, так и собиралась поступить. – Она отдернула руку, чувствуя покалывание во всем теле и испытывая душевную боль. – Приползти к тебе, помня, что однажды ты уже предал меня. Я как раз собиралась постучаться в твою дверь и попросить, чтобы ты красиво меня трахнул и принес облегчение. Да все муки лихорадки спаривания не заставили бы меня это сделать!
Удержать себя в руках и не позволить голосу сорваться на рык, было сейчас самой трудной вещью в ее жизни. Шерра хотела закричать, завопить, причинить Кейну боль за то, что он, как она считала, бросил ее.
— Ты знала, что я не сбежал от тебя, Шерра, – не сдавался Кейн. Он стоял к ней лицом к лицу, пылая гневом, и его жажда окутала ее, когда он схватил ее за руки. – Будь ты проклята, ты знала, что я тебя не предавал.
Его тело врезалось в ее. Она чувствовала прикосновение каждого его пальца по отдельности, ощущала каждую клетку, вошедшую в контакт с ее телом, усиливая ее чувствительность. Шерра боролась за свое дыхание, пытаясь прочистить мозги, укрепить самообладание, но все, что она могла чувствовать – это запах Кейна, его горячую, мужскую жажду.
Шерра уставилась на него, втягивая его аромат, пьянея от подавляющей потребности прикоснуться. Она поняла, что дрожит. Он смотрел на нее сверху вниз, будто хотел встряхнуть и привести в чувство. Он уставился на нее суженными глазами, опушенными густыми ресницами, гневно сжимая полные губы. И она уже мечтала о поцелуе.
Ее язык запульсировал, и Шерра отклонилась. Она чувствовала просачивающийся в рот гормон, железы под языком вздулись от его избытка.
— Отойди от меня! – Она попыталась отступить, отринуть потребность и голод, бушующие в ней, усмирить гнев, бурливший под поверхностью. – Если бы ты действительно заботился обо мне, Кейн, то внял бы моим мольбам и забрал с собой. Но ты просто бросил меня.
Даже она сама была поражена гортанным звуком своего голоса, неприкрытой болью, звучавшей в нем.
— Господи, Шерра, ты думаешь, я недостаточно ненавижу себя за это? – В его глазах стыла его собственная мука и сожаление. – Ты думаешь, что я не молился, чтобы вернуться, и поступить иначе? Чтобы убедиться, что ты стала свободна?
Он отпустил ее, будто не мог больше прикасаться. Зарывшись пальцами в свои короткие, густые волосы, он рвано выдохнул. Кейн так же боролся за контроль, как и сама Шерра.
— Слушай, Кейн. – Она отступила, чтобы отгородиться от бушующих эмоций, затопляющих ее. – Уже слишком поздно что-то менять, слишком многое произошло, чтобы…
— Черта с два, – упрямо проворчал он. – Ты думаешь, Шерра, что я искал тебя все эти годы, рисковал своей жизнью, и жизнями членов моей семьи, доходил до безумия лишь для того, чтобы ты вот так, без вопросов отфутболила меня, как будто все произошедшее – ерунда? – Тишину ночи прорезал горький смех. – Я так не думаю, детка. И я полагаю, что ты это тоже понимаешь. А иначе ты бы не удирала от меня каждый раз, когда я приближаюсь, как испуганная маленькая кошечка.
Его голос стал звучать выше, когда он начал наступать на нее. Шерра попятилась и осознала это лишь тогда, когда врезалась спиной в валун.
— Я пытаюсь быть разумной, – отрезала она. – А ты – нет. Ты понятия не имеешь, что может случиться. Не знаешь, как это повлияет на тебя…
— Я знаю, как влияешь на меня ты, – проворчал он. – Я знаю, что у меня железный стояк, и что девяносто процентов времени я сгораю от желания оказаться в тебе. Я знаю, что хочу растерзать кого-нибудь, когда вижу ссадины на твоей коже. Твои ушибы приводят меня в бешенство. Я знаю все, что произошло в той долбаной лаборатории в ту ночь, и никогда не смогу с этим смириться. Я никогда не забывал. И, ей-Богу, я никогда не сдавался. А ты – сдалась.
— Я смирилась. – Ее прерывистый, хриплый голос отражал всю боль и гнев прошедших лет. – Теперь твоя очередь, Кейн. Пора признать, что все прошло. Закончилось после той ночи, когда те ублюдки меня изнасиловали… О Господи. – Она прижала ладонь к губам, посмотрев в его побледневшее, искаженное мукой лицо.
Яростно оттолкнувшись от валуна, она поспешила отступить от Кейна, чтобы избежать его прикосновений и вдохнуть свежего воздуха, чтобы не дышать ароматом исходивших от него горечи и боли.
Она едва помнила ту ночь. Все было как в тумане. Введенные наркотики усилили лихорадку спаривания в ее теле. Исследователи понятия не имели, где допустили ошибку, пока она не забилась в конвульсиях под насиловавшим ее ублюдком.
— Шерра. Я бы отдал собственную жизнь, чтобы уберечь тебя от этого, – прошептал Кейн у нее за спиной. – Клянусь Богом.
Она обреченно покачала головой, чувствуя себя несчастной.
— Нет, Кейн. Ты едва не лишился жизни, в любом случае, и ничего не изменилось. Это не твоя вина. Я не виню тебя. – Она говорила искренне. Она действительно смирилась. – Я не та девушка, которую ты тогда любил. Девушка, которая любила тебя, больше не существует. Она умерла вместе со своим ребенком. Я теперь просто убийца.
Шерра не могла позволить себе большее.
— Я – Порода, Кейн. Ни больше, ни меньше. И я в горячке. Это физиология. Биологический процесс. И мы понятия не имеем, как это может отразиться на тебе. Я не готова рисковать.
Она чувствовала его у себя за спиной, будто тепло его тела было материальным и нежно укутывало ее. Затем он коснулся ее, его руки скользнули по ее рукам, отбирая у нее силы своим прикосновением, и она услышала хнычущий звук, сорвавшийся с ее губ.
Прикосновение.
Ее чувствительная грудь заныла, словно молнии ударили в напряженные соски и набухший клитор.
— Я – сильный мужчина, Шерра, – прошептал он, лаская дыханием ее шею. – Я выжил, когда, оставшись без тебя, жаждал прихода смерти. Я боролся за тебя, даже когда думал, что ты мертва. Ты серьезно думаешь, что это просто биология? Что что-либо, кроме смерти, сможет меня удержать от тебя, помешает мне брать тебя снова и снова, пока ты не взмолишься о пощаде?
Его голос эхом отзывался в ее распаленном ослепляющей жаждой теле.
«О, Господи, только один раз, – подумала она, слабея. – Почувствовать его внутри, когда он почти болезненно растягивает плоть, глубоко погружаясь жесткими ударами, толкаясь в нее…»
— Кейн, пожалуйста… – отчаянно взмолилась она севшим голосом.
— Я доставлю тебе удовольствие, Шерра, – прорычал он. – И буду продолжать, пока ты не взмолишься о пощаде. Клянусь. Здесь. Сейчас. В любом месте, где ты меня захочешь.
Его губы коснулись ее шеи, исторгая крик из самой глубины ее сердца, так сильно ударило в нее горячее желание.
— Нет! – дернулась Шерра, отступая. – Я не позволю опять делать это со мной. Я не буду снова любить тебя, Кейн.
Короткий, саркастичный смех сорвался с его губ.
— Ты, должно быть, держишь меня за чертова идиота, Шерра. – Он покачал головой, снова иронизируя. – Ты хороша, детка. Настолько хороша, что, я думаю, умудрилась обмануть саму себя. Но меня не обманешь. Подумай об этом. И начинай считать дни. Потому что, будь я проклят, если и дальше позволю тебе убегать.
Глава 4
Как будто она собирается подчиняться каким-либо приказам Кейна Тайлера, яростно думала Шерра, присоединившись позже к остальным дозорным, чтобы продолжить патрулировать гору и поместье.
Он не приказал ей вернуться в дом. Это все равно бы не сработало, но Кейн оказался достаточно умным, чтобы даже не пытаться. Она поблагодарила Бога, что он этого не сделал. Ее тело бунтовало, и сам факт того, что Кейн в курсе ее состояния, делал все только хуже.
Долгие годы воздержания – это единственное, что у нее было, думала Шерра, шагая между деревьями, осязая мягкую тишь ночи, нежно затрагивающую ее чувства. Это напомнило ей о Кейне. Все напоминало о нем.
Коснись меня, Шерра. Его голос ласкал ее, как самый мягкий бриз, когда ее рука обхватывала его возбужденный член, и ее собственная плоть наполнялась удовольствием. Он был таким каменно-твердым, горячим и толстым. Этот красавец соблазнил бы даже самую неприступную женщину, и доставил бы ей удовольствие. И он доставил незабываемое удовольствие ей самой.
Шерра дрожала от воспоминаний о том, какое наслаждение доставил он ей в той лаборатории, внизу живота все сжималось. Она вспоминала, как Кейн двигался в ней, как его напряженное тело боролось с потребностью в собственной разрядке, и как он вел ее к новым вершинам наслаждения.
Прекрати, приказала она себе, с трудом делая выдох. Воспоминания сделают ее еще более слабой, более жаждущей. Она не могла себе этого позволить.
— Шерра, у нас несанкционированное перемещение, на востоке от твоего местоположения. Ты в безопасности? – послышался по рации напряженный голос Тембер Мейсон, маленькой застенчивой женщины из Породы Львов, и Шерра замерла за стволом большого дерева.
— Как близко? – тихо спросила она, проверяя время на часах. Было чуть больше часу ночи. Прошла уйма времени с момента, когда она сбежала от угроз Кейна.
— Меньше четверти мили, двигается по диагонали, на три часа от тебя. Направляется к задним воротам главного здания.
На линии послышались щелчки, сопровождающие шифрование данных, гарантирующее безопасность связи с Тембер.
Шерра легко выхватила оружие из кобуры, быстро проверила магазин и начала преследование. Ее тело напряглось в полной боевой готовности к любой возможной угрозе. Она быстро двинулась в указанном направлении.
— Держи меня в курсе о передвижении и расстоянии, – прошептала она в микрофон. Затем, нацепила очки ночного видения, регулируя настройку радара.
На маленьком дисплее у ее правого глаза тотчас же появилась карта, на которой задрожали две точки. Ее собственное местоположение отмечала голубая точка, а положение злоумышленника – светящаяся от тепла его тела красная. Шерра осторожно спускалась по склону горы, пригибаясь среди густого кустарника и травы, пока подкрадывалась к нарушителю.
Она знала, что Тембер сейчас проверяет связь и местоположение всех патрулирующих гору Пород. На экране замерцала еще одна двигающаяся точка, именно там, где не было подтверждено расположение патрульных, с которыми Тембер связывалась до Шерры.
— Это какая-то чертовщина, – спокойно доложила она, пока Шерра подбиралась поближе, полагаясь на показания прибора, надвинутого на глаза. – Оно появилось из ниоткуда. Минуту назад все было чисто. А теперь оно на радаре.
Полагаясь на Тембер, прикрывающую ее тыл, Шерра обратила внимание на несколько голубых точек на дисплее. Они двигались из разных направлений.
Обогнув доходивший ей до плеча валун, она продолжала двигаться в сторону нарушителя, ориентируясь на красную точку, перемещавшуюся на экране прибора все ближе к воротам главного дома. И это не имело смысла, поскольку именно этот участок усиленно охраняли. Логичнее было бы пытаться проникнуть подальше от места, где охраны больше всего.
Невесомо, как дуновение бриза, Шерра скользила под густым пологом листвы, подныривая под нависавшие низко над землей ветви, чтобы избежать шума и не позволить шпиону что-либо заподозрить.
Кто-то из Совета или фанатик, не имело значения, они не прекращали попыток. И постоянно пытались попасть внутрь, что лишь раздувало шумиху в прессе и на радио. Некоторые из «уток», в тех так называемых отчетах, были более чем оскорбительными, даже угрожающими. Противостояние не приносило пользы, и ситуация накалялась день за днем.
И они продолжали свое дело. Попытки уничтожить непохожих на остальное человечество людей продолжались день ото дня.
Медленно приближаясь, Шерра растворилась в роще молодых сосен, заходя нарушителю за спину. Когда он оказался прямо перед ней, ее сердце заколотилось от ужаса.
— Я бы этого не делала. – Она навела на него дуло автомата, когда он вскинул на плечо базуку.
Человек замер на секунду. От него несло страхом, а еще она почувствовала, что на самом деле он готов совершить убийство.
— Дернешься и лишишься головы, – прорычала она. – Тембер, тревога, главный дом. У него гребаная базука.
Она понятия не имела, сможет ли остановить урода до выстрела. Его рука была на спусковом крючке, а оружие направлено почти прямо на дом.
— Эвакуация. Тембер, эвакуация, – скомандовала Шерра, призывая эвакуировать дом, и прислушиваясь к хаосу, разразившемуся в диспетчерской.
— Желаешь умереть? – спросила она, наблюдая, как рука противника напряглась на спусковом механизме. – Если ты не уберешь свою игрушку, приятель, я тебе это устрою.
— Уроды… – Его рука напряглась.
Не мешкая, Шерра выстрелила, но базука сработала раньше, и заряд полетел в сторону дома
— Атака! Атака! – закричала она. – Ради Бога, очистите дом! Сейчас!
Шерра понимала, что уже не удастся спасти тех, кто в доме, не удастся вывести всех оттуда. Она рванула к упавшему стрелку, увидев, что он жив. Резко толкнув его в спину, проигнорировав кровь на его плече и крик боли, Шерра заломила ему руки за спину, защелкнула на запястьях стальные наручники и вскочила на ноги.
— Заберите этого урода, – гаркнула она двум подбежавшим мужчинам и в этот момент услышала взрыв ниже по склону горы. – Остальные, за мной.
— Тембер, докладывай, – вопила она в микрофон, мча по склону. – Черт возьми! Докладывай!
Она слышала крики на заднем плане, пока звучали приказы, но Тембер не отвечала.
— Промах, – вдруг раздался голос на линии, и Шерра споткнувшись, едва не свалилась, увидев дом в поле зрения. – Контакта не было. Повторяю, столкновения не было. Ракета не долетела.
Или что-то ее остановило. Густой лес, покрывающий склоны горы, спас их Убежище от столкновения. Два вековых дуба у подножия горы пылали. Вероятно, из-за взрыва ракеты. Отовсюду сбегались Породы, таща шланги пожарных гидрантов, расположенных вокруг поместья, чтобы потушить пламя, прежде чем оно перекинется на склоны, и сожжет всю гору.
— Проверьте остальных, – передала она по связи и пошла обратно, на гору.
Сейчас она была готова убить ублюдка.
Достигнув визжащей фигуры, удерживаемой двумя Породами, она позволила себе выпустить часть собственной ярости и зарычала. Они остановились, бросая пленника перед ней на колени и отступив в сторону, когда она подошла ближе.
Он рыдал. Будто маленький ребенок, нарушивший правило и ожидающий наказания. Ублюдок даже не каялся в содеянном, он просто боялся.
— Привет, – угрожающе проскрежетала она, наклоняясь над человеком, чтобы взглянуть в побледневшее лицо. – Что у нас здесь? Небольшая полуночная закуска?
Она ощерилась, наблюдая, как он вытаращился на ее клыки. Шерра была одной из немногих, кто обладал полным набором смертоносных острых клыков на обеих челюстях. Нелегко было скрыть длинные клыки, но она научилась мягко застенчиво улыбаться, чтобы не показывать свои зубы жителям городка в Кентукки, где они жили раньше.
Теперь потребности их скрывать не было. Она подняла на лоб очки ночного видения, зная, что ее глаза устрашающе мерцают в свете поднимающейся полной луны. Пленник закричал от страха и потерял сознание. Шерра холодно хмыкнула.
— Тащите его в клетку. – Она выпрямилась и добавила. – Уверена, что Кейн с Кэлланом ждут его.
Теперь против них начали использовать еще и ракеты. Шерра покачала головой, пытаясь выровнять дыхание и замедлить сердцебиение. Как, черт возьми, ему удалось проскользнуть мимо патрульных и пробраться так далеко, прежде чем его обнаружили на радаре?
— Мне нужны здесь еще двое. Нам необходимо проверить внешнее заграждение и состояние остальных патрулей, – прокричала она в микрофон, стараясь голосом перекрыть шум в диспетчерской.
— Они уже в пути, – голос Кэллана был полон ярости. – Верни свою задницу сюда, сейчас же! Ты нужна мне здесь. У нас есть пострадавшие.
— Кто? – Сердце вновь заколотилось от страха за свою семью, пока она мчалась вниз по склону горы к дому.
— Взрыв разметал щепки и осколки, несколько охранников ранены, Меринас в истерике и требует твоего присутствия. Возвращайся и помоги ей успокоиться. Нам не нужно, чтобы начались преждевременные роды.
Это означало, что Меринас более чем расстроена. А значит, пострадал кто-то из ее близких…
— Где Кейн? – рвано выдохнула она.
В ответ – тишина.
— О Боже… – от страха затряслись колени. Собрав все силы, Шерра помчалась с горы, к распахнутым воротам.
Она не могла ни думать, ни дышать. Борясь со жгучей болью в груди, Шерра хотела завыть от муки. Она игнорировала отчаянье, игнорировала страх и мчалась со всех ног домой, к своей паре.
* * *
— Ад и все дьяволы, если вы не прекратите меня тыкать, я сломаю вам пальцы, – вызверился на доктора Мартина Кейн, когда тот извлек из его плеча длинную щепку и приложил к кровоточащей ране стерильный тампон.
Поврежденное плечо Кейна, над которым трудился Док Мартин, выглядело кровавым месивом, пока врач очищал рану.
Шерра замедлила бег, лишь когда добралась до оборудованной по последнему слову медицины, смотровой комнаты, и в ужасе уставилась на раны Кейна. Его прекрасные, гладкие мускулы мучительно напрягались, пока Док делал ему еще один обезболивающий укол, чтобы иметь возможность извлечь остальные щепки.
Раны никогда особо ее не пугали. В течение многих лет, она помогала Доку с ранами Кэллана и еще чаще, Табера. Но при виде Кейна, его израненной прекрасной плоти, у нее скрутило живот.
— Шерра, мне нужно больше марлевых повязок, – выпалил доктор, когда она застыла у него за спиной. – Мне пришлось дать Меринас успокоительное, когда она это увидела, а остальные заняты.
Она рванула к раковине, спешно вымыла руки, быстро их высушила и помчалась назад, к каталке. Остановившись перед Кейном, она приготовила марлю, глядя на разложенные инструменты и контейнер, усеянный окровавленными деревянными щепками.
— Чертов мясник, – гримасничая, пробурчал Кейн, когда врач продолжил обработку его плеча.
Он сидел, опустив голову и сгорбившись, будто от сильной боли, хотя Шерра знала, что доктор уже обезболил весь пострадавший участок.
— Раны довольно глубокие. Нужны швы. – пробормотал доктор. – Сынок, тебе повезло. Летящие осколки могли проколоть легкое.
Шерру при этой мысли охватил ужас. Ее замутило и она мучительно сглотнула, пока готовила инструменты для наложения швов.
— Ты в порядке? – не поднимая головы, спросил Кейн.
— Все нормально, – выдавила она.
Это нападение могло отнять его жизнь, и она не могла поверить, что он сидит здесь, живой. Что он в сознании, и относительно невредим.
— Как остальные? – она вскинула глаза на Дока.
Док Мартин раздраженно забурчал, извлекая еще один осколок.
— Незначительные повреждения. У одного ранение конечности. Другого отбросило взрывной волной на стену дома. У Кейна самые серьезные раны. Если он перестанет дергаться, возможно, мне не придется возиться с его раной до конца недели.
Кейн еще немного сместился, отстраняясь подальше от Шерры. Она нахмурилась, глядя на его склоненную голову. У него что, более сильные повреждения, чем он пытается показать? Он вел себя совсем не так, как обычно, и Шерра переместилась, приближаясь к нему, и наклонившись, чтобы осмотреть его голую грудь.
Он обреченно вздохнул и поднял голову, а Шерра задохнулась от ужаса. Его грудь покрывали страшные шрамы. Длинные, зубчатые линии покрывали его смуглую кожу. Одна рассекала маленький сосок, остальные перекрещивались на груди, как дикая карта насилия. Там, в лаборатории, у него не было этих шрамов. Но они были старыми, она в этом разбиралась. Дайэн сказал, что в ту ночь он напал на Кейна. Подразумевая, что он уже мертв.
Теперь я знаю, почему он так сильно пострадал, и почему был вынужден пролежать в больнице несколько месяцев, поняла Шерра. Его раны были ужасны. Она вспомнила, как от руки Дайэна едва не погибла Меринас со своим малышом.
Кейн внимательно следил за ее лицом.
— Ты тоже собираешься упасть в обморок? – осторожно спросил он. – С Меринас мы это уже проходили. И я не думаю, что мое плечо сможет сейчас выдержать еще одну бесчувственную женщину.
Выражение его лица стало диким, а глаза наполнились болью и гневом, пока она беспомощно глядела на него в ответ. Это и было ценой, которую он заплатил за их спасение. Шрамы, которые он получил, вечное напоминание о предательстве и обмане, заразившем ее собственную семью.
— Шерра, мне нужна эта марля, – напомнил доктор. – Прекрати таращиться на его грудь и давай ее сюда.
Она дернулась, выпрямляясь, ощущая, как Кейн и сам распрямился, насколько позволил Док. Она выполнила распоряжение, чувствуя замешательство. Никогда не представляла, что такой неукротимый мужчина, коим она за последние несколько месяцев привыкла считать Кейна, может быть настолько искалечен.
Ее собственный гнев и эмоции бурлили, она не могла себе представить, что Кейна могут связывать и мучить. До сих пор, она не очень верила словам Меринас. И ошеломленно стояла рядом с каталкой, автоматически выполняя указания Дока Мартина. Подавала необходимые инструменты, борясь с виной и гневом, переполняющим ее, пока Кейн, молча и напряженно, терпел все манипуляции врача. Он не издал ни звука, не вздрагивал, молча терпя боль, будто ничего не испытывал, кроме небольшого раздражения.
— Швов будет немного, но рана – сплошное месиво, – проинформировал доктор, делая последний стежок. – Необходим покой. Я буду делать ежедневные перевязки, вечером уколю обезболивающее и проверю рану. Если будет заражение, начнем лечение. Но лучше бы этого не произошло.
Кейн только что-то проворчал.
Шерра тихо стояла рядом, пока доктор колол обезболивающее и перевязывал плечо.
— Сможешь проводить его в его комнату? – спросил он Шерру. – Остальные только суетятся, как безголовые куры. Они наверняка не смогут удержать его на месте, а его необходимо отправить спать, укол скоро подействует.
— Я позабочусь об этом, – кивнула она, заметив ухмылку Кейна, когда он поднял взгляд. Черт возьми, даже раненный он не прекращал насмешничать.
— Он может быть немного дезориентирован, пока не уснет. Останься с ним.
Она пристально взглянула на Дока, готовясь возразить.
Он что, чокнулся? Остаться с Кейном? Он прекрасно знал, как влияет на нее этот конкретный мужчина, просто находясь неподалеку. И отлично понимал, что может произойти, находись они наедине, в одной комнате.
— Не смотри на меня так, девочка, – предупредил доктор Мартин. – Кто-то должен остаться с ним, и ты единственная, кто здесь находится. Теперь, забирай его отсюда.
— Идем, киса, – проговорил Кейн уставшим голосом, когда сполз с каталки и обхватил рукой раненое плечо. – Пойдем, обеспечишь мне тишину и покой, и я отпущу тебя с миром.
— Останься с ним, – настаивал Док. – И никаких возражений.
Мир катится к черту, решила Шерра, прижавшись к боку Кейна, и осторожно поддерживая рукой его голую спину.
— Я хочу чертову ванну, – невнятно проворчал он, когда они двинулись из палаты. – Я не лягу в свою чистую постель в таком виде.
Она вздохнула. Да, мир точно, катится в тартарары. Она молилась, чтобы нашелся кто-то другой, кто сможет остаться с ним. Шерра завела Кейна в лифт и нажала кнопку первого этажа, на котором располагалась его комната. К счастью, идти было недалеко.
— Вы поймали того ублюдка? – спросил он, когда они вошли в кабину.
— Да. Я зарычала на него и показала зубы. Он хлопнулся в обморок. Мне бы хотелось, чтобы они присылали кого-нибудь более подготовленного. Эти гомики теряют сознание, стоит только улыбнуться пошире.
Кейн что-то проворчал. Он сильнее привалился к ней, когда двери лифта открылись. Кажется, болеутоляющее начало действовать.
— Давай, уложим тебя в кровать. – Она вывела его из кабины и повела к двери в спальню.
— Сначала ванна, – напомнил он, глубоко вздохнув. – Клянусь Богом, это был адский день.
Сейчас была еще ночь, но Шерра не стала его поправлять. Два часа ночи, и до рассвета уже недалеко. Она знала, что Кейн встает около пяти утра, а ложится далеко за полночь. Он усиленно работал, едва ли не больше, чем члены ее собственной семьи.
— Прекрасно. Пусть будет ванна. – Чем это могло навредить? Она поместит его в ванну, вымоет ему спину и останется рядом, пока он не скажет, что готов выйти. Ничего особенного. Она знакома с действием лекарств Дока. Обезболивающее сделает его слегка дезориентированным, слегка одурманенным, но он сможет самостоятельно передвигаться.
Но Шерра не знала, что ее ждет.
Он не мог расстегнуть джинсы. Рука не слушалась. Сглотнув комок в горле, она расстегнула застежку дрожащими пальцами, чувствуя под толстой тканью его внушительную выпуклость. Не поднимая взгляда, она спустила джинсы по его сильным ногам вместе с бельем прежде, чем он сел на табурет возле ванны и позволил ей расшнуровать ботинки. Наконец, великолепно голый и возбужденный, он ступил в широкую ванну и устало в ней откинулся, закрыв глаза и положив голову на бортик.
— Кейн, не спи. – Шерра дрожала, наблюдая, как налитая головка его возбужденного члена, коснулась его загорелого живота. Только у Кейна может быть стояк, когда он наполовину мертв. Ей, наверно, повезло.
— Я не сплю, – пробормотал он. – Просто дай мне минутку.
Здоровой рукой он лениво почесал травмированную грудь. Ее глаза следили за его пальцами, касающимися тонких шрамов, и сердце защемило от боли, которую они, должно быть вызывали у него тогда.
— Он поймал меня за пределами лабораторий, – мягко сказал Кейн, заставляя ее вскинуть голову и посмотреть ему в глаза.
Его собственные были сонными, а зрачки расширенными.
— Я сожалею. – Она не знала, что еще сказать. Она не знала, что должна чувствовать.
— Ублюдок думал, что может просто закопать меня, и уйти, – мягко продолжил он, хотя в голосе слышались боль и гнев. – Мне удалось выбраться, и проползти под решеткой. Какие-то путешественники нашли меня. Полумертвым, в лихорадке. Они доставили меня в больницу, но меня не могли опознать. Прошли недели, пока они выяснили, кто я такой. Месяцы, пока со мной связались. К тому моменту, как я смог получить для тебя помощь… – он тяжело сглотнул, – лаборатории исчезли. Они сказали, что все мертвы. Ничего не осталось.
Он снова закрыл глаза.
А она-то думала, что он просто ушел, бросил ее. Шерра закрыла лицо руками. Даже после рассказа Кэллан и Меринас о том, что сделал Дайэн, она не поверила. Не полностью. Не приняла это сердцем. До сего момента.
— Я сожалею, – снова прошептала она.
Он медленно покачал головой.
— К черту все. Помоги мне отмыть грязь с тела, и я смогу хоть немного поспать. Просплю, наверное, до утра.
Шерра ощутила, как сердце заколотилось в груди. Ее киска сжалась от восторга. Ее руки дрожали от мысли о прикосновении к его плоти, пусть даже под покровом пены. Медленно она встала на колени около ванны и взяла чистую мочалку с подставки на краю ванны. Опустив ее в воду, она взяла кусок мыла.
— Волосы, – невнятно пробормотал он, медленно садясь и наклоняя голову. – Просто намыль мылом. Я так делаю.
Она тщательно намылила и смыла пену, предварительно набросив полотенце на повязку, а затем промокнула им воду, капающую с его коротких волос. Закончив, она стала быстро тереть мочалкой его тело, отчаянно торопясь поскорее закончить и уложить его в постель в надежде, что он уснет. Это было искушением, переходившим в отчаяние, которое она быстро подавила. Ее лицо вспыхнуло, когда он забрал мочалку из ее рук и вымыл свою твердую, возбужденную плоть, и мешочек под ней. Лицо Кейна исказилось от удовольствия, а твердая плоть дернулась под его пальцами.
— Хватит. – Ее голос звучал сдавленно, когда она отобрала у него мочалку и отжала с нее воду. Затем Шерра подала полотенце. – Ты до скрипа чист, и мне надоело играть в няню.
Его губы скривились в сонной, чувственной улыбке, пока он наблюдал за ней из-под полуопущенных век.
— А у тебя очень хорошо получается, – прошептал он, и заставил себя встать из ванны.
Вода стекала по его смуглому телу, когда он встал в полный рост, глядя на нее сверху вниз, нахально демонстрируя ей свое возбуждение.
Его влажный член был весь испещрен прожилками, уходящими к широкой, грибовидной головке.
Шерра облизнула губы, слишком хорошо помня, каков он на вкус, помня его стоны удовольствия, ласкающие ее чувства, когда она охватывала его губами. Тяжело сглотнув, она открыла водосток и выпрямилась, чтобы помочь Кейну выбраться из ванны, чтобы потом вытереть его насухо полотенцем.
Она думала, что достаточно сильна, чтобы сделать это. Она думала, что может управлять своим голодом и потребностью достаточно долго, чтобы высушить его тело и отправить в кровать. Но когда она еще раз столкнулась с его толстой, возбужденной длиной, то могла лишь захныкать, признав поражение.