— Нахер все это, – прорычал он, обхватывая ладонями ее лицо и сосредотачивая взгляд на ее губах. – Поцелуй меня, Шерра. Дай мне это, малышка. Сейчас.
Ее ладошки накрыли его руки, губы дрожали.
— Я не могу, – слабо вскрикнула она. – Ты же знаешь, что я не могу.
Ее глаза были почти черными от желания, от терзающего ее голода, разрушающего его самоконтроль.
— Отрицание погубит нас обоих, Шерра, – зло возразил он, жажда и возмущение бушевали в нем, пока он колебался, трахнуть ее или сначала отшлепать. – Ты отрицаешь мое право целовать тебя, отрицаешь что я, черт тебя дери – твоя гребаная пара.
Она открыла рот, чтобы то ли возразить, то ли согласиться, этого он уже никогда не узнает. Все, что Кейн знал – голод, гнев, и они полыхали в его шарах и в его страдающей плоти.
Его губы накрыли ее, вторгаясь языком в ее рот. Его женщина. Господи, его пара.
Глава 6
Поцелуй разрушил ее. Тихие испуганные стоны, стоны протеста бились в ее мозгу, но ее тело, ее плоть игнорировали попытки остановиться. Язык Кейна нырнул в ее рот, принося кратковременное облегчение пламенной боли, искушая, успокаивая, заставляя Шерру потеряться в своих ощущениях.
Удовольствие взорвалось в ее теле, пока она упрямо боролась за контроль. Шерра отдалась эротическому поединку губ, зубов и языков, вдыхая аромат Кейна, принимая его поцелуй, чувствуя, как его руки прижимают ее к твердому телу, вынуждая признать то, с чем она продолжала бороться. Ее лихорадку. Ее голод. Ощущение вскипело и помчалось по ее телу, врезаясь в ее ум и оставляя ее слабой и дрожащей в его объятиях.
Такого она прежде не знала. Даже первый сокрушительный поцелуй, который они разделили так давно, был только слабым подобием этого поцелуя. Желание ослабило ее, взорвало чувства, вопившие в горячке спаривания, пронзавшие снова и снова ее тело, вспыхивая в матке с непередаваемой мощью.
|
|
Пламя внутри нее взлетело до небес, пока губы и язык атаковали ее с безумной силой, с голодной жаждой, врезавшейся в ее тело. Она не могла бороться с этим, как не могла бороться и с самим Кейном. Не тогда, когда его губы накрывали ее. Его язык соблазнял, поглаживая, сводя ее с ума. Шерра хотела почувствовать как его губы накрывают ее рот, выманивая ее язык и освобождая ее от гормона, пульсирующего в раздутых железах под ним.
Годы животной потребности, неизбывной нужды, вызванные самой ее кошачьей природой, вытолкнули гормон на поверхность. И началось сражение за превосходство. Язык Кейна сцепился с ее, но это не было тем, чего хотела Шерра. Он гладил ее рот, и этим чуть охлаждал ее горящую плоть, но вынуждал жаждать еще большего. Шерра пыталась обрести контроль, пыталась победить в этой схватке губ. Кейн снова атаковал ее рот, облегчая напряжение в мучительно раздутых железах, которые распирало от накопившегося гормона.
Руки крепко обхватили ее голову и зарылись в волосы, удерживая, хотя в этом не было никакой необходимости. Шерра обняла Кейна за шею, прижимаясь еще ближе, сильнее впиваясь ногтями в его кожу, когда здравомыслие начало стремительно ее покидать.
Ее тяга к нему все возрастала. Его вкус, его прикосновение. Это стало неистовой бурей, отмело все страхи, возражения – и горячка спаривания взорвалась сверхновой в ее теле.
С победным криком она толкнулась языком в его губы и позволила себе забыть обо всем. И Кейн тут же ответил. Его губы заманили ее язык в ловушку, соблазняя своим ртом. Гормон, запертый в ее воспаленных железах, вырвался на свободу. Бедра Кейна задергались, возбужденный член настойчиво толкался в развилку ее бедер, прикрытых лишь тонким материалом брюк и повлажневшим от ее соков бельем, а выпуклая головка разделяла истекающие влагой нижние губки, насколько позволяла одежда.
|
|
Но теперь Шерра засопротивлялась. Восторженное наслаждение стало слишком сильным, когда Кейн стал посасывать ее язык, разгоняя по телу почти непереносимое в своей мощи наслаждение.
Киска ее сочилась влагой от ощущения упирающегося в нее через слои одежды, распаленного жаждой члена. Шерра вцепилась в волосы Кейна, пытаясь отстраниться, но он напротив, боролся, чтобы получить от нее каждую каплю возбуждающего вкуса.
Краем сознания она понимала, что потом ее ждут ужасные последствия. Но сейчас – сейчас есть лишь его поцелуи, его низкие, возбужденные стоны, его член, прижимающийся к ее распаленной плоти, его руки, стягивающие с нее топ, уходящая из раздутого языка боль, перекочевавшая теперь в ее матку.
Когда Кейн отстранился, Шерра изо всех сил попыталась открыть глаза. С ее губ сорвалось испуганное хныканье, когда горячка с новой силой вспыхнула между ними. Лицо Кейна покраснело от усилившейся жажды, глаза от гормонального всплеска почти почернели.
— Кейн, – отчаянно прошептала Шерра его имя, когда он отвел от себя ее руки и дернул наверх ее майку. Трикотажная одежда с трудом перемещалась по ее напряженной, раздутой груди.
|
|
— Ни слова, – он сжал в ладонях напряженные холмики. – Каждый раз, когда ты говоришь, ты думаешь. Не думай Шерра, чувствуй.
— Кейн, что ты делаешь? – Она задрожала, когда он с силой ударил языком по набухшему, неимоверно чувствительному соску.
— То, что должен был сделать еще шесть месяцев назад, – проворчал он, удивляя ее гневом, звучавшим в голосе, уже искаженном страстью. – Будь ты проклята, Шерра! Как ты смогла пережить это в одиночку, малышка? Моя сладкая девочка… Если я тебя потеряю еще раз, то точно умру.
Она вскрикнула, когда лихорадка ударила ее с новой силой. Кейн обхватил губами сосок, всасывая, пока руки пытались разорвать пояс штанов Шерры. Его член набух, головка болезненно пульсировала, пока он продолжал толкаться меж ее бедер, угрожая разорвать тонкую материю и прорваться внутрь ее распаленной плоти.
Гормон. Шерра захныкала, когда удовольствие забилось в ее теле с новой силой. Рот Кейна втянул другой сосок, мягко покусывая, облизывая, и зверская судорога сжала ее матку.
Как это действует? И как отразится на ней? Горячка в ее теле свирепствовала намного сильнее, чем в случае с Меринас. Эта мучительная боль скоро разорвет ее матку. Но ведь она не может забеременеть. В ее теле была бесполезная пустота, и независимо от того, насколько готовой к зачатию сделает ее этот гормон, она никогда не сможет создать новую жизнь.
Но прикосновения Кейна даже эту угнетающую мысль о собственном бесплодии заставили раствориться в наслаждении. Он словно сошел с ума. Они словно сошли с ума. Кейн боролся с ее штанами, стаскивая их напряженными руками с ее бедер, почти рыча от необходимости поскорее добраться до нее, не разорвав при этом ткань.
Кейн обхватил ее руками, мужской рот, зубы и язык терзали ее сосок. Напряженная вершинка была настолько чувствительной, что удовольствие граничило с болью, грозящей сокрушить ее волю.
Она почувствовала, как колотится ее сердце, а кровь бурлит в жилах, когда его зубы прикусили чувствительный сосок, одновременно лаская его языком.
Шерра выгнулась в его руках. Ей нужно быть ближе. Она могла чувствовать циркулирующую в ней волну потребности, ударившей в ее матку, пульсирующую с требованием, которого она больше не могла отрицать. И никогда больше не сможет.
Рукава ее топа мешали движениям, но Шерра смогла ухватиться за мускулистые предплечья Кейна, пока он лакомился ее грудью. Мужчина втянул сосок глубже в рот, посасывая сильными губами, будто желая слизать с него всю кожу. Шерра чувствовала каждый быстрый щелчок его языка, толкающего ее все ближе к забвению. И была не в силах бороться с ним. Была беспомощна.
— Пожалуйста…, – захныкала она, сама не зная, о чем просит: прекратить или всосать его глубже.
Ее голова откинулась назад. Шерра задыхалась, дрожа, пока его зубы покусывали нежный наконечник, посылая раскаленное добела пламя огня от ее груди до матки, и она забилась в конвульсиях в горячем, отчаянном экстазе. Ее крики отразились эхом в помещении вокруг них, когда она напряглась, дрожа, резко впившись ногтями в твердые мужские руки, которые она ласкала, и вой сирены зазвучал вокруг нее.
Сирены?
Кейн выпустил ее сосок изо рта, и вскинув голову прислушался, а потом зарычал, и Шерра вдруг поняла, что звук сирены доносится снаружи. Сигнализация орала на все помещение, но к звуку сирены начали добавляться голоса снаружи здания, которые проникли, наконец, в затуманенный жаждой разум.
Шерра пристально взглянула на Кейна, пытаясь вернуть здравомыслие и осознать тот факт, что их сейчас окружает опасность. Опасность, угрожающая жителям дома, Кэсси, Меринас, Рони, и их еще не рожденным малышам. Ее разум боролся с чувственной дымкой, пытаясь переключиться в режим готовности защищать, а не трахаться, бороться, вместо прикасаться.
Последняя мысль нанесла ее душе боль. Кейн поправлял одежду на ее плечах и разбухшей груди. Сам он тоже боролся за самоконтроль. Она видела злость в его расширенных глазах, в напряженной гримасе его вспыхнувшего лица, когда на него накатила ярость.
— Я убью этих гребаных ублюдков! – яростно выпалил он, пытаясь запихнуть возбужденную плоть обратно в штаны. Он поспешно их застегнул, закрепил ремень и снял со стены одну из винтовок, прихватив запасные обоймы.
Зарядив и проверив оружие, он быстро развернулся к выходу.
— Кейн, – застегивая штаны и спрыгнув на пол, Шерра тоже вооружилась, намереваясь за ним.
— Не высовывайся, – сверкнул он на нее глазами. – После того, как я убью тех, кто вызвал этот переполох, я тебя трахну, Шерра. Прими это как неизбежность, и будь готова. Я больше не намерен ждать.
Шерра в шоке замерла, наблюдая, как он выскочил за дверь. Тикали драгоценные секунды, пока она пыталась осознать причину внезапной ярости Кейна. Гормон.
Из ее горла вырвался крик, и она рванула за ним следом, на ходу выхватывая из кобуры револьвер, а добравшись до выхода, заметила джип, выехавший с небольшой стоянки перед сараем. Сдернув с пояса средство связи, она рванула к другому джипу, прилаживая наушник.
— Докладывайте! – гаркнула она в микрофон, фиксируя комлинк на голове.
— У нас тут злоумышленники, – ответила дежурившая на связи Тембер. – Парадные ворота были протаранены. Повторяю, у нас здесь прорыв. Всем доступным единицам собраться в командном центре. Нас атаковали.
К сигналу тревоги добавлялись сирены все прибывающих джипов с Породами, спешившими на машинах и пешком к главным воротам, через которые только что прорвался черный, тонированный лимузин.
— Перехватите Кейна! – прокричала Шерра. – Кэллан, черт тебя дери, где ты?
Она почти рыдала, затормозив едва ли в сотне футов от окруженного лимузина.
— Кэллан, мать твою. Перехвати Кейна! Сейчас же. Он сейчас не в себе. Кэллан, ты где?
Шерра рванула туда, где слышались приближающиеся голоса Пород, занимающих позиции для окружения несанкционированного транспорта.
— Шерра, вернись! – внезапно донесся по связи рычащий приказ Кэллана. – Возвращайся. Кейн в порядке. Вернись в дом к Кэсси. Тут нам нужен Мерк.
От предупреждения в его тоне она споткнулась на ходу. Грудь сдавило от страха. Meрк был самым сильным из Пород. Шесть с половиной футов, все тело перевито мускулами. А еще он был самым лучшим стрелком в их команде. Его тренировали, как убийцу, и до сих пор никто не мог победить его в схватке. Что, черт возьми, шло не так, если они так в нем нуждаются?
Она развернулась к дому, столкнувшись с Мерком, сжимавшим в руке винтовку.
— Мерк, – она замерла, испуганно глядя на мужчину. – Кейн…
— Зайди внутрь, Шерра, там Кэсси. Кейн сам о себе позаботится.
Он промчался мимо нее, направляясь к вышке в центре двора.
Гнездо снайпера. Шерра яростно стиснула зубы, и вбежала в дом, где ее встретил безутешный плач Кэсси, вырывающейся из рук Меринас и зовущей маму.
Несколько младших из Пород столпились в переполненном зале и растерянно посмотрели на Шерру, ожидая от нее подсказки.
Шерра быстро переключилась на частную линию Тембер. Соединение было шифрованным и максимально безопасным.
— Tембер, что, черт возьми, там происходит? – Центр связи, в котором сейчас дежурила Тембер, был оборудован системой визуального наблюдения, что позволяло видеть все происходящее на их территории.
— Наши окружили остановившийся лимузин, – сообщила та.
Шерра шагнула к окну у двери, тщательно оценивая обстановку во дворе. Расстояние до главных ворот было приличным, чтобы рассмотреть все в подробностях, но там сейчас находились более ста Пород, окруживших лимузин, и это обнадеживало. Кейн был просто в бешенстве.
— Соедини меня с Кэлланом по главной линии, – приказала она. – Это – приоритет номер один, Tембер. Я должна немедленно с ним поговорить!
Сейчас ни о каком самоконтроле у Кейна не могло быть и речи. Он был в бешенстве, когда выскочил из оружейной; гормон наносил ущерб его логике. Когда он уходил, контролем там и не пахло.
— Главная линия… работает… – доложила Teмбер, по связи донесся гул и щелчки.
— Кэллан, дьявол тебя подери, ты там? – Она не могла скрыть страх в голосе.
— Шерра, только быстро, – кратко ответил он, давая понять о напряженной ситуации, требующей его внимания.
Она вышла из комнаты, судорожно дыша от гнева и жажды крови, бушевавших в ней.
— Кэллан, он меня поцеловал, – быстро сказала она. – Он был не в себе, когда покинул сарай, возможно, он и сейчас в таком состоянии. Ты должен забрать его оттуда.
Она ждала ответа, но на линии было тихо, лишь механический гул прибора связи.
— Сукин сын, нашел время! – ругнулся он.
Шерра не могла не согласиться. Кейн никогда и не соответствовал общим нормам. Он всегда выбирал собственный путь. Так же, как сделал и на сей раз.
— Согласна, – ответила она. – Поэтому, забери его оттуда.
Шерра напряглась, ее глаза расширились, когда спустя секунду послышались выстрелы, и весь ад вырвался на свободу.
— Кэсси, нет! – испуганно закричала Меринас, пытаясь схватить маленькую, юркую девочку, когда та бросилась к двери.
Яростное завывание юного волчонка разнеслось по дому. Кэсси уклонилась от захвата Шерры и рванула к открытой двери, в залитый солнечным светом кошмар.
— Кэсси снаружи! Кэсси снаружи!!! – кричала в гарнитуру Шерра, пока мчалась на улицу, уже зная, что не успеет остановить ребенка и поймать девочку прежде, чем шальная пуля настигнет ее.
Снаружи царил хаос. Породы меняли свои позиции, некоторые рванули за кричащей маленькой девочкой с развевающимися темными волосами, которая ловко огибала препятствия, когда одна из задних дверей черного лимузина начала открываться.
Душа Шерры ушла в пятки, когда девочка рванула к машине, обойдя бросившихся на выручку взрослых, которые пытались перехватить ее прежде, чем она зальет все своей кровью.
Но никакой крови не было. Тело Кэсси не отбросило назад воздействием смертельных пуль. Когда дверь лимузина начала распахиваться, маленькая девочка бросилась головой вперед в темный зев автомобиля.
Дверь быстро и зловеще закрылась за ней.
* * *
Даже несколько часов спустя Кейн продолжал испытывать ужас, который охватил его, когда он услышал крики, предупреждающие, что Кэсси покинула дом. Один из юных Пород, вызванных для помощи в защите территории от вторжения, запаниковал, и, когда дверь лимузина начала открываться, открыл огонь. Всего лишь одна маленькая девочка. Более сотни натренированных воинов не смогли ее поймать, не смогли задержать ребенка, который прыгнул мимо них в салон машины.
Теперь Кейн сидел здесь, заново переживая страшные моменты и думая о последствиях ее действий. Она могла умереть. Перед его внутренним взором тут же предстала картина смерти этой драгоценной, энергичной егозы.
Он вскочил на ноги, борясь с жаждой насилия, и запихнув сжатые кулаки в карманы джинсов, постарался игнорировать вспышку боли в зажатом брюками члене.
Если уж на то пошло, то он оказался неспособен защитить даже собственного, не рожденного еще ребенка, а теперь, он почти прокололся с Кэсси. И не имело значения, что все быстро решилось, а злоумышленниками оказались единокровный брат Рони, Сет Лоуренс, и ее давно потерянный отец.
Конечно, Породы могли спокойно выставить злоумышленников со своей территории, и никто бы не возразил, назначь Сет встречу с сестрой вне поместья. Но не теперь. Кэсси постаралась.
— Кэсси все еще плачет, – мягко сказала Меринас, выходя на крыльцо. Кейн стоял к ней спиной и не оборачивался.
Вина ела его поедом, и он стоял ссутулив плечи.
— По крайней мере, она жива, чтобы плакать, – наконец отрезал он, злясь на себя, Шерру и несмышленого ребенка.
В его мозгу отпечатались мгновения, когда она бежала с искаженным от страха лицом, плача и рыча на людей, которые пытались ее остановить, а затем впрыгнула в автомобиль, прямо в руки возможного врага.
— Она доводит себя до истерики, Кейн, и может заболеть, – намекнула Меринас, подходя ближе, и устало прислонившись к боку брата. – Она всего лишь ребенок, который достаточно верит в себя, и делает то, что считает верным. Она знала, что ей не грозит опасность…
— Черта-с-два! – грубо возразил он. – Меринас, она и понятия не имела о чем-либо подобном. Она могла умереть… – Он запнулся, и покачав головой, отступил в сторону. – Дьявол и преисподняя! Я умер тысячу раз, когда Шерра сообщила о ее побеге. Пули летели во всех направлениях, а она бросилась в неизвестный автомобиль. Меня, блин, чуть не стошнило!
Он ушел от Кэсси. Но сначала нашлепал. Он покачал головой. Схватив малышку, Кейн отнес прямо в ее комнату, поставил на пол и шлепнул по попе пару раз, приказав затем ложиться спать. Потом он наорал на Шерру. Хлесткие, горькие упреки рвались из его груди, а затем он увидел в ее глазах шок.
Ты, как предполагалось, должна была держать ее в гребаной безопасности! Вас, черт возьми, было четверо для наблюдения за ней. Неужели ни одна не смогла удержать ее в течение десяти гребаных минут? Он неистово осыпал ее упреками.
— Боже, какой же я ублюдок, – пробормотал он. – Меринас, я не просто осел. Я худший ублюдок из всех ходивших по земле. Кому-то нужно было меня пристрелить.
Она тяжело вздохнула у него за спиной.
— Ты всего лишь человек, – сказала она мягко. – Я знаю о вашем поцелуе. И могу представить, Кейн, что ты сейчас испытываешь в придачу к тому бремени, что взвалил на себя, чтобы нас защитить. Но ты не сможешь это делать в одиночку. Дерьмо случается. Ты часто напоминал мне об этом. Ты лишь можешь быть максимально готовым к любым событиям, а когда что-либо случается, пытаться справиться наилучшим образом.
Он что-то буркнул в ответ. Он действительно, самый высокомерный осел из всех живущих. Кейн окинул взглядом темный двор, высокий забор, обегающий деревья, и дозорных, патрулирующих территорию. Теперь поместье напоминало вооруженный лагерь. Не намного лучше, чем было в лабораториях Совета.
Огни гостевого домика в дальнем конце двора обозначали расположение их незваных гостей. Сет Лоуренс, его отец и их шофер сейчас находились под надзором, а Табер и Дон пытались объяснить им, почему они не расскажут Рони, кто те такие и что здесь делают.
Сет отказывался объяснить, почему он так долго ждал, чтобы познакомиться с сестрой. От подобных мыслей волосы у Кейна на загривке вставали дыбом. Он разделял страхи Табера и соглашался с запретом на знакомство. Рони была нездорова, когда только приехала в поместье. Длительный период неугасающей горячки спаривания, а затем чрезмерная сексуальная активность и последовавшая за этим беременность истощили ее.
Но это не было единственным, что беспокоило Кейна. Выбор времени для визита тоже был подозрительным. Две спарившиеся беременные женщины, плюс единственный известный живой ребенок Породы Волка…
— Дерьмо. Я видел, как Кэсси бежала к тому автомобилю, и знаешь, о чем подумал, Мерри? – со страданием в голосе спросил он.
Меринас тяжело вздохнула.
— О том, что ты не справился, – поразила она его своим ответом. – Ты не смог защитить собственного ребенка, а теперь, не смог защитить Кэсси.
Он медленно развернулся к ней лицом.
— Да, – сдавленно ответил он. – Но откуда ты знаешь?
— Именно это сказала мне Шерра, прежде чем запереться в своей комнате, – мягко ответила она, ступая ближе к брату так, что он был вынужден ее обнять.
Меринас теперь жена другого мужчины. Она беременна, станет матерью и столкнется с таким количеством опасностей, что и представить страшно. Но для него она все еще маленькая девочка, которую он подкупал шоколадом. Молодая женщина, которую он держал в своих объятиях, когда она оплакивала потерю матери. Она, которая обзывала его задницей большую часть своей жизни. Он осторожно обнял ее в ответ, боясь раздавить.
Кейн и сейчас ощущал аромат детской присыпки и шоколада. Ароматы, которые были присущи Меринас, когда она была ребенком. Быстро развивающийся сгусток энергии, который умудрялся влезать в куда большее количество неприятностей, чем ее семеро братьев вместе взятые.
Он мягко поцеловал ее лоб и подтолкнул в дом.
— Топай. Иди отдыхай, или продолжай доводить Кэллана. Незачем забивать голову еще и моими проблемами.
Она не смеялась, как он того ожидал и не вошла в дом.
— Кейн, я боюсь, – тихо призналась она, бережно обхватив выпуклый животик, и встревожено глядя на него. – Боюсь за тебя. Ты не можешь продолжать в том же духе, как не может и Шерра. Я хочу, чтобы наши дети были в безопасности, хочу мира в наших жизнях, хочу, чтобы нам не угрожала опасность. Но это невозможно, пока вы двое воюете между собой.
— Всему свое время, Меринас, – мягко сказал он. – Иди внутрь. У меня есть еще парочка дел, а потом я тоже пойду. Я выжат.
Но сон был для него сейчас недоступен.
— Спокойной ночи, Кейн, – сказала тихо Меринас. – Если будет возможность, загляни к Кэсси. Она расстроилась, что ты на нее рассердился. Она убеждена, что спасла жизни. Она всего лишь маленькая девочка.
Она, возможно, спасла сегодня несколько жизней. Его и Лоуренса. Если бы не тревога, которую вызвала Кэсси своим появлением, Кейн оказался бы на линии огня. Только страх за нее и его попытка перехватить маленькую девочку спасли его собственную жизнь.
— Я скоро к ней загляну, – пообещал он, готовясь увидеть слезы в глазах девчушки и услышать просьбы о возвращении к маме.
— Утром Мерк и Таннер выезжают к Элизабет и Дэшу. Если все будет нормально, я поселю Кэсси у Дон. Я думаю, они справятся, – добавила она.
Отъезд Мерка и Таннера ослабит их оборону. Кейн мог лишь надеяться, что ситуация в Калифорнии скоро прояснится.
— Дон – хороший выбор, – согласился он. – Мы надеемся, что у нас не будет больше гостей, появление которых подтолкнет Кэсси к еще одной выходке. Все еще не могу взять в толк, почему она решилась на этот глупый трюк.
— Ей подсказала фея, – встревожено ответила Меринас. – И меня это пугает, Кейн. Она слишком глубоко погрузилась в себя и в эту волшебную идею. Мы должны поговорить об этом с ее матерью, когда они заберут ее. Или это может причинить ей вред.
Или он сам свихнется. Шерра способна довести до белого каления. Но выходки Кэсси способны толкнуть его за грань.
— Это я тоже планирую обсудить с Дэшем, – пообещал Кейн. – Иди, а я схожу к Кэсси.
Он наблюдал, как сестра вошла в дом, неся под сердцем ребенка, новую жизнь. Он вошел следом и отправился к задней лестнице, ведущей к комнате Кэсси. Откладывание встречи не облегчит ему задачу.
Он открыл дверь в ее спальню, и при виде Кэсси, свернувшейся в клубочек на большой кровати, его сердце сжалось в груди. Голубые глаза девочки наблюдали за ним, на щеках блестели дорожки от слез.
— Эй, щенок, – мягко поприветствовал ее он, садясь на краешек кровати и глядя на нее сверху вниз. – Если хочешь, я уйду?
Она затрясла головой.
— Кейн, я сожалею, – ее голосок прерывался от слез. – Я должна была тебя спасти. Можешь снова меня отшлепать, но я бы снова так поступила.
Черт подери, она станет головной болью, когда вырастет, и дьявольски упрямой в придачу.
— Я сожалею, что отшлепал тебя. – Он смотрел на нее с высоты своего роста, в груди сдавило. – Ты меня напугала, Кэсси. Не знаю, как я смог бы жить, случись с тобой что-либо.
Она медленно кивнула.
— Я знаю, Кейн. Но я поступила правильно. Если бы тебе причинили боль, я бы плакала. И Шерра тоже. Она слишком много плачет. Почти столько же, сколько и я по ночам.
Он удивленно посмотрел на девочку.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что слышу, когда дом становится тихим, и она выходит на балкон, – прошептала она. – Кейн, иногда мне кажется, что она сильно страдает. Мне кажется, что ее сердце разбивается как мое, когда я думала, что мамочка не может спасти меня от того плохого человека. – К чести Совета, комнаты в доме были со звукоизоляцией. Но Кэсси нравилось находить лазейки и открывать дверь на балкон. Если Шерра выходила на балкон, то Кэсси могла ее услышать.
— Я думаю, что ты должен ей сказать, что больше не сердишься на нее, Кейн, – торжественно заявила маленькая девочка. – Ты очень сильно ранишь ее самолюбие.
Он повредил больше, чем ее чувства, и он знал это.
— Иди сюда и обними меня. Я удостоверюсь, что Дон даст тебе завтра печенье. Но только печенье, и только одно. Ты нарушила правила.
Девочка прыгнула в его объятия, крепко обняла и громко чмокнула в щеку.
— Мама скоро приедет, – шепнула она ему на ухо. – И папа Дэш сразу же захочет меня крепко обнять, и мама будет счастлива. Ты должен поладить с Шеррой, Кейн. Я не хочу, чтобы ты остался совсем один, когда я уйду. Моя фея волнуется о тебе.
Он напряженно смотрел, как ребенок устраивается под одеялом. Взгляд Кэсси был слишком взрослым для такого юного создания, слишком знающим.
— Кэсси, насчет этой феи, – начал он нерешительно.
— У тебя она тоже есть, – заявила она детским голоском, так противоречащим мудрости в глазах. – Иногда я ее вижу. У нее красивые темные волосы, похожие на облако вокруг ее лица. Они похожи на волосы Меринас. У нее голубые глаза, и она пахнет живыми розами. Не духами. Настоящими розами.
Кейн замер. Несмотря на лихорадку, вынуждающую его преследовать Шерру, несмотря на надвигающуюся опасность и его собственные заботы о Кэсси, он не смог справиться с шоком. Мама пахла розами. Живыми розами. Теми самыми, которые она так любила, которые все еще росли на заднем дворе позади дома его отца.
— Розы, да? – мягко спросил он.
— Она заговорит с тобой, если ты ей позволишь, – невнятно пробормотала Кэсси, засыпая. – Потому что она тебя любит. Точно так же, как моя фея любит меня…
Кейн встал, растерянно качая головой. Черт подери, если захочет, эта девочка сможет побеждать армии. Он глубоко вздохнул и, подоткнув одеяло вокруг сонного ребенка, направился к выходу из ее спальни.
Ему еще предстояла встреча со своей парой.
Глава 7
Шерра смогла перетерпеть боль до конца ночи. Она знала, что станет хуже. У нее было достаточно опыта с горячкой спаривания, чтобы знать, что произойдет дальше.
После взрыва чувств на оружейном складе ей пришлось целый день посвятить текущим делам, заботам, касающимся выживания, и ей даже удалось отбросить лихорадку прочь и делать свою работу, несмотря на растущее возбуждение. Но, с наступлением ночи она расслабилась, и оно врезалось в ее уставшее, измотанное тело с сокрушительной силой.
Ее матка мучительно сократилась. Жизнь. Ее тело кричало, требуя живительной влаги семени Кейна, требуя в себя его пульсирующий член, раздувающийся в ее лоне, кончающий в ней. Она не хотела его пальцы, ей нужен было его толстый член. Она жаждала ощутить его внутри, почувствовать, как он проталкивается внутрь, двигается с яростным эротизмом.
Мечась по своей спальне, Шерра хныкала от боли, охватившей ее ставшую чрезвычайно чувствительной от похоти плоть. Она успела переодеться и принять душ, и уже облачилась в длинное легкое платье из хлопка, которое предпочитала всему остальному. Одежда в виде туники укрывала ее до пола, оставляя по бокам разрезы до колен, дающие свободу передвижения.
Лиф платья на тонких бретельках мягко облегал грудь, лаская возбужденные соски. Ее нежная женская плоть увлажнилась, делая ношение трусиков почти бесполезным. Шерра знала, что ее скользкая от влаги плоть без труда бы приняла член Кейна сразу же и на всю глубину.
Она свернулась на кушетке, положив голову на широкий подлокотник и крепко сжав бедра. Груди болели, соски из-за горячки пылали, почти протыкая темный материал платья.
Язык во рту распух и пульсировал вкусом ненавистного гормона. Она знала, что сплевывание не поможет – уже пробовала. Она не могла с этим ничего поделать, только терпеть и держаться от Кейна так далеко, как это возможно, когда горячка еще больше усилится.
Ей пришлось избегать его в прошлую ночь, пришлось держаться подальше в течение дня.
Она подавила голодный стон от одного лишь воспоминания о его твердом, горячем члене, пульсировавшем у нее во рту. Если бы он не ослаб из-за ранения, она довела бы его своим ртом до кульминации. Она стала настолько одержима вкусом его семени, проникающим в ее рот, что лишилась здравомыслия. Шерра почти потеряла контроль. Днем на складе она почти лишилась его.
Она ненавидела это. Шерра обняла себя руками, и свернулась в позе эмбриона, борясь с потребностью идти и отыскать Кейна. Он – ее пара, но разум отрицал это. Иди к нему.