Беатрикс из Жан Жоли 84 бала
Рина из Барханов Паши 88 балов
Агата Из-за Леса 96 балов
— Но... но... ты... ты! — выкрикнула Софи.
— И я делала свою домашку! — рявкнула Агата. — Мне нафиг не сдалось изучать, как вызвать голубицу или как правильно падать в обморок или как лучше вышить носовой платочек, но я делаю все, что требуется, чтобы вернуть нас домой!
Но Софи не слушала. На её лице расплылась нахальная улыбочка.
Агата скрестила руки на груди.
— Ни за что. Во-первых, учителя нас поймают.
— Тебе понравится моя домашка по Проклятьям, весь этот обман принцев — ты ведь терпеть не можешь мальчишек!
— Во-вторых, твои соседки нас сдадут...
— А как тебе понравится домашка по Уродству! Мы изучаем, как пугать детей — а тебя же бесят дети!
— Если Тедрос об этом узнает, мы — трупы...
— И погляди на свой палец! Он светится, когда ты расстроена! Я просто не могу сделать это!
— Это всего лишь совпадение!
— Смотри, он светится еще ярче! Ты прирожденная злод...
Агата топнула ногой.
— МЫНЕ ЖУЛЬНИЧАЕМ!
Софи молчала. Волки открыли Врата Синего леса и ученики хлынули в свои тоннели.
Ни Софи, ни Агата не шелохнулись.
— Мои соседки утверждают, что я стопроцентное зло, — тихо сказала Софи. — Но ты знаешь правду. Я не знаю, как быть Злом. Даже на толику. Прошу тебя, не заставляй меня идти против собственной души, Агата. — Её голос дрогнул. — Я просто не могу.
Она оставила Агату под зонтом. Когда Софи присоединилась к остальным, дождь смыл блеск с её волос, блестки с её кожи, и Агата уже не могла её отличить от других злодеев. Её обожгло чувство вины. Она не сказала Софи правды. Её посетила та же мысль, что и Софи — сделать за неё всю домашнюю работу. Но Агата не предложила этого не потому что боялась, что их на этом подловят.
А боялась она, что ей понравится. На все сто процентов.
Той ночью Софи снились кошмары. Тедрос целует кикимор, Агата выползает из колодца с купидоновыми крыльями, демон Эстер гнал её по водосточным трубам, пока Чудовище поднимался из темных вод, и хватал Софи окровавленными ручищами, а она проскользнула мимо него и заперлась в Пыточной. Только там её ждала уже иная пытка. Её отец в волчьей маске.
Софи резко поднялась в постели.
Её соседки крепко спали. Она вздохнула, устроилась на своей подушке поудобнее, и подскочила, как ужаленная...
У неё на носу сидел таракан.
Она заголосила...
— Это я! — прошипел таракан.
Софи закрыла глаза.
«Проснись, проснись, проснись».
Она открыла глаза. Таракан все еще сидел на её носу.
— Мой любимый кекс? — прохрипела она.
— Черничный из отрубей, — сплюнул таракан. — Есть еще дебильные вопросы?
Софи сняла таракана с носа. У него были те же выпученные глаза и впалые щеки.
— Да как же это...
— Могрификация. Нам её две недели талдычили. Встретимся в общей комнате.
Агата «Таракан» посеменила к двери, но по дороге оглянулась:
— И захвати свои учебники.
Глава 18
Таракан и Лисы
— Предположим мои свечения зеленое или коричневое или типа того? — зевнула Софи, почесывая ноги ногтями. Все в Общей комнате ЗЛОБЫбыло сделано из мешковины — полы, мебель, шторы — не комната, а святилище чесотки. — Не буду этим заниматься, если это не будет сочетаться с моей одеждой.
— Просто сосредоточься на эмоциях! — рявкнул таракан у неё на плече. — На злости, например. Попробуй разозлиться.
Софи закрыла глаза: — Светится?
— Нет. О чем ты думаешь?
— О здешней еде.
— Нужен подлинный гнев, тупица! Волшебство рождается из настоящих чувств!
Лицо Софи сморщилось от усилий.
— Сильнее! Ничего не происходит!
Лицо Софи потемнело и её палец засветился ярко-розовым свечением.
— Вот оно! У тебя получилось! — Агата взволнованно подпрыгнула. — О чем ты думала?
— Как меня бесит твой голос, — сказала Софи, открывая глаза. — Я что, теперь каждый раз должна о тебе думать?
На всю следующую неделю Общая комната Злобы превратилась в ночную школу таракана. Заклинание Магрификации действовало всего три часа, так что Агата заставляла работать Софи, словно та была рабыней, заставляя её палец светиться сильнее, напускать в комнату туман и наводнять пол, получать Дремучую Иву из Плакучей, и даже выучить несколько слов на языке Великанов. Рейтинг Софи незамедлительно улучшился, но к четвертому дню бессонные ночи взяли свое.
— Моя кожа посерела, — прохрипела Софи.
— И ты все еще занимаешь 68 место, поэтому будь внимательней! — отругал таракан Софи, посверкивая лебедем на брюшке. — Лесная чума началась, когда Румпельштильцхен топнул с такой силой, что земля треснула...
— Что заставило тебя передумать? И помочь мне?
— И из земли вылезли миллионы ядовитых жуков. Они наводнили Лес, заразив Несчастливцев и Счастливцев, — сказала Агата, игнорируя её вопрос. — Пришлось даже закрыть эту школу, так как насекомые были очень заразны...
Софи откинулась на спину на диване.
— Откуда ты столько знаешь?
— Пока кто-то пялился в зеркало с утра до ночи, я читала «Яды и Бедствия»!
Софи вздохнула.
— Значит, школу закрыли из-за жуков. Тогда, что слу...
— Так вот, куда ты подевалась?
Софи резко повернулась и увидела в дверном проеме Эстер в черной пижаме, а за ней Анадиль и Дот.
— Домашка, — зевнула Софи, демонстрируя учебник. — Без света никак.
— С каких пор тебя волнует домашка? — поинтересовалась Эстер, выглядя еще свирепее, чем когда-либо.
— Мы думали, что «Красота — требует непрерывной работы над ней», — передразнила Софи Анадиль.
— Соседство с вами тааак меня вдохновило, — сказала Софи, улыбаясь. — Заставило меня захотеть стать самой лучшей злодейкой на свете. Коей я и могу быть.
Эстер долго и пристально на неё посмотрела, а потом, зарычав, отвернулась и увела остальных.
Софи выдохнула, сдувая Агату с дивана.
— Она что-то затевает, — услышали они рык Эстер.
— Или она изменилась! — пропищала Дот, идя вразвалочку позади Эстер. — На её учебнике таракан, а она даже не замечает!
Спустя шесть ночей обучения, Софи поднялась до 55 места. Но с каждым новым днем, она больше становилась похожа на зомби: кожа белая как снег, а глаза были стеклянными и под ними пролегли синяки. Вместо нового модного платьица или шляпки, теперь она ходила с грязными волосами и в мятом платье, оставляя по все башне шпаргалки, словно хлебные крошки.
— Может тебе поспать, что ли, — пробормотал Тедрос на уроке Юбы по «Как правильно готовить насекомых».
— Слишком занята тем, как не быть «худшей девушкой в школе», — сказала Софи, взявшись за блокнот.
— Когда нет червей, то чаще всего доступны насекомые, — сказал Юба, держа в руке живого таракана.
— Слушай, ну, как ты можешь ждать, что тебя послушают, когда твой рейтинг ниже рейтинга Хорта, — прошептал Тедрос.
— Когда я стану первым номером, ты будешь просить у меня прощения.
— Как только станешь этим первым номером, можешь просить о чем угодно, — фыркнул он.
Софи повернулась к нему: — Ловлю на слове.
— Если ты все еще будешь держаться на ногах.
— Во-первых, удалите несъедобные части, — сказал Юба, сворачивая голову таракану.
Агату передернуло, она спряталась за сосну и весь остаток урока просидела там. Но той же ночью она чуть не свалилась у Софи с грудной клетки, когда услышала рассказ Софи о случившимся с Тедросом.
— Все Счастливцы держат свои обещания! — сказала она, подпрыгивая на узловатых тараканьих ножках. — Это Кодекс Чести Принцев. И теперь только осталось стать номером один и он попросит тебя...Софи?
Софи ответила храпом.
К десятому дню Колледжа имени Таракана, Софи было всего лишь на сороковой позиции, а круги под её глазами были такими черными, что она была похожа уже на енота. Потом она опять скатилась до шестьдесят пятого места, когда заснула во время тестирования леди Лессо по Немезидовым снам. Спала она и на предмете по Приспешникам, по её милости Бизл выпал из Колокольни, и потеряла голос на «Особые таланты», еще тем самым понизив свой рейтинг.
— Твой талант — прогрессирует, — сказала Шеба Анадиль, которой удалось сделать своих крыс больше на добрых пять дюймов. А потом она повернулась к Софи. — А я-то думала, что ты наша Великая ведьминская надежда.
К концу недели Софи в очередной раз стала самой худшей злодейкой в школе.
— Я заболела, — сказала Агата, кашляя в руку.
Профессор Дови, не отрывая взгляда от своего стола устланного пергаментом, сказала:
— Имбирный чай и две дольки грейпфрута. Каждые два часа.
— Уже пробовала, — сказала Агата, сильнее кашляя.
— Агата, сейчас не самое подходящее время, чтобы пропускать занятия, — сказала профессор Дови, складывая бумаги под пресс-папье в виде тыквы. — Бал состоится меньше чем через месяц, и мне хочется быть уверенной, что ученица, находящаяся на четвертом месте по успеваемости, будет готова к самой важной ночи в её жизни! Тебе уже приглянулся какой-нибудь Счастливец?
Агата забилась в конвульсиях. Профессор Дови взволнованно на неё посмотрела.
— Похоже... у меня чума, — прохрипела Агата.
Профессор Дови побелела.
Когда было объявлено, что её комната на карантине, Агата-Таракан смогла сопровождать Софи на все её занятия. Спрятавшись у Софи за ухом, она могла нашептывать первые признаки Немизидовых снов (ответ: привкус крови), подсказывать, как должно управлять Ледяными Великанами на занятии по Приспешникам, и говорить Софи какие пугала были Добром, а какие Злом на Лесном состязание у Юбы. На другой день она помогла Софи лишиться зуба на Уродоведении, угадать чудовищ на экзамене у Сэдера (Лолки: льстецы; Гарпии: едят детей), и определить какие из Юбеных бобов ядовитые, а какие съестные, все из которых были замаскированы Дот. Конечно, случались и опасные моменты. Она чуть не распрощалась с жизнью, встретившись с подметкой башмака Эстер, едва выжила, увернувшись от летучей мыши, и чуть было не превратилась в себя на Особых талантах, но вовремя сумела запереться в чулане для метел.
К третьему дню Агата едва проглядела домашнюю работу для Добра и потратила все свое время на изучение заклинаний Зла. Пока её одноклассники изо всех сил старались поддерживать сияние своих пальцев, она заставит свой светиться, лишь думая о том, что её так злит: школа, зеркала, мальчишки...Здесь же было важно следовать точному рецепту заклинания, и вуаля, она могла творить магию. Ничего такого, всего лишь поиграть с водой или погодой, но все же — это было настоящее волшебство!
Она поражалась невероятностью, невозможностью и притом такой естественностью волшебства. В то время как другие не могли вызвать моросящий дождик, Агата накалдовывала в своей комнате грозовые тучи, тем самым смыв одиозные фрески со стен молниями и дождем. Между занятиями, она проскользнула в ванную комнату, чтобы испытать новые Заклинания вызывающие страдания — Проклятье мраком, которое вызвало краткое потемнение небес, Проклятье морской зыби вызвало гигантскую волну...Время протекало незаметно, когда она изучала Зло, которое изобиловало такими возможностями и мощью. Оно никогда ей не надоедало.
Как-то вечером, когда Агата ждала Поллукса, который должен был доставить ей домашнее задание Добра, она насвистывала, пока выводила...
— И что это, позвольте узнать?
Она обернулась и увидела в своем дверном проеме Поллукса. Голова на зайчьем теле рассматривала её рисунок.
— О, гмм, я на своей свадьбе. Видите, вот, мой принц. — Она смяла страницы и откашлялась. — Домашнее задание?
Отругав ее за то, что скатилась в рейтинге Счастливцев, трижды объяснив суть каждого задания и отчитав за то, что она не прикрывает рот, когда кашляет, Поллукс, наконец, ушел, подскакивая и опускаясь на ходу. Агата выдохнула. Потом ее взгляд зацепился за собственный набросок, где она летела сквозь пламя, и девочка увидела, что же такое рисовала.
Никогдабольше. Рай Зла.
— Мы должны вернуться домой, — пробормотала она.
К концу недели Агата провела Софи через великолепную победную серию в состязаниях на всех её занятиях, включая Сказочную разминку на лекции Юбы. В тех дуэлях один на один, которые готовили к неизбежному Испытанию сказкой, Софи побила всех и каждого в своей группе, используя разрешенные заклинания: будь то молния, которая ошеломила Равана, заморозка губ Беатрикс, прежде чем та успела бы призвать зверей, или расплавление в жидкость тренировочный меч Тедроса.
— Кто-то делает свою домашнюю работу, — сгорая от любопытства, сказал Тедрос. Прятавшаяся Агата под воротником у Софи покраснела от гордости.
— Раньше — это можно было списать на удачу, но здесь другое, — прорычала Эстер Анадиль, когда они давились за обедом коровьим подгорелым языком. — Как она это делает?
— Старое доброе: Без труда — не вытащишь и рыбки из пруда, — сказала Софи с мерцающим макияжем, выкрашенными волосами в рубиново-красный цвет и черном кимоно, на котором драгоценными камнями была выведено: «Н — значит Нацеленная» и прошла дальше.
Эстер с Анадиль прикусили языки.
К концу третьей недели Софи поднялась уже до пятого места и её Послеобеденные лекции возобновил связи с большим спросом. Так что она снова ввела в моду черную школьную форму, которая стала еще смелее и экстравагантнее. В большом разнообразии были представлены: ажурные лифы, искусственные обезьяньи меха, расшитая блестками паранджа, кожаные брючные костюмы, напудренные парики, и даже бюстье из кольчуги.
— Она жульничает, — шипела Беатрикс всем, кто был готов слушать. — Ей помогают какие-нибудь изгнанные феи-крестные или заклинание, обращающее время вспять. Ни у кого не найдется столько времени, чтобы столько успеть!
Но у Софи нашлось время, чтобы каждый раз перешивать сутану монахини в сверкающее платье и подбирать соответствующие туфли. У неё нашлось время, чтобы победить Эстер в испытании «Изуродуй банкетный зал», написать доклад «Волки против оборотней» и приготовить Послеобеденные лекции на темы: «Успех зла», «Уродство — это новая красота», «Создай свое тело для Греха». У нее было время, чтобы подготовить показ мод в лице одной девушки, побыть бузотером и жрицей — однако, до сих пор ей приходилось бороться с Анадиль, которая была второй по успеваемости.
На этот раз Беатрикс не могла остановить Тедроса от его нарастающего внимания к Софи. Но Тедрос сам пытался мужественно себя остановить.
Она же Несчастливица! И что с того, если она красива? Умна? Личность творческая, добрая и щедрая и...
Тедрос сделал глубокий вдох.
Счастливцы не могут увлечься несчастливицами. Ты просто запутался.
Он почувствовал облегчение, когда Юба устроил очередное состязание «Добро или Зло». На этот раз гном превратил всех девушек в синие тыквы и спрятал их где-то в лесу.
«Просто найди свою Счастливицу, — брюзжал на себя Тедрос. — Найди Счастливицу и выкинь её из головы».
— Это Счастливица! — закричал Хорт и постучал по синей кожуре. Ничего не произошло. Остальные мальчики не могли разглядеть в чем разница между тыквами и принялись обсуждать достоинства каждой.
— Это индивидуальное задание! — рявкнул Юба.
Уцепившись за синюю лозу Софи, таракан-Агата наблюдала, как мальчики разбрелись по одному. Тедрос направился на запад Бирюзовой Рощи и остановился. Очень медленно он развернулся в сторону тыквы Софи.
— Он подойдет, — сказала Агата.
— Откуда ты знаешь? — прошептала Софи.
— Потому как он смотрит на меня.
Тедрос подошел к тыкве.
— Эта. Это — Счастливица.
Юба нахмурился.
— Приглядись...
Тедрос проигнорировал его совет, похлопал по синей кожуре, тыква взорвалась светящейся пылью и превратилась в Софи. Над головой принца вспыхнул зеленый дым оценкой «16», а над Софи высветилась черная «1».
— Только настоящее Зло может замаскироваться под Добро, — прокомментировал Юба, и, махнув своим посохом, стер Н с платья Софи.
— А что касается вас, сын Артура, то я бы посоветовал вам изучить правила. Надеюсь, вы больше не допустите подобной ужасной ошибки.
Тедрос попытался выглядеть пристыженным.
— Мы не нашли ни одной! — раздался голос.
Юба обернулся и увидел, как у всех мальчиков над головами дымятся самые низкие оценки.
— Им тоже что ли оценки ставить нужно. — Он вздохнул и, переваливаясь, пошел по дорожке, тыча посохом в тыквы, проверяя, может какая вскрикнет.
Как только гном ушел, Тедрос позволил себе улыбнуться. Как он мог сказать преподавателю, что его не волновали правила? Правила дважды привели его к этой ужасной Агате. Впервые, он нашел девушку, в которой было все, чего ему хотелось. Эта девушка не была ошибкой.
— Должна сказать, что сын Артура, проиграл спор.
Тедрос повернулся и увидел у Софи точно такую же улыбку. Он проследил за её взглядом к табло с рейтингом Несчастливцев над Лесом, где Олбемарль выбивал её имя клювом в самом вверху.
На следующий день она нашла записку в своем обеденном ведре.
«Волки не любят лисиц. Синий ручей, в полночь. Т.»
Что бы это значило? — прошептала она таракану на своем плече.
— Это означает, что мы отправимся сегодня домой! — воскликнула Агата, и так быстро зашевелила усиками, что Софи её сбросила от неожиданности.
Таракан расхаживал по мешковине на полу в Общей комнате Злобы и поглядывал на часы, которые отсчитывали минуты до полуночи. Наконец, она услышала, как открылась дверь и вошла Софи в соблазнительном черном платье, дополненным длинными черными перчатками, начесом из волос, элегантным жемчужным ожерельем, и солнцезащитными очками. Агата чуть был не лопнула от смеха.
— Во-первых, я велела тебе не опаздывать, а во-вторых, не выряжаться...
— Ты только взгляни на эти очки. Разве они не шикарны? Они защищают глаза от солнца. Знаешь, эти подлизы-Счастливицы надавали подобных безделиц: жемчуг, драгоценностей, косметики, чтобы дополнить мой ансамбль. Поначалу я подумала, что это они ради Добрых дел, а потом поняла, нет, им просто нравится видеть свои вещи на ком-то более гламурном и харизматичном. Только все это такая дешевка. У меня даже сыпь выступила.
У Агаты аж усики закрутились.
— Просто...просто запри дверь!
Софи заперла дверь на засов. Она услышала треск, обернулась и увидела раскрасневшуюся Агату, завернувшую свое бледное тело в занавеску из мешковины.
— Ээээ... должно быть несколько не своевременно... — быстро проговорила Агата.
Софи оглядела её сверху вниз.
— Мне больше нравилось, когда ты была тараканом.
— Надо придумать способ, как добывать одежду, когда обращаешься обратно в себя, — проворчала Агата, туже заматываясь в занавеску. А потом она увидела, как Софи любовно смотрит на записку Тедроса. — А теперь слушай, не делай ничего идиотского, когда встретишься с ним сегодня. Просто получи поцелуй и...
— Мой принц пришел за мной, — мечтательно произнесла Софи, нюхая пергамент. — И теперь он мой навечно. И все благодаря тебе, Агата. — Она с любовью посмотрела на свою подругу и увидела её выражение лица.
— Что?
— Ты сказала «навечно».
— Я имела в виду на ночь. Он мой на одну ночь.
Они обе погрузились в молчание.
— Софи, мы будем героинями, когда вернемся в Гавальдон, — мягко сказала Агата. — Тебе достанутся слава и богатство, и любой юноша, которого захочешь. И всю оставшуюся жизнь ты будешь читать о Тедросе в сказках. И будешь вспоминать, что когда-то он был твоим.
Софи кивнула с болезненной улыбкой.
— А у меня будут мои кладбище и кот, — пробормотала Агата.
— Когда-нибудь ты встретишь свою любовь, Агата.
Агата помотала головой.
— Слышала, что сказал Школьный директор, Софи. Злодейки, такие, как я никогда не найдут свою любовь.
— Он еще сказал, что мы не можем быть подругами.
Агата встретилась взглядом с ясными красивыми глазами Софи.
Потом она глянула на часы и подскочила как ужаленная.
— Раздевайся!
— Чего делать?
— Быстро! Мы его упустим!
— Извини, но я вообще-то зашила себя в это плат...
— ЖИВО!
Несколько минут спустя, Агата сидела рядом с одеждой Софи, сложив голову на руки.
— Ты должна быть уверенной в том, что делаешь!
— Я голая, сижу на ужасном диване. И я никак не могу себя заставить поверить, позволить своему пальцу светиться и превратить меня в грызуна. А мы не можем подобрать более привлекательное животное?
— У тебя пять минут до того, как ты упустишь свой поцелуй! Просто представь себя в другом теле!
— Как на счет неразлучника? Это мне больше подходит.
Агата схватила очки Софии, и раскрошила их на диван.
— Проделать то же самое и с ожерельем?
БА-БАХ!
— Получилось? — раздался голос Софи.
— Я тебя не вижу... — сказала Агата, вертя головой. — Все, что нам известно, что ты превратила себя в тритона!
— Я здесь.
Агата повернулась и у неё перехватило дыхание.
— Но...но...ты...
— Больше похожа на себя, — выдохнула Софи — лисица с восхитительным рыжим блестящим мехом, завораживающими зелеными глазами, сочными красными губами и пушистым пурпурным хвостом. Она нацепила жемчужное ожерелье себе на шею и любовалась собой в осколок стекла. — Как думаешь, дорогая, он меня поцелует?
Агата смотрела, словно зачарованная.
Софи наблюдала за ней в зеркало.
— Ты заставляешь меня нервничать.
— Волки тебя не тронут, — скороговоркой выговорила Агата, отперев дверь. — Они считают лис разносчиками болезней, плюс у них дальтонизм. Просто держи свою грудь пониже к земле, и тогда они не увидят твоего лебедя...
— Агата.
— Что? Ты его упустишь...
— Пойдешь со мной?
Агата отвернулась.
Софи нежно обернула хвост вокруг запястья своей подруги:
— Мы одна команда, — сказала она.
Агате пришлось напомнить себе, что ей некогда сейчас плакать.
Софии-Лисица просеменила по Синему лесу, мимо ив, поблескивающих спящими феями и охранников-волков, которые шарахались от неё, как от кобры. Она обогнула сапфировые папоротники и Бирюзовую Чащу извилистых дубов, прежде чем подкрасться к вершине моста с видом на лунный ручей.
— Я его не вижу, — шепнула Софи таракану, спрятанному у неё на шее в розовый мех.
— В его записке говорится, что он будет здесь!
— Полагаю, Эстер с Анадиль решили подшутить...
— С кем ты разговариваешь?
По другую сторону моста сверкнула пара синих глаз.
Софи застыла.
— Скажи что-нибудь! — прошипела Агата ей на ухо.
Софи не могла.
— Я когда нервничаю, разговариваю сама с собой, — прошептала Агата.
— Я когда нервничаю, разговариваю сама с собой, — быстро повторила Софи.
Из тени вышел темно-синий лис, на его груди мерцал лебедь.
— Я думал только принцессы нервничают, а не лучшие злодейки в школе.
Софи изумленно уставилась на лиса. На упругие мускулы Тедроса и его насмешливую полуулыбку.
— Только лучший из Добра может притвориться Злом, — вмешалась Агата. — Особенно, когда приходится бороться за свою любовь.
— Только лучший из Добра может притвориться Злом, — повторила Софи. — Особенно, когда приходится бороться за свою любовь.
— Так что — это действительно было ошибкой? — спросил Тедрос, медленно кружа вокруг неё.
Софи пыталась подобрать слова...
— Мне пришлось играть на обе стороны, чтобы выжить, — выручила её Агата.
— Мне пришлось играть на обе стороны, чтобы выжить, — эхом повторила Софи.
Она услышала, что Тедрос перестал ходить.
— Теперь, согласно Кодексу чести принцев, я обязан исполнить обещание. — Его мех соприкоснулся с её мехом. — Так о чем же ты меня попросишь?
У Софи ойкнуло сердце.
— Теперь ты видишь, какая я? — сказала Агата.
— Теперь ты видишь, какая я? — выдохнула Софи.
Тедрос молчал.
Он приподнял её подбородок своей теплой лапой.
— Ты ведь понимаешь, что это погрузит обе школы в хаос?
Софи, как загипнотизированная, смотрела в его глаза.
— Да, — прошептал таракан.
— Да, — повторила лисица.
— Ты ведь понимаешь, что никто не примет тебя в качестве моей принцессы? — сказал Тедрос.
— Да.
— Да.
— Ты ведь понимаешь, что всю свою оставшуюся жизнь будешь пытаться доказать, что ты Добро?
— Да, — сказала Агата.
— Да, — повторила Софи.
Тедрос подошел ближе и их тела соприкоснулись.
— И ты ведь понимаешь, что я собираюсь тебя сейчас поцеловать?
Обе девушки одновременно ахнули.
И когда радужный ручей осветил мордочки синей и розовой лисиц, Агата закрыла глаза и попрощалась с этим миром ночных кошмаров. Софи тоже закрыла глаза и ощутила тепло Тедроса, его приятное дыхание, когда его нежные губы приблизились к её губам...
— Но нам следует повременить, — отпрянув, сказала Софи.
Глаза Агаты-таракана тут же открылись.
— Разумеется, ну, конечно, я все понимаю, — с запинками сказал Тежрос. — Я, эээ, провожу тебя до твоего тоннеля.
Когда они в тишине шли обратно, розовый хвост Софи обернулся вокруг его хвоста. Тедрос посмотрел на неё и выдавил улыбку. Агата наблюдала за всем этим и багровела. И когда принц наконец исчез в своем тоннеле, она вцепилась Софи в нос.
— Что ты делаешь!
Софи не ответила.
— Почему ты его не поцеловала!
Софи и на это ничего не сказала.
Агата вцепилась тараканьими лапками Софи в нос:
— Ты должна бежать за ним! Вперед! Мы не сможем вернуться домой, пока ты не поцелуешь...
Софи сбросила Агату со своего лица и скрылась в темноте тоннеля.
Завернувшись в опавшие листья, Агата наконец поняла.
Поцелуя не случилось, потому что ему и не суждено было случиться.
Софи не собиралась возвращать их домой.
Никогда.
Глава 19
У меня есть принц
Преподаватели Школы Добра и Зла всякого навидались за многие годы.
Им доводилось видеть студентов, как и не заслуживших никакого уважения, после первого года обучения, так и ставших богаче королей. Они видели, как Старосты класса прогорали к третьему году обучения и заканчивали его уже в качестве голубей или ос. Они видели шалости, протесты, и внезапные нападения, поцелуи, клятвы, и неожиданные песни о любви.
Но им ни разу не доводилось видеть, чтобы Счастливец и Несчастливица держались в очереди за обедом за руки.
— Ты уверен, что у меня не будет неприятностей? — забеспокоилась Софи, заметив, как их разглядывают с балкона.
— Если ты достаточно хороша для меня, то достаточно хороша и для корзины, — сказал Тедрос, подталкивая её веред.
— Наверное, им надо с этим как-то свыкнуться, — вздохнула Софи. — Я не хочу никаких неприятностей на Балу.
Рука Тедроса застыла на её руке. Софи покраснела.
— О... После прошлой ночи, я тут подумала...
— Все Счастливцы принесли клятву, и мы не можем никого приглашать до Арены талантов, — сказал Тедрос, дергая свой воротник. — Эспада сказал, что это традиция ждать окончания Коронации на Арене, которая происходит в ночь перед Балом.
— В ночь перед Балом?! — задохнулась от возмущения Софи. — Но когда нам успеть подобрать цвета наших нарядов и отрепетировать наш выход и...
— Поэтому мы даем клятвы. — Тедроса взял свою плетеную корзину с бутербродами с ягненком, шафрановым кускусом, и миндальным муссом из рук зеленовласой нимфа. — И одну для леди.
Нимфа не обратила на Софи никакого внимания и протянула корзинку следующему Счастливцу. Тедрос взялся за ручку этой корзины.
— Я сказал: одну для леди.
Нимфа крепче сжала ручку корзины.
— Да ладно, ягненок все равно плохо усваивается, — раздраженно сказала Софи...
Но принц держал корзину до тех пор, пока нимфа не сдалась и, ворча, не отпустила ручку. Тедрос протянул корзину Софи.
— Как я и сказал, лучше бы им с этим свыкнуться.
Её глаза расширились: — Ты... отдаешь её мне?
— Ты так прекрасна, когда чего-то хочешь.
Софи прикоснулась к нему.
— Обещай мне, — сказала она с придыханием. — Обещай мне, что возьмешь меня на Бал.
Тедроса посмотрел на ее нежные руки, держащие ленты его рубашки.
— Ладно, — наконец вздохнул он. — Обещаю, но никому не говори, а то я засуну змею тебе в корсаж.
Софи взвизгнула и бросилась к нему в объятья. Наконец-то она могла заняться своим нарядом.
И с этим Счастливец №1 и Несчастливица №1, сказочные враги и телом и душой, взявшись рука об руку, направились к высокому дубу. Тедрос вдруг заметил, что на него пялятся все Счастливцы, ошеломленные его вероломством. Софи же увидела Несчастливец, которым она проповедовала неделями о Злодейской гордости, смотревших на неё и она поняла, что они чувствовали себя преданными.
Напряженные Тедрос с Софи одновременно откусили по куску от своих бутербродов.
— Ведьма все еще заразна? — тут же спросил Тедрос. — Она только-только вернулась на занятия?
Софи взглянула на Агату, которая стояла, прислонившись, спиной к дереву и в упор смотрела на неё.
— Эээ... да мы вообще-то не разговариваем.
— Она настоящая пиявка, да? Считает, что красота в разуме. Едва ли она понимает, что у тебя все есть.
Софи сглотнула
— Это правда.
— Одно можно сказать наверняка. Больше на состязании я её не выберу.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что, когда я нашел свою принцессу, я её уже не отпущу, — ответил её принц, глядя ей в глаза.
Софи неожиданно почувствовала грусть.
— Даже, если это означает всю жизнь ждать поцелуя? — сказала она, почти про себя.
— Даже, если это означает всю жизнь ждать поцелуя, — ответил Тедрос, беря её за руку. А потом он склонил голову на бок. — Полагаю, это был гипотетический вопрос.
Софи рассмеялась и уткнулась в его плечо, чтобы спрятать навернувшиеся слезы. Когда-нибудь она все ему объяснит. Когда их любовь будет для этого достаточно сильна.
Преподаватели двух школ наблюдали с балкона как две влюбленные пташки нежатся на солнышке. Учителя Добра и Зла бросили друг на друга мрачные взгляды, а потом разошлись по своим кабинетам.
Сидя в холодной тени, Агата не делала никаких резких движений. Как и учителя, она понимала, что этот роман обречен. На его пути стояло некое припятские. Нечто, о чем забыла Софи.
И это нечто называлось: Испытание Сказкой.
— Победа в Сказочном состязани считается великой честью в Школе Добра и Зла, — заявил Поллукс, голова которого вновь оказалась рядом с головой Кастора на массивном теле. С пятнадцатью Лесными руководителями за ним, Поллукс пристально рассматривал учеников, собравшихся в Театре Сказок.
— Раз в год мы отправляем лучшего Счастливца или Несчастливца в Синий лес на ночь, чтобы посмотреть, кто же доживет до утра. Чтобы победить ученик должен выжить, избежав смертельных ловушек Школьного директора и нападений противоположной стороны. Последний Счастливец или Несчастливец, встретивший рассвет объявляется победителем и получает дополнительно пять наивысших баллов. — Поллук задрал нос и оскалился. — Как известно, Добро побеждало в Испытании на протяжении последних двух сотен лет....
Добро разразилось скандированием: — СЧАСТЛИВЦЫРУЛЯТ! СЧАСТЛИВЦЫРУЛЯТ! СЧАСТЛИВЦЫРУЛЯТ!
— ТУПОЕ ВЫСОКОМЕРНОЕ ДУРАЧЬЕ! — прогремел Кастор, и Счастливцы разом заткнулись.
— Через неделю, каждый Лесной отряд отправит своего лидера Счастливца или Несчастливца на Испытание, — фыркнул Поллукс. — Но прежде, чем мы объявляем конкурентов, давайте коротко рассмотрим правила.
— Слыхал, Беатрикс вырвалась вчера на первое место по Добрым делам, — прошептал Чаддик Тедросу. — Эта Несчастливка делает тебя размазней?
— Попробуй заштопать крыло голубю с моей-то силищей, — ответил Тедрос. А потом выражение его лица смягчилось. — Парни и правда меня ненавидят?
— Чувак, ты же не можешь тусить с Несчастливкой, — сказал Чаддик, взгляд его серых глаз был суров. — Даже если она самая прекрасная, умная, талантливая девочка в школе.
Сомнения приковали Тедроса к сидению...Он выпрямился.
— Я могу доказать, что она — Добро! Я докажу это на Испытании!
— Твое место в группе могут занять Беатрикс или Агата, — сказал Чаддик.
Тедрос напрягся. Он заметил, как Софи ему улыбалась со своей скамьи Зла. Их совместное будущее зависело от того, как он пройдет Испытание. Он не мог её подвести.
— Согласно правилам, в Испытании Сказкой не может быть больше одного победителя, — сказал Поллукс. — Однако, те кто, доживет до рассвета, разделят первые пять мест. Таким образом, в ваших интересах — устранить конкуренцию. Естественно Школьный директор предпочитает увидеть в итоге единственного победителя и будет колдовать как можно больше препятствий, чтобы это обеспечить.
— В течение всей недели все занятия будут посвящены подготовке этих пятнадцати Счастливцев и пятнадцати Несчастливцев к ночи в Синем лесу, — продолжил говорить пес, в то время как ученики начали перешептываться, гадая, кто же эти пятнадцать человек. — Испытания на занятиях будут ограничены участием только этих соперников. Те, чьи оценки будут худшими за неделю, вступают в Испытание первыми, в то время как ученики с лучшими оценками пройдут Испытание значительно позже. Это, конечно, огромное преимущество. Чем меньше времени вы проводите в Сказочном Испытании, тем больше шансов остаться в живых.
Ученики перестали разговаривать.
До Поллукса дошло, что он только что сморозил, и выдавил из себя смешок.
— Это фигура речи. Ни один из учеников не умрет на Испытании. Какая нелепость.
Кастор откашлялся.
— Но что на счет...
— Состязание — совершенно безопасно, — сказал Поллукс, улыбаясь детям. — У каждого будет белый флаг, демонстрирующий, что участник сдается. Если вы обнаружите, что подвергаетесь смертельной опасности, бросьте его на землю и вас изымут из Синего леса живым и невредимым. Вы узнаете больше о других правилах на занятиях, а теперь я уступаю место вожатым Лесных отрядов, которые огласят Испытания для соперников в этом сезоне.
Вперед шагнула крошечная нимфа лилии в платье из изумрудной лозы.
— Отряд номер девять: Рина будет представлять Добро, а Векс — Зло.
Рина сделала реверанс под одобрительные выкрики Счастливцев, в то время, как Несчастливцы ворчали, де Вексу и его острым ушам повезло, что он оказался в слабой группе.
Огр объявил Тристана и одноглазую Арахну из Отряда номер семь, затем последовали новые лидеры, которыми оказались темнокожий Николас и Анадиль из отряда четыре, Кико и зеленая Мона из двенадцатого, Гизелль и Эстер из шестого...
Софи все это время таращилась на Тедроса, мечтая, как она станет королевой и заживет припеваючи. (А в Камелоте достаточно шкафов? Зеркал? Огурцов?) Затем вперед вышел Юба. Софи перевела взгляд с Тедроса на Беатрикс, оба зависели от следующих слов гнома. «Пожалуйста, пусть он победит эту простоквашу», — молилась она.
— Отряд номер три, Тедрос будет представлять Добро, — сказал Юба.
Она с облегчением вздохнула.
— А Софи будет — Зло.
Софи потерла уши. Конечно же она ослышалась. Потом она увидела ухмылки.
— Наверное, в этом и состоит проблема, когда встречаешься со злодейкой, — заметил Чаддик. — Вся эта любовь и поцелуи длятся до тех пор, пока тебе не приходится их убивать.
Тедрос не стал обращать на него внимания и сосредоточился на своем плане по доказательству того, что Софи — Добро. «Хвала Небесам — его отец был мертв», — подумал он и от этой мыли через его рубашку проступил пот. То, что собирался сделать его сын, заставило бы сердце Артура перестать биться.
В то время, как Счастливцы ушли через западные двери, Несчастливцы — через восточные, обратно в башню Зла, Софи, оглушенная, осталась сид