В дверь известной туристической фирмы «Экватор-тур» вошли трое очень прилично одетых посетителей. Вошли не одни, в сопровождении менее прилично одетого, но хорошо известного фирме «посыльного», который каждую неделю снимал с них определенную сумму. Ну за то, что они располагались на той территории, на которой располагались. Ну чтобы им ночами случайные хулиганы случайными кирпичами стекла не били.
— Здравствуйте, — вежливо сказали посетители.
— Но мы три дня назад... — сказал управляющий.
— Мы не по этому вопросу. — И посетители оглянулись на сопровождающего, который мгновенно испарился. — Нам с хозяином потолковать надо.
— А этот зачем был? — спросил управляющий.
— В качестве визитки.
— А... Но видите ли, в чем дело, хозяин в офисе почти не бывает. У него таких точек много.
— Ну, значит, сообщите ему домой.
— Мы не можем тревожить его...
— Ну, тогда мы подождем.
— Чего?
— Хозяина подождем.
— Но я же вам сказал, что он сюда...
— Как знать.
Посетители сели на роскошные кожаные диваны и развернули лежавшие на столике журналы. Управляющий вызвал начальника охраны.
— Может, их того... попросить, — предложил он.
— Я бы не советовал. Они пришли с «визиткой». Что обозначает, что это в том числе и их территория. Стоит ли ссориться с силами, которые контролируют район, где мы квартируем. Это неразумно. Кроме того, они пока не наезжают. И значит, мы не можем задействовать милицию. Вот если они начнут угрожать... Тогда...
Но посетители никому не угрожали. И никому не мешали. Просто сидели.
Ну и пусть сидят. Если просто сидят...
Первые подозрения закрались в голову управляющего часа через два. Через два часа, после того как дверь их фирмы не открыл ни один посетитель. Даже из тех, что непременно должны были приехать.
Управляющий позвонил одному из постоянных и выгодных клиентов.
— Бога ради, извините за напоминание. Но сегодня я должен был вручить вам паспорт и билеты. Если вам трудно приехать к нам в офис, я могу послать кого-нибудь из наших работников...
— Не надо работников, — перебил выгодный клиент. — Я был в офисе. Вернее, был рядом с офисом.
— Но почему вы не зашли? Мы вас ждали...
— Потому что не смог.
— Как так?
— Так. Ко мне подошел какой-то сопляк и сказал, что ваша фирма не работает. Сегодня не работает. А может, и совсем. И сказал, что мне лучше уехать.
— Это какое-то недоразумение.
— Недоразумение? Это недоразумение вы можете приехать и посмотреть на моем правом крыле. Он вытащил гвоздь и выцарапал там неприличное слово.
— Как же так? Ведь ваша охрана...
— Нет, увольте. Пусть лучше гвоздь по крылу, загадочно сказал клиент.
— А как же ваш паспорт? И путевка?
— Пусть останутся у вас. Пока вы со всем этим не разберетесь. А я подумаю, стоит ли мне пользоваться услугами фирмы, которая метит машины своих клиентов матерными словами...
Управляющий бросился к окну. И увидел...
Увидел вертлявого, лет четырнадцати, пацана с наглым лицом, в кепке и с совершенно нескрываемым гвоздем в руке.
Ах он сво...
И увидел стоящих поодаль еще пятерых, более старших парней. Без гвоздей. Которые страховали того, который с гвоздем. И вновь бросился к начальнику охраны.
— Нет, — сказал начальник охраны, — в это дело нам лучше не соваться. Они не наносят материального урона фирме. Они действуют за ее территориальными пределами.
— Как же не наносят! Если наносят! Если сегодня у нас не было ни одного посетителя!
— Эту, между гвоздем и отсутствием у нас клиентов, взаимосвязь доказать невозможно. А то, что какой-то малолетка разрисовывает гвоздем иномарки, не более чем его личный конфликт с отдельными частными лицами. Мелкое хулиганство. За которое его, по малолетству, даже не привлекут к уголовной ответственности. И даже не оштрафуют. А лишь проведут разъяснительную беседу.
— А если их силой?
— Этого пацана страхуют пятеро вооруженных «быков». Видите, у них оттопыриваются левые подмышки. Пока пятеро. Но если мы попытаемся лишить его возможности заниматься живописью по полированным поверхностям, их станет втрое больше. Это их территория. На их территории с ними лучше договариваться миром.
— Но у вас же есть связи в этом... в криминальном мире. Вы же можете узнать, кто они такие. И как-то на них воздействовать. Ведь мы же вам за это деньги платим.
— Я узнал. И поэтому не дергаюсь. И вам не советую. И хозяину. За этим мальчиком с гвоздем стоят силы, совладать с которыми мы с вами не в состоянии. И хозяин не в состоянии.
— Неужели все так серьезно?
— Очень серьезно. Хотя непонятно, почему так серьезно. Мы выполняли все свои обязательства... Управляющий вышел к посетителям.
— Что же вы делаете?.. — устало спросил он.
— Ждем вашего хозяина, — лаконично и по-прежнему очень дружелюбно ответили посетители.
Хозяин прибыл через полчаса. Прибыл с черного хода.
— Кто за ними стоит? — спросил он чуть не с порога у начальника охраны.
— Я навел справки и думаю, что...
— Ну!
— Боюсь, что Папа.
— Пап много. Каждый мнит и называет себя Папой.
— Этот не называет. Этот Папа.
— Считаешь, что надо договариваться?
— Считаю, что надо. И чем раньше, тем лучше. Потому что, если позже, выйдет дороже. Хозяин вышел к посетителям.
— Что вам нужно?
— Нам, вернее, не нам, а одним нашим хорошим друзьям, надо посетить несколько европейских стран. С познавательными целями.
— При чем здесь мы? Найдутся сотни фирм, способных помочь вам в этом деле. И желающих помочь. Довольно лишь поднять трубку телефона.
— Сотни не смогут. Дело в том, что эти наши друзья, которые хотят выехать за рубеж с познавательными целями, имеют, как бы это сказать, не вполне благополучные, с точки зрения консульств тех государств, биографии.
Хозяин, управляющий и начальник охраны переглянулись.
Все было понятно. Находящимся в розыске, или только что вышедшим с зоны, или, того хуже, не вышедшим, а ударившимся в бега уголовникам требовался надежный коридор, переброшенный через границу. Требовались паспорта и визы.
Управляющий еле заметно покачал головой. Начальник охраны пожал плечами.
— Вряд ли мы сможем помочь вам в этом деле, — с видимым сожалением в голосе сказал хозяин.
— Тогда мы еще посидим, — ответили посетители.
— Сколько? — не выдержав, спросил управляющий.
— Столько, сколько надо. Сколько вам надо для того, чтобы разрешить наш вопрос.
Начальник охраны безнадежно вздохнул. И очень долгим взглядом посмотрел на хозяина.
Каждый час вынужденного простоя приносил фирме убыток в несколько тысяч долларов. Каждый день — в несколько десятков тысяч. Но что гораздо важнее, каждое расцарапанное гвоздем крыло лишало фирму клиентов и подрывало с таким трудом наработанную в определенных кругах репутацию.
— Хорошо. Я попытаюсь что-нибудь для вас сделать, — сказал хозяин. Хозяин капитулировал. — Пусть эти ваши друзья придут...
— Сюда?
— Нет, не сюда.
И хозяин назвал адрес.
— Спасибо. Мы знали, что вы поможете нам. Через десять минут в дверь офиса вошел первый посетитель...
Глава пятьдесят пятая
Майор Проскурин шел на внеочередной доклад к генералу. Очень быстро шел. Почти бежал. Потому что знал, что генерал очень его ждет. И что он стоит того, чтобы его ждали.
— Разрешите...
— Что у тебя, Иван Михайлович?
— Объект обозначил себя! — доложил майор.
— Каким образом?
— Объект позвонил по контактному телефону.
— Значит, все-таки успел твой Сашка. Значит, не зря...
— Не зря.
— Где объект?
— В гостинице «Центральная». В сотом номере.
— Люкс?
— Люкс.
— Хорошо устроился.
— Неплохо...
Утраченное звено в тщательно выстраиваемом генералом Трофимовым и начавшейся было рассыпаться цепочке было восстановлено. Стараниями приставленного к гражданину Иванову, уже мертвого, но все еще, даже после смерти, действующего телохранителя. Стараниями Сашки...
Если бы кто-нибудь, раньше сказал генералу Трофимову, что он будет беспокоиться, и не только беспокоиться, но жертвовать жизнями своих сотрудников ради сохранения жизни какого-то там Иванова, он очень бы удивился.
А теперь?..
И теперь тоже удивлялся. Удивлялся тому, что спрятавшийся в шкафу в квартире любовницы, в общем-то совершенно рядовой гражданин вдруг оказался вовлеченным в такие сложные комбинации, в которых не всякий профессионал способен разобраться. И даже такой профессионал, как генерал Трофимов.
Тут тебе и дискеты с шифрами и счетами иностранных банков, где хранятся непонятно чьи, но очень приличные, если не сказать громадные, деньги. И головорезы генерала Петра Семеновича, который устраивает за этими дискетами форменную, с использованием всего возможного, кроме разве гранатометов, стрелкового оружия охоту. И еще кто-то неизвестный, кто тоже охотится за теми же дискетами и заодно за головорезами генерала Петра Семеновича. Отчего они с завидным постоянством устраивают между собой громкие баталии, взаимно истребляя друг друга. А потом опять встречаются в морге, чтобы покопаться в своих трупах, и снова палят друг в друга и взрывают гранаты. Тут же путается под ногами милиция, не успевающая не только найти преступников, но даже оприходовать подобающим образом все прибывающие и прибывающие трупы. И кто-то еще, по всей видимости, очень могущественный, вмешивается в дела генерала Трофимова, раз перезванивает ему и давит ему на психику и на проводимое им негласное расследование через «вертушку» его вышестоящих начальников. И наконец, еще одно — совсем уж непонятно откуда взявшиеся блатари, которые в последнем бою устелили землю трупами своих «шестерок».
Дурдом какой-то!
И в центре всего этого дурдома, как ось, вокруг которой, перемешиваясь, перетасовываясь, сталкиваясь и отлетая друг от друга, вертятся десятки людей, торчит гражданин Иванов. Было совсем уже потерянный, но вновь, слава Богу, обретенный.
Опять и в который уже раз гражданин Иванов! Которого теперь придется защищать и оберегать как зеницу ока. Майору придется.
— Ну и что ты дальше делать думаешь? — спросил генерал Трофимов.
— Думаю, что надо установить слежку. В полном объеме установить. Чтобы на этот раз без сюрпризов, — предложил свой вариант действий майор Проскурин. — Разрешите?
В полном объеме — это значило с двумя дублирующими друг друга кольцами внешнего наблюдения, с использованием многочисленных филеров, транспорта и электронной и оптической техники слежения, за применение которых и связанные с этим дополнительные финансовые расходы надо будет отвечать. Перед высоким, не поощряющим инициативу начальством.
— А без таких масштабов нельзя обойтись?
— Можно. Но без гарантии успеха. Я не могу исключить, что имевшее место происшествие...
— Называй все своими именами. Ты имеешь ввиду имевший место бой?
— Ну да, бой. Так вот, нет гарантии, что этот бой не повторится вновь. И избежать его мы можем только отлично налаженной страховкой, основанной на массированной слежке и контрслежке. Которая без полномасштабного использования сил и техники невозможна.
— Значит, в полном, говоришь?
— В полном.
— Добро. Составляй на мое имя заявку. На учения составляй. Я подпишу.
— На какие учения?
— На максимально приближенные к боевой обстановке. С целью повышения профессиональной выучки и уровня владения передовой техникой. По итогам проведенной проверки, показавшей неудовлетворительный уровень профессиональной подготовки личного состава вверенных тебе подразделений.
— Какой проверки?.. Не было же никакой проверки?
— Как не было? Если ты ее проводил. Сам лично. Остался недоволен результатами. Предложил для отработки взаимодействия различного рода служб и усиления трудовой дисциплины провести учения. И соответствующий рапорт мне представил. Сегодня к вечеру...
— Ах рапорт. Насчет учений? Рапорт да, был... Сегодня к вечеру.
— Вместе с заявкой.
— Вместе с заявкой.
— Ну а пока, до учений, пошли туда, в гостиницу, кого-нибудь за объектом присмотреть. И подстраховать в случае чего. Чую я, Иванов этот такой живец, на которого очень большая рыба сплывается. Ну чем-то привлекает он их. Сам не знаю чем. Но только бросаются они на него, как перезимовавший карась на весеннего червяка. Так что этого Иванова нам терять нельзя. Тем более что у нас теперь в отличие от всех прочих все козыри на руках.
Так что следи за Ивановым. Был бы Иванов, а остальные сами объявятся. Непременно объявятся. Как и раньше...
— Есть следить!
Глава пятьдесят шестая
Иван Иванович подошел к двери. И прислушался.
— Ну я вас очень прошу, — тихо поскуливала горничная, — откройте дверь. Мне надо белье менять...
— Вы же меняли, — громко сказал Иван Иванович. — Утром меняли.
— Я неправильно поменяла! — радостно встрепенулась горничная, услышав ответ. — Я вашу постель в сто четвертый отдала. А их — вам.
Как будто в сотом и сто четвертом люксах постели не одинаковые. Как будто какая-нибудь разница есть.
— Ну откройте. Меня ругать будут. Меня с работы уволят...
Горничную, которую должны были уволить, было жалко.
Иван Иванович отодвинул задвижку и открыл дверь. И тут же в его удерживающую ручку кисть вцепилось разом несколько рук. И в другую несколько. И десяток свирепого вида головорезов ввалились в номер. Они действовали очень жестко, потому что боялись. Они хватали его за обе руки, за ноги, за волосы.
— Руки держи...
— Карманы проверь...
— Под мышкой посмотри, там у него шпалер может быть...
— Только не отпускай его. Не вздумай! Только не отпускай!..
Ивана Ивановича повалили, навалились, насели сверху, повязали заранее принесенными веревками по рукам, по ногам, впихнули в рот кляп, сунули несколько раз кулаком в лицо и только тогда немного успокоились.
— А говорили, крутой! Говорили, что он десяток положит, если его разозлить, — сказал один. — А он простой лох. Вот он, лежит.
— Это не он лох. Это мы такие...
— Какие такие?
— Которым любого крутого как два пальца...
— Кончайте базар! — перекрыл всеобщий оживленный шум начальственный голос. — Заворачивайте его и ходу. Пока шухер не поднялся.
Ивана Ивановича закатали в какую-то ткань и поволокли по коридору к лифту. Лифт пришел быстро. Из лифта вышел человек в униформе вспомогательного персонала гостиницы.
— Что это? — спросил он.
— Где?
— Да вот, тащите.
— Палас меняем, — ответили братаны, вталкиваясь в лифт.
— Ах палас, — все понял служитель гостиницы. — Паласы да. Паласы давно пора.
Лифт закрылся. Служитель посмотрел какую-то бумажку, неспешным шагом прошел к номеру сотому и постучался. Потом приоткрыл по случайности незапертую дверь и увидел царящий в номере беспорядок.
Он зашел внутрь, вытащил из кармана портативную рацию, переключился на передачу и сказал:
— Второй. Говорит Третий. Объект из помещения выбыл. Подтвердите прием.
— Прием подтверждаем. Когда выбыл объект?
— Буквально только что. Объект и сопровождающие лица должны появиться с минуты на минуту. Сопровождающие лица идут груженые. Как поняли меня?
— Понял тебя. Объект и сопровождающие лица встречаем.
— Что делать мне?
— Осмотреть помещение. И ждать указаний...
Все, отбой. И тут же:
— Второй вызывает Первого.
— Первый слушает.
— Объект покинул помещение с сопровождающими лицами. И собирается покидать здание «грузом».
— Уточните количество сопровождающих лиц.
Мы высылаем помощь...
В это время «сопровождающие лица» подтащили «груз» к служебному входу, через который осуществлялось снабжение хозяйственных служб гостиницы. Через который вывозили грязное белье, мусор, сломанную мебель, а на этот раз выносили жильца сотого люкса гражданина Иванова.
— Вы кто такие? Вы куда? Вы что несете? — грозно спросил охранник, высовываясь из дежурки.
— Да свои мы, дядя, свои.
— Все вы свои. А потом из гостиницы наволочки пропадают. Слышь, Серега, посмотри, что они там тащут.
Молодой Серега, поигрывая резиновой дубинкой, приблизился к подошедшим.
— Ну и где ваши пропуска? — нагло спросил он.
— Вот они, наши пропуска, — ответили неизвестные, уставляя в глаза охраннику стволы взведенных «тэтэшников», револьверов и прочего огнестрельного оружия. — Ну что, в порядке они?
— Пропуска? Пропуска в порядке, — выдавил из себя Серега.
— Ты громче скажи, чтобы не одни только мы слышали.
— Есть пропуска! В порядке пропуска! — крикнул Серега.
— Пусть откроет ворота.
— Открывай ворота. Ворота открылись.
— Ты пока с нами пойдешь! — приказали неизвестные. И вышли на улицу...
— Дополнительная информация Первому. Сопровождающих лиц четырнадцать. Нет, пятнадцать... шестнадцать... семнадцать. Сопровождающих лиц семнадцать!
— Какова их принадлежность?
Второй взглянул в бинокль на выходящих из гостиницы сопровождающих. Лица были никакие. Шли бесформенной толпой, громко разговаривали, хохотали, никто никого не прикрывал и не страховал. Типичные «чайники». Правда, очень уверенные в своих силах «чайники».
— Принадлежность не установлена. Но судя по всему, это одна из местных преступных группировок. Разрешите проведение акции.
Акция подразумевала использование силы, а возможно, и оружия, с целью немедленного освобождения похищенного объекта, который еще, возможно, был жив.
— Ваши силы?
— Девять человек.
Девять против семнадцати было маловато. Но в принципе было небезнадежно. Потому что девять были высококвалифицированными профессионалами. А семнадцать — мелкой уголовной шантрапой, которая вряд ли смогла противостоять быстрым, жестким, слаженным действиям группы захвата.
Но При раскладе девять против семнадцати неизбежно должно было использоваться оружие. И значит, могли случиться трупы. Вполне возможно, с двух сторон. А трупы не иголка, которая в стоге сена. Трупы — ниточка...
— Отставить акцию. Ничего не предпринимать, в контакт с сопровождающими лицами не входить, продолжать наблюдение и сопровождение вплоть до поступления дальнейших распоряжений.
— Но объект идет «грузом»...
— Повторяю, ничего не предпринимать... Братва высыпала из ворот, подошла к поджидающим их двум микроавтобусам, закинула внутрь «груз», забралась сама.
— Поехали давай, — скомандовали водителю. Микроавтобусы вырулили со двора.
— Видал! — похвастался один из братанов, вытаскивая из кармана хрустальные стаканы от графина из номера.
— Ну и что? Стаканы любой фраер взять может. Стаканы, они без надобности. А вот котлы... — и показал часы. Принадлежавшие охраннику.
— А ты чего молчишь, Крендель? Ты что, пустой?
Крендель вздохнул и потянул из-за пазухи добротные, с красивым узором наволочки. Которые так часто пропадают...
Микроавтобусы влились в общий автотранспортный поток и совершенно растворились в нем. Для всех. Кроме неприметного серого «Москвича», прилепившегося к ним через две пропущенные вперед машины.
— Первый? Говорит Второй. Сопровождаем объект. Два микроавтобуса, номерные знаки... Движемся по улице... В сторону... Предположительное направление...
— Вас понял. Смена будет ждать на перекрестке улиц...
На перекрестке указанных улиц неприметный «Москвич» свернул в сторону, и его место заняла неприметная «Волга». Чтобы еще через несколько улиц уступить свое место неприметным «Жигулям»...
Глава пятьдесят седьмая
Петр Семенович вызвал капитана Борца. Не в кабинет вызвал. На этот раз на дачу. Как особо приближенного к себе исполнителя.
— Товарищ ге... Петр Семенович, капитан Борец по вашему приказанию прибыл... — И капитан привычно потянул руку к пустой, без привычной армейской фуражки, голове.
— Заходи, капитан. Садись. И перестань есть меня глазами. Чай, не на службе.
Капитан прошел и сел в указанное ему кресло. На самый краешек сел. Потому что хоть и не на службе, хоть и в гражданском, но, как известно, от перемены мест и униформ сумма присутствующих не меняется. Он, даже пусть и в смокинге, лишь капитан. А генерал хоть в парадном кителе, хоть в домашнем халате — один черт вышестоящее командование.
— Пить будешь? — спросил Петр Семенович.
— Нет. То есть да, — согласился капитан. Генерал разлил по хрустальным рюмкам коньяк, протянул его капитану.
— Как же это ты, майор, порученное тебе дело прошляпил? Четырех бойцов потерял. Без толку.
Капитан поднялся с кресла и выпрямился, прижав ладони к швам гражданских штанов.
— Виноват!
— Я знаю, что виноват. Я спрашиваю, как умудрился?
— Не могу знать! Возможно, неверно оценил оперативную обстановку. Не распознал находящиеся в резерве силы противника...
Этот капитан очень напоминал своего предшественника майора Сивашова. Вбитыми в голову общевойсковыми манерами напоминал.
— Сядь, капитан. И расслабься. Я тебя не за тем к себе пригласил. За то я тебе буду вставлять в служебной обстановке. По самые... вставлять. Приготовься. А вот вне служебной скажу — с кем не бывает. Первый блин, он всегда комом...
Первым блином были четыре убитых и искалеченных пулями в перестрелке под аркой бойца. Четыре живых человека.
— За проигранный бой не спрошу. А вот за все остальное, за что — ты знаешь, непременно. Ну, что там у тебя с «остальным»?
— Ваше приказание выполнено... Петр Семенович...
Генерал внимательно посмотрел на подчиненного и налил еще по одной. Разговор с соблюдением субординации его не устраивал.
— Прозит!
После второй капитан порозовел и слегка расслабился.
— Я сделал. То, что вы просили...
Фраза «я сделал то, что вы просили» означала многое. Означала, что майор Сивашов мертв.
— Как это произошло? — спросил Петр Семенович.
— Несчастный случай. Взрыв бытового газового баллона на даче.
— Насмерть?
— Насмерть.
— Жалко майора. Хороший был мужик, — вздохнул Петр Семенович.
Капитан молчал и смотрел на не пустую еще бутылку коньяка.
— Расследование было?
— Было. Формальное.
— И что?
— Посчитали несчастным случаем.
— Ну, тогда давай за майора, — встал и взял вновь наполненную рюмку Петр Семенович. И капитан встал.
— Чтобы земля ему пухом! Генерал и капитан выпили и сели.
— На, — сказал Петр Семенович и пододвинул капитану чистый лист бумаги и ручку. — Напиши, как там все это было.
— Но это же...
— Пиши, пиши. А ты как думал? Ты думал, так просто... Мы теперь с тобой одной ниточкой. Я приказал. Ты сделал. Ты меня за одно интересное место держишь, я — тебя. Так что пиши! Теперь отступать поздно. Теперь нам до конца идти. Вместе.
— На чье имя писать? — спросил капитан.
— На мое имя пиши.
Капитан взял ручку и в левом верхнем углу начал писать: «Генералу...»
— Ты что?! С ума спятил? — выдернул и смял бумагу генерал. — Я же на имя сказал, а не на звание и должность. Пиши по-простому.!
«Петру Семеновичу», — написал капитан в углу, а посередине листа большими буквами — «Рапорт». Нет, все-таки благоприобретенные привычки — большое дело.
Петр Семенович сидел, вертел в пальцах пустую рюмку и смотрел, как капитан убористым почерком заполняет лист. Затягивая тем на своей шее еще одну петлю. Впрочем, ему все равно деваться было некуда. Хоть с рапортом, хоть без него. Что он и сам прекрасно понимал. Бумага — это только бумага. До бумаги уже было дело. Убийство своего бывшего командира было...
— Все! Написал, — сказал капитан. — Коньяку еще можно?
Петр Семенович наполнил рюмку.
— Ну вот, теперь мы вместе. Капитан обреченно кивнул.
— Ну а теперь о деле. О следующем деле. О моем, а теперь уже и о твоем деле, — сказал генерал. И бросил на стол несколько иностранных паспортов. — На, посмотри.
Капитан открыл паспорта. С фотографиями известных ему бойцов. И с открытыми шенгенскими визами. Капитан удивленно посмотрел на генерала.
— Знаешь, чего здесь не хватает?
— Чего?
— Твоего паспорта. Который ты должен получить завтра не позднее десяти ноль-ноль в туристической фирме вот по этому адресу.
— А зачем мне паспорт?
— Затем, что мы выезжаем в Европу. На экскурсию. Я, ты и они.
— В Европу?!
— Туда. В качестве поощрения за... потрясения последних дней.
— Когда выезжаем?
— Когда я скажу.
— Но у меня работа...
— Нет у тебя работы. У тебя отпуск по семейным обстоятельствам, без сохранения содержания, сроком на три недели. Напишешь завтра рапорт, я подпишу. И у твоих бойцов тоже отпуск. Правда, они о нем еще ничего не знают. И вообще ни о чем не знают. Ты им скажешь.
— Но я сам ничего не знаю!
— Скажешь, что едем сопровождать и охранять особо ценный воинский груз. И что больше им ничего знать не положено. Все остальное они узнают там, на месте.
— А что на самом деле?
— На самом деле? На самом деле... сопровождение груза. Который будешь получать ты. Как человек, которому я доверяю. Почти как себе!
Капитан с уважением посмотрел на своего патрона.
Нет, все-таки дурак капитан. Во всем, кроме устава гарнизонной службы и тактики ведения боя пехотным подразделением в полевых условиях. Похоже, действительно верит, что ему доверяют. А на самом деле... На самом деле подставляют. Под возможный удар. Потому что если по дороге туда пограничники, таможенники или их полиция возьмут группу в оборот, то возьмут в первую очередь его, капитана Борца. Потому что весь компромат будет находиться при нем. А при генерале только паспорт, смена белья и зубная щетка. И первым заходить в банк и интересоваться получением денег будет тоже он. И если с теми счетами что-нибудь не так, то отбрехиваться, срок тянуть или отстреливаться от банковской охраны тоже ему. А генералу только каштаны оприходовать. Которые он из огня...
В общем, капитан — тот самый сапер, который прокладывает дорогу в минных полях. И обнаруживает и разряжает опасные мины. Своим телом разряжает...
— А как же язык? Я же по-ихнему не понимаю.
— Зато трое в твоей группе понимают. Один шпрехает, потому что по национальности немец. Другой немного по-французски. Третий в рамках высшего языкового образования по-английски. Я поэтому их и выбрал. Ну а остальные, кто не понимает, будут изображать глухонемых. Ну или пользоваться электронными переводчиками. Так что с этим вопросом все в порядке.
— А оружие? Оружие мы везем с собой?
— Оружие получите на месте. Есть там у меня один старинный, еще по Западной группе войск, сослуживец. Бывший начальник базы вооружений. Я с ним связался, в общих чертах обо всем переговорил. Он обещал в этом вопросе помочь. Ну и вообще помочь, если возникнут какие-нибудь трудности. Не тащить же вооружение на себе через все границы. Так что не бойся, будут у тебя стволы. Найдешь его и все, что надо, получишь.
— А когда я буду знать?..
— Перед вылетом будешь знать. А пока иди готовь личный состав, готовь паспорт и визу. Положение казарменное. Готовность номер один. Выезд в любой день после десятого числа. И смотри, чтобы никому ни одного лишнего слова. И тогда я тоже никому... Про наше с тобой то дело...
Глава пятьдесят восьмая
Глава туристической фирмы «Экватор-тур» встречался со «своим» человеком из консульства. В небольшом уютном ресторанчике встречался. Где самое дешевое блюдо — русские соленые огурцы стоили десять долларов за штуку. Главой фирмы и «его» человеком уже были съедены две перемены блюд и выпито полбутылки дорогого марочного коньяка.
— Ну мне очень надо, — тихо скулил глава фирмы, — на этот раз очень. Ну просто зарез.
— Что есть зарез? — спросил человек из консульства.
— "Зарез" — это такое образное выражение. А может, и не образное. В этом конкретном случае... — ответил фирмач.
— Нет. Мое посольство не может выдавать виза всяким там непонятным проходящим...
— Проходимцам, — поправил глава.
— Да. Проходимцам. Я так и хотел сказать. Которые без закона проходят через границу. Наша страна очень цивилизованная страна и не может, чтобы ее территория проникали подозрительные личности. Мы договаривались на обычные личности. Которые с настоящий паспорт.
— Паспорта настоящие.
— Но биографии не настоящие. Дубовые, как говорят у вас.
— Вы хотели сказать, липовые...
— Да. Я плохо разбираюсь в названиях пород ваших деревьев. Моя страна не может рисковать свой репутаций. Моя страна должна знать, кто проникать на ее территория.
— Туристы проникать. Хорошие парни. Только они чуть-чуть сидели. По молодости. С кем не случается.
— Что есть по-русски «чуть-чуть»?
— Ну то есть немного — лет десять-одиннадцать.
— Десять лет не есть Немного! У нас десять лет дают за убить или насиловать маленький девочка.
— А у нас за что угодно... Ну вы же пускали к себе диссидентов. Которые тоже червонец тянули.
— Что есть «тянуть червонец»? Брать из кармана десять рублей? Но диссиденты не брать чужой деньги. Диссиденты не есть вор.
— Да нет, это такое образное выражение — «тянуть червонец». Диссиденты тянули, ну то есть сидели, а вы их все равно пустили.
— Диссиденты — это политик. Это можно. Твои люди тоже политик?
— Ну, не совсем...
— Не совсем не надо. Можно — совсем.
— Ну я же вас никогда не подводил.
— Подводил — нет. Но есть закон...
— Да ладно ты дурочку ломать...
— Ломать дурочку это как? Это убивать глупый женщина?
— Это выдрючиваться... Это образное выражение. Когда могут, а не хотят.
— Но. Я не могут.
— А если я втрое заплачу?
— Но. Я должен знать, что это за люди. Я должен знать, что они не принесут вреда мой страна.
— Ну я же тебе говорю, нормальные пацаны. Твою страну посмотреть хотят. Ну то есть бабки в ресторанах и гостиницах оставить. Короче, инвестировать вашу экономику.
— Они хотеть ехать с родственник?
— Почему с родственник?
— Ты сказал про бабушек.
— Бабки — это деньги. Мани. У вас мани, у нас бабки. Короче, чтобы тебе запомнить, — баба Маня. И от той бабы тебе вчетверо больше, чем обычно, мань причитается.
— Но. Все равно нельзя. Я должен знать, зачем они ехать и кто их посылать.
— Ну ладно, я тебе скажу. Их Папа посылает.
— Чей папа? Твой папа? Почему их посылает твой папа, а не их папа? Они твои родственники?
— Их Папа совсем не мой папа...
— А кто? Он сын той бабки?
— Ну ты достал меня. Бабки — это мани. А Папа — это Папа. Это должность! Вроде президента.
— Президента компании?
— Да, компании. Очень большой компании.
— А почему, если он президент большой компании, он не может все сделать сам?
— Потому что он не той компании. Он совсем Другой компании. Потому что его компания контролирует все остальные компании, которые в городе. Ну или почти все.
— Тогда почему о той услуге просит ты, а не он? А действительно, почему? Почему за проблемы Папы должен отдуваться глава туристической фирмы, который к тому Папе и его людям не имеет никакого отношения? У которого в отличие от них почти честный бизнес...
— Я хочу сам встретиться с этим Папой. Я хочу, чтобы он сам просить меня. И тогда я, может быть, ему помочь.
Ну и ладно. В конце концов, глава сделал все, что мог. Не выкручивать же представителю консульства иностранной державы руки. Да и не выкрутить, даже если решиться. Никому не выкрутить. И даже Папе не выкрутить. Коротки у Папы руки для того консульского работника. Это тебе не российский бизнесмен, с которым позволительно делать все, что хочешь. За этим канцелярским служакой целое государство стоит. Которое не любит, когда его подданных обижают...
— Вы хотите с ним встретиться лично? Или с представителями?
— Но. Только лично. Как у вас говорят, глаз в глаз.
«Интересно, как Папа отнесется к тому, что ему предлагают условия для встречи? — подумал глава турфирмы. — Не он предлагает... Ему предлагают! Несмотря на весь его авторитет. То-то завертится. Как уж на сковородке! А то избаловался, привык, что каждое его слово — закон. Что все пляски только под его дудку. А тут вдруг все наоборот...»
— Когда вы хотите с ним встретиться?
— Лучше рано. Например, здесь. Сегодня...
— Сегодня. В ресторане «Русский двор», — не без удовольствия передал ультиматум глава туристической фирмы одному из «быков».
— Да ты что, в натуре! Кто он такой? Чтобы Папе...
— Он? Рядовой работник консульства, страны, визы которой вам нужны.
— Что, даже и не самый главный?
— Нет. Но без него виз не получить.
— А если наехать?
— На кого?
— Ну на этих, которые в консульстве.
— Не получится.
— Почему это не получится?
— Ну как это тебе попонятней объяснить... Потому не получится, что не получится. Потому что у них «крыша».
— Брось на понт брать. Круче Папиной «крыши» здесь крыш нет.
— Есть.
— Кто это?
— Это? Международное сообщество. Например, в лице НАТО.
— Нато? Что-то я не слышал такой кликухи. Это кавказцы, что ли?
— Это не кликуха. И не кавказцы. И не человек. Это объединенные вооруженные силы ведущих капиталистических стран.
— Чего? Ты чего мне парашу гонишь. Станут эти вооруженные силы защищать какого-то там рядового фраера из консульства. Что им, делать нечего...
— Станут. Ты понимаешь, станут, — очень серьезно ответил глава турфирмы. — В том-то все и дело, что станут!..
— Тут такое дело, Папа... Тут... — мялся, заикался и все никак не мог сказать главного ответственный за мелкооптовые точки Гнилой. — Только это не я говорю, Папа. Это они говорят...
— Ну ты чего мнешься? Чего сопли жуешь? Говори!
— Тут дело... Все фирмы отказались. Говорят, если туфту или в другие страны, то пожалуйста, а если настоящие... Настоящие они не могут. Настоящие может только консульство.
— Ну? И что?
— В общем, чтобы договориться, надо встречаться с их человеком. Из консульства.
— Кому встречаться?
— Тебе, Папа.
Повисла минутная пауза.
— А кто он такой? Посол?
— Нет. Работник консульства.
— "Шестерка", что ли?
— Нет. Не совсем. Ну, конечно, не консул. Но не «шестерка»... Он работает в консульстве. Через него обычно делают визы, когда они не проходят рабочим порядком. Все делают. Фирмачи говорят, что если он обещает, то дело почти наверняка выгорает.
— За бабки?
— Ну, конечно, не бесплатно...
— Ну так дайте ему их.
— Мы давали.
— Больше дайте.
— Мы много давали. Раз в десять больше, чем обычно.
— Ну и что?
— Он не взял. Говорит, надо встретиться лично. С главным встретиться. С тобой, Папа.
— А других не искали?
— Других нет, Папа. Консульство, оно одно... И снова медленно и тяжело тянулась пауза.
— Но можно сделать липу. Очень хорошую липу. Так что ни один погранец не прицепится. Мне фирмачи обещали, голову на отсечение давали.
— Не надо мне их голов. И липу не надо... Где должна быть встреча?
— В ресторане «Русский двор». Сегодня. Через два часа...
Папа молчал. Папа думал, как сделать так, чтобы и визы получить, и авторитет не уронить. Он думал долго, пока ему не позвонил чуть из шкуры не выпрыгивающий от радости помощник.
— Папа. Мы взяли его!
— Кого его?
— Иванова взяли. В гостинице взяли.
— Где он?
— Везем. Как ты велел.
— Значит, все-таки взяли...
— Спеленали как ребенка. Он даже охнуть не успел. Но как ты говорил — ни одного волоска.
— Точно?
— Ну почти. Мы его немного за руки и за ноги подержали. А то, что у него синяк под глазом, так ты не думай, это об угол. Когда мы его в лифт заносили.
— При нем что-нибудь нашли?
— Нашли. При нем были те два шпалера, из которых он нашу братву мочил. Куча баксов. И какие-то, как их, дискеты.
— Дискеты?
— Ну да, такие синенькие и черненькие тонкие коробочки. Для компьютеров.
— Значит, все-таки были...
— Были, были...
— Ну, тогда...
Подручный напрягся, ожидая распоряжений по похищенному Иванову.
— Тогда собирайся.
— Куда собираться?
— В ресторан.
— Куда?!
— В ресторан. В ресторан... как его?
— "Русский двор".
— Вот, в «Русский двор».
— А как же?..
— А этот подождет. Раз ты его уже взял. Этот уже никуда не денется...
Глава пятьдесят д