Когда следует использовать голубой цвет? 12 глава

Не менее прекрасными «ключами доступа» к бессознатель­ному являются паттерны глаз. Это движения глазных яблок, сформировавшиеся в результате сложных анатомо-физиологи-ческих процессов, о которых пациент не знает. Психотерапевт, понимая значение этих паттернов, может иметь прямой доступ к внутренним психическим процессам, а «отзеркаливая» эти паттерны и заставляя пациента двигать глазами в нужном направлении, — направлять и регулировать внутренние пере­живания.

Схема глазных сигналов доступа

Визуализация

Терапия, опирающаяся на особые состояния сознания, во многом основана на использовании языка, и слово играет в ней главную роль. Поэтому на этапе предварительной подготовки чрезвычайно важно правильно понять слова пациента и подо­брать те, которые будут понятны ему.

МЕТАМОДЕЛЬ

Поскольку люди непосредственно не взаимодействуют с миром, в котором живут, они создают модели (или карты) мира, которые используют для управления своим поведением. Пси­хотерапевту очень важно понимать карту мира пациента. Ведь человеческое поведение, каким бы странным оно ни казалось, приобретает смысл, если рассматривать его в контексте выбора, который предоставляет человеку его карта. Поэтому модели не стоит оценивать с точки зрения того, хороши они или плохи, здоровы или являются «сумасшедшими», их нужно оценивать с точки зрения полезности — полезности в эффективном и твор­ческом взаимодействии с окружающим миром. Дело не в том, что пациенты совершают неправильный выбор, дело в том, что у них недостаточно возможностей выбора, когда это необходи­мо. Каждый из нас делает лучший выбор, доступный в рамках нашей модели мира. Однако существует множество достаточ-

но скудных моделей, в которых недостает полезных возможно­стей выбора, что может проявляться в изобилии внутри- и межличностных конфликтов. «Возможностей выбора недостает •не миру, а модели мира, которая есть у индивида», — считают Р. Бендлер и Дж. Гриндер.

Человек создает свои модели посредством трех универсальных моделирующих процессов: обобщения (генерализации), исключе­ния (стирания) и искажения. Они служат адаптивным целям, но, если человек начинает принимать субъективную реальность за одну-единственную «истинную» действительность, те же процес­сы ограничивают его и лишают способности гибко реагировать.

Обобщение ~ процесс, посредством которого части модели мира, созданной человеком, отрываются от первоначального переживания и начинают репрезентировать всю категорию, по отношению к которой данное переживание рассматривается как пример. Мы учимся действовать в мире с помощью обобщения. Например, ребенок учится остуживать горячий чай, дуя на него. Затем он обобщает опыт, узнавая множество вариаций этого действия, которые включаются в набор параметров, связанных для него с горячими жидкостями, и он пробует остуживать их все таким же способом. Однако тот же процесс может стать и причиной ограничений. Если человеку однажды не удаются какие-либо творческие опыты, которые он пробует совершить, человек может обобщить свой опыт и решить, что он не «твор­ческая натура», и далее во многом себе отказывать.

Исключение — процесс, посредством которого мы выборочно обращаем внимание на определенные аспекты нашего опыта и исключаем другие. Так, человек может читать книгу, когда вокруг него другие люди разговаривают, смотрят телевизор или слушают музыку. Таким образом он имеет возможность справиться с окружающим и исключить внешние стимулы. И точно так же этот процесс может быть и ограничивающим, если исключить части опыта, которые необходимы для полной картины мира. Напри­мер, психотерапевт, который исключает из своего опыта признаки скуки и раздражения во время терапевтической сессии, ограни­чивает свой опыт, равно как и опыт пациента.

Третий моделирующий процесс — искажение. Искажение по­зволяет осуществлять сдвиги в восприятии сенсорных данных. Именно этот процесс позволяет нам строить планы на будущее и «делать сказку былью». Представление реальности искажается в фантазиях, в искусстве и даже в науке. Мы можем ограничивать себя искажениями различным образом. Например, почти все люди в той или иной степени искажают собственные межличност­ные отношения разного рода играми и манипуляциями.

Язык является мощнейшим фильтром нашего опыта. В опре­деленном смысле именно он направляет наше сознание в нуж-

ную-сторону, формируя определенные модели мира, с одной стороны, делая более эффективным восприятие, а с другой — устанавливая рамки (зачастую достаточно жесткие), сужающие возможности выбора. Слова являются «привязками» (или якоря­ми) для всего опыта, но «опыт еще не реальность, а слова — это не сам опыт»¹ (Дж. О'Коннор, Дж. Сеймор, 1990). Часто вхожде­ние в особые состояния сознания как раз и служит для того, чтобы преодолеть дискретность восприятия и мышления, создаваемую речью, и сделать их более целостными и ясными. С этой же целью Дж. Гриндер и Р. Бендлер создали метамодель² — модель языка, благодаря которой без вхождения в особое состояние сознания можно выявить те лингвистические паттерны, которые (благодаря процессам обобщения, исключения и искажения) делают неяс­ным смысл коммуникации, и определить конкретные вопросы, имеющие целью прояснить и поставить под сомнение неточности языка, чтобы восстановить их связь с опытом, то есть расширить сознание, доведя его до глубинной структуры³ (см. таблицу).

По замыслу создателей, метамодель предназначена для того, чтобы научить слушающего обращать внимание на форму комму­никации говорящего. Содержание может бесконечно изменяться, но форма подачи информации дает слушающему возможность реагировать таким образом, чтобы извлечь из коммуникации весь смысл полностью. Поэтому метамодель может быть использована для следующих целей:

сбора информации;

выяснения значения;

идентификации ограничений;

обнаружения новых выборов.

В дальнейшем была разработана милтон-модель — способ обращения к метамодели, использующий специальные речевые обороты для наведения и поддержания особых состояний созна­ния. О ней пойдет речь ниже.

Чтобы извлечь максимум информации из любой ситуации или опыта, человеку необходимо располагать как можно большим количеством точек зрения. Так как каждая репрезентативная система предлагает свой путь описания реальности и новые идеи возникают из этих различных описаний подобно тому, как бе­лый цвет появляется, когда смешиваются все цвета радуги, любой

¹ Дж. Оруэлл как-то сказал: «Если мысли могут искажать язык, то и язык может искажать наши мысли».

² Слово «мета» пришло из древнегреческого языка и означает «выше* или *нада, либо «на другом логическом уровне».

³ Глубинной структурой лингвисты называют неосознаваемую полную и завершенную идею того, что хочет сказать говорящий. Сокращая эту глубинную структуру, чтобы выразиться ясно, говорящий высказывает поверхностную структуру.

Формы нарушений метамодели и примеры уточняющих и корригирующих вопросов

психотерапевт не сможет успешно действовать, опираясь лишь на одну репрезентативную систему. Ему необходимы как мини­мум две системы: одна — для того, чтобы получать информа­цию, а другая — чтобы интерпретировать ее другим способом. Точно так же точка зрения любого отдельного человека будет иметь слепые пятна, вызванные его привычными способами восприятия мира, а точнее, фильтрами восприятия. Развивая способность видеть мир глазами других людей, психотерапевт получает возможность видеть мир с помощью своих собствен­ных слепых пятен¹.

ТРОЙНОЕ ОПИСАНИЕ РЕАЛЬНОСТИ

В своих работах Джон Гриндер и Джудит Делозье (1994) выделяют по крайней мере три способа, с помощью которых люди могут взглянуть на свой собственный опыт — первую, вторую и третью позиции восприятия.

Во-первых, человек может смотреть на мир полностью со своей собственной точки зрения, изнутри своей собственной реальности, не принимая в расчет ничьей другой точки зрения. Психотерапевт просто думает: «Как это на меня действует?» Это называется первой позицией.

Во-вторых, он может представить себе, что бы увидел, по­чувствовал и услышал с точки зрения другого человека. Очевид­но, что одна и та же ситуация или поведение могут иметь свой особый смысл для каждого человека. Поэтому для психотера­певта существенно важно оценить точку зрения другого чело­века и спросить себя: «Как он это видит?» Это есть вторая позиция, часто известная как эмпатия².

" В модели самораскрытия «окно Джогари» (названной так в честь ее изобретателей Джозефа Лафта и Гарри Инграма) выделяют четыре зоны лич­ности содержащие информацию о ней: «арену» — зону нашего Я, о которой знает человек и знают другие люди; «видимое* — то, что знает о себе человек, но не знают другие люди; «слепое пятно» — то, что другие знают о человеке, но сам он об этом не знает; «неизвестное» — то, что скрыто и от человека, и от других людей.

2 Эмпатия (грсч. empatheia — сопереживание) — постижение эмоциональ­ного состояния, проникновение-вчувствование в переживания другого челове­ка. Различают эмоциональную (основанную на механизмах проекции и подра­жания моторным и аффективным реакциям другого человека), когнитивную (базирующуюся на интеллектуальных процессах сравнения, аналогии и т. п.) и предикативную (проявляющуюся как способность человека предсказывать аффективные реакции другого в конкретных ситуациях) эмпатии. В качестве особых форм эмпатии выделяют непосредственно сопереживание — пережи­вание субъектом тех же эмоциональных состояний, которые испытывает другой человек, через отождествление с ним и сочувствие-переживание собственных эмоциональных состояний по поводу чувств лnvroro.

В-третьих, человек может иметь опыт наблюдения за ситуа­цией со стороны, как совершенно независимый наблюдатель, некто, лично не включенный в ситуацию. Для обнаружения этого ■ спросите себя: «Как это выглядит для стороннего наблюдателя?» Это даст вам объективную точку зрения, известную как третья позиция.

Все мы ежедневно находимся попеременно в этих трех позициях: часто делая это естественным образом, мы лучше понимаем жизненные ситуации и их результаты.

Все три позиции одинаково важны, и для психотерапевта чрезвычайно важно уметь свободно менять их и переходить от одной к другой, иначе он никогда не сможет выйти за преде­лы односторонней косности. Так, зафиксировавшись на пер­вой позиции, он превратится в эгоиста; если ему станет при­вычна вторая позиция, он слишком легко будет подпадать под влияние чужих точек зрения; привычка же находиться в тре­тьей позиции сделает его равнодушным сторонним наблюда­телем жизни.

Главная идея такого тройного описания заключается в том, чтобы выявлять и принимать различия в жизни, а не пытаться навязать однородность. Вдохновения и инсайты¹ приходят имен­но из новых взглядов на многообразие реальности. Однообразие порождает скуку, посредственность и борьбу (так, например, из биологии известно, что только одинаковые виды вступают в конфликты и борьбу за выживание; социология и политэкономия утверждают, что войны вспыхивают тогда, когда государства пре­тендуют на одни и те же скудные ресурсы).

Говоря о тройном описании реальности, нельзя не упомя­нуть о парадоксальной логике особых состояний сознания. Она тесно связана с ситуацией бессознательной коммуникации с па­циентом и так называемыми процессами первичного мышления (primary-process), которые подробно разбираются в психодина­мической психотерапии. Вкратце эти идеи выглядят следующим образом. В своей книге «Бессознательное как бесконечные множества» М. Бланко (1975) выделил два понятия из матема­тической теории множеств, позволяющие любопытным обра­зом прояснить многие феномены психотерапевтической работы в особых состояниях сознания.

¹ Ипсайт (от англ. insight — постижение, озарение) — внезапное и невы­водимое из прошлого опыта осознание существенных отношений и структуры ситуации в целом, посредством которого достигается осмысленное решение проблемы. В работах немецкого психолога В. Келера оно было противопостав­лено бихевиористскому представлению о постепенном и «слепом» научении (осуществляющимся методом «проб и ошибок»), а в исследованиях психологов М. Вертхаймера и К. Дункера применено к описанию мышления и истолковано как особый акт, противопоставленный другим интеллектуальным опепяниям

Одно из этих понятий — «множество», определяемое как совокупность предметов (составляющих, вещей), имеющих об-ший элемент. Например, мы можем выделить множество всех кошек. В нем может быть подмножество всех черных кошек. Мы можем также, если захотим, образовать множество черных предметов с подмножеством черных кошек.

Другое понятие, используемое Бланко, — понятие «бессо­знательной симметрии». Оно образует логику, лежащую в Ос­нове первичного процесса мышления. Если сознательно мы ориентируемся на асимметричную (аристотелевскую) логику (где А не может быть одновременно не-А), то бессознательно (или в особых состояниях сознания) мы воспринимаем все отношения как симметричные. Например, если начальник гне­вается на исполнителя, то бессознательно допускается, что исполнитель тоже гневается на начальника; если отец находится справа от ребенка, то первичное мышление тоже «думает», что ребенок находится слева от отца, ведь они связаны отношением местонахождения бок о бок и т. п.

Подобные положения имеют бесконечное число подтверж­дений в психотерапевтической практике. Так, если рассмат­ривать перенос, вызывающий (как это описано в психоана­литических моделях) особые состояния сознания, то можно определить, что запускает этот процесс, — настоящее начинает напоминать похожую ситуацию, принадлежавшую ранее бессо­знательному множеству. Такое ощущение сходства между про­шлым и настоящим может исходить либо от пациента, либо от психотерапевта. Чаще считают, что именно пациент приписы­вает составляющие прошлого опыта психотерапевту или ситуа­ции, возникающей при психотерапевтическом воздействии, и реагирует на это таким образом, как если бы прошлое «разли­лось» в настоящем¹.

¹ Здесь также нельзя не вспомнить о квантовой логике фон Неймана, согласно которой, помимо аристотелевских «истинно» и «ложно* существует еще состояние «может быть». Это положение иллюстрируется множеством парадоксов, из которых наиболее известен кот Шредингера. (Э. Шредингер Доказал, что кот может существовать в математических условиях «собственного состояния», когда утверждение, что кот мертв, и утверждение, что кот жив, в равной степени имеют смысл, причем утверждение, что кот и жив, и мертв, тоже имеет смысл. Ю. Вигнер дополнил аргументы Э. Шредингера, доказав, что, даже если кот стал определенно мертвым или определенно живым для одного физика, он останется как мертвым, так и живым для другого физика, находящегося где-нибудь в другом месте.)

В некотором отношении это соответствует понятию логической неопреде­ленности, но полностью исключает понятие логической бессмысленности. Кроме того, из этого вытекает такое важное следствие: мы сами создаем собственную модель реальности, или собственный «туннель реальности» (Т- Лири), или (как говорят социологи) собственную фразеологию тех реаль­ностей, с которыми сталкиваемся,

И, наконец, на этапе предварительной подготовки необхо­димо определить те жизненные тактику и стратегию, которые имеет пациент.

СТРАТЕГИИ ПОВЕДЕНИЯ ИМЕТАПРОГРАММЫ

Как уже говорилось, человек редко воспринимает и отражает мир в какой-то одной модальности, поэтому психические про­цессы (при одинаковых внешних стимулах) и поведение (как результат) у всех людей разные. Цепь психических процессов, ведущих к той или иной форме поведения, называется страте­гией поведения.

Обычно при всем многообразии возможных форм поведения в той или иной ситуации человек выбирает какую-то одну как более для него приемлемую. Это зависит от многих причин, в том числе и от многообразия репрезентативных систем. Если у чело­века есть опыт реагирования в конкретной ситуации, он выбирает определенный стереотип поведения исходя из имеющегося у него опыта. Если опыта реагирования нет, то стратегия поведения чаще опирается на сознание, которое конструирует возможный вариант поведения. Социально незрелый или патологический индивид для каждой ситуации имеет очень мало стратегий. Чем больше стра­тегий, тем больше выбор, тем больше творчества, тем лучше адаптация. Исходя из этого, психотерапевт должен установить, что ограничиваегвыбор пациента, что можно изменить в его внутрен­них стратегиях, чтобы выбор увеличился, а также научить паци­ента делать не один, а несколько выборов.

Кроме того, человека постоянно окружает масса информа­ции, на которую он мог бы обратить внимание, но большая ее часть оказывается проигнорированной, так как произвольное внимание способно ухватить семь (плюс-минус две) единиц информации. Метапрограммы представляют собой фильтры восприятия, действующие в нас привычным образом, это пат­терны, которые мы используем для того, чтобы определить, какая информация будет допущена в сознание. Например, подумайте о стакане, наполненном водой. Теперь представьте себе, что ровно половину воды отпили. Будет ли стакан напо­ловину полным или наполовину пустым? И тем, и другим; несомненно, вопрос лишь в том, как на него посмотреть. Одни люди в любой ситуации обращают внимание на позитивную ее сторону, на то, что в ней действительно есть, другие же видят лишь то, чего в ней не хватает. Обе точки зрения являются полезными, и каждый человек будет предпочитать тот или иной способ смотреть на вещи.

Метапрограммы действуют систематически и привычно, и мы нечасто задаем себе вопрос, достаточно ли хорошо они нам служат. Эти паттерны могут не изменяться от контекста к контексту, но устойчивыми привычками обладают немногие люди, поэтому метапрограммы скорее всего изменяются от контекста к контексту. То, что привлекает наше внимание в" рабочей обстановке, может совершенно отличаться от того, на что мы обращаем внимание дома.

Таким образом, метапрограммы фильтруют окружающий мир с целью создания карты этого мира. Психотерапевт может заметить метапрограммы пациентов как по их поведению, так и по их языку¹.

Выявление метапрограмм чрезвычайно важно для психоте­рапии, использующей особые состояния сознания, так как они являются ключевыми моментами в процессах мотивации и принятия решения. Как мы уже говорили, искусный психоте­рапевт формирует свой язык так, чтобы он соответствовал модели мира пациента. Поэтому употребление языка, согласо­ванного с метапрограммами собеседника, заранее приспосаб­ливает информацию к восприятию и гарантирует, что он легко сможет извлечь из нее смысл. Это сбережет ему энергию, необходимую для принятия решений и мотивирования.

Существует множество паттернов, которые можно было бы квалифицировать как метапрограммы, и различные книги по нейро-лингвистическому программированию делают акцент на различных паттернах. Здесь мы предложим лишь некоторые наиболее часто употребляемые паттерны². Когда вы будете читать описания метапрограмм, то, вероятно, обнаружите, что какая-то из точек зрения окажется более близкой, чем другие (возможно, вам даже покажется странным, что кто-то может думать иначе). Таким образом, вы, вероятнее всего, обнаружите тот паттерн, который используете сами³.

Важно отметить, что никакие оценочные суждения непри­менимы к этим паттернам. Ни один из них не является «более хорошим» или «более правильным» сам по себе — все зависит от контекста и от цели. Немногие люди проявляют эти паттерны в столь крайних формах. Поведение большинства представляет собой смесь этих двух характерных черт.

¹ Поскольку метапрограммы фильтруют опыт и мы передаем каш опыт с помощью языка, то определение паттерны языка оказываются типичными Для определенных метапрограмм.

² Это лишь самый краткий обзор некоторых наиболее важных метапро-1рамм. Подробнее они рассмотрены в книгах Р. Бендлера и Л. Камерон-Бен-Длер, а также Р. Бэйли (применительно к бизнесу).

³ Из двух крайних точек зрения внутри одной метапрограммы, вероятно, только одну вы не сможете принять или понять. Противоположная и будет вашей собственной.

1. Активный — пассивный Первая метапрограмма касается образа действия.

2. Приближение — уклонение

Вторая метапрограмма объясняет, каким образом люди фоку­сируют свое внимание и создают проблемы при установлении хорошо сформированного результата. Вспомните старую нравст­венную дилемму бизнеса, образования и воспитания детей: чем лучше стимулировать, пряником или кнутом? Другими словами, Предложить ли человеку награду или пригрозить ему? Исходя из понимания метапрограмм, ответ, конечно, таков: все зависит от того, кого вы хотите мотивировать — людей типа «приближение» или «уклоняющихся». А спорить о том, какой из этих способов лучше, в обшем случае совершенно бессмысленно.

3. Внутренняя референция — внешняя референция