Когда следует использовать голубой цвет? 13 глава

Эта метапрограмма касается того, где люди находят свои нормы.

 

Люди с внутренней референцией	Люди с внешней референцией
Будут обращаться к своим внутренним нормам и использовать их для сравнения	Нуждаются в том, чтобы кто-то другой ука-
зал им норму и направленность действий.
различных образцов действий и для при­нятия решения относительно того, как	Они убеждаются в том, что работа вы­полнена хорошо, лишь тогда, когда кто-то
поступить. В ответ на вопрос: «Как вы	скажет им об этом
узнаете о том, что хорошо справились с
работой?» — они вероятнее всего скажут
что-то вроде: «Я просто знаю об этом»
Воспринимают информацию, но настаи-	Таким людям необходимы внешне опре-
вают на самостоятельном решении, опи-	деленные нормы. Они будут выспраши-
рающемся на их собственные нормы. Со-	вать вас о ваших нормах. Все это выглядит
противляются любому чужому решению,	так, как будто они с трудом принимают
даже если это решение в их пользу	решения
С трудом поддаются управлению. Из них могут получиться хорошие предпринима-	Нуждаются в том, чтобы их вели и ими управляли, Им необходимо, чтобы нормы
тели, и они обычно сами находят себе	были установлены извне, в противном слу-
работу. Не нуждаются в управлении со	чае они никогда не уверены в том, что
стороны	поступают правильно

4. Альтернативы - рецепты

Эта метапрограмма определяет открытость и свободу мыш­ления человека, его творческий потенциал.

Сторонники альтернатив	Любители рецептов
Стремятся иметь выбор и рассматривают различные возможности, чувствуя себя скованно, если им приходится следовать строгому предписанию, каким бы хоро­шим оно ни было	Незаменимы в выполнении четких пред­писаний, хорошо спланированной после­довательности действий, но не очень удачно действуют в тех случаях, когда им самим приходится составлять планы, по­скольку больше интересуются тем, как вы­полнять задание, а не целью. Чаще всего убеадены, что существует «правильный» способ делать вещи
При вопросе: «Почему вы выбрали именно эту работу?» объяснят причины, по кото­рым они занимаются именно этим	Скорее всего расскажут о том, как они к этому пришли, или просто приведут фак­ты, ответив так, как будто им задали во­прос «как», а не «почему»
Отзываются на рационализаторские идеи, которые расширяют их возможности вы­бора	Реагируют на идеи, которые открывают перед ними четко размеченный проверен­ный путь

5. Общий — частный Этот паттерн имеет дело с процессом деления (обобщения).

«Общие» люди

Нравится рассматривать задачи крупным планом. Они чувствуют себя более ком­фортно, работая с большими кусками информации и мысля глобально. Будут видеть последовательность целиком, как один кусок, а не серию следующих друг за другом шагов Любят обобщать, иногда пропуская шаги в последовательности, тем самым созда­вая трудности для ее воспроизведения и теряя информацию

Более комфортно чувствуют себя среди мелких кусков информации, из которых могут выстраивать куски больших разме­ров. Поэтому любят иметь дело с последо­вательностями и лишь в крайних случаях переходить к следующему шагу в той по­следовательности, которой он следует. Имеют склонность уточнять и все назы­вать собственными именами, давая точ­ные описания Успешно справляются с разработкой пла­нов и стратегий, а также с задачами, состо­ящими из небольшого количества последо­вательных шагов и требующими вниманий к деталям

Разговаривая с пациентом, вы можете определить, мыслит ли он общими или частными категориями, опираясь на следую­щий критерий: описывает ли он детали или рисует картину крупным планом?

6. Сходство — отличие

Это метапрограмма того, как люди делают сравнения. Одни люди замечают то, что является сходным в различных вещах. Их относят к категории «ищущих сходство». Другие при срав­нении обращают внимание на отличия. Они часто указывают на отличительные черты и нередко вступают в споры. Человек, который мыслит от общего к частному и обращает внимание на отличия, будет прочесывать информацию до мельчайших по­дробностей в поисках расхождений. Если вы при этом склонны к тому, чтобы искать сходства и мыслить обобщениями, то такой человек доведет вас до сумасшествия.

Взгляните на три треугольника, изображенных на рисунке. Прервитесь на минуту и ответьте про себя на вопрос: «Какая связь между этими треугольниками?»

Правильного ответа на этот вопрос, конечно, не существует, поскольку связь эта включает как сходство, так и различие. Но этот вопрос выделяет четыре возможные реакции.

Одни люди, ищущие сходство, отметят те вещи, которые оказываются одинаковыми. Они могут сказать, что все три треугольника равны между собой (что на самом деле верно). Такие люди часто будут довольствоваться одной и той же работой на протяжении многих лет, при этом они будут хорошо справляться с теми задачами, которые, по существу, похожи ■

друг на друга.

Найдутся люди, которые заметят сходство с исключениями. Они сначала увидят сходство, а затем отличия. Глядя на рису­нок, они могут отметить, что два треугольника одинаковы, а третий отличается от них, будучи перевернутым. (Совершенно верно.) Такие люди часто предпочитают, чтобы изменения происходили постепенно и небыстро и чтобы ситуации на работе медленно развивались во времени. Когда они узнают, как выполнять работу, они готовы заниматься ею долго и достигают успеха в решении большинства задач. Они часто пользуются компаративами, например, «лучше», «хуже», «боль­ше», «меньше» Они реагируют на ту рационализацию, которая выражается словами «лучше», «улучшенный» или «усовершен­ствованный».

По-другому будут реагировать люди, обращающие внимание на отличия. Они скажут, что все три треугольника различны. (Что опять же верно.) Такие люди стремятся к переменам и получают от них удовольствие, имеют склонность часто менять работу. Их привлекают нововведения, если они заявлены как «новые» или «не имеющие аналогов».

Люди, мыслящие категориями отличий с исключениями, сначала отметят отличия, а затем сходства. Они могут сказать, что эти треугольники различны, но два из них одинаковы. Они склонны к переменам и разнообразию, но не в той степени, как люди предыдущей категории. А чтобы определить эту метапро-грамму, задайте вопрос: «Какая связь между этими двумя ве­щами?»

7. Паттерны процесса убеждения

В том, как человек становится убежденным в чем-либо, Можно выделить два аспекта. Во-первых, по какому каналу поступает информация и, во-вторых, как человек управляет этой информацией, получив ее однажды (мода).

Вначале о канале восприятия. Представьте себе ситуацию психотерапевтической сессии. Что необходимо сделать пациен­ту, чтобы убедиться в правильности выбранного направления в психотерапии или компетентности психотерапевта? Ответы на эти вопросы часто связаны с тем, какая репрезентативная система у данного человека является первичной.

Одним людям необходимо увидеть это свидетельство (визу­альный канал). Другие хотят послушать кого-нибудь. Некото­рым людям требуется прочитать отчет. Еще каким-то людям ■ необходимо что-то сделать. Возможно, им понадобится опро­бовать на себе некоторые выбрзнные методы или поработать бок о бок с новым человеком, чтобы сделать заключение об уровне его компетентности. Вопрос, который следует задать для определения этой метапрограммы, звучит так: «Как вы узнаете, что человек подходит для своей работы?»

Визуальный человек должен увидеть примеры. Слушающему необходимо поговорить с людьми и собрать информацию. Чи­тающему требуется прочитать сообщение или справки о чело­веке. Делающий обязательно поработает вместе с человеком, чтобы убедиться в его пригодности.

Другая сторона этой метапрограммы заключается в том, каким образом люди легче всего осваиваются с выполнением новых задач. Визуальный человек легче справляется с новой задачей, если ему показать, как это делать. Слушающий освоит лучше, если ему расскажут, что делать. Читающий учится бы­стрее, читая инструкции. Лучший способ научить делающего — сделать это вместе с ним.

Вторая часть этой метапрограммы касается того, как человек управляет информацией и каким образом она должна быть пред­ставлена. Некоторым людям необходимо представлять доказа­тельство определенное число раз (может быть, два, три или более), прежде чем они убедятся в его верности. Есть люди, которых убеждает несколько примеров. Другие не нуждаются в большом количестве информации. Они берут несколько фактов, додумы­вают другие и быстро принимают решение. Они часто приходят к заключению, опираясь на весьма малочисленные данные. Это называют автоматическим паттерном, С другой стороны, неко­торые люди вообще никогда не бывают уверенными до конца. Их убеждает только конкретный пример или конкретный контекст. Этот паттерн называют паттерном постоянства. Завтра вам, по-видимому, придется снова и снова находить для них доказа­тельства, потому что завтра — это уже другой день. Их необходимо убеждать все время. И, наконец, для некоторых людей доказатель­ство должно быть представлено загодя — за день или за неделю до того, как они станут убежденными в этом.

Метапрограммы могут изменяться с изменением эмоцио­нального состояния. Человек может стать более активным в состоянии стресса и занимать пассивную позицию, будучи спокойным. Как и в отношении всех остальных паттернов, представленных в этой книге, ответ следует искать в том чело­веке, который находится перед вами. Паттерн — это всего лишь карта. Метапрограммы не представляют собой еще один способ

биения _ЛЮдей на психологические типы. Их основной во­прос заключается в следующем: можете ли вы осознать свои собственные паттерны? Какие выборы вы можете предоставить

Другим?

АНТИСУГГЕСТИВНЫЙ БАРЬЕР

Психотерапевты со стажем хорошо знают, что существует так называемый антисуггестивный барьер (И. Вельвовский и соавт., 1984), проявляющийся в негативной установке на психотера­пию вообще и на методы, связанные с особыми состояниями сознания, в частности.

Такой антисуггестивный барьер связан с понятием контр­внушаемости — внутренней способности личности сопротив­ляться навязываемому извне. По большей части она зависит от возможности проверить истинность того, что внушается: если проверить невозможно или объективных критериев либо зна­ний недостаточно, контрвнушаемость снижается.

Контрвнушаемость также избирательна. Исследования по­казали, что один и тот же человек обнаруживает разную степень контрвнушаемости как в отношении разных суттесторов, так и в зависимости от разного содержания внушений, исходящих от одного и того же лица. Это связано с тем, что восприятие человеком новой информации всегда динамично.

Выделяют следующие виды контрвнушаемости.

1. Непроизвольная и произвольная.

В основе первой — свойственная всем людям некоторая степень критичности, скептицизма и недоверия, проявляющих­ся на бессознательном уровне и включающихся в момент суг­гестии.

Вторая действует в соответствии с конкретными, осознан­ными целями и намерениями личности, когда она критически анализирует то, что ей пытаются внушить, сопоставляя содер­жание суггестии со своими знаниями и убеждениями.

2. Индивидуальная и групповая контрвнушаемость. Индивидуальная обусловливается характерологическими и

возрастными особенностями личности, а также ее жизненным опытом.

Групповая контрвнушаемость зависит от качественного и количественного состава группы, степени ее сплоченности, Ценностно-ориентационного единства и т. п.

3. Общая и специальная контрвнушаемость.

Первая основывается на общей критичности личности в отно­шении внешних воздействий. Этот тип отличается широким Диапазоном проявлений, но, как правило, небольшой силой.

Специальная контрвнушаемость имеет более узкую сферу действия, влоть до установки на одного человека, или конкрет­ную информацию и бывает резко выраженной¹.

Чем выраженнее антисуггестивный барьер, тем меньше те­рапевтический эффект. В связи с этим на этапе вводных разъ­яснений психотерапевту следует подчеркивать, что терапия, опирающаяся на особые состояния сознания, никогда не про­водится против желания пациента. Она не назначается как лекарство или инъекции. О психотерапии в особых состояниях сознания психотерапевт и пациент всегда договариваются (за­ключают терапевтический контракт), поэтому здесь обязатель­ны обоюдное согласие и активное участие самого пациента в проводимой терапии.

Часто на начальных этапах полезно рассказать, что во время особых состояний сознания нормализуются процессы высшей нервной деятельности и работа внутренних органов, улучшаются психические функции, приобретаются навыки самоконтроля. На последнем стоит делать особый акцент, так как некоторые паци­енты уверены, что лечение, основанное на использовании особых состояний сознания, мешает развитию или вовсе подменяет «их собственную волю».

Главное на этих стадиях — возбудить у пациента интерес к лечению, усилить его уверенность в успехе и добиться макси­мального доверия к психотерапевту. Как мы отмечали выше, предварительная подготовка и вводные разъяснения — по сути, начало психотерапии. Кроме того, уже здесь психотерапевт может составить предварительное впечатление о степени под­верженности пациента трансу и заранее спланировать свои лечебные стратегию и тактику.

Основные навыки, которые необходиы психотерапевту на этих этапах:

подстройка — психотерапевт исследует и затем тонко ими­тирует невербальную стилистику поведения пациента;

принятие и утилизация — психотерапевт, выслушав пациента, принимает эту информацию независимая содержания и в той или иной форме использует в своей работе;

дыхание — гармония в контакте, которая достигается благодаря тому, что психотерапевт вырабатывает у себя привычку говорить на выдохе пациента, а важные слова произносит в конце своего выдоха;

¹ Так, существет категория людей, совершенно не доступных влиянию извне, со стороны постороннего человека, но зато легко поддающихся влиянию ближайших родственников и друзей. Из литературы и из жизни хорошо известны случаи, когда, любя кого-то, человек легко поддается его внушению, максималистнческн отвергая указания на это, и, наоборот, легко позволяет внушить себе нечто негативное относительно людей, которых недолюбливает.

и наконец, выбор слов — когда психотерапевт использует б работе метамодель пациента, формируя на ее основе милтон-

модель.

МИЛТОН-МОДЕЛЬ

Милтон-модель — способ употребления речевых средств с целью наведения, поддержания и использования для психоте­рапии особых состояний сознания. Ее применение в психоте­рапевтической практике позволяет войти в контакт с психофи­зиологическими резервами человека тем же самым путем, по которому следует естественная работа мозга.

В основе милтон-модели лежит понятие функциональной асимметрии (от греч. asymmetria — несоразмерность) мозга — специфического распределения психических функций между правым и левым полушариями. Знаменитые нейрофизиологи­ческие эксперименты, в которых измерялась активность полу­шарий при решении самых разнообразных задач, показали, что полушария выполняют различные, но комплементарные (до­полняющие друг друга) функции. Так, было установлено, что левое полушарие (у правшей) является доминирующим и его функция состоит в оперировании вербально-знаковой инфор­мацией в ее экспрессивной¹ форме, а также в чтении и счете. Функция же правого полушария заключается в оперировании образами, ориентацией в пространстве, в различении музыкаль­ных тонов, мелодий и звуков, а также в распознавании сложных объектов (в частности, человеческих лиц) и продуцировании сновидений и фантазий.

Кроме того, было установлено, что оба полушария способны к восприятию и переработке слов и образов (хотя возможности правого полушария в отношении экспрессивной речи минималь­ны), но эти процессы протекают в них по-разному. «Левополу-шарное» мышление является дискретным и аналитическим, по­скольку с его помощью осуществляется ряд последовательных операций, обеспечивающих логический, непротиворечивый ана­лиз объектов и явлений по определенному числу признаков. Благодаря этому формируется внутренне непротиворечивая мо­дель мира, которую можно закрепить и однозначно выразить в словах или условных знаках². «Правополушарное» (пространст-

¹ Экспрессивный (от лат. expressio — выражение) — выразительный, спо­собный отразить эмоциональное состояние.

² Известный специалист в области математической логики С. Ю. Маслов в конце жизни в одной из своих работ высказал мысль, что доминирование правою или левого полушария различно в разные исторические эпохи. Как изменчивая мода постоянно возвращается «на круги своя», так и наши оценки

венно-образное) мышление — интуитивное и синтетическое, по­скольку создает возможность «одномоментного» схватывания многочисленных свойств объекта в их взаимосвязи друг с другом и во взаимодействии со свойствами других объектов, что обеспе­чивает целостность восприятия. Благодаря такому взаимодейст­вию образов в нескольких плоскостях они приобретают свойство многозначности. Эта многозначность, с одной стороны, лежит в основе творчества, а с другой — затрудняет выражение связей между предметами и явлениями в логически упорядоченной фор­ме и даже может препятствовать их осознанию. Именно это свойство правого полушария использует милтон-модель¹.

Использование милтон-модели попросту перегружает домини­рующее полушарие, чем автоматически вводит человека в особое состояние сознания (состояние свободной работы правого полу­шария). Для этого обычно используется логическая или сенсорная перегрузка (так, чтобы все семь — плюс-минус два — элемента внимания были заняты) либо аппеляция к многозначности.

Так, то, что говорит психотерапевт, всегда может звучать многозначно. Во фразе «Я не знаю, хотите ли вы и теперь закры­вать глаза на огромное значение особого состояния сознания, в котором находитесь» — «закрывать глаза» несет два значения и, выделенное интонационно, может служить скрытым приказом. В необычайно богатом русском языке существует достаточно мно­го слов, имеющих различные смыслы в зависимости от контекста (например, утка, липа, запор и т. п.). Кроме того, существуют слова, которые, имея различное значение, звучат приблизительно одинаково (например, назад — на зад, погода — по году, опер­уполномоченный — опер упал намоченный).

Другой формой многозначности может выступать синтакси­ческая множественность значений, например: «Гипнотизирова­ние гипнотизеров может быть обманом». Такое высказывание в равной степени может означать и то, что гипнотизеры, зани­мающиеся гипнозом, могут быть жуликами, и то, что погруже­ние в особое состояние сознания одного гипнотизера другим также может оказаться обманом.

окружающего мира то пронизываются «жаром холодных чисел», то «витают в облаках». В частности, он иллюстрировал это положение сменой архитектур­ных стилей в Европе: строгие логические каноны классицизма связывались с «левогюлушарным» мышлепнсм„а буйство форм барокко — с «правополушар-ным». То же самое доказывает и развитие математической мысли. Таким образом он предположил, что линейное движение от преобладания правосто­ронних механизмов мышления у наших предков к доминированию левосто­ронних все время нарушается регрессиями. Не этим ли объясняются ставящие в тупик загадки древних цивилизаций или хотя бы смена великолепных на­скальных рисунков периода палеолита схематичными рисунками неолита?

¹ В известном смысле можно сказать, что милтон-модель — метамодель наоборот со всеми вытекающими последствиям и.

Возможна также пунктуационная неоднозначность. В этом случае два предложения соединяются между собой с помощью слова, которое служит одновременно и концом первого пред­ложения, и началом второго. Классический пример — всем нам известное со времен школы: «Казнить нельзя помиловать».

Понятно, что суггестивное воздействие всегда правополу-шарно. Поэтому упомянем о еще нескольких важных особен­ностях, которыми характеризуется правое полушарие.

1. Оно отражает мир как участник происходящего, выявляя индивидуальные особенности объектов и событий. Нарушение его функций приводит к изменению восприятия в сторону снижения актуальности событий для человека (иногда до дереа­лизации или деперсонализации).

2. Оно тесно связано с чувственной информацией, которая воздействует «здесь и сейчас». Перерабатывает сигналы, полу­чаемые человеком непосредственно от своего тела (в подавля­ющем большинстве неосознаваемые).

3. При коммуникации правое полушарие чувствительнее к то­ну голоса, громкости и направленности звука — всем тем аспектам речи, которые составляют контекст сообщения, а не его вербаль­ное содержание.

4. С правым полушарием теснее связано непроизвольное запоминание.

5. Тесная связь отрицательных эмоций с правым полушарием объясняется тем, что неприятные ситуации связаны с опаснос­тью, а последняя требует быстрого и точного реагирования. Таким образом, способствуя обострению внимания, отрица­тельные эмоции повышают скорость реакций и тем самым улучшают оперативный прогноз.

6. Правое полушарие теснее связано с порождением целей, а цель предполагает личную эмоциональную значимость некое­го события для человека. Особо тесно правое полушарие связа­но с неосознаваемыми эмоциональными процессами.

7. Правое полушарие более «искренне» и на левой половине лица выражается в большей мере «истинное чувство», тогда как на правой мимика в большей степени произвольно корректи­руется.

8. «Правостороннее» мышление не чувствительно к проти­воречиям. Действительность как таковая сама по себе не знает логических противоречий, они возникают лишь как результат взаимодействия с ней человека.

9. «Правосторонний» язык адекватен особым формам чело­веческой практики, где он обладает большей выразительностью, чем левосторонний. Образный язык, свойственный переработке правого полушария, в большей степени общий для всех народов (Р. М. Грановская, 1991).

В связи с этим остановимся на ряде существенных моментов непосредственно связанных с языком психотерапевта.

Во-первых, в особых состояниях сознания слова восприни­маются бессознательным «буквально», помимо обычной реф­лексии. Подобный факт должен всегда оставаться в фокусе внимания психотерапевта для соблюдения соответствующих мер предосторожности¹.

Во-вторых, психотерапевту следует остерегаться употребле­ния слов с двойным смыслом, один из которых негативный. В частности, можно рекомендовать следующие слова, способ­ные выполнять мобилизующую функцию: вести, строить, про­двигаться, производить, учиться, экспериментировать и т. д. При этом предлагается пользоваться словами, вызывающими прият­ные ассоциации (такие слова очень часто употребляют в кон-текстуальных внушениях): удобно, разрядка, приятно, гармонично и т. д. И наоборот, психотерапевту следует избегать некоторых слов, вызывающих ощущение пассивности, неприятные пере­живания или даже сопротивление², а также слов, ассоциирую­щихся с чем-то негативным или уничижительным: покидать, оставлять, спать, тонуть, погибать, дно, неприятно, ничтож­ный, последний, дурацкий и т. д.,.за исключением тех случаев, когда употребление подобных слов продиктовано необходимос­тью возникшей терапевтической ситуации или они являются неотъемлемой частью используемой методики.

В-третьих, следует учитывать, что при нахождении в особом состоянии сознания снижается критичность, так как домини­рующее правое полушарие не слышит отрицания. Эта особен­ность часто используется в негативном парадоксальном вну­шении. В других случаях ее следует применять с большой осторожностью. Особенно остерегайтесь употреблять литоту³. Хотя в художественной литературе она встречается довольно часто, в терапевтической сессии ее воздействие совершенно иное.

А теперь перейдем непосредственно к этапу наведения осо­бых состояний сознания.

¹ Не стоит забывать и о том, что употребление «идентификационных» глаголов (является, есть) приводит к тому, что объекту приписывается некая статическая сущность, исключающая, согласно «здравому смыслу», существо­вание каких-либо других сущностей.

Предложенный Д. Борландом-младшим «язык-прим» {в котором отсутст­вует любая «идентификационность») позволяет делать операционалистские и экзистенциальные формулировки, описывая объект как динамическую систему взаимодействий (чаше всего творческих) и развитие как процесс.

² Сопротивление — в психотерапии все те слова и поступки пациента, которые мешают ему проникнуть в собственное бессознательное.

³ Литота — стилистическая фигура, заключающаяся в преуменьшении.

ВНУШЕНИЯ

Под внушением мы понимаем элемент коммуникации меж­ду психотерапевтом и пациентом, позволяющий получить непроизвольный ответ на стимул, адресованный бессознатель­ной части пациента. А. Вайтценхоффер характеризует внушение следующим образом: «Это прямое воздействие, оказывающее влияние на мыслительные процессы или поведение индивида, материалом для которого служат чаще всего вербальные стиму­лы... и эффективность которого зависит от субъекта, от содер­жания воздействия и от совокупной ситуации, в которой оно произведено».

Внушения делятся на вербальные и невербальные.

Вербальные внушения

Вербальные внушения можно разделить на три большие кате­гории:

1) прямые внушения;

2) косвенные внушения;

3) открытые внушения. Разберем их подробнее.

1. Прямое внушение. Недвусмысленно указывает на намере­ния психотерапевта. Различают несколько видов прямого вну­шения.

Явное прямое внушение. Психотерапевт точно и ясно указыва­ет, чего он хочет добиться или что должно появиться. У пациента в этом случае нет выбора. Внушение может либо реализоваться, либо не удасться. Чаще всего используется в следующих случаях: при анестезии части тела и при модификации телесного ощуще­ния, при некоторых видах болей.

Закамуфлированное прямое внушение. Психотерапевт ясно предлагает нечто замаскированное в силу того, что это будет частично исходить от самого пациента. Что именно должно произойти, открыто не указывается. Например: «Эти приятные ощущения, о которых вы вспоминаете, заменят другие...»

Постгипнотическое внушение. Заключается в том, чтобы запечатлеть в разуме пациента во время особого состояния сознания виды поведения, которые реализуются в период после терапевтической сессии. Чаще всего используется для того, чтобы вызвать амнезию, в практике самогипноза и чтобы гар­монизировать возвращение в последней части сеанса.

2. Косвенное внушение. Преследует определенную цель и указывает на намерения психотерапевта, выраженные в неяв­ном виде, даже если пациент обычно их не распознает. У него

есть выбор и возможность не принимать того, что ему внуша­ется. Таким образом, психотерапевт не провоцирует сопротив­ление и избегает неудач. Само по себе косвенное внушение очень близко к манипуляции, поэтому оно широко использует­ся в фазе наведения или для того, чтобы сориентировать па­циента в том направлении, которого он сам спонтанно избегает. Как и прямое, так и косвенное внушение бывает нескольких видов.

Последовательность принятия. Состоит в том, чтобы пере­числить ряд истинных утверждений, с которыми пациент не может не согласиться. Их следует связывать между собой соеди­нительными союзами. Данная последовательность заканчивает­ся тем утверждением, которое должен принять пациент.

Импликация, Смысл этого приема заключается в следующем: необходимо внушить то, что может произойти. Так, например, М. Эриксон обращался к большинству пациентов, входящих в его кабинет следующим образом: «Я прошу вас не входить в транс, пока не усядетесь удобно в этом кресле» или вопроси­тельно: «Вы войдете в легкий или в глубокий транс?»

Вопросы. Это искусный способ задавать вопросы при наве­дении транса. Достаточно легкий, он очень эффективен и в то же время весьма элегантен. Например: «Какое время вам необ­ходимо для того, чтобы войти в транс?», «В какое время ваше дыхание может стать более спокойным?»

Негативное парадоксальное внушение. Заключается в называ­нии действия с одновременным указанием не совершать его. Так как отрицания существуют только в языке, но не в инди­видуальном опыте, бессознательное не обрабатывает лингвис­тические отрицания (или просто не обращает на них внимание) и негативные команды действуют как позитивные¹. Например: " «Не думайте о розовом слоне», «Вам нет необходимости рас­слабляться еще больше», «Я не знаю, станет ли ваше дыхание более спокойным».