Джеймс Джойс. На помине Финнеганов
Книга 1, глава 6
Оригинал: Joyce, James. Finnegans Wake [1_6.126.01 – 168.14] [лит]
Материалы примечаний: fweet.org (Slepon, Raphael, ed.[лит])
Перевод, примечания: Андрей Рене (c) 2018
andrey.rene@mail.ru
https://samlib.ru/r/rene_a/
Аннотация
Последний роман Джеймса Джойса «Finnegans Wake» (в традиционном переводе «Поминки по Финнегану») — книга, которая с даты своей публикации (1939 г.) успела собрать массу противоречивых оценок. Однако пока автора обвиняли, что он сам не понимал, о чём пишет, более ответственные исследователи собирали материалы и изучали черновики Джойса. Примечательно, что FW иногда называют книгой, для которой был создан Интернет. Если раньше для критического чтения требовалась труднодоступная специальная литература, то сейчас на сайте fweet.org доступно более 84'000 примечаний к роману — в формировании этой базы принимал участие и русский переводчик.
В 2016 г. на русский язык впервые переведена целая глава из романа. «На помине Финнеганов» — это не просто перевод книги в контексте её современного понимания, снабжённый подробными примечаниями; отдельной задачей было сохранить её техническую основу. Переводчиком создана система из 700 мотивов, сохранённая при переводе. Такой подход наиболее детально передаёт тот «ирландский» взгляд Джойса на языки, который лишает даже имена собственные их лингвистической неприкосновенности.
Однако такая симфония слов едва ли заслужила бы тот интерес у широкого круга читателей, которым она справедливо пользуется. Книга интересна в первую очередь не своими скрытыми техниками, а их результатом. А результат — это новый вид поэзии, где каждое слово может нести в себе несколько значений, опираясь на внутренние рифмы и ассоциации. Книга впервые превращает чтение из пассивного процесса в творческий.
«На помине Финнеганов» — первый перевод «Finnegans Wake» с комментариями в таком объёме и с подобной детальностью.
Шестая глава представляет собой викторину, которая состоит из 12 вопросов, посвящённых персонажам ПФ. Первый вопрос касается главного героя, Вертоухова *E*, и состоит из около 390 фраз, занимающих 13 страниц текста, в целом представляя собой бессвязный «перечень кораблей». Далее более сжато рассматриваются вопросы 2-11. 11-й ответ представляет собой обширную лекцию, которая содержит две самостоятельные истории: басню «Слизица и Винегрет» и историю про Бутербрута с Козьим. В последних строчках главы озвучен 12-й вопрос, касающийся Шема Писца. Этому персонажу посвящена вся следующая глава.
На русский язык переводится впервые.
Оглавление
{Часть 1. Викторина}. 3
{Начало викторины}. 3
{1. Вертоухов *E*}. 3
{Часть 2. Вопросы 2-11}. 10
{2. Анна *A*}. 10
{3. Таверна *F*}. 11
{4. Четыре града *X*}. 11
{5. Джо *S*}. 12
{6. Дайна *K*}. 12
{7. Клиенты *O*}. 12
{8. Маргуши *Q*}. 13
{9. Спящий *W*}. 13
{10. Изольда *I*}. 13
{11. Жжёнс *V*}. 17
{Минутно-монетная проблема Жжёнса}. 17
{Слово «Такой-то»}. 17
{Часть 3. Слизица и Винегрет}. 18
{Лекция профессора Лёвы-Брюха}. 18
{Юные слушатели}. 19
{Басня «Слизица и Винегрет»}. 19
{Слизица на камне}. 19
{Винегрет на дереве}. 20
{Католическая Слизица и православный Винегрет}. 21
{Обзывания}. 22
{Неболетта}. 22
{Темнота}. 23
{Слизица и Винегрет превращаются в передник и платочек}. 23
{Неболетта превращается в слезу}. 23
{Конец лекции}. 24
{Часть 4. Бутербрут с Козьим}. 24
{Шон хочет, чтобы Шем уехал}. 24
{Четверо слушают}. 25
{Возвращаясь к минутно-монетной проблеме}. 25
{За столом Бутербрут с Козьим}. 25
{Убийство Цезаря}. 26
{Появление Маргарины}. 26
{Её пение}. 27
{Её портрет}. 28
{Её предпочтения}. 28
{Антоний}. 29
{Конец викторины}. 29
{12. Шем}. 30
Примечания.. 31
Часть 1. Викторина. 31
Часть 2. Вопросы 2-11. 60
Часть 3. Слизица и Винегрет.. 75
Часть 4. Бутербрут с Козьим.. 93
Литература.. 109
{Часть 1. Викторина}
{Начало викторины}
Итак?
Вам всегодно желали доброго внять, дойно и постнотан?
Эхо там, где захолонуло устье; пусть он выйдет вперять!
(Шон МакВетроудаль, записконосец, по запросу г-д Жона Жемешана и Сона, получил стог детсядь из дюжей сотни в этом ночном чтозавопроснике двенадцати апостроф, который составил Жохокей МикВертунохов. Он врозьпринял им-яз за дев-из в номере три и оставил свои свободные естественные отбивы для неких четырёх в их, собственно, искусном изобразительном беспорядке.)
{1. Вертоухов *E*}
1. Какой неперевзойдённый экстрадиктор и мостсударь портокроитель был первым, кто через свою бубённу снебыль возрос выше, чем эвкалиптовый баобоабуинобаб или гигантская Секвойя Веллингтония; бутсонагой вошёл в лиффийетку с шарамарами, когда ей было едва ли осеньнацед; был видим каждому, когда замирительно заоблачал гребень на своём взголовье; щеголяет альбертским времяпричислением псалмовеколюбиво поверх своей глададской зобпитанности; из тахофских, что тянут на неотонну, когда падает их первая яблонисовка; дал гнусность выбора залеженосцам промеж позами вчера и послами завтра; имел семьсколько последовательноцветных полонезатёрш на том же большом белом коврике перед кабмином; он Твоевольский по сей час и во избе, как и в дебрях; выкачал хатоличностное грязномыслие и шокировал бойнского продесанта; убил собственное оголтело в приступе глада, будучи молодым; пахал про питание пятерых, когда Алемаркия надъуровнялась; задавая ирландский, выучит горнуоллскому в два счёта; гарант кругколёсных, плата за жалейнодорогу; родились многоголовые пасынки, но лишь одна высоклассная дочьурока; слишком смешковат для рыбы и слишком много снаружи для насекомого; голодранник, заточённый в параллелохрам как фасфоришка; необъятная шишка в неподходящем перьеоблачении; однажды он был землекопан, раз был вспламенён, раз был подтоплен, и она вывесила его в судоприставстве; ищет квадрант по своим подкровам, чтобы раз сказать Звонщику, скольгад вредмени; позиционируется, чтобы врозьмечтать, но восстаёт против закона мяча; нашёл горячугли за вспахансценой и мускусные розы позади дверкофальцев; выделал форт из своих задних фортщитков и выписал В.Е.Т.Р. над дверными балками; верховный беглец из всех, захваченных в глубтине; если он пересыротделывает пёсофабриклассы, то перед универмагистрами он держится ясномолочно; его эвакуировали при одном появлении трёх гуннемцев и он дважды швидко осадсдался; от зооморфологии до омнианимализма его брошировали подбрасыванием монетки; башни, эддистан среди бессигнальности, бросая саванные лучи над пучиной; разражается громами против злюдей мужпола и шлёт шёпот вслед за фру-фру фрау Фрау; когда Дюк Горбатюк низдымает свои зады, его бароспособники пиршествуют, но затем отвечают ему глыбасольством и хлевпосольством, когда он не просиживает люк как Планкетт Брюк; шершеловецкое сосдейство такенных и сусальных ради дамы этого города; работа, чтение газеты, курение сигары, установка наполняшек на столе, поедание блюд, досуг, и так далее, и так далее, досуг, поедание блюд, установка наполняшек на столе, курение сигары, чтение газеты, работа; минералки, при полной пудре и параде, лестные новости, ююбилейное печенье и открытки на злобу дня рождения; такие были дни и он был их герой; дождь розового заката, облако красной кладки, скорбь пустынной Саары, изнанник окисьрудного остова; арестант лжеприсяги, апеллянт правозащиты; подрезает деньги по чеку во Банке Ввеликосбирании и ставит отпись своей судьбе в Залах Часоввне; мозг франков, рука христианина, язык северянина; командует к столу и выводит на чистую воду; его нахлобучивают у Шляпенморгена и ему морочят болванку после обьеда; изображает татьскаго саветника, когда он сама сур'ёзнасць, зато радуется, как пацук на крупы, когда ищет вясёласк; ходил до самой Головы, где он сидел на стороне Охвостья; держит раннеанглийскую фрамужную марку через окно-марьяннетку и цветомарь-аттик, глазейдоскоп, две замечательные умывальницы и три нигденевиданные ризницы; его своды аркопадают, а его неф был ещё при царе до Р.Х.; его ходики не сочтены, он всем звонцам звонец; словно каждный быстший и естьчтоевший, но хоть он и язвенник, он не трезвенник; дубовый столбмуж в лесу, затем древлий член в Мегалополисе; верхомглядский, вострофавногий; планка нашей платформы, бесчестие безмундирства; удальго-князь с барскими запашками господских волов и виконтодушием графа зальца; типтопсельная фраза вирусречивых слов с формой как облегчающие моменты травоядного; к нашим порокам он принёс закон, нашим вотчинам он оставил феодарственную; был внешнеселён для подземелья и водоправеден для огнеглотания; посылает ребят в одних носках, желая коклучше, когда он ветрпускает свою шкуруглекислоту, а шёлковые чулки показывают её формы, когда она шаровалится у него из рук; будет порох сухим изводить на злых людей и пилюли порозовения на всех бледнолицых; дал понюшный взнос Мизеришке, щепотку Анне Ливви, отличнейшую самокрутку Черешне Чирозе и штоф смешинок кайждому мстителю и всемперечнику; заставил человека, у которого не было ничего общего с фракцией толстосумов, почувствовать, что он скорее исполнит дюка, чем джентльмена; скакнул на двух прелюбодамок и встряхнул три туры, чтобы ему выиграть игру в шашенки; курится внутрь словно стромболист до тех пор, пока не дымится с обоих концов; можетподобные, спасзлобствуйте ему, женчины, слезоболезнуйте!; показывает один белый нанос снега среди можжевельника у него на венце и шапочку раскаяния, на которую пролита кровь; покой ли, тишь ли, но на тройном счету; поехал на метро до полиса, где его исстоличили; нашедшие, майна!, вира, рыщущие!; кого обставили дрязгнули, поглотит сперсть; вейнрейн впереди, глясе идёт следом, завёртка делает рывок к флагу; может танцевать паходобль О'Бурого у нобилей под свой собственный кокестройный аккомпанемент; имел место быть перед междуприродным собранием католических повивальниц и приказал долго жить перед конгрессом по изучению внутренародных катастроф; начинает соблазнотельным аперитивом и оканчивает приём между карамельками и канапеечками; нет на нус и нюх на новь, и смех от утех на площадке; убрал триста шестьдесят пять идолопостроек, чтобы установить того а-ля кхалосса для курейжинок, что надеялись получить мужчин; роскошевелитель, обыматель, возжигатель пасхального огня; прещает нам вторжения наши, как и мы его от врат чаем; что фениксу погрейбалки, его пеплу возвратждалки!; устраивает осспелионворот с боку на припёк, возвращаясь к картофановым столам; у него едуний комплекс и питьдонный принцип; забойная масса для телячьих нужностей и тёлкогрусть для судомоек; пока он ищет нашего расположения, он пребывает нашим трелоялистом; две духовные помолвки и три дезертирства; возможно, сейчас считается с фактами, зато прежде мамкался с папками; великий Заглазский, эта гора мухслонов, возбесился под стрессом и ниспустился под прессом; данке пшёл, как танкер пшон, как рогожник ругался по бабушке; панацелевой для мужа, зато на перстик для дамы; скалофон Солдазуб; не весть требовалась, строки пилились, песни сивиллились; присказка, предложение с логозавершением; покуда Голыйсей неколебим, не устоять скудельным; высиживали в Яйчейково, затем госпитали загранптицей; как началось у кормчего геннезисса, так и придёт к концу в баталии при Боссе; ах, Родерик, Родерик, Родерик, вы совершили датчанина проступок; различно регистрирован, регулярно перегруппирован; и настенолазание, и молитвоблудие, и шабаш-неведимка; так же с гомогетеряча в замяткуряйца, как и тогда, когда насквозняк глазастил-с; настоящий взрыв с ложным хлопком; саунашедший, затем корчмарный; шёл в гору мили оный, согласно перевписи заселения, затем безуличник для пентхауснайма, когда а-ля прахгорел; мастер на все анды и самая аллегантная точка, чтобы сбагрить скарбишко; передаёт свой раскол новому патрикцию, затем плебматично поддерживает старые паскудные века; обедает с открытыми дверьми и случается с закрытыми воротами; для одних он брат Броньщильта, для других он плетень Отрогфеллера; показывает свою моготу перед обоими полушармами, зато трепытается скрыть своих следящих; семь голубятниц проворглашаются гульгульным домом этого голмира: Смеррнион, Родосград, Колонскин, Солеморск, Хиосморье, Аргосело, Лугафины; независим и не чемберленник лордства, признавая власть Рима; средь вежливостей ферм и зряшных, и пустых, и Домнал любит блеск; воняет как белена поэзии, а выглядит как исландское ухо; спасался на летних постоях, много кого принцезрел; принимает сольполную ванну по выходным и водкресло для празднообразия; после нескольких неплохих настульных игр любит танцветать гульбарий; что Никогдат потерял, а Колумбок нашёл; верует, что рядовой человек сам себе гульденкипер и что Африка для чернозащитников; дуга его езды была сороколучшей, но вводила в занос к восьмидесяти; хвастает перед сократерантами, что он старейшая музкреатура Ариании, и смотрит свысока на шуйцарских Холминзонов, которых он зовёт новыми рудами развалин; хотя его сердце, душа и дух обращены на фары времяонов, его любовь, вера и надежда держатся шутпоймизма; тихие трясогузки кадят на него с посмешками издалекрая, пока бровесупные буяны желают его ропотаниям три погибели; там, где улследняя лиса, там, где илследний он, лучи в ночерни; у Луга горы, у Лога груды; пьёт дегторрную воданку за свою асаму и ест неленную свинью, чтобы хлевотвратить рулькорок; попрошайки накрывают ихо, что откинулось на свой пьяностул, шлюхи куличат его по пути на сторону; на кристианское рождество у Второго Прихода, Новая Рекландия, по поводу великопрошлого заболевания пятооститницей престудобного г-н Острассветлова, позавещательно без платальстецов, всеочное гудение; он славу предков обретает (Булль, бюллетировщик), зато пока ещё не прибыль (Максвелл, клерк); ходил по-новенькому на стажеловке, за что пришёл к фениксу как борджуан; сначала похлебальные браги, следом сорбур в темноте, наконец войнская службакалея; он есть Аль, вой всех вышних, впорчем он корнеподл; дышал не чуять кегльборы ягод, когда всё разнеслось пухом и прахом для этого маляка, чтобы упасть невзничь от рейнгретого вина, где он и оценил винограционализм; ест еду, одобряет одаривание, твёрд с тугодумами, бука с безобразниками; садсеивает достаточно семян для обсеменения, зато следвследует служанок тихой сапой; учился языку из рта вон плохо, пока не стал говорить по-глухманьски с закрытыми глазами; не запнулся на здесь-здоров-здании, а затем замостоятельно задёрнулся за гроб жизни; Риальтопь, Эннслив, Пейспол и Пинспонс, толком не забудьте Ньюкомин; где сверкало свеченье сиянья от солнца, через чернь, там где тернь, с краснотой кирпичей – там тихий дом амбаргумна, где он обратился в прахолмик; отлетали оттенки, идя на тартан, рута, красноросль, орлякоротник, ворсянка, чертополынь, мухоловка, кресс; его окончен балаганн, но не про хлопок; выдержал острую атаку голода, но потом становился всё статнее, статнее и статнее; у него около двадцати четырёх обовьюнродных братьев в Соединённых Штатах Америки и тёзка с начальным различием в былом королевстве Польша; его первая половина столетне-пробковая, а вторая – франко-египетская, в целом же он означает two teackets to to to Christie's (куды, please?); из его пронзённой дверцы вышла женщина его мечтаний, кровь людская – на водицу, последняя торговля – за океан; купискот у овина с луком-пореем, ярл Взголовнины-у-Бора; вы и я в нём, с орентованными ждлиниями жданий; велоятно, свободный полт Элина, затем Заплетный голод в любое влемя; одним был он ваших из трубкомысленных парней, знать, надо считать, что он дымил бычками его в возрасте; за шапкой льда, за долом весей; имел две главные авандетели и три нескупаемые проигреха; пристроил думочку в скарбсумку и рубочку на скоршлюпку; Б.В.О., Б.Л.Г., П.П.М., Т.Д.С., В.Б.Д., Т.К.Х., Л.О.Н.; хлебоквасничал, раносольничал, лизохульствовал и супливался; когда улицы искрились холодом, он чувствовал себя ветрополней; научил себя кататься и научился падать; достаточно дряхлый, но довольно добрый; главарей запасал вездевсюдно чрез убивства; Остманн Эфенди, Серж шоурядной ксивкобурки; баасит так ммного, что переприамит всесвоих парижителей; первый среди фениев, глава фенистерства; его Скунская Тиарра считалась непокрошимой, пока Камень Гибернии не сгубил его в Вестманстере; был выбит из своего завседания, когда он шумел на нас лишь бы савлрешённо устроить демаск, и, к нашему повиликому затруднению, принёс снам напасти из Буддапешта; поднял спичечную головку выше, чем ольхлисток, и предал всехлившихся пламени; стержень взвеяв в грозы, испортил молонью; женился за сдобные кадки да несчастные браки; на что ложиться в гробушек ему так рано бы, пока небеса сотрясаются от его «Вперёд, Микобер!»; бог на верху лестничного пролёта, червь на матрасе из соломы; тишеловкость паутины силкопряда затыкает уста пещер его непроглядности, зато птенчики, что взвеселили его листокров воспевают его как любителя земноличиков; мы ударили по рукам над его кровавым воендокументом, затем что мы дали наш великий зарок верности его зелёной мантии; наш друг вицконунг, наш свараншейный пресспутник; под четырьмя камнями, где разбиваются потоки, который устранил заздравный кубок, когда тешился чашей; у Моры и Лоры была гора своевремени, чтобы смотреть свысока на его смятение, пока твёрдый взгляд наготове, копьё вперёдпростёртое и шаг в порыве курража усыпали озеротуман Легго над полем последней брани его; мы мрачнели о вас, проступкодей, в год траура, но затем будем бардействовать до тускломерцаний, когда морвенлунные воды призовут солнечный луч; его снятые панталоны, его довольно странная походка; големое зедание выморшины, гардерубище знатной власяницы; склоняется соснуть, ценя момент, затем истово изгорланит, когда они начинают свою экуменику; он системный уравнитель конечностных интегралиц, когда три поверх одного оказывается чем-то неправильным; имеет весьма коническую шевелюринку конфузлианского посевдонима, а те его внешвецжнецкие манужмурки словно фестибальные кенгурольцы вокруг Тяпшляпландов; он сфееричен как газомэтр лития и свинцевания, существуя трижды десять кольцелых лет до того, как он ковылял вокруг Цирка Великорегента; у кобеля преткновения подле копен его хаткен постоянная псин-функция, знать, лишь обмеркантилец сможет напрагсвизировать выкосопарность преодолинии его атасских гор; приверживался правых и левых при Лютограде, выслеживая вепреложную истину, а затем настиг свой конец с теми мордрыками, что нашли на него на вулице Камлен; Гуннибал военных злодействий, Автон, что вернётся; палит плоть на резком роздухе на хлипком холме на волочащейся волне; мы приходим к нему сонными детьми, мы выходим от него бойцами за ущербствование; он разделся, чтобы спасти от больдыхания ихних королев-соперниц, пока Шоуворов, Шоутузов и Шоутыков удрали с его укладенной одеждой; обставлен налогом, пополнен программой; его трёхликое камнечело было найдено на горе Бельцокота, а оттиск его шмяканных ног виднеется в козьей травкружности; тащи слепого, звони глухого и зови тех, у кого косность, язва и параличность; чудесад в чистоте, рея в лучвиде; вызвал бурные угрозыскания при Сотворении и сшиком лишил укротительницу змей её подвесок; загнанный становится заводчиком, загонщик становится лисой; гремушник, браковщик, земляк, смертоходчик; Ворсманн Ольф, Проезжий Туррга; вы чувствуете, что он как Веспассуар, хотя вы считайте его за Аурелия; боевиг, изментор, социанист, коммунизатор; судвершил набег на наши берега и, клонюсь вбоки, извлёк полезный песок; сначала стрелльнул к Реглан-роуд, а потом разомдрал с Площади Мальборо; Высота Кромлех и Холм Кроммал были его прислонпутными опорножиями, когда наш отрясающий челопрах нёспустился в свойлюбленный Лубар; принял марешальство над народовечами и провёл магистрат; когда пойман на нетточку, не склонит чешуёй весов, но затем, с располнением после любимого брутто, весит тысячу килоградов; Банба молилась о его обращении, Альбритания упустила тот многоопытный голос; колоссок среди злаков, поспельсинтрус среди фруктов; больше, чем в жизни, бесстрашнее, чем в смерти; Великий Турпаша, ячменица и пшень; трюмсель-юнгер, прыжок лососилы; искра гениального искусства, глубина спокойной мудрости, чистота безупречной чести, изобилие бескрайней благотворительности; для нашей семьи он мехдверь, для нашего племени он пикша заставы; попал как карри во щи, будучи непобеждён, и мокрел как курлица, будучи буркнут; преобразовал Ирланделянку, объединил ирландцев; начал собственную названую мять, но её опробирование показало небольшую прокорклость, а что касается лосося, он проявлялся в нём всю жизнь; завжди встречи, и гекльречи плутосойера тебе в надзирание; нем как пчёлы в меду, труден как дыхание равзгорения; Замкнуд, Кинселла, Махони, Моран; что европийцам амритвариант, то самоуправленцам Дэн; фигура справа, он подвешен за закривок своей косматой шеи, фигура слева, ему раздают изобарические пирожки для команды; кто-то спрашивает, не отравили ли его, кто-то думает, сколько же он прожил; бывший огородник (Исполиногорец), оснащённый экспроплантаторскими душами, одарит свою розгость очей (миливидную) колготочками; на всех парусинах и шпигатах потоп, зато если промасленная мокнет, любстеричка махнёт его акварезиненную; удовольствие, что он разделил с пирстаскушками, трудогольствие, что он дал жандармеринам; спонсор тех команд, что просят, союзник тех групп, что скудомыслят; против молнии, взрыва, огня, землетрясения, наводнения, урагана, кражи, третьих лиц, гниения, потери наличных, потери кредита, влияния транспорта; может ругаться весомей супа из бычьих хвостов и общаться веселей портветреника; не злодерживается на своём унионизме, хотя впикудышный националист; среброюбки изегают его, матрусишки пеняли не на шутку; выставляет мирные ордена на своём брошеносце; ам-нам-найм, девятьсот тридцать сеятель лет копигольда; открыт вовседневно для полемиполитических целей, если не закрыт по некоторым солнцестоятельствам во имя Господа Януса; тянет жизненный еликозырк из кошёлковой Еврейки и мымрачных Раулей, если какой-нибудь поплиндур преследует гугенотов; Бумопорт, Валслит, Оберморешал Блюгер и Нагнетатель; Месье Дюкро, Мистер Челоземцев, мастер пашен; для одного он только мирошка с брюшком, для другого его сила выходит из брегонов; галлюцинация, злокучмар, векторплазма; сошёл за бе-бе бедную чернушку, пока не отрастил бле-бле бледную шерсть-тушку; был детроманизирован дочерью праздного МакМиллигана и был положен на музыку одним подшуббардом; все фицпатрики в его эмирате помнят его, парни с вязкоброда кличут его па-паша; одатчерствлял себя с бороной даней, и его паблично суслили к Баракстолю; получил огонёк в тёрн лесопосёлков и гробоокопался в трёхместности; его подобие находится под Терракоркой и он оставляет в покое, кто под радуговиной; снобода, нравенство и бардство; его обратная сторона делает добродетель из необходимости, пока его лицевая сторона бросает на мать изобретень; обшелковесьте его планшир, и он второй империал, развяжите петли, растяните крючки, и он ни шайко- ни лейкомастер; созывает Всеобщину, когда ему не удаётся воззвать ко всем от айц до яйц; базилектор, ардри, престоборец, главнокоролевствующий; встал в устье реки Дыр, потом раскрыл свои арьеркарты на Блатоклевере; не то эльдорадость, не то ультиматрудность; крааль яд-рьян-пьяниц, царьвсегдатай пяти пабов; выложил уйму лувров, чтобы выследить своих семейных предков, а потом всё растрафил, был в вышекрыше, но повёл ва-банк рот, и всем петьгораздам поделом; кидал голькамешки на удачу через мокрое плечо и дал драгунов кодекс дозубным гоплюдям; слов вредный как Гаудио Гамбринус, и вам грозный как Мёртв Еликий; туз червоточности, двойка ромбубнов, трошки блеф, чертовка пикендрак-с; васбранило возбраненье, двацуг девцац обордели, но затем трио к отниму склонило чашу весов; кинокадрился напротив шармдвойки красавушек на глубине экрана, но затем его эпизадвинули за пределы площадки как последнего Горбуна ради более титулованных особ из всяких Ричи, Дэви и прочих Бэрри; может приходить сразу после двадцать второго Марса, зато иногда не отходит прежде двадцать пятого жерминаля; его индейское имя Пуэльчадномног, а его номер в арифмософии это звёзды плуга; территорист Пикшовой Провинции, чьей лески сторонится даже вертлявугорь; нарезает порочные крюковихри, однако новстаётся прежним; грызуны в канавах благословляют его требуху, пока птицы в парке проклинают его заливающий свет; Портобелка, Эквидока, Тырработа, Сухопрося; сыпет на нежнодетую призракушку валюту звонких грошей Доходной Улицы; его рождение оказалось случайным, показывая его кончине её смертельную ошибку; принёс нам гигантский плющ из страны вечных юношей и ветроисто розвуалировал Апостолополоса огэльностью и нагаллостью; хотя доволен, что нежные юные чистые незамужние девочки краспустятся в хороших шёлкомодельных радостных цветущих девушек, но не так рад, что тяжёлые грубословные сильнопахнущие неправильносформированные мужи должны вычаркнуть активных красивых хорошосложенных честнооких мальчиков; Герольд Ветлозаросший, Олад Белохлебный; охмури свою тётку и обеспечь своего племянника; услышьте, но умолчите, прикройте его и посмотрите; время есть, архиепископство, время было, входят лавочники; реконструкция ручейной работы, приставание пугала порохового; его осадки это от горшка два вершка, пока его устемнённая температура кустнечисти держит третью марку в тени; точка плавления снега и бочка бурления спирта; сначала тролли-боли с Кралей Валей, а потом судит о себя здраво; выведен в загробологических главах горемыслительных «Мирсудных судейцев» и вытравлен фивскими верхификсаторами, которые унюхали, что кое-что скрывается под той гнидой мёртвых ухом; царь был в своём коронугле, и мысль мрачнее муки, царица ж угрустилась и вся в ажурамурах, пусть и пушистей плюша, майличики средь горечавок, чу, улочные вдёвки, но обнаружу суждостраждники (дружно!), и ружьепокачка идёт им; для всех своих рассудителей он воздвигнул камень и для всех своих мимонищих он посадил дерево; сорок акров, шестьдесят миль, белая полоса, красная полоса, моет свою флотилию в аннокриводе; кто жен мусолит портер и чтон же делать ему, ведь он собирался оправиться в Пимплоко, но его поймали, чтобы привести на Сью?; герр Алемании, герр Алемании, всепышет войной; Ведьмуть-Царь-и-Мученик, Бургстан-нам-во-Стоке, Пауль-и-Петел-на-Петршине, Барт-Велий-у-Биржи; он кавалерыщет женской верности и свадебной руки как принц Оранжа и Нассау, пока троицу он оставил позади себя, подобно нахальному ханыге Задрипке; орешниковый край, пруд во тьме; исправляет валухов на олухов и колодец Артезии на птицу Аравии; рукопись на его лицевой стене, криптоконхоидосифоностомата его экспруссивности; его точка рождения находится за пределами Героспонта, а его делянка погребения на миленьком клочке земли; самый ильдирезный киоск на всём полноострове и самый лиценеприятный двор во всём Святом Студиозокрае; обошёл множество сотен и множество квартальных миль улиц и зажёг тысячи в один ночник в гектарах окон; его широкообширный плащ лежит на пятнадцати акрах и его маленький белый гоняхти декорирует дюжины наших дверей; о, сирый парус и убогий руль, что веслят всетх туда, где Мари-река!; у него что ни сынн, то лгунн, что ни дочарка, то тартарка, и развелось их столько, что конец; лишь из раддома, прискучимся сразу мы, полные духом, чтоб бить челом мечнику, а Демонстраха являлся с бурьгрозами для утопления неутопающих; личностная проблема, местная загадка; прямоходящий, подвозка арханизации в поле, кривдолежащий, провизионная подводка церквуляции через лужебродов; часть вместо целого как прыть с места чалого; дорогой госпаладин Замкнуд Взгорских, мы очерадостны нашим выходом и строим планы на прошлое, когда не станет лета, вместе с Ротой Тенькрон; он выше уровня сдобы и вне плодобобовоносной зоны; когда скрипит тугое сердце, тут-то он её напомнит; его можно построить с помощью клея и обрезков, с каракулями или пустотами на подпорках; ночной экспресс поёт его историю, песню воробьинот на партитуре проводов; он ползает со вшами, он роится с иеромандравошками; он тихий как мечть, а затем может быть шумным как Сыногог; был Дильмуном, когда получил пальму после финика, и Топьглином, когда его орех попал под раздел; поглощатель мертвоокеанов, громпрыгун временами, одна губа на его горбу, а другая тут жди на краешке; у его привратника могучая хватка, а у его хлебопёка вольнооткушанная сласть; пока ветер сушит, дождь точит, солнце вращается, а вода окружает, у него бывают восторги и уныния, то собран, то разобран; отвратитесь, мы сподвыгнуты, возвратитесь, мы обездушены; оттолкнул Востров, перескочил Оркуст, переплыл Потопь и перепрагнул Моредол; очень тучный, тучнее тучнозёма блаточистия, да, сочащегося блаточистия; не говорил старому старый, не говорил цинготному цинготный; он основал дом, Ур, дом, который он основал и с которым он связал свою судьбу; носит каркарающего воркователя по вороному фьельду; лишил ореола своего лакея, когда оказалось, если она из выболтух, то он Вселетун, Мураваед, Чабан, Быквол, Австриус, Мангусь и Скунст; выдавил эль пивстарелого возраста из крапивы лихорадочности; положил крышу на ложу во имя Гимна и петушишку в горшок для люда; был метрдотелем, потом банкотратором, потом великим парктриархом; сначала тяпнул нервостопку, потом стукнул головотяпкой; смотрит зайцем, на всё лыс глядит, смотрит козлом, но на новые ворота; скарбсумка, скоршлюпка, про тылоборец и контра бандит; свет иных дней, холод вослеп ночи; наш ужасный отец Тьмамерлан Тартарин; поразительный, скандальный, страшный, нет, потрясающий; пошёл дымить от короля строения до новой Весовой, сымая горбовой убор перед мздами всех стоков; Па дал новый клинок, Папа дал новый черенок, за Папапину старую саблю Папапапе поклон; около юноголового, древнеплечего или срединношеего возрастом; вёрткий как горбыль к завтраку, опухший как тарпон к утру; смотри у Лориона Комалеона, который стал господином внутрисекреторных знаний, когда жил левжевал со своими сорока хлебцами; она довела его до глухотьбы, а он домёл её до слепокон; голуби гуляй себе рассиживают на нём у Базелемостья днём, а вороны знай вчерне развесшивают свои темноты против него на следующую ночь в бухте Царьшахты; драмкружить, санузлить, общепить; его головершина будет стоять истой иконой, если его глиноноги бродогрязны; разбившись в логе парка, он лёг плакучим грузом, но взмыв к извоздушному фениксу, летел надводным камнем; выглядит как проплаванное мыслицо и звучит как неприличное слово; под луной источистой поры бледная лимонэссенция как поплескивание сахара, когда в водах буйно всё бурлит; три стопки за Сивху и прочь с седла дурачёрт; подлизывался к мисс МакКормак Картиевне, которая улизнула с Драгим Дермодом, чванным и чёрным; пошла краса на крайность, нашла дарма на память; вы можете найти его во Флоренции, но сторонитесь его в Отеле Уинна; оттам его кручка, онтам его выжимка, а онтут лежит его загробнобледный катун – вглыбь; шведцарский альбританец, ракальи коварнее нет; Гогусятник Звонтушок-Звукорек, Всмяткоисты, Э.Г.О.; гоняй мы чвай, гоняй мы блошь – мы у срамурны гор десадных; построил кирху Лунда и разрушил церковные земли; кто постигнет его название, тот достигнет его подвигов; коротышки в мундире и челядь под шубой; Глазщур Жук Суетлихв; Гдетутбдений Пир; Кровожаждный Кровопивец; выслушивали при закрытых дверях, хоть голову с плеч; отличение, если помещается со служалмерками, отлучение, когда бахклин задткнул узкость; господожеланен, внедропредставлен, землерождён; его отец предполагательно вёл глубокую борозду сверхурочных, а его мать, как всяки слушали, должно быть, помукошествовала, как выпало ей на делянку; слепки ног на Мегасцене, шляпротмистр, которого сбросили с ложа сна у Звонпесков; знатный воевода горословной пожарной команды, по сообщениям якшался с полицией; твоя дверь по-прежнему открыта; галстухлятина снова в моде; не забывая то время, когда вы смеялись над белопарусиновыми брюками с горы волшебной здравницы и о том, как вы сказали, что вся округа может видеть его заросшие ноги; хотя не крысота, но локон огнекос к нему подвесила она; когда его котелок стал как серхолодный каменьлёг, наш торрорсист предал лимфу амфоре; его письмо-годитель состряпано перьеводителями опробований, его пробирная марка нанесена по стандарту выделанной таблички; пара нагрудников и тройной экран, чтобы поднял воз дух; зажигает свою пипку от нефтепалимой купины и нанимает тяжеловоза тянуть его ботинки; лечит скорбут у слуг, вскрывает фурункулы у фонбаронов; позвали продать крен для обуви, но позже нашли в спальне; у него своя скамья юстиции, свой дом милосердия, свой «рой с обилием» и свой «сей навалом»; как дальновед он ищет куль, где сак, как ретрогляд он поднимает как альпы штык; провозгласил свободу в Нью-Гнёте, пленив умы в Юнослабии; действует деятельно, путается с пассивизмом, а его конёк это горгонор; пускает смехтолику дрезинформации среди рёвстольких волн; полслушал единственную первую бранную речь, которую белоясная спряла для своего святогорожанина, и молол дни у родного очага судьбины, интересуясь, это иврит переложили на аминьтон выше или то была песня мира гурий с квартонионами; пусть его треволнения и прошли, но его двуволнения ещё впереди; мормышеловка, что закрабастала наш киль, садовый радетель, что с корыстью душил горошек; он стоит на свежем аэре леса в парке, и морская она недалеко, неприедливые города X, Y и Z легко берегоценить; он суть задавание воспитанной гуманности, хотя лишь малый нарост на Европе; славнопечётся песенкосигналить для чувства метра, одначе страждет хаполучить всех своих подплатных словоиспечниц истинно пряноподобными; у него чрезвычеркнуто большие кольца и он неабыкачественно надушен; возлебрящет идеже хощет тифий голоф разумрачения; принц Фингаллианы в гиберниаде хулиганства; у него есть плескоджонни для переплыва, французик, что ему врачеварит, брабансын для боколомья и фриц для распорядка; его подстерёг Паркер и приштукткнул Баркли; лягает китчевицу, когда хмелькает, и ни на монету не прекращает метать марантники Джейкова для бедных беспрозорников на пороге паперти; читает заклинания великого Грустносказовича ежевечерне и круглонедельно и злодеяния Ивона Буйвольного каждым воскрепким утром; лезет в душу без мыла для душа и шлёпает себя, когда его доводят до банной ручки; владеет выпуклейшей вторбочкой, из всех, что промприматывали у единённости Правомельничной Корчмы; родился среброуст, как было написано нуладу, и обошёл всю свою рудную губернию, оставляя смотры по левую реку; поднял лишь два пальца, но затем почуял, что и так взойдёт; которому проще найти видозабор в Небванне, чем вне или там найти трезвонец в Хмарьстумане; жить с которым не привидится и в госмэре, а чтобы знать его, требуется прогрессивное образование; его окунали в олламковое святомессло, его мироимязвал Сводой Шкатул; отчедом ведает, где зверчок, однако проявляет лютость к апроповедникам; по-прежнему глохпускает мимо ушей Дария ныне совершенное неистывание Бога; сотворил Человека дорывистым движестом и чеканил червонцы человекчекству; любит шестичашевый пудинг, когда он стал с той, с милой с той; застал все года словполучия от облакгона и штампанского до штормодуха и бурдтючного портера; билнельм пирвый, гонорих весомый, чаялс ротопой, рушьтёррн вретищ; если мандракура вынуждена визжаловаться до остервятнения, наконец пережив его рождение, то дикая юбка будет выпь над чепушиным воскрешением; теряет вес в подлоночном свете, затем становьётся всё сжатее ближе к зорькату; одним касанием природы вызвал улыбку у завуалюда разных стран и удержался одним листком обёрточной бумаги от варианта трёх тюрем; который мог уведать одним лазком и лососку, пойманную копьём, и охотников, преследующих лань, и кораблеводнение на всех парусах, и белоризника, поднимающего гостию; обращался с подхалифством как старый Корол