- Не, базаришь ты, конечно...
- Не только, - в руках Холода появился выпавший из рукава куртки пистолет.
- Резво. Держи, - он швырнул на стол деньги. Поехали.
* * *
Монгол всю ночь не спал. Вначале кряхтел, ворочаясь, потом курил, потом зачем-то вышел во двор, пнул ногой противно блеющего барана, и так, сидя на крыльце, встретил невзрачное серое утро. Утро привезло к нему Баира и Его. Вначале Монгол хотел что-то сказать, но, глядя в холодные глаза, испугался своего голоса, а Он сделал вид, что ничего не заметил:
- Пройдемся, пойдем, - просипел Монгол.
Они вышли на улицу и закурили.
- Зачем ты здесь? - Монгол посмотрел на него.
- Но не из-за тебя точно. Там с Севером знакомец мой есть, Корень. Он по всей видимости считает, что я ему должен.
- Подельщик что ль твой?
- Скорее попутчик, - поморщился Холод, - случайный. А я, знаешь, один привык, сам.
- На меня что ли скалишься? - посмотрел на него Монгол.
- Кто ты такой, чтобы я на тебя скалился, а, Монгол? Отец, которого у меня не было? Сват, брат? Мы, Монгол, просто рядом прошли по жизни.
Монгол тяжело вздохнул:
- А чё, думаешь, вместе надо было?
- А чё думать о том, чего не было? - вопросом на вопрос ответил Холод, - у тебя проблема, а у меня интерес. Порешаем и дальше разбежимся.
- Каждый свою дорогу топтать? Так по-твоему?
- А по-другому нельзя. Знаешь, Монгол, я отсюда уехал. Решил - всё, хватит. В Японии обосновался... А вот вернулся и понял, что японцем чуть по-глупости не стал. Всё там так, но всё не моё. Моё здесь, - он оглядел всё холодными глазами.
- Ты что, еще не все пули здесь собрал? Тебя сколько раз хоронили уже. На моей памяти только один раз... А ты всё скользишь...
- Ускользающее - прекрасно. Постоянное нет. Я так привык, Монгол. Здесь мой дом. И знаешь, - он зло посмотрел на Монгола, - я не люблю, когда в него входят не разувшись. Плохо это.
- Плохо много чего бывает. Вот то, что ты приехал сюда, например. В этом доме вперед ногами выносят, - махнул рукой Монгол, - ты как будто не знаешь?
- Я много знаю, - Холод посмотрел на Монгола, - гораздо больше, чем тебе кажется. Корню не ты, а я нужен.
- В смысле? - не понял Монгол.
- А ты, наверное, не поймешь. У нас история была... Вот он, сука, дурак и захотел продолжения... Ладно, Монгол, пойдем, я спать хочу. Дороги у вас здесь тряские.
Они направились к дому, где их ждал Баир, так и не понявший, для чего он с хозяином зарезал барана, накрыл стол и сейчас весело мурлыкал под радио какую-то веселую песенку.
* * *
Владлен тоже не спал и любовался очень близкими Забайкальскими звездами. Ему очень быстро надоело рубиться со Змеем в нарды, бухать с Севером, раскуриваться с Кузбасом и стрелять по пустым бутылкам с Казахом и Ярым. Два канала телевизора бубнили какие-то последние невнятные новости. Жрачка приелась. Вискарь прибухался... Но он ждал. Север, Кузбас, Змей и Колдун мотались по окрестностям, отыскивая хоть какое-то упоминание о Монголе. Глядя на окровавленные кроссовки Кузбаса, Владя понимал всю тщетность их усилий. Монгол плотно лежал на Забайкальском дне. Он уже даже пожалел, что задумал все это, но внутри еще горел огонек - Холод должен прийти. По-другому никак! Надо просто чуть-чуть подождать. Север говорил с кем-то из местного начальства - они видели подручного Монгола, Баира, на Забайкальской трассе. На каком-то посту ГИБДД его даже остановили. Рядом с ним сидел какой-то парень с очень странным для его русской внешности японским паспортом... И тут Владлен, стоя у окна, вдохнул воздух. Внутри его как будто обожгло. Он взглянул на искрящийся на заборе под лунным светом иней и понял: время заморозков пришло!
ТРЕТЬЯ ГЛАВА
Баир нервно повернул руль:
- Ну да, если так сказать, Север, он, в принципе, чё кого не дурак. Извилин-то у него хватает, но вот думает он, сука, одной.
- Советчик у него хороший, - усмехнулся сидящий рядом Холод.
- Так вот оно я и маркую, правильно он так всё делает, по-беспредельному, но правильно. Ты гляди, они же с мэра начали.
- А новый чё?
- Ай, на измене весь. Да чё говорить, сам увидишь. Доедем до него, - Баир снова резко дернул руль вправо.
Испуганный очкарик уже давно разучился удивляться ночным гостям.
- Вы? - он пьяно посмотрел на Баира, - заходите.
Они прошли в большую комнату. Как бы извиняясь за беспорядок, он объяснил, что семью он отправил в Читу к теще.
- Пить будете? - он взял со стола бутылку вина.
- Да не, - Баир скинул с дивана какие-то бумаги и сел.
Холод огляделся по сторонам и брезгливо поморщился.
- Ну чё ты там? - Баир посмотрел на человека, который по своей воле никогда в жизни не стал бы поселковой главой.
- Да устал я всем вам объяснять, - он залпом отхлебнул полбутылки вина, - вчера Север, сегодня вы... Господи, - он обхватил лицо руками, - вы думаете, я не понимаю, что я кукла, которую все дергают за нитки? У нас мэры меняются чаще, чем у бабы трусы. Вот вы, - он указал ладонью одной руки, - а вот Север, - он повел второй ладонью, - и я между вами. И решить ничего не могу! Меня все спросить забыли! Менты приехали - я им, какой старый глава плохой был. Господи, местные ведь ничего не понимают! Они целыми днями пьют! Я сюда в колхоз инженером приехал, еще до перестройки, в Москву собирался, в Академию, а стал местным, - он снова потянулся к бутылке, - нас даже убивать не нужно, мы сами вымрем! Сопьемся! У нас на кладбище людей больше, чем во всем поселке! Я - глава! Глава чего?!
- Ты давай, это, сопли маме своей оставь, и за инженера ей трещи с Академией. Чё, Север напугал? Чё он с тобой сделать пообещал?
- Собакам скормить... - проблеял очкарик.
- Страшно поди, - ухмыльнулся Холод, - а чё собаки? Давай я тебя съем. За кадык укушу и съем. И не потом, а сейчас. А Северу только маслы останутся. Как, Баир?
- А запросто! - Баир вытащил из рукава огромный тесак и воткнул его в стол, - а то мы с ним разговариваем, а он Севера боится. Мы чё, хуже?
Очкарик от неожиданности сел прямо на пол:
- Как же... Вы же, это... По понятиям...
- Время течет быстрее воды, - Холод погладил его по голове, - смыло все понятия. Давай поговорим. Чё тебе бояться? Мы, Север - какая разница?
- А вот милиция...
- А вот это вот не пизди, - усмехнулся Баир, - милиции тут уж лет как пятнадцать никакой нет. Есть участковый, но он тоже местный. Слышь, Холод, каким-то заезжим табельный на пузырь водки выменял, а теперь лазит везде с ружьем и бабок на самогон рэкетирует.
- Так с района, - надеялся еще на что-то очкарик.
- Ну до района отсюда, как до Луны, - резко пресек его Баир, - а у них «луноход» третий год поломанный.
- Да, - ни с того ни с сего безысходно согласился очкарик, - и следователь беременный. Он, когда на пожар выезжал, когда эти там ваши сгорели, чуть не родил.
- Эко его как болезненного... Кто ж его так? - заржал Холод.
- А он этот... Маргарита Львовна...
- Вот видишь, какой ты глава? Так, кепка, - остановил его Холод, присев перед ним, - смотри, - он достал из кармана тугую пачку баксов, - был голова, а скажешь, где Севера искать, возьмешь их и станешь ногами, которые быстро в Москву пошлепают. Даже с семьей сможешь. Я еще подкину, - Холод вытащил из другого кармана еще две пачки, - устроишься на работу. Квартиру пока снимать будешь. И не будет у тебя ни нас, ни Севера, ни участковых с табельной гаубицей, ни следователя на сносях. Ну чё, ногами будешь?
Очкарик нервно задергал губу, посматривая на тесак, Баира, Холода и деньги:
- Это... Буду... ногами...
- Быстрыми будешь, - Холод еле сдерживал смех.
- Буду... Быстрыми... Вот сейчас прямо.
- Не, ногами ты будешь после того, как станешь пиздящим про все, что знаешь, ртом. Давай. На старт, внимание...
Вместо «марш», Холод услышал, что прямо завтра, ровно в двадцать три ноль-ноль сюда приедет человек от Севера, которому мэр, не желающий стать собачьим «Педигри», должен рассказать все, что узнал он про Монгола. Всё это им бодро сообщил очкарик, успевший за пять минут одеться, собрать чемодан и позвонить жене в Читу. Холоду и Баиру, забравшим у него ключи от квартиры в единственной в поселке двухэтажке, только и оставалось, что ждать. Холод подошел к холодильнику, и словно калитку распахнул его. Такого не было даже в мини баре токийского пятизвездочного «Хилтона», где он однажды останавливался в пентхаусе... Колбасы с запахом и сыра с натуральной плесенью там точно не было.
* * *
- Слышь, как они вообще тут живут? У них ничё нету, - Холод оглядел квартиру очкарика, - блядь, у наших мэров под завязку!
- Вот у них один и завязался вместе с Севером. Мы-то с ним нормально были, вояка бывший. Сука, жадный только был. Он китайцам часть вместе с солдатами продал. На суде сказал - сами в самоволку ушли. С мэром до него на охоту сходил - вернулся мэром. Здесь, Холод, люди зомбями становятся. Для них водяра - как мертвый газ. В кино, помнишь? Их здесь всего человек сто осталось. Вымирает Забайкалье. Вначале трасса кормила, они тут всякой хренью торговали - грибами, ягодами. Потом помоложе в челноки подались. Остались старики и те, кто с зоны откинулись. Вернулись, а чё, воровать друг у друга? Корову угонят, на трассе мясо толкнут и вместе бухают - кто спиздил и у кого спиздили.
- Так тут же узловая рядом.
- В грузчики их что ли? Так они один вагон разгрузят - два спиздят, работнички! Монгол им вон - лук сажайте, земли вон сколько! А-а, - Баир махнул рукой, - знаешь, я тут неподалеку родился, там у меня даже школа была восьмилетка. Я вон ездил туда тетку проведать, а она не узнала меня и давай мне медный кабель предлагать. Здесь все по-другому, Холод, ни власти никакой, ни разума. Силу только ценят. Переебешь его хорошо - он тебя слушает. Почему здесь Север в авторитетах ходит? С тупыми проще. Хотя... Мэр-то не тупой был.
- Слепой что ли? - усмехнулся Холод, - знаешь, я людей последнее время вообще понимать разучился. Они в говне так жить научились, что им поглубже в жопу забраться хочется. Знаешь, как в Японии всё? Там старики уважаемые, дети - любимые... Люди там главное. Там вообще преступности нету.
- А эти, якудзы?
- Да это сказки всё, для гадзинов.
- Для кого?
- Чужих, короче. Там знаешь, даже у улиц нет названий. Вот прикинь, дома. Они даже не связаны с соседними. Размеры, краски, цвета - всё как в хаосе. Японские улицы, они не только ярко-кричащие, они шумные. Там места мало, а людей много. Вот я иду там, торговцы горячей картошкой и хлебом разъезжают на мини-фургонах, лампы на фонарях, тенты с рекламой, сигарет, пива, даже публичных домов - сколько угодно! Торговые автоматы, кафе - маленькие, как будто коробки из-под телевизоров. Тесно и живо всё. И тут же политики, когда выборы, например. Министры, и все в белых перчатках. Понимаешь, там люди, избиратели, жаждут чистых политиков, а политики жаждут, чтобы все видели, что они чистые. И тут, ты понимаешь, ты в вывеску упираешься среди разноцветных фонарей - розовых, лиловых, оранжевых, зеленых: «Зона, свободная от краж. Грабителям вход запрещен». И ты понимаешь, ты возле нее стекаешь! Рабочий район - шлюхи, казино, тотализаторы... Понимаешь, но здесь не воруют! Сюда люди идут с пороками, варятся в этом тесном котле, но не во-ру-ют! Не гра-бят! Не у-би-ва-ют! А у нас вон сколько земли! Живи, радуйся, всем хватает!
- Ну хватает всем точно, Холод. У нас с тыщу Японий закопать можно, со всеми ихними политиками, фургонами, перчатками, вывесками. Мы же - Россия! Японцы, может, научившись место ценить, людей ценят. А у нас людей... Вон у меня тетка двенадцать нарожала! А может тринадцать, сама не помнит. Они приходят, уходят, сами по себе... Может в Москве еще дело до кого есть, а здесь... Здесь болото, липкое.
- Но ты же не влип? - Холод посмотрел на Баира.
- Как знать...
В это время в дверь постучали...
Веня долго думал, куда ему сначала поехать - за дурью или к мэру. Если вначале к мэру - за дурью можно было опоздать, потому что, неизвестно что забывший в Забайкалье армянин Левон, мог уехать. С другой стороны, накурившись с ним, можно было не понять, чего хочет сказать это очкастое чмо. Переполненный чувством долга, он настойчиво давил на звонок, и только потом сообразил, что входная дверь не заперта. Распахнув ее, он шагнул в квартиру и лицом к лицу столкнулся с Баиром. Баир попытался схватить его в борцовский захват. Каким-то образом скользкий Веня вывернулся и отпихнул Баира ногой. Он рванул к двери, выхватывая пистолет. Первая пуля ударила в прибитый к двери почтовый ящик. Баир метнулся за ним в подъезд, но Веня выстрелил еще несколько раз и застучал ботинками по лестнице. Холод, недолго думая, с ноги высадил стекло и сиганул вниз со второго этажа. Баир бежал вниз по ступенькам за Веней, в его руках тускло поблескивал тесак. Веня еще раз нажал на курок, но, поняв, что патроны кончились, полез в карман за вторым магазином, на бегу вставляя его. Баир уже настиг преследуемого, но тот резко обернулся, направив на него ствол. Холод, выбежавший из-за угла дома, увидел почти добежавшего до джипа Веню и Баира, которого тот держал под прицелом. Времени думать не было. Холод резко крикнул: «Эй!». За всю свою бандитскую жизнь он научился думать быстрее. Повернувшийся к нему лицом, Веня с пятнадцати метров поймал пулю своей густо сросшейся переносицей. Холод подбежал к Баиру, который, ничего не понимая, вертел головой по сторонам, быстро обыскал труп Вени, вытащив из кармана мобильный, деньги, документы, и дернул за рукав стоящего как столб Баира:
- Трогаем, быстро! Чё, завял что ли?
- А... Север? - промямлил Баир.
- Потом найдем. Он может не один. А потом, Баир, это чё, Чикаго? Сейчас злой участковый с двустволкой придет, - и они бегом побежали к стоящей с другой стороны дома машине.
Слова Холода действительно оказались пророческими. Через несколько минут к трупу, если так можно сказать, подошел участковый с охотничьим ружьем, и для начала попытался сделать искусственное дыхание. Обдышав уже ничего не чувствующего Веню перегаром, из здания администрации он попытался вызвать оперов из района. Те сказали, что приедут завтра, или, посоветовали привезти труп в район самому. На этом телефонная связь, прошуршав, кончилась. Сотовых у местных не было отродясь, и пьяный охранник из здания администрации предложил какую-то радиостанцию, предназначенную для связи со скотоводами на стойбищах.
Тем временем, все-таки тело Вени решено было транспортировать в район самостоятельно. Погрузив его в багажник джипа, потому что своих машин, как и сотовых у местных тоже не было, участковый убедил охранника и себя в том, что он задержал огнем на поражение особо опасного преступника, убившего двух мэров, сжегшего турбазу и расстрелявшего одного очень хорошего человека, про которого все знали только то, что он Резанный, забыв о том, что в его ружье уже полгода не было никаких патронов. Усевшись за руль, он зачем-то тронулся задом в столб линий электропередач, украв у поселка последний свет, и, уронив его на автобусную остановку, давно забывшую, как выглядят автобусы. Приехавшая утроим милиция обнаружила в джипе два не очень мертвых тела и один совсем труп. Охранник был в Вениной куртке, в его часах и с его пистолетом, зачем-то засунутым в носок.
* * *
Монгол посмотрел на Холода с Баиром:
- Ну чё, значит представился один Северный-то? К зиме значит дело. Это, конечно, хорошо, только вот кто этот Веня? Газ в лимонаде. А нам сироп нужен. Да я понимаю всё. Вдвоем-то дело много не наделаешь. Ты вот, Баир, про Лёвку говорил...
* * *
Левка, племяш дяди Васи, уже было собрался ехать к Монголу с двумя своими лучшими кентами, но в последний момент один знакомый в райцентре из автосервиса шепнул ему, что в последнее время здесь часто появляется Ярый. Нажравшись в кабаке, он таскается по телкам, при каждом удобном случае, размахивая стволом, и крича налево и направо о том, что нагнул дядю Васю, нагнет и Монгола. Мол, даже пошел слушок, что Ярый по-пьяни разоткровенничался с кем-то из местных и сообщил, что как завалят Монгола - всё будет по-другому. Короче, Левка решил - надо прочесать кабаки, а это сделать было легко, потому, что их было всего... один. Левка открыл дверь в него, и с этой минуты поверил в счастливый случай. Напротив него, в центре обшарпанного, больше похожего на предбанник сауны, Забайкальского ковбойского салуна сидел Ярый, тот самый, который нахамил Левке на стрелке из-за фуры, и которому он слегка поправил нос и поставил на место печень. Ярый тоже запомнил тяжелый Левкин взгляд и не менее тяжелые кулаки. Сидящий рядом с ним Колдун успел даже выпить. Ярый приподнялся, схватился за стул под собой, и метнул его в Левку. Левка пригнулся и тут же, поверх его головы звонко чирикнули две пули. Кент Левки выхватил ствол, и Колдун, потянувшийся вилкой к куску мяса, закусил в плечо хорошей свинцовой примочкой из обреза, отлетев вместе со стулом куда-то к барной стойке. Левка выхватил «Макар» и несколько раз выстрелил в Ярого. Тот в лучших традициях «вестерна» попытался запрыгнуть за барную стойку, но, врезавшись в высокого бармена, свалился назад. Он пополз, петляя между столами, стараясь укрыться от пуль Левки и его товарищей. Рядом с ним падали немногочисленные посетители. Расталкивая их, Ярый дополз до туалета и заскочил туда, захлопнув за собой дверь. В это время поднялся очень пьяный и ничего не понимающий Колдун. Он направил на Левку руку, и, получив в грудь несколько хороших порций свинца и картечи, понял, что вместо ствола он держит вилку. Левка бросился к двери и попытался высадить ее плечом. Дерево прорезало несколько пуль. Левка перемигнулся с пацанами и один из них вышел на улицу. Раздался звон разбитого стекла, дверь туалета распахнулась, и оттуда выскочил Ярый, спина которого была объята пламенем - Левкин товарищ, не мудрствуя лукаво, попросту закинул через стекло горящую жестянку с бензином, валявшуюся у него в бардачке для настоящей зажигалки сурового американского ковбоя "Zippo". Горящего Ярого тушили ногами, сбив на пол, а после, приподняв за шиворот, бросили в машину и повезли к Монголу. Там прикинув что к чему, Ярый рассказал все за Севера, Корня, московских воров, за их расклады и попросил вмазаться. Левка вывел его к коровнику и хорошенько вмазал в затылок из обреза, утопив труп в незамерзающем, как горячий сероводородный источник, коровьем дерьме.
Две машины понеслись от места, где прятался Монгол к месту где прятался Север.
* * *
Змей угрюмо смотрел на Владю:
- Слышь, Корень, беспонтово это все. Мы людей терять начали. Уже трое. Колдун, конечно, конченный, но руки, в которых ствол держать, были. Ну свалили мы из этой горы без медной хозяйки, дальше чё?
- Мы же их искали, - вмешался Север.
- Кого ты искал? - Владлен толкнул в грудь Севера, - вы чё, черти, - он выхватил ствол, - рамсы попутали? Один под дурью, два других бухие в хлам. Кого они искали? Пока мы здесь шкерились - они кайфовать ездили! Где они Монгола искали? В кабаке и у блядей что ли? Это ваши люди! Кому вы, суки, предъявляете? Мы дело делаем или чё? Ты, ну давай заднюю включим!
Север приподнялся с пола и недобро взглянул на Владю:
- А ты чё, основной здесь?
- А ты еще не понял?! - Владлен резко, ударом ноги снова свалил его на пол и направил ствол на сидящих Кузбаса, Змея, Казаха и Тюленя, - и вам что ли, блядь, на понятном объяснить? - он посмотрел на валяющегося на полу Севера, - ты вором хочешь быть или я? Чё ты сделал, черт? Чё ты вообще можешь? Сидеть и Монголу жопу лизать? А как дело до кипеша... - он злобно сплюнул.
- Слышь, а он дело базарит, - оглядел всех Кузбас, - только не так резко, братан. У нас соображаловка у всех есть. Это тема твоя - ты в ней и секешь.
Валяющийся на полу Север непонимающе посмотрел на Кузбаса, а тот продолжил:
- Да не зыркай ты так. Должен же тебя кто-то научить, если сам не вгоняешь. Одно дело фуры потрошить, а тут... Говори, короче, Корень. На меня рассчитывать можешь.
Владя протянул руку Северу:
- Извини, погорячился.
Все сели за стол и Владлен, оглядев всех, начал:
- Короче, так мы Монгола сто лет ловить будем. Он же не один. Кто Веню шлепнул, догадываюсь. А Колдуна с этим уже другие.
- Так Ярый же... Может ушел? - попробовал спросить слегка потерявшийся Север.
- Никуда он не ушел. До Монгола он дошел. Люди базарили - его в тачку кинули и поехали. А язык ему развязать - способы найдут. Так что верняк, что мы оттуда соскочили. Это уже не Монгола игра, я чувствую. Поэтому мы вот чего должны. До этого мы Монгола искали, а теперь пускай он нас ищет.
- И как? - усмехнулся Кузбас.
- А просто. У Монгола здесь темы все свои – железная дорога, трасса, нелегалы, фуры, коммерсы, эти, металлисты, ну железо которые у местных покупают. Так вот, это все порушить надо. Деньги в общак не пойдут - за Монгола базар гнилой пойдет. А он же правильный - вор слово дал! Вот тогда он вылезет, тогда ему есть, что терять. Это гребанное "Я В ЗАКОНЕ"!!!
* * *
На узловой станции только что остановился товарный состав, следующий из Владивостока. Наверное, ни для кого не секрет, что большинство японских иномарок поступают к нам в качестве «конструктора» - битые и покореженные «Тойоты», свернутые «Ниссаны», согнутые «Хонды»... Обычные «Лего» -детали - капоты, крылья, движки, ходовые, колеса. Покупатель этого конструктора развозил запчасти и огрызки машин по тайным автосервисам, где они, благодаря умелым рукам превращались в узкоглазые и гордые «Тойоты», смелые и бодрые «Ниссаны», агрессивные и волевые «Хонды». Конструктор продлевал жизнь японского битого хлама, и, садясь за руль почти новой «японки» с совсем небольшим пробегом, покупатель чувствовал себя королем дороги. Именно в этом бизнесе хозяевам конструкторских бюро помогал Монгол.
Владлен, Змей, Север, Кузбас и Тюлень с Казахом появились на станции в то время, когда с железнодорожной платформы выгружали контейнеры, по документам везущие в Россию товары народного потребления - тефалевые сковородки и нержавеющие вилки. Разговор с получателями груза был по-деловому краток. Для установления между ними моста взаимопонимания, Север прострелил одному из них руку. Второму, намекнувшему «что-то за Монгола», просто выбили зубы, ударив головой о железный семафор. Охранников и водителей, как пленных партизан, поставили на колени на запасных путях и пустили гулять вдоль их рядов Кузбаса с монтировкой. С курьером от поставщиков разговор вышел предельно краткий - Владлен тупо прострелил ему голову. Забрав все деньги, они при помощи крана пороняли контейнеры, разгрузив их прямо на неебовые тачки участников сделки, оставив всех в полном недоумении, униженных и обобранных. Разговор на трассе они не стали откладывать на долгое время, и в этот же день демонстративно, возле поста ГИБДД, сожгли две фуры вместе с дальнобойщиками, расстреляв в кафе экспедиторов и забрызгав их кровью товарно-транспортные накладные и поддельные сертификаты соответствия. С утра они нагрянули в бывшую военную часть, где охраняемые прапорщиком на КПП жили нелегальные китайские гасторбайтеры. Напуганных работяг они познакомили с особенностями национального разбоя, забрав у них все деньги, документы и по-простому перепиздив несчастных. Север зашел в кабинет командира части и ножом, воткнутым в живот, расторг его договор с Монголом. Одновременно по всему отрезку трассы, контролируемому Монголом, за один день сгорели все кафе, порушились автосервисы и были ограблены автозаправки. Напоследок от нечего делать, Кузбас тупо остановил первого попавшегося дальнобойщика, расстреляв при этом две машины сопровождения, и собственноручно спихнул груженную компьютерными мониторами фуру с моста в речку. Раздев дальнобойщиков, он выдал каждому по порванной покрышке, которую они натянули на себя как пачку балерины, и пешком отправил «ехать дальше» «с ветерком в жопе» под свой накуренный смех.
Где территорию Монгола не удалось захватить - там тупо насрали. Побили стекла в мотелях, постреляли на рынках, убили какого-то таможенника и разобрали на дрова несколько придорожных кемпингов, до смерти напугав их случайных постояльцев. Так в империи Монгола появились варвары.
Владлен смотрел с обрыва на догорающую фуру:
- Вот теперь они нас точно бросятся искать...
* * *
За столом в бревенчатой избе царило какое-то смятение. Баир курил, Лёвчик нервно строгал палочку, один из его корешей, Сява, тупо перещелкивал два канала, второй крутил по столу «Макар». Монгол смотрел ничего не понимающим взглядом на Холода:
- Какая игра? Они дело моих последних лет порушили. Люди будут знать - Монгол не может дать защиты. С Монголом вот так можно - пришел, растоптал...
- Они на это и рассчитывают, что гордый ты. Им на твои дороги насрать. Им нужно, чтобы ты вылез, как там у вас, воров, положено - приехал, обозначил: «Я вор», предъявил, они напряглись, ты повернулся - и всё решено! Только сейчас ты ничего не рулишь. Они даже не будут ждать, пока ты спиной повернешься, они даже не услышат, что ты вор! Они просто снесут тебе голову. Не-е, по понятиям ты, конечно, станешь героем, но герои умерли! Вот из-за этого! Ты знаешь, Монгол, героизм - это глупость. У японцев есть пословица: «Мудрый ястреб прячет свои когти». А из-за этого героизма ты становишься легкой добычей. Цены выжить нет. Зато есть цена слову «жить». Если ты собрался это и дальше делать - нельзя играть в чужую игру.
- А с чего ты решил, что это игра? Всё гораздо серьезнее!
- Всё игра. Я знаю это лучше всех.
- Ты чё, Чингисхан, не проигравший ни одного сражения? - усмехнулся Баир.
- Да. Потому что «про-иг-рав-ший» - он не сражался, он играл. Проиграть сражение - не значит его слить. Проиграть - это сыграть. Вот ты, Монгол. Вот ты выйдешь на поле. Это их поле. Они хитрее тебя, умнее...
Монгол вопросительно с недовольством посмотрел на Холода, а тот продолжил:
-...да, Монгол, еще и сильнее. Потому, что они подготовили поле. Ты был не готов к битве, но ты еще не проиграл войну. Они, и те, в Москве, и эти рассчитали твои шаги. А подумай, сейчас ты стоишь, и они не видят твоего движения. Тогда шаги начинают делать они. Они порушили всё твоё, и зная, что гнев бежит быстрее, ждут тебя, потому что в гневе ты не видишь ничего, у тебя перед глазами нет людей, только мишени. Ты стреляешь в них, ты смелый, храбрый, отчаянный! И только потом ты понимаешь, что они не прячутся, а смотрят на тебя, направив все свои стволы и дожидаются того момента, когда ты перестанешь перед ними клоунничать. И вот тут, Монгол, чисто по-японски, но очень по-нашему «смерть догоняет жизнь».
Холод замолчал и увидел, как все смотрят на него, побросав свои ненужные занятия, смотрят осмысленно, понимающе и очень внимательно. Монгол поднялся из-за стола:
- Выходит, вот кто у нас старший. Ну и что ты предлагаешь?
Холод усмехнулся:
- Нет хитрых узлов, есть хитрые руки.
* * *
Север встретился с нужным человеком в его небольшом магазинчике на краю поселка.
- Ну чё, Сурик? Слышно чё?
- Да Север, мутно всё. Ментам не до вас. Там в Чите сбербанк взяли, денег тьма, ищут все. Не до вас. У участковых, правда, ориентировка на тебя лежит, но ты сам знаешь, что такое наш участковый - пёс с конурой дырявой, - с легким кавказским акцентом продолжил Сурик, - пока дождь и у него конура течет, он дырки заделывает и лаять ему некогда. А местные в шамана с бубном верят. Знаешь, у меня сват чуть поодаль живет. Так вот у них двух участковых убили. А третий у того, кто убил, дома живет, с сестрой его спит. И никто их и не убил, оказывается. Просто они влезли куда не надо. В Москве раз был. Вот там менты! На каждом шагу - паспорт, шмаспорт... Но и там братки живут. А у нас... - Сурик махнул рукой, - давай, короче, не волновайся.
- Я на счет Монгола, - напомнил ему Север.
- Э, а вот тут, брат, есть интересный вещь. Другому бы не сказал - тебе скажу. Люди Баира видели. В общем, Монгол ехать отсюда собрался. Мол, с Москвы ему люди звонили, там на него все расстроились: коммерсанты... Вот воры Монголу и говорят: «Что-то у тебя плохо всё. И где деньги? Чё-то у тебя всё мимо. Дальнобойщики горят. Иномарки больше не везут, а люди деньги дали. Давай-ка мы, Монгол, спросим с тебя. И люди у тебя гибнут, и порядок нет никакой».
- А он чё? - заинтересовался Север.
- А он это, говорит: "Приеду сейчас". Дурак - человек! Я вон когда брата жены убил - в Ереван не поехал. Я жену убил. Пускай Ереван сам ко мне едет сюда. Замерзнет весь! А Монголу с деньгами ехать надо, которых нет у него. И никто ему их не даст, потому, что не верят ему. Вот Монгол и договорился, чтобы деньги были и доверие вернуть, надо ему китайских друзей деньги помочь отвезти. А люди у него сейчас с ним нормальные.
- Да уж, - передернулся Север, - и чё?
- Ну и вот, ему надо деньги с китайцем одним, он из ихней мафий, тириада, кажется. Надо место отвезти один, и там его люди через границу переправят.
- Ты не гонишь, Сурик, какие "тириады"? - поморщился Север, - чё за косые? Ты по-русски объясни.
- Съебывает Монгол! - на чистом русском языке без всякого акцента бросил Сурик, - с бабками, которые остались. И с людьми, которые половину твоих поклали. Договорились они. У вояк оружие взяли, автобус. А китайский коммерс - так, для прикрытия. У Монгола давно этот вариант продуман, потому что вор он, а ты беспредельщик. И давай, Север, всё, в расход. Я всё тебе сказал. И если у моего магазина хоть кого-то со спичками увижу - не обессудь, брат. Ты одно моё дело разрулил. А это тебе заместо спасибо. Лови Монгола. На туристическом автобусе они поедут, как туристы.