И иных источников
Людей мучают не самые вещи, а представления, которые они создали себе о них.
Чтобы правильно и хорошо сделать какое-нибудь дело, нужно научиться делать его. Это понимает всякий. Так же точно для того, чтобы правильно и хорошо жить, нужно научиться жить правильно и хорошо.
По отношению к самому себе добро есть всё то, что возвышает, а зло ─ всё, что умаляет образ Божий. По отношению к людям добро есть желание блага другим, зло ─ желание блага самому себе.
Если люди делают зло, они делают зло самим себе; тебе же они не могут сделать зла. Ты рождён не для того, чтобы творить зло и грешить вместе с людьми, но для того, чтобы помогать им в добрых делах и в этом находить своё счастье.
Строгость отца ─ прекрасное лекарство: в нём больше сладкого, нежели горького.
Из всех творений самое прекрасное ─ получивший прекрасное воспитание человек.
Кто крепок телом, может терпеть и жару, и холод. Так и тот, кто здоров душевно, в состоянии перенести и гнев, и горе, и радость, и остальные чувства.
Не то жалко, что человек родился или умер, что он лишился своих денег, дома, имения: всё это не принадлежит человеку. А то жалко, когда человек теряет свою истинную собственность ─ своё человеческое достоинство.
Нет такого крепкого и здорового тела, которое никогда не болело бы; нет таких богатств, которые не пропадали бы; нет такой высокой власти, под которую не подкапывались бы. Всё это тленно и скоропреходяще, и человек, положивший жизнь свою во всём этом, всегда будет беспокоиться, бояться, огорчаться и страдать. Он никогда не достигнет того, чего желает, а впадёт в то самое, чего хочет избегнуть.
Одна только душа человеческая безопаснее всякой неприступной крепости. Почему же мы всячески стараемся ослабить эту нашу единственную твердыню? Почему занимаемся такими вещами, которые не могут доставить нам душевной радости, а не заботимся о том, что одно только и может дать покой нашей душе?
Нельзя заботиться зараз и о душе своей, и о мирских благах. Если хочешь мирских благ, откажись от души; если хочешь уберечь свою душу, отрекись от мирских благ. Иначе ты будешь постоянно раздваиваться и не получишь ни того, ни другого.
Кто хочет иметь успех в мирских делах, тот не спит по целым ночам напролёт, постоянно хлопочет и суетится, подделывается к сильным людям и вообще поступает как подлый человек. И в конце концов чего он всем этим добился? Он добился того, что его окружают некоторыми почестями, что его боятся и что он, сделавшись начальником, распоряжается другими людьми. Неужели же ты не захочешь сколько-нибудь потрудиться для того, чтобы освободить себя от всех таких забот и спать спокойно, ничего не боясь и ничем не мучаясь? Но знай, что такое спокойствие души не достаётся даром.
Разбросайте на улице орехи и пряники ─ сейчас же прибегут дети, станут подбирать их, подерутся между собою. Взрослые же не станут драться из-за этого. А пустые скорлупки и дети не станут подбирать. Для разумного человека богатство, почести, слава ─ или детские сласти, или пустые скорлупки. Пусть дети подбирают их, пусть дерутся из-за них, пусть целуют руки богачей и правителей и их прислужников: для разумного человека всё это ─ скорлупки. Если случайно попадёт в руки разумного человека какой-нибудь орех, почему же и не съесть его? Но нагибаться для того, чтобы его поднять, бороться из-за него, свалить кого-нибудь с ног или самому валиться ─ не стоит из-за таких пустяков.
Мы все забываем, что если совесть наша чиста, то никто не может нам повредить, и что только от нашего неразумия и желания обладать внешними пустяками происходят всякие ссоры и вражды.
Люди затрудняются, беспокоятся и волнуются только тогда, когда они заняты внешними делами, от них не зависящими. В этих случаях они тревожно спрашивают себя: «Что я стану делать? что-то будет? что из этого выйдет? как бы не случилось того или другого». Так бывает с теми, которые постоянно заботятся о том, что им не принадлежит.
Наоборот, человек, занятый тем, что от него самого зависит, и полагающий свою жизнь в работе самосовершенствования, не станет так тревожить себя. Если бы он и стал беспокоиться о том, удастся ли ему держаться истины и избегать лжи, то я сказал бы: «Успокойся, ─ то, что тревожит тебя, находится в твоих собственных руках; гляди только за своими мыслями и поступками и старайся всячески исправлять себя». Так и не говори: «Что-то будет?» Всё, что ни случится, ты обратишь себе в поучение и пользу.
«А если я умру в борьбе с несчастиями?» ─ Ну что же? В таком случае ты умрёшь смертью человека честного, совершая то, что ты должен совершать. Нужно же тебе всё равно умереть, и смерть должна же застать тебя за каким-нибудь делом. Я был бы доволен, если бы смерть застала меня за делом, достойным человека, за делом добрым и полезным всем людям; или чтобы она застала меня в то время, когда я стараюсь исправлять себя. Тогда я мог бы поднять руки к Богу и сказать ему: «Господи, Ты знаешь сам, насколько я воспользовался тем, что Ты дал мне для понимания Твоих законов. Упрекал ли я Тебя? Возмущался ли против того, что со мною случилось? Уклонялся ли от исполнения своего долга? Благодарю Тебя за то, что я родился, за все дары Твои. Я пользовался ими довольно; возьми их назад и распорядись ими как Тебе угодно, ─ ведь они Твои!» Может ли быть лучшая смерть? Чтобы дожить до такой смерти, тебе не нужно многого лишиться, хотя, правда, этим самым ты много приобретёшь. Если же ты захочешь удержать то, что не твоё, то ты непременно потеряешь и то, что твоё.
Если ты знаешь, как надо жить людям для их блага, и желаешь добра людям, то будешь высказывать им это и высказывать так, чтобы они поверили тебе. Для того же, чтобы они поверили тебе и поняли тебя, тебе надо постараться передавать свои мысли спокойно и с добротой.
А между тем как часто мы поступаем как раз наоборот. Мы хорошо умеем беседовать с человеком, согласным или почти согласным с нами; когда же мы видим, что собеседник наш не верит в ту истину, которую мы признаём, или даже не понимает её и, несмотря на наши усилия объяснить ему, продолжает не соглашаться с нами и, как нам кажется, упрямится или извращает наши слова, то как легко мы теряем наше спокойствие и раздражаемся! Мы или начинаем сердиться и говорить нашему собеседнику неприятности, или прекращаем разговор, думая, что с таким непонятливым или упрямым человеком не стоит и рассуждать.
Когда ты хочешь показать твоему собеседнику в разговоре какую-нибудь истину, то самое главное при этом ─ не раздражаться и не сказать ни одного недоброго или обидного слова.
Чем более собеседник твой заблуждается, тем важнее и желательнее, чтобы он понял и оценил то, что ты хочешь ему доказать.
Когда ты видишь, что человек заблуждается, не гневайся на него: пойми, что нельзя нарочно заблуждаться. Никто не может хотеть, чтобы рассудок его затемнялся. Заблуждающийся ─ тот, кто искренно принимает ложь за истину.
Но бывает и так, что люди не заблуждаются, а нарочно не принимают истины даже тогда, когда она раскрыта перед ними до полной очевидности. Они не принимают её не потому, что не могут понять её, а потому, что она обличает их злые дела, отнимает у них оправдание их пороков. Эти люди также заслуживают не гнева, а сострадания, потому что они больны не телом, а душою.
Ты ─ слабый дух, обременённый трупом.
Посмотрите на то, как хочет жить раб. Прежде всего он хочет, чтобы его отпустили на волю. Он думает, что без этого он не может быть ни свободным, ни счастливым. Он говорит так: «Если бы меня отпустили на волю, я сейчас же был бы вполне счастлив: я не был бы принуждён угождать и прислуживаться моему хозяину, я мог бы говорить с кем угодно как с равным себе, я мог бы итти куда хочу, не спрашиваясь ни у кого». А как только отпустят его на волю, он сейчас же разыскивает, к кому бы подольститься, чтобы пообедать, потому что хозяин больше не кормит его. Для этого он готов итти на всякие мерзости и попадает опять в рабство, более тяжёлое, чем прежде.
Когда ему приходится особенно трудно, он вспоминает о прежнем своём рабстве и говорит: «А ведь мне недурно было у моего хозяина! Не я о себе заботился, а меня одевали, обували, кормили и, когда я болен бывал, заботились обо мне. Да и служба была нетрудная. А теперь сколько бед! Был у меня один хозяин, а теперь сколько их стало у меня! Скольким людям должен я угождать, чтобы разбогатеть!» Для того чтобы разбогатеть, он терпит всякие невзгоды, а когда получит то, чего хотел, то опять оказывается, что он оплёл себя разными неприятными заботами.
И всё-таки он не берётся за разум. Он думает: «Вот если бы я стал великим полководцем, все мои несчастья кончились бы: как бы восхваляли меня!» И он отправляется в поход. Он терпит всякие лишения, страдает, как каторжный, и всё-таки просится в поход во второй и в третий раз. И жизнь его всё ухудшается и ухудшается. Если он хочет избавиться от всех своих бед и несчастий, пусть он опомнится. Пусть он узнает, в чём истинное благо жизни. Истинное благо в том, чтобы на каждом шагу своей жизни поступать согласно законам правды и добра, начертанным в душе каждого человека. Только поступая так, получит человек и истинную свободу и то благо, которого желает всякое сердце человеческое.
Чем реже удовольствие, тем оно приятнее.
Владей страстями, иначе страсти овладеют тобою.
По тем мыслям, которые человек высказывает, нельзя судить о том, как он поступал бы на деле. Также и наоборот: по делам человека очень трудно судить о том, ради чего он так поступает, какие у него в голове мысли, а в душе побуждения.
Если я вижу, что человек без устали хлопочет, читает, пишет или работает с утра до ночи, или даже просиживает за своей работой целые ночи напролёт, то я ещё не скажу, что человек этот любит трудиться, или трудится ради пользы людей, если я не знаю, зачем он всё это делает. Ведь никто не скажет про человека, который по целым ночам кутит с распутными женщинами, что он полезен или что он любит трудиться.
И не только скверные, но как будто и прекрасные дела часто делаются ради скверных целей, например из-за денег или ради славы; и нельзя сказать про человека, поступающего так, что он трудолюбив и полезен, как бы неутомимо он ни работал и какие бы громкие дела ни совершал. Я скажу про человека, что он любит труд и полезен людям, только тогда, когда узнаю, что он трудится для души своей ─ для Бога.
Но чужая душа ─ потёмки. Как же я узнаю внутренние побуждения человека, известные только ему самому? И выходит, что человек не может судить человека, т.е. осуждать или оправдывать его, ни хвалить, ни порицать.
К свободе ведёт лишь одна дорога: презрение к тому, что не зависит от нас.
Тот человек не свободен, кто сам себе не хозяин.
Только образованные свободны.
Знай и помни, что если человек несчастен, то он сам в этом виноват, потому что Бог создал всех людей для их счастья, а не для того, чтобы они были несчастны.
Если кто-то один, это не значит, что тем самым он и одинок, так же, как если кто-то в толпе, это не значит, что он не одинок.
Где человек находится противясь, там его тюрьма.
Помни, что дверь открыта. Не будь труслив, но как дети, когда им не нравится игра, говорят: «Я больше не играю», так и ты, когда тебе что-то представляется таким же, скажи: «Я больше не играю» и удались, а если остаёшься, то не сетуй.
Свободный это тот, у кого всё происходит в соответствии с его свободой воли и кому никто не может помешать. Что же, сумасбродство ли свобода? Ни в коем случае! Ведь безумие и свобода несовместимы.
Говорят, что для человека самое большое благо есть его свобода. Если свобода есть благо, то человек свободный не может быть несчастным. Значит, если ты видишь, что человек несчастен, страдает, ноет, знай, что этот человек несвободный: он непременно кем-нибудь или чем-нибудь порабощён.
Если свобода есть благо, то свободный человек не может быть добровольным рабом. И потому, если ты увидишь, что человек унижается перед другими, льстит им, ─ знай, что человек этот также не свободен. Он раб, который добивается или обеда, или выгодной должности, или ещё чего-нибудь, вообще добивается того, чтобы распоряжаться тем, что не принадлежит ему.
Свободный человек распоряжается только тем, чем можно распоряжаться беспрепятственно. А распоряжаться вполне беспрепятственно можно только самим собою. И потому если ты увидишь, что человек хочет распоряжаться не самим собою, а другими, то знай, что он не свободен: он сделался рабом своего желания властвовать над людьми.
Свободным человеком бывает только тот, с которым случается всё так, как он того хочет. Но значит ли это, что с ним непременно случится всё то, что ему вздумается? Нисколько. Ведь грамота, например, научает нас писать буквами и словами всё, что мы захотим; но для написания хоть своего имени я не могу писать такие буквы, какие мне вздумается: этак я никогда не напишу своего имени. А я должен пожелать писать именно такие буквы, какие нужны, и в том порядке, который нужен. И во всём так. Мы бы никогда ничему не научились, если бы делали так, как только нам вздумается. Значит, для того чтобы быть свободным человеком, не следует желать всего того, что только придёт в голову. Напротив того, свободный человек должен выучиться желать и соглашаться со всем тем, что с ним случается, потому что то, что с человеком случается, случается только по воле Того, Кто управляет всем миром.
Если ты на самом деле хочешь сделаться истинно свободным, то ты должен всегда быть готовым отдать Богу то, что ты от Него получил.
Только про того человека можно сказать, что он свободен, который живёт так, как он хочет. Разумный человек всегда живёт так, как он хочет, потому что он желает только того, что возможно получить. И потому только разумный человек свободен.
Никто не желает быть виноватым; никто не хочет жить в заблуждениях, неправедно; никто не выбирает себе нарочно такой жизни, от которой он будет печалиться и мучиться; никто не скажет, что ему хочется жить скверно и развратно. Значит, все люди, живущие неправедной жизнью, живут так не по своему желанию, а против воли. Они не хотят ни печали, ни страха, а между тем постоянно страдают и боятся. Они делают то, чего не хотят. Стало быть, они не свободны.
Лучше спать, согнувшись на короткой кровати, и быть здоровым, чем лежать больным на просторной постели. Так же лучше нуждаться и быть весёлым, чем жить в роскоши, не зная чувства радости.
Мудрец Диоген говорил: «Только тот истинно свободен, кто всегда готов умереть». Он писал персидскому царю: «Ты не можешь сделать истинно свободных людей рабами, как не можешь поработить рыбу. Если ты и возьмёшь их в плен, они не будут рабствовать тебе. А если они умрут в плену у тебя, то какая тебе прибыль от того, что ты забрал их в плен?» Вот это ─ речи человека свободного: такой человек знает, в чём состоит истинная свобода.
Один только разум указывает нам то, что следует делать и чего не следует.
Наделив нас разумом, Бог дал нам в распоряжение то, что нам нужнее всего и с чем мы можем справиться.
Если бы человек не знал, что глаза могут видеть, и никогда не раскрывал бы их, он был бы очень жалок. Так же и ещё более жалок человек, если он не понимает того, что ему дан разум для того, чтобы спокойно переносить всякие беды. Если человек живёт разумно, то ему легко переносить всякие беды, потому что разум скажет ему, что всякие беды проходят и часто превращаются в добро. А между тем люди, вместо того чтобы смотреть прямо в глаза беде, стараются увернуться от неё. Не лучше ли радоваться тому, что Бог дал нам власть не огорчаться тем, что с нами случается помимо нашей воли, и благодарить Его за то, что Он подчинил нашу душу только тому, что в нашей власти, ─ нашему разуму. Он ведь не подчинил нашей души ни родителям нашим, ни братьям, ни богатству, ни телу нашему, ни смерти. Он подчинил её одному тому, что от нас зависит, ─ нашему разуму.
Если человек имеет возможность рассуждать и может созерцать солнце, луну и звёзды и наслаждаться дарами земли и моря, он не одинок и не беспомощен.
От уз телесных природа освобождает смертью, как от бедности ─ богатством, но от уз духовных одною добродетелью ─ знанием, учением и трудом.
Как хорошие участники трагедийного хора не могут петь одни, но могут вместе с многими, так некоторые не могут гулять одни. Человек, если ты кто-то, и один гуляй, и с самим собой беседуй, и не прячься в хоре. Пусть насмехаются над тобой когда-нибудь, пусть оглядят тебя, пусть встряхнут тебя, для того чтобы ты узнал, кто ты.
Человек создан не для одинокой жизни, но для совместной ─ для того, чтобы любить себе подобных и находить счастье в общении с ближними.
Лошадь спасается от врага своим быстрым бегом, и она несчастна не тогда, когда не может петь петухом, а тогда, когда потеряла то, что ей дано, ─ свой быстрый бег. Собака имеет чутьё; когда она лишается того, что ей дано, ─ своего чутья, она несчастна, а не бывает несчастна тогда, когда она не может летать. Точно так же и человек становится несчастным не тогда, когда он не может осилить медведя, или льва, или злых людей, а тогда, когда он теряет то, что ему дано, ─ доброту и рассудительность. Вот такой-то человек воистину несчастен и достоин сожаления.
Когда ты бранишь человека и враждуешь с ним, ты забываешь, что люди ─ твои братья, и ты делаешься им врагом, вместо того чтобы быть их другом. Этим ты сам себе вредишь, потому что, когда ты перестал быть добрым и общительным существом, каким тебя Бог создал, и вместо того стал диким зверем, который подкрадывается, раздирает и губит свою жертву, тогда ты потерял самую дорогую свою собственность. Ты чувствуешь потерю кошелька с деньгами, почему же ты не чувствуешь своего убытка, когда ты потерял своё лучшее богатство: доброту души?
Ты боишься, что тебя будут презирать за твою кротость, но люди справедливые не могут презирать тебя за это, а до других людей тебе дела нет, ─ не обращай внимания на их суждения. Не станет же искусный столяр огорчаться тем, что человек, ничего не понимающий в столярном деле, не одобряет его хорошей работы.
Не думай, что злые люди могут повредить тебе. Разве может кто-нибудь повредить твоей душе? Так чем же ты смущаешься?
Рассуждай так: «Я смеюсь про себя над теми, которые думают, что они могут повредить мне: они не знают, ни кто я, ни того, в чём я полагаю добро и зло, они не знают, что они не могут даже прикоснуться до того, что есть воистину моё и чем одним я живу».
Умный борется со страстью, глупец ─ становится её рабом.
Имей в виду, что когда ты даёшь волю своему гневу, ты не просто поступаешь плохо в данный момент, но и развиваешь в себе дурную привычку.
Каждый знает, что всякая привычка от упражнения усиливается и укрепляется. Например, чтобы сделаться хорошим ходоком, надо часто и много ходить; чтобы сделаться хорошим бегуном, надо много бегать; чтобы выучиться хорошо читать, надо много читать и т.д. Наоборот, если перестанешь делать то, к чему привык, то и сама привычка понемногу пропадёт. Если ты, например, пролежишь десять дней не вставая и потом станешь ходить, то увидишь, как слабы стали твои ноги. Значит, если ты хочешь привыкнуть к какому-нибудь делу, то тебе нужно часто и много делать это дело; и, наоборот, если ты желаешь отвыкнуть от чего-нибудь, то не делай этого. То же самое бывает и со способностями нашей души: когда ты сердишься, то знай, что ты делаешь не одно это зло, но что вместе с тем ты усиливаешь в себе привычку к гневу, ─ ты подкладываешь дров в огонь. Когда ты поддался плотскому соблазну, то не думай, что ты провинился только в этом ─ и больше ничего: нет, ты в то же время усилил ещё привычку к похотливым поступкам. Всякий разумный человек скажет тебе, что наши душевные недуги, наши злые помыслы и желания так именно и усиливаются. А потому, если ты не хочешь приучать себя к гневу, то всячески сдерживай свой гнев и не давай привычке нарастать. Но каким путём приобретается такая сила в борьбе с своими помыслами?
В борьбе с соблазнительными мыслями бывает полезно искать общества людей более добродетельных, чем ты сам, или вспоминать и читать поучения мудрых людей, живших прежде тебя.
Истинный борец ─ тот, кто борется со своими порочными помыслами. Борьба эта святая и приближает тебя к Богу. От успешности её зависит спокойствие и счастие твоей жизни. Помни всегда два времени: одно ─ настоящее время, в которое, уступив порочным помыслам, ты будешь наслаждаться похотью, и другое ─ то, в которое, насытившись ею, ты будешь каяться и укорять себя. Прими также в соображение то удовольствие, которое будешь испытывать, если воздержишься. Помни и то, что трудно будет воздержаться, если однажды преступил меру. Но если ты будешь уступать своим порочным помыслам и уверять себя, что ты победишь завтра, а завтра скажешь то же самое, то ты этим доведёшь себя до такой слабости, что на будущее время перестанешь даже замечать свои ошибки, а если и заметишь, то у тебя всегда найдётся готовое оправдание для всех твоих порочных поступков.
Если ты так счастлив, что всегда говоришь только то, что есть на самом деле, отвергаешь то, что ложно, сомневаешься только в том, что сомнительно, желаешь только добра и пользы, то ты не будешь негодовать на злых и безрассудных людей. «Да ведь они воры и мошенники!» ─ говоришь ты. А что такое вор и мошенник? Ведь это человек порочный и заблудший. А такого человека жалеть надо, а не гневаться на него. Если ты можешь, то убеди его в том, что для него самого нехорошо так жить, как он живёт, и он перестанет делать зло. А если он ещё не понимает этого, то неудивительно, что он скверно живёт.
«Но неужто, ─ скажешь ты, ─ таких людей не должно наказывать!» Не говори так. А лучше скажи: этот человек заблуждается в том, что важнее всего на свете. Он слеп не телесной слепотой, но духовной. И как только ты себе скажешь это, так ты и поймёшь, как ты был жесток к нему. Если у человека глаза заболели и он лишился зрения, то ведь ты не скажешь, что его надо за это наказать. Так почему же ты хочешь наказать такого человека, который лишён того, что дороже глаз, лишён самого большого блага ─ умения жить разумно? Не сердиться нужно на таких людей, а только жалеть их. Пожалей же этих несчастных и старайся, чтобы их заблуждения не обозлили тебя. Вспомни, как часто ты сам заблуждался и согрешал, и понегодуй лучше на себя за то, что в душе твоей гнездятся злоба и жестокость.
Жалость есть чувство, достойное осуществления. Помогай несчастным, но в то же время сам не размягчайся и не испытывай сострадания к ним.
Любовь свойственна только здравомыслящему человеку.
Если ты ничего не ожидаешь и не хочешь получать от других людей, то люди не могут быть страшны тебе, как пчеле не страшна другая пчела, как лошади не страшна другая лошадь. Но если твоё счастье находится во власти других людей, то ты непременно будешь бояться людей.
С этого и надо начать: надо отрешиться от всего того, что нам не принадлежит, отрешиться настолько, чтобы оно не было нашим хозяином; отрешиться от привязанности к своему телу и ко всему, что нужно для него; отрешиться от любви к богатству, к славе, должностям, почестям; в этом смысле отрешиться от своих детей, жены, братьев. Надо сказать себе, что всё это не наша собственность.
Тогда не понадобится нам уничтожать людское насилие насилием. Вот тюрьма. Какой вред мне, моей душе, от того, что она стоит? Зачем мне разрушать её, зачем нападать на людей, производящих насилие, и убивать их? Их тюрьмы, цепи, оружие не поработят моего духа. Тело моё могут взять, но дух мой свободен, и ему никто ни в чём не может помешать, и потому живу я так, как я хочу.
А как я дошёл до этого? Я подчинил свою волю воле Бога: хочет Он, чтобы у меня была лихорадка? И я этого хочу. Хочет Он, чтобы я делал это, а не то? И я этого хочу. Хочет Он, чтобы со мною что-нибудь случилось? И я этого хочу. Не хочет Он, и я не хочу. Хочет Он, чтобы я умер, чтобы меня подвергли пытке? И я хочу умереть, хочу перенести пытку.
Создав меня таким, каков я есть, Бог как бы сказал мне так: «Эпиктет! Я мог бы даровать гораздо больше твоему ничтожному телу и твоей маленькой судьбе. Но не упрекай Меня в том, что Я этого не сделал. Я не хотел даровать тебе полной свободы делать всё, что тебе вздумается, но Я вселил в тебя божественную частицу Себя Самого. Я даровал тебе способность стремиться к добру и избегать зла; Я вселил в тебя свободное разумение. Если будешь прикладывать свой разум ко всему тому, что случается с тобою, то ничто в мире не будет служить тебе препятствием или стеснением на том пути, который Я тебе назначил; ты никогда не будешь плакаться ни на свою судьбу, ни на людей; не станешь осуждать их или подделываться к ним. Не считай, что этого мало для тебя. Неужели мало для тебя того, чтобы прожить всю твою жизнь разумно, спокойно и радостно? Так довольствуйся же этим!»
Когда я говорю тебе о Боге, то ты не думай, что я говорю тебе о каком-нибудь предмете, сделанном из золота или серебра. Тот Бог, о котором я тебе говорю, ─ ты Его чувствуешь в своей душе. Ты носишь Его в самом себе, и своими нечистыми помыслами и отвратительными поступками оскверняешь Его образ в твоей душе.
Перед идолом золотым, которого ты почитаешь за Бога, ты остерегаешься делать что-либо непристойное, а перед лицом того Бога, который в тебе самом и который всё видит и слышит, ты даже не краснеешь, когда предаёшься своим гнусным мыслям и поступкам.
Если б только мы постоянно помнили, что Бог в нас ─ свидетель всего того, что мы делаем и думаем, то мы перестали бы грешить, и Бог неотлучно пребывал бы в нас. Давайте же вспоминать Бога, думать и беседовать о Нём как можно чаще.
О Боге думай чаще, чем дыши. Лучше каждый день помышлять о Боге, нежели о пище.
Чтобы сделаться истинно свободным, ты должен всегда быть готовым отдать Богу то, что ты от Него получил. Ты должен соединить свою волю с волей Бога. Только в том, что противно воле Бога, человек может быть несвободен. Желая же только того, чего желает Бог: правды, любви, ты не можешь быть несвободен. Нет такого положения, в котором ты бы не мог проявить правду и любовь, и потому нет того положения, в котором ты бы мог быть лишён свободы. Если же ты не хочешь этого, то ты на всю жизнь останешься рабом между рабами, хотя бы у тебя и были всевозможные мирские почести, хотя бы ты и сделался самим императором.
Когда на большой дороге грабят разбойники, то путешественник не выезжает один: он выжидает, не поедет ли кто-нибудь со стражей, присоединяется к нему и тогда уж не боится разбойников. Так же поступает в своей жизни и разумный человек. Он говорит себе: «В жизни много всяких бед. Где найти защиту, как уберечься от всего этого? Какого дорожного товарища подождать, чтобы проехать в безопасности? За кем ехать следом ─ за тем ли или за другим? За богатым ли, за важным вельможей или за самим царём? Но уберегут ли они меня? Ведь и их грабят и убивают, и они так же бедствуют, как и другие люди. Может быть ещё и то, что тот, с кем я пойду, сам нападёт на меня и ограбит. Какого же мне найти себе такого сильного и верного дорожного товарища, который был бы мне защитой и сам не напал бы на меня? За кем мне итти следом?» Только один есть такой верный товарищ. Товарищ этот ─ Бог. За Ним надо итти, чтобы не попасть в беду. А что значит итти за Богом? Это значит желать того, чего Он хочет, и не желать того, чего Он не хочет. А как достигнуть этого? Понять Его законы и следовать им.
Из всего того, что Бог предоставляет нам в этой жизни, он одну часть отдал в наше полное распоряжение: она составляет как бы нашу собственность; другая же часть находится вне нашей власти, так сказать, не принадлежит нам: всё, что другие могут сказать, насиловать, отнять у нас, не принадлежит нам, а всё то, чему никто и ничто не может помешать и повредить, составляет нашу собственность. И Бог по Своей благости дал нам в нашу собственность как раз то, что и есть настоящее благо. Значит, Бог не враг нам; Он поступил с нами как добрый отец: Он не дал нам только того, что не может дать нам блага.
И потому мудрый человек заботится только о том, чтобы исполнять волю Божию, и размышляет в глубине своей души так: «Если Ты желаешь, Господи, чтобы я ещё жил, то я буду жить так, как Ты велишь, буду распоряжаться тою свободой, которую Ты дал мне во всём, что принадлежит мне. Но если я Тебе больше не нужен, то пусть будет по-Твоему. Я до сих пор жил на земле единственно для того, чтобы служить Тебе; если же Ты пошлёшь мне смерть, то я уйду из мира, повинуясь Тебе, как служитель, понимающий приказания и запрещения своего хозяина. А пока я остаюсь на земле, я хочу быть тем, чем Ты хочешь, чтобы я был».
Дело разумного человека в том, чтобы приложить свои мысли к делу сообразно с законами природы, чтобы держаться истины, отстранять заблуждение и не рассуждать о том, что неизвестно.
Есть люди, которые едва только послушают мудрых поучений, как уже сами начинают поучать других. Они делают то же самое, что и больной желудок, который тотчас извергает принятую пищу. Не подражай таким людям. Сначала хорошенько перевари в себе то, что ты услыхал, а не извергай прежде времени, ─ иначе выйдет такая гадость, которая не может служить никому пищей.
С простыми людьми поменьше говори о теориях, а побольше поступай согласно им.
Когда мы обучаемся грамоте, то мы учимся, как читать и писать. Но грамота не научит нас, нужно ли написать нашему другу письмо или не нужно. Точно так же и музыка научает нас петь или играть на инструменте, но она не научит нас, когда можно петь и играть.
«О, какой я несчастный! Мне хотелось заняться чтением прекрасной и полезнейшей книги, и вот вместо того изволь исполнять просьбы этого докучливого человека». ─ А разве, ─ отвечу я тебе, ─ твоя обязанность в том и состоит, чтобы читать книги в то время, когда от тебя просят помощи? Тебе надо знать и помнить одно: что хочет Бог, чтобы ты сделал теперь, и чего Он не хочет. Недавно Он устроил так, чтобы ты был в одиночестве, чтобы ты беседовал сам с собою, читал, писал, подготовлялся к добрым делам. А сегодня Он послал к тебе людей, которые просят тебя помочь им делом. Этим самым Бог как бы говорит: «Выходи из своего одиночества и покажи на деле то, чему ты выучился, потому что пришло время и тебе и людям увидать пользу того, о чём ты читал и думал». Не ударь же лицом в грязь; не сетуй на людей за то, что они прервали твоё занятие: ведь если б не было людей, то кому бы ты служил и к чему было бы читать книжки о том, как лучше служить людям?
Вся философия заключена в двух словах: выдерживай и воздерживайся.
Размышляй над божественным управлением, над своим отношением ко всему остальному. Рассматривай, как мы раньше относились ко всему, случающемуся с нами, как ─ теперь. Определяй, что всё ещё оказывает на нас удручающее действие, как можно было бы исправить и это, как избавиться от этого. Если что-то из всего этого требует совершенствования, совершенствуй в соответствии с лежащим в основе этого принципом, руководствуясь этим и ночью и днём. Об этом пиши, об этом читай, об этом веди разговор и с самим собой, и с другим.
Старайся не думать о том, что ты считаешь дурным.
Нужно позволять себе не всякие удовольствия, но только те, в которых нет ничего дурного.
Чего не следует делать, того не делай даже в мыслях.
Живи без лжи, выполняй свой долг и вместе с тем в любых условиях будь человеком понимающим, доброжелательным, справедливым и честным.
Чем отомстить своему врагу? Стараться делать ему как можно больше добра.
В несчастье познаётся друг и изобличается враг.
Не берись судить других, прежде чем не сочтёшь себя в душе достойным занять судейское место.
Если хочешь быть беспристрастным судьёю, смотри не на обвинителя, а на самое дело.
Пьяному всё равно не убедить трезвого, как трезвому не уговорить пьяного.
С безумным не умножай речи, а к неразумному не ходи.
Зависть ─ враг счастливых.
Лаская своего ребёнка, следует сказать самому себе: «Быть может, завтра он умрёт». И это не накликание беды, это обозначение одного из действий природы. Иначе и слова: «Колосья пожинаются» ─ также являлись бы накликанием беды.
Когда ты чем-нибудь мирским встревожен или расстроен, то вспомни, что тебе придётся умереть, и тогда то, что тебе раньше казалось важным несчастьем и волновало тебя, станет в твоих глазах ничтожной неприятностью, о которой не стоит и беспокоиться.
Жизнь короткую, но честную всегда предпочитай жизни долгой, но позорной.
Если Ты, Боже, послал меня туда, где жить в согласии с природой человеку невозможно, я покину эту жизнь, не из непокорности, а потому что Ты сам подал мне сигнал к отступлению.
Не будем пытаться изменить природу вещей ─ это невозможно и бесполезно; но, принимая их такими, каковы оне суть, научимся приспосабливать к ним свою душу.
* * *
2006 г.