И упал на Матушку-Землю Дон. Горы дальние вколыхались, Сине морюшко расплескалось. Как на горы Кавказа ложился Дон — тут ему и была кончина. И ложился Дон на горе под двумя могучими елями, что поднялись к небу высоко, ветви разбросали далёко.
И где кровь его проливалась — протекал там батюшка тихий Дон.
И склонилась над телом Дона там Ненилуш– ка Святогоровна. И склонились их родны детушки — Рось, Вавилушка и Дардан. Лили слёзы они горючие.
И бросали они в море Чёрное его палицу боевую: лишь тогда она вновь всплывёт, как родится вновь новый Велес.
И от горя того, печали в царство Вия ушла Не– нила, да за реченьку ту Смородину, да за горушку Сарачинскую. Как была Ненила ЯсоньЈией — ныне стала она Усоныией. Была Ясей — Ягою стала. Стала кожа её, как елова кора, стали волосы, как ковыль-трава…
И тогда из груди бога Дона выползал Дракон Черноморский, и уполз он в Чёрное море.
Так был Велес-Дон богом солнечным — стал Владыкою Черномороморским. Был он Доном, рождённым Сурьей, стал Поддонным Морским Царём.
И отныне все славят Вышнего, также Дона, Царя Морского, и Денницу все поминают!
'к 'к 'к
У Ненилы, честной вдовы, был сынок родимый Вавила. И поехал Вавила в поле, нивушку пахать и засеивать, чтоб кормить родимую матерь.
А ко вдовушке той Нениле заявилися скоморохи. Не простые то скоморохи, Китоврас пришёл со Квасурой.
— Уж ты здравствуй, вдова Ненила! А где чадо твоё Вавила?
— Он уехал в чистое полюшко — нивушку пахать и засеивать!
Китоврас с Квасурой решили так:
— Сходим мы к Вавиле на ниву!
И пошли к Вавиле на ниву:
— Уж ты здравствуй, чадо Вавила! Бог Всевышний тебе будет в помощь — да пахать и метать бороздки!
— Вам спасибо, боги весёлые! Вы куда дороженьку держите?
— Мы идём сейчас в Иноземье переигрывать там Собаку! А и сына его Переплута, а и дочь его Перекрасу! Пусть поплатится племя Дыя да за гибель Вритьи и Вальи! Ай же ты, Вавила Гвидонович, ты пойди скоморошить с нами!
Говорил им чадо Вавила:
— Я ведь песен петь не умею, я в гудок играть не горазен.
Китоврас с Квасурой восклкнули:
— Заиграй, Вавила, в гудочек, во звончатый тот переладец! Мы тогда тебе приспособим!
Заиграл Вавила в гудочек, приспособили скоморохи. А у чада того Вавилы было во руках погоняльице, стало во руках — погудальи– це. Ещё были в руках его вожжи — струнки шёлковые явились.
И Вавила стал скоморошить. И повёл Кито– враса с Квасурой ко Нениле — родимой матушке. Стала их Ненилушка потчевать. Принесла им хлеба ржаного — обернулся хлеб тот пшеничным. Принесла варёную курицу — та взлетела и закудахтала.
Рассмеялась тогда Ненила. Видит: шутят гости весёлые, Китоврас, Квасура с Вавилой. И пустила она Вавилу скоморошить со скоморохами.
Вот пошли они по дороге. Видят — едет мужик с горшками.
— Бог на помощь тебе, гончар!
— Вам спасибо, гости весёлые, вы куда дороженьку держите?
— Мы идем сейчас в Иноземье — переигрывать там Собаку! А и сына его Переплута, а и дочь его Перекрасу!
И посетовал им гончар:
— У того-то бога Собаки вкруг двора стоит тын железный и на каждой тычинке — череп. Три тычинки только пустуют, тут и быть головушкам вашим!
Китоврас с Квасурой ответили:
— Уж ты гой еси, огнищанин! Коль не мог добра нам придумать, не сказал бы лучше и лиха! Заиграй, Вавила, в гудочек, во звончатый тот переладец, Китоврас с Квасурой помогут!
Заиграл Вавила в гудочек, во звончатый тот переладец — петухи полетели с курами, куропаточки с пестрюхами, стали на оглобли садиться. Стал их бить мужик, в воз накладывать.
И поехал он в городочек, развязал он там свой возочек — петухи полетели с курами, куропаточки с пестрюхами. Посмотрел мужик в свой возок — а в возке одни черепки.
И пошли скоморохи дальше. Видят — на реке красна девица, полоскает в речке бельё.
— Уж ты здравствуй-ка, красна девица! Бог на помощь тебе — полоскать бельё!
— Вам спасибо на добром слове! Вы куда дороженьку держите?
— Мы идем сейчас в Иноземье — переигрывать там Собаку! А и сына его Переплута, а и дочь его Перекрасу!
— Пособи вам Бог, скоморохи! Чтобы вам его опозорить! И спалить собачее царство!
Китоврас с Квасурой сказали:
— Заиграй, Вавила, в гудочек! Во звончатый тот переладец, Китоврас с Квасурой помогут!
Заиграл Вавила в гудочек, во звончатый тот переладец, приспособили скоморохи. А у той-то у красной девицы были все полотна холщовы — стали шёлковы и атласны.
И пошли скоморохи дальше. И пришли они в Иноземье. Заиграл тогда бог Собака. Заиграл сын Дыя в гудочек, во звончатый тот переладец, — стала тут вода прибывать и топить гос– тей-скоморохов.
И воскликнули скоморохи:
— Заиграй, Вавила, в гудочек! Во звончатый тот переладец, Китоврас с Квасурой помогут!
Заиграл Вавила в гудочек, во звончатый тот переладец, приспособили скоморохи. И пошли быки тут стадами, да стадами и табунами, — стали воду ту выпивать, стала та вода убывать.
Заиграл тут бог Переплут. И поднялись пред скоморохами горы и леса непролазные.
И воскликнули скоморохи:
— Заиграй, Вавила, в гудочек, во звончатый тот переладец! Китоврас с Квасурой помогут!
Заиграл Вавила в гудочек, во звончатый тот переладец, приспособили скоморохи, — загорелось царство Собаки и сгорело от края до края. Й сбежал тогда бог Собака к Дыю-ба– тюшке от огня.
И тогда Китоврас со Квасурой посадили Ва– ^ вилу царствовать. И женили на Перекрасе.
о
И теперь все славят Вавилу! И Квасуру, и Китовраса, и Собаку, и Перегуду, и прекрасні ную Перекрасу!
ВЄЛ6С И ДЛЖЬБОГ
—
Расскажи, Гамаюн, птица вещая, как родились Велес с Алтынкою. Как коров ирийс– ких похитили, как Дажьбог на гусли коров менял.
— Ничего не скрою, что ведаю…
Как ходила Корова Амелфа по долинушкам и горам. И от края ходила до края, и от моря ходила до моря.
— Ты куда бежишь, свет Амелфушка?
— Я бегу от моря Азовского и от морюшка от ВоЛынского ко горам великим Уральским да ко Камешку Алатырскому! Обойду я вкруг Камня Белого и копытушки омочу в воде — обернуся вновь красной девицей…
Как во том-то саде Ирийском просыпался Ра — Красно Солнышко. Одевал златые одежды, запрягал коней златогривых и, собой заполняя мир, поднимался на небосвод.
Простирал он руки-лучи ко всему, что есть в этом мире. И как юноша к деве льнёт, так ласкал Сурья-Ра Амелфу.
И сходил Сурья-Ра к Амелфе, и плясал, и пел, и Сурину пил, прославляя в песнях Триглава, Деда-Дуба-Снопа и Вышня.
Много ль времени миновало, мало ль времени миновало — от него зачала Амелфа. И родила она сына с дочкою — бога Велеса и Ал– тынку.
Как у сына Амелфы Велеса меж двумя лопатками — родинка. Грудь его — из красного золота, ноги — белого серебра. Он держал в руках при рождении Бел-горючий Камень Алатырь.
Отпускала Амелфа сына обучаться грамоте Вышня. Ему грамота Вышня на ум пошла. Стал учить его Вышень пером писать, и писание Велесу в ум пошло. Обучал и пенью — стал Велес петь.
И, дивясь волшебному пению, говорили люди о Велесе:
— Лучше нет певца в целом свете! Боже наш, Велес! Учился у Вышня, учился у Живы и пел Ясну Книгу!
Отпускала детей Амелфа поучиться разным премудростям. И училась Алтынушка Суревна понимать речь птиц и язык воды, и училась она оборачиваться в белу Турицу и Волчицу, и училась она чтенью, пению, и училась она бою грозному.
И учение деве на ум пошло.
И учили Велес с Алтынкою Книгу Ясную, Злату Книгу Вед. И читали, как в годы давние враждовали детушки Рода, как повергли тогда бога Валью, как ушёл с Земли Старый Велес, как коров Сварожичи взяли.
Говорил Алтынушке Велес-млад:
— Дети мы Коровы Амелфы, внуки мы Коровы Земун! Те коровушки-тучи наши! Не по праву они во Сварге! У Перунушки и Дажьбо– га!
И тогда с Алтынкою Велес всех коров Перуна угнали. И померкло тут Солнце Красное, и покрыла тень горы Ирия.
И взмолилися боги Вышню:
— Кто тот дерзкий, что всех коров из пресвет– лой Сварги похитил? Помоги нам, Боже Всевышний!
И тогда над садом Ирийским птица Вышнего пролетела, и рекла богам Гамаюн:
— Это Велес с сестрой Алтынкой увели из Ирия стадо! Возвратите его обратно, но не ссорьтеся с сыном Сурьи! Он — великий и мудрый бог!
И Орёл над Ирием взвился, гром по небуш– ку раскатился. И Перун Дажьбогу тогда изрёк:
— Сын Дажьбог! Отправляйся скорее в путь! И верни коров в Ирий светлый!
И вскочил Дажьбог на коня верхом, и поехал по горным кряжам от Ирийской горы к Азовской. И явился он к Амалфее, говорил он ей таковы слова:
— Сын твой Велес и дочь Алтынка увели из Ирия тучи, вы отдайте их нам обратно!
Отвечала ему Амелфа:
— Сын мой Велес ещё ребёнок! Вот смотри– ка, его Алтынка во пелёночки завернула, и баюкает, и качает… Как же мог увести он стадо? Он для этих дел молоденек!
Но её не слушал Перунич:
— Слышу я, как мычат коровы, что сокрыты в Азов-горе! Вы отдайте их нам обратно!
И по небу гром раскатился.
И ещё сказал сын Перуна:
— Сам Всевышний нам указал, где сокрыты наши коровы! Птица вещая Гамаюн к тем коровам путь указала! Вы отдайте коров обратно!
Тут встал Велес из колыбели. Он отваливал Синий Камень от пещеры в Азов-горе. И пошли оттуда коровы, поднималися к небу синему, и полился на Землю дождь…
Сам же Велес сел у пещеры и на гусельках стал играть. И тогда волшебные звуки огласили горы и долы. И замолкли в лесочке птицы, и затихли буйные ветры, и ручьи звенеть перестали, тучи замерли в синем небе. И все слушали, замерев, те волшебные гусли бога.
И Дажьбог Перунович замер. Он восторженно слушал гусли, а как музыка смолкла — вскрикнул:
— Я отдам за гусли волшебные половину наших коров! Половина коров — Перуна, половина же их — моя. Все свои отдам я за гусли!
И тогда бог Велес с Дажьбогом помирилися– побратались, чашу выпили мировую. И сам Велес-Рамна сын Суревич дал Дажьбогу гусли волшебные, что ему передал Всевышний. А Дажьбог дал Велесу стадо.
И отныне все славят Велеса, и Алтынушку, и Дажьбога! Поминают и Синий Камень у великой Азов-горы!
— Расскажи, Гамаюн, птица вещая, как Амелфу с Алтынкой похитил Дый. Как сражался с ним буйный Велес. Расскажи о его победе!
— Ничего не скрою, что ведаю…
Как дошла до Дыя Седунича слава о родившемся боге, о явившемся сыне Сурьи, рассер– дился-разлютовался Дый великий властитель гор.
И бросался на Землю Дый, стал Драконуш– кой пятиглавым. И одна глава пышет пламенем, а вторая глава свистит, третья — плачет, затем хохочет, а четвёртая — та бормочет, рядом пятая — та кричит.
Долетел до гор он Уральских, начал горушки те палить. Как дохнёт огнём на поляны — так пылают травы-муравы, а дохнёт на реки с озёрами — высыхают реки с озёрами.
И набросился он на Велеса, на Амелфушку и Алтынку. И палит огнём бога Велеса — только тот ему не сдавается и огню тому улыбается.
И бросал он Велеса в морюшко, но не тонет он в синем море.
Подымал бог Дый свой великий меч, но упал тот меч из руки его, и изранил он Змея лютого.
Тут Седуни сын призадумался и от Велеса отступился. И погнал от гор тех Уральских его матушку и сестрицу — Амалфеюшку и т Ал тынку.
И Амелфушка со Алтынкой обернулися в ярых Туриц, побежали от гор Уральских да ко горушкам тем Алтайским, да ко Белой горе и ко Белой реке.
— Ой да ты, мать Белая горушка! Ты от Змеюшки нас укрой!
— Ой да ты, мать Белая речушка! Дай спасение-избавление!
И запенились воды белые, и раскрылася горка Белая, и укрыла она ярых Туриц — Амалфеюшку и Алтынку.
Стал искать Амелфу с Алтынкою по горам, долинам сын Суревич. Обернулся он Синим Туром, и бродил он горными кряжами. И пришёл к великой Азов-горе, ко горючему Камню Синему.
И воскликнул тут Велес Сурич:
— Помоги-ка мне, Синий Камень! И ты, спящая Дева Камня! Помоги, Золотая Баба!
И раскрылся тут Синий Камень, и явилась на голос бога Золотая Хозяйка гор.
Говорила ему Хозяйка:
— На высоком хребте Алтайском ты найди скалу Золотую. На вершине Златой скалы там растёт Берёза Священная со листочками золотыми. А на той Золотой Берёзе там сидит Златая Кукушка. А у той Золотой Кукушки две волшебные головы. Голова одна — Амалфея, а вторая глава — Алтынка.
И ещё она так сказала:
— Ты, бог Велес, езжай к Алтаю! Там есть чёрный замок у Чёрных гор — тех, что скрыты под Белогорьем. Это замок Дыюшки Дивного! Ты сразись с тем Дыем великим! И свободу пленницам дай!
И дала Молодому Велесу Злата Баба оружие дивное, что для Старого Велеса выточил сто веков назад бог Сварог. И дала ковёр-самолёт, что в те годушки стародавние для него она соткала.
И на том ковре-самолёте в небо синее взвился Велес. И парил он птицею в тучах. И явился он словно молния в чёрных скалах пред замком Дыя.
Видит он: из чёрного замка дивья рать выходит и с нею Дый. Он пьёт кровь из чёрного черепа. И в руке его посох чёрный, весь обвитый, чёрными змеями.
И вскричал тогда буйный Велес:
— Выходи, Чёрный Тур, на бой!
Дый тогда Козлом обернулся — Чёрным Ту– рушкой длиннорогим. Синим Туром — Быком могучим обернулся великий Велес. И сошлись они в чистом поле.
Стали биться и ратоваться. И побил Козла Си ний Бык. И низверг он Дыя на Землю.
Тут пред Велесом появилась Чёрна Козочка — Дива Дыевна. И она воскликнула громко:
— Буйный Велес! Не трогай батюшку! Отпусти-ка сына Седуни!
И бог Велес услышал Диву. И склонился он перед нею. Отпутил он Дыюшку Чёрного. И прогнал его с гор Алтайских.
И пришёл Синий Тур к Белой горушке, да ко той святой Белой речушке.
Тут пред Синим Туром явилася Золотая Хозяйка гор. И ударила по горе. Забурлила тут Бела реченька, и раскрылася Бела горушка. Из горы тотчас заструился свет. Из среды огня золотого, из раскрывшейся Белой горки Амалфея с Алтынкой вышли. И сияет Алтын– ка Солнцем, и чиста она, как Луна. А Амелфа — как небо звёздное, и сияет она Стожарами.
И сказала так Злата Баба:
— О прекрасная Амалфея! Из твоих сосцов истекает молоко рекою Молочной! О Алты– нушка, дочка Солнца! Ты — любимица всех богов! Сотворилася ты на Камне, как явился перед горою твой великий брат Велес Сурич!
И ещё рекла Злата Баба:
— От тебя, бог Велес Корович, истекут народы великие. Будут звать их скифами-скоти– чами, и асилушками-коровичами, и торчинуш– ками — буй турами, берендеями, белогорами.
И ещё она так сказала:
— Ты, Алтынушка, дочка Сурьи, станешь жёнкой Алтын-Чаргаста. И родишь чаркас– ское племя, антов-русов и борусинов!
И отныне все славят Велеса, Амалфеюшку ■в.и Алтынку, поминают и Дыя с Дивой!
……………………………
О — Расскажи, Гамаюн, птица вещая, как родился Перун Громовержец. Как на Землю пришёл лютый Скипер, как Перуна он в яму закапывал и как боги спасли Перуна!
—
о
Ничего не скрою, что ведаю…
о
Как завязано было Макошью, как велел сам Родитель, сам Пращур-Род — появился во чреве у Ладушки сын её и Сварога небесного. Стало тесно ему в чреве матери, стал толкаться он, стал проситься на свет.
Приговаривала Лада-матушка:
— Как с горами горы сдвигаются, реки с реками как стекаются, так сходитеся, мои кос– точки, не пускайте сына до времени.
Как завязано было Макошью, как велел сам Родитель, сам Пращур-Род, протекли года, протекли века. И пришло урочное время — разрешиться Ладе от бремени и Перуну явиться на Белый Свет.
Приговаривала Лада-матушка:
— Как с горами горы расходятся, реки как растекаются с рёками — раздвигайтесь так, мои косточки!
Загремели тут громы на небе, засверкали во тучах молнии, — и явился на свет, словно молния, сын Сварога Перун Громовержец.
Как родился Перун — во весь голос вскри-
* * чал. И от гласа Перуна могучего горы на Земле стали рушиться, зашатались леса, расплескались моря, Мать Сыра Земля всколебалась.
Взял тогда Сварог тяжкий молот свой — тяжкий молот свой да во сто пудов. Стал Перуна баюкать молотом:
— Баю-бай, Перун могучий! Вырастешь большой — женишься на Диве-Додоле! Победишь зверя лютого Скипера!
Убаюкал Перуна, заснул Перун и три года спал беспробудно.
Как проснулся — вновь закричал Перун, и опять горы начали рушиться и ломаться дубы столетние.
Взял тогда Сварог тяжкий молот свой — тяжкий молот свой да во двести пудов. Стал Перуна баюкать молотом:
— Баю-бай, Перун могучий! Вырастешь большой — женишься на Диве-Додоле! Победишь зверя лютого Скипера!
Убаюкал Перуна, заснул Перун и три года спал беспробудно.
Как проснулся он — закричал опять, и опять стали горы рушиться и ломаться дубы столетние.
Взял тогда Сварог снова молот свой — тяжкий молот свой да во триста пудов. Стал Перуна баюкать молотом:
— Баю-бай, Перун могучий! Вырастешь большой — женишься на Диве-Додоле! Победишь зверя лютого Скипера!
Убаюкал Перуна, заснул Перун и три года спал беспробудно.
Как проснулся Перун, его бог Сварог сам отнёс в небесную кузницу. Он раздул меха и разжёг огонь, и призвал на помощь Сварожи-
И тогда Сварог со Сварожичем закалять стали тело Перуново. Раскалили его на огне добела и обхаживать начали молотом.
И как только его закалили они, встал Перун на ноги булатные и сказал Сварогу небесному:
— Дай мне палицу стопудовую! И коня мне дай, чтоб под стать был мне!
Засверкали тогда в тучах молнии, громы на небе загремели.
То не пыль в поле распыляется, не туманы с моря поднимаются, то с восточной земли, со высоких гор выбегало стадо звериное, что звериное стадо — змеиное. Наперёд-то бежал лютый Скипер-зверь, лютый Скипер-зверь — пасть, что в Пекло дверь.
Как на Скипере шёрстка медная, а рога и копыта — булатные. Голова его — велика, как гора, руки-ноги — столбы в три обхвата. Он рогами тучи распарывал и по своду небесному шаркал. Как скакнул Скипер-зверь — Мать Земля всколебалась, в море синем вода расплескалась, и круты берега зашатались.
Как схватил трёх сестёр лютый Скипер– зверь — Лелю, Живу, Марену в охапочку, и вонзил в них зверь когти острые, и унёс с собой в Царство Тёмное.
А затем покорил весь подсолнечный мир, по Земле стал без спросу разгуливать. Тут увидел он, как у реченьки, у того Бел-горючего Камешка тихо-тихо ребёнок похаживает и играет булатною палицей, тяжкой палицей — стопудовою! Рядом с ним жеребёнок поскакивает, а от скоков его Мать Земля дрожит.
То Перун, колыбельку оставивши, у горючего Камня похаживал, на свирепого Скипера-зверя исподлобия хмуро поглядывал.
И сказал тогда лютый Скипер-зверь, и подвыла ему нечисть чёрная:
— Отрекись, Перун, от отца своего, поклонись, Перун, зверю-Скиперу! И борись, Перун, против наших врагов, послужи-ка царству подземному!
Отвечал Перун зверю-Скиперу:
— Ах злодей, Скипер-зверь, подземельный царь! Я не буду служить чёрной нечисти, биться против врагов зверя Скипера! Я служу только Роду-Вышнему, Ладе-матушке богородице и отцу Сварогу небесному!
Осерчал тут злодей лютый Скипер-зверь, повелел мукой мучить Перуна он. Стали бить Перуна, рубить мечом — только лезвие затупилось, ничего Перуну не сделалось.
Повелел тогда лютый Скипер-зверь привязать его к камню тяжкому и нести топить в море синее. Но не тонет Перун с тяжким камешком, не берёт его море синее. Он поверх воды в море плавает — ничего Перуну не сделалось.
Повелел тогда лютый Скипер-зверь закопать его в Землю-Матушку. "И тогда слуги верные Скипера стали яму рыть во Земле Сырой — сорока сажён глубиною, поперечины — двадцать пять сажён. И сажал тогда лютый Скипер-зверь в яму ту младого Перуна. Закрывал досками железными, запирал запорами тяжкими, задвигал щитами дубовыми. Забивал гвоздями, присыпал песками. Засыпал песками
її
и притаптывал, а притаптывал — приговаривал:
— Не бывать Перуну на Сырой Земле, не видать Перуну Света Белого, Света Белого — Солнца Красного!
Триста лет с тех пор миновало, триста лет и ещё три года. Спал Перун мёртвым сном во Земле Сырой.
А как триста лет миновало — разгулялася непогодушка, туча грозная поднималась. Из– под той из-под тучи грозной со громами, дождями ливучими вылетали птицы могучие.
Впереди всех птиц Рарог-Сокол, то был Ве– лес-Семаргл сын Сварожич! А за ним Стратим сильнокрылый, то Стрибог с ветрами могучими! Следом Сирин — то Сурья-Ра.
Подлетели они к зверю Скиперу. Стали Ски– пера-зверя выспрашивать:
— Ты скажи, Скипер-зверь, где наш брат родной, где Перун младой, разъясни скорей!
— А ваш брат родной в море плавает, в море плавает сизым Селезнем!
— Не обманывай нас, лютый Скипер-зверь! Его палица — вон у камешка, в море синем нет сизых Селезней!
— А ваш брат родной в чисто полюшко погулять пошёл, поиграть пошёл!
— Не обманывай, лютый Скипер-зверь, нико– го-то нет в чистом полюшке, его конь стоит — вон у камешка!
— А ваш брат родной в небо синее полетел Орлом сизой птицею!
— Не обманывай, лютый Скипер-зверь, не парит Орлом в поднебесье он!
и ударились птицы грозные, в Землю-Ма– тушку грудью грянулись, обратились они, перекинулись во Сварожичей яснооких.
Рарог — во Сварожича Велеса, Сирин — в Сурью-Ра сына Рода, а Стратим — в Стрибога могучего.
Все те боги — братья Сварожичи, все потомки Рода небесного.
Как увидел их лютый Скипер-зверь, поспешил назад в Царство Тёмное.
И задумались братья Божичи:
— Видно, нет на Земле братца нашего, как найдём его во Земле Сырой?
Тут сорвался добрый Перунов конь с привязи у камня горючего. Побежал по чистому полюшку — вслед за ним Сварожичи двинулись. Прибежал на яму глубокую, стал он ржать, плясать да копытом мять те песочки и камешки тяжкие.
— Видно, здесь лежит братец наш Перун!
И Сварожичи-братья скорым-скоро раскопали яму глубокую. Им светил бог Ра — Солнце Красное. Бог Стрибог поднял ветры буйные и разнёс пески крутожёлтые, доски сжёг-раз– метал Велес-Огнебог.
И раскрылся тут в подземелье гроб. В том гробу — Перун, спящий мёртвым сном.
И задумались братья Божичи:
— Как же нам пробудить братца милого?
Велес тут коню златогривому стал на ухо
тихо нашёптывать.
Добрый конь из ямушки выскочил, поскакал по чистому полюшку. И ложился он на горючий песок. Пролетала тут Гамаюн с молодыми своими детками.
И сказала она, посмотрев на коня:
— Вы не трогайте, детушки, в поле коня! Не добыча то — хитрость Велеса!
Но не стали слушать её птенцы, полетели они в чисто полюшко и садилися на того коня.
Тут из ямушки Велес выскочил и схватил за крылышко птенчика.
И явились тут братья Божичи — Гамаюна стали отпугивать, не пускают его к буйну Велесу. И взмолилась птица могучая:
— Отпусти птенца, буйный Велес!
— Ты слетай, Гамаюн, ко Рипейским горам за Восточное море широкое! Как во тех горных кряжах Рипейских на горе на той Береза– ни ты отыщешь колодец с сурьей, что обвит дурманящим хмелем! Принесёшь из колодца живой воды — отпущу я птенца на волю!
И привязывали братья Божичи Гамаюну под крылья бочку, чтоб она зачерпнула сурьи.
Поднялась Гамаюн к тучам тёмным, понеслася быстрее ветра ко Уральским горам в светлый Ирий. Зачерпнула живой водицы на горе на той Березани — принесла ту воду обратно.
Прилетела она, сказала:
— Вы возьмите живую воду! Отпустите птенца на волю!
О Отпустил птенца буйный Велес, а Перуна обмыл водою.
— Выходи, Перун, на Сырую Землю! Ты расправь, Перун, плечи сильные, разомни ско-
І ї' рей ноги резвые!
Поднялся сын Сварога небесного.
Обогрело его Солнце Красное — кровь его разошлась по жилам. Размочило дождём ливу– чим уста сахарные Перуна. Усмехнулся Перун и расправил усы — золотые усы, жаром пышущие, и тряхнул брадой серебристою, головой своей златокудрою.
И сказал тогда братьям Божичам:
— Как я долго спал во Земле Сырой!
— Коль не мы, тогда б век тебе здесь спать! — отвечали ему Сварожичи.
И поднёс тут Перуну Велес рог глубокий с хмельною сурьей — той, что принесла Гама– юн.
— Ты испей, Перун, не побрезгуй!
Выпивал Перун тот глубокий рог.
— Как, — спросил его, — чуешь силушку?
— Возвратилась мне силушка прежняя!
И поднёс вновь Велес глубокий рог:
— Ты испей, Перун, не побрезгуй! Как, Перун, теперь себя чувствуешь?
— Я теперь чую силу великую — кабы было кольцо во Сырой Земле, повернул бы я всю Вселенную!
Меж собой зашептались Сварожичи:
— Слишком много Перуну подарено сил, он не сможет ходить по Сырой Земле! Мать-Зем– ля Перуна не вынесет.
Вновь поднёс тот рог Велес-Огнебог:
— Допивай, — сказал он, — напиточек. Сколько силы теперь в себе чувствуешь?
— Стало силы во мне вполовиночку.
— А теперь отправляйся, могучий Перун, поезжай скорей к зверю Скиперу, отомсти ему за обидушки, и за раны свои, и за милых сестёр!
И сверкнула тотчас в туче молния, раскатился по небу гром.
— Расскажи, Гамаюн, птица вещая, как Перун победил зверя Скипера, как великие подвиги он совершил и как сёстрам своим дал свободу!
— Ничего не скрою, что ведаю…
Поезжал Перун по Сырой Земле, близ Алатырь-горы и Ирия. Встретил он в горах Ладу– ^ > матушку, Мать небесную, богородицу. Поклонилась Перуну матушка, поклонилась и стала спрашивать:
— Ты куда, сынок, отправляешься? Держишь путь куда в чистом полюшке?
— Государыня Лада-матушка, Мать небесная, богородица, путь неблизок мой в чистом полюшке. Направляюсь я к зверю Скиперу, чтоб открыть ему кровь поганую, вынуть серд-
* * це его из развёрстой груди и забросить его в * *
море синее! Чтоб рЪдных сестёр, дочерей твоих, из неволюшки лютой вызволить!
— Ах, младой Перун, славный мой сынок!
I ^ Нелегка путь-дороженька к Скиперу! По доро– ^ ^ женьке прямоезжей птица быстрая не пролё– тывала, зверь рыскучий давно не прорыски– вал, на коне никто не проезживал! Заколодела дорожка, замуравела, горы там с горами сдви-
П гаются, реки с реками там стекаются! Там си– < | дит у грязи у чёрноей, да у той ли речки Смородины люта птица Магур во сыром бору. Закричит как Магур по-звериному, зашипит как вы уплетаются, все лазоревы цветочки осыпают ся, тёмны лесушки к земле приклоняются, а кто есть живой — все мертвы лежат!
— Государыня Лада-матушка, дай в дорогу мне благословение, отпусти меня к зверю Ски– перу! Отплачу ему дружбу прежнюю, отолью ему кровь горячую!
— Поезжай, Перун, к зверю Скиперу, отплати ему дружбу прежнюю и отлей ему кровь горячую!
Бил коня Перун да по тучным бёдрам — разыгрался тут под Перуном конь. С гор на горы он перескакивал, он с холма на холм перемахивал, реки и озёра хвостом устилал, мелки реченьки промеж ног пускал.
И подъехал к заставе первой. Там леса с лесами сходились, там коренье с кореньем вились, ветка с веточкою сплетались. Ни пройти, ни проехать Перунушке!
И сказал Перун тёмным лесушкам:
— Вы, леса дремучие, тёмные! Разойдитеся, расступитеся, становитесь, лесочки, по-старому. Да по-старому всё и по-прежнему. Буду вас иначе я бить-ломать и рубить на мелкие щепочки!
Все лесочки встали по-старому — та застава его миновала.
Грозный бог Перун ехал полюшком, молни– ей-копьём сверкая, громом небо сотрясая. С гор на горы конь перескакивал, он с холма на холм перемахивал, мелки реченьки промеж ног пускал.
Наезжал на быстрые реки, реки быстрые и текучие. Там волна с волною сходились, с берегов крутых камни сыпались. Ни пройти ему, проехать!
И сказал Перун рекам быстрым:
— Ой вы, речушки, вы текучие! Потеките, реки, по всей Земле, по крутым горам, по широким долам и по тёмным лесам дремучим. Там теките, реки, где Бог велел!
По велению Бога Вышнего, по хотению по Перунову потекли те реки, где Бог велел, — та застава его миновала.
Грозный бог Перун ехал полюшком, молни– ей-копьём сверкая, громом небо сотрясая. С гор на горы конь перескакивал, он с холма на холм перемахивал, мелки реченьки промеж ног пускал.
Наезжал на горы толкучие: горы там с горами сходились, а сходились — не расходились, там пески с песками ссыпались, и сдвигались каменья с каменьями. Ни пройти, ни проехать Перунушке!
И сказал Перун тем толкучим горам:
— Ой вы, горы, горы толкучие! Разойдите– ся, расшатнитеся! Ну-ка, станьте, горы, по– старому! А иначе буду вас бить-крошить и копьём на камни раскалывать!
Встали горы на место по-старому — та застава его миновала.
Грозный бог Перун ехал полюшком, молнией-копьём сверкая, громом небо сотрясая. С гор на горы конь перескакивал, он с холма на холм перемахивал, мёлки реченьки промеж ног пускал.
И подъехал он к чёрной грязи и ко той ли речке Смородине. Не случилось у речки Смородины ни мосточков, ни перевозчиков. Стал тогда Перун вырывать дубы, начал он через реченьку мост мостить. Переехал он на ту сторону.
Видит он — сидит у Смородины на двенадцати на сырых дубах люта птица Магур страховитая. Под той птицей дубы прогибаются, а в когтях её рыба дивная: чудо-юдище рыба-кит морской.