NANDORIAN EMPIRE rg – архив постов 2018 - 2019 9 глава

То, что оба они отвлеклись на ее бас, дало мимолетный шанс Гарри отползти прочь и подняться на ноги, чем он, по видимому, и воспользовался. Два раскормленных и под два метра ростом бывалых наемника решили оставить раненного мужчину, теперь поняв по сверкнувшему в темноте значку командующей Дозором, кто стоит за бойней. Озабоченные объектом ненависти в лице Атенаис, они не замечают, как клинок пришедшего в себя Клейма разрезает со свистом воздух и попадает идеально в середину лба одного из них. Они, казалось, остались один на один. Но сражение их не было долгим на разочарование Нордрейны — Магнолия, обойдя его со спины, яростно рассекла связки под коленом, а затем все с тем же свистом снесла голову противнику. Мгновенно стоявший ранее гул и лязг оружия сменился гробовой тишиной. Учащенное прерывистое дыхание было единственным звуком в ушах командующей, положившей руку теперь с деланным сочувствием на плечо Клейма, закрывающего зеленые глаза павшего в бою друга:
— Его битва окончена. Да обретет он покой на пути к Свету, — сложно было скрыть равнодушие. Война есть война, и смерти здесь бесконечны. Немного отдышавшись, она оставляет еще совсем юношу наедине с павшим другом, а сама, в темноте разглядев Дрездена, направляется к нему, — Ты ранен. На тебе заживет, как на собаке, но лучше чем-нибудь замотать. Идем внутрь.

Рэндалл Акерман:

День, в общем-то, можно было назвать хорошим. Встретившись с осведомителем трое суток тому, Рэнду пришлось вдоволь побродить по окрестному лесу, чтоб добыть хоть какое-то исхудавшее по зиме зверьё, и обеспечить себя прикрытием. Всё же, дозорным у ворот он наверняка уже примелькался - лучше не давать этим дёрганным волчарам лишнего повода что-то вынюхивать. По-хорошему, сейчас бы следовало исчезнуть недельки на три, особенно после найденного в канаве раздольского пса, по стечению обстоятельств утонувшего накануне вечером. Его дружки, наверняка, решили что мразь сама утонула по запою - вином от трупа, стараниями Рэндалла, должно было нести шагов за десять.
Однако, встреча с представителем имперской разведки заставила Рэнда пойти на определённый риск. Слишком уж крупной была дичь, следы которой ему милостиво показали. Видимо, большие люди, спустя два года, наконец-то решили повысить ставки.
Нордрейна. Именно это имя назвали Рэндаллу. Или это прозвище? Неважно, сути дела это не поменяет никоим образом. Надо же, даже портрет показали, хотя пожалуй нужды не было – и имя, и описание Командующей в Стормвуде мог знать каждый, кто хоть немного умеет слушать.
Кто ты, Нордрейна? Щенок, по какому-то глупому стечению обстоятельств назначенный в вожаки к шакалам? Видимо, умнее у бешеных никого не нашлось.
Загнав три белые шкурки кроликов рыночному торгашу, чуть с ним поторговавшись да порасспросив того про последние слухи в городе – и о прикрытии позаботился, и об утренней находке в канаве узнал – Рэнд направился в окраинную таверну. На то было две равносильных причины.
Во-первых, трое суток спать в лесной землянке – утомительно. Каким бы крепким ты ни был.
Во-вторых, именно сюда, по рассказу всё того же осведомителя, на днях должен был заявиться щенок, которого требовалось задушить. Правда, с точни зрения Рэнда, местные шпики весьма дурно спланировали свой выход: ему про когорту из десятка ребят сказали, им про него – нет.
Рисковать понапрасну Рэндалл не стал. Снял комнату на втором этаже этого дрянного клоповника, и решил совместить приятное с полезным. И лук просушить, и ногам отдых дать, и дождаться пока цель сама придёт в лапы. Некоторых зверей и правда лучше дожидаться вблизи их лёжки – там они теряют бдительность.
Шум снизу послышался только к вечеру. Пьяный гул, сквозь приоткрытую дверь комнаты похожий на жужжание пчелиного улья, вдруг сменился вызывающим разъярённым криком, а за ним – звоном оружия.
Рэнд не стал брать с собой лук, ограничившись только охотничьим ножом у пояса.
Он как раз спустился в нижний зал, когда… все «шпионы» уже оказались трупами. И кого эти нандорцы набирают для подобной работы?
«Его битва окончена. Да обретет он покой на пути к Свету.» Рэнд усменулся в бороду. Идея, да? Посмотрим чья идея сильнее, щенок.
Щенок, который уже умеет кусаться, но которому не суждено стать волком.
Рэндалл, глядя на уцелевшую двуногую дичь, медленно и ритмично захлопал в ладоши. В неестественной тишине, что повисла в здании после боя, эти аплодисменты походили на стук молотка по дереву.

Атенаис:

Заботу о герое-любовнике, который, пытаясь показать себя во всей красе в этой потасовке, повредил руку, Ниса передала ему самому, бросив перед ним на стол кусок какой-то жесткой ткани, прибитой хилым гвоздем к оконной раме. Клейм перетащил труп товарища к черному входу в таверну, намереваясь отвезти его в отчий дом сразу же, как закончится его ночная смена. Сейчас же неплохо было бы перетаскать трупы к сточной яме, которая осталась недалеко от этого места еще со времен эпидемии болезни, настигшей Раздол не так давно. Но дыхание после достаточно выматывающей борьбы все еще не пришло в норму, да и ноги, весь день носившие тело, ныли и желали покоя. Она не могла отрицать, что в последнее время уставала сильнее обычного, иногда успевая объехать весь город по два, а то и по три раза, а ночью занимаясь таким же патрулем, как и ее подчиненные. В тяжелые времена легкой жизнью живут только дезертиры и жены военачальников. Этим Атенаис себя и утешала, полагая, что совсем скоро северная провинция выйдет из-под предводительства нандорского тирана, обретя с этим тирана собственного, раздольского. Рыжая девчушка, которая, выйдя на свет, уже казалась не такой маленькой, как раньше, вполголоса бранилась на то, что придется теперь оттирать кровь с половиц, пока наливала в кружку с отбитой ручкой всё то же дрянное пиво для попросившей её об этом командующей. Нордрейна не могла отрицать того, что сейчас ее неимоверно сильно начало клонить в сон, но путающиеся от усталости в голове мысли, как пугливые ящерки, разбежались и испарились, когда по ушам ударил глухой звук от хлопков в ладоши. Голубые глаза с прищуром и равнодушием смотрят на длинноволосого мужчину лет эдак около сорока. Если бы она знала каждого человека в этом городе, как командующей Дозором ей бы не было цены, но она не знала. По крайней мере, этого:
— Разбудили тебя? — сделав глоток ужасающего, но приятно согревающего горло пойла, усмехается северянка, отмечая, что бородатое старичье, сидевшее здесь несколько минут назад, видимо, отчалило на покой туда, откуда сейчас спустился этот. На первом этаже больше не было никого, кроме неё, Дрездена, девчонки и теперь вот неизвестно зачем явившегося раздольца. Впрочем, можно было предположить, что и его глотка превратилась в гребанную пустыню и жаждала испить спиртной бадяги или закусить жирными свиными шкварками, а можно было подумать, что пришел он по чью-то душу. Находись она не в таком разбитом и подавленном от усталости состоянии, быть может, она признала бы в нем наёмника, коим когда-то была сама, но не в этот вечер. И всё же, краем глаза она следила за его движениями и повадками, готовая в любой момент отразить атаку. Веки же, разморенные тусклым убаюкивающим светом, норовили закрыться. Громко ударив кружкой по стойке, Атенаис теперь обратилась к Дрездену, — Пойду перетаскаю трупы в яму. Тут недалеко, метров тридцать.
Она подумала, что глоток свежего воздуха должен будет дать ей хоть какой-то прилив сил...Подозрительно в очередной раз встретившись глазами с неизвестным, женщина покидает таверну, намереваясь взвалить по тройке трупов на свою лошадь и лошадь Клейма, не решаясь тревожить последнего просто потому, что ей не хотелось видеть его убитое горем сопливое лицо. Похлопав Хикса по крупу, она забросила на него первого ездока, затем второго, поняв, что уложить третьего не хватит сил физически. Два тела уместила на своей широкой спине и кобыла дозорного. Остановившись на мгновение, чтобы передохнуть, ей вдруг кажется, что за спиной раздаются шаги. В темноте она увидела только тень, которая, однако, могла быть лишь плодом ее жаждущего сна воображения...

Гарри Дрезден:

-Спасибо за помощь Нисса, и прости за то, что по моей вине умер твой подчиненный.-Дрезден взял тряпку, и бутылку с недопитым вином, и не раздумывая вылил содержимое, себе на рану, и тут же перемотал руку тряпкой. Мимолетно окинув взглядом появившегося мужчину, и прошёл мимо него, не сказав ни слова, направился к столу, на котором лежало оружие. Он допил вино из бокала.-Складывается такое ощущение что эту кровь ты отмываешь, а рыжая?- Ответил он местной трактирщице- И да кстати, собери мои вещи, я съезжаю, и не дай тебе бог, хоть одна моя вещь пропадет, я вернусь.- Гарри с полной уверенностью собирался уезжать из этой таверны, а вот рыжую он припугнул за ради смеха, он прекрасно знал, что она даже и пальцем не посмеет тронуть его вещи, ему было неприятно уезжать из таверны где он прожил достаточное количество времени, но все изменилось, раз в таверну с легкостью заходят шпионы, то так и до засады не далеко, Дрезден прекрасно знал все пути отступления из этой таверны, но оставаться больше не хотел, он услышал что ему сказала Нисса, и он решив, что помощь никогда не помешает, двинулся к ней прихватив со стола сверток оружие, и улыбнувшись ружей вышел на улицу. Увидев что Нисса уже орудует с телами, Дрезден протянул ей сверток, и как только она его взяла, он направился к трупу и с некоторым усилием, водрузил его себе на плечо.
-Давай показывай где тут трупная яма, и может сможешь подсказать есть ли у вас в гарнизоне свободная койка?-С улыбкой произнес Дрезден пускаясь в раздумья, где есть дешёвенькие дома, которые можно купить на его накопления, или же он мог бы остановиться у тех кому помог, а может они посоветуют какой-нибудь домик, недорогой или скидку, но все равно его проблема с жильем, прямо сейчас, встала очень сильным ребром, может он погорячился с выездом или все сделал правильно, он понимал что он устал от этой таверны, но он прекрасно знал каждый кирпич в этой таверне, каждое стекло, через которое можно было всегда быстро выйти и смыться куда подальше, а в доме можно было спокойно держать большое количество оружия, следовательно и больше заказов и денег, а хотя если у Ниссы в гарнизоне будет место, и моток веревки он бы спокойно купил бы ткани и сделал себе любимый гамак, и спал бы себе в нем хоть целые сутки.
Гарри посмотрел на свою раненую руку, и снова пустился в раздумья, останется ли у него шрам или пронесет как обычно, Дрездену погода на улице не понравилась, он не особо любил слякоть хотя ему понравился холодный воздух, прямо как он любит, помогает привести голову в порядок и отрезвляет разум, Гарри всегда думал на воздухе или на холоде так как, он всегда лучше думал на морозе. Наконец то он закончил свои раздумья и задал вопрос своей спутнице.
-Ну что Нисса идем к яме?

Атенаис:

— Он умер не по твоей вине. Он умер за Дозор. За восстание. За Раздол, — отчеканила слово за словом Атен, стаскивая труп с лошадиного крупа и сбрасывая его в черную непроглядную яму, в которой даже днем из-за грязи или из-за снега не было видно содержимого. То-то, к слову, было к счастью, ибо в таких местах зрелище не самое лицеприятное. Следом туда покатился и второй, и за ним следующий, пока оба гнедых не были "разгружены" от поклажи в виде мертвых тел. Тенью, что увидела она в полумраке, оказался Гарри. Вместе с Дрезденом они достаточно быстро управились с неудачливыми нандорианцами, уложив тех спать друг на друга в сточной воронке, после чего командующая несколько взбодрилась, однако желание лечь спать прямо сейчас ее не покидало. Все перчатки были в крови и грязи, но морозить руки в пришедших заморозках хотелось меньше всего. Да и брезгливостью Нордрейна никогда не отличалась, чтобы желать поскорее избавиться от одежды, которая, к слову, тоже была вся насквозь пропитана потом и грязью, начиная со штанов и заканчивая стеганной кожаной курткой с крысиным воротником, — В казармах тебе нечего делать, Гарри, да и мест нет — дневные спят даже на полу. С одной стороны это хорошо, восстание все увеличивается, людей все больше, а с другой ни золота, ни крыши над головой всем уже скоро будет не хватать.
Командующая решила, что до утра Клейм справится с таверной один, да и вряд ли кто-то еще сегодня сюда сунется. Наверняка рыжая девица сейчас погасит свет, да отправится спать, как ни в чем не бывало, а завтра новый дозорный выступит на пост. Поправляя седло Хикса и собираясь отправиться отдыхать после такого насыщенного дня, она вдруг подумала, что у нее есть вариант для того, где предложить наемному ворюге остаться на ночлег:
— Если тебе некуда сегодня деться, можешь остаться у меня. Дом небольшой, в здешних местах, не самый уютный, да и не убранный совсем, но развести огонь и, может, сойдет за добрую душу. Не дворец, конечно... Клопы, может, покусают ночью, но у кого сейчас нет блох и вшей в такое-то время? — оправданий отсутствию в ней какой бы там ни было хозяйственности и чистоплотности не было, но Атенаис всячески пыталась их найти. Дом ее был по-настоящему убогим пристанищем, ночевала она там редко, а проводить генеральную уборку ни времени, ни желания не было. Но это Нордрейну особо не волновало — когда твое призвание сутками проводить в седле и на ногах, блуждая по грязному Стормвуду, ожидать даже от женщины прилежного вида и характера особо не приходится. Запрыгнув на коня, она все еще вопрошающе смотрит на Дрездена, полагая, что расположившись в соседней комнате он не сильно ее потеснит этой ночью, а потом — найдет себе жильё, — Ну, что, едешь? Залезай тогда сзади и выдвигаемся. Время позднее, а завтра снова нелегкий день.

Гарри Дрезден:

Когда Дрезден глянул в яму вслед за скатывающимся туда трупом, он понял, что у него больше не появиться никакого желания даже проходить рядом с этой ямой. Он услышал предложение Ниссы, по поводу ночевки у нее, и из-за этого он даже немного растерялся, но прекрасно понимал, что он не может показать свою растерянность даже той, что несколько минут назад спасла его шкуру, от гибели, он знал что ему некуда идти, и предложение Ниссы, было единым выходом из той ситуации, которую он сам и заварил. Он подошел к одному из коней и порывшись в походной сумке нашел небольшой мешок, он прекрасно знал что недалеко от таверны есть продуктовая лавка, Гарри взял мешок и попросил-Нисса спасибо за твое гостеприимство, не могла бы ты подождать меня здесь буквально пару минут?-После этого Дрезден быстро удалился не дожидаясь ответа от своей спутницы, и направился в ту лавку взять немного еды, он собирался приготовить себе и Ниссе еды у нее дома, в данной ситуации только так он мог ее отблагодарить, за все что она для него сделала за этот день. Быстро разобравшись с продавцом и набив мешок Дрезден вернулся к командующей, привязал мешок к седлу лошади, ешё раз бросил взгляд на трупную яму и на Ниссу-Еду- сказав это Дрезден залез на коня-Я не принесу тебе новых хлопот.

Бринхилд Линдберг:

«Иногда не стоит искать вещам объяснения, нужно просто в них поверить».
Бринхилд так и объясняет в голове своё спонтанное решение, делая очередной вдох и пропуская в лёгкие холодный воздух. Бэйн принял её спокойно, без лишних проблем и вопросов, как очередную и блуждающую душу. Это радовало Линдберг, чей поступок был спонтанным и нелогичным – отправиться в неизвестность на несколько дней, чтобы просто отдохнуть. Отдохнуть от запаха гари, от бесконечных философских мыслей в голове, от холодного и неприветливого дома.
В храме Пятерых. К религии Бринхилд относилась с огромным уважением, не желая никого выделять из Пятерых. Такое бесчинство казалось слишком... грубым, что ли, даже несмотря на собственный характер. Девушка не могла позволить себе такую вольность.
Боги не заслуживали такой грязи.
Лекарь ступает окрестностям храма медленно и неторопливо, нервно оттягивая рукава одежды. Выходить в люди алхимик не любила, но сегодня день был не тот, чтобы убегать. Вера всегда ждала жертв.
— Доброго дня, – тихий шёпот нарушает тишину, но она не рассыпается на тысячу осколков, и спустя несколько мгновений она восстанавливается. Девушка смотрит на храм внимательно и неотрывно – он завораживает. Капюшон снимается неторопливо, и Бринхилд встряхивает каштановыми кудрями. Лицо не выражает ничего, кроме спокойствия. Холодного.
Ортонка застывает возле входа в храм, молчаливо ожидая чего-то. Чего – неизвестно. Но она смиренно ждёт разрешения. С небес или от служителей – плевать.
Было страшно сделать что-нибудь не так. В работах отца не писалось, как вести себя в храме.

Хэдвиг Торхильд:

Прошло с месяц с тех пор, как мужчина, представившийся Станмаром, покинул Храм. Он пробыл здесь удивительно недолго, всего-то с неделю, держался отчужденно и нечасто заговаривал со служителями. Хэдвиг издали наблюдала за ним и чувствовала недоброе, но мужчина исчез так же внезапно, как и появился. И жизнь снова пошла привычным чередом. Благодетели - их было ничтожно мало - жертвовали еду и старое тряпье для нуждающихся. Жертвы вспыхнувшей революции тянулись к Храму длинной нескончаемой чередой. Кладбище полнилось.
Близился вечер, и колокол пробил трижды, приглашая к столу всех жителей храма. Хэдвиг была не голодна, а потому не прервала своего занятия: упражняясь с палкой, она будто возвращалась в те времена, когда была адептом. Тогда, когда промахи и поражения соломенному противнику были наибольшей ее проблемой. Теперь больше не помогало. И соломенный противник не казался таким могущественным, и его удары - такими болезненными. А, главное, это не забивало тяжелых мыслей, роящихся у Хэдвиг в голове.
И теперь, когда все уже давно опустошали свои тарелки, она брела по двору, опираясь на палку, будто на слишком длинную трость. В надеждах никого не встретить, никого не утешать и ничего не объяснять. Но у судьбы на то были свои планы.
- Доброго, - ответила сестра хрупкой девчонке, подходя к ней со спины.
Темноволосая и растерянная, та стояла лицом к Храму и словно ожидала небесной милости.
- Храм безмолвен, но шепчет тысячью голосов - лишь лучше прислушаешься, - улыбнулась женщина уголками губ. - Не жди от него ни ответа, ни приглашения. Меня зовут сестра Хэдвиг. Я хранитель алтаря Правого.

Бринхилд Линдберг:

Чужой голос прозвучал слишком неожиданно, чтобы предугадать и сдержаться от пугливого, пусть и едва слышного писка. Бринхилд резко разворачивается и вновь застывает, словно настоящая кукла в чужих руках - безвольно и не контролируя это. Лицо на несколько искажается удивлением - брови вздымаются вверх, а глаза распахнуты, но Линдберг возвращает самоконтроль. Глубокий вдох. Медленный выдох. "Это всего лишь хранитель", - мысленно говорит себе алхимик, но вслух произносит:
— Бринхилд. Бринхилд Линдберг. Приятно познакомиться, сестра Хэдвиг, - голос звучит неожиданно грубо, из-за чего девушка сдерживается от тирады в собственный адрес и временно отводит взгляд в сторону.
"Ты сама сюда пришла, ты здесь никто, так что веди себя нормально", - ещё одна дельная мысль мелькает в недурной головушке, но она игнорируется и забывается спустя мгновение. Ортонка не была бы собой, если не вела себя так неотёсанно и, возможно, неприятно для окружающих. Она нервно потирает руку в грязной перчатке перед тем, как вновь заговорить перед хранителем, только теперь более... расслабленно, что ли?
— Я из Ортона. Зачем я приехала в такую даль? Не знаю, ищу ответов. Вера ведь всегда поможет, не так ли? Даже, если будет шептать то, что тут же унесёт осенний ветер, - алхимик торопливо поправляет поясную сумку. Разговорчивости ей не занимать сегодня. Глупый алхимик ведь.

Хэдвиг Торхильд:

- И мне приятно, Бри, - кивнула ей женщина, подтверждая, что расслышала имя верно.
Несмотря на то, что прихожанка была младше Хэдвиг не больше, чем лет на семь, она вела себя, словно девчонка. Казалось, лет пятнадцати - суетящаяся, переживающая, так остро воспринимающая все, что окружает ее. И так беззаботно верящая.
- Вера не может ни воскрешать мертвых, ни возвращать любимых, - мягко улыбнулась Хэдвиг в ответ на неожиданную тираду. - Вера - это то, что хранишь ты в своем сердце. Она не сможет дать ответов ни ортонцам, ни раздолцам, ни нандорианам. Но обладает несомненной и непревзойденной мощью - она может дать тебе силы для того, чтобы найти ответы в себе самой.
Приглашающе указав рукой на двери Храма, женщина медленно пошла вперед. Палка, на которую она опиралась, стучала по каменному двору храма, который полировался ногами в течение тысяч лет. Вслед за этой мыслью обычно приходила другая - о том, что все же существует нечто неизменное и нерушимое в сердцах людей.
- К слову об осеннем ветре, - легко перевела тему Хэдвиг, поведя плечами. - К ночи в горах он становится особенно несносен. Верно, тебе холодно? Пойдем, я попрошу сестер показать тебе свободный покой. Мы не располагаем большими помещениями, а камень остается теплым лишь потому, что солнце нагрело его днем, но все же это лучше, чем не иметь крыши вовсе.
Она сама, выросшая в стенах этого Храма, чувствовала холод не так сильно, как прихожане. До самого снега, не боясь простудиться, она ходила босиком в пределах, отведённых им Пятерыми. Как и сегодня, несмотря на то, что осень предостерегающе дышала из ущелий.

Кэрридан прогуливался по улицам Рэйнхолда, степенно раздумывая о своих старых воспоминаниях, он хотел найти в этом хоть и процветающем, но все таки убогом городе библиотеку, или хотя бы книжную, проходя по улицам он набрел на то место где ранее стояла библиотека, в которой работала его мать, а после ее и он. Но на месте пожарища оставшейся после библиотеки, он увидел какую то таверну, расстроившись Кэр, собирался уходить, но через несколько минут, он увидел небольшую двух этажную книжную лавку. Немного обрадовавшись он направился прямиком к ней, попутно осматривая окрестности, и по старой привычке держал руку на оружии. Подойдя к книжной лавке, он еще раз осмотрел ее с наружи, и также несколько раз прошёлся вдоль нее, а также заглянув в небольшое окно, он обрадовался, что в лавке очень много книг, но каких именно он не видел. Он прекрасно понимал, что он очень хочет туда зайти, но боялся, что его захлестнут старые воспоминания, и очень старые чувства. Ещё немного подумав Кэр все таки взялся за дверную ручку, и, дернув ее на себя зашёл и спросил:

- Добрый вечер, простите, а здесь есть кто-нибудь, или вы уже закрываетесь?

Артур Рейнард:

— Будем знакомы, Джин. Обо мне ты уже наслышан, — с легкой улыбкой ответил Артур и сжал протянутую руку раздольца: крепко, надежно; отчасти из-за того, что таким образом Рейнард показывал свое доброе отношение к человеку, стоящему напротив, однако такое твердое рукопожатие также объяснялось тем, что по-другому Артур просто напросто не умеет.
Рейнард оценил манеры повстанца, хотя и не показал этого. Он был уверен в том, что люди вне Огненной Земли в большинстве своем являются совершенно не такими, как червены, однако после разговора с Иллуги Симо вызывал у Артура двойное восхищение, словно под состоянием недавно перенесенного аффекта. Впрочем, в каком-то роде так оно и было. Нередко в общину приходят смельчаки и нахалы, вот только у них никогда не получалось заслужить расположение главы общины. Сейчас же всё было совершенно иначе, поэтому на слова собеседника Рейнард ответил улыбкой и покачиванием головы: знак молчаливого согласия. Когда они с Симо оказались на улице, червен натянул на себя ту самую повязку, в которой был в храме; эта привычка была с ним с самого его юношества.
— Что ты. Вы со своим другом принесли в мой дом некую оживленность, — под «домом» Артур подразумевал свою общину, вот только без её жителей: большинство червенов будет относиться к такому положению дел негативно, поэтому Рейнард должен со всеми переговорить, как только освободится, — Эти ежедневные дела утомляют. Я рад, что вы оказались не очередными проходящими невеждами. Поэтому ты имеешь полное право на то, чтобы занять моё «драгоценное» время, — усмехнулся Артур, по привычке похлопав своего собеседника по плечу. Что поделать, касания червен любил и иногда не видел чужих личных границ.
Внезапно Рейнард почему-то почувствовал какой-то стыд, когда Джин спросил его о сделке. Не смотря на то, что раздолец был одним из «хороших парней», Рейн никогда не любил признавать поражение, даже перед такими людьми. Нужно было держать статус, но поделать нечего. Выдержав небольшую паузу, в это время борясь со своей латентной гордостью, Артур ответил:
— Ты был прав: твой друг действительно хороший переговорщик. Мы сошлись на том, что вы с ним переночуете за просто так. Если быть точнее — за наше с вами дальнейшее сотрудничество. — Рейнарду стало так интересно, какую реакцию эти слова вызовут у Симо, что он даже остановился, когда они с Джином оказались возле небольшой таверны и недостроенных домов, чтобы теперь смотреть прямо на собеседника, а не на дорогу, как они делали раньше. Переводить взгляд и вместе с тем голову то вперед, то вбок, было неудобно и непрактично: люди, конечно, не мешались под ногами, но была вероятность запнуться об неровную землю или еще чего похуже.

Симо Джин:

Присматриваясь к своему собеседнику, Симо в который раз отметил, насколько простым и надёжным казался Рейнард со стороны. Без лишних слов, но при этом достаточно открыто глава общины дал раздольцу понять, как он на самом деле относится к своим гостям. Определенно, Артур умел расположить к себе, - случайно или намеренно. Даже легкое похлопывание по плечу, хоть оно и показалось Джину снисходительным, лишь прибавило его образу дружелюбия. Но не было ли это впечатление обманчивым?
Пока империя безраздельно властвует на материке, в любой из провинций можно получить нож в спину.
Сын трактирщика, Симо не был искушен в поиске заговоров и далеко не всегда мог вовремя распознать обман. Именно по этой причине - а вернее, по этой и многим другим, - лидер восстания отправил на переговоры с червеном Иллуги, а не пошёл сам. И раз его напарник сумел с ним договориться, значит, беспокоиться не о чем. По крайней мере, раздольцу было спокойнее думать именно так.
- Сотрудничество? - в голосе мужчины прозвучало сомнение. - Хочешь объединиться с восстанием?
Артур остановился, и Джин, сделав еще несколько шагов, последовал его примеру, поворачиваясь к своему собеседнику лицом. У его переносицы появилась ранее не заметная для взгляда морщинка.
Раздолец был удивлен, что Артур решил поднять вопрос о сотрудничестве именно сейчас. Неужели Мория рассказал ему, что среди них находится один из предводителей восстания? Одна эта мысль заставляла мужчину мысленно усмехнуться, - его друг был слишком осторожен, чтобы допустить такую оплошность. Скорее всего, Рейнард мог только догадываться, с кем именно свела его судьба этим утром.
При этом сотрудничество с общиной могло бы стать настоящим спасением для затухающего восстания. Экономическая поддержка. Ресурсы. Информация. В конце концов, эти территории могли бы служить раздольцам безопасной переправой, - в Ортоне мятежников ждала виселица, но по Огненной земле они могли бы добираться до границы Нандора без потерь.
Однако прежде Симо не приходилось вести дела с главами других провинций, поэтому на мгновение мужчина ощутил неуверенность и замолчал, явно колеблясь. Как ему себя повести?
На раздумья было потрачено всего несколько секунд. Джин нахмурился чуть сильнее, - он не скрывал своего удивления, - и твёрдо кивнул, возвращая себе решительный вид:
- Нам пригодится любая помощь. Но разве мы можем предложить общине что-то взамен? И что скажут на это твои люди?

Артур Рейнард:

Нахмуренный взгляд собеседника вселял в Артура какое-то чувство внутреннего беспокойства. Раздолец с самой первой встречи с Рейнардом выглядел дружелюбно, даже его длинные кудрявые волосы червен неосознанно ассоциировал с легкостью души и неким романтизмом, пускай и грубая щетина придавала мужественность её обладателю. Рейнарду не хотелось, чтобы разговор с таким человеком был испорчен каким-либо недопониманием или недоверием. Конечно, за такое ничтожное количество времени, проведенного вместе, невозможно полностью завоевать доверие ни одной из сторон, но и это не должно быть преградой для будущего сотрудничества.
Чуть внимательнее прислушавшись к словам повстанца, дабы уловить их суть, Артур с легкостью подхватил мысль собеседника, не ставя во внимание свои чувства, включающие в себя сомнения. Пускай он покажется слишком напористым, неотесанным или даже грубым, но ведь... на то он и червен, верно?
— А зачем твоему народу нужно восстание, Джин? — Рейнард начал с риторического вопроса, но его тон был таким уверенным, словно червен собирался затянуть свои слова на долгие минуты. Мужчина окинул взглядом раздольца, четко давая тому понять, что глаза его задержались на чужом одеянии. Подобную одежду не носит простой люд.
— Вы хотите свободы. Хотите равных прав и возможностей. Разве я ошибаюсь? — на самом деле, Рейнард называл всё то, что хочет он сам для своих людей, проводя аналогию с восстанием. Интересуясь различными сферами общества и жизни в целом, он, бывало, мыслил слишком поверхностно, и в этом была его ошибка.
После этих слов Артур был уверен, что остальные вопросы у Джина отпадут. Голос его опять был громким, но в подобном месте почти не было людей, чтобы они могли уловить суть диалога: большинство либо веселилось в таверне, либо находилось возле неё не в очень трезвом виде. Остальные же рядом стоящие дома были пусты: где-то была не достроена крыша, где-то отсутствовала неотъемлемая часть практически любого червенского жилья — сарай или, на крайний случай, обычная пристройка к зданию. Большинство жителей были скотоводами; более того, земля в этом районе не была настолько плодородной, чтобы селить на и без того скупую почву земледельцев.
— Мои люди поймут всё после того, как я объявлю им эту весть. Уж тебе ли волноваться о подобном? — на серьезном лице червена наконец-то появляется улыбка. Артур заметил, как Джин волнуется о взаимовыгодном сотрудничестве. Хорошего лидера видно сразу. Либо же повстанец просто не был уверен в надежности предложения?...
Артур сдерживается, чтобы не коснуться плеча собеседника вновь. Он всё-таки выбирает менее тактильный, для чужого удобства, способ: указывает ладонью через плечо Симо, чтобы тот повернул голову в нужном направлении, и сам же трогается с места. Надо отдать должное, Рейнард хотя бы не ткнул в дома пальцем по старой привычке.
— Я решил, что вы со своим другом можете переночевать в одном из этих жилищ. Они достраиваются, поэтому многие из них всё ещё не заселены. Что ты на это скажешь?