Француз вздохнул, отряхнул штаны-рукава и, приняв самый деловой вид, почти не скрываясь, направился к маленькому кару. На счастье, больше никто ему не встретился. А ручное управление внезапно оказалось рабочим. Разве только барахлило переключение скоростей и аварийный сигнал не выключался.
Но второе – скорей всего сделано специально. Потому что трудно представить ситуацию, когда человек добровольно возьмет в руки джойстик при работающем вирте.
Нижний лес
Ник со всей силы хлопнул ладонью по стене. Легче не стало.
Прошло почти два часа с того момента, как Еж рассказал ему о беседе с Колином. С тех пор он не связывался и не отвечал на вызовы. А через пять минут Никите прыгать водителем в грузовой вездеход, и на маршрут. Энджи стояла рядом, и было видно, как зрачки ее бегают, отслеживая невидимый Никите текст.
– До прибытия новых переселенцев еще с час, – задумчиво сказала Энджи, – Может, я в участок? Узнаю, был ли он там.
– На чем? Ногами не успеешь.
Первое, что они сделали, когда поняли, что Еж исчез, это попытались связаться с центральным офисом полиции Нового Каспера по официальному сетевому каналу.
Но отвечал им каждый раз искин системы. Приятным заинтересованным голосом. Нику – женским, Энджи – мужским. Видимо, полиция вся до выгребу занята поисками Дюрана и, может, немного еще – охраной дорог и территории Миссии.
Энджи хлопнула себя по голове.
– Есть идея! Только бы их уже доставили…
– Кого?
– Велосипеды. Нам должны были прислать партию по запросу Назарян еще на прошлой неделе. Но всем же не до того. А вдруг доставили?
– Ерунда. Слизни. Пока сезон не кончился, идея бессмысленная.
– Я попробую! Ники! Не получится – тогда посмеешься. Будь на связи.
Она махнула рукой и побежала в сторону складов у палаточного городка. Велосипед мог бы помочь – если б он уже был снаряжен и готов к использованию. Но это довольно примитивные механизмы, требующие предварительной подгонки и возможно – смазки…
Ник плохо представлял себя на велосипеде. Он их видел только на картинках. Но если ей так легче – пусть пробует.
Для очистки совести, Ник кинул запрос на поселковую башенку связи, но тамошний искин предложил переключиться на связь с оператором и назвал фамилию Ежиного сменщика. Других идей у Ника не было.
Почти сразу, как Энджи убежала, прилетел сигнал «готовность-ноль», и он, шепотом ругаясь на все человечество в целом и на майянских богов в частности, побежал к своему вездеходу. Желтое чудовище смотрело на него беззлобно и предвкушающе: вездеход всегда был готов к работе, в отличие от его водителя. Который просто нутром чуял – что-то случилось. Что-то плохое. Оно происходит прямо сейчас где-то в лесу, но предотвратить это «плохое» невозможно, пока не ясно, что оно и где оно.
***
Еж очнулся от тихого протяжного звука где-то рядом. Оказалось, пищит шарообразное покрытое тонкими шевелящимися ножками-щупальцами существо, забравшееся по складкам одежды почти к лицу. Света едва хватило, чтобы его разглядеть. Свет проникал откуда-то сверху и почти ничего не освещал. В ином каком-нибудь случае Еж это странное существо и не заметил бы. Но сейчас где-то неподалеку был, предположительно, дикий Ацтекский лес. Существо могло быть опасным.
Прислушался – тихо. Совсем тихо – как в космосе, когда кроме гула маршевого движка ничего нет. Или как…
Он тряхнул головой, прогоняя неприятную ассоциацию – пусть лучше будет космос. И вдруг обнаружил, что чувствует себя вполне сносно. Не как после станнера.
После станнера обычно еще долго гудит голова, а руки-ноги словно ватные. А после гупа просто соображаешь медленно и ищешь причины соглашаться со всем, что ни предложат. Одно печалило – руки ему все-таки связали.
Шнуром.
Значит, не копы.
Такие шнуры он уже видел – ими перетягивают почтовые отправления планетарного уровня. Продается в лавке Джека, два чека за бабину.
Что оглушили его химией, тоже говорит в пользу того, что похититель – кто-то с фермы. Копы во-первых, не стали бы связывать, использовали бы силовые браслеты, во вторых, он очнулся бы не в подвале с земляным полом, а в казенной комнате с дежурным за дверью. И в третьих – у копов гупы. Им не нужно человека похищать. Просто: «Властью правительства Нового Каспера…»
Еще – Еж был без маски. Узнаваемая вонь слизней, древесного сока и еще чего-то неопределенно-аптечного заставила закашляться. Помогло только то, что он вместо фильтра приложил ко рту и носу согнутый локоть. Сквозь ткань запах чувствовался не так резко, что ли. А может, так древесная пыльца, или что у них там, меньше раздражала слизистые. Энджи, наверное, смогла бы объяснить. Или Ник. Не зря же он рейнджер…
Стараясь дышать неглубоко и медленно, он осмотрел (а потом и ощупал, как мог) пространство вокруг, и понял, что находится в сухой земляной яме, довольно широкой, глубже человеческого роста. Так что не получилось бы выбраться и со свободными руками…
Синтетический шнур – это не скотч, его не растянешь. И зубами грызть – непродуктивно.
Карманы же оказались пусты. Но если честно, то и до похищения в них не было ничего опаснее упаковки салфеток.
«Мы никуда не торопимся, – напомнил себе Еж. – Подождем-посмотрим, кто придет и что скажет».
Вскоре выяснилось, что в яме можно стоять, прислонившись спиной к земляной стенке; сидеть на корточках; приседать, если затекли ноги; прыгать, когда уже не стоится и не приседается. Кричать он даже не стал пробовать: те, кто его запихнул в эту яму, и так знают, где искать свою «рассаду».
Пришли за ним ближе к вечеру. Еж уже просто сидел на дне, скрестив ноги, на мягкой земле, защищая дыхание от местной вони с помощью слегка стянутых рукавов. Гордость и радость: Еж час потратил на то, чтобы так их спустить под веревкой. А может – больше часа. Целое развлечение.
Шаги он услышал издалека, над головой кто-то сдвинул крышку, посыпался песок, комья земли, мелкий лесной мусор.
Следом за мусором спустили и примитивную лестницу – шест с парой перекладин. Еж спорить не стал, воспользовался.
Наверху его уже ждали – двое, на лицах повязки из платков поверх одноразовых фильтров, чтобы было сложней узнать.
Он криво усмехнулся: если бы раньше довелось хоть раз увидеть этих людей, узнал бы и под платками. По фигуре, одежде, жестам. Нет, это были какие-то незнакомые фермеры.
– Чего скалишься? – спросил один. – Пшшел!
«Кто там рассуждал о языках, акцентах и интонациях? Этому и международный русский не родной, и с английским – та же ерунда».
Местность была Ежу незнакома, хотя вроде бы лес, как лес. Совершенно как в окрестностях Нового Каспера. Но здесь больше крупных камней, иногда они просто россыпью лежат под ногами, заставляя тропу делать лишние повороты.
К слову – тропа оказалась нахоженной, но неширокой – по ней ходят исключительно люди и исключительно ногами. Контрабандисты какие-нибудь? Не хотелось думать, что его тащат в очередную теневую колонию с нелегальным производством чего-нибудь запрещенного и токсичного.
Он отмечал в уме приметы тропы – вдруг удастся сбежать? Тогда эти знания пригодятся, чтобы привести сюда полицию… или военных. В конце концов, у него теперь есть знакомые в военной академии. Они вполне могут прийти на помощь, если, правда, эти знакомые не обнаружили кражу данных с искина пиратского катера.
Несколько поворотов. Довольно крутой спуск. Здесь стволы тоньше и длиннее, их больше, и кое-где они даже разветвляются. А все потому, что кроны остались на прежней высоте.
Сейчас до них уже не четыре-пять метров, а все двадцать. Если оттуда падать, наверняка будет больно.
По коже вдруг скользнул флер поля биозащиты. Значит, люди здесь давно.
«И если это честные фермеры, то я – торианский аристократ».
Утоптанная земля, несколько времянок и маленький мускулистый вездеход, под завязку груженый пластиковыми контейнерами, похожими на те, каких много в ремонтных мастерских или гаражах. В таких удобно хранить инструменты и крайне нужные детали. Одна особенность – контейнеры все одинаковые, сильно поцарапаны и явно используются уже не один год.
Людей не видно – ну, кроме его собственных конвоиров.
Тот, который у них, похоже, был главным, махнул рукой напарнику:
– Позови хозяина. Самое время ему поговорить с нашим гостем. Верней, с гостями.
И выразительно потер кулак. Что же, такие игры Ежу были немного знакомы.
– Гостеприимно, – усмехнулся он, слегка приподняв брови. – Может, представитесь?
Вместо ответа прилетел несильный толчок в спину. Не такой, чтобы уронить, а чтобы вытолкнуть на середину расчищенной между времянками поляны.
Еж устоял, выпрямился:
– Понимаю, стесняетесь. Потому и рожи прячете, надо полагать?
Если противник зол и себя не контролирует, узнать о нем можно намного больше, чем когда он спокоен и собран. В этом деле главное – не перегнуть планку. А то полученные знания отправятся вместе с тобой в уютную земляную домину. Навсегда.
С детства Еж помнил главное: нельзя показывать страх. Так уже бывало в прошлом, в те времена, когда хозяевам совсем другого темного бизнеса казалось забавным стравливать между собой голодных волчат – немногочисленных доживших до сознательного возраста детей…
Охранник прищелкнул языком:
– Пой, канарейка!..
Хозяин, видно, был где-то неподалеку, потому что ждать его не пришлось, появился почти сразу.
– Ба, какие люди, – обрадовался он, вытирая потные руки об неопределенно-оранжевую рубашку. – Говорил я Фреду, что с тобой нужно осторожнее. Горазд ты, парень, совать нос, куда не следует…
Еж мгновенно узнал этого человека и с досадой понял, что зря они осторожничали. Надо было сразу все рассказать шефу Герману. Прямо утром. Нет же, нужны были доказательства…
– Вильямс, – поморщился он. – Как вас-то угораздило связаться с грязным трафиком?
– А кто сказал, что я связан с торговлей людьми? Меня за руку никто не поймал. А вот вы, юноша, весьма подозрительны. Если подумать, то все неприятности в Новом Каспере начались именно с твоего появления. Этот сомнительный полет в горы. Уж больно похоже, что ты искал возможность добраться до подельников. Иначе как ты вообще смог выделить сигнал с «Фотона»? если не знал его рабочих частот? Ты встречался с месье Жаном. Зачем? Тебе есть до этого грязного работорговца какое-то дело? А может, у вас вообще одно общее дело? Я наводил о тебе справки, если что. Ты же после университета собирался на Майя? Даже родственники у тебя там какие-то, разве нет? Можешь не отвечать. И так понятно, что у тебя на Майя была какая-то острая нужда. Такая острая, что ты рванул туда, едва получив диплом. Но вот незадача, доступ на планету оказался закрыт, и тебе пришлось срочно менять планы. И тут, если копнуть глубже, получается совсем интересно. – Улыбка Вильямса стала масляной. – Ты ведь сирота. По официальной информации, вырос в одной из теневых колоний. Почему бы не предположить, что это была та же самая майянская колония? А? О, а вот и наш друг Колин! Привет, Малек!
Оказывается, второй охранник (или конвоир?) успел откуда-то притащить курсанта. И выглядел тот так, словно об него несколько часов чесали кулаки и вытирали ноги.
«Малек». Так Колина называл Голдаш. Голдаш – один из работорговцев?
Все возможно, Еж уже никому не верил, но все-таки помнил события в горах – и сильно сомневался в этом.
– Ну чего, друг Колин. Как считаешь, я правдоподобно изложил? Твой батя поверит?
Колин сплюнул под ноги розовым, мрачно посмотрел на Ежа. Но все-таки ответил:
– Он, конечно, та еще зараза, но не идиот. Он тебе с самого начала не верил, и был прав!
– Но мы пришли к согласию. И если бы не ваш, мальчики, долбанный энтузиазм, все так и было бы… ладно, приступим.
Еж пожал плечами: приступайте. Руки у него, конечно, связаны, но ноги-то свободны.
Но старший агроном Нового Каспера не собирался устраивать бои без правил, по крайней мере, сейчас. Вместо этого он кивнул своим людям, и те связали руки Колина все тем же надежным шнуром из лавки Джека, каким они ранее вязали Ежа.
Деловито затянули узел.
– Знаешь, зачем это? – спросил Вильямс у Ежа все с той же доброжелательной улыбкой.
– М?
– Хороший агроном, специалист по фермерскому лесоводству, – издалека начал он, – должен все знать об условиях произрастания ценных пород леса, о благоприятных и неблагоприятных зонах и о том, как растения добывают необходимые им вещества. Идемте, здесь недалеко.
Звучало, как приглашение, но на самом деле это был приказ. Один из охранников вытащил из-за пояса хорошо узнаваемый полицейский гуп – и через мгновение Еж уже шел, механически переставляя ноги, следом за Вильямсом. Приказы, полученные под лучом гупа, сомнений не вызывают и сопротивляться им невозможно.
Второй охранник оказался менее везучим: его подопечного пришлось поддерживать, не давая упасть. Сделать это, не запачкав одежду, было сложно.
Иди и вправду оказалось недалеко. Спустились метров на двадцать по склону, обогнули мохнатый куст и остановились.
– Здешний лес – уникальное симбиотическое сообщество, основу которого составляют фукоцветные деревья, которые с легкой руки первых колонистов называются ацтекским эвкалиптом. Вот собственно все эти стволы, мимо которых мы идем – это не стволы, это их, можно сказать, корни. – Говорил Вильямс напевно, явно получая удовольствие от своей маленькой лекции. – Так вот… в его жизни очень важную роль играют грунты, получающиеся в результате так называемого выхода пузырей. Наиболее полезны для урожая «медленные» пузыри. Те, которые пробиваются с большей глубины и дробятся в процессе выхода на маленькие, иногда не больше кулака, сегменты. Такие успевают достаточно остыть, чтобы не повредить корни и доставить к ним полезные минералы и газы. Кстати, в горах лес тоже есть. Но из-за отсутствия пузырей он для промышленного сбора лепестков практически бесполезен.
Еж закашлялся. На поляне воняло намного хуже, чем в окрестном лесу. У Вильямса на лице была полноценная маска, на охранниках – легкие «почасовки» под платками, так что они если и чувствовали здешние ароматы, то далеко не в полную силу.
Колина же этот «дух живой природы» скрутил пополам.
– Лес с горных участков и с тех, где грунт слишком плотен для выхода пузырей, – Вильямс похлопал ладонью по одному из стволов-корней и сверху ему под ноги свалилась жирненькая изоптера, – такой лес пригоден для строительных работ и переработки в кормовое сырье для некоторых видов полезных насекомых и животных. Мы его не экспортируем. Если взять конкретно этот лес, мы называем его «нижний», то могу сказать, это лакомый кусок для любого фермера. Он удобен для сбора. Подлеска почти нет, лепестки ложатся ровным ковром, хорошо просыхают, а животные, которым они тоже нравятся, предпочитают оставаться наверху, в своем привычном ареале, и «кормиться» с ветки. Так что в сезон опадания для сборщиков тут намного безопасней… да. Что же мы стоим? Давайте, ребята, действуйте.
И «ребята» начали действовать – под равномерный доброжелательный рассказ Вильямса.
Они подтащили Колина к одному из стволов, приподняли и начали привязывать. Ловко так, словно и не в первый раз. А может и не в первый? Еж с интересом и некоторой тревогой следил за процессом – между приступами удушающего кашля.
Дышать было невозможно, и это мешало думать.
– Скажите, молодой человек, – обратился к Ежу Вильямс, – как вы относитесь к лжецам? К людям, которые, скажем мягко, не оправдали ваши надежды? Прощаете? Или наказываете?
Еж склонил голову, пытаясь носом уткнуться в собственный ворот. Агроном в ответах не нуждался. А через ткань дышать, ну хотя бы теоретически, можно.
– Смотри на меня! – рявкнул вдруг Вильямс. – Я с тобой разговариваю, крыса орбитальная…
О, вот это уже интересно. «Орбитальная крыса» – уничижительное прозвище для обитателей орбитальных городов, привязанных к одной планете силами гравитации, политики и/или социального статуса.
Вильямс – бывший летун? По первому взгляду и не скажешь.
Еж вынужденно поднял голову – гуп снова был направлен на него.
Это агронома полностью устроило.
– Я предпочитаю наказывать, – продолжил он. – Впрочем, ты, наверное, уже догадался? Но сначала мне нужны некоторые ответы. Думаю, ты дашь их мне с радостью. Или я буду вынужден приказать моим людям, чтобы они и тебя тоже привязали.
– Зачем? – все-таки спросил Еж.
– Не догадался? – наигранно пожалел его Вильямс. – Я ж тебе уже полчаса толкую, о том, какой хороший здесь лес, и как нужны для урожая, так сказать, выходы пузырей… чувствуешь, как здесь пахнет? Немного не так, как у поселка, не правда ли?
Только тут до Ежа с запозданием дошло. Запах. Не органический, скорей аптечный, резкий. Одновременно и сладкий и разъедающий легкие. Запах, следом за которым вдруг начинает нарастать тихий свист… а потом в воздух выстреливает струя раскаленной грязи, и часть подлеска проваливается в воронку «пузыря», а деловитые изоптеры приступают к «отстриганию» зависших над обжигающей грязью лишних стволов-корней.
И те падают в бурлящую грязь – вместе со всем, что к ним привязано.
Еж зажмурился, заставляя себя поверить, что этот благодушно настроенный дядька прямо сейчас незатейливо и просто организует, ни много ни мало, их казнь. И ему без разницы, умрет ли только Колин Рено, или же вместе с ним приобщится к горячим грязевым ваннам и один незадачливый молодой специалист по системам связи. Кстати, а Рено-то он почему решил убить? Ведь решил совершенно точно. Иначе не разговаривал бы сейчас при нем так открыто и нагло.
Старший Рено не из тех, кто прощает предательство. Ежу хватило одного разговора, чтобы это понять.
Вильямс увидел, что до Ежа в полной мере дошли его ближайшие перспективы.
– Вот и славно, вот и хорошо, – обрадовался он. – Так будешь отвечать?
Еж кивнул.
– Малек передал мне один интересный список. Крайне интересный. Откуда он у тебя? Месье Жан поделился?
–. Я догадливый. Сам догадался. Если знаешь, что искать, не трудно сделать выводы.
– Один догадывался? Про Ники-рейнджера и девку-волонтерку мы уже знаем. И мои люди как раз сейчас занимаются этой проблемой. Кто еще в курсе?
– Да половина Нового Каспера, – не моргнув глазом соврал Еж. – Я оставил всю информацию в полицейской сетке, в общем доступе.
– Это крайне, просто крайне неосмотрительно, дружище. Я проверю.
Еж успел немного осмотреться. Эта поляна просторней предыдущей, сюда ведет дорога. Не то чтобы наезженная, но все-таки две вполне различимые колеи в подлеске, а вездеходу больше и не нужно. Вездеход, кстати, тоже есть – высокий, как большинство здешнего транспорта, чтобы пассажиры оказались выше низовой дорожной пыли. Но по сравнению с тем, что водит Никита – ерунда.
До вездехода не добраться при всем уважении к собственной ловкости и скорости.
Да даже если доберешься – у машинки наверняка виртуальный контроль и со связанными руками даже пытаться не стоит его запустить.
– Ладно, второй вопрос. Когда вы успели спеться с месье нашим Жаном, не спрашиваю. Думаю, это случилось еще на старой базе. Вот удивительно живучая тварь… Меня больше интересует, что он успел тебе рассказать о «Синей черепахе»? Не надо только делать это удивленное лицо. Знакомая вещичка?
Вильямс вытянул из кармана своего комбинезона фляжку. Ту самую, с приметной эмблемой. Надо было все-таки оставить ее дома. Нет, зачем-то таскал с собой как талисман…
Теперь выкручивайся.
Еж пожал плечами:
– Мы не говорили о черепахе.
– И ты не знаешь, что это такое?
– Примерно знаю. Старые изыскательские станции-автоматы. Когда я показал эту фляжку знакомым, мне объяснили, что означает эмблема. Опережая дальнейшие вопросы – я ее нашел. На взлетной площадке этой вашей старой базы возле места гибели «Фотона». Колин может подтвердить. И Марк Голдаш может подтвердить, кстати. Вы же знакомы?
– Придурошный охотник, которого Рено пригрел? Н-да, свидетели у тебя… слабоваты. Выходит, совсем ты ничего полезного не знаешь? Бесполезный такой человек… а знаешь, что бывает с бесполезными?
Станнер одного из охранников вдруг оказался у самого виска. Если выстрелит, то Еж может и выживет – но почти наверняка останется овощем до конца жизни.
– Еще раз, – уже без всякого добродушия в голосе повторил Вильямс. – Первый вопрос. Откуда у тебя список людей Керенкуна. Кто тебе его дал. Второй вопрос. Где искать Жана? Что ты знаешь о «Синей черепахе»? Ну? Мне нужны ответы!
Охранник неспешно убрал станнер обратно на пояс. И вдруг резко, словно в продолжение движения, развернулся и ударил Ежа в челюсть. Ежиной реакции хватило, чтобы успеть поставить блок связанными руками, но противник был в маске, а не дышал, подобно Ежу, весь день запахами Ацтекской прели, слизней и приближающегося пузыря.
И у него, видимо, был богатый опыт в подобных играх.
Еж честно держал дистанцию секунд пять. В тот момент он остро пожалел, что забросил спортивные единоборства еще на первом курсе, отдавая предпочтения развлечениям более интеллектуальным. И хотя попытка была достойной, двое здоровых фермеров на одного связанного связиста, оказалось многовато.
Недолго, но от души попинав упавшего противника, охранники подтащили его к Колину и привязали рядом. Полюбовались на свою работу, отошли.
Гладкий ствол-корень охватывала веревочная петля чуть выше головы Ежа, к ней-то их с Колином связанные руки привязали.
– Еще раз повторю свой вопрос. В последний раз… откуда список?
Еж промолчал, дышать было трудно.
– Ну?
Еще удар по лицу.
– Я догадливый…
Голос Колина:
– Скажи им… какая разница?..
– Да, скажи! – голос Вильямса над самым ухом.
Может, Еж был бы рад сказать, но перед глазами еще все плыли цветные круги, и слова никак не хотели собираться в мысли.
– Ники-рейнджер вас подозревал… – признался за Ежа Колин, – вот и все. Они просто сопоставили, кто пошел работать к нам на ферму из первой группы переселенцев… отбросили там женщин, или кто с семьями… и все…
– Где Жан?
– Не знаю…– нашел в себе силы кинуть фразу Еж, – в лесу… может, следит за вами.
Со стороны лагеря вдруг подошел еще один «сотрудник» Вильямса, тоже в маске по самые глаза. Что-то ему встревоженно шепнул.
Вильямс выругался. Махнул своим – время уходит, надо спешить! И вдруг приблизил лицо к самому уху Ежа, так что стало слышно, как он дышит:
– Приятного отдыха, ребятки. Вас ждет горячая ночь!
Узел оказался слишком высоко – зубами не дотянуться.
Рядом, скособочившись, пытался дышать сквозь ворот куртки Колин.
Еж долгие минуты прислушивался к лесу – но ни шагов, ни голосов больше не слышал. Разве только в ушах звенело.
– Эй, Рено, – окликнул он полушепотом, когда окончательно убедился, что Вильямс со товарищи убрался восвояси. – Ты живой вообще? Кто эти парни?
Повисла долгая пауза, после которой Колин медленно отозвался:
– Какая разница?
– Ну, есть небольшая.
Еж подтянулся на руках к узлу, ноги повисли в воздухе. Примотали его основательно, шнура у них, сразу видно, было завались. Он кое-как обхватил ногами ствол, чтобы удержаться.
Колин сдавленно зашипел, когда Еж особенно сильно зацепил коленом одну из его ран.
– А он ведь в чем-то прав… Вильямс прав… пока ты не появился, у нас все было тихо.
Дотянуться до узла удалось, даже удалось прихватить узел зубами. Еж наощупь продолжал сосредоточенно его терзать с минуту, потом ноги все-таки соскользнули по стволу, и узел вновь оказался недосягаем.
– Если я тебе подставлю колено, сможешь свой распутать? – предложил Еж.
– Попробую, – пробормотал тот.
Но Колина били с куда большим усердием, он без опоры на ствол и стоял-то плохо, куда там вверх карабкаться.
– Ладно, тогда ты меня попробуй удержать…
Некоторое время они возились, половчей пытаясь пристроиться и добраться к запутанным и наглухо затянутым узлам. Еж даже в какой-то момент дотянулся снова, только момент длился недолго.
– Какие дела у твоего отца с этим Вильямсом? – спросил он, когда оба немного отдышались и откашлялись. – Они же сотрудничают. Или нет?
Колин мотнул головой.
– Не знаю. Отцу от него кое-что нужно было. Они заключили сделку… Вильямс получил в аренду эту часть леса, и возможность заниматься тут, чем вздумается. Поселок был не против, – сам видишь, кроны здесь высоко, обрабатывать их практически невозможно, то есть на урожайность никак не повлиять. Но из-за этих переселенцев встал вопрос о передаче им этой территории в собственность. Вильямсу лес нужен только как площадка для размещения оборудования. Если лес перейдет переселенцам, ему и его людям придется куда-то переносить свое производство…
– Производство? – зацепился Еж, снова предпринимая попытку добраться до узла и неминуемо срываясь.
Колин с полминуты молчал, обдумывая ответ. Ему серьезно досталось от людей Вильямса, и сейчас возня Ежа причиняла весьма неприятные ощущения. Он даже пару раз хотел попросить товарища по несчастью успокоиться и уже спокойно дожидаться своей неминуемой участи. Но… вдруг у Ежа получится выбраться?
Пока пузырь проявляет себя только вонью…
– Да. Я бывал у них… в самом начале. Раз или два. С отцом. Он тоже не в восторге, но уговор есть уговор… они оба вложили деньги в какой-то проект. И выставить Вильямса отсюда он не может. Я думаю, это что-то не очень законное.
– Торговля людьми? – предположил Еж.
– Нет. Точно нет, отец не стал бы… да я же говорю – производство. Или я не знаю, как назвать. Там, еще ниже, в километре или двух отсюда. Туда эта дорога и ведет…
– И что делают?
– Какой-то агрегат стоит… людей мало работает, но видимо, там какая-то химия, ходят в защитках. А живут выше, во времянках.
Значит, производство… и наверняка как-то связанное с прииском на Майя. Можно даже предположить, что грузы с разбившегося «Фотона» действительно забирали или машины Рено или городские. Никто же не мешает Вильямсу арендовать транспорт для фермерских нужд. А кстати…
– Колин, извини, что спрашиваю… а помнишь, ты просил, чтобы я помог тебе попасть в Миссию? У тебя там действительно девчонка?
– Девчонка тоже… – Колин смутился. – Вот я дурак! Если бы я знал, что Вильямс такая зараза, в жизни бы… он гостил у нас. Он у нас вообще часто бывал. В обед забегал, и по делу, и просто… Вот он и сказал, что в списке пострадавших видел знакомое имя, и если это тот человек, то, это замечательно, потому что он вроде хороший профессионал. Не знаю, в чем, не запомнил, но он так сказал…
– И?
– И. Эти переселенцы тогда еще официально не зарегились в сети, то есть официальной морды у этого «специалиста» еще не было. По сети не проверишь, он – не он. Вот Вильямс и попросил меня найти его карточку и если тот человек, то передать контакт. Чтобы они дальше сами уж общались… Это… Еж, это совершенно логично выглядело!.. К тому же она мне правда нравилась…
– А, так контакт Вильямса – женщина?
– Нет, мужик. Смешная фамилия… Румми. Я его нашел тогда, а потом он к нам на ферму работать устроился, в теплицы. Блин. Я про него сказал одному придурку… ну что он в твоем списке… и очнулся уже на их нижней базе…
Колин снова закашлялся и замолчал.
Начинало смеркаться.
***
Ник довел огромный грузовик до склада. Авторазгрузка заняла три положенных по графику минуты.
Он и хотел бы все бросить и бежать на помощь Ежу, но останавливали две причины. Первая, он не мог даже предположить, где искать Ежа. Вторая – рабочий график оказался сегодня таким плотным, что выкроить окошко с трудом получалось даже для того, чтобы перекинуться парой фраз с Энджи. Одновременно на Ацтек прибыли и люди, и гуманитарный груз, и стройматериалы. И встретить, доставить и разместить требовалось отнюдь не только людей.
А водителей у Миссии, то есть людей с допуском к вождению наземного транспорта, если считать и медиков, официально двенадцать. Нет, из Нового Каспера прибыло еще несколько машин в помощь – со своими водителями, но это все равно капля в море. Хорошо хоть порт помог, и военные выделили две свои машины. Оставалось надеяться, что всем нынешним огромным работам однажды наступит конец. И что пузыри не помешают завершить их в срок.
Ник вызвал диспетчера: нужно отметить в журнале время разгрузки и код груза. Иначе потом никто и никогда не сориентируется, что и куда положили. За день он уже до секунды рассчитал каждое свое действие и слово. Сейчас дежурный сверит маркеры груза и даст добро на еще один круг, и все повторится…
– Анисимов! – вдруг оживился диспетчер. – Передай грузовик Валентину из поселка, он уже идет, вон, от корпуса, посмотри. Сейчас нужно будет три рейса на их склад сделать. А сам, чтобы время не терять, забирай пассажирский. Вон тот, «четверку». Колонна уже ждет на выезде. Только тент поставь. С непривычки им даже верхняя пыль может показаться слишком едкой!
– Понял!
Накинуть тент – дело минуты. А перед выездом из космопорта еще можно пылевой экран включить. Снизит количество ионизированных частиц раз в десять… но запах не убьет, к сожалению.
Энджи в участке застала одного только дежурного, который, конечно, никакого Ежа не видел и ни о каких списках понятия не имел. Когда Энджи объяснила суть проблемы, дежурный возвел очи горе и велел ей читать поменьше детективов на ночь. «У нас сейчас и так проблем будет – не расхлебаться».