Приключения приключениями, а работа – работой. Еж даже не подумал просить выходной. На пульте у него намного больше возможностей отслеживать новости с майянской орбиты.
Этим он собственно и занялся после привычных тестов, дежурных сообщений и планового обхода.
То, что Вильямса пока так и не поймали, оказалось новостью неприятной, но ожидаемой. Агроном как-то успел покинуть планету до того, как его, собственно, начали ловить. Орбитальная станция, правда, его прибытие телепортом не зафиксировала, но ведь «наверх» попадают разными путями. Атмосферные катера никто не отменял. А из порта и в порт в тот день их прилетело много – доставляли майянских переселенцев и грузы.
Сетка спасателей действительно оказалась хорошо структурированным виртуальным пространством с несколькими удобными чалками. И оперативную информацию спасатели обновляли каждый день. Вот только выделить нужное было сложно. Пока Еж не догадался совместить координаты взлета «Фотона» с координатами их планетарных баз, и найти ближайшие. Те, откуда могли направить на остров беспилотник.
По ближайшей базе прошла неутешительная информация – было повторное землетрясение, с ней надолго потеряли связь и прямо сейчас оперативно эвакуируют вглубь материка. По непроверенным сведениям, получил травму один спасатель, потеряны несколько поисковых роботов и дронов.
Спасатели со второй базы как раз этой эвакуацией и занимались.
Еж помедлил… но все-таки снова подключился к межпланетному каналу.
На сей раз отозвалась усталая женщина неопределимого возраста, в полевой форме, здорово контрастировавшей с аккуратным и строгим образом офиса.
– Ацтек? Новый Каспер контакт принят, фиксируется.
– Да. Мы давали информацию о теневой колонии по координатам. Не хотелось бы отвлекать вас от работы, но нам важно знать, нашли там что-то или…
Женщина пролистала какие-то невидимые Ежу окошки, погрузившись в виртуальность. Покачала головой.
– Парни с восьмерки вчера отправили беспилотники в ту сторону. Записи первых двух рейсов вижу в базе. А потом, ребят, простите, их там накрыло на шесть баллов. Так что мы потеряли и две летайки и весь контрольный узел. Хорошо хоть, наши все живы.
– Плохо там, да? А можно эти записи получить?
– Ничего хорошего. Сейчас скину в обменник… доступ видишь? Ну все, бывай.
Еж перехватил контакт и вскоре стал обладателем записей видеопотока с двух рейсов спасательского дрона.
С замиранием сердца тут же запустил первую запись в минимальном сетевом формате – чтобы часом не пропустить какой-нибудь важный вызов или сигнал.
Картинка должна была быть очень четкой, но в воздухе носился пепел, местами он собирался в черные облака и изображение исчезало совсем.
Под камерой дрона тянулось штормовое море, буро-серое, все в длинных белых гребнях вспененных валов. Иногда дрон вдруг резко дергался то в одну, то в другую сторону, это его сносило порывами ветра.
Остров показался лишь на сороковой минуте. Темная громада, у основания которой море пенилось и взрывалось особенно сильно.
Еж смотрел, как она вплывала в кадр. Ни огонька, ни вообще какого-либо признака человеческого присутствия. Машина замедлилась, начался плавный облет «по квадратам».
Через минуту Еж, наконец, увидел первый рукотворный объект – «мертвый» навигационный маяк на одном из крутых уступов на условно западной оконечности острова.
Оператор дрона его тоже заметил и заставил облететь. Но если раньше к маяку и вела какая-нибудь тропка, сейчас ее плотно присыпало пеплом.
Дрон сменил квадрат и начал обшаривать центральную часть острова, но так же не преуспел: не смог уловить источники света, даже самых незначительные, ни источники энергии, или запросы от местных сетевых систем…
И так – все двенадцать квадратов.
Ни на что не надеясь, Еж прогнал и вторую запись. Наученный первым опытом, сразу с сороковой минуты полета.
И тоже ничего не засек.
Ни он не засек, ни датчики беспилотника. Впрочем, запись следовало изучить более подробно. Ясно, что до завтра новых данных по острову не появится…
А потом Еж получил знакомый запрос внешней связи – притом, в свою личную сетку. И вскоре уже любовался полупрозрачной, но радостной физиономией Федора с «Голиафа».
– Привет Леш! Я смотрю, ты задержался в Новом Каспере! Рад видеть!
– Привет. А вы снова с гуманитарным грузом?
– Почти. Тащим какую-то крайне нужную соль на Инки, для терраформистов. Проходили вашу харибду – смотрю, связь есть… Как там дела в Миссии? Много к вам народу перебралось?
– Около тысячи. Но у нас и без того тут весело. А кстати, хочу предупредить. У нас с планеты удрал один… преступник. Может попроситься на борт нелегалом…
– Ну, мы, вообще, попутчиков редко берем. Он кого-то убил?
– Думай сам. Хозяин теневой колонии на Майя, который бросил там людей… и мы не знаем сколько. Про них спасатели представления даже не имели.
– Все та история с «Фотоном» продолжается? Это что же, наш контрабандист его сдал?
– Почти. Наш контрабандист, вообще, конечно, та еще зараза, но к торговле людьми отношения не имел.
– А у нас на борту, кстати, инспектор и судебный сканер по его душу. Завтра к вечеру будут у вас.
Еж нахмурился. Если Дюрана обвинят в пособничестве торговцам людьми, его лесные прогулки по Ацтеку будут пожалуй, единственной свободой на ближайшие лет десять. Впрочем, наличие судебного сканера обнадеживало.
– Интересно. Спасибо за информацию, Федь. Кстати, вы на Майя заходить не планируете?
– Да вроде нет. Макс рассчитал курс – разве что на обратном пути. А что, хочешь мотнуться туда? Вообще, сейчас разговаривал с летунами внутренних рейсов. Там официально для гражданских пространство закрыто, но с недавних пор борта четыре снова активно мотаются, по согласованию со спасателями и военными. Правда, только один в принципе может пассажиров брать. Ну что, скидывай морду твоего страшного преступника. Покажу капитану, может и вправду постучится…
Так незаметно то в делах, то в беседах закончилась смена.
Еж подумал, что уже несколько дней не показывался в съемной комнате. Надо забрать вещи да окончательно откочевать на пастбища доктора Назарян, что ли… и на этот раз даже заходить «домой» не стал.
Почему-то было куда правильней, нужней и интересней отправиться сразу в Миссию.
Может, потому что там ждали не только новостей от него. Но и его самого…
– А где Дюран? – спросил он у Ника. Ник тоже только вернулся после трудовой смены, состоявшей в полномасштабной чистке загаженного вчера пассажирского вездехода. Ник всегда знал, что работает на тяжелой большой машине. Но и не задумывался, насколько может быть сложно отмыть этого «слона».
– Ушел.
– Далеко?
– Ну, у него подписка, что он не должен покидать планету. А это довольно большая планета… Да не переживай, он у Назарян. Чинит ребро и чего у него там еще сломалось.
– Просто у меня есть записи с дронов спасателей. Надо чтобы он посмотрел.
– А мне покажешь?
– Сейчас? Давай дождемся Дюрана и Энджи.
Ник упал на кровать и демонстративно зажмурился: ждать, так ждать.
А Еж решил прогуляться по лагерю переселенцев. Он часто бывал в Миссии, а вот городок видел, только когда они монтировали там осветители. Это было давно.
Палаточный городок был хорошо структурирован, заблудиться в таком не возможно. Совсем не похоже на кемпинговые зоны артуровских пляжей у причудливых открытых бассейнов.
На Артуре Еж по большей части учился, но даже он знал, что тамошние моря непригодны для купаний. В отличие от совершенно безопасных бустовых лесов, они как раз – сосредоточение агрессивной и весьма экзотической жизни. Потому Артур и не курорт, что море есть, а плавать негде. Зато искусственные бассейны в безопасных местах отдыха появлялись, как грибы после дождя, и располагались, мягко скажем, хаотично. И так же хаотично между ними вырастали пестрые, разнокалиберные палатки.
И все равно рано или поздно какой-нибудь морской сверчок пробирался в бассейн и кусал кого-то из отдыхающих. И тогда к общему неудовольствию, из бассейна сливали воду, а студентам предлагали подзаработать на чистке…
Было весело.
Здесь палатки все были одинаковые и по цвету и по форме. Одинаково мерцали щиты пылевой защиты у входа в обитаемые. Необитаемые были наглухо закрыты.
Над одной, правда, маячил оранжево-зеленый майянский флажок.
Людей было много, но очевидно, что это все – недавно прибывшие поселенцы, еще не до конца даже осознавшие события, которые с ними происходят. Когда Еж сам оказался в такой ситуации, ему было восемь стандартных земных лет. Но он помнил, каким ненадежным, странным и чужим был человеческий мир вокруг – совсем не похожим на привычные плантации и холодные скалы.
На Артуре палаточные городки напоминали праздник. Здесь – все по-другому.
Впрочем, через два поворота ему попалась свободная площадка, на которой группа подростков сосредоточенно перекидывала мяч под руководством высокого парня в желто-красном камуфляже. Площадку окружала лента генератора поля – чтобы мяч не улетал дальше, чем нужно. Еж с минуту наблюдал за игрой, давя в себе отчетливое желание присоединиться. А потом приметил еще одного зрителя и с удивлением узнал Энджи.
Девушка тоже его заметила и махнула рукой.
– Привет! – окликнула. – Ты как здесь?
– Вообще, мы с Ником вас ждем. Тебя и Дюрана. Чтоб посмотреть записи с Майя.
– А… ой. Извини.
– Да ничего. Что за ребята?
– Просто ребята. Переселенцы. Вадик с ними занимается. Мы поужинали в поселке, но приехали все равно рано. Ну и пошли погулять.
Еж внутренне улыбнулся: видеть смутившуюся Энджи доводится нечасто.
«Вадик» что-то сказал подопечным и подошел к ним.
На поверку он оказался старше, чем Еж думал.
– Привет!
А улыбка – хорошая. Пожалуй, Энджи можно поздравить с таким знакомством.
– Добрый вечер. Я Еж. – Представился он.
– Тот самый Еж? Энджи рассказала о ваших приключениях, сочувствую. Собираетесь похитить у нас единственного болельщика? – Догадался Конев.
– Да нет, я случайно на вас наткнулся. Рад знакомству!
– Ну, оставайтесь тогда. Будете группой поддержки. Или в команду?
Еж вздохнул и развел руками. В университете спортзал его интересовал только с точки зрения неигровых видов спорта. А до университета долго-долго не мог привыкнуть, что драка – это тоже спорт. Вот и эту игру он и вовсе раньше не видел, и сейчас пытался понять правила путем простого наблюдения.
Самым полезным оказалось наблюдать за Энджи. По ее реакциям проще было понять, когда следует радоваться удачным действиям игроков, а когда – досадовать…
Через четверть часа тренер – Вадим Конев – объявил перерыв.
Еж счел за лучшее попрощаться.
Энджи подхватила его под руку и оттащила на несколько шагов:
– Еж, я скоро тоже приду… ты только Ники не говори, ладно?
– Про что? Что у тебя была свиданка?
Еж глазами показал в сторону Конева. Иногда логику знакомых девчонок он был понять не в силах:
– Энджи, ты ж сама вчера говорила, что тебя пригласили на ужин…
– Ну… не знаю. Это я тебе говорила, а не Нику. – Она нахмурилась. – Просто ну… он опять что-нибудь такое вывезет, а потом будет ржать, как конь.
– Ладно, не скажу. Догоняй!
Еж махнул на прощание рукой Коневу и не спеша побрел обратно.
А Энджи вернулась к площадке.
Конев задумчиво улыбнулся:
– Симпатичный юноша. Вы встречаетесь?
– Мы не встречаемся, разве похоже?
– Немного похоже. Но раз нет, то это замечательно!
– Почему?
– Потому что это значит, я могу завтра снова пригласить вас на ужин.
– Логично.
– Пойдете?
– Я подумаю.
– Ладно. Пора начинать третий круг. – Он обернулся к игрокам. – Команды! Готовимся! Три, два, один, мяч в игре!
Еж почти дошел до коттеджа, в котором живет Ник, когда внезапно из тени одного из крайних домиков неслышно выскользнул человек. Еж сначала насторожился, но почти сразу узнал Дюрана и остановился в ожидании.
Тот тоже понял, что его маневр не удался.
– Добрый вечер! – крикнул он с пяти шагов.
– Привет. У меня есть новости с Майя. Идемте!
– Погоди, – Возразил Дюран. – На два слова. Прогуляемся?
Вопреки собственному предложению, Дюран молчал всю дорогу, пока они шли к автохозяйству, а потом и к воротам. Заговорил он, только когда все здания Миссии оказались надежно перекрыты ацтекской растительностью.
– Доктор Назарян разговаривала с инспектором, летящим сюда с харибды. Шеф Герман передал им все записи допросов и всю информацию, которую они сумели собрать о прииске и о Жане Дюране. Эта информация пусть косвенно, но говорит против меня. Решение принимает не инспектор, а суд сектора.
– Кажется, вчера вы были готовы к такому исходу.
– Вчера мы были уверены, что спасатели обшарят остров. Но там ситуация стала еще хуже. Никита говорит, были еще толчки, они хотят временно свернуть работы на побережье. В общем, мне нужно успеть на Майя до ареста.
Еж на секунду зажмурился, переваривая информацию.
– Есть несколько трудностей. Первая – вы не можете покинуть Ацтек. Из-за подписки.
– Да наплевать. Я десять лет по ту сторону закона, чего терять-то.
– Вторая – телепорт без сетевой морды вас не пропустит…
– Есть атмосферники.
– Грузовые отсеки у них без теплоизоляции и почти всегда – без воздуха. А официально – опять же, без легальной морды не выйдет…
– Ерунда. Придумаю что-нибудь. Самое главное, чтобы вы немного здесь придержали шефа и его коллег с харибды. Мне хватит форы в один день.
– Третья трудность, – внешне невозмутимо, а в душе досадуя на странную эту, почти детскую уверенность Дюрана в реализуемости побега, продолжил Еж, – в том, что без специального снаряжения вам даже смысла нет соваться на планету.
– Так вы мне поможете? – криво, но уперто усмехнулся Дюран. – Я не собираюсь бегать от закона. Долго бегать. Просто было бы неплохо, чтобы меня догнали после того, как я проверю остров.
– Кто у вас там? – попробовал Еж поймать взгляд собеседника.
– Много кто. – Получил он ответ. – Там… там мои покойники. А может и живой кто-то остался. Ну, так что?
– Пойдемте в дом, – вздохнул Еж.
Он был уверен только в одном. Независимо от того, согласится он сейчас с Дюраном или нет, тот все равно попробует сбежать. А без помощи со стороны это гарантированно приведет или к его безвременной кончине или к очередному аресту.
– Идем, – повторил он снова. – Подумаем, как лучше вам сбежать. И все-таки посмотрим внимательно запись с дронов. Я уже ее видел. Но вы-то представляете, как там все было до катастрофы. Может, разглядите то, что я пропустил.
– Я не хочу, чтобы кто-то из вас подставлялся, – предпринял последнюю обреченную на провал попытку Дюран. – В конце концов, это не ваша история. Просто никому не говорите, и все.
«Теперь наша», – подумал, но вслух все-таки не сказал Еж. – «Ну, как минимум – моя!».
***
Думал ли Француз, что попытка самостоятельно добраться на Майя может удаться? Разумеется, нет. Но иногда действуешь, даже зная, что это без шансов. Потому что по-другому нельзя.
Надежду подпитывал только опыт выживания в мире за рамками закона, где нет друзей, союзников и даже попросту безразличных, где каждый человек имеет рыночную стоимость, и каждого рассматривают как потенциальную угрозу или потенциальную прибыль. В том мире или учишься приспосабливаться и импровизировать, или довольно быстро превращаешься в отработанный шлак. Француз прикидывал проникнуть на ВПП ночью, дождаться смены вахт технического персонала вокзала и проникнуть на нужный борт под видом нового грузчика.
Затаиться в любой из технических ниш жилой части судна труда не составит… а дальше – по обстоятельствам.
Еж ему казался слишком осторожным и рациональным, чтобы пускаться в авантюры, но при том не чуждым любви к приключениям и тайнам – что должно было сделать его неплохим союзником.
Правда, Француз не ожидал, что вместо одного союзника он получит сразу троих сообщников. Которых нужно было еще как-то уговорить остаться в поле нормальных правовых отношений. Не будет добра, если за парнем и его приятелями тоже начнет охотиться полиция Конгресса Ветки.
И Еж все-таки во многом был прав. Просто так, на шару, ни удрать с планеты, ни добраться до острова на соседней планете, не получится. А времени на то, чтобы придумать толковый, а главное – действующий план, было крайне мало. Сутки.
…дрон летел над островом, а Француз и узнавал и не узнавал местность. Все сильно изменилось. Вопреки ожиданиям, суши наоборот стало больше, океан отступил, обнажив невысокое плато с юга. Берег бухты, когда-то присыпанный тонким белым песком, почернел от пепла. На вершинах сопок лежал снег, но он тоже был грязно-серый.
Раньше там везде была трава, кроме мест, где люди развернули свое производство, но сейчас даже след ее исчез. То ли тоже оказалась под коркой вулканического пепла, то ли сгорела.
Деревьев на склонах больше не было, ни стройных желтоцветных однолетников, ни каменок. Только в одном месте образовался завал из серого поваленного леса.
– Как будто водой туда снесло, – предположила Энджи.
Что же. Если ранее остров оказался под водой, у тех, кто там оставался, шанс выжить был только один. Укрыться у управляющего в бункере. Над выработкой, на уровне ангара и большого конвейера. Бункер был построен на случай сильной непогоды или непредвиденного визита властей. Вход в него был хорошо замаскирован… но на прииске не было человека, который бы о нем не знал.
– Хотите, я кофе налью? – спросила у него с подозрительной грустью в голосе Энджи. – Или водички?
– Мне сладкий кофе! – тут же встрял Ник. – И Ежу.
– Я вообще-то не вам предлагала…
– Тихо!
Очертания холмов, в целом сохранились. Пострадал, обрушившись в морскую пучину только один из них, тот, которым заканчивался южный мыс, и на котором стояли ветряки. Сейчас там остался только старый навигационный маяк. Он не работал уже очень давно.
– Пожалуй, – задумчиво сказал Еж, – я смогу обмануть Котю. Пароли у меня есть, она меня знает…
– Котя? – переспросил Никита. – Кто это?
– Искин космовокзала. Помните, когда я за вами ездил…
– Такое забудешь, – отозвалась Энджи. – Я думала, я там поседею.
– Ну вот. Защита у нее слабенькая, к тому же давно не обновлялась. Думаю, я смогу ее на время убедить, что вы – это я. – повернулся Еж к Дюрану. – Она будет получать вместо ваших, данные моей биометрии. Это довольно сложно, но реализуемо. Самое главное, нам одновременно не оказаться в зоне ее чалок. Этого хватит, чтобы сработали телепорты. А мы поднимемся на орбиту на каком-нибудь планетарном катере.
– Это дорого. – Напомнила Энджи.
– Если договориться с грузовиком, то не очень. Кстати, Федя на подлете. Помните Федю? Бортинженера с «Голиафа»? Так вот. Они везут как раз инспектора с харибды. И с ним судебного сканера. Так что в нужное время их планетарник будет садиться на Ацтек. Они, правда, идут не на Майя. Но хотя бы до орбиты поднять смогут. А там уже поищем попутный транспорт. Все, кто вез переселенцев, обратно порожняком идут. Могут подхватить…
Ник прошелся по комнате туда-сюда. Намечавшаяся авантюра нравилась. С одной стороны. С другой, он по-прежнему не шибко доверял Дюрану.
– Надо обговорить с Софико официальный перелет к соседям и совместную работу со спасателями. Если они на это пойдут. – Наконец сказал он. – Но она умеет быть убедительной, согласятся, я думаю. Тогда ни мне, ни Энджи никакого нагоняя не будет. И у нас будет хотя бы часть оборудования для поисков…
– Осталось нам с тобой оказаться такими же убедительными! – Энджи тоже вскочила, словно собралась прямо сейчас бежать к доктору Назарян и уговаривать ее.
– И разрешение поработать на Майя тоже бы неплохо получить, – согласился с ними Еж.
Француз слушал их очень внимательно и все больше понимал, что посвящать в свои планы Ежа было ошибкой. Компания азартно и не задумываясь о последствиях, собиралась вляпаться в эту историю всеми ногами и руками. А история-то может оказаться и опасной и… с душком. Как минимум, девушке точно не стоит туда лететь.
– А Рено нам со снаряжением не поможет? – спросил Ник.
Еж сомневался. Рено, конечно, им обязан… но не до конца же дней и не всеми своими сбережениями? Но, тем не менее, он согласился спросить.
Все замолчали. Почему-то их взгляды пересеклись на Французе, и он вдруг понял, что они ждут его ответа. Его решения. Привычка надеяться только на себя прямо-таки вопила: отмени все и беги. Действуй сам! Но шансов у команды всегда больше, чем у одного человека. Какой бы опыт у него за плечами ни был.
– Спасибо, что помогаете, – серьезно сказал он. – Давайте попробуем развести все по времени. Это на самом деле может сработать…
Если очень и очень повезет.
Если доктор Назарян согласится помочь, и спасатели с Майя пустят их на свою территорию.
Если согласится помочь Альфред Рено и капитан «Голиафа» Соловьев.
Если, наконец, бдительность полицейских окажется не на должном уровне (Вильямс же как-то сумел удрать с планеты!).
Впрочем, это как раз понимали все.
Не понимали, что главная опасность ждет на Майя. И что все время врать – это тяжелое испытание для кого угодно.
– А может, мы сами слетаем? – для проформы предложил Ник. – Вы нам все расскажете. И покажете на схеме острова.
– Ерунда. Если там есть выжившие... они не поверят, что вы прилетели помогать. Скорей, сочтут, что это Керенкун дождался затишья и вернулся за оставленным добром. А если там уже никого нет… есть вещи, которые могу сделать только я. Надеюсь, вы понимаете.
Еж подумал, что Дюрана гонит на Майя то же чувство, которое заставляет его самого искать Кайла Алексиса. Дюран десять лет прожил на том прииске. Это целая жизнь. Там у него могли остаться друзья, родные. Может, у него была семья. Никто не может знать. А спрашивать… Еж сам не любил, когда его начинают сочувственно расспрашивать о давнем прошлом. И потому предпочитал молчать.
Остальные тоже промолчали.
И Француз все-таки решил немного изменить план. Не подозревая, что жизнь в него тоже внесет некоторые коррективы.
***
Доктор Назарян не то чтобы удивилась. Видимо, привыкла ждать от своих сотрудников подобных идей. Прошлась по кабинету. Резко развернулась на каблуках.
– Понимаю, что вами движет. Но. У нас своя задача, у спасателей на Майя – своя…
– У спасателей на Майя не хватает людей даже на работу в городах. И времени тоже не хватает. И в регионе, где этот остров находится, были землетрясения. София Георгиевна! Там люди. Которым нужна помощь. Вы сами всегда говорили, что только это имеет значение! – Не дал договорить Ник. – И помните, мы сюда летели не только для того, чтобы работать с переселенцами. Наши Миссии на самой Майя прекратили работу почти сразу, но я считаю, это была ошибка. Был бы у меня корабль… или деньги на перелет, я бы сам туда полетел. Или вы тоже считаете, что ради «теневого контракта» не стоит тратить ресурсы, как человеческие, так и технические?..
Это он зря ляпнул. Софико остановилась. Ноздри яростно раздулись, глаза сверкнули… но голос вдруг стал скучно-деловым.
– Анисимов. Иди вон отсюда! – сказала она.
Энджи, которая с самого начала стояла в тени и старалась ни чем не обозначить свое присутствие, проводила его взглядом… но следом не пошла. Решительно сжала зубы и шагнула вперед.
– София Георгиевна, вы же…
– Такая экспедиция обречена на паровал, если в ней участвуют одни дилетанты и авантюристы. А ваш, Анджела, Анисимов дилетант и авантюрист. И уж конечно там нечего делать калеке со сломанными ребрами и затянувшейся депрессией и молодой особе, которая дальше биобарьера Нового Каспера никуда не выбиралась!..
– Я, если помните, летала искать «Фотон». И про Ника вы зря. У него есть опыт работы горноспасателем на… да на Майя, между прочим. А Еж вообще. Родом из такой же теневой колонии.
Повисла долгая пауза. За время которой Софико успела пролистать несколько документов в открытой поселковой сетке, и кажется, немного успокоилась.
Уже по-другому тихим, не яростным, а задумчивым голосом она ответила:
– Ай, девочка, будто я сама не знаю, что нужно спешить. И что других людей у меня нет, и что риск огромен. Но, в чем-то этот ваш… – она стрельнула возмущенным взглядом в сторону плотно прикрытой двери – прав. Не просить же помощи у военных и у фермеров. В конце концов, это тоже часть нашей работы. Но знали бы вы, как мне не хочется санкционировать этот перелет… Ладно, это лирика. Вы координаты знаете? Я согласую…
– Спасибо!!!
– Но. Полетите не вы. Полетит Ренц. Он опытный профессионал.
– Но София Георгиевна!..
– Или так, или я вообще никого из вашей банды авантюристов туда не пущу. И Рено скажу, чтобы Брига держал на виду и никуда не выпускал.
– София Георгиевна. Вы вчера говорили, что скоро наша работа на Ацтеке закончится, правильно? Сейчас здесь нужны скорей психологи, чем медики и волонтеры…
– Анджела. Не спорьте. Потом вы же меня и поблагодарите. А если нет, то будете дурой. Все, я решила! Позови это недоразумение, пусть извиняется за свои необдуманные слова…
Никита, как нетрудно догадаться, легко извинился. Причем, кажется за все – и за необдуманные слова, и за скверный характер и за все будущие прегрешения.
Софико по своим каналам даже договорилась о том, что команде с Ацтека от щедрот галактического сообщества Красного Креста будет атмосферник, легкие скафы и снаряжение для поиска в горах.
На орбиту их поднимет катер местной линии, а дальше – идущий порожняком к одному из мобильных госпиталей грузопассажирский почтарь. В команду вошли трое – Ренц, Никита и Еж. А на планете им в поддержку, если не случится форс-мажора, присоединится «старый и очень хороший друг» доктора Назарян. Который в прошлом прошел с ней несколько горячих точек и «сложных» экспедиций. «Это не обсуждается!».
Весь вечер сборов Энджи проходила злая и несчастная. Настолько, что даже Никита сжалился и не пытался ее уколоть.
А потом, улучив момент, ухватила Ежа за рукав.
– Еж… слушай. У меня к тебе дело… а ты можешь и для меня… ну… навесить чужую морду, чтобы искин порта не узнал.
Еж вздохнул. Он понимал, что Энджи будет очень обидно остаться на Ацтеке, но вариантов не видел. Разве что, она уговорит Ренца потихоньку с ним поменяться местами. Но это попросту глупо.
– Энджи, с тобой не сработает.
– Почему? Помнишь, эта… искин из порта. Она же поверила, что мы с Ником – слизни?
– Котя ее зовут, – напомнил Еж. – Нет, тут другое. В прошлый раз был маленький мухлеж с подменой биометрических данных, и заметь, источник у меня всегда был под рукой. А здесь… но даже если бы у меня получилось. Тебя же знают в лицо. И Ренц в жизни не позволит тебе даже подойти к ВПП.
– Да я понимаю. Ну почему она так…
Еж ради справедливости ответил:
– Ренц профи.
– Зато я уравновешенней, – возразила Энджи и всхлипнула.
Вернулся из поселка Француз. Вытряхнул на стол гигиенические средства и бритвенный набор, а потом со всем этим занял душевую. На час.
К Нику Энджи решила даже не подходить: смысл унижаться, если точно знаешь, что в ответ услышишь кучу колкостей и насмешек. Ник, кстати, собрался быстрей остальных. Полупустая сумка с личными вещами так и стояла под кроватью. А вот Ежу понадобилось съездить на съемное жилье.
Ник, увидев понурую мордашку Энджи, сам к ней подсел и предложил:
– А хочешь, я сломаю руку Ренцу, и он не сможет никуда лететь?
– Ники, ты совсем дурак? Мне не до шуток. Что я здесь буду делать? Через неделю встретим еще партию переселенцев… И это все. Лучше бы я пошла работать в орбитальном госпитале… там волонтеры тоже нужны…
– Ну, тогда бы мы с тобой вообще не встретились, логично?
– Иногда я думаю, что это было бы и не плохо…
Ник вздохнул.
– Эндж. План такой. Завтра утром я иду к Назарян. И мотивированно объясняю, почему нам на орбите нужен еще один человек. Как тебе такой вариант? На планету она тебя и вправду не пустит. Но на планету и мне-то страшно лететь. А?
Энджи кивнула, стараясь сделать так, чтобы Ники не заметил ее выражение лица. Выражение было растроганным и виноватым.
Ближе к ночи вернулся Еж с автономкой под подмышкой и четырьмя коробками еды из столовки.
– Не хочу есть, – вздохнула Энджи.
Еж посмотрел на нее с осуждением. С давнего детства он помнил самый главный закон: если предлагают еду, отказываться нельзя. В следующий раз могут не предложить. А до следующего раза можно ведь и не дожить. Но промолчал. Последние лет пятнадцать проблем с добыванием пищи у него не было. В отличие, к слову, от Дюрана … который что-то слишком уж надолго закрылся в душе. Может и вообще там заснул…
Еж разложил на столе в кухонной зоне принесенное оборудование: контактную зону, биосканер, и автономное хранилище данных, позволяющее значительно расширить возможности личного сетевого пространства. Конечно, неплохо было бы притянуть к делу какой-нибудь толковый искин, но таковых под рукой не было, так что придется решать проблемы самому и по мере поступления.
Из столовских боксов пахло одуряюще. Энджи опять, хоть и без энтузиазма принялась варить кофе.