Доктор Назарян со вчерашнего вечера Дюрана тоже не видела.
– Да что же такое, – расстроился шеф. – Неужели он снова в леса подался? Вот где его искать? И в порту его не было…
Доктор Назарян въедливо прочитала инструкции по перелету и действиям после, напутственно пожелала удачи и умчалась к пациентам. Рено некоторое время еще инструктировал Ренца о снаряжении, которое выделил он лично для поисков на Майя. Попрощался и убежал на атмосферник с «Голиафа» Федор… а потом все как-то вдруг оказались на борту, в светло-синем салоне на двадцать пассажирских мест.
Еж привычно подключился к бортовой чалке, чтобы узнать, что катер отправляется в рейс в автоматическом режиме, что инструкции на все случаи жизни есть в специальном разделе, помеченном звездой, и что перелет займет сорок девять с половиной минут.
Приятный женский голос напомнил о необходимости пристегнуться и рассказал о параметрах предстоящего перелета…
Рядом плюхнулась мрачная Энджи.
– Что-то мне неспокойно, – заявила она. – Мне не понравилось настроение Дюрана, с которым он улетал. Может, надо было его как-то приободрить, как ты думаешь?
Еж никак не думал. Пожалуй, у него и самого сейчас настроение только портилось от попыток приободрить… если эти попытки выражались в поднесении кофе, водички, полотенца или… еще чего-то подобного.
– Да нормально, – обернулся к ним с переднего сиденья Ник. – Взрослый же мужик. Все иногда бывают не в духе.
– Нет, ну, правда. Могли бы вы с ним и помягче.
– Да, мама Энджи, – хохотнул Ник. – Непременно. О, уже покатились! Обожаю такие моменты…
Девушка не ответила. Не потому, что решила спустить колкость, просто не хотела отвлекаться от того, что происходит за иллюминатором.
Летала Энджи много. Но все равно моменты взлетов и приземлений любила сильнее всего.
***
– Ну что, в едальню? – потирая руки, предложил Ник. – До рейса еще время есть…
– Ты знаешь, сколько здесь еда стоит? – Уточнил Еж, который уже имел счастье ознакомится с пассажирским прайсом. – Это же орбита. Здесь все продукты импортные. Особенно те, которые с Ацтека.
– Ну, я же не предлагаю ресторан, – Ник, который по предписанию суда систему Веспы вообще не должен покидать, с любопытством изучал интерьер зоны прибытия. – Где-нибудь тут можно пива попить?
Ренц одарил его таким убийственным взглядом, что он поднял руки и покаялся:
– Да понял, понял. Мы героические герои, у нас сложная миссия и пиво нам противопоказано. Ну, хоть чай с бутербродом я могу себе позволить?
Энджи уже пролистала предложения здешних заведений и с легкой досадой согласилась с Ежом.
– Не в этом секторе. Ники, оно тебе за такую цену поперек горла встанет, и так затвердеет. Предлагаю покинуть пафосную часть станции и перебраться в места поскромнее. Вот, я нашла нужный нам швартовочный узел. Это не так и далеко. Там есть столовка для летунов и работников порта… и сейчас она открыта.
Ник тоже заглянул в меню ближайших кафешек и предпочел ужасаться молча.
– Детский сад на выгуле, – высказался Ренц, но других идей не предложил, так что вся команда направилась в заведение, найденное Энджи.
«Детский сад», правда, не стал повторять подвиг Француза и воспользовался возможностями метролифта, что позволило оказаться у нужного шлюза куда быстрее, меньше чем за минуту.
– Еж, – толкнул приятеля в бок Ник, – Чего задумался?
– Как объясним Ренцу появление Дюрана? – полушепотом спросил он. – Доктор его сольет копам быстрей, чем ты чихнешь… Может, ему пока не высовываться? Ну, до госпиталя. А там как-нибудь подготовим доктора. Или сюрприз будет…
Ник подумал несколько мгновений и выдал:
– А ты уверен, что наш французский друг вообще еще на станции? Будь я на его месте, уже с кем-нибудь договорился бы и рвал когти к харибде.
– Не думаю. – Еж нахмурился, пытаясь подвести под свои ощущения логическую базу. – Нет, это вряд ли. Ему печет вернуться на Майя… как не знаю… ну это как незаконченное дело. Ну, мне так кажется.
– За уши притянуто. Мы об этом Дюране вообще ничего не знаем, кроме имени. Я вообще сомневаюсь, что он помогал мне искать вас с Рено исключительно из альтруистичкеских соображений.
– Эй, – вклинилась между ними Энджи, потому что доктор Ренц развлекать ее беседой решительно не желал. – О чем шуршите?
– О том, что Дюран – мутный тип. И зря мы его послушали…
– То есть, – выпучила глаза Энджи, – предлагаешь вернуться обратно и все забыть? Ты же сам говорил, что на том острове могут остаться выжившие, которые погибнут, если мы туда не полетим?
– Да я не об этом, – смутился Ник. – Я о том, что он мог вообще-то участвовать в спасении Ежа с Рено только чтобы они потом помогли ему свинтить с планеты. Вот вы и помогли.
– Честный обмен, – приподнял брови Еж. – Я не в обиде… Так, а что у нас в меню?
Столовка была самая простая. Телепортационная доставка, несколько столиков, в центре – визуализированное меню. Можно выбрать еду по сетке из любого заведения на станции, а можно найти что-то попроще, ткнув пальцем в сенсор.
В меню было, правда, только безалкогольное пиво. И Ник, проследив за взглядом Ренца, все-таки предпочел кофе.
Энджи помедлив, выбрала десерт. Свой выбор пояснив тем, что на диету можно будет вернуться, «когда прилетим обратно на Ацтек».
И в этот момент Ежа побеспокоил какой-то совершенно незнакомый пользователь, приглашая присоединиться к его чалке.
– Интересно, – пробормотал Еж, подтверждая контакт.
– Привет, – раздался над ухом жизнерадостный девичий голосок. – Если вы Еж, то у меня для вас важное сообщение.
– Я слушаю. Кстати, кто вы?
– Извините. Я тут работаю на телепортационном модуле оператором, меня Зоя зовут. Меня попросили передать для вас одну запись. Верней, там две записи, но для вас только одна, та, что покороче. В общем, ловите ссылку…
В сетевом пространстве ссылка отобразилась, как синий конверт с гербом ацтекского поселения в центре.
Еж торопливо растянул сетку на Энджи и Ника.
Ренц поморщился, заметив, конечно, вынужденную ежиную бестактность, но все же промолчал.
Над столом в полупрозрачном режиме появился Дюран. Там, где делалась запись, он удобно сидел в кресле, чуть подавшись вперед, к камере.
– Привет, ребята. Уж извините, что мне пришлось вас немного обмануть. Обстоятельства меняются каждый час, и мне не хотелось бы вас подставлять больше, чем уже получилось. Значит, главное… Хотя, может, вы это сочтете не главным, а второстепенным, не важно. Вильямс был здесь, на орбитальной станции. Покинул ее на катере «Джокер» за десять часов до моего вылета. Вас он будет опережать часов на пятнадцать. Цель полета я не знаю. Но если это не побег из звездной системы, то скорей всего, летит он тоже на Майя. Летит не один, втроем и с каким-то снаряжением еще. Так что, будьте осторожны. Ту же информацию, но подробней, я запишу для копов и пришлю вам отдельно. Да. Буду благодарен, если скинете ее Герману и его коллегам из галактичекой полиции. Если все пойдет, как надо, увидимся на Шайенне. Оставлю вам запись в службе оперативной информации, не забудьте забрать. В общем, все.
– Вот зараза! – больше восхитился, чем возмутился Ник. – Да он даже в сетку выйти не может, а бегает так профессионально, словно его этому учили!
– Что случилось? – с заметным холодком в голосе поинтересовался Ренц.
– Ничего! Это Дюран объявился! Он умудрился сбежать с планеты и выследить Вильямса! Вот, полюбуйтесь!
Поскольку встреча с Дюраном во время перелета им очевидно не грозила, а он сам попросил Ежа передать запись от него полицейским, оставлять доктора Ренца в неведении было бы как минимум жестоко.
Ренц с самым каменным выражением просмотрел запись. Потом покачал головой.
– Придурки вы.
– Почему? – не поняла Энджи.
– Потому что придурки. Запись для полицейских будете смотреть? Или любопытство вам чуждо?
Еж подумал, что Дюран не запрещал им заглянуть во второй ролик. Просто ничего об этом не сказал.
– Здравствуйте. – Дюран сидел в том же кресле и в той же позе. Только тон был другим. Официальным, если не сказать деловым. – Мое настоящее имя – Евгений Станиславович Горцев. Имя Жана Дюрана я был вынужден взять после того, как наше судно подверглось атаке пиратов. Это случилось около десяти лет назад в другом секторе. Жан погиб. Погибли так же два наблюдателя-торианца. Я не собираюсь долго бегать от полиции, но находясь под следствием трудно завершить дело, ради которого мне пришлось покинуть Ацтек. Подробные данные обо мне и о настоящем Дюране можно легко отыскать в архивах старого Бюро Космических Исследований, они хранятся до пятидесяти лет, если мне не изменяет память. Мы все были участниками одной из официальных поисковых экспедиций, направленных Бюро на поиски следов пропавшей «Синей черепахи»… Исследовательское судно «Алмаз», порт приписки – Тесей. Фотон, разбившийся в ацтекских горах, входил в экспедиционное оборудование… у нас их было даже два. Что важно. Несколько лет я действительно был пилотом у хозяев нелегальной промысловой колонии. Я уверен, этот бизнес они вели на нескольких координационных ветках. О причинах моего сотрудничества с ними говорить долго, я перейду к сути, если позволите. Вильямс – это лишь часть большой преступной сети, имеющей представительства в самых разных планетарных системах. Я узнал от здешних летунов, что он тоже покинул Ацтек и направляется к Майя. Очевидно, его интересует что-то, что они не успели вывезти с планеты и чего не смогли обнаружить на борту моего «Фотона». Три варианта – или хотят вывести оттуда и перепродать выживших контрактников. Или же у них там остались запасы добытой руды, а то и очищенных камней. Есть еще один вариант – они ищут сохранившиеся архивы «Фотона», которые могут их вывести на след «Синей черепахи»… ладно. Об этом сейчас… – Француз как-то странно улыбнулся, даже покачал головой. – Сейчас важно, что отправился он туда не один, вероятно, с вооруженными подельниками. Прииск на Майя успешно добывал уникальные самоцветы качества «сок земли». Поначалу пираты осуществляли там полный цикл добычи, используя труд ныряльщиков на теневом контракте. Лучшие камни они извлекают… извлекали со дна. А какое-то время назад перенесли финальную доводку на Ацтек. Причина – разрастание инфраструктуры майянской колонии. Управляющего прииском звали Джоэль Керенкун, он погиб при эвакуации. Именно он инициировал перенос части процесса на Ацтек, мотивируя это тем, что над островом прошла одна из посадочных магистралей. Они боялись, что их рано или поздно заметят.
Француз внутри голограммы устало потер лицо.
– Они, насколько я знаю, планировали вскоре закрыть производство и уничтожить все следы пребывания людей. Оборудование и теневые контракты перепродать, все остальное уничтожить, но случилась природная катастрофа. Мы считали, что хозяин постоянно находится на Ацтеке. Сейчас я бы предположил, что это и был Вильямс. У меня есть доказательства, что сеть несколько шире, а причастных к этому бизнесу несколько больше…
Француз подробно, в деталях описывал пиратскую схему, которую смог восстановить, опираясь на известные ему факты. Перечислял догадки. Он казался спокойным и собранным. Только под самый конец записи заметил:
– Не знаю, насколько в это все можно поверить. Глядя со стороны – полное безумие. Но решать вам. Очевидно, до скорой встречи?
– Ну, вот почему он сбежал? – Вздохнула Энджи. – Может, надо было как-то с ним по-другому? Ну, поговорить, объяснить. Обсудить совместные действия. А вы двое только и можете, что правду в лицо… А может, ему наша помощь нужна была? И поддержка?
На удивление, ответил Ренц:
– Я подозреваю, именно от вашей помощи и поддержки, Анджела, он и сбежал.
Никто даже не улыбнулся.
А Еж подумал что, несмотря на обилие свежей информации, о себе Дюран ничего так и не рассказал. Разве что, кроме того, что он никакой не Дюран и когда-то тоже искал «Синюю черепаху».
Ренц обвел компанию взглядом опытного психотерапевта и вздохнул:
– Ну что, отправляем эту автобиографию Герману? Или есть другие идеи?
Еж пожал плечами. По словам Дюрана, у бывшего агронома уже фора почти сутки.
Судя по учиненной на Ацтеке казни, которая, кстати, почти удалась, Вильямс способен на многое. Лучше уж пусть его поймают.
Ник не раздумывая сказал: «Шлём!». Во-первых, Француз сам этого хочет. А во-вторых, пусть голова болит у копов. Причем, об обоих беглецах.
Энджи тяжело вздохнула. Будь ее воля, она пожалуй, предложила бы дать Дюрану еще часика два. Но вслух об этом сказать не решилась.
Часть 2 Майя
13. Негостеприимная планета
Мобильный госпиталь Межпланетной Ассоциации Спасателей – это, по сути, небольшой космический город, заточенный для работы как раз в таких тяжелых ситуациях, какая сложилась на Майя. Своих движков у него мало – только необходимый маневровый комплекс, для удержания выбранных траекторий и орбит. Возят госпиталь сразу несколько буксиров. А чтобы «протащить» такой через червяка, строятся отдельные, особо мощные и широкие разгонные станции. Как только появились первые сообщения о катастрофе, такой госпиталь покинул орбиту Инки и отправился к планете-соседке с максимально возможной скоростью. Второй пригнали от Солнечной совсем недавно, когда стало понятно, что катастрофа приняла глобальный характер и планета еще несколько столетий в норму не придет.
Первую же волну беженцев принял орбитальный город Шайенн, которому едва хватало ресурсов и запасов.
Сейчас город постепенно приходит в себя после почти месячного постоянного аврала.
…Капитан катера еще до вылета предупредил, что его порт прибытия – это первый мобильный госпиталь МАС. И ни ради каких волонтерских дел он от маршрута отклоняться не будет. Но никто и не спорил.
Пятидневный перелет позволил всем немного отдохнуть, успокоиться и обговорить план действий. Никто из «заговорщиков» всей правды о побеге Дюрана не рассказал… но Ренц почему-то не спрашивал. И по молчаливому согласию этот вопрос больше не поднимался. Только Энджи периодически озабоченно вздыхала: была уверенна, что Дюран может наделать дел и натворить бед просто из-за его эмоционального состояния. Для себя она уже решила, что имеет дело с глубокой психологической травмой и даже потихоньку сохранила в свое сетевое пространство несколько популярных статей про посттравматическое стрессовое расстройство.
Пока Ренц заказывал связь с Ацтеком – отчитаться перед Назарян и узнать последние новости, – Ник и Энджи собрались погулять по станции. Энджи ощущала себя здесь как дома – несколько лет назад она провела именно в этом госпитале два месяца, после поступления в Университет, в рамках первой практики.
Правда, тогда он располагался возле Инки. И казался очень просторным, большим и светлым: персонала там было больше, чем пациентов. Военные и вообще-то редко болеют.
Госпиталь создавался полвека назад на волне всеобщих ожиданий серьезной войны с логалийцами, которые активно вели поиски пригодных для их жизни планет в периферийных зонах координационных веток человеческой вселенной. Но войны не случилось, случился взаимовыгодный и крайне прибыльный экономический союз. Однако не выкидывать же целый флот только потому, что ему не с кем воевать?
Инфраструктура с тех времен частично сохранилась и даже была модернизирована.
Энджи звала на прогулку и Ежа, но тот почему-то заартачился. И вообще выглядел мрачным и каким-то дерганным.
– Эй, да что случилось? – удивилась она. – Пойдем, тут есть, классная комната отдыха для персонала. С библиотекой. И кафе.
– Да ничего, вы погуляйте. Просто настроения нет.
– Ну ладно. Мы недолго! Принесем тебе чего-нибудь пожевать…
В зале ожидания было людно, шумно, как на вокзале. Но закуток, который они себе нашли, оставался относительно тихим. Еж плюхнулся на диванчик и прикрыл глаза, постаравшись отключиться и от этих звуков и от неприятно знакомых стен и запахов. Особенно от запахов.
Все-таки в больницах пахнет иначе, чем в любых других помещениях. Даже если там вентиляция на высоте, и весь воздух проходит многократную очистку.
Спустя недолгое время вернулся Ренц, сел напротив. Еж сразу же «проснулся» и уставился на доктора.
Тот усмехнулся.
Любопытство у Ежа было написано на лбу крупными буквами.
– Да, новости есть. Петиция вашего друга имела большой успех, по словам Назарян. Так что с харибды сюда, к Майя, идет их патрульный корабль с группой оперативников на борту. Не знаю, насколько это хорошо.
Еж кивнул. Насколько это хорошо для Француза – сложно сказать. Но вот если Вильямса арестуют, все вздохнут спокойней. И в первую очередь сам Еж, у которого еще не все следы синяков сошли.
– А вы что думаете? – спросил он. – Про Дюрана. И вообще.
Ренц, склонив голову набок, несколько секунд разглядывал собеседника, словно бы в сомнении, отвечать или нет.
Но ответил:
– Я думаю, что чужая душа – потемки. Я его совсем не знаю. Вот вы, Алексей, общались с ним немного дольше. Ваше мнение?
– Мое мнение, он нормальный мужик. Но десять лет жизни на прииске… думаю, он просто отвык доверять людям. Если он там действительно надеется найти выживших…
– А если он летит не людей спасать? Если он тоже что-то ищет? Трудно, правда, предположить, что именно, но если – то же самое, что Вильямс? И просто силами полиции пытается сейчас остановить конкурента? Слова его мы проверить не можем.
– Да ладно, вы же видели, как он действовал в ацтекском лесу. Все, кто пережил крушение, дождались помощи только благодаря ему.
Но Еж подумал, что доктор Ренц в чем-то и прав.
Француз же прямо сказал. Где-то на Майя хранится разгадка тайны «Синей черепахи», так может, это она гонит Дюрана вперед? Или как там его на самом деле зовут…
Но даже если и так. Причин может быть много…
– Кстати, – сменил тему Ренц. – А где Анисимов с Лисовской? Скоро наш рейс, пора бы перебираться ближе к стыковочной палубе.
– Пошли по местам боевой славы Энджи. Да сейчас вернутся, они ненадолго.
– А. А ты чего не пошел?
– Терпеть не могу больницы и вокзалы. С детства. А это и больница и вокзал – и все это в квадрате…
– Есть причина такой нелюбви? – Ренц приподнял брови, и даже чуть наклонился вперед.
– Есть, конечно. А вот и Ник с Энджи! Выглядят довольными.
Энджи и вправду выглядела особенно счастливой.
– У нас новости, – сказала она. – С планеты!
– Да? Что там? – приподнял брови доктор.
– Море в нашем квадрате успокоилось. На юге три новых извержения, но нас не затронет. И из столицы передают, что нашли еще группу пострадавших. Туда сейчас как раз направляется новый спасательный отряд. Так что можем с ними и лететь…
– Анджела, – напомнил Ренц. – Вы остаетесь на орбите.
– Да почему? Я вполне могу остаться в стационарном лагере. Там куча народу и я там хоть пользу принесу.
Ренц несколько мгновений строго смотрел на нее, но все же не выдержал и с ухмылкой отвел взгляд.
Еж подумал, что доктор Назарян, если хотела добуквенного соблюдения инструкций, должна была назначить старшим кого угодно, только не Ренца.
***
Еж на Майя никогда не был, но вот все остальные участники экспедиции бывали не раз. Правда, все вспоминали разное. Энджи – песочек на пляже в одном из курортных поселков, поющих ящериц и светящихся в темноте обитателей морского дна, которых видно сквозь прозрачную воду даже на большой глубине. Она, оказывается, отдыхала здесь, когда была еще школьницей.
Ник работал в одном из горных спортивно-досуговых центров инструктором по скалолазанию и заодно – штатным спасателем. Видимо хорошо работал – все происшествия, о которых он рассказывал, или случались в базовом лагере, или вообще вдалеке от гор. И были скорей забавными, чем страшными.
Ренц на Майя бывал просто-таки регулярно – на медицинских семинарах и конференциях. Здесь же повышал квалификацию и периодически сам вел курсы для специалистов МАС. Так что наоборот, ничего не знал о пляжах и курортах, но неплохо помнил центральную часть столицы.
Еж с удовольствием слушал их рассказы, выстраивая для себя в голове образ этой незнакомой планеты. Хотя и понимал, что скорей всего она предстанет совсем другой.
Им предстояла еще одна пересадка в Шайенне.
С орбиты планета выглядит уже не как яркая звездочка и даже не как круглый шарик в центре псевдоиллюминатора. Еж еще заранее насобирал в своем пространстве разных видов и трансляций поверхности и минут пять любовался тем, как она медленно вращается где-то внизу – огромная и незнакомая, в прядях циклонов и полях облаков. С реденькими огнями на границе дня и ночи…
Недобрая. Рассерженная красавица, с нетерпением ждущая новых людей, чтобы наглядно показать, что она о них думает.
Так что когда причалили, он был уверен, что готов с ней встретиться.
А она была совсем другой сквозь обзорное окно нижнего рабочего коридора. Разве что облаков существенно больше, чем над тем же Ацтеком, да огней, которые показывала трансляция, что-то не видать.
Воздух на Шайенне пах иначе, чем в госпитале, неприятных ассоциаций не вызывал, но и не радовал: это был сухой, многократно очищенный, но все равно с привкусом застоя станционный воздух. Такой обычно не используется для жилых модулей, но обитателям Шайенна выбирать не приходилось.
В зоне ожидания было людно, но в основном здесь располагались профессионалы – техники, спасатели, персонал многочисленных спутников и транспортных судов. Отдельной группой держались ученые в сопровождении нескольких деловитых инструкторов в форме Межпланетной ассоциации спасателей - МАС. Их чалка была украшена эмблемой Конгресса координационной ветки и усеяна академическими значками.
Ренц с кем-то перекинулся парой слов по сетке, и уверенно повлек свою команду к тем самым ученым. От их группы отделился один с эмблемой спасателей на куртке.
– Привет, молодое мясо, – сверкнул зубами спасатель, и безошибочно протянул руку Ренцу. – Я Ярослав Валько, для своих – Яр. Софико говорила, у вас есть опыт на сложных планетах?
– Не у всех и очень разный, – вздохнул Ренц, и еще раз оглядел хмурым глазом свою команду. – У Лисовской – минимальный, она будет все время в лагере. Однако она умеет оказывать первую помощь. Думаю, она не откажется понаблюдать за работой ваших спецов.
Ярослав Валько улыбнулся еще шире и протянул руку Энджи. Та кисло улыбнулась в ответ и протянула навстречу свою.
– Ладно, мне сигналят, что наш атмосферник на подходе. А, да, полетим вместе с сейсмологами из научной академии сектора, можете пока поболтать-познакомится. Они забавные.
Забавными сейсмологи не выглядели. Хорошо экипированные, подтянутые бородатые дядьки, все лет за сорок. На поплавках – армейские рюкзаки с гравикомпенсаторами и контейнеры с датчиками.
Их старший, впрочем, узнал Ренца и втянул в какой-то научно-медицинский спор…
Еж огляделся, куда бы сесть, и тут же заметил, как ему машет один из сейсмологов, удобно устроившийся в тени за пустующей стойкой администратора, где были сложены еще десятка полтора контейнеров разного размера и формы. Сейсмолог сидел, нахлобучив по самые глаза кепку с университетским значком. Еж его узнал почти в тот же момент и ничуть не удивился.
А ученый прижал к губам палец и глазами показал на соседний контейнер.
– Привет, – шепотом сказал Еж.
Тот приподнял козырек, и обозначил улыбку. Конечно, это был Дюран.
– Вильямс был на Шайенне еще часа три назад, – Сообщил Дюран без вступлений. – Видел с ним как минимум четверых. Никого из них не знаю, но судя по всему, они собираются на Майя что-то копать. И мне что-то подсказывает, что Вильямс не стал бы рисковать жизнью и свободой ради простого «свободного поиска» по руинам.
Еж кивнул. Он думал так же.
Но сейчас его интересовал больше не беглый хозяин прииска. Что собирается делать сам Дюран? И как к нему теперь обращаться?
И чтобы получить все ответы скопом, он спросил:
– Что дальше?
– Дальше мы летим на планету. А там я тихонько поговорю с вашим доктором Ренцем… или не поговорю. По обстоятельствам.
– Кстати. Энджи на вас обиделась. Она считает, вы зря сбежали, ничего не сказав. Думает, это потому что вы ей не доверяете.
– Я извинюсь.
– А как к вам теперь обращаться? В ваших именах и прозвищах можно запутаться.
– О. Посмотрели оба мои послания. Хорошо. Можете звать и дальше Дюраном. Можете Женей. Тем более меня тут кое-кто узнал нечаянно, так что конспирация все-таки к черту.
– Кто?
– Знакомый капитан буксира. О, кажется, нам объявили посадку! Увидимся на планете!
***
Весь перелет занял от силы час. Майя надвинулась темным боком, заслонила звезды. Еж следил за трансляцией с внешней камеры атмосферника, но одним глазом, а сам, нет-нет, да и оглядывался на сейсмологов. К слову, свою технику они погрузили в катер так сноровисто, что сразу ясно, делают это не впервые. Причем, Дюран работал вместе со всей командой, и не догадаешься, что он с ними недавно. Хотя, если подумать, какое «недавно». Он же много лет возил грузы для пиратов. Вряд ли растерял навык.
Сначала впереди показалась рассветная полоска, потом яркие лучи Ближнего вспыхнули, скользнув по границе атмосферы. Фильтры приглушили его свет, позволяя и дальше разглядывать поверхность сквозь заляпанную спиралями циклонов атмосферу. Внизу был океан. Огромное темное пространство, синеющее к рассветной зоне.
Планета надвинулась, поглотив черное небо.
– Какая там сейчас температура? – уточнил кто-то из сейсмологов. Ответил Ренц, успевший несколько раз перед вылетом обновить сводку:
– Около шести тепла по международной шкале. А в это же время в прошлом году в зоне нашей высадки было порядка тридцати. И влажно, кстати.
– А что как холодно? – Заинтересовалась Энджи. – Я думала, тут вулканы атмосферу греют…
– Пепел перекрыл доступ солнечному теплу. Вот и остыла. – Ответил тот же голос.
– А парниковый эффект? – приподняла она брови.
Сейсмолог немного подумал и ответил:
– Наверное, со временем случится и он. Но пока, девушка, готовьтесь. Там холодно, грязно, ветрено и снежно…
Высаживались на полосе военного аэродрома. Эта площадка сохранилась полностью: равнинная местность вдали от моря и высоких гор как нельзя более этому способствовала.
Сел атмосферник гладко и пробежав положенное расстояние по полосе, вырулил на стоянку.
Пилот по-простому высунулся из кабины, дал отмашку, что можно разгружаться, и началось. Судно с двух сторон «отрастило» трапы, ученые и составлявшие им компанию спасатели слаженной командой приступили к разгрузке, Ренц, подумав, крикнул своим:
– Наши ящики складывайте отдельно. Энджи, проверь по описи. Сейчас должна быть машина.
Ник с Ежом переглянулись и поспешили следом за сейсмологами, потому что «время дорого», «катер должен возвращаться на орбиту», и «хотелось бы сегодня уже быть на месте».
Ученые, закончив со своим добром, помогли парням вытащить и их немногочисленные, но тяжелые контейнеры.
– Ого, – оценив инсталляцию, вздохнула Энджи. – Интересно, что мы везем? Это же не только наши личные вещи? Ник, а ты точно с собой пару вездеходов не прихватил?
Ник хмыкнул:
– Да, пригодились бы сейчас. Но это то самое, что Софико называет «попутным грузом»: то, что на Ацтеке уже не нужно, а здесь может пригодиться.
Холодный воздух с непривычки сбивал дыхание. Было ощутимо ниже обещанных плюс шести. Вдоль рулежки горками лежал темный шлак. А за ним тянулось пустынное буро-коричневое поле, присыпанное снегом и лишь с одной стороны разорванное неровной линией портовых строений.
Еж невольно поискал глазами и тут же нашел Дюрана. Тот поймал взгляд и махнул рукой.
– Кто это? – прищурился Ник.
Еж помедлил с ответом, но все-таки скрывать правду от приятеля не стал:
– Дюран.
– Чего?
– А что удивляешься? Что он сразу к нам не подошел? – Еж глазами показал на Ренца, о чем-то с кем-то в сети ведущего активные переговоры. – Успели перекинуться парой слов.
– Да ладно. Я был практически уверен, что после своих откровений он тут же попытается убраться из системы. Я бы так и сделал. Наверное. Хотя нет. Если бы знал, что от меня зависят чужие жизни, наверное, нет. Но он же не я. И мы не знаем, правду он нам сказал или нет.
– Никит, давно хотел спросить. А где ты вообще его подобрал? Ну, когда вы так драматично спасли нас с Колином в последнюю секунду?
Ник подумал, нахмурившись.
– Вообще, это он меня подобрал. И как-то так разложил свои предположения, что у меня даже сомнений не осталось, что тебя надо спасать.
– Вот и ответ, – улыбнулся Еж. – Мы с тобой на этой планете именно потому, что Дюран… то есть Горцев… блин, звучит как-то странно, как о другом человеке. Ну вот. Потому что он умеет быть убедительным.
Ник кивнул, окинул орлиным взглядом горизонт… и тут же заметил огненно-оранжевый вездеход в дальнем мареве. Вездеход быстро приближался.
Подошел инструктор Ярослав Валько.
– Сегодня поразительно чистый воздух, жаль, солнца не видно. Но вы фильтры-то все равно держите наготове. В городе будет совсем не так.
В вездеходе было тесно и душно, но никто не жаловался. Ник и Энджи даже успели подремать. Еж тоже сидел с закрытыми глазами, но сон не шел. Проносились перед внутренним взором события минувших дней. Надо же, а он-то думал, что впереди – только дотошный поиск по архивам и новостным лентам хоть какой-нибудь информации о Кайле Алексисе…