Вернулись к выходу.
Там, хоть ветер слегка утих, погода была все еще далека от идеальной.
– Я схожу, посмотрю тропу к бункеру, – предложил Горцев.
– Эй, я с тобой! – Ник не собирался никуда отпускать Француза одного. И доверять ему до конца не собирался.
– Никит, сейчас логичней спустить клипсы в шахту и передохнуть. Если тропа хорошая, я тут же сообщу по вот… по рации. Вы догоните и дальше пойдем вместе. Впрочем, как хочешь.
– Идите вдвоем, – разрешил Ярослав. – Так безопасней, подстрахуете друг друга. И все время на связи!
– Хорошо, – ответили «разведчики» в один голос.
Сначала все было нормально. Горцев шел чуть впереди, контролировал дистанцию и постоянно кидал короткие реплики в рацию, для тех, кто остался в укрытии. Это все были приметы тропы:
– Здесь ровно.
– Камень, похожий на палец обходим справа, там удобнее.
– Осторожно, скользко!
– О, тут даже трава сохранилась. Сухая. Не затопчи.
– Сыпуха, но склон пологий, можно идти прямо по ней…
Ник слушал, иногда добавлял чего-то от себя. Маршрут, как маршрут. Когда он работал на Майя инструктором, однажды в горах случился сильный снегопад, почти такой как этот, только белый. Так что можно представить, что это события одного уровня. Или что это вовсе другая планета, и такая погода на ней норма. Так, небольшой снежок… только черный…
А потом вдруг, без всякого предупреждения, Горцев сорвался с места и побежал.
Сразу же, конечно, вернулись все подозрения.
– Дюран! – заорал Ник, – Стой, зар-раза!
– Что у вас? – резко спросил Ренц. – Горцев? Анисимов?
– Он убегает, – через десяток секунд отозвался запыхавшийся Ник, – догоняю…
Тропа, по которой они шли, в том месте как раз перевалила через холм и исчезла среди камней и наносов. Шагов на пятьдесят впереди Ник увидел яркое пятно горцевского комбеза, и помчался следом, не разбирая дороги. Дыхания на то, чтобы ругаться вслух не хватало, но в уме он костерил Француза, на чем свет стоит, параллельно упрекая себя за излишнюю доверчивость.
Засевший в грязь и снег малый транспортник, грузовой отсек полон черных контейнеров без маркировки. Обогнуть, бежать дальше. Одиночная скала, осыпь у подножия. Соскользнуть по свежему следу. Три метра вниз…
А вот он и вход в ангар…
Действительно, «Фотон» здесь можно было спрятать легко… раньше.
Француза он увидел сразу. Он добежал сюда минуты две назад и сейчас успел забраться к верхнему краю обвала, надежно перекрывшего доступ внутрь. Обвалилась часть скального козырька, когда-то прикрывавшего вход, и с первого взгляда понятно, что толщина завала как минимум несколько метров. А может быть и несколько десятков метров…
Приглядевшись, Ник вдруг понял. Горцев руками отваливает от верхнего края здоровенные булыжники и сталкивает вниз. Словно не видит, что это работа для тяжелой техники. И дней на десять, не меньше.
– Черт, – прокомментировал он для Ренца и Ярослава, – вход в ангар завален!
– Идем к вам, – решил Ярослав.
Было слышно, как Горцев с треском скатил вниз еще один камень. Молча и сосредоточенно принялся за следующий. Ник вздохнул, собрался с силами и рванул туда же, наверх.
– Эй, – крикнул он, – Так мы их и вчетвером не раскатаем! Жень, да стой! Стой!..
Еще камень заскользил вниз, и сразу следом второй, поменьше. Горцев его не слушал – может, сломалась рация. А может, просто не хотел слушать.
Ник переждал очередной маленький камнепад. Подобрался ближе, поймал Горцева за плечо.
– Жень, погоди.
Горцев замер на полушаге, ухватился рукой за ближайший камень… а потом с силой саданул его кулаком.
– Это не природный обвал, – севшим голосом сказал он. – У Керенкуна были заряды заложены у всех важных выходов. Это сделали нарочно.
– Понимаю. Но ты говоришь, это бункер… должны быть другие входы. Есть другие входы?
Тишина длилась почти минуту.
Никита даже услышал краем, как переговариваются по рации Ренц и Ярослав, с переменным успехом пытающиеся найти дорогу.
– Входы были, про один знаю точно. Со стороны бывшей открытой выработки. Но если там была вода, а выжившие действительно укрылись в бункере, то они обязательно должны были задраить люк изнутри… любой бы так сделал.
Ник протер перчаткой очки, но только размазал грязь. Пришлось снимать и вытирать уже тщательно, об одежду. Благодаря оставшейся части скалы ветер и снег сюда не попадали.
– Все равно надо проверить. Как ты понял, что вход завален? – спросил он.
– Сверху над бункером стояла сетка выпрямителя. Если такой заметной штуки не видно с привычного места, значит… извини. Бежать смысла не было, это старый завал. Просто не хочется верить, что мы настолько опоздали.
– Понимаю.
Хмурое небо, грязная метель, пустота и одиночество этого места словно сами шептали: все бесполезно, бессмысленно, здесь нет живых. Здесь полновластное царство зимы, и это навсегда.
Острое, щемящее чувство невозможности переиграть настоящее. Это когда ты стоишь над телом человека, которого только что убил твой «напарник», видишь, как из раны на затылке растекается ровная кровавая лужа, а в голове одна мысль – секунду назад этот человек был жив. А сейчас уже нет. И это не отменить…
А «напарник», хмыкнув, напоминает, что надо спешить, и что копы могут нагрянуть в любой момент.
Но тогда Ник сразу решил, что и как будет делать. Тогда всю маленькую, но кусачую банду мародеров накрыли по его наводке на следующей же харибде.
А сейчас, что делать?
– Может, есть еще варианты? – спросил он осторожно.
Горцев покачал головой и молча спустился вниз – как раз подошли доктор Ренц и Ярослав. И хорошо, что объяснять ничего было не нужно. Все слышали переговоры.
Оставшееся до вечера время команда перетаскивала снаряжение к шахте: во-первых, эти помещения наиболее сохранились и могли защитить от ветра, во-вторых, это был, возможно, единственный шанс добраться до бункера.
Несмотря на гравикомпенсаторы, эта работа все равно отняла весь световой день, а уж обустраивать временный лагерь закончили в полной темноте. Правда, к закату погода немного наладилась, ночь предстояла относительно спокойная. Работали все это время молча, лишь изредка обмениваясь короткими репликами. Верить в то, что они безнадежно опоздали, не хотелось, и потому нужно было спешить…
Ярослав, опыт виден сразу, едва выбрали место для ночевки, вытащил из рюкзака походный нагреватель, установил над ним решетку и котелок с водой. Воду везли, кстати, еще с Центральной. Здешний снег, конечно, тоже в каком-то смысле вода, но очень грязная. Из-за двух дней рисковать смысла не было.
А когда надо всем этим повис светильник, стало совсем камерно и уютно.
– Отдохнем часов пять, – предложил Ярослав, – и попробуем посмотреть, что там внизу.
Спорить не стали. Может, Горцев и рад был бы отправиться немедленно, но тяжелый день вымотал всех, а в нижних коридорах неизвестно, что ждет. Может, очередной безнадежный завал. Или что-то хуже.
Ренц вытащил спутниковую станцию, попробовал вызвать «Восьмерку». Но майянеские боги были не на его стороне. Связь появилась меньше чем на минуту, и единственное, что удалось передать – «у команды все хорошо, продолжаем поиски». Из того, что в ответ успел передать Еж, разобрать удалось только, что вроде бы на завтра синоптики обещают некоторые улучшения.
– Утром будет нормальная связь, – пообещал Ярослав.
Ночью Никита проснулся, как от толчка.
Было тихо (фоновый шум моря стал привычным и не мешал воспринимать другие, более тихие и близкие звуки). Возле нагревателя, в луче фонаря грел руки Горцев. Остальные спали.
Ник выбрался из спальника. Сон исчез, как спугнули, было немного тревожно. Он подсел к Горцеву, спросил:
– У тебя же здесь кто-то остался?
От нагревателя поднималось теплое марево.
– Можно и так сказать. У меня много лет не было другого дома и другой семьи, только эти контрактники. Нас не так уж и много было, около семидесяти человек, кого-то я знал хорошо, кого-то почти не знал. Мне нельзя было привязываться к этим людям – в любой момент любой из них мог погибнуть. Когда пираты взяли нас тепленькими, в пустынном секторе, на поврежденном катере, Жан… настоящий Жан Дюран… он дрался. У нас оружия не было, ну, ножи с кухни если только. Мы все понимали, что шансов нет, и это могла быть последняя драка для всех нас. Меня достали гупом, его – нет. И он им там ряды абордажной группы проредил серьезно, так что Жана убивали долго, со знанием дела, на глазах у нас с Кати…
– У тебя была семья?
– Почти. Это был мой экипаж: Жан и Кати. И другие… кто мне помогал выжить и кому я помогал. По мере сил. Но знаешь, к моменту крушения на Ацтеке никого из тех людей в живых уже не было.
Никита поежился. Почему-то подумалось вдруг, что когда Горцев попал в плен к пиратам, тому было примерно столько же лет, как сейчас ему самому.
Тема как будто себя исчерпала. Ник поднялся на один лестничный пролет, ко входу. Там было ощутимо холоднее. Но Нику почему-то захотелось увидеть рассвет. И он минуты три стоял у приоткрытых дверей и вглядывался в окружающую темень.
Ветер стих, снег летел крупными хлопьями, конопатил их вчерашние следы. К утру от них совсем ничего не останется. Так же каждый день взбесившаяся майянская зима тщательно прячет и следы тех, кто здесь, может быть, выжил и ждет помощи.
Он уже собрался уходить, как вдруг увидел, как на одном из ближайших холмов мигнул тусклый свет.
Ник зажмурился, тряхнул головой. Сквозь плотный снегопад ему могло и показаться. Тем более что как он ни вглядывался, больше огонек не появился.
Ник тихонько вернулся к фонарю. Спросил шепотом:
– Жень, а что здесь было на холме, на два часа от входа?
– Ничего, – нахмурился Горцев. – Там были заросли однолетников. А что?
– Ничего. Показалось, наверное.
– Что показалось?
– Свет мелькнул. Но всего на секунду или две. Скорей всего показалось. Сквозь снег на такое расстояние вряд ли обычный фонарик пробьется.
– Вот именно, – вздохнул Горцев. – Надо взглянуть.
Он потормошил спящих, сказал мгновенно проснувшемуся Ярославу:
– Ник заметил источник света в холмах. Мы сходим проверить.
– Еще не хватало, – потер заспанные глаза Ренц. – может, посигналить им от входа? Пусть сами сюда идут?
– Контрактники побоятся, – покачал головой бывший пилот, – но это могут быть и не контрактники. Вильямс же зачем-то сюда летел, и очень спешил. А мы весь день так беспечно бегали по острову, переговариваемся на популярных частотах, и вообще ведем себя неосторожно.
– С вами не соскучишься, – вздохнул Ярослав. – Может сразу подкрепление вызвать?
– Мы осмотримся тихонечко, туда и обратно. Вернемся, и решим, что делать, – предложил Горцев.
– Мне могло показаться, – напомнил Ник. – Темно, снег. Расстояние.
Ренц, подумав, все же согласился на разведку, полагаясь больше на знания и опыт выживания Горцева, которые тот в полной мере проявил еще на Ацтеке.
Впрочем, даже если Ник верно запомнил направление, разведка не дала результата. Ничем не примечательный склон одного из десятка одинаковых холмов. Никаких следов, ни людей, ни машин они не нашли, хоть и дождались рассвета, укрывшись от потенциальных наблюдателей за одиночным утесом.
– Ладно, – решил наконец Горцев, – Возвращаемся. Будем надеяться, что тебе действительно показалось.
Но к тому моменту Ник был иррационально убежден, что не показалось.
Пока Ник и Горцев искали следы снаружи, Ярослав подготовил и распихал по рюкзакам снаряжение. Так что, время на сборы не тратили, наскоро перекусили, сложили все, что не получалось взять с собой, в самом сухом из углов, и выдвинулись вниз.
Ренц на рассвете долго разговаривал с базой. На материке все шло своим чередом, никаких ЧП не произошло, посторонние у спасателей не появлялись. Еж передал всем привет и обещал мониторить эфир не предмет подозрительных переговоров.
По словам старожилов станции, о мародерах на Майя пока никто не слышал. Все-таки мир закрытый, находиться здесь гражданским запрещено. А самое главное, эти ребята не любят светиться там, где работают представители официальной власти.
Это немного утешало. Но ведь пираты могли вести переговоры на ультрокоротких частотах, не садиться в официальных портах и миновать орбитальные комплексы примерно тем способом, которым пользовался и Горцев, протаскивая свой катер на Ацтек мимо всех регистрирующих приборов.
Узкая и сырая лестница закончилась диафрагмовой дверью. В какой-то момент вода, принесшая с собой и камни и строительный мусор, ее продавила, так что над наносом из различного хлама и грязи оставался значительный проход-лаз в окружении погнутых «лепестков».
– Там туннель, он в одну сторону ведет к бывшим открытым выработкам, в другую – к ангару. Так что нам влево, – рассказал Горцев. – Раньше отсюда был еще один ход на поверхность, в промывочный грот. Кстати, на вывоз грунта у них была даже какая-то лицензия. Типа, это для ацтекских теплиц. Я этот документ, правда, видел только раз. Но таможенные сканеры его пропускали свободно.
Вода сквозь разрушенную дверь уходила сплошным потоком под уклон вправо «к выработкам». Так что хоть на полу здесь и было сыро, мусора и грязи, как на нижних лестничных пролетах, не было совсем. Идти на время стало легче. Но всего через двадцать шагов путь преградил очередной завал: обрушился потолок вместе с опорами и балками. Сбоку в свете фонариков виднелась некая щель, но доверия она не вызывала.
– Что там? – спросил Ренц, пытаясь заглянуть в дыру, или хотя бы посветить.
– Надеюсь, это не часть того обвала, который мы видели снаружи, – добавил Ярослав, скидывая рюкзак. – На всякий случай подготовлю «крайсы», мало ли. Что-то мне здесь как-то неуютно.
Неуютно сразу стало всем.
– Давай я опоры поставлю, – сказал Горцев. – Ты опытней, проверишь потом за мной. А ребята следом.
– Справишься? – с сомнением спросил Ярослав.
Однонаправленные силовые опоры – штука капризная, устанавливать их должен только тот, кто раньше имел с ними дело. А то в лучшем случае такая «поддержка» окажется бесполезной, а в худшем – только усугубит разрушения.
Горцев молча вытянул пару из собственной сумки, синхронизировал, установил мощность и необходимый уклон и кинул спасателю.
Ярослав заготовку поймал, осмотрел, не нашел к чему придраться, и вернул обратно.
– Давай.
Француз сразу понял, что просто не будет, но если бы знал, чем обернется это решение, подумал бы трижды, стоит ли соваться. Уже на входе лаз был настолько узким, что пришлось основательно втянуть живот, чтобы протиснуться в него. От первых же движений откуда-то сверху посыпался мелкий мусор, и он едва себя убедил, что прямо в этом месте опору ставить бессмысленно. Ей нужны две относительно ровные поверхности, к которым можно прикладывать хоть незначительное усилие. А тут – мелкое крошево. Без шансов. Первые опоры он установил метра через четыре и сразу активировал подсветку. Там лаз расширился, и в свете тусклых ламп стало понятно, что это – не часть тоннеля, а увеличившаяся по каким-то причинам природная трещина. Возможно, она закончится тупиком. И тогда совсем непонятно, что делать дальше. Хотя, что значит – «непонятно». Понятно. Возвращаться. «Ни людей, ни документов найти не удалось».
Вот только, если на этой стадии вернуться, потом до конца дней будешь себя упрекать – не сделал. Не проверил до конца. Не убедился…
Трещина вдруг круто пошла вниз, из нее потянуло прохладным воздухом.
Горцев установил еще одну опору, и осторожно начал спускаться:
– Спуск пока проблем не вызывает, есть за что ухватиться. Но лучше бы страховать друг друга, конечно-о-а-а-а!
На последнем слове казавшийся прочным камень вывернулся из-под руки и Горцев примерно два метра летел вниз в свободном падении. Даже успела мелькнуть мысль, что глубина может оказаться критической. Правда, пол, вернее, гора камней и мусора, ударил по пяткам еще до того, как эта мысль оформилась в слова. Горцев сразу подогнул ногу, упал, скатился по куче вниз. Падать его учили, так что кроме пары синяков, травм он не приобрел.
Он огляделся и понял, где находится. Рабочие помещения хозяев прииска, вот что это! Что же… Может, судьба, наконец, окажется к нему благосклонной.
– Помощь нужна? – встревожился тем временем Ярослав. – Что за крик?
– Нет, все нормально. Можно идти. Там где трещина уходит вниз – крайне осторожно, это провал в соседнее помещение, на полу битые камни, падать – метра два.
– Принято, выдвигаемся!
Первым в дыру пробрался Ренц. Возможность падения он принял близко к сердцу, потому спускался очень медленно, спрыгнул сам и даже не упал. Следом в дыру пролез Ник, и почти сразу за ним – Ярослав.
– Где это мы? – спросил он, обежав лучом фонарика стены.
– Хозяйские помещения над ангаром. Идемте! – Горцев даже ждать не стал. Толкнул ближайшую дверь и вышел в такой же темный и узкий коридор.
Но здесь, помимо темноты, было кое-что еще.
– Запах, – сказал Ренц. – Люди здесь бывали. Причем, не так давно.
Пахло подвалом, мочой. Воздух казался стоячим и густым.
– Не нравится мне это, – пробормотал Ренц. – Чего они прячутся?
– Боятся. – Уверенно ответил Горцев. – Надо осмотреть помещения, наверное.
– Это и есть бункер? – удивился Ярослав.
– Нет, до него мы не дошли. Бункер у Керенкуна солидный, стальные входы-выходы, автономный источник энергии.
– Далеко это? – спросил Ник.
– Нет, за этим коридором железная лестница вниз. Вот она как раз к основному люку ведет. Это уже в ангаре.
– Пойдем, посмотрим? – предложил Ник сразу всем. – Может, сразу найдем людей, и можно сигналить Ежу, чтобы высылали за нами машину…
– Да, идите, – согласился Горцев. – А я посмотрю здесь. Хочу понять, кто завалил ангар и что тут вообще происходило после нашего отлета. Потом времени осмотреться может не быть. Я догоню.
– Ладно.
Ник ушел с сожалением. Сразу царапнули уснувшие вроде бы навсегда сомнения в честности Горцева. Но он сам предложил разведать бункер. Так что отступать было некуда.
Лестница действительно привела в ангар, бывшее обиталище «Фотона» – или точнее, в то, что от него осталось.
Обвал засыпал большую его часть, сверху проникал слабый дневной свет сквозь узкую, не шире ладони, трещину. Потом можно будет расширить, если удастся найти ее снаружи.
В неповрежденной части вдоль стены виднелись заправочные линии. Очевидно, под ангаром размещались еще и емкости с топливом для атмосферных двигателей «Фотона».
Несколько погрузчиков, новенький легкий кар. Уже знакомые черные контейнеры, на этот раз, сверху видно, пустые.
И действительно, в стене ангара примерно там, куда привела лестница, была большая овальная дверь, почти такая же серьезная, как на старых военных космостанциях. Возможно, оттуда она когда-то и была снята. Верней, украдена.
Ярослав толкнул дверь, но та закономерно оказалась заперта изнутри.
Стучать в такую бесполезно, звук моментально глохнет.
– Ну и что дальше? – спросил Ренц у двери. – Анисимов, сходите за вашим приятелем. Может, он знает какой-нибудь секрет?
– Сейчас!
Ник почему-то не чувствовал себя спокойно, когда бывший пиратский пилот был вне поля его зрения. А тут – такой шанс вернуться и посмотреть, чем тот занят!
Зрелище было достойно кисти художника. Потому что Горцев время зря не тратил.
В первом помещении были открыты все шкафы, вынуты и перевернуты все ящики, а с полок все, что на них стояло или лежало, было скинуто прямо на пол.
Впрочем, пол оказался не сильно засыпан: видимо, пираты, покидая свое логово, забрали отсюда все ценное. Так, бумага, офисные приборы, несколько раскуроченных – что он в них искал? – осветителей. Тепловая панель…
Такое ощущение, что разгрому подвергся обычный офис в обычной колонии среднего достатка.
Ник обеими руками потер затылок. Такой обыск он уже видел однажды – когда космокопы осматривали шхуну мародеров, на которую он сам, собственно, их и навел…
Второе помещение выглядело получше, правда, тут и курочить было особенно нечего. Стол, терминал, небольшой запертый сейф. С сейфом Горцев видимо не справился, оставил на потом.
Раздался громкий треск и шум падающих предметов – рядом, за переборкой, за полуоткрытой дверью, и Никита, не раздумывая, метнулся туда.
Свет фонарика выхватил помещение, сильно отличающееся от двух предыдущих в первую очередь по качеству обстановки в целом и мебели в частности. Неработающее поплавковое кресло на полу, например, было на первый взгляд кожаным. Стол и вовсе казался дизайнерским изыском – в виде растекшейся полупрозрачной капли, с несколькими встроенными проекторами для работы без подключения к планетарным сеткам, с боксом телепортатора и наверняка еще десятком других, сейчас неопределимых полезных девайсов.
Шум издал упавший стеллаж, за которым, нашелся Горцев и секретный шкафчик.
Сейчас Француз как раз стоял подле него на коленях и пытался с помощью куска железа сломать замок.
Видимо, он услышал шаги, потому что резко обернулся. Луч его фонаря на мгновение даже ослепил Ника.
– Помочь? – спросил Ник, щурясь.
– Да. Если умеешь ломать такие штуки.
– Против лома нет приема. А что ищем?
Ник поискал более подходящий рычаг и нашел – боковую стойку стеллажа. Но выкрутить ее из гнезда и снять все три полки заняло бы полминуты. А Ренц и Ярослав ждут.
– Копии контрактов. Они должны быть здесь, потому что с собой на «Фотон» Джоэль Керенкун забрал не все.
– Зачем они тебе? – Ник все-таки примерился к стойке. – На память?
– Это официальный документ, по которому копы смогут прижать Вильямса и остальную банду. Кроме того, по ним можно будет установить личности тех, кто здесь погиб. Но главное даже не это. Жетоны – изделия логалийцев, хозяин, ДНК которого «помнит» каждый жетон, может активировать импланты, вживленные в тела контрактников. Итог – или паралич или смерть. В общем, это очень нужные штуки.
– А выглядят как?
– Пластиковые прямоугольники с указательный палец длиной. Да не спутаешь, похоже на личную карточку или банковский ключ.
Через минуту не слишком толстая сталь поддалась, замок, оказавшийся без сюрпризов, погнулся и выскочил из паза. Искомые контракты обнаружились сразу – россыпью на дне ланч-бокса. Десятка три или четыре.
– Черт. Что это значит? Значит, здесь столько народу сейчас может быть?
Горцев встряхнул коробочку, и ответил:
– Возможно, тут есть пустышки, или жетоны давно погибших контрактников. Узнаем. Положи себе в сумку, что ли. И вот еще это…
Ник узнал в небольших, с ладонь, устройствах архивы цифровой памяти искина.
– А это зачем?
– Такое дело… Керенкун никогда не разбрасывается ценной информацией. А память моему «Фотону» он очистил в ноль, я имел возможность много раз в этом убедиться.
– Так ты за ней сюда… – присвистнул Ник. – Я правильно понимаю, что там – «Синяя черепаха?». Со всеми ее тайнами и сокровищами…
По голосу Ника было понятно, что он несколько разочаровался и в Горцеве и в его благих целях.
Тот несколько секунд смотрел Нику в глаза – снизу вверх.
Потом кивнул.
– «Черепаха». Да… и еще двадцать семь человек, которым я задолжал десять лет жизни.
– Что?
– Мы нашли «Черепаху», Ники, не «я нашел», а «мы». Экспедиция Первого отдела Бюро космических исследований на корабле «Алмаз», с двумя «Фотонами» и тридцатью человеками экипажа на борту. Может быть, кто-то из них еще жив.
– А…
Ник захлопнул рот, решив, что спрашивать о том, какого черта тогда Горцев не сбежал с прииска еще десять лет назад, сейчас как-то неуместно.
Между тем, Горцев вытащил из шкафчика толстую истрепанную тетрадь из тех, которые используют для быстрых записей или зарисовок. Тетрадь полнилась вклейками и закладками и выглядела скорей как экспонат музея, чем как рабочий документ.
– Может, пусть копы изучают? – Удивился находке Ник. – Что это за ископаемое?
– Книга учета.
– Учета чего?
– Даты. Время смерти. Идентификаторы. В общем, бери. Не хочу здесь ничего оставлять… за чем пираты могут вернуться.
– Кстати, да. Идем вниз, там проблема. Мы нашли бункер, но он заперт изнутри, не войти.
Горцев вдруг глубоко вздохнул и со смехом выдохнул, остановившись посреди первого офиса:
– Ну, слава звездным духам…
Ник запоздало сообразил, что если бункер заперт изнутри, значит, как минимум, было кому запирать…
***
Хлопнула створка теплового шлюза, но это не помогло, потому что Архип на плечах принес две небольшие горки серого снега и порцию холодного воздуха.
Еж оторвался от сканирования эфира, обернулся.
– Гостей веду!
Спасатель отошел в сторону, начал снимать последовательно перчатки, маску, очки, капюшон и куртку. Его бородатое лицо выражало, вопреки смыслу фразы, грусть и ожидание проблем.
Следом в купол вошли сразу трое – надо полагать, гости. Комбинезоны у них были стандартные, но, пожалуй, главное, не как человек одет, а как он держится. На третьей секунде Еж уже был практически уверен, что «Восьмерку» навестили представители власти, верней всего – полиция ветки. Особенно если помнить, что как раз примерно неделю тому назад пространное послание от Горцева должно было добраться до харибды.
Догадка оказалось верной. Все трое, когда сняли куртки, оказалось, были в форменных рубашках, с гупами, бластерами и еще неведомо чем на поясе стандартных спасательских комбезов.
Знакомым жестом старший из них попытался скинуть в сетевые пространства присутствующих свой идентификатор, но сетка на Майя – вещь крайне нестабильная. Так что пришлось представляться вслух.
– Август Миллер, полиция Конгресса ветки. Со мной инспектор Ханнес и судебный сканер Вендон Эрл.
Архип, полностью выбравшийся к тому времени из теплого комбеза, тоже официально представился:
– Архипченко Лев, специалист МАС Веспианской ветки, начальник восьмой спасательной станции «Побережье». А это Алексей Бриг, связист. Волонтер с Ацтека. В медблоке дежурит доктор Генри Салливан, это уж из моей команды и волонтер Лисовская, так же с Ацтека. Вы толком не объяснили причину визита, так что…
– Сколько всего человек работает на станции? – игнорируя миролюбивую интонацию Архипа, начел расспрашивать полицейский.
– Двадцать шесть, с гостями с Ацтека – тридцать.
– Где они сейчас?
– Три группы, пока погода позволяет, проверяют курортные поселки в горах. Маршрут… Еж, выведи маршруты на экран. Вот, смотрите.
Спасатели часто используют примитивные проекционные экраны, потому что там, где они работают, зачастую не только нет виртуальных сеток, и вообще какой-либо связи.
За двое суток Еж, с одобрения здешнего связиста, с этой техникой стал практически на «ты». Примитивная, зато надежная.
В данном случае «экраном» служил кусок белой стены купола. Еж приблизил нужный спутниковый снимок, включил все три разноцветные трассы.
– Понятно. Нас интересует группа, в которой задействован Евгений Горцев. Возможно вы знаете его как Жана Дюрана или под каким-то другим именем.
Архип перевел взгляд с полицейского на Ежа.
– Да, быстро вы, – Еж скопировал невеселую улыбку Архипа. – Они на острове. Координаты вывожу. К сожалению, хороших спутниковых снимков у нас нет, а старые не соответствуют действительности. Сейчас покажу по записи с дрона…
Смазанные снимки острова полицейских не удовлетворили.
– Давно они там? Когда плановая связь?
– Плановая через три часа, но скорей всего опять не пробьются. – Отчитался Архип. – Давно ли… вторые сутки заканчиваются. Руководит группой Яр Валько, один из наших опытнейших спасателей. С ними так же врач из Красного Креста и еще один парень с Ацтека, судя по его карточке – с опытом горноспасательных работ. А что не так? Прошлую связь отработали, нашли остатки строений, собрались как раз их исследовать. Собственно, ждем от них результаты разведки.
– Добраться туда реально?
– Сейчас – нет. На полуострове активизировались вулканы, пепел гонит в нашу сторону. Посмотрим, что изменится к утру.
– Если зайти с орбиты? – не сдавался Миллер. – У нас надежный тяжелый катер.
– Ну, это только если он у вас лишний, – развел руками Архип. – Ребята, не в обиду, я тут полгода уже зимую. Просто выдохните, наливайте себе чай, вон та штука на нагревателе называется чайник. И ждите новостей. Майя после катастрофы – место коварное и непредсказуемое. Попробуете сейчас хотя бы взлететь – добавите нам работы. Не зря же мы вас наземным транспортом везли. Или думаете, мне просто захотелось вам показать красоты майянской природы?
Вендон Эрл, судебный сканер, первым принял правила игры и отправился к чайнику.
– Какую кружку можно брать? – спросил он.
«Этот хотя бы вежливый», – с неудовольствием подумал Еж.
Но тут дала о себе знать «городская» команда и ему стало не до полицейских. Кажется, ребята из второй тройки кого-то нашли.
Несколько секунд спустя, он уже докладывал:
– Архип, четвертый городской сектор, нужна дополнительная машина.
– Ладно, развлекай гостей, я за ними съезжу. Скажи Салли и Лисичке, пусть готовятся. И запроси перелет на утро…