Ренц первым делом вытащил упаковку одноразовых аварийных термоодеял. Места они занимают мало и входят в полевой комплект спасателей по нескольку штук на человека.
К новостям он отнесся стоически.
– Понятно. Есть идеи, что дальше делать? Опять эти авантюристы во что-то вляпались…
Ренц злился на Ника и Горцева, как будто они сами напросились в плен к пиратам. Это Ярославу показалось странным, и он ответил с легкой неприязнью:
– Вы в любом случае оставайтесь с ранеными. Тут у них, видимо, было достаточно времени, чтобы строить планы. Стефания объявила какой-то «план А». И выглядела при этом очень кровожадно.
– Что-то не завидую я пиратам, – усмехнулся Ренц. Но сразу посерьезнел. – Вероятно, будут новые пострадавшие. Кстати, вы генератор прихватили? Здесь крайне не хватает света.
И опять – никакого беспокойства о пропавших парнях.
То ли Ренцу до них нет дела, то ли у него действительно железные нервы.
– Да, сейчас установлю. А потом сразу пойду к Стефании, надеюсь, пригожусь в правом деле борьбы с пиратством. Заодно новости узнаю. Оставайтесь на связи!
Ренц проверил рацию и кивнул. Радиус у нее небольшой, но лучше так, чем совсем без информации.
Ярослав успел вернуться в последний момент – Курт уже собирался запирать люк.
Всего Ярослав насчитал шесть бойцов – не считая себя и Стефанию. Правда, у них на всю компанию действительно было только два бластера и одна винтовка. Остальное – сделанные из подручных средств заточки и ножи. Одежда тоже была… самодельной. Для утепления кто-то умный придумал использовать наполнитель от старых матрасов, нашив его полосами на обычную безликую робу, в которых здесь ходили все контрактники. Куртки получились странные, но двигаться не мешали и тепло худо-бедно удерживали.
Видимо, роли у них тоже были давно распределены, потому что никто ничего не обсуждал. Все шестеро по все той же узкой трещине поднялись наверх, Стефания жестом велела Ярославу остаться.
– Не хотелось бы вас потерять, – почти извинилась она. – Вы наш единственный шанс выбраться из этой переделки, если выживем. Особенно, если учесть, что двое ваших уже у пиратов в руках. Не хочу вас пугать, но… особой надежды не питайте. Мы тут насмотрелись на их методы. Когда группа Курта разведает обстановку, будем знать больше. Попробуем вызволить их, не сомневайтесь.
– Спасибо. А мне что делать?
– Ждать. Тихо и молча. Рано или поздно они найдут эту трещину и кто-то сюда полезет. А мы будем наготове…
Это самое «рано или поздно» случилось примерно через полчаса. Пиратов они услышали издалека: кто-то громко сетовал, что «взорвать бы этот завал нафиг» и что «я не самоубийца лезть в эту дыру, слали бы андроида».
Не успел Ярослав испугаться, что у пиратов действительно есть армейские роботы, как выяснилось, что андроид у пиратов некоторое время назад «сильно поломался» поймав полицейскую гранату, так что «иди, не выдрючивайся», «доложишь, что там за щель».
Стефания поиграла шокером и встала ближе к трещине. Ее напарник с ножом и веревкой оказался с другой стороны.
Ярослав, которому в этой схеме забыли выделить место, отступил на пару шагов в сторону, чтобы не мешать в случае драки. Фонарики, которые и без того работали на минимуме, пришлось отключить.
Отчетливо было слышно как пират пробирается по трещине: шуршали камни, слышалась тихая, но энергичная брань.
На мгновение мелькнул яркий луч.
– Э, эта дыра вниз уходит. Чо, лезть?
– Лезть, чо!
Ответ был едва слышен.
Мелкая крошка посыпалась, застучала по полу. Звук изменился, похоже, пират все-таки сунулся в дыру… а вот и его налобный фонарик. Ага, вылезает ногами вперед, ноги уже свесились, висит на руках. Фонарик не помогает, только слепит своего хозяина…
Вот сейчас!
Пират разжал руки, устал висеть, и рухнул на горку битого камня под трещиной.
– Ну что там? – донеслось сверху. Живой?
– Все норм, лезь сюда-ай!
Последнее слово оборвалось коротким испуганным вскриком. Это Стефания аккуратно приставила к его шее холодный шокер и шепнула: «Привет!».
– Да что такое? Ногу подвернул что ли? Погоди, сейчас. Лезу. Чего молчишь? Не слышишь, что ли? Эй, ты там чего, умер?
Стефания, победно улыбнувшись, сняла с пирата фонарик, быстро и качественно обхлопала бока и карманы. Вытащила бластер и запасную обойму. Ее напарник сноровисто связал бессознательного парня и зачем-то сдернул с него маску.
Пирату, наверное, не было и двадцати – тонкая светлая кожа, светлые брови, ресницы. Внешность неопределенно европейская, таких на любой планете – половина населения. Разве что, зацепиться за кожу. Она почти белая, никакого загара. Как будто он за всю жизнь не видел солнца.
Второй оказался и опытней и шустрее – преодолел лаз за минуту, а перед тем, как вылезти, свесился вниз и осветил пол и гору камней ровно под дырой.
– Эй, – крикнул он. – Холера. Есть тут кто? Куда ж тебя одного понесло-то… догоню – убью.
Пират спрыгнул, но на этот раз даже обернуться не успел.
Упал он, поймав парализующий заряд, крайне неудачно, головой на острый камень. Но Ярослав сразу нащупал пульс на шее. Так что до суда – точно доживет.
– Так, ребята. Заприте их отдельно. Дотащите? Я буду здесь. – Распорядилась Стефания.
– А куда тащить? – не понял Яр.
– Покажу. – Напарник Стефании подхватил младшего бандита за плечи. Ярославу достались ноги.
Тащить оказалось недалеко – вниз по лестнице, в дальнюю часть ангара. Туда, где, судя по запаху, контрактники устроили отхожее место.
– Здесь были камеры, – услышал объяснение. – Карцер. Когда новичков привозили, они до подтверждения контракта несколько дней находились здесь. Керенкун называл это «доводить до кондиции». Пусть теперь эти посидят. Это им на пользу…
Камеры оказались маленькими, может, два на два метра, темными и пустыми. Даже матраса не было на полу.
– И сколько вас здесь держали?
– Кого как. От нескольких часов до нескольких дней. У каждого свое… – он усмехнулся. – Время принятия решения.
***
Холм неплохо защищал от ветра, катер на гравитационной подушке слегка замело за ночь, но не чистить же. Самая мерзкая и бессмысленная работа – дежурить у машин, когда остальные заняты делом. И дело-то ведь обещало быть легким и жирным. У нанимателя были деньги, он ими буквально швырялся. А возможность получить долю от добычи и вовсе привела команду в состояние лихорадочного экстаза. Тем более задача хоть и выглядела опасной, но опасной – исключительно для новичков. Не для тех, у кого за плечами с десяток операций, в том числе на закрытых полицией территориях.
Охранника глодала досада. Подумаешь, в прошлый раз прихватил себе немного того, что плохо лежало? На том складе они хапнули столько, что из-за какой-то мелочи вообще можно было бучу не поднимать. Другие тырят контейнерами для себя – и им сходит с рук! А тут, надо же. Поймали за руку. И теперь гуляй тут по холоду. Как будто есть, от кого этот катер охранять. Судя по переговорам, обоих конкурентов наниматель замел еще с вечера, и одного даже в расход пустил…
Конечно, вот это он зря. И капитан ему обязательно потом выскажет: мародеры на мокрое дело не подписываются.
Тем более, Диаса, дурака, тоже зацепило, но это уж он сам виноват: не надо было клювом щелкать во время работы…
Но вот долю Диаса надо будет с нанимателя тоже стребовать. Хоть и дурак, а он все-таки был членом команды.
Охранник остановился у кормового люка – он ниже к земле, даже трап не нужен.
Поспать? Пока все ищут какую-то сумку по подземельям, всем не до него. Запереться внутри и нормально поспать в тепле. Хотя бы часик…
Нет, могут проверить. С капитаном бывает.
И тут случилось неожиданное и невероятное.
Какая-то сила резко толкнула охранника в сторону люка, лбом он приложился так, что перед глазами потекло красное марево, а рука оказалась невероятным образом выкручена, не дернуться.
– Извини, старик, – сказали над ухом. – Но мне нужны твои шмотки и твой катер…
***
К рассвету спасатели доставили на базу шестерых «выживальщиков».
Так они называли для себя группы людей, или сознательно отказавшихся от эвакуации в самом начале катастрофы, или тех, кто по каким-то причинам в нее не попал. Большинство из них когда-то не поверили, что катастрофа и изменение климата – это надолго и надеялись переждать в своих домах. Многие из них все-таки рано или поздно сами давали о себе знать, но находились те, кто умудрился более или менее приспособиться, помаленьку мародерствуя на разрушенных складах и в развалинах магазинов.
Эта группа состояла из двух семей, недавно объединившихся перед лицом общей беды. Одним не повезло. Они перед самой катастрофой купили дом на берегу озера, в стороне от большого скопления людей, только-только обустроились. А тут сначала землетрясение, лишившее их крыши, а потом – сообщение о срочной эвакуации. И ближайший центр этой самой эвакуации – почти в сотне майянских миль. Флайером они обзавестись не успели, так что покидали вещи в прокатный кар и отправились наземным путем. На полдороге путь им преградила глубокая трещина.
Пустая проселочная дорога, лес, связь не ловит…
Ребята оказались опытными походниками, у девушки даже был разряд по альпинизму. Переглянулись, прихватили все ценное, да и отправились дальше пешком.
Поездка, которая должна была занять от силы три часа, обернулась несколькими неделями пешего пути.
Хорошо, что по дороге они встречали не только развалины, но и пустующие дома. Находили еду и одежду. Конечно, к моменту, когда они добрались до точки эвакуации, это уже был просто полуразрушенный, присыпанный пеплом поселок недалеко от моря.
И, пожалуй, они там бы и остались: развалины обещали и возможность найти пищу и теплое укрытие, ведь из-за пепла и туч стало быстро холодать. Но на третий или четвертый день они подобрали кибера-клипсу, и поняли, что людей продолжают искать.
Подождали неделю, не дождались, и отправились дальше вдоль берега, каждую ночь старательно разжигая на видных местах костры…
А дня три назад к их костру вышла семья, все это время скрывавшаяся на окраинах города. Родители и двое сыновей. Они были «дикими отдыхающими», никто не знал, где они стояли лагерем, так что специально их никто не искал…
Они тоже попали в землетрясение. Глава семейства сломал ногу, и выбраться вовремя они не успели.
Таких историй, наверное, обитатели «Восьмерки» слышали уже много. А для Ежа это было ново и странно. И он с удивлением смотрел на хрупкую улыбчивую девушку – «альпинистку», с обмороженной щекой и пальцами на правой руке, в дизайнерском свитере поверх оранжевого комбеза. Как она легкомысленно и даже с юмором описывает их с мужем приключения. А муж молча обнимает ее за плечи…
Инспектор Миллер прервал их рассказ напоминанием:
– Алексей, связь будет?
Приближалось утро.
– Через двадцать минут по плану.
– Хорошо.
Но Миллер вовремя напомнил о себе – Еж вспомнил о других своих обязанностях и уточнил у Центральной, пришлют ли они флайер за пострадавшими, или придется отправлять свой.
– Погода позволяет, – ответил тамошний дежурный. – Так что ждем только отмашки, что можно лететь.
Архип крикнул из кухонной зоны:
– Пусть летят, пока тихо!
Еж повторил его слова и буквально через минуту уже развернул на «экран» маршрутный лист.
Судя по нему, катер с Центральной прилетит как раз где-то через полчаса.
Во время плановой связи с Ником и компанией.
И тут случилось совсем неожиданное.
Мигнул запрос на связь на аварийной частоте атмосферных судов.
Еж, не уточняя, сразу дал звук… и узнал голос в эфире!
Хоть он и хрипел так, что самому хочется кашлять.
– Меня кто-нибудь слышит, надеюсь? Внимание! Всем! Сообщаю о нападении на группу спасателей. Внимание!
– Кто это? – Спросил Миллер, бросая свои дела и вставая за спиной Ежа. Он его бы и из кресла выгнал, если бы мог.
Еж мотнул головой и ответил.
– Горцев, это ты? Восьмая на связи. Что у вас?
– Так. Самое главное. Мы нашли людей. Двадцать три человека, слышишь? Пока все живы, но много больных и раненых.
– Понял. Мы тут на громкой, тебя вся станция слышит.
– Хорошо. Следом за нами на остров высадились пираты. Порядка двух десятков человек, приказы отдает Вильямс. Ник у них. Надеюсь, дотянет до помощи. Ренц и Ярослав в относительной безопасности, в бункере, с остальными.
– А ты?
– Я собираюсь немного сломать им катер.
– Зачем? – вмешался Миллер.
– Вам нужны на материке два десятка вооруженных бандитов? Пусть здесь пока сидят. Надеюсь, космокопы приняли к сведению мое послание и сейчас где-то рядом. Здесь все может кончиться очень плохо.
Миллер промолчал, а Еж подумал, что приняли-то приняли. Но их всего трое.
– Что они ищут? – резко спросил инспектор.
– Хозяева бросили на острове часть добытой руды и очищенные камни. Думаю, дело в этом. А еще контрактники. И ломалийские жетоны – много. Если бы пираты их нашли, то… сами понимаете. Но мы с Ником успели раньше.
– Что он имеет в виду? – шепотом спросила у Ежа пробравшаяся сквозь ряды заинтересованных слушателей Энджи.
– Что контракт – это власть над жизнью человека, а не просто подписанный документ. У каждого контрактника есть имплант. Он реагирует на разрушение жетона контракта.
– Убивает?
– Да. Тихо.
– Что собираешься делать? – спросил, склонившись к пульту Архип.
– Что могу. Надо как-то освобождать Ника, Вильямс зол на него. Буду устраивать маленькие диверсии по возможности. Но вам бы поторопиться. Все, мне пора, а то сейчас дежурный оклемается, увидит еще, кто его вырубил.
– Диверсии? – с сомнением спросил инспектор Миллер.
– Он может! – радостно подтвердила Энджи.
Разоруженный, раздетый и связанный охранник привлек бы слишком много внимания, если бы пираты зачем-то заглянули на свой корабль. Так что Горцев потратил несколько минут на то, чтобы втащить его внутрь, уложить в пилотское кресло и одарить солидной порцией сильного обезболивающего из аптечки, надеясь на его снотворные качества. Не пожалел даже свое термоодеяло, укрыл поганца, чтоб спалось слаще. Так, может, пираты не сразу догадаются, что их охранник был ограблен.
Он даже позавидовал: спящий пират не производил никакого устрашающего впечатления. Сорокалетний слегка оплывший дядька, которого сморил сон, а из-за слишком сильно включенной печки он еще и разделся…
Вчера Горцев действительно чуть не умер. Может, только сейчас понимание этого пришло к нему в полной мере.
Вчера он едва добрел до грота. Скорей по памяти, наощупь, дополз до старого агрегата. Долго-долго, почти целую жизнь, в холодном, покрытом морозными трещинами, твердом воздухе…
Дрожь была такой сильной, что он не мог даже подышать на собственные руки… а потом к дрожи добавился еще и кашель. Приступ сухого кашля чуть не вывернул легкие наизнанку и заставил на несколько секунд потерять сознание.
Зато память не подвела. Соседнее помещение, за скрипучей ржавой дверью, когда-то было отведено охране. Надсмотрщики наблюдали за работой операторов доводки сквозь квадратное широкое окно. Сейчас окно настолько плотно покрылось грязью и пеплом, что казалось продолжением стены.
Он почти вкатился туда. Темнота абсолютная, но это ничего. Есть же память… надо надеяться, что он все запомнил верно. И что со времен его последнего «заплыва» здесь ничего не поменялось. Шкаф слева от двери…
Шкаф открыть он не смог, просто уронил. Дверца распахнулась, загремели, вываливаясь разные предметы.
Почему-то сразу вспомнились ручные биосканеры. Они лежали на верхней полке, наверное, это они посыпались. Еще там была пустая обойма для бластера и, кажется, аптечка. Аптечка – это хорошо. Но когда руки так трясутся – бесполезно. Не это ему сейчас было нужно.
Он точно помнил по прошлому заплыву – оно тут есть. Должно быть… внизу. На дне, под какими-то пыльными коробками… возле чайника… вот он, чайник…
Чайник он нащупал правой рукой и притянул к себе, как самое бесценное сокровище.
Даже подумал: «Так мой труп и найдут в обнимку с чайником…».
Он, кажется, снова ненадолго потерял сознание, потому что очнулся от судороги.
Хорошо, что руки теперь тряслись не так сильно, правда чувствительность к ним пока не вернулась. Чайник был на нижней полке. Ощупать, что там осталось… вот ее край… вот какая-то коробка… вот! Вот оно…
Портативный походный нагреватель.
На нем охранники кипятили воду и разогревали свои обеды.
Если бы их было два, Горцев бы показался себе самым счастливым утопленником планеты. А так – просто притянул его к себе, как тот чайник, каким-то чудом включил… и вырубился почти на час.
Следующее пробуждение было странным.
Почти не трясло, очень хотелось пить, горло ободрало, как будто наждаком. Дышать тоже было больно. Первый же глубокий вдох вызвал новый приступ скручивающего кашля. Перед глазами плыли цветные пятна.
Вялыми движениями, просто потому что так надо, он стянул с себя мокрое белье.
Перевел нагреватель на максимум и разложил вокруг него свои пожитки. Вытряхнул из аптечки аварийное термоодеяло, завернулся в него… протянул руки и ноги к теплу.
Время шло. Дрожь, в конце концов, унялась, пальцы худо-бедно снова слушались. Горцев нашел стикер стимулятора и наклеил на плечо, для этого пришлось совершить героический выполз наружу: он не умел определять назначение стикера наощупь.
Подумал, и пристроил рядом еще один такой же.
Пить хотелось все больше, но мозг все-таки потихоньку начал работать, настойчиво намекая: оставаться на одном месте опасно. Надо двигаться. Надо найти нормальную одежду. И может, предупредить о себе тех, кто укрылся в бункере…
Завязав одеяло на шее, на манер плаща, он обследовал заваленный когда-то ход. Его так и не расчистили, и это несколько усложняло задачу. Но сумерки позволяют все-таки подняться и по тропе над обрывом… если, конечно, последнее наводнение ее не уничтожило.
…получилось.
Может, помогли стимуляторы, может, взбодрила возможность натянуть на себя сухие штаны – но с каждым шагом идти и дышать становилось легче. А потом еще и вернулось здоровое везение: издалека в темноте он заметил цепочку красных огоньков, которые могли быть только габаритными огнями космокатера или крупного атмосферника.
…в боковухе пилотского кресла внезапно обнаружилась бутылка крепкого алкоголя. Судя по качеству посуды – настоящее стекло! – даже дорогого.
Горцев втянул ноздрями острый почти парфюмерный запах, но пробовать не стал. Пришла другая, более продуктивная идея.
– Так, дружочек, – сказал он, и пристроил горлышко к губам спящего. – Всего один глоток… молодец!
…и вот мы еще на одежду побрызжем… и остатки сейчас в утилизатор…
А на дне пусть немного останется. И положим на видном месте.
Вот так. Небольшой конфликт интересов внутри группы гарантирован.
А теперь сделаем так, чтобы эта летайка больше никуда не летала…
Этот катер, конечно, мало походил на старый «Фотон», которым он управлял все последние десять лет и еще пару лет до того. Но кое-какие узлы есть у всех кораблей и у всех они находятся примерно в одном и том же месте. Например, датчики силовой установки…
Когда довольный собой Горцев выбрался из катера, было почти светло.
Значит, каким будет следующий шаг?
Подобраться к шахте, выяснить, где пираты держат Ника, и жив ли он. И добыть питьевую воду. Потому что без еды можно продержаться, не теряя сил, довольно долго. А вот без воды будет плохо.
Спасателям при самых благоприятных условиях лететь минут сорок, а потом еще искать место для посадки. Это в ситуации, если у них уже есть подходящий корабль на базе. Если нет, то катер погонят с орбиты. Это почти полтора часа лету и еще для верности полчаса на согласования. За это время куча всего может произойти. Куча всего плохого.
Одежда, экспроприированная у пирата, оказалась тесновата в плечах, зато основательно растянута в талии. Но жаловаться было грех. Кстати, ботинки оказались почти впору…
Вчерашний станнер, с которым не мог расстаться даже в ледяной воде, он все же потерял. А вот у этого горе-пирата нашелся бластер. Правда, заряд его оказался почти нулевым – на пару выстрелов его хватит, но не больше, так что тут тоже рассчитывать придется только на себя.
Дорога к камнепаду, уничтожившему хозяйские домики, отняла всего несколько минут: пираты нашли для своего катера удивительно укромное место в верхней части долины, совсем рядом со входом в шахту. Это только спасатели приземляются так, чтобы подольше потаскать тяжелые контейнеры по пересеченной местности.
Горцев притаился у спуска в долину с домиками и центральным входом. Нужно было осмотреться и немного передохнуть. Мало ли, где пираты оставили посты. Людей у них много, могут себе позволить. А вот бывшие рабы не могут себе позволить ни единой ошибки.
Возле входа наблюдался одинокий охранник. В основном он прятался от ветра под левым боковым навесом. Ну, вот и славно. Значит, зайти лучше будет справа. А если помнить о проломе в крыше, то и двери никакой не надо…
И в этот момент откуда-то слева и значительно ниже того места, где притаился Горцев, раздались выстрелы.
Не трудно посчитать возможности. У людей Стефании – два бластера и винтовка. Шмаляли же из чего-то более громкого.
Прячась в тени камней, он осторожно отступил обратно. Любая стрельба приведет к тому, что пираты усилят бдительность…
Выстрелы раздавались от того входа в подземелья, который вел к рудным отвалам.
Вероятно, это люди Стефании вышли все же на поверхность и наткнулись на пиратский патруль.
Перебежками он добрался до места стрельбы довольно быстро, и вдруг увидел все, как на ладони: трое организованно отступают под прикрытием одного бластера к скальному выступу в конце узкой долины. А вот противников больше. Пятеро. И вооружены они не бластерами. Чем-то тяжелым и огнестрельным.
Зачем «контрактники» вышли из укрытия, оставалось только предполагать. Но пираты теперь точно знали – на планете скрывались отнюдь не двое потенциальных противников.
А два плюс два сложить не сложно. Пираты обязательно предпримут попытку выкурить людей из бункера. Где же им еще скрываться, как не в бункере?
И если у них есть взрывчатка, а она у них есть, то все это может кончиться очень печально.
На глазах Горцева один из отступающих вдруг споткнулся и упал. Тот самый, кто прикрывал отступление. Его подхватили, и даже несколько шагов несли на руках, однако все же вынуждены были оставить – слишком плотным и прицельным стал огонь.
Горцев вытащил свой бластер, тщательно прицелился… но расстояние показалось слишком большим. Был бы пистолет, тогда да. А бластер – оружие, с расстоянием теряющее мощность. Особенно если поднимется туман и начнется снегопад…