— Может, тебе тоже стоит держать свои мысли при себе? Большая часть дерьма, исходящего из твоего рта, никого не успокоит, и меньше всего девушку.
• ── ✾ ── •
Мои мышцы напряглись, когда я остановил нашу арендованную машину перед заброшенной электростанцией Йонкерса. После того, как мы приземлились в Нью-Йорке, Ромеро прислал мне сообщение, что именно там Лука встретится с нами. Здание было ветхим, и район был пустынным. Хорошее место для пыток и убийств, я должен был отдать это Луке.
— Это чертовски здорово, — сказал Фабиано, скривив губы. — Я не в настроении умирать сегодня.
— Никто из нас сегодня не умрет, — сказал я, открывая дверцу машины и выходя. Мои глаза обшаривали местность. На крыше здания поджидали два снайпера. В тот момент, когда Фабиано подошел ко мне, ворота в старом здании фабрики распахнулись и оттуда вышли трое мужчин. Я узнал в них Луку, Маттео и Ромеро.
— Полагаю, ты видел, как снайперы целились нам в головы, — пробормотал Фабиано. Несмотря на свои слова, снаружи он казался расслабленным.
Я склонил голову в подтверждение. Трое мужчин остановились примерно в двух автомобилях от нас. Лука оценивающе посмотрел на меня, потом прищурился и посмотрел на Фабиано.
— Помнишь, что я сказал тебе в прошлый раз, когда ты был в Нью-Йорке?
Маттео и Ромеро держали в руках пистолеты, первый выглядел так, словно с радостью всадил бы пулю в голову Фабиано. Я мог сказать, что это чувство было взаимным.
Фабиано кивнул.
— Ты сказал, что я умру, если вернусь в Нью-Йорк.
Лука кивнул.
— И сейчас здесь ты просишь смерти.
— Мы здесь, чтобы предложить перемирие, Лука. — я прервал то, что, несомненно, вскоре превратилось бы в неприятный спор. — Как советник Каморры, я имею право вести переговоры о мирном договоре между нашими семьями.
|
|
Маттео фыркнул и переглянулся с Ромеро. Лука сделал шаг вперед.
— Ты действительно думаешь, что я буду работать вместе с Каморрой после того, как Римо послал мне сообщение через Фабиано в прошлый раз, после того, как ты угрожал моей жене много лет назад.
— Римо хотел оценить тебя. Он не хотел оскорбить тебя или причинить вред твоей жене.
Это была только половина правды, но не было смысла открывать ее Луке. Лука усмехнулся.
— Каждое слово из твоих уст это ложь. Я знаю, что вы поймали одного из моих поставщиков наркотиков. Вы, вероятно, расчленяете моих солдат, пока мы говорим. У меня нет абсолютно никаких причин доверять тебе.
— Я никому не доверяю, Лука, а доверие не требуется для перемирия.
Мы с Лукой обернулись на голос. Римо неторопливо направился в нашу сторону, совершенно голый, если не считать черных трусов.
— Как видите, я не вооружен.
Мой брат даже был босиком. Я прищурился, глядя на него. Это безумие. Не знаю, почему я все еще строю планы, если Римо всегда действует по собственной воле.
— Однажды я убью этого сумасшедшего ублюдка, — пробормотал Фабиано.
— Он только что подписал нам гребаный смертный приговор.
Римо криво усмехнулся, похлопал меня по плечу, потом по плечу Фабиано и подошел ближе к Луке и остальным.
— Я думал, что было бы неплохо поговорить с глазу на глаз, Лука. От одного человека чести к другому. От Капо к Капо.
На лице Луки отразилась ненависть, но было и уважение.
— А я-то думал, что ты трус, который послал своего телохранителя и брата сражаться.
|
|
— Я много кто, Лука. Трус не из их числа, — сказал Римо.
— Знаешь что, почему бы нам не всадить тебе пулю в голову и не помочь Лас-Вегасу найти нового Капо. Кого нибудь менее поганого, — сказал Маттео, целясь в Римо.
Ромеро направил на меня пистолет. Фабиано вытащил пистолет, но Римо покачал головой. Я подошел к нему.
— Убивать нас бессмысленно, — спокойно сказал я. — Савио свяжется с Кавалларо, как только мы умрем, и предложит им сотрудничество, но даже ты не сможешь бороться и с Каморрой, и с бандой.
— Твоему брату Савио всего шестнадцать. Он не сможет контролировать Каморру.
— Мне было всего семнадцать, когда я начал бороться за свою территорию. Тебе было всего семнадцать, когда ты сломал человеку горло. Савио - Фальконе. Он прирожденный убийца, Лука. Он может контролировать Каморру. Имя Фальконе имеет власть в Лас-Вегасе и за его пределами, — сказал Римо.
Лука прищурился, но я воспринял это как хороший знак, что он еще не убил нас.
— Ты хочешь рискнуть сотрудничеством между отрядом и Каморрой? Ты не сможешь помириться с Данте Кавалларо, если не пошлешь к нему свою невестку и капитана. — я кивнул в сторону Ромеро
Лука по-прежнему молчал. Вероятно, он пытался решить, стоит ли ему просто прикончить нас. Мой палец свободно лежал на спусковом крючке, но со снайперами на крыше, даже мои навыки не спасли бы нас.
Римо придвинулся к Луке еще ближе, пока они не оказались на расстоянии вытянутой руки. Лука был примерно на дюйм выше Римо, но это его не удивило.
— О чем тут говорить, Римо? И на этот раз я знаю, что твой брат Нино не целится в мою жену, так что ничто не мешает мне искупаться в твоей гребаной крови Фальконе.
|
|
Римо усмехнулся.
— Каморра не собирается причинять вред твоей семье, Лука. Не твоей жене, ни твоим детям.
Лука рванул вперед, сжимая пальцами горло Римо. Мой брат не пытался защищаться.
— Мы не единственные, кто знает о твоих детях, — прохрипел он, не сводя глаз с Фамильи Капо. — Наряд знает и братва. Они напали на мою территорию, когда думали, что я уязвим. Как ты думаешь, на кого они нападут, чтобы причинить тебе боль, Лука? Скудери пытался избавиться от Фабиано, собственного сына, наследника. Что он сделает с дочерьми, которые так сильно разочаровали его, которые разрушили мир между нарядом и семьей?
У Фамильи Капо был такой вид, словно он хотел раздавить Римо горло, и я знал, что он мог бы это сделать. Римо был одним из самых жестоких бойцов, жестоким до мозга костей, но бой с Лукой, вероятно, убьет их обоих. Даже мы с Фабиано не смогли предотвратить этого, не с Маттео, Ромеро и снайперами.
Римо покраснел, но продолжал говорить.
— Данте Кавалларо наш враг, и я собираюсь пойти в Чикаго и показать ему, что значит воевать с Каморрой, показать ему, почему нас презирают даже среди наших. Я заставлю его заплатить, и это будет несправедливо. Что касается Скудери, Фабиано собирается убить его очень медленно, и если ты хочешь, мы можем отправить тебе видеозапись, чтобы ты мог поделиться ею с сестрами Скудери. Ты хочешь смерти Кавалларо так же сильно, как и мы.
Лука отпустил Римо.
— Не стоит недооценивать Кавалларо. Он холодный, как рыба, но он жестокий прохвосту, как ты и я. И Скудери грязный кусок дерьма, но стратегический гений. Вот почему он остаётся советником Данте.
Фабиано тихо зарычал, но в остальном молчал. Римо кивнул, потирая горло.
— Я знаю, что за человек Кавалларо. И я не сомневаюсь, что Скудери вдохновитель извращенных планов, но я нападу там, где он и Кавалларо этого не ожидают. Я обыграю их в их же игре. И я буду наслаждаться каждой гребаной минутой.
Лука прищурился.
— Я не собираюсь участвовать в твоем крестовом походе. У меня такое чувство, что мне не понравится твой план. Вы ненормальные.
— Я не прошу тебя присоединиться ко мне. Я прошу тебя держаться от меня подальше. В прошлом Каморра и семья работали вместе. Мира на наших территориях может привести к миру между нашими семьями в Италии.
— Моя территория моя единственная забота.
Римо пожал плечами.
— Мы оба можем извлечь выгоду из Союза. Я могу предложить тебе безопасные маршруты доставки наркотиков через свою территорию. Ты теряешь больше половины поставок, потому что мои люди или солдаты перехватывают их. Мир означает, что тебе больше не придется беспокоиться об этом. Ты можешь удвоить свою прибыль. И я буду держать Данте занятым атаками, так что ты сможешь сосредоточиться на братве и не беспокоиться о своей семье так сильно.
— А ты, в свою очередь, хочешь, чтобы я не вмешивался в твою войну с отрядом? — Лука звучал подозрительно.
Я заговорил.
— Данте может придти к тебе после того, как мы начнем атаку. Мы хотим убедиться, что ему не удастся убедить тебя помочь ему.
Лука холодно улыбнулся.
— Я не собираюсь работать с этим подразделением. Я хочу смерти Данте Кавалларо, поверь мне. — он прищурил глаза. — Так как же ты хочешь жить в мире?
— Во-первых, мы освободим ваших солдат и наркотики, — улыбнулся Римо. Он сделал мне знак, и я потянулся к телефону, заставляя все оружие повернуться в мою сторону.
Я быстро послал сообщение Савио, чтобы он организовал освобождение людей Фамильи. Я кивнул.
— Пока мы говорим, твою люди освобождаются, а наркотики благополучно прибудут на твою территорию.
— Почему бы тебе просто не рассказать — пробормотал Маттео.
— Это еще не все. У меня кончается терпение.
Я бросил взгляд на Римо. Маттео говорил в точности как он.
— Мы хотим показать тебе, что Каморра готова к переменам, — спокойно сказал я.
— Фабиано разрешено быть с посторонней. Он подарил ей браслет, который подарила ему твоя жена.
— Мне плевать на все это, — прорычал Лука. — Меня не волнует, нашел ли Фабиано шлюху для траха.
— Осторожно, Лука, — прошипел Фабиано, делая шаг вперед. Лука поднял брови.
— Почему бы нам не вернуться к делу? — предложил я. — Тебе нужен мир. Нам нужен мир. Ты хочешь смерти Кавалларо и Скудери. Мы убьем их.
Римо открыл свои объятия.
— И чтобы показать тебе, что мы очень серьезно относимся к перемирию с тобой и семьей, я хочу, чтобы мы устроили брак между одной из твоих и одним из моих.
Маттео усмехнулся.
— О, это уже хорошо.
— Мы серьезно, — сказал я, потому что выражение лица Римо обеспокоило меня. Я мог сказать, что Маттео начал серьезно раздражать его. — Организованные браки между Фамильями обеспечивали мир на протяжении веков, и твоя Фамилья всегда поддерживала эту традицию. Ты и Ария доказательство того, что это идеальное решение.
Лука сжал губы, когда я упомянул сестру Фабиано.
— Предполагалось, что это принесет мир с отрядом, но в итоге война.
— Ну, — сказал Римо, указывая на Маттео и Ромеро, — Это дело рук вашей семьи. Я могу заверить тебя, что мы выполним свою часть сделки.
— Если я отдам одну из наших девушек Каморре, кто гарантирует, что она будет в безопасности? — спросил Лука.
— Наши девушки в такой же безопасности, как и ваши, поверь мне. Им нечего бояться на нашей территории — сказал я. Ничего такого, чего бы они не боялись в каждом браке в наших кругах, по крайней мере.
Лука с отвращением скривил губы, глядя на моего брата.
— Я не дам тебе в жены девушку, Римо. Я тебе ни капельки не доверяю. Ты слишком сумасшедший, на мой вкус.
— Я не из тех, кто женится. Это мой брат Нино, и ты увидишь, что он полностью контролирует себя. Посмотри на него. Разве он не похож на мечту любой свекрови?
Я бросил на брата предостерегающий взгляд и повернулся к Луке.
— Это хорошая сделка для Фамильи и Каморры. Не позволяй старым обидам или вражде разрушить твои шансы на оптимизацию прибыли семьи и обеспечение безопасности твоей территории.
— Это смешно, — сказал Маттео, но Лука молчал. Он был бизнесменом. Он знал, что для него могут означать безопасные маршруты доставки через нашу территорию. Лука жестом пригласил брата и Ромеро следовать за ним. Они вышли за пределы слышимости.
Римо улыбнулся.
— Не понимаю, чему ты улыбаешься. Это не Техасский Холдем. Идти ва-банк-не лучший выход, — пробормотал Фабиано. — Это чертово крушение поезда.
— Лука согласится, — твердо сказал я.
Брат и Фабиано с любопытством посмотрели на меня.
— Ты уверен? — просил Римо.
— Лука уже не тот человек, каким был до того, как у него появились жена и дети. Он не рискнет начать войну с отрядом, но хочет смерти Данте и предпочитает, чтобы мы были на его стороне. Если тебе есть что терять, как и ему, ты выберешь безопасный вариант.
Ромеро подошел к нам.
— Это он нарушил перемирие с бандой, раскусив вишенку твоей сестры, верно? — прошептал Римо.
Фабиано поморщился.
— Да, и я позволил им пристрелить себя, чтобы они могли сбежать. Я был идиотом.
Ромеро смотрел на нас с явным недоверием.
— Лука рассмотрит твое предложение. У нас еще одна доставка лекарств через три дня. Если они благополучно доберутся до нашей территории, мы сможем обсудить перемирие более подробно.
— Они прибудут благополучно, не волнуйся, — пробормотал Римо.
Ромеро кивнул.
— Лука хочет, чтобы вы немедленно уехали из Нью-Йорка. Мы свяжемся с вами через несколько дней, если все пойдет по плану.
— Все пойдет по плану, — широко улыбнулся Римо. — Луке лучше начать искать жену для моего брата. Мы с нетерпением ждем встречи с ней.
Г Л А В А 3
• ────── ✾ ────── •
КИАРА
Несмотря на более теплую погоду, которую принес март, я была рада своему толстому шерстяному свитеру. Я никогда не привыкну к более холодному климату Балтимора. Погода в Атланте была намного теплее. Мои пальцы онемели, когда я положила их на клавиши пианино и начала играть. Меланхоличные низкие ноты музыки заполнили комнату, отражая мои текущие эмоции. Я начала возиться с композицией пару дней назад, но она все еще была далека от совершенства.
Когда тетя вошла в гостиную, как всегда, в безупречном бежевом кашемировом платье, с темными волосами, собранными в пучок на макушке, я убрала руки с клавиш, и звук затих в мягком выдохе.
За ней вошел дядя Феликс. Это был высокий мужчина с усами, которые подергивались, когда он говорил. Они обменялись взглядами, и что-то тяжелое поселилось у меня в животе.
— Нам нужно поговорить с тобой, — сказал дядя Феликс.
Я встала со скамейки и последовала за ними в гостиную. Они сели на диван, а я заняла кресло напротив. Мне казалось, что я стою перед трибуналом.
— Нам было нелегко принять тебя, — начал Феликс, и я вцепилась пальцами в кожаную обивку кресла. Я слышала это не в первый раз, но все равно было больно. — Но мы сделали все, что могли. Мы дали тебе все, что могли, чтобы вырастить тебя.
Они дали мне кров и образование, но любовь или даже защиту от грубого шепота общества... нет. Никогда. Я все равно была благодарна. Я знала, как важна внешность, и они рисковали своей репутацией, принимая дочь предателя.
— Но ты уже взрослая девушка, и тебе пора обзавестись собственным домом, стать женой и матерью.
Внутри у меня все сжалось, но лицо ничего не выражало. За эти годы я научилась скрывать свои эмоции.
— Вы нашли мне мужа?
Кто бы согласился жениться на мне? Возможно, они все-таки остановили выбор на солдате. Это было к лучшему. Если я выйду замуж, свадьба и замужество будут скромным делом, без внимания, с небольшим потенциалом для скандала. Солдат мог увидеть во мне способ улучшить свое положение, потому что, несмотря на то, что я была дочерью предателя, я была кузиной Капо. Может быть, это заставит его забыть о моем недостатке.
Тетя Эгидия улыбнулась, но в ее глазах читалось чувство вины, возможно, даже стыд. Феликс откашлялся.
— Я знаю, ты не в курсе подробностей моего дела, но семья находится в состоянии войны.
Как будто никто этого не знает. Даже маленькие дети были воспитаны с осознанием того, что мы должны быть бдительными, потому что отряд может напасть, или не дай бог, Каморра.
— Я знаю, дядя Феликс, — тихо сказала я.
— Но к Луке обратились с предложением мира. Тебе не нужно беспокоиться о деталях, но это может быть последний шаг, чтобы уничтожить наряд.
У меня перехватило дыхание. О чем он говорит? Если предложение поступило не от отряда, кто еще согласится на перемирие?
— Это честь для меня, Киара. После того, что сделал твой отец, мы думали, что отдадим тебя солдату или вообще не найдем мужа.
— За кого я собираюсь замуж? — я выдавила из себя слова, но они прозвучали сдавленно.
— Ты выйдешь замуж, — заверила меня тетя Эгидия с натянутой улыбкой, но в ее глазах... в ее глазах все еще была жалость, и в глубине души я знала, что какие бы ужасы ни таило в себе мое прошлое, они скоро будут сопровождаться новыми ужасами.
— Кто? — прохрипела я.
— Нино Фальконе, заместитель своего брата Римо Фальконе, Капо Каморры, — сказал Феликс, избегая моего взгляда.
После этого я ничего не слышала, молча поднялась и вышла. Я поднялась наверх, прошла в спальню и опустилась на кресло, тупо глядя на свою кровать. Она была аккуратно заправлена. Я не позволяла горничным делать это, не позволяла им делать это годами. Каждую ночь я брала подушку и одеяло, сворачивалась калачиком на шезлонге и засыпала, а утром все возвращала и заправляла постель, чтобы никто не узнал, что я не сплю и не сплю уже шесть лет.
Шесть лет. Мне было всего тринадцать.
Когда я смотрела на свою кровать, ужасы прошлого снова обретали форму, как и каждую ночь, когда я закрывала глаза.
ШЕСТЬ ЛЕТ НАЗАД
В комнате было темно, когда меня разбудили шаги. Я обернулась и в лунном свете узнала дядю Дюранта. Он приехал в Балтимор с женой, тетей Криминеллой, чтобы на несколько дней навестить тетю Эгидию и дядю Феликса.
Смущенная его присутствием, я села. Он громко дышал и был одет в халат.
— Ш-ш-ш, — прошептал он, наклоняясь надо мной и заставляя меня лечь.
Меня пронзил страх. Я не должна была оставаться наедине с мужчинами в своей спальне. Этому правилу я научилась с раннего возраста. Оцепенев от ужаса, я смотрела, как он снимает халат; под ним он был голый. Я никогда не видела обнаженного человека. Он схватил меня за плечо, а другой рукой зажал мне рот. Я должна была проявлять уважение к старшим, особенно к мужчинам, но я знала, что это неправильно. Я начала сопротивляться.
Он рвал на мне одежду. Он был слишком силен. Он дергал и щипал. Его руки причиняли боль у меня между ног. Я заплакала, но он не остановился. Он лег на меня сверху, между ног.
— Это твое наказание за то, что ты грязная предательница.
Я хотела сказать, что никого не предавала, но боль лишила меня дара речи. Ощущение было такое, будто разрывают на части, будто ломается, падает и разбивается вдребезги. Его горячее дыхание обжигало мне лицо, и я плакала, хныкала и умоляла. Его рука только сильнее сжала мой рот, и он заворчал, снова и снова входя в меня. Я плакала сильнее, потому что это было так больно. У меня все болело, все тело и глубоко в моей груди.
Он продолжал ворчать надо мной. Я перестала вырываться и вздохнула через заложенный нос. В меня, из. В меня, из. Его пот капал мне на лоб. Он вздрогнул и рухнул на меня. Его рука соскользнула с моих губ.
Я не кричала. Я была спокойна, неподвижна.
— Никто не поверит тебе, если ты расскажешь им об этом, Киара. И даже если они это сделают, они будут винить тебя, и никто больше не захочет тебя. Ты теперь грязная, Киара, слышишь меня? Никчемная.
Он вышел из меня, и я закричала от острой боли. Он ударил меня.
— Будь тихой.
Я сжала губы, наблюдая, как он встает и надевает халат.
— У тебя уже были месячные?
Я покачала головой, потому что не могла говорить.
— Хорошо. Не хочу, чтобы у тебя родился ублюдок, верно? — он снова склонился надо мной, и я вздрогнула. — Я прослежу, чтобы служанки позаботились, чтобы у тебя пришли месячные, не волнуйся. Я никому не позволю узнать, что ты никчемная маленькая шлюха. Я буду защищать тебя.
Он погладил меня по щеке, прежде чем отодвинуться, и я не двигалась, пока он не вышел. Когда его шаги затихли, я оттолкнулась и сумела встать, несмотря на боль.
Что-то теплое потекло по моим ногам. Я споткнулась, схватила свои сброшенные трусики и зажала их между ног, снова вскрикнув. Дрожа, я свернулась калачиком на шезлонге, глядя в темноту на кровать.
Еще до восхода солнца дверь снова открылась, и я прижалась к спинке, стараясь казаться маленькой. Одна из горничных, Дорма, вошла в мою комнату. Она была из тех, кто помоложе, и смотрела на меня так, словно я была для нее помехой. Ее глаза скользнули по мне.
— Вставай, — резко сказала она. — Нам нужно вымыть тебя, пока остальные не проснулись.
Я встала, морщась от боли между ног. Я посмотрела на себя. На ногах у меня была кровь и еще что-то, от чего у меня резко сжался живот. Дорма начала собирать простыни. Они тоже были в крови.
— Лучше молчи, — пробормотала она. — Твой дядя важный человек, а ты всего лишь предательница. Тебе повезло, что они не убили и тебя.
Я молча ждала, пока она скомкала простыни и положила их на пол. Затем она начала дергать меня за одежду, не обращая внимания на то, что я вздрагиваю, пока я не оказалась голой. Я чувствовала себя грязной, никчемной и разбитой под ее жестокими глазами. Она положила мою ночную рубашку к окровавленной куче на полу, затем помогла мне надеть халат.
— Мы пойдем в туалет, и если кто спросит, у тебя месячные, да?
Я кивнула. Я не спрашивала почему. Я не сопротивлялась.
В ту ночь Дядя Дюрант приходил ко мне в комнату снова, и снова, и снова, пока ему не пришлось уехать в Атланту. Каждое утро Дорма убирала простыни и меня. Через несколько дней после его отъезда она надела дорогое ожерелье. Цена за ее молчание.
СЕГОДНЯ
Раздался стук, вырывая меня из болезненных воспоминаний. Я сделала глубокий вдох и пожелала, чтобы мой голос был сильным.
— Войдите.
Тетя Эгидия открыла дверь, но не вошла. Тревога сжала ее губы.
— Киара, это было очень грубо — сказала она. Она посмотрела на меня, затем отвела взгляд, и снова он был наполнен намеком на вину.
— Для тебя должно быть честью быть отданной кому-то важному. С твоим прошлым это благословение. Ваша свадьба будет зрелищем. Это принесет честь твоему имени.
— И твоему, — тихо сказала я.
Она напряглась, и я тут же пожалела о своих словах. Я не имела права критиковать ни ее, ни дядю.
— Мы пережили много неприятностей, потому что приняли тебя. Ты вряд ли можете винить нас в том, что мы счастливы найти для тебя такую достойную партию.
— Решение уже принято? — тихо спросила я.
Она нахмурилась.
— Почти. Фальконе, естественно, настаивают на том, чтобы жениться на родственнице Луки, Феликс предложил тебя. Лука хотел бы переговорить с тобой, прежде чем сделает предложение, но если он будет настаивать на твоём согласии, мы вряд ли сможем ему отказать. Мы пригласили его и его жену на ужин. — наконец ее глаза встретились с моими.
— Ты скажешь ему, что рада такой чести, Киара, не так ли? Это твой шанс искупить свою семью и себя. Возможно, твоим братьям даже позволят стать капитанами, если ты выйдешь замуж за кого-то вроде Нино Фальконе.
Мое горло сжалось, и мой взгляд снова нашел кровать.
— Киара, ты ведь скажешь ему, что согласна? Твой дядя уже сказал Луке, что ты придешь. Это приведет к слухам, если ты откажешься.
Я оглянулась на тетю, которая выглядела обеспокоенной.
— Я согласна, — прошептала я, потому что еще оставалось делать?
• ── ✾ ── •
В тот вечер перед ужином Лука отвел меня в сторону, чтобы поговорить без тети и дяди, что их очень огорчило, было ясно видно по их хмурым лицам.
— Я не собираюсь заставлять тебя выходить замуж, если ты откажешься, — сказал он. Его присутствие заставляло меня нервничать.
— Этой осенью мне исполнится двадцать. Мне нужно выйти замуж.
— Это правда, — согласился Лука. Его серые глаза смотрели на меня так, как будто он думал, что может вытянуть из меня любую правду одним своим внимательным взглядом, но я научилась хранить свои секреты. — Но ты можешь выйти замуж за кого-нибудь другого.
Но если я откажусь выйти замуж за Нино Фальконе, то стану еще большим изгоем в наших кругах. Дядя Феликс и тетя Эгидия будут разочарованы, и им будет еще труднее найти кого-то другого. И как я оправдаю свой отказ? В нашем мире ты выходишь замуж за человека, которого выбрали для тебя родители, каким бы плохим ни был выбор.
— Кто выйдет замуж за Нино Фальконе вместо меня?
— Большинство моих кузин обещаны или замужем. Мне придется выбрать одну из дочерей моих капитанов. Некоторые из них в этом году достигнут совершеннолетия и ещё не помолвлены.
Еще одну девушку отдали монстрам в Лас-Вегасе. Девушка более невинная, чем я. Девушка, которая заслужила шанс на счастье, каким бы маленьким он ни был в нашем мире. Никто не защищал меня все эти годы, но я могу избавить другую девушку от такой участи.
— Я выйду за него замуж. Тебе не нужно никого выбирать.
Мой голос не выдал моего страха. Это было твердо и решительно, и я заставила себя встретиться взглядом с Лукой впервые за этот вечер.
Лука смотрел на меня еще мгновение, но я могла сказать, что он одобрил мое решение. Долг и честь были столпами нашего мира. Каждый из нас должен делать то, что ожидалось. Если бы он не мог предложить Каморре одну из своих кузин, они с семьей выглядели бы ужасно. Эти правила по которым мы жили, и его собственная жена была дана ему для мира. Это было, это есть, и это всегда будет.
После ужина ко мне подошла Ария. Она ласково улыбнулась и коснулась моей руки, пока мужчины пили виски в курилке, а тетя Эгидия готовила для нас эспрессо.
— Никто не осудит тебя, если ты откажешься, — сказала Ария.
— Ты вышла замуж за Луку. Ты сделала то, что от тебя ожидали, что диктовала честь, и я знаю, что от меня ждут того же, — сказала я с улыбкой.
Она нахмурилась.
— Да, но....
— Это не похоже на то, что это когда-либо был мой дом. Даже если я не была той, кто нарушил его клятву, я плачу за ошибку моего отца. Я хочу двигаться дальше. Это мой шанс искупить свою вину. Лас-Вегас может стать для меня новым началом.
Это были слова, которых от меня ожидали, но они сорвались с моих губ, потому что я знала, что мой брак с Нино может все разрушить. Моя репутация и любой шанс на мир. И за этими тревогами скрывался более глубокий, темный страх, страх, рожденный в прошлом, который преследовал мое настоящее и определял мое будущее.
НИНО
— Это было слишком рискованно, и ты это знаешь, Римо. Однажды тебя убьют, — сказал я, когда мы с Римо уселись за стол в Сахарнице. Я знал, что он начинает уставать от моих лекций, но пока он действует импульсивно, он должен их слушать.
Римо закинул ноги на стол, наблюдая, как стриптизерша покачивает бедрами, ее сиськи подпрыгивают вверх-вниз. Сахарница была пуста, если не считать женщин, готовящихся к вечеру.
— Когда это случится, ты будешь править Каморрой.
Я нахмурился. Он воспринимал это слишком легкомысленно. Он был прирожденным Капо. Никто не мог запугать людей так легко и быстро, как Римо. Я не хотел становиться Капо. Это было право Римо, а не мое.
— Не смотри на меня так, Нино. Я знаю, ты бы поступил по-другому.
— Любой поступил бы иначе.
— Это сработало. Лука получил свои наркотики, и он согласился дать этому союзу шанс. И бьюсь об заклад, Ария сыграла свою роль в этом деле. Она хочет вернуть брата. Она девушка. Они хотят мира и любви. Они любят вмешиваться.
— Ты не эксперт в том, что касается девушек. Когда в последний раз ты говорил с девушкой больше двух фраз?
Римо спустил ноги со стола, встал и указал на стриптизершу.
— Я хочу трахаться. Тащи свою задницу в раздевалку. Я буду через две минуты. Тебе лучше быть голой. — девушка кивнула и поспешила в раздевалку. Римо приподнял темную бровь. — Видишь? Четыре предложения.
Я вздохнул и поднялся на ноги.
— Это был не разговор, а приказ. В лучшем случае монолог. Чтобы это был настоящий разговор, она должна что-то сказать в ответ.
Римо усмехнулся.
— С чего бы мне хотеть услышать, что она скажет? Я предпочитаю, чтобы ее рот был наполнен моим членом. — он указал на другую стриптизершу, которая вошла в наш клуб. — Почему бы тебе не взять ее? Через несколько месяцев ты станешь женатым человеком. Больше никаких стриптизерш. — он рассмеялся собственной шутке, зная, что мужчины могут делать все, что хотят, и похлопал меня по плечу. — Давай, расслабься немного, прежде чем завтра тебе придется встретиться с Лукой.
Он был прав. Я встретился взглядом с девушкой и жестом подозвал ее к себе. Я трахал ее и раньше.
— Кейджей, — сказал я, и ее глаза расширились. Они всегда удивлялись, что я помню их имена, но я никогда не забывал ни имени, ни чего-либо еще.
— Да, Мистер Фальконе? — она облизнула губы, потому что думала, что это меня заводит. Я нашел это более отвлекающими, чем что-либо еще. Если бы я уже не собирался трахать ее, я бы не позвал ее. Не было смысла пытаться завести меня дальше. Римо уже направился в раздевалку.
Я схватил ее за запястье, повел в туалет и трахнул, прижав к кабинке. Она застонала, но я знал, что это было фальшиво. Она была влажной вокруг моего члена, но она определенно не кончила. Ее тело не проявляло явных признаков оргазма. Как шлюха, она привыкла притворяться, чтобы сделать своих клиентов счастливыми, но я чертовски ненавидел это. Я сжал ее сильнее, сузив глаза и трахал ее быстрее.