Основные средства аудиального развития детей

Шум, звук, музыка

Все вибрирующее, звучащее вокруг нас имеет степень ясности, определенности, гармонии. Рассмотрим особен­ности звучащего мира с позиции хаоса и гармонии, его вли­яния на соматику, психику и сознание человека. Одним из основных признаков музыкальности является точное инто­нирование. Интонирование, тон, тонус, тональность — яв­ления одного порядка, но они часто не соотносятся друг с другом, так же, как и музыка, полностью отошедшая от сво­их прародителей — шума и немузыкального звука, и чело­век как часть природы утратили связь между собой.

На уровне восприятия человек может отличить шумы от звуков. Шум не имеет определенной высоты, т. е. тона, его нельзя воспроизвести певческим голосом, т. е. потянуть, спеть. Шум — это неорганизованный звук, более сложный по структуре, чем звук. В шуме отсутствует какая-либо сис­тема обертонов, он представляет собой вибрационный хаос. Но шум может обладать различной интенсивностью, силой. Чем громче шум, тем он разрушительнее. Люди, работаю­щие при постоянном шуме, раньше и чаще теряют слух, чем люди «нешумных» профессий.

Шумами переполнен космос. И космические шумы представляют собой не хаос, а атлас, т. е. мировую гармонию. В масштабах человечества шумы — это хаос, в масштабах космоса они — гармония. В линейном, земном измерении шум представляет собой вибрирующий хаос, в космичес­ком, пространствечном измерении, которое учитывали еще в Древнем мире. — гармонию. Философы древности утвер­ждали, что космос — это звучащая гармония.

Можно ли гармонизировать шумы? Можно. Тому под­тверждение — целая группа музыкальных инструментов в оркестре, которая предназначена для использования шумов в музыке. К ним относятся все ударные инструменты, за исключением звуковысотных, таких, как литавры.

Ударные инструменты, не имеющие определенной вы­соты, используются с целью создания ритмической основы оркестра, особой специфической тембровой окраски музы­кального произведения. При этом ритм в шуме не является его сущностной характеристикой, в отличие от ритма в му­зыке, основой, свойством которой он является.

Звук отличается от шума тем, что имеет определенную высоту и воспринимается человеком как более гармонич­ная и благоприятная вибрационная информация. Особен­ность звука в том, что он имеет один основной тон, кото­рый основан на гармоничной комбинации обертонов. Звук, в отличие от шумов, может иметь эстетические характерис­тики. Поэтому он обладает терапевтическими возможнос­тями, которые использовали в древние времена маги, ша­маны, колдуны.

Звук предшествует и музыке, и слову, он вызывает глу­бинные бессознательные импульсы у человека. Современ­ный человек ориентируется на смысл слов и музыки, поэто­му он потерял способность распознавать качество, направ­ленность, полезность, лечебный или разрушающий эффект звука.

Животные чувствуют полезность или опасность звуко­вых сигналов. Звуковое «нашествие» человека на живую природу, создание огромного количества механистичных, искусственных звуков привело к тому, что многие живот­ные стремятся покинуть места проживания человека. Так было при освоении Сибири и Севера. Те животные, птицы, которые прижились в урбанизированной среде, отчасти те­ряют природные свойства, например голуби, вороны, кото­рые активно осваивают жилые зоны и привыкают к городс­ким шумам.

Темп, ритм жизни, ее звуковой фон лишают инстинкта самосохранения тех животных и птиц, которые остаются в городе. Засорение природной звуковой среды, оптималь­ной для всего живого на Земле, в том числе и для человека, способно изменить его и лишить природного иммунитета против разрушающего влияния механистического мира. Сохранение природной звуковой среды и приближение со­циального звукового фона к естественному, природному необходимы для физического, психического и ментального здоровья ребенка.

Музыка. Высшая звуковая гармония в земном измере­нии — это музыка. Обертоны музыкального звука являются гармоничными по отношению к основному тону. Музы­кальный звук может издавать только музыкальный инстру­мент. Музыка всегда организована в определенном ритме, темпе, динамике. Она осмысленна, несет в себе музыкаль­ный образ и имеет художественную (музыкальную) форму.

Появлению музыки предшествовали первозвуки, звуки природы, человеческого голоса. Это убедительно доказыва­ет в своих трудах Р.И. Груоер. Предпесенные образцы раз­личных племен, на первый взгляд, представляют собой сложные, трудные, изощренные напевы. Но их большой диапазон, множество скачков, «каверзные» интервалы свя заны не с развитой мелодикой, а со звуковой хаотичностью поющих, которая напоминает возгласы, крики, передаю­щие эмоциональные состояния человека. Глиссандо фор­шлаги, придыхания в древних напевах восходят к нечлено­раздельным, звукоподражательным бессловесным истокам живой природы. Бурное, изломанное, «ревоподобное» пе­ние имело шумовой характер звучания, таким образом пер вобытный человек искал звуковую гармонию.

Постепенно, от поколения к поколению происходили изменения, которые выражались в звуковом обогащении, дифференциации и качественном изменении содержания звуков. Так рождалась музыка.

Музыка объединяет космическую гармонию шумов с при­родной гармонией звуков, что позволяет ей примирить духов­ное и материальное начала в человеке разумном.

Подтверждением этой мысли является музыка XX века. Звуковая хаотичность, отказ от чистого музыкального тона, ритмическая дисгармония уподобляют ее музыке космоса, создают эффект первозвуков. Но это не естественная музы­ка вселенной, а придуманная, созданная земной, хотя, воз­можно, и значительной личностью.

Идеи, заложенные в современной атональной музыке, ярко выражены в творчестве известного нам представителя «новой музыки» А. Шенберга^[23]. Композитор считает, что че­рез музыку можно понять и постичь «сущность мира». Он убежден, что с музыкальным произведением надо обра­щаться как с живым совершенным организмом. По его мне­нию, такое отношение к музыке было свойственно великим композиторам, чье величие определялось способностью к чистому видению, чувствованию и слышанию.

У представителей новой музыки трудно читать партиту­ры, язык усложнен и оторван от простых природных звуков. Но «язык» природы, космоса, если он не понятен человеку, искаженно интерпретируется, ведет его к заблуждениям. Поэтому новая музыка не имеет большого распространения и слушают ее лишь избранные.

Таким образом, в триаде «шум - звук — музыка» каж­дый компонент выполняет определенные функции и имеет свои специфические особенности.

Шумы не имеют определенного тона, они хаотичны, но лишь в линейном, земном, а не в пространственном, кос­мическом, измерении. Ритмически организованные шумы могут оказывать благоприятное воздействие на человека, однако однообразный ритм может пагубно влиять на его состояние.

Звуки имеют определенный тон, но обертоны могут не гармонировать с основным тоном. Звуки по отношению к человеку функциональны и способны гармонизировать фи­зиологические процессы, происходящие в человеческом организме.

Музыка имеет чистые тона, сопровождаемые их гармо­ничными обертонами. Музыка, будучи творением человека, способна гармонизировать его душу и тело. И чем совер­шеннее человеческое творение, тем сильнее в нем отража­ется объективная гармония мира.

Шумы представляют и олицетворяют собой гармонию космоса, звуки — гармонию живой, но неразумной приро­ды. Музыка рождена человеком разумным, который еще не нашел гармонии между природой и космосом, между материальным и духовным миром, но стремится к этой гармонии.

Таким образом, шумы, звуки, музыка генетически свя заны между собой. Они отражают разные стороны жизни, различны по качеству, направленности и степени влияния на человека и являются одними из основных средств ауди­ального развития детей. Именно они лежат в основе созда­ния музыки жизни.

Музыка жизни. Музыка жизни наиболее мощно влияет на человека. Она включает в себя и классическую музыку и легкую музыку, но это только ее часть. Музыка жизни — это все окружающие человека шумовые и звуковые потоки, которые он может не слышать, но чувствовать их влияние. Они могут вдохновлять или подавлят¹., помогать или ме­шать создавать ритм и темп жизни, вызывать катарсис (очи­щение) или негативные реакции в процессе активных дей­ствий и взаимодействий.

Музыка жизни — это не образ, а реальность. Мы уже говорили об энергетической природе музыки. Но можно говорить и об энергетической природе всего живого на Зем­ле, в том числе и человека. Все живое движется, колеблется, вибрирует, но это движение невидимое, и поэтому оно не осознается человеком, а нередко и мистифицируется.

Музыка жизни является частью учебно-воспитательно­го процесса. Если учитель не организован, категоричен, не­уживчив, он не способен чувствовать музыку жизни. Это проявится в его словах, поступках, действиях. Какие бы высокие слова о музыке он ни говорил, он не способен выз­вать положительный отклик у детей на музыкальные произ­ведения. Застывший в чувствах и обремененный бытовыми проблемами наставник только помеха между музыкой и ре­бенком. Есть много легких в общении, живых, здравомыс­лящих, мудро поступающих, гармоничных, выразительных, т. е. музыкальных, людей, которые могут не иметь музы­кального образования. Они организуют свою жизнь по за­конам музыки: чувствуют форму, ощущают гармонию, ритм, динамику жизни. Они исполняют уникальную, не­повторимую мелодию жизни потому, что жизнь пишется сразу же набело, без черновика. Нельзя верить вдохнове­нию музыканта-исполнителя, музыканта-педагога, если он дома может грубо обращаться с ребенком, если он не может нести ответственность за свои поступки и действия, если он не может управлять собой.

Музыкальное искусство является существенной частью в музыке жизни. Именно она способна научить точно дей­ствовать, тонко чувствовать, мудро мыслить. Восприятие человеком своих проблем в отвлеченной, неконкретной ху­дожественной форме, т. е. в художественных образах, вызы­вает у него не боль и страдание, а катарсис. Именно с этой целью в Древнем Риме и Древней Греции писались коме­дии, драмы и трагедии: посмотри и не делай так. В них пре­дупреждали человека о возможных последствиях такого по­ведения

Ошибочно считать искусство, в том числе и музыку, па­нацеей от бездуховности. Классическая музыка по отноше­нию к человеку индифферентна а точнее, она просто без­различна к тем, кто безразличен по отношению к ней, вы­зывает неприятие у тех, кто ее не любит. Более того, она может усилить сильные качества человека и ослабить сла­бые, помочь страстному злому человеку совершить преступ­ление и жаждущему справедливости оказаться щедрым и отзывчивым.

Огромное количество тому примеров. Так, хирург Ф. Углов перед ответственными операциями слушал музы­ку Бетховена Это помогало ему выполнить тончайшую, сложнейшую операцию качественно Во время агорой ми­ровой войны фашисты могли, послушав музыку >.тховена, отправить заключенных в газовую камеру, пои этом гени­альная музыка композитора давала им заряд энергии.

Музыка — это виорации И виорации зла, и вибрации добра могут отыскаться во всем, что звучит вокруг нас. Г * /­зыка всего лишь усиливает их

А как же быть с высоким предназначением музыкр Обыватель, даже имея музыкальное образование, абсолют­ный слух и развитые музыкальные способности, при всем желании не сможет подняться до уровня понимания духов­ности музыки. Он способен прочесть лишь низший, быто вой, личностный музыкальный пласт. Известно, что среди великих композиторов были и психически нездоровые, и соматически больные, и несостоявшиеся в семейной жиз­ни люди. Естественно, в их музыкальных произведениях от­ражались их личные проблемы. Эта субъективная часть и воспринимается обывателем.

Великие композиторы стремились к воплощению ду­ховных идей и одновременно «вкладывали» в музыкальную ткань свои неосознанные психические проблемы.

Так, Г. Малер, поговорив однажды с 3. Фрейдом о пси­хоанализе, понял, почему в его симфониях в храндиозных местах неожиданно возникают бессознательные банальные мелодии. Отец Малера плохо обращался со сво женой, и во время одной из ссор родителей ребенок убежал чз дома. Бесцельно гуляя по улице, он услышал венский мотив «Ах, мой милыи Августин»: в подсознании ребенка личная драма и легкое развлечение оказались связаны друг с другом. И действительно, осооенность музыки Малера — соедине­ние смешного и патетического, иронического и 1орж.е- ственного. В Первой, «Титанической», симфонии у Малера есть похоронный марш на тему популярной в то время дет­ской песенки «Братец Яков».

Исполнители также, как и композиторы, способны воз­действовать на человека, более того, в момент исполнения именно они создаю! своеобразную «аудиальную ауру». Можно ли отличить высокую духовность от мощной, не всегда позитивной энергии? Может ли высокопрофессио­нальное исполнение нести отрицательную энергию? С обычными земными мерками человек не всегда способен отличить качественную технику исполнения от одухотво­ренного исполнения. То «чуть-чуть», которое мы способны почувствовать при исполнении артистов с достаточно вы­сокой степенью мастерстра, которое приводит к трепету и волнению, говорит о мощной энергии коллектива. Хотя эта мощь может быть и разнонаправленной: или отрицатель­ной, или положительной.

Приведу пример. В 1983 году нам удалось в течение не­скольких месяцев бывать на репетициях хоровых коллекти­вов в Москве. Какое удовольствие мы получали от работы В. Минина с Московским академическим хором! Все участ­ники коллектива оыли деловыми, подтянутыми, доброже­лательными, активными, быстро включающимися в работ" Так было не на одной-двух показательных репетициях. Это было естественным состоянием исполнителей, которые одухотворяли музыку и получали от процесса творчества воодушевление. Не случайно пение этого коллектива всегда волновало и вдохновляло слушателей. Музыкантам удава­лось отсечь все оытовое, отягощающее их жизнь, поэтому хоровое пение несло тот положительный энергетический заряд, который поднимает исполнителя и слушателя на иной духовный уровень.

Также и талантливый педагог, работая с детьми, спосо­бен создать особую атмосферу сотворчества Дети, как ор­кестр, способны подчиняться главному дирижеру-учителю, который организует их деятельность по художественным за­конам.