— Ты чувствуешь это? Что ты делаешь со мной?
— Да, — выдыхаю я, пока он трется своей эрекцией об меня.
— Подними его, — приказывает он, и я быстро хватаюсь за кромку платья, задирая его выше, пока он расстегивает свои штаны. Он кладет руки на мою попу и толкает меня к стене, протягивает между нами руку и отодвигает мои трусики, и молниеносно толкается своим членом в меня. — Такая влажная, малышка. Всегда готова для меня, — рычит он, и правдивость его слов ранит меня, когда я задаюсь вопросом, почему мое тело предает меня ради него.
Из-за его подавляющего характера мой разум перестает нормально работать, пока он вдалбливается в меня, ожесточенно демонстрируя свою любовь. Я крепко держусь за его плечи, кладу голову в изгиб его шеи, пока он беспощадно трахает меня возле стены. Небольшая комната наполняется нашим тяжелым дыханием и уже знакомым запахом тел.
Все это — скрытый показ Декланом его примитивной потребности пометить меня, прежде чем отослать обратно к мужу. Он собственник и ему плевать на все.
— Положи пальцы мне в рот, а затем прикоснись ими к себе, — приказывает он. И я делаю это, просовывая два пальца между его губ, чтобы он мог увлажнить их, прежде чем скольжу ими между нами и начинаю тереть уже влажный комочек нервов.
— О, боже, — выдыхаю я.
— Вот так. Кончи на мой член…
— Деклан...
— Сделай это, — командует он, пока нетерпеливо врезается в меня, заставляя меня попасть в параллельную реальность. Моя киска пульсирует на волнах удовольствия вокруг его члена, когда я теряюсь в освобождении.
— Черт, да — рычит он, когда его горячая сперма выстреливает внутри меня, клеймя меня им. Он роняет голову мне на грудь и начинает замедляться, легонько толкаясь в меня.
Я откидываю голову назад к стене, и когда поднимаю взгляд, его приказ четко ясен, когда он говорит:
— Дай мне, — и я просовываю свои пальцы обратно в его рот, чтобы он мог вкусить мое возбуждение.
Он ставит меня, но все еще поддерживает, пока я не встаю твердо на ноги; его сперма медленно вытекает из меня, промокая мои трусики, когда я сдвигаю их на место. Мы не говорим, пока пытаемся взять себя в руки. Я смотрюсь в зеркало, вытираю под глазами пальцами и затем пробегаюсь по волосам, чтобы причесать их. Когда Деклан застегивает штаны, он обнимает меня и нежно целует за ушком, проводя губами по чувствительно коже.
— Я люблю тебя. Так чертовски сильно.
Мое сердце бешено стучит не только из-за страстного секса, но и из-за того, что Беннетт в соседней комнате. Я поворачиваюсь в его руках, выдыхаю и успокаиваю его, как могу, прежде чем вернуться обратно к мужу.
— Я тоже люблю тебя. Если бы у меня был выбор, я бы навсегда спряталась здесь с тобой.
Он целует меня в шею и затем отпирает дверь.
— Иди первой. Дай мне пару минут.
Я провожу рукой по его челюсти, вбирая ощущения его кожи, и нежно улыбаюсь перед уходом.
— Вот ты где. Я уже собирался искать тебя, — говорит Беннетт, когда я возвращаюсь туда, где и оставила его. Я направляюсь прямиком к нему и сажусь рядом на диванчике.
— Прости. Просто нужно было уединиться.
— Все в порядке?
— Да, — говорю я, а затем поворачиваюсь в Кэлу, который сидит с Камиллой на соседнем диване.
— Я приношу извинения за мою грубую выходку. Не знаю, что на меня нашло.
— Не нужно извинений. Просто у тебя такой вспыльчивый темперамент, ничего такого тут нет, — говорит он. А затем кивает на Камиллу, добавляя: — Вы бы видели ее, когда ей шлея под хвост попадет.
— Кэллум! — визжит она, ударив его по колену, когда он начинает хохотать.
Мы с Беннеттом присоединяемся к их смеху, когда входит Деклан. Он быстро бросает на меня взгляд, хмурясь, когда замечает, что рука Беннетта обернута вокруг меня, обнимая.
— А вот и ты, сын. Где, черт подери, ты был? — раздраженно спрашивает Кэл.
— Было необходимо ответить на звонок, — отвечает он. — Это очень неприятно, но мне придется покинуть сегодняшний вечер. Рад был видеть тебя, отец, — говорит он и подходит к Кэлу и Камилле, чтобы попрощаться, прежде чем поворачивается к нам. Беннетт встает, чтобы пожать руку Деклана, даже не подозревая, что он только что был во мне. Я нервно встаю рядом с Беннетом, и когда эти двое заканчивают свое прощание быстрым «До свидания», Деклан берет мою руку в свою, и, поднося ее к губам, целомудренно целует.
— Нина, как всегда рад встрече.
— Аналогично, — отвечаю я, так равнодушно, как только могу, и когда он отпускает мою руку, я наблюдаю, как он поворачивается и уходит. Остальная часть вечера проходит легко, но я не могу прекратить думать о Деклане. Я не должна тратить время, волнуясь о его чувствах, но не могу вытряхнуть это из себя. После того как мы уезжаем и возвращаемся в отель, я достаю телефон и открываю «мессенджер», пока Беннетт в душе.
«Где ты? »
Он тут же отвечает.
«Гуляю ».
Его краткое сообщение волнует меня, но в то же время мне больно из-за того, что я расстроила его.
«Мне очень жаль из-за сегодняшнего вечера ».
«Это была моя ошибка, не следовало приезжать туда ».
Я пялюсь на экран, неуверенная в том, что должна ответить, но вскоре приходит еще одно сообщение от него.
«Ты в порядке? »
«Нет. Скучаю по тебе ».
«Я тоже скучаю по тебе, дорогая ».
Когда я слышу, что вода в душе выключилась, я быстро печатаю сообщение.
«Мне пора идти. Я люблю тебя. Мне нужно, чтобы ты знал это ».
«Я знаю. Я тоже люблю тебя ».
Я вырубаю телефон, после того как читаю его последнее сообщение, и кладу его обратно в сумочку. Когда Беннетт ложится на кровать, его руки сразу оказываются на мне. И хотя я недавно была с Декланом, я не отказываю Беннетту. Поэтому мы занимаемся сексом. С ним я отстраняюсь от реальности. Я повторяю все нужные движения, как всегда, но внутри я отключена. Единственная мысль, которую я пускаю в свою голову, приносит мне извращенное удовольствие — осознание того, что член этого мужчины, которого я ненавижу, покрывается спермой другого мужчины, пока он трахает меня.
— Не по лицу в этот раз.
— Почему?
— Потому что Беннетт вернется в течение недели. Я не могу позволить себе ходить с синяками на лице, — отвечаю я Пику.
— Хорошо, тогда где? На спине?
Кивком я соглашаюсь.
— Ты напугана? — спрашивает он.
— Немного. Мое лицо еще очень сильно болело после того, как мы это сделали. Хотя я в порядке, — отвечаю ему. — Просто, наконец, сделай это. — Я поворачиваюсь спиной к Пику и немного напрягаюсь в ожидании сильного удара, но вместо этого он ласково гладит меня по руке вверх-вниз. Но ожидание вызывает во мне еще большее беспокойство. — Пожалуйста, Пик, сейчас.
И в следующую секунду он резко ударяет по одной из лопаток, от мощного удара я падаю вперед, успевая облокотиться на руки. Пик быстро говорит мне:
— Ляг на бок. — Я опускаюсь, и он мгновенно снова ударяет меня.
— Аааа! — кричу я, когда он пинает меня ногой в ту же лопатку, затем еще раз и еще раз. — ПИК!!! — кричу я в страшной агонии, извиваясь на полу, пытаясь втянуть воздух в легкие, но не могу этого сделать, потому что рыдание застряло в горле.
Пик опускается рядом со мной и аккуратно убирает волосы с моего лица, пока я сжимаюсь от неистовой боли. Он притягивает меня в свои объятия и шепчет мне на ушко:
— Просто дыши. Успокойся и дыши, — он укачивает меня снова и снова, убаюкивающими движениями.
— Мне очень тяжело дышать, боль разрывает изнутри.
Я напрягаюсь и замолкаю, потому что говорить тоже очень больно. Ощущение, будто кто-то наступил на мои легкие.
— Поговори со мной, не молчи.
— Очень больно, я чувствую бешеное давление, будто кто-то сжал мою спину и легкие воедино.
Он поднимает меня бережно с пола и относит к себе в кровать, где кладет меня на спину.
— Так, медленно делай короткие вдохи, хорошо? — говорит он, в то время как я пытаюсь успокоить свою дрожь и отрегулировать вдохи и выдохи. — Вот так, просто попробуй. Расслабься.
Я лежу так в течение некоторого времени, пока боль постепенно не переходит в постоянную пульсирующую и обжигающую. После того, как я проглатываю пару таблеток Тайленола, поворачиваюсь на бок, чтобы немного унять боль. Пик прижимается ко мне сзади, обнажая плечо.
— Бл*дь, — приглушенно бормочет он.
— Что?
— Это и правда выглядит ужасно.
— Мы этого и добивались, правильно? — раздраженно выдавливаю я.
— Да, конечно, — протягивает он, отголоски боли звучат в его голосе. — Просто выглядит ужасно и пугающе.
Он прижимается ко мне еще ближе, склоняет голову и осыпает нежными поцелуями место вокруг ушиба, затем кладет руку мне на грудь, сжимая ее, проводит неспешно по животу. Я отталкиваю его руку.
— Не сегодня, — отвечаю я ему.
— Что происходит? — спрашивает он. Я никогда не отказывалась от секса с Пиком. Это было всегда тем, в чем я нуждалась постоянно. Он — мое обезболивающее, он убирает мое отвращение к себе, но по какой-то причине, я не нуждаюсь в нем сегодня.
— Я... я не знаю, — говорю ему честно. — Я просто... все хорошо. Я правда не знаю, почему сегодня так, но все так.
— Иди ко мне, — говорит он нежно. — Что происходит?
Я вижу, что он взволнован. Я всегда была откровенна с Пиком, поэтому объясняю:
— Я не знаю. Все в последнее время настолько странно. Может, я просто устала, но чувствую, что если у нас сейчас не будет секса, то все будет нормально.
— Ты уверена? Потому что я волнуюсь за тебя. Это заставляет меня переживать. Ты всегда нуждалась во мне.
— И я все еще нуждаюсь в тебе, я всегда нуждаюсь в тебе, — отвечаю я ему и нежно целую в губы.
Мы оба теряемся и погружаемся в наш поцелуй, затем, отодвигаясь от меня, он говорит:
— Как ты думаешь, сколько еще ждать?
— Он довольно устойчив, даже при наличии моих провокаций, — объясняю я терпеливо. — Он очень презирает Беннетта, поэтому все это не будет тянуться слишком долго. Он очень ревнивый, я думаю еще немного, и он решится на это.
— Ты думаешь, ты сможешь подтолкнуть его убить Беннетта?
Тяжело сглатывая комок в горле, я думаю о том, что знаю о Деклане и отвечаю честно:
— Да.
Но эта мысль заставляет мой желудок скрутиться узлами, понимая, что я своими руками разрушаю его жизнь и превращаю его в убийцу. Мы с Пиком, когда начинали это, решили удостовериться, что вина ляжет на всех, кроме нас. Это был единственный возможный вариант, убедиться, что мы будем не причастны, сможем начать счастливую жизнь, завладеть богатством. Если бы я ничего не чувствовала, было легко, но теперь, когда мои мысли кружатся вокруг Деклана, делать это становится все сложнее и сложнее.
Уже прошло полчаса с того момента, как Деклан поднялся на палубу. Когда я пришла сюда, он помог мне снять пальто, и я вздрогнула от боли. Он потребовал показать мою спину, и в тот момент, когда я показала ему темно-синие и фиолетовые кровоподтеки, он взбесился. Я никогда не видела его настолько взбешенным. Он кратко извинился, сказав, что ему необходимо выйти на палубу и немного поостыть. Он схватил пальто и исчез наверху, с того момента я не слышала ни звука. Я сижу на его диване и начинаю немного волноваться за него, потому что на улице минусовая температура.
Я встаю, беру пальто, набрасываю его на себя и поднимаюсь на палубу. Я вижу, что он сидит на палубе в одном из плетеных кресел, он закрывает лицо руками, опираясь локтями на колени. Снег неспешно опускается на него, я чувствую себя полной сукой.
Что со мной не так?
Соберись и продолжай делать свое дело.
Голос моей совести не замолкает. Я забочусь о Деклане, и вопреки своему плану, не хочу ранить его, но мне приходится. Я должна подвести его под черту, чтобы он убил Беннетта. Я просто была не подготовлена к этому. Когда замечаю, как дрожат его руки, быстро подбегаю к нему. Он не двигается, я опускаюсь на колени и обнимаю его.
Мой голос нежный, когда я говорю ему:
— Деклан, на улице холодно. Ты можешь простыть.
Он поднимает голову и ласково прикасается к моему лицу.
— Я уже неизлечимо болен, отравлен ненавистью к этому козлу. Я больше не могу смотреть, как он причиняет тебе боль.
— Не позволяй ему разрушить все, что у нас сейчас есть, — говорю я ему и затем встаю на ноги, заключая его руки в свои. — Пойдем со мной внутрь.
Он поднимается, мы спускаемся по ступенькам и заходим к нему в спальню. Деклан не говорит ни слова, просто подходит к шкафу, чтобы снять с себя холодную, намокшую одежду, возвращаясь ко мне почти обнаженным, за исключением пижамных штанов. Он ложится на кровать, проскальзывая под одеяло.
— Снимай одежду и иди ко мне, — говорит он.
Я стою перед ним, затем через пару секунд начинаю раздеваться, мне нравится исполнять его приказы, в это время он наблюдает за мной. Выражение на его лице трудно понять. Сбрасываю одежду на пол, следом стягиваю трусики, опускаюсь на кровать, отбрасываю покрывало и ложусь с ним рядом.
Мы прижимаемся друг к другу, его тело подрагивает напротив моей теплой кожи.
— Так приятно чувствовать тебя рядом со мной, — он бормочет потухшим голосом в мои волосы, а сам прижимает меня только крепче.
Потребность успокоить его настолько сильна, что я оборачиваюсь вокруг него, словно виноградная лоза, пытаясь отдать все мое тепло ему. Когда он подхватывает меня и кладет сверху, я прижимаюсь грудью к его груди, обнаженной кожей к его коже, чувствуя его твердость. Без лишних размышлений наши тела начинают двигаться напротив друг друга, руки ласкают, языки сплетаются в горячем поцелуе, кончики его пальцев нежно вырисовывают замысловатые узоры на моем теле. Я хочу забрать его боль. Боль, которую я посмела причинить ему. Он осыпает мое лицо нежнейшими, словно прикосновения перышка, поцелуями, просто чтобы чувствовать друг друга. Он обхватывает ладонями мою голову и заставляет меня посмотреть в его зеленые, честные глаза. Он не говорит ничего — ему даже и не нужно, — я четко слышу звон одиночества между нами.
Он и правда любит меня. Я киваю ему, давая знать, что понимаю все его мысли в данную минуту. То, как он трогает меня сейчас, вкупе с тишиной, которая воцарилась в комнате, позволит мне быстро сбежать от моих надоедливых мыслей, но вот проблема — я не хочу сбегать. Я хочу быть здесь. Быть в эту самую секунду с ним. Я позволяю себе забрести в то место, где я никогда не была. Потерявшись в Деклане, я совсем не замечаю, как он приподнимает и ласково захватывает вершинку соска, посасывая ее с мучительным упоением. После того как соски затвердели, словно камушки, он переходит к другим ласкам, уделяя моему телу и моим чувствам максимум внимания. Он наслаждается мной, и мне это очень нравится.
— Ты такая красивая, — шепчет он у моей груди.
Я прижимаю его ближе, хватая его волосы в кулаки, пока он приподнимает свои бедра и стягивает штаны, а я уже просто не могу ждать. Я приподнимаюсь, в то время как он берет свой член в руку и держит его, пока я опускаюсь на него. Наши стоны соединяются, когда он полностью заполняет меня, его руки оборачиваются вокруг моей талии, обнимая меня, его щека прижимается к моей груди.
Какое-то время ни один из нас не двигается, и когда он, наконец, ослабляет объятия, он ложится на спину и смотрит на меня.
— Я хочу наблюдать, как ты трахаешь меня.
Деклан отказывается от контроля и передает его мне. После этих слов, я медленно приподнимаюсь, и когда чувствую, что кончик выскальзывает из меня, я не тороплюсь и потихоньку опускаюсь обратно, засасывая его в свое тепло. Будто мое тело просто жаждет его, нуждается в нем. Я кладу руки на его грудь и продолжаю двигаться, пока он наблюдает за мной. Он проводит руками по моим бедрам, животу, груди, нежно сжимая ее, лаская меня. Я хватаюсь за его запястья и держусь за них, закрывая глаза. Я никогда не чувствовала подобного с другими мужчинами. Но я чувствую это не только в данный момент, это ощущение есть всегда, когда я с ним. Он всегда находит способ сохранить нашу с ним связь, не позволяя мне отстраниться от реальности, не позволяя моему телу окаменеть. Раньше я боролась с ним за это. А сейчас? Сейчас, я даже не пытаюсь.
Деклан начинает толкаться бедрами вверх подо мной, наши тела двигаются синхронно. Давление и незнакомая боль в груди начинают раздуваться. Мои эмоции беспорядочно смешиваются. Вопросы заполняют голову, каждый из них ударяет по нежной части меня, части, которая, я только сейчас осознала, существует внутри меня.
Почему это не ощущается противно?
Почему я не пытаюсь сбежать?
Почему я позволяю ему видеть мою слабость?
Почему мне больно?
Почему я вдруг начинаю сомневаться во всем, что я думала, знаю?
Почему я не могу дышать?
И когда я открываю глаза, чувствую все, что думала, не буду достойна почувствовать.
Я люблю его.
Сердце бесконтрольно сжимается, и я чувствую, будто задыхаюсь.
Я на самом деле люблю его.
Я вижу это, падающая звезда над головой разрывается на миллион кусочков алмазной пыли. Мерцающие пятна стекают по мне, и когда я опускаю взгляд, вижу, как они приземляются на золотистую грудь Деклана. Хаотично разбросанные кристаллы искрятся на его коже, и затем он поднимает руку к моей щеке. Я по-прежнему держусь за его запястья, пока он вытирает мою щеку.
— Детка, — шепчет он, но я молчу. В груди становится тесно. Мы не прекращаем двигаться, пока мои слезы продолжают капать на его грудь. И когда этого становится слишком много — осознания, что я влюбилась в того человека, от которого должна держаться на расстоянии — из меня вырываются мучительные всхлипы. Деклан молниеносно прижимает меня к себе, и я ломаюсь, плачу около его шеи, а он обнимает меня. Никогда это не ощущалось нормально — демонстрировать уязвимость, которую я всегда прячу внутри себя, — но до Деклана я никогда не чувствовала себя достаточно в безопасности, чтобы показать ее. Я всегда чувствовала себя в безопасности с ним. Как такое может быть, что я была настолько слепой, что не видела, что происходило между нами?
Он по-прежнему остается глубоко внутри меня, но мы больше не двигаемся, пока он просто ласкает меня. Он нежно проводит руками по моей спине, его пальцы пробираются сквозь мои волосы, пока я понимаю, что переполнена эмоциями, которые чувствовала прежде. Глубокая связь с тем, кого я должна была держать на расстоянии, каким-то образом пробралась внутрь меня.
— Поговори со мной, — произносит он, и я легонько поднимаю голову, чтобы посмотреть на него, и говорю слова, которые так часто говорила, но на этот раз я по-настоящему подразумеваю их.
— Я люблю тебя, Деклан.
— Знаю, дорогая.
Опускаю лоб к его лбу и провожу рукой по его челюсти, нуждаясь в успокоительном покалывании его щетины.
— Я имею в виду... правда люблю тебя.
От моего признания его сердцебиение ускоряется. Я чувствую, как его сердце бьется напротив моей груди. Он медленно и глубоко целует меня, наслаждаясь, прежде чем отстраняется, чтобы сказать:
— Это то, чего я ждал.
— Чего?
Скользнув рукой между нашими телами, он прижимает руку к моей груди, прямо под моим бешено колотящимся сердцем.
— Этого.
— У тебя есть оно. Оно твое.
— Я действительно не чувствовал этого, до настоящего момента, — говорит он, и затем я провожу рукой между нами и кладу ее на его сердце. Оно бешено колотится под моей ладонью, когда он произносит: — Все, чего я хочу — это ты. Я сделаю все, что угодно, но мне нужно, чтобы ты знала, что ты в полной безопасности со мной. Я никогда не причиню тебе боль. Я хочу только любить тебя.
Я знаю, продуманная паутина лжи, которую я сплела, никогда не продвинется к кульминации с ним так, как я хотела. Я создала безнадежную ситуацию там, где не ожидала найти надежду. Но я нашла, и она покоится внутри мужчины, в которого я позволила своему сердцу влюбиться. Реальность слишком подавляет, осознание того, что все, что я получу от этого — это все, что у меня когда-либо было — огромное горе от ужасных рук судьбы. И все же я не хочу больше бороться с этим, потому что чувствую то же, что и он. Он осторожно перекатывает меня на спину и проталкивается глубже внутри меня, делая все очень нежно, чтобы не повредить мою раненную спину.
— Скажи, что ты чувствуешь это, — говорит он, смотря вниз на меня, и я киваю. Он немного отстраняется, прежде чем входит в меня еще глубже. — Скажи, что ты чувствуешь, как сильно я люблю тебя.
— Чувствую.
Он продолжает медленно трахать меня, каждое его проникновение становится все глубже и глубже. Для поддержки я хватаюсь за его руки, его мышцы дергаются, в то время как его тело напрягается с каждым сильным ударом нашей обнаженной плоти, когда мое тело начинает медленно приближаться к освобождению.
Когда жар пробивается сквозь меня, я начинаю дрожать под ним. Он опускает свою голову к моей, его член увеличивается во мне, прижимаясь к моим стенкам, и они начинают сжиматься вокруг него. И я кончаю.
— Ох, черт, — рычит он, теряя контроль и яростнее врезаясь в меня.
Мои стоны становятся громче от каждого толчка чистейшей эйфории, которая проскальзывает во мне. Я оборачиваю ноги вокруг его бедер, сжимаю свою киску вокруг него, вытягивая все из его члена, желая, чтобы каждая капля его спермы заполнила меня. Я никогда не чувствовала себя такой любимой, но в данный момент это поглощает меня, когда я передаю всю себя Деклану. Мне нужно, чтобы он распространил свой дикий аромат по мне, пока он берет меня так, как ему нравится, потому что я хочу быть частью его. Наши взгляды встречаются, и я знаю, он видит во мне голод и начинает трахать жестче, отказываясь останавливаться, даже учитывая то, что он только что кончил. Его зрачки расширяются и темнеют, вспыхивая собственнической потребностью, когда он шипит:
— Ты — моя.
— Да.
Толчок, толчок.
— Я обладаю тобой.
Толчок.
— Полностью, — подчиняясь, выдыхаю я.
Толчок.
— Моя собственность.
Толчок.
— Да, — мяукаю я в экстазе, вновь кончая, вращаясь в чувственном удовольствии. Он становится свирепее, и когда широко разводит мои ноги в стороны, прижимая мои колени к матрасу, он врезается бедрами в меня, погружая свой член до основания. С сексуальным стоном я чувствую теплый поток жидкости, который из меня стекает между нашими телами.
— Деклан, — слабо выдыхаю я, потрясенная, поскольку он наполняет меня своей мочой — клеймя и отмечая меня самым животным способом. Он отпускает мои колени и быстро проскальзывает рукой под мою спину, крепко прижимая меня к себе, прежде чем перекатывает нас на бок. Мы неровно дышим, пялясь друг на друга. Возможно, я должна почувствовать отвращение к тому, что он сделал, принимая во внимание то, что делал со мной Карл, но я не испытываю этого. Я в безопасности достаточно, чтобы полностью отдаться ему, и знаю, что он позаботится обо мне и никогда не причинит боль. Я люблю его и чувствую внутреннюю потребность быть так близко к нему, как только возможно.
— Ты принадлежишь мне, — говорит он, наконец, пока наши, все еще соединенные тела, успокаиваются и омываются его ароматом.
— Да.
Он пропускает пальцы сквозь мои волосы, спрашивая:
— Ты вернулась? Я сделал тебе больно?
Я качаю головой, отвечая:
— Ты успокоил меня. Все, что ты хочешь от меня — это именно то, что я готова отдать тебе. Тебе даже не нужно брать это. Просто владей этим, потому что оно твое, — я искренне говорю эти слова и жду, пока он переварит их. Выражение его лица смягчается, и тогда я прижимаюсь к его губам в поцелуе, который передает всю мою любовь к нему.
Напрочь лишенном эгоизма.
Лишенном ожиданий.
Лишенном злоумышленных полутонов.
Я отдаю ему самую невинную частичку своего сердца, которая у меня осталась, и честно передаю ее, несмотря на все зло, которое окружает меня. В это мгновение, которое разделяю с ним, я хочу любить его и отдать ему самую лучшую часть себя, которую только смогу найти. Я хочу чувствовать это — хорошую часть жизни, ту часть, которую я не думала, что когда-нибудь почувствую. Я хочу отдать каждую крупицу того, что чувствую к Деклану, потому что каким-то чудесным образом он заставляет жизнь ощущаться так, будто она стоит того, чтобы жить.
Роскошный, опьяняющий аромат заполняет мои чувства, когда я просыпаюсь. Перекатываясь на кровати Деклана, понимаю, что я одна с десятками белоснежных лотосов, которые разложены на кровати и на мне. Сдержать улыбку было бы настоящим подвигом, поэтому я не волнуюсь. Сложная смесь фруктов, дождя и земли наполняет комнату, когда я беру в руку красивый цветок — любимый цветок Деклана.
Повернув голову, я вижу свернутый листок бумаги на тумбочке. Я беру его, сажусь и, разворачивая листок, читаю.
«Нина.
Я пытался показать тебе что-то такое же чистое и прекрасное, как ты, но потерпел неудачу. Лотосы были лучшим, что я мог найти, но они даже близко не подходят к совершенству, которое я вижу каждый раз, когда смотрю на тебя. Знаю, я сказал, что мы проведем день вместе, но мне ненадолго надо заскочить в офис. Позвони, когда проснешься. Я уже скучаю по твоему сладкому голоску.
Никто не сможет любить тебя сильнее.
Д. »
Я уже звоню ему, когда заканчиваю читать послание, и жду его ответа.
— Доброе утро, — говорит он.
— Когда ты успел сделать это?
— Секрет, дорогая, — дразнится он, и я уже представляю, как он улыбается, и морщинки появляются в уголках его глаз.
— Тогда храни это в секрете, пока мне будет это выгодно, — шучу я в ответ.
— Я обожаю тебя.
— Когда ты вернешься домой? — спрашиваю я, и его рык заставляет меня рассмеяться. — Что это было?
— Я стал чертовски твердым из-за того, что ты назвала мою квартиру «домом».
— Ты плохой, — хихикаю я.
— Ты даже не представляешь насколько.
— Думаю, все же представляю.
— Нет, — говорит он, а затем замолкает прежде, чем продолжить: — Не думаю, что ты когда-либо узнаешь, как глубоко ты пробралась мне под кожу.
Прошло уже почти две недели с тех пор, как я позволила себя признаться в том, что люблю Деклана. Я провожу каждую секунду, которую могу, с ним, и даже когда Беннетт здесь, мы соединяемся с ним так, как я даже не думала, могут соединяться два человека.
— Заканчивай свою работу и возвращайся домой. Я хочу, чтобы ты показал, как глубоко я пробралась тебе под кожу.
— Боже. Ты не помогаешь моему члену, когда говоришь подобное. Я буду ходить тут оставшуюся часть дня с синими яйцами.
Я смеюсь, говоря ему:
— Хорошо. Это твоя мотивация, чтобы поторопиться и вернуться ко мне.
— Я позвоню тебе, когда соберусь домой. Я хочу, чтобы ты ждала меня голая, стоя на коленях. Я позволю тебе выбрать ремень, поскольку хочу укротить тебя, — низким голосом приказывает он, вызывая восхитительную боль между моими ногами.
— Я хочу тот, который надет на тебе, чтобы каждый раз, когда ты посмотришь на него сегодня, ты думал о том, что я обнаженная стою на коленях, — говорю я, флиртуя и тихонько хихикая.
— Плохая девочка.
— Я люблю тебя.
— Люблю тебя тоже, — говорит он, прежде чем мы вешаем трубки.
Я откидываюсь обратно на простыни, смотрю на цветы, боясь завтрашнего дня, когда вернется Беннетт, и мне придется вернуться в другой свой дом. Я обожаю быть в этом доме, с Декланом. Впервые я чувствую, что счастлива.
По-настоящему счастлива.
И честно — я сбита с толку.
По-настоящему сбита.
Счастлива и сбита с толку.
Я ненавижу то, что делаю здесь с Декланом — лгу и манипулирую. Я хочу быть честной с ним о том, кто я. Я хочу, чтобы он узнал меня, Элизабет, не Нину. Но нет возможности сделать это. Дело пошло, и я не знаю, как остановить это. Я не думаю, что смогу, но хочу этого. Я хочу остановить время, наложить заклинание и заставить прошлое исчезнуть, чтобы я могла начать сначала, с Декланом. Отдать ему настоящую меня. Но я обманула себя.
Жизнь обманула меня — как всегда. И теперь я должна отказаться от единственного, чего я дико хотела, потому что сильнее этого хочу провести больше времени с ним. Я беру один из белых цветов, который общеизвестно рождается в грязной воде, растет и цветет, распространяя безукоризненную чистоту. На мгновение мне жаль, что этот цветок не может напоминать меня. Возможно, я стала бы счастливчиком и получила еще один шанс. Я никогда не чувствовала себя такой чистой как с Декланом. Даже Пик не мог сделать такого со мной. Но дело в том, что мое новое начало будет наполнено гнилью от разрушения жизней двух мужчин — одного невинного, второго, заслуживающего этого, ради возмездия. Только это возмездие будет навечно замарано воспоминанием о том, что оно сделает с Декланом.