Я вижу, как маленькие морщинки становятся глубже в уголках его глаз, когда он смотрит на меня и смеется.
— Я просила Беннетта немного сократить ее расписание, чтобы я могла делать по дому больше вещей, но он отказывается. Клара работает у него долгое время, и ему очень нравится знать, что она присутствует в доме.
Деклан смотрит на меня пару мгновений, когда я заканчиваю говорить, затем разрывает тишину, произнося:
— Иди ко мне.
Жестом он приглашает присоединиться к нему.
— Зачем? — подозрительно спрашиваю я.
— Затем, что я собираюсь научить тебя готовить, дорогая.
Я улыбаюсь, поднимаюсь со стула и подхожу к нему. Он тянется и берет головку чеснока, располагая его на разделочной доске, затем передает мне нож.
— Я обжарил его ранее. Чеснок всегда вкуснее, если его обжарить, — терпеливо объясняет он мне, когда я смотрю на него и киваю. — Очисти два зубчика и затем расположи нож горизонтально.
Я выполняю все, как он говорит, очищая чеснок. Деклан становится у меня за спиной и накрывает ладонями мои руки, располагая нож горизонтально над зубчиками, и затем хватает запястье моей другой руки.
— Теперь сожми руку в кулак и опусти поверхность ножа, чтобы он раздавил чеснок, — инструктирует он.
С его рукой на моем запястье я сжимаю кулак и опускаю нож, раздавливая чеснок.
— Идеально, — бормочет он мне на ушко. — Сделай так же с другим зубчиком.
Он держит свои руки на моих, пока я повторяю действия. Затем он помогает мне приготовить соус для курицы, подсушивая миндаль и измельчая лук шалот и грибы. Когда я залила все это шампанским, он помог мне расположить курицу на блюде и залить ее поверх соусом.
— Ты бы не могла включить духовку? Она автоматически установлена на температурном режиме 350, поэтому просто нажми на «выпекать».
— Хорошо, — говорю я, иду к духовке и включаю ее.
Я наблюдаю, как Деклан заканчивает, и когда духовка издает сигнал, он ставит все в нее и устанавливает таймер на тридцать минут.
— Из-за чего ты так улыбаешься? — спрашивает он, вставая передо мной.
— Из-за тебя.
— Почему это?
Вытягивая руки и обнимая его за талию, я говорю:
— Ты нравишься мне таким, — эти слова выходят искренними.
— Каким таким? — спрашивает он и делает шаг ближе, пробегая рукой по моим волосам и приподнимая мою голову к его.
— Вот таким. Ты такой спокойный, в черных джинсах и футболке, учишь меня делать что-то новенькое. Мне нравится милый Деклан, — тихо говорю я, всматриваясь в его изумрудные глаза.
— Ты намекаешь, что я не всегда милый?
Я начинаю хохотать, а затем отвечаю:
— Большую часть времени ты засранец.
Он откидывает голову назад и начинает смеяться, и звук его смеха заставляет и меня заливаться смехом сильнее. На его губах играет широкая улыбка, когда он снова смотрит на меня. Он соглашается, возвращая мне мои слова:
— Мне приятно, что тебе это нравится.
— Боюсь даже спрашивать, — дразню я его.
— Не смей никогда бояться, — говорит он, затем добавляет: — Ты нежная. И мне это нравится, но ты не показываешь этого часто.
Его слова мгновенно отражаются на моем лице, когда он проводит рукой по моим щекам, говоря мне:
— Мне так нравится, когда ты со мной нежная.
— Это нелегко для меня.
— Знаю, но хочу этого от тебя.
Он не подозревает, что я собираюсь использовать каждое его слово для создания идеального яда, чтобы укусить его. С нежным наивным кивком обвиваю его шею руками, когда он склоняет голову для поцелуя. Его руки хватают мою задницу и поднимают меня, заключая в свои объятия. Оборачиваю ноги вокруг него, и он несет меня на диван, затем мы садимся, я нахожусь сверху, удобно устраиваясь на его коленях. Мы продолжаем целоваться, его вкус отдается необходимостью, когда он углубляет поцелуй, разливаясь жаром в глубине моего рта. Жестко, быстро, мягко, медленно, лижет, кусает, посасывает, все это исходит от него горячим пламенем, и время останавливается в данный момент. Но мы оба быстро поворачиваем головы назад, когда звенит пожарная сигнализация и запах подгоревшей еды распространяется в воздухе.
— Бл*дь, — выдыхает Деклан с беззлобным удивлением, когда смотрит через мое плечо. Когда я оборачиваюсь, вижу, как едкий дым заполняет комнату. Я соскакиваю с его коленей и бегу сквозь облако дыма, идущего из духовки.
— Черт! — выкрикиваю я и быстрым движением открываю духовку, клубы дыма ослепляют меня. Деклан подходит ко мне и тянется кухонными рукавицами, чтобы достать подгоревшую курицу. Мое выражение лица отражает стыд, потому что я стала причиной испорченного обеда, но выражение на моем лице контрастирует с его смехом, что немного раздражает меня. Он бросает противень на плиту и быстро направляется к стеклянным раздвижным дверям, чтобы немного проветрить помещение, и затем подходит, чтобы отключить пожарную сигнализацию.
— Что я сделала не так? — интересуюсь я, когда он возвращается на кухню, все еще посмеиваясь, я раздраженно бросаю ему: — Прекрати вести себя настолько глупо и заканчивай смеяться надо мной.
Он наклоняется над плитой и смотрит на режимы регулировок.
— Черт, Нина, — смеется он.
— Что? — фыркаю я.
— Ты включила духовку на «жарку/гриль», вместо «выпекания».
Смущение нарастает внутри меня, но я не могу ничего сказать, когда поворачиваюсь к столешнице и смотрю на обед, который я испортила.
— Ну, — говорит он, когда поворачивается ко мне. — Похоже, ты не шутила, когда говорила мне, что не умеешь готовить.
— Мне так жаль, Деклан.
— Ничего страшного. Все в порядке, — убеждает он, проводя своей рукой вниз по моей руке.
— Прекрати.
— Что прекратить?
— Вот так улыбаться мне. Мне стыдно.
— Почему? — спрашивает он. — Потому что ты не идеальна?
Я сужаю глаза, смотря на него, и заявляю:
— Есть вещи, которые я готовлю прекрасно.
— Да ты что? Ты разожгла во мне интерес.
— Выйди, — требую я, легко подталкивая его в грудь. — Я исправлю это. Просто дай мне пару минут.
Он разворачивается, говоря нежно:
— Тебе не нужно ничего исправлять. Все телефоны служб по доставке еды в шкафу у холодильника.
— Нет. Ты бросил мне вызов, поэтому я собираюсь доказать тебе, — говорю я. — Только… избавься от подгоревшей курицы.
— Хорошо, — хихикает он.
Когда он выбросил испорченный обед, я начала ходить по кухне, пытаясь найти пару вещей, которые мне необходимы. На самом деле, я была с ним честна. Я совершенно не имею понятия, как готовить. Когда мы с Пиком стали жить самостоятельно, у нас еле хватало денег, чтобы заплатить за съемное жилье, где мы жили. Черт, пару раз нам даже приходилось сбегать, чтобы не быть выселенными. Всю жизнь мы перебивались от безденежья, поиск ликера было лучшим вложением денег, чем позволить себе потратить их на более безопасное жилье. По крайней мере, когда ты пьян, ты сбегаешь от реальных проблем, которыми наполнена жизнь.
Я держу лопатку в руке, стоя у плиты со сковородой, затем поворачиваю голову через плечо и сквозь закрытые двери смотрю на Деклана. Я бы солгала себе, если бы сказала, что не очарована им, потому что я очарована. Такая жалость, что мы не встретились в другое время, но постоянно ориентироваться на «что могло бы быть» — не даст ничего, кроме разочарования, потому что только в этой жизни мы встретились.
Раскладывая по тарелкам приготовленное блюдо, к слову, это одно из немногого, что я умею готовить, я иду к обеденному столу и ставлю на него тарелки.
— Захватишь вино? — кричу я Деклану, и когда он подходит к столу с бутылкой, я поднимаю на него взгляд и улыбаюсь, он же смеется в ответ. Его глаза смотрят в мои, и он подмечает:
— Ты выглядишь такой гордой, но я-то еще не попробовал.
— Потому что я знаю, что нет ни единого шанса, что тебе не понравится, — смеюсь я, когда он усаживается на стул и расправляет салфетку на коленях.
— И это я слышу от девушки, которая поддразнивала меня, что я привез ее в «Over Easy Café», — говорит он и берет в руки сэндвич с жареным сыром и пробует. Я делаю глоток вина, а затем он соглашается: — Самый вкусный жареный сыр в моей жизни.
Мы оба смеемся, когда берем наши сэндвичи и начинаем есть. Уже давно мне не было так уютно. Это немного отличается от того, как я чувствую себя в обществе Пика, может, потому что он знает каждую омерзительную деталь обо мне, но Деклан смотрит на меня, как будто я что-то хорошее и чистое. Это все ложь, но в настоящий момент ложь делает меня счастливой и цельной. Так что мы сидим в его многомиллионном пентхаусе и наслаждаемся простым обедом в виде жареного сыра с вином Пино Нуар. После обеда я помогаю Деклану вымыть тарелки. Мы убираемся на кухне, расставляем все по местам, но все равно я замечаю, что в воздухе остался запах гари. Я беру прядь волос и нюхаю ее, пока Деклан смотрит на меня.
— Что ты делаешь? — спрашивает он.
— Мои волосы, они воняют дымом.
— А что насчет моих? — говорит он, подходя ко мне и опуская свою голову.
Пройдясь по его густым волосам, я отвечаю ему:
— Да, и твои тоже.
Он берет меня за руку и ведет через холл в его спальню. Включая одну из ламп, он ведет нас в большую ванную комнату, в которой находится огромный, мраморный душ без дверей и с большой бесшовной стеклянной панелью с одной стороны. Две раковины совмещены и расположены вдоль стены, их поддерживают темные шкафы из красного дерева. Раковины похожи на белые передники на темном фоне. Вдоль стены, где располагаются окна, расположена большая джакузи. Ванная комната выполнена в современном и мужском стиле, как и остальная часть квартиры.
Возвращая взгляд к Деклану, я вижу, что он набирает ванну, затем он разворачивается ко мне и подходит к центру комнаты.
— Снимай одежду, Нина.
— Ванна? — спрашиваю я.
Он стягивает футболку и отбрасывает ее в сторону, говоря:
— Да, ванна, — он направляется ко мне и хватает за подол футболку. — Подними руки.
Он стягивает с меня футболку, затем снимает мои джинсы. Я держусь за его плечи, чтобы удерживать равновесие, когда поочередно поднимаю ноги, чтобы он смог полностью избавить меня от обтягивающей материи джинсов. Он также стоит на коленях передо мной, когда начинает медленно стягивать мои трусики вниз. Когда, наконец, он стягивает их с меня, он проводит руками по моим ногам, останавливаясь на уровне киски. Одной рукой он проскальзывает между ног, проводит ею по моим шелковистым складочкам и поднимается выше до низа живота, он некоторое время удерживает ее на месте, не сводя с меня своего взгляда.
— Такая нежная и красивая.
Он произносит это таким чувственным голосом, пропитанным сексом. Никто и никогда не смотрел на меня так, как он; своими словами он только разжигает волну неловкости внутри меня, потому что, если бы он только знал, через что это тело прошло, он бы не смотрел на него с таким восхищением.
После того как мы избавились от остатков одежды, он берет меня бережно за руки и подводит к ванне, наполненной горячей водой. Когда Деклан забирается в воду, я располагаюсь между его ног, откидываясь спиной на его твердые мышцы груди и живота. Он оборачивает руки вокруг моей груди и притягивает меня ближе, и тепло его тела и воды, что окружает нас, обволакивает меня. Взгляд тяжелеет, и веки сами закрываются, я полностью откидываюсь на него и доверяюсь его телу, расслабляясь.
— Скажи мне, о чем ты сейчас думаешь, — бормочет он на уровне моего ушка.
— Ммм…
Его грудь сотрясается от беззвучного смеха, и он произносит:
— И это все? Ммм?
— Я расслабляюсь.
Он перекидывает мои волосы через плечо и начинает покрывать поцелуями мою влажную шею, прижимаясь горячими губами к чувствительной коже, из-за чего я начинаю вздрагивать всем телом и покрываюсь мурашками, что вызывает у него тихий смех.
— Мне следует волноваться? — заявляет Деклан, вдребезги разбивая длительную тишину.
— О чем именно? — отвечаю я вопросом на вопрос, мои глаза при этом все еще прикрыты, когда я спокойно поворачиваю голову вбок.
— Что трахаю тебя без презерватива.
— Я уже говорила тебе, я не могу забеременеть, — напоминаю я ему.
Он некоторое время молчит, затем спрашивает:
— Ответь, почему.
Делая глубокий вдох, я немного отстраняюсь от него и поворачиваюсь всем телом, чтобы видеть его, только потом продолжаю говорить:
— У меня третья степень эндометриоза.
— Я не... — начинает он немного растеряно, все его чувства отражаются на лице.
— Это когда наблюдается аномальный рост клеток за пределами полости матки. Поэтому шансы забеременеть становятся ничтожно малыми, — объясняю я.
— Детка, я... — начинает говорить он, качая головой, ему становится даже более некомфортно от этих слов, чем мне самой. — И когда ты обнаружила это?
— Когда мне еще только исполнилось двадцать, — отвечаю я ему. В то время у меня начинались необъяснимые боли внизу живота. Со временем они становились все сильнее и сильнее, пока в один день не произошло страшное — я попала с жуткими болями в больницу, потому что сама больше уже не представляла, что со мной происходит. Они начали делать анализы и, наконец, после пары месяцев беспрерывного обследования, они поставили этот диагноз.
— Они могут что-нибудь сделать?
— Нет. Когда у тебя есть это, значит есть. От этого нет лекарства.
— А как же боли? — спрашивает он обеспокоенно.
— Я проходила кое-какое гормональное лечение для снятия боли в экспериментальном порядке, но побочные эффекты были огромными, поэтому мне пришлось прекратить. Я получаю по рецепту обезболивающие таблетки, чтобы облегчить боль, но это не дает особого результата.
Он судорожно проводит рукой по волосам и затем ласково кладет ладонь на мое лицо, когда говорит:
— Боже, детка, мне так жаль. Я даже не знаю, что и сказать.
— Я в порядке, — пытаюсь заверить его. — Это не ново для меня. Я знаю об этом на протяжении многих лет. Так что все нормально.
— Ты хочешь детей?
Пожимая плечами, я отвечаю:
— А это так важно? Я имею в виду, не похоже на то, что жизнь дала мне право выбирать.
— Конечно, это важно.
— Я никогда не буду матерью, какой толк тогда бросать несбыточные желания в пустоту.
Я уже достаточно сделала этого. Я помню, как Пик сидел рядом со мной, когда доктор сказал мне, что я никогда не смогу иметь детей. Я плакала на протяжении многих дней, пока Пик держал меня в своих объятиях. Это напомнило мне ситуацию, когда ты оплакиваешь то, что никогда не было твоим, чтобы в итоге потерять это. Но это было шесть лет назад, поэтому за это время я пришла к выводу, что я буду дерьмовой матерью. Что я могла дать ребенку? Перед тем как я вышла замуж за Беннетта, мы с Пиком выживали благодаря распространению наркотиков и едва сводили концы с концами. Такую жизнь я не хотела сама себе, а что говорить о ребенке? Поэтому с этими мыслями покончено навсегда.
— Ты все еще можешь быть мамой, ты же знаешь это? — Деклан произносит эти слова с такой безграничной нежностью.
Не желая показаться грубой, но желая, чтобы он прекратил об этом говорить, я выдавливаю слабую улыбку и мягко прошу его:
— Можем мы поговорить о чем-то, кроме этого, пожалуйста?
— Извини.
— Все в порядке. Просто я не могу часто говорить об этом...
— Тебе не нужно ничего больше отвечать, — заверяет он меня, перед тем как дарит поцелуй и оборачивает руки вокруг меня.
Тем же вечером, после принятия ванны, я уехала от Деклана домой. Беннетт на следующий день должен вернуться из Майами, и я хотела быть дома на случай, если он появится раньше. Я осторожничаю, общаясь с Декланом, пока мой муж находится дома. В основном мы болтаем с помощью е-мейлов, потому что их легко удалить, в отличие от телефонных звонков, которые можно записать и сохранить. Я бы предпочла не общаться даже по е-мейлу, но Деклан настаивает на общении в течение дня. Пока Беннетт в душе, я замечаю, что меня уже ждет письмо.
От: Д. Маккиннона
Кому: Нине Вандервол
Оправлено: 10 января, 13:23
Тема: Хочу тебя
Когда он уезжает? Я хочу тебя видеть.
Д.
Я быстро отвечаю, пока слышу, что Беннетт еще в душе.
От: Нины Вандервол
Кому: Д. Маккиннону
Отправлено: 10 января, 13:58
Тема: Re: Хочу тебя
Некоторые считают вежливым начинать сообщение с приветствия, даже с небольшого «Привет». И отвечая на твой вопрос, он уедет примерно в 15:30.
Нина.
Он тут же отвечает.
От: Д. Маккиннона
Кому: Нине Вандервол
Отправлено: 10 января, 14:00
Тема: Приветствие, таким маленьким ПРИВЕТ
Встретимся в отеле?
Д.
От: Нины Вандервол
Кому: Д. Маккиннону
Отправлено: 10 января, 14:01.
Тема: Re: Приветствие, таким маленьким ПРИВЕТ
Нам нужно поработать над твоим этикетом. «Приветствие» в теме сообщения невежественно. Я буду там в 16:00.
Нина.
От: Д. Маккиннона
Кому: Нине Вандервол
Отправлено: 10 января, 14:04
Тема: Отсутствие этикета
Тогда в 16:00. Приходи в мою комнату. Я оставлю ключ от лифта на стойке регистрации.
Д.
От: Нины Вандервол
Кому: Д. Маккиннону.
Отправлено: 10 января, 14:05
Тема: Дешевка.
Почему я чувствую себя проституткой или того хуже, дежурной дыркой?
Нина.
От: Д. Маккиннона
Кому: Нине Вандервол
Отправлено: 10 января, 14.06
Тема: Дешевка?
Дежурная дырка? Это еще что за хрень? Независимо от того, что ты написала, ты намного больше всего этого. Но я не собираюсь подслащать тебе все. Я нуждаюсь в тебе и становлюсь нетерпеливым с каждой минутой, пока у меня нет твоего тела. 16:00!!!!
Д.
Я смеюсь оттого, что Деклан ни хрена не понимает в американском сленге, когда удаляю все входящие сообщения, а затем удаляю все из корзины. Закрываю ноутбук и направляюсь в спальню, где Беннетт выходит из ванной с полотенцем, обернутым вокруг бедер. Я улыбаюсь, когда подхожу к его чемодану.
— Чему ты так улыбаешься? — приближаясь, спрашивает он.
— Из-за тебя.
— Почему из-за меня?
— Ты ходишь тут весь такой мокрый, в одном полотенце, и это подленький поступок по отношению к твоей жене, — дразню я его.
— Почему это?
— Потому что ты уезжаешь на пару недель, и это последний вид тебя обнаженного, который ты мне даришь.
— А что насчет того, что я подарил тебе пару часов назад? — говорит он, намекая на долгий секс-марафон, который длился пару часов.
— Ну, это будет моим успокоением и воспоминанием на протяжении пары недель, когда я буду коротать ночи в одиночестве.
— Ты можешь звонить мне, когда тебе становится совсем одиноко, — говорит он, улыбаясь ослепительной улыбкой.
— Прекрати соблазнять меня! Потому что ты можешь опоздать! — напоминаю я ему. — Давай я помогу собраться.
— Как скажете, босс, — шутит он, перед тем как подарить мне целомудренный поцелуй, и затем направляется обратно в ванную. Складываю остальные вещи, которые он должен был уложить, чтобы убедиться, что он ничего не забыл. Болдуин и Беннетт будут в Дубае следующие пару недель, вместе с Ричардом. Они будут набирать команду людей для работы, в то время как реконструкция уже идет полным ходом. Я пересмотрела график Клары, чтобы быть более свободной на это время.
Когда Беннетт, наконец, выходит из ванной полчаса спустя, я решаю подарить ему фальшивую уверенность, что я отличная жена. Возможно, это моя совесть нашептывает мне так поступить, чтобы он и не думал сомневаться во мне. Мне нужно внушить ему крепкое ощущение, что мы единое целое, и мы крепко любим друг друга. Поэтому, как только он выходит, я направляюсь к нему, легко опускаю бретельки платья вниз по плечам, затем расстегиваю сбоку молнию платья. Он стоит и смотрит на меня, затем протягивает руку ко мне и легко тянет нежный материал, и платье падает лужицей к моим ногам.
— Я просто хочу тебя, — отвечаю я ему. — Еще раз, прежде чем ты уедешь.
— Я подарю тебе столько раз, сколько ты захочешь.
И он делает это, дарит мне еще и еще, он компенсирует свое будущее отсутствие, я чувствую, что нуждаюсь в этом. Как только я позволяю ему поверить, что полностью удовлетворена, мы просто лежим в течение некоторого времени. Я смотрю на часы, уже четыре, и я должна быть у Деклана в отеле. Когда Болдуин заходит, чтобы помочь Беннетту с багажом, я тоже вытаскиваю пальто из шкафа и надеваю его.
— А куда ты собираешься? — спрашивает Беннетт.
— Мы договорились встретиться с Марсией, когда ты уедешь. Но ты виноват, что я опоздала, — отвечаю ему наспех придуманную ложь, немного капризно, флиртуя.
— Ох, нет, миссис Вандервол, это вы виноваты, что я опоздал!
— Ты жалуешься?
— Не совсем, и пожалуйста, не чувствуй себя виноватой, что заставила меня опоздать.
Я вижу, что Болдуин улыбается, когда слышит наш диалог, я поворачиваюсь к Беннетту и говорю:
— Ты такой самоуверенный извращенец.
— Только для тебя, — смеется он. — Я буду очень скучать.
Мы прощаемся, пока лифт медленно опускается вниз. Я замечаю, что Беннетт на самом деле расстроен, в то время как я чувствую эмоциональный подъем, что должна быстро добраться до Деклана, так как прилично опоздала. Но я это скрываю, потому что сейчас играю роль хорошей женушки, которая будет умирать от тоски по любимому муженьку. Когда лифт останавливается внизу, мы выходим из него, обмениваемся поцелуями и нежными словами, затем Беннетт садится в машину, в которой его уже ожидает Болдуин. Я же направляюсь на подземную парковку гаражного типа, чтобы взять машину. Когда я приезжаю в «Лотос», я выхожу из машины, взяв с собой бумажник, и на ресепшне забираю карточку от номера, которую оставил мне Деклан. Когда поднимаюсь на верхний этаж, я использую ключ-карту от номера, чтобы попасть в пентхаус Деклана.
— Где, черт возьми, ты была так долго? — сразу же кричит он, когда я захожу внутрь. То, как звучит его голос, пугает меня.
— Прости.
— Где ты была прошедший час?
Он проходит на середину комнаты и рявкает эти слова разъяренным тоном. Одетый в костюм с идеально подобранным галстуком, он выглядит властно, жестко. Его глаза сужаются, челюсть крепко сжата, можно понять, что он раздражен не на шутку.
— Деклан, прости, — говорю я спокойно. — Беннетт уехал поздно, и я не могла приехать к тебе. Я приехала сразу, как только у меня появилась возможность.
Он проделывает свой путь ко мне и останавливается, крепко сжав кулаки.
— Мне не нравится слышать, где ты была. Ты сказала в четыре, ты согласилась, и значит, в это время тебе необходимо быть тут.
Я открываю рот, чтобы огрызнуться или дерзко ответить. Но если я это сделаю, то разозлю его еще больше. Он хватает меня своей огромной ладонью за подбородок и сжимает его. Деклан смотрит в мое лицо, затем говорит немного спокойней:
— Я думал, с тобой что-то произошло.
— П–прости, — выдыхаю я.
Прижимаясь своим лбом к моему, он делает глубокий вдох, закрывая глаза. Внезапно он сдавливает пальцами подбородок до боли, я могу чувствовать напряжение, которое звенит в его теле. Он резко открывает глаза и делает быстрый шаг назад, не выпуская моего подбородка из своих рук.
— Его запах на тебе, — выплевывает он, слова полны ярости и отвращения.
— Я... я…
— Ты что трахала его, перед тем как прийти ко мне? — дыхание толчками вырывается из его груди, голос похож на скрежет металла.
— Да, — испуганно бормочу я.
Он отпускает меня, смотря гневным взглядом.
— Быстро на кровать, — рявкает он. — И сними это чертово платье, я не хочу чувствовать его запах на тебе, когда буду трахать тебя.
— Деклан, пожалуйста.
— На кровать! СЕЙЧАС ЖЕ!
Его слова, словно самый болезненный укус, ранят меня, мне страшно от того, что он может сделать мне. Когда иду по направлению к спальне, я быстро стягиваю платье. Подхожу к кровати, сажусь на край и жду, когда темнота Деклана накроет меня. Он уже снял рубашку, брюки расстегнуты, ремень зажат в его руке. Я прикрываю глаза, горло стягивает от страха, и я начинаю умолять его.
— Деклан, пожалуйста.
— Молчи, Нина.
Я продолжаю сидеть с закрытыми глазами, я не отдам Деклану власть надо мной. Я знаю, он стоит передо мной; я чувствую жар его кожи.
— Я не глупец, чтобы не понимать, что у тебя есть секс с этим мужчиной, но я ожидаю, что ты будешь принимать душ, когда приходишь ко мне! Ты все поняла?
Я быстро киваю, когда слышу его рык:
— Ответь мне!
— Да.
— Открой глаза и ответь мне.
Когда я открываю глаза, я замечаю, как напряжены мышцы на его руках, я отвечаю еще раз:
— Да.
— Ты опять пытаешься заставить меня ревновать?
— Нет, — быстро бормочу я, защищаясь. — Я просто... не подумала, Деклан. Прости.
Он садится рядом со мной, говоря:
— Я собираюсь наказать тебя сейчас. Не потому что я хочу причинить тебе боль, а потому что не хочу, чтобы ты забывала то, о чем мы сейчас говорили.
— Пожалуйста, — говорю я жалобно, когда он смотрит на меня, я замечаю злость и разочарование в глубине его глаз.
— Я больше никогда не хочу чувствовать его запах на тебе.
— Обещаю.
— Ложись грудью на мои колени, — дает он указания.
Я тянусь к нему руками, легко сжимаю его колени, затем выполняю его просьбу и ложусь поперек его коленей. Когда закрываю глаза, я слышу, как об пол ударяется пряжка ремня, затем через пару мгновений он достает из кармана галстук и оборачивает шелковой материей мои запястья, крепко затягивая лоскут дорогой ткани.
Его рука начинает поглаживать мою задницу, которая обтянута тонким кружевным материалом. Ласка длится недолго, его рука исчезает. Я жду удара, приготовившись к боли. Беспощадный шлепок по моей коже, нежное поглаживание. Через пару секунд еще удар.
И еще.
И еще.
Шлепок.
Шлепок.
Шлепок.
— Аааа, — я кричу от боли, которая опаляет мою кожу. Удары его безжалостной руки причиняют мне боль с каждым следующим ударом. Он подтягивает меня за связанные запястья, поднимая и аккуратно бросая на спину на центр кровати. На его губах растягивается опасная улыбка. Он словно безжалостное животное стягивает мои трусики по ногам, раздвигает бедра и хлестким шлепком хлопает меня киске.
Я вскрикиваю от боли, слезы льются по щекам. Он мгновенно приникает к моей киске, его нежный язык проходится по влажной и пульсирующей плоти, слизывая жесткую боль от удара, перемешивая все ощущения. От контраста его прикосновений я начинаю хныкать. Все, что он делает, больше не поддается моему контролю, тело отдельно от меня, оно принадлежит ему. Эмоции берут надо мной верх — страх, удовольствие, печаль, наслаждение, комфорт. Эти чувства ведут жесточайшую войну во мне, побеждая мой контроль, когда Деклан нежно ласкает языком мои изгибы, затем опускаясь опять к влажным и припухшим складочкам, мучительно медленно проводит языком, захватывая мое желание и приникая к клитору, так же как целует меня в губы — жадно. Он просовывает руку под мою спину, находит связанные руки и резко тянет меня на себя, одним рывком входя пальцем на всю длину, тогда мой разум теряется в калейдоскопе ощущений, взрываясь яркими вспышками света. Деклан посасывает чувственный комочек нервов, трахая меня пальцем.
Все, о чем я могу думать в данную минуту, что он делает со мной развратные вещи, которые нравятся мне.
Наслаждение пронзает меня, словно раскаленный экстаз проносится по моим венам. Но он не дает мне время прийти в себя, когда тянет меня подняться, усаживая на пятки, а сам возвышается надо мной, стоя на коленях. Хватает меня за волосы, оттягивает их в жесткой манере назад, смотрит на меня и приказывает голосом, не терпящим противоречий:
— Возьми мой член в свой сладкий ротик.
Покорно я беру его член в свой рот. Он не дает мне ни крупицы контроля, потому что крепко контролирует меня, заставляя ласкать его длину языком. Я предпринимаю попытку бороться с ним всеми возможными способами, чтобы двигаться с моей скоростью — более медленно, но он только усиливает хватку.
— Не борись со мной, Нина, — рычит он, но я так хочу борьбы. Я хочу бороться и ощущать борьбу, с грубой усмешкой он выплевывает: — Сдайся мне!
Но я не хочу этого, тогда он жестче хватает меня за волосы.
— Повинуйся. Доверься мне, детка.
Тихая просьба доносится до моих ушей. Он не знает, что я услышала ее, и это заводит меня еще больше, таким образом, я отдаю ему контроль, в котором он так нуждается. Он принуждает меня взять его массивный член глубже, я ласкаю его языком, обводя напряженные вены бархатной плоти.