Любое копирование без ссылки 15 глава




— Ты хоть представляешь, насколько красива? — ласково говорит он, проводя руками вниз по моим ребрам и останавливаясь на моих бедрах, на которых идеально сидят шелковые трусики.

— Прекрати, — шепчу я, желая отрицать его слова.

— Прекратить что?

— Когда ты говоришь подобное... — начинаю я, опуская голову, чтобы разрушить наш пронзительный зрительный контакт, — мне становится некомфортно. — Я вновь смотрю в его глаза и добавляю: — Я не знаю, что тебе ответить.

— Я и не нуждаюсь в ответе, дорогая. Но ты не должна чувствовать себя некомфортно, не со мной. Я обожаю смотреть на тебя. Я люблю то, как ты выглядишь обнаженной, твою безупречную, молочную кожу, — говорит он, начиная медленно водить руками по моей коже. — Твою идеальную грудь, — продолжает он, расстегивая мой лифчик и спуская бретельки по моим рукам. — Твои розовые сосочки. Когда я вижу, как они возбуждаются из-за меня, я становлюсь чертовски твердым.

И затем он вбирает один мой бутон себе в рот, посасывает его и выводит вокруг него круги языком, прежде чем переходит к моей второй груди и проделывает все то же самое.

Я проскальзываю пальцами в его гладкие волосы, и он укладывает меня на спину. Он начинает медленно вести кончиком пальца вниз, по выпуклости моей груди, по сверхчувствительной коже моего живота, посылая мурашки по всему телу.

— И затем еще это, — низко произносит он и просовывает пальцы под резинку моих трусиков и снимает их. — Раздвинь для меня ножки.

Я так и делаю, разводя их широко в стороны и демонстрируя ему мою голую киску. Наблюдая за мной, он высвобождает гортанный рык. Он садится между моими ногами, а руки кладет мне на колени, впитывая мой вид, он говорит:

— Прикоснись к себе.

Увлажнив пальцы во рту, я удерживаю его взгляд и вытягиваю руку вниз, проскальзываю между половых губ, растирая мое возбуждение по моему клитору, и начинаю медленно выводить круги. Я наблюдаю, как его глаза расширяются от сияющей в них похоти. Он отстраняется, чтобы снять свои штаны, затем возвращается к своему месту между моих коленей, прежде чем берет свой член в руку и начинает гладить себя. Один только этот вид делает меня еще возбужденнее, что очень удивляет меня. Я всегда боролась с этим в прошлом, но с Декланом все иначе. Мое тело отвечает ему, даже если я и пытаюсь бороться.

— Погрузи свой палец в себя, а затем дай мне облизать его, — приказывает он, и я делаю так, погружая палец в свою жаждущую киску, и затем вытягиваю руку к нему. Он хватает мое запястье и опускает свою голову, всасывая мой палец в рот.

— Бл*дь, ты нужна мне.

Он наклоняется вперед и хватает свой галстук.

— Ты доверяешь мне? — спрашивает он, смотря на меня, и я киваю.

Я привыкаю к потребности Деклана связывать и контролировать меня. Только однажды, когда у нас был секс, и я попросила его не делать всего этого, он согласился, но это был один единственный раз.

— Скажи это.

— Я доверяю тебе, Деклан, — говорю я, и он оборачивает галстук вокруг моей головы, закрывая мои глаза импровизированной повязкой.

— Приподними голову, — шепчет он и затем завязывает ее, оставляя меня в темноте.

И я чувствую, что мое сердце бешено колотится. После всех тех лет, что я провела запертой в темной коморке, у меня развилась клаустрофобия. Я слышу шум и чувствую, как Деклан встает с кровати, но возвращается пару секунд спустя.

— Я собираюсь связать тебя, хорошо? — спрашивает он, и я ощущаю жар его тела, лежа здесь. Он берет мои руки и связывает мои запястья колючей, грубой веревкой. Пока он продолжает связывать крепче запястья и привязывать их к спинке кровати, он говорит: — Это веревка из природного волокна. Другой у меня нет, поэтому если ты будешь бороться с оковами, ты ранишь себя. Поняла?

— Да, — отвечаю я, и когда он заканчивает, я пытаюсь повернуть запястья, но грубые волокна больно ранят кожу.

— Сейчас вернусь, — говорит он и спрыгивает с кровати, затем я слышу, как щелкает дверь, закрываясь.

Он ушел, и темнота начинает поглощать меня. Единственный шум, который я слышу — это как вода врезается в яхту. Когда я сдвигаюсь, запястья начинают тереться о веревку. Мое дыхание ускоряется и вскоре становится тяжелым, наряду с сердцебиением. Внезапно, я чувствую, будто комната поглощает меня, становится душно. Я ставлю стопы на кровать, кажется, я не могу больше лежать спокойно. И затем я ощущаю запах. Тот знакомый запах сигарет Карла.

— Деклан, — бормочу я, но все, что я могу слышать — это приглушенные звуки телевизора с другой стороны закрытой двери. Смятение начинает пленить меня, и в голове разрастается невыносимая буря из-за запаха сигарет.

Страх и смятение одолевают меня, когда осознаю, что я обнажена. Карл никогда раньше не закрывал меня голой, и я начинаю дергать руками, пытаясь освободиться. Все мое тело цепенеет и покалывает, когда я начинаю метаться из стороны в сторону, отчаянно желая найти свет и спасение. Все кажется нереальным, когда в моей голове творится такое, и я слышу эхо крика. Стены так сильно давят на меня, буквально падая на мою грудь. Я изо всех сил стараюсь дышать, дергаюсь и извиваюсь, делаю все возможное, чтобы освободиться.

Кто-то хватает мои руки, и потом свет просачивается внутрь. Открывая глаза, я понимаю, что давление на моей груди — это из-за мужчины, который кричит и говорит со мной. Яростно отрываю свои руки от него и выплевываю:

— Отпусти меня.

— Не дергайся, Нина. Успокойся.

Кто, мать вашу, эта Нина и этот парень? Где я? Где Карл?

— Слезь с меня! — воплю я. Как только он освобождает мои руки, я даю деру, махом спрыгивая с кровати, чтобы затем меня крепко схватили.

— Нина, дыши! — кричит мужчина, притягивая меня ближе к себе. Я пытаюсь слезть с его коленей, но он продолжает крепко держать меня.

— Отпусти!

— Дыши, малышка. Пожалуйста, дыши.

Он крепко держит меня, продолжая говорить, медленно возвращая меня в мое тело. Туман в голове рассеивается, и я начинаю вспоминать, где я, реальность начинает проясняться. Найдя свой выход из туннеля, в который я попала, я осознаю, что, должно быть, у меня были галлюцинации. Мое бешеное сердцебиение сотрясает тело, и когда я смотрю вниз, я вся покрыта кровью, и это вызывает новую волну паники.

— О, боже мой, — мой дрожащий голос едва можно расслышать.

— Все хорошо, малышка. Ты в порядке, — успокаивает меня Деклан.

— Там кровь.

— Ш-ш, малышка. Все в порядке, — шепчет он. — Просто дыши со мной.

Я таю в его руках, моя спина прижата к его груди, и я сосредотачиваюсь на своем дыхании. Я пытаюсь его восстановить. Через пару минут он кладет меня на спину и садится рядом.

Я лежу, смущенная тем, что только что произошло, и тем фактом, что Деклан видел это. Он натягивает на меня одеяло, прикрывая мое обнаженное тело. В его глазах отчетливо читается беспокойство, когда он смотрит на меня. Он берет мои запястья в свои руки, и тогда я замечаю, откуда кровь.

— Нам нужно вытереть тебя, — его слова такие осторожные. — В ванной есть аптечка, — говорит он, и когда я киваю, он встает и выходит. Я сажусь, опираясь на спинку кровати, задаваясь вопросом, что, черт возьми, только что произошло. Раньше, когда была подростком, после побега, у меня были панические атаки, как будто я возвращалась в прошлое. Но это было так давно. Я чувствую оцепенение, будто оглушена ударом. Деклан однозначно будет задавать вопросы, но я сбита с толку, чтобы переживать об этом. Он возвращается, садится передо мной и начинает вытирать кровь с моих рук теплым полотенцем.

— Больно? — спрашивает он, а я остаюсь сфокусированной на его руках, которые нежно обрабатывают мои раны.

Я качаю головой, не желая говорить прямо сейчас, пока он продолжает очищать мои запястья, а затем перевязывает их небольшим бинтом. Как только он заканчивает, он все отодвигает и садится рядом со мной, прижимая меня к своей груди.

Он просто обнимает меня несколько минут, а затем спрашивает:

— Что произошло?

— Прости.

— Черт, я тут единственный, кто должен извиняться, не ты. Я не должен был оставлять тебя одну в таком положении.

— Куда ты уходил?

— Запереть дверь в кабину, — говорит он, и затем отстраняется, чтобы посмотреть на меня, пробегая рукой по моим волосам, зачесывая их назад. — Расскажи, почему ты запаниковала.

Глубоко вздыхая, я решаю быть с ним честной, только опустив пару деталей.

— Я страдаю клаустрофобией. Предполагаю, что повязка и отсутствие способности двигаться, просто... я почувствовала, будто задыхаюсь.

— Ты смотрела на меня так, будто не узнавала.

Я закрываю глаза и прижимаюсь к его груди.

— Я не знаю. Я почувствовала, как будто у меня были галлюцинации.

Он целует меня в макушку, и когда я поднимаю глаза и смотрю на него, он оставляет еще один поцелуй на лбу. Щетина на его щеках покалывает мне кожу, и на долю секунды, мне кажется, как будто это отец. Я снова закрываю глаза, полностью переполненная эмоциями, которые продолжают одолевать меня, и неожиданно спокойно говорю ему:

— Твоя щетина напомнила мне об отце.

Он обнимает меня крепче, когда слова начинают бесконтрольно срываться с моих губ:

— Он всегда целовал меня в лоб, точно так же, как и ты. — Через пару мгновений, я добавляю: — Мне нравится, что ты это сделал.

— Вы были близки?

Горло стягивает и мне становится невыносимо больно говорить, тогда я просто выдыхаю:

— Да.

Я сдерживаю слезы, потому что он кладет щеку на мою макушку. Время останавливается между нами, и я чувствую, как волна печали завладевает мной, и я, наконец, решаюсь спросить Деклана:

— Почему ты это делаешь, Деклан?

— Делаю что?

— Связываешь меня. Ты всегда связываешь своих женщин?

Он убирает голову с макушки, когда я смотрю на него. Он пристально вглядывается мне в глаза и медленно кивает.

— Почему?

— Все просто — контроль.

— Ты расскажешь мне об этом? — спрашиваю я быстро, и он поспешно несмело отвечает:

— Я никогда ни с кем не говорил об этом.

— Почему нет?

— Потому что это достаточно болезненно.

Я могла видеть это на его лице, в каждой черточке, в каждой морщинке.

Я провожу ладонью по линии его челюсти и принуждаю его посмотреть на меня, затем говорю:

— Как ты думаешь, сможешь рассказать мне это? Поможешь мне лучше тебя понять?

Его глаза становятся светлее, намного светлее, чем всегда, это знак того, что он сдерживает слезы.

— Иди ко мне ближе, — протягивает он еле слышно, и я делаю, как он говорит, утыкаясь головой в центр его крепкой груди. В течение пары минут я слушаю, как стучит его сердце, перед тем как он разрезает тишину своими воспоминаниями.

— Мой отец много путешествовал, когда я был младше. Он всегда говорил мне, что уверен во мне, что дома есть мужчина, и это было моей работой — защита моей матери. Я всегда защищал ее. Когда мне было пятнадцать, мой отец улетел в штаты по делам. Мать сидела в кабинете и читала книгу, я сидел в комнате родителей и смотрел фильм. Я медленно приоткрыл дверь и увидел, как она сидела в старом кожаном кресле моего отца, которое он так любил. Мать всегда говорила отцу, насколько оно выглядело страшным, но вот парадокс, когда отец уезжал, она все время сидела и читала в нем. Она обожала это кресло, но по каким-то неизвестным мне причинам, ей нравилось поддразнивать отца об этом кресле.

Я рассмеялась на выдохе и пробормотала:

— Очень забавно.

— Она была забавной и милой, — отвечает грустно Деклан. — В ней было столько жизни, — я чувствую, как мышцы на его руках напрягаются, когда он обнимает меня. — В ту ночь я задремал на их кровати, но когда услышал громкий шум, то проснулся. Крики моей матери были ужасающими, и когда я заглянул в кабинет, я увидел человека, который приставил чертову пушку к ее виску.

Это была самая последняя вещь, которую я ожидала от него услышать, и когда я поднимаю взгляд на него, его челюсть сжимается так, что поскрипывают зубы. Я вижу в глубине его глаз стыд, он продолжает:

— Я трус.

Я качаю отрицательно головой, задавая встречный вопрос:

— Но почему?

— Потому что... потому что, когда я увидел, как этот ублюдок приставил пистолет к ее виску, я прокрался обратно и спрятался под кровать.

— Деклан…

— Ты не понимаешь, я мог их видеть. Моя мать плакала и умоляла о пощаде, чтобы он сохранил ей жизнь, пока я ничего не делал для ее спасения. Я даже не попытался ей помочь, — открывается он мне, и я замечаю, как в уголках его глаз появляются слезы. — Я просто лежал там, как долбаный трус, слишком напуганный, чтобы сделать хоть одно движение. Я лежал и смотрел на то, что там происходило. Мужчина взвел курок и выстрелил в голову моей матери.

— Господи Иисусе.

Лицо Деклана приобретает жесткое выражение, когда он пытается перебороть боль, но слезинка срывается и скользит по его щеке. Я тянусь и убираю ее пальцем, проводя по влажной дорожке, что она оставила. Он смотрит на меня, и затем неизвестно почему, и у меня катятся слезы по щекам. И в этот момент я понимаю, что мы разделяем одинаковую боль. Оба наших родителя были убиты, их отняли у нас, и никогда нам не будет дано шанса, вернуть все назад.

— Мне так жаль, — я чувствую, как эти слова шепчет мое сердце, и они срываются с моих губ, потому что я действительно ощущаю каждой клеточкой его боль.

— Это была моя мама, — его голос ломается, — и я ничего не сделал.

— Ты был простым ребенком.

Он качает головой, не желая принимать оправдания и сожаления, я знаю это чувство, поэтому я отлично понимаю Деклана.

— Мой отец винит меня в ее смерти. Он всегда винил меня.

— Но это же смешно.

— Думаешь?

— Да, — говорю я достаточно четко и уверенно. — Что было бы, если бы ты кинулся ее спасать, и стал бы тем, кого настигла пуля? Твоя мать страдала бы всю свою жизнь, оплакивала потерю единственного сына. Это губительные мысли, но я все же спрошу, что бы ты выбрал — быструю смерть или оплакивать всю свою жизнь родного человека?

Он берет в ладони мое лицо, и я вижу, как его горло стягивается, и он напряженно глотает комок, затем произносит с нотками стальной уверенности:

— Мне нужен контроль. Мне нужно знать, что я контролирую все, и ничего не произойдет без моего ведома, когда я нахожусь с тобой, я как никогда чувствую жажду контроля и власти.

Я кладу сверху на его ладони свои, он все еще продолжает держать мое лицо.

— Эти вещи уже произошли, Деклан. Это дерьмовая часть жизни, про которую нам и не нужно ничего рассказывать. — Действительность этих слов пронзает мое сердце, словно острой иглой, потому что я знаю реальную правду. — Мир никогда не спрашивает у нас, чего мы хотим. Ему совершенно безразлично, что может случиться. А то, что произошло с твоей матерью… Мы уже ничего не можем с этим поделать.

— Я понимаю это, но одновременно с этим чувствую, будто это самая мерзкая ложь.

— А что твой отец?

— При каждом удобном случае, он напоминает мне, что я недостаточно хорош. Что я не состоялся как мужчина. Поэтому всю свою жизнь я надрываю задницу, чтобы он признал во мне равного. Но ты была права!

— В чем?

— В том, что ты сказала в отеле в ту ночь. Я ненавижу имя, что он дал мне. Ты права. На самом деле я имею часть в бизнесе отца, я не создавал ничего своего, это просто еще один способ, чтобы влиять на меня.

— Но «Лотос» твой. Твой отец не участвовал в этом, — напоминаю я ему.

— Ему и не надо участвовать в этом. Оно носит имя Маккиннон.

— Мне нужно кое-что рассказать тебе, — говорю я ему, чтобы рассказать ему информацию, которую знаю про его отца. — Твой отец ищет возможность инвестировать в бизнес Беннетта. Он едет в Нью-Йорк, и я вместе с ним, чтобы встретиться с твоим отцом.

— Когда?

— Через неделю.

Я могу точно сказать, что он раздражен от мысли о том, что придется совмещать бизнес вместе. Он заключает меня в свои объятия, и когда выдыхает, произносит шипящим звуком:

— Я хочу, чтобы ты была подальше от этого человека.

— Я знаю, но я также знаю, на что он способен.

Его руки сильнее кольцом сжимаются вокруг меня, когда я кладу голову ему на грудь.

— Это, бл*дь, убивает меня, просто сидеть дома и гадать, что этот мудак делает с тобой. Ты представляешь, как я мучаюсь? Я чувствую себя самым ужасным ублюдком из всех, когда отправляю тебя к нему.

— Нет, ты не такой.

Он берет мою руку, подносит к своим губам и целует запястье, где натерла веревка, перед тем как посмотреть на меня, он говорит:

— И поэтому я чувствую себя ублюдком. Я должен был сказать тебе, когда завязывал галстук, и ты не могла видеть. Я очень испугался за тебя. Мне нужно, чтобы ты была всегда честной со мной, особенно в сексе.

Когда я киваю, он склоняет голову и дарит мне бережный поцелуй, втягивая мою нижнюю губу, затем отпуская. Он держит свою голову рядом со мной, его нос упирается в мой, его глаза все еще закрыты, а дыхание прерывистое, и он выдыхает:

— Я люблю тебя.

Трепет в моем сердце волнует меня — знать, что он чувствует это ко мне, но также это ранит, потому что он становится тем человеком, который мне нравится. Я ненавижу себя за то, что мне придется уничтожить этого человека для личной выгоды, но это необходимо сделать. Также я чувствую вину, потому что не чувствую таких же чувств в ответ, просто это все часть игры. Деклан — инструмент, с помощью которого я должна сыграть свою партию. Это часть продуманной мести. Я никогда не чувствовала раскаяния по отношению к Беннетту, но Деклан хороший парень. Это невыносимо ранит, что мне приходится делать такие вещи с ним, тем более что он так открылся мне. Я открываю глаза и смотрю на него, его ресницы трепещут, я поглаживаю пальцами его затылок, провожу рукой по волосам, даю ему частичку комфорта, только она пропитана чистейшим ядом, затем слова срываются с моих губ:

— Я люблю тебя.


 

 

 

Отметины на моих запястьях зажили быстро. К счастью, Беннетт уехал в Майами на следующее утро, так что я смогла спрятать их под рукавами пижамы, просто сказав ему, что нехорошо себя чувствую. У нас всегда был секс перед тем, как он уезжал куда-то по делам, но в этот раз его не было по причине того, что мне якобы плохо, поэтому мы просто лежали в кровати, крепко обнявшись. Пока его не было, я провела несколько дней с Декланом. Он стал более привязан ко мне, еще больше открылся мне, рассказав, как это было — расти, когда умерла его мать. Его отец обращался с ним, как с куском дерьма, постоянно избивал его, внушал ему, что он ни на что не годен.

Я встречала Кэла на паре мероприятий, но всегда была уверена на его счет, что он полный мудак. Но то, что рассказал мне Деклан, заставило мой желудок скрутиться в узел, заставляя меня ненавидеть его еще больше. Мы прилетели в Нью-Йорк пару дней назад, и хотя у Беннетта с ним уже была пара встреч, я на них не присутствовала.

Сегодня Кэл пригласил нас к нему на обед. Поэтому, пока Беннетт был на бизнес-встречах, я ходила по магазинам, подыскивая подходящее платье. Ничего сверхъестественного, просто милое и женственное платье цвета морской волны, дополненное кружевом. Я подобрала к нему пару туфель-лодочек с открытыми носами. Беннетт выглядит как обычно: в костюме при галстуке, и когда дверь распахивается, нас встречает женщина моего возраста.

— Добро пожаловать, — говорит она очень теплым голосом, она одета в брюки цвета слоновой кости и насыщенно-розовую кофточку, этот цвет заставляет меня поежиться. Ее черные волосы зачесаны назад и уложены на затылке в аккуратный пучок. — А вы, должно быть, Беннетт и Нина. Спасибо огромное, что присоединились к нашему обеду. Кэл отлично отзывается о вас двоих. Я, кстати, Камилла.

Беннетт пожимает ее руку и приветливо целует, слегка касаясь ее щеки, перед тем как она подает руку мне, которую я также вежливо пожимаю, обмениваясь с ней любезностями.

— Очень красивый дом, Камилла, — отмечаю, когда прохожу в холл.

— Спасибо, мы только недавно закончили перестраивать его. В течение нескольких месяцев у меня было ощущение, что мы жили на стройплощадке, — шутливо кидает она, когда снова поворачивается и добавляет: — Вы не представляете, сколько неумелых и жадных пройдох мне пришлось выставить, прежде чем найти нужных людей для обустройства.

Мы обе смеемся, когда она ведет нас по большому дому.

— Кэл, мистер и миссис Вандервол пришли, — объявляет она, когда мы проходим в кабинет, который является по совместительству и библиотекой, но внезапно, я словно врастаю в землю, потому что замечаю в комнате Деклана. Он стоит рядом с отцом перед большим камином.

— Беннетт! — восклицает Кэл и направляется к нам, но я не могу отвести взгляда от Деклана.

Какого хрена он здесь делает?

Мышцы шеи напрягаются в беспокойстве, когда я остаюсь стоять рядом со своим мужем. Взгляд Деклана становится темнее, когда он смотрит на Беннетта, и я прилагаю максимум усилий, чтобы держать свой гнев под контролем.

«Какого черта ты здесь делаешь», — говорю я одними глазами, пытаясь не привлекать к нам внимания и не произнося вслух ни слова.

— Нина, — приветствует Кэл, в то время как я обмениваюсь невербальным общением с его сыном. Через силу я возвращаю внимание к седоволосому мужчине и ядовито улыбаюсь.

— О! Мистер Маккиннон, очень приятно вас снова видеть. Мы давно не пересекались.

— Ну, моя дорогая, оставим ненужные формальности. Зови меня Кэл, сделайте одолжение старику, — говорит он и распахивает объятия. Я обнимаю его, смотря через плечо на Деклана, который делает длинный глоток бренди. Когда Кэл отстраняется с довольной улыбкой, он смотрит на Беннетта и говорит: — Ты счастливый мужчина.

— Я не могу не согласиться с вами, — замечает Беннетт. — Она восхитительная.

Мои глаза возвращаются к Деклану, потому что мой муж произносит безумно красивые и нежные слова. Я замечаю, как его выражение лица становится жестким, и он бросает злую подколку Беннетту:

— Полностью ошеломительная женщина, но, так или иначе, она вышла за тебя.

Я сужаю глаза, перед тем как посмотреть на Беннетта. Его ревность необходимо взять под контроль, иначе может получиться неприятная ситуация, но Беннетт по глупости воспринимает его слова как мужское подшучивание и отвечает в доброй и веселой манере:

— Совершенно верно. Может у нее и был момент слабости, но я поспешил женить ее на себе в течение месяца, чтобы у нее не было шанса опомниться.

Чтобы как-то скрасить неловкое положение, я начинаю делать то же самое, что и его жена: просто прохожу вперед, оборачиваясь на него и фальшиво улыбаясь, отвечаю ему немного дерзко:

— Ой, еще перед тем, как мы произнесли наши клятвы, я сразу разобралась, что ты еще один мужчина, который безропотно попал под мое женское очарование.

— И все же ты вышла за меня, — довольно смеется Беннетт.

— Умная женщина, — говорит Кэл.

— И с чего такой вывод? — спрашиваю я хитро.

— Ну, — он начинает приближаться к Беннетту, похлопывая моего мужа по плечу, — некоторые мужчины делают все не в полную силу, приходя в своей жизни на все готовенькое, и не отдаются работе на все сто. Я могу только восхищаться человеком, который все сделал сам, не используя трастовый капитал.

Я распознаю в его голосе пассивно-агрессивное замечание. Подразумевая под последними словами, что Деклан взял деньги на бизнес. Его подколка раздражает меня, я чувствую острую необходимость защитить того, кто стал мне, так или иначе, дорог, поэтому выдыхаю немного раздраженно:

— Если бы никто не пользовался неким подспорьем, что нам дается, то все могло бы пойти прахом, Кэл. Вы этого хотите? Вы желаете, чтобы все, над чем вы так упорно работали, рухнуло? Или же, вы хотели бы гордиться человеком, который продолжает ваше семейное дело, подпитывает ваше детище. Такое ощущение, что у вас есть свои рассуждения о детях, которые пользуются поддержкой семьи для работы в будущем, но простите за дерзкий совет, вам следует уважать тех, кто не подпадает под ваше крутое сделай-все-сам рассуждение.

При взгляде на лицо Кэла можно понять, что он находится в глубочайшем состоянии шока, в течение некоторого времени мы просто сверлим друг друга взглядами, когда, наконец, Беннетт первым приходит в себя и выдавливает:

— Милая...

— Не смей, — почти рявкаю я, прерывая его грядущую тираду о том, что взрослому человеку виднее. — Не смей поддерживать его ошибочную, и к тому же нахально-самодовольную точку зрения.

— Простите мою жену. Она очень вспыльчивая, — говорит Беннетт, пытаясь сгладить неловкую ситуацию и убрать создавшееся напряжение. Когда я смотрю на Деклана, мне становится трудно дышать, воздух между нами превращается в тонкую пленку.

— Я ценю откровенность, — немного растерянно отвечает Кэл, подмигивая, что окончательно выбивает меня из колеи.

— Камилла,— говорю я, поворачиваясь в ее сторону, она же на протяжении всего времени стоит рядом с Кэллом, сжимая губы в тонкую линию, не говоря ни слова. — Вы не подскажете, где находится женская комната, мне нужно немного освежиться.

После того как она указывает мне направление, я извиняюсь и отхожу от них, стремительно направляясь туда. Мне нужен перерыв. Закрывая плотно за собой дверь, я прижимаюсь к ней и зажмуриваю глаза. Я не знаю точно, о чем я думаю в этот момент, потому что мысли рассеяны. Я выставила себя полной дурой из-за парня, который ко мне не имеет никакого отношения и является не более чем пешкой в моей распланированной игре.

«Он больше, чем мираж, обман», — нашептывает тихий голос в моей голове. Но ведь все дело было не в том, как я воспринимала Деклана, по сути, он просто моя выдумка, нет ничего настоящего между нами. Но с другой стороны он настоящий, то, что есть между нами, настоящее. Я полностью запуталась и зашла в тупик в своих чувствах. Мне срочно нужно собрать все дерьмо вместе и стать снова любящей и милой женушкой, а с Декланом разобраться позже. Эта мысль меня злила, мои силы на исходе. Со всем разберусь в Чикаго.

Ручка резко поворачивается за моей спиной, дверь начинает отворяться, и я отпрыгиваю в испуге.

— Что ты здесь делаешь? — шиплю я на Деклана, когда он смело заходит в туалет, закрывая за собой дверь, и поворачивает язычок замка. — Почему ты здесь?

Он полностью игнорирует все мои вопросы и задает мне встречный вопрос:

— Почему ты так на него смотришь, Нина?

— Что?!

Мы понижаем голос до шепота. В наших голосах сквозит злость.

— Нина, то, как ты на него смотришь. Бл*дь, не смей играть со мной в игры, не смей притворяться.

— Деклан, давай-ка я объясню тебе все доходчиво. Он. Мой. Муж.

Он идет вперед, прижимая меня к стене своими сильными руками, заключая меня в ловушку, и смотрит на меня разъяренным взглядом, когда из его голоса сочится ярость. Он шипит от злости, тогда становится заметен его шотландский акцент.

— Не корми меня дерьмом с ложечки, Нина. Ответь мне, как ты можешь так смотреть на него?? Этот мудак тебя избивает!

— Потому что если я буду обращаться с ним, как с дерьмом, ты думаешь, он за это меня не изобьет? — и в момент ярости я взрываюсь и бросаю ему очень обидные слова: — Сейчас я намекну тебе — я делаю это, потому что боюсь наказания, так же веду себя и с тобой! Я боюсь, что ты меня накажешь!

На его лице воцаряется выражение раскаяния, и это заставляет меня пожалеть о сказанных словах. Как я могла даже допустить сравнивать их, Деклан не настолько мерзкий человек. Он всегда оберегал меня.

— Прости, — быстро иду на попятную я, открещиваясь от сказанного, мягко продолжаю: — Я не имела в виду...

Он закрывает мой рот своей большой рукой, останавливая поток слов, я чувствую себя полной стервой, потому что просто вышла из себя. Он никогда не прикасался ко мне против моего желания, у меня нет к нему ненависти. Он всегда заботится обо мне, а я в свою очередь о нем. Когда его глаза заполняет вина, я хватаю его за руки и продолжаю говорить шепотом:

— Я была несправедлива к тебе. Ты не он, и сравнивать вас… это мерзко, прости меня, он — полное дерьмо. Я знаю это и понимаю. Просто в данный момент я немного злая и раздраженная.

— Ты права.

— Нет, Деклан. Я не права. Ты наказываешь меня, любя. Это не одно и то же. Прости, что я сказала об этом, — говорю я. — Ты не причиняешь мне боль, как он. С ним у меня только страх, но с тобой... когда я с тобой, то чувствую себя в безопасности.

— Я схожу с ума. Особенно, когда вижу то, как ты смотришь на него. Когда я вижу, как он прикасается к тебе. Ты хоть можешь себе представить, что все это дерьмо делает со мной, когда все, чего я хочу — это ты?

Я пылко утверждаю, взяв его лицо в свои ладони:

— Я люблю тебя, Деклан. Тебя. Не его. Я не выбираю его, а выбираю тебя.

— Повтори это.

— Я люблю тебя, — лгу я. — Только тебя.

— Ты ведь понимаешь, это не может длиться вечность? Что я буду просто любовником и буду сидеть дома, осознавая, что ты трахаешь тот кусок дерьма.

— Я понимаю. Но прямо сейчас... Деклан, он в соседней комнате. Нам надо вернуться. Мы поговорим об этом в Чикаго. Он уезжает на пару дней в Дубай.

Его губы впиваются в мои, немедленно захватывая их, он заполняет мой рот своим языком. Он ненасытный и нуждающийся, его руки крепко сжимают мою грудь. Я хватаюсь за его плечи, когда он прижимает свои бедра ко мне.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-04-28 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: