ПОД
ПОКРОВИТЕЛЬСТВОМ ДВОРА
Император династии Хань (У-ди. — При. ред.) был сыном императора Цзинди. Незадолго до его появления на свет император Цзинди видел во сне, как красный кабан спустился с облаков прямо в высокие благоухающие покои. Цзинди пробудился и сел. Вдруг красный дракон, словно туман, скрыл окна и двери, а во внутренних покоях служанки наблюдали, как над дворцом, клубясь, поднялось облачко цвета зари и растаяло. Но вслед за этим увидели, что красный дракон извивается между балками зала. Цзинди призвал к себе гадателя Яо и спросил, что бы это значило. Старей сказал; «Это счастливое предзнаменование. В этих покоях суждено родиться повелителю мира. Он победит северных и восточных варваров, будет счастлив и прославит императорский род. Однако будет он и магом великим».
...Когда У-ди взошёл на престол, он возлюбил Путь, ведуший к святости. В поисках его он постоянно возносил молитвы знаменитым горам, великим рекам, пяти пикам. В день дзя-дзы... взошёл он на гору Сун... и постился семь дней. Однажды в четвёртой луне в день учэнь У-ди отдыхал в зале Преподнесения цветов... Вдруг видит перед собой женщину необыкновенной красоты в голубых одеждах. Император изумлённо вопросил, кто она. «Я — принцесса Дэн из Высокого дворца, послана самой богиней Сиванму с гор Куньлуня. Мне велено передать: „Слышала, ты равнодушен к земным благам, ищешь Пути, домогаешься долголетия. Встав на престол, неустанно молишься горам и пикам. Твоё усердие, похоже, может быть вознаграждено наставлением. Начиная с сегодняшнего дня очищайся и постись, не занимайся мирскими делами. В седьмой день седьмой луны Сиванму посетит тебя"».
Император согласно кивнул, преклонив колени. А яшмовая дева, договорив, исчезла неизвестно куда. У-ди спросил Дунфан Шо: «Кто это был?». Шо отвечал: «То яшмовая дева из Дворца Фиолетовых Орхидей, вестница Сиванму...».
[В назначенный лень действительно прибыла Сиванму.]
...После второй стражи У-ди вдруг видит— в юго-западной стороне словно поднимается белое облачко, и вот уже оно движется густым облаком. Миг — и приблизилось к дворцу. Из облака доносятся звуки свирели, гром барабанов, голоса людей, ржанье коней. Мгновение — и Сиванму спустилась перед дворцом, словно стая птиц приземлилась... Богиня поднялась в залу и села лицом на восток. Она была вся в парче и золоте.
[Богиня устраивает для У-ли пир.]
...Император У-ди увидел у Сиванму в руках книжный свиток и спросил, что это за книга. Оказалось, «Карта святых мест на Пяти пиках». Сиванму сказала: «Давным-давно, в первый год [эры] Высшей Божественной Чистоты и Пустоты, Повелитель Высшего Дао Третьего Неба спустился и обозрел шесть пределов. Обвёл взором большие и малые реки и моря, высокие и низкие холмы и горы. Затем поставил Небесный столб и укоренил его в земном порядке. Водрузил пять пиков и распределил по ним стражей и помощников. Избрал высокие холмы бессмертным святым для ночлега, а заросшие курганы стали постоялыми дворами для тех, кто обрёл „естественность". Речному богу отвёл для отдыха Источник Предельной Влаги [Инь], а Высшему Владыке — насыпь у Солнечного дерева Фусан [Ян]...».
Указ императора 733 г. повелевал во всех округах воздвигнуть храмы Бладыке Сокровенного Начала (таким отныне стал один из титулов Лао-цзы) и повсеместно читать «Книгу о Дао и Дэ". Другой указ возводил Лао-цзы в сан Верховного Совершенномудрого и Совершенномудрого Предка.
Особое покровительство двора означало попытку сделать даосизм го-сударственной религией (такие попытки предпринимались и раньше). Тогда же наметилась тенденция очистить даосизм от кажущихся теперь грубыми суеверий: стала порицаться вера в волшебные острова, «превращения», чудесные зелья, святых с журавлиными крыльями.
Именно в это время создавались грандиозные парки, внешний вид которых воспроизводил легенды об островах бессмертных: Пэнлай, Фанчжан, Инчжоу. С загадочных образов как бы снималась пелена таинственности. Однако при этом не страдали ни вера в Высшее Первоначало и Великое Единое, ни авторитет Лао-цзы. Примером может служить произведение «Море широко-широко", написанное в духе народного творчества знаменитым поэтом Бо Цзюйи (772—846), одним из идеологов Нового времени.
Сознание средневекового человека в значительной степени воспитывалось через проповедническую деятельность. Ради привлечения слушателей проповедь щедро украшалась фольклорными рассказами о чудесах. Эта тема как нельзя лучше подходила для иллюстрации преображения, возможного для любого человека.
ПРОШЛОЕ И НАСТОЯЩЕЕ ДАОССКИХ ШКОЛ
В XII—XIII столетиях в Китае возникло множество даосских школ. Некоторые из них сохранились до нашего времени, другие не смогли продержаться и нескольких десятилетий. Пять-шесть действительно крупных школ быстро распространили свое влияние на сосед-
| ЧУДОТВОРЕЦ ЛАО-ЦЗЫ И ЛЮБОЗНАТЕЛЬНЫЙ НАНЬ ЖУНЧУ В поздних историях и легендах Лао-цзы часто предстаёт чудотворцем. Вот рассказ, относящийся ко II в. до н. э., о том, как к Лао-цзы отправился некий Нань Жунчу (впервые упоминание о нём встречается в трактате «Чжуанцзы»). Однажды Нань Жунчу пожалел о том, что тайна известного мудреца с юга (т. е. Лао-цзы) вдруг умрёт вместе с ним, и отправился к нему. Проделав дальний путь, преодолев снега и холодные росы, стерев ноги и не давая себе отдыха, он пришёл к легендарному мудрецу. Паломник принял лишь одно наставление, и вот что с ним стало. Дух его просветлел и очистился, слух обострился так, что он слышал далеко. Возрадовался он и постился семь дней — как перед Великим жертвоприношением. И тогда свет от него покрыл пространство меж четырёх морей (т. е. всю Поднебесную), а слава простёрлась до последующих поколений. Он мог рассчитать всё, что было меж Небом и Землёй, различить кончик осенней паутинки. Его превозносили, о нём говорили — доныне не прекратили. |
ние провинции. Различные религиозно-философские направления никогда не представляли единого учения; даосизм существовал на протяжении веков только в виде самостоятельных учений ряда весьма неоднородных школ.
Средневековый даосизм уже довольно сильно отличался от раннего даосизма магов, отшельников и искателей бессмертия. Он стал строже, цивилизованнее, тесно сплёлся с государственной доктриной, о чём свидетельствуют многие даосские религиозные праздники, признанные в качестве государственных.
В Новое время в даосизме насчитывалось несколько десятков крупных школ. Наиболее заметный вклад оставили пять из них: Чжэнъидао (Путь Истинного Единого), Цюаньчжэньдао (Путь Полноты Истины), Чжэньдадао цзяо (Учение об Истинном и Великом Пути), Тайъидао (Путь Высшего Единого), Цзинминдао (Путь Пречистого и Пресветлого Дао). Школы Цюаньчжэньдао, Чжэньдадао цзяо и Тайъидао принято относить к северному направлению даосизма, а Чжэнъидао и Цзинминдао — к южному. Остальные даосские школы, как правило, не распространяли своё влияние дальше того или иного конкретного храма или священного места.
Первой организационно оформленной религиозной школой даосизма стала Чжэнъидао. Предания гласят, что эту школу основал великий даосский магЧжанДаолин. Однажды (в 142 г. либо в 145 г.) Чжан Даолин узрел в видении «светящееся божество» и узнал в нём самого Лао-цзы. Тот, открыв ему истину, объявил Чжан Даолина Тяньши (Небесным Наставником), своим посланником и полноправным наместником на Земле. Так возникла община Небесных Наставников, активно действующая в Юго-Западном Китае. Титул Небесного Наставника передавался по наследству в роду Чжан. Учителя из этого рода до сих пор живут на острове Тайвань. Отличавшаяся жёсткой дисциплиной, строгими постами и активными занятиями боевыми искусствами, эта школа в 184 г. подняла крупное восстание Жёлтых повязок. Позже, в III в., когда на территории современной провинции Сычуань возникло теокра-
тическое государство Небесных Наставников, во главе его стояли руководители Чжэнъидао. Расцвет школы наступил после XIII в. (именно тогда школа получила своё официальное название), и сегодня она является одной из самых влиятельных даосских школ в Китае. Ей принадлежит большинство культовых сооружений.
В 1167 г. в провинции Шаньдун появился удивительный человек по имени Ван Чунъян, по слухам, один из самых сильных магов того времени. Он поселился в хижине, назвав её Цюаньчжэнь (Полнота Истины), и вскоре основал новую школу. Так родилась одна из самых известных даосских школ китайского Средневековья — Цюаньчжэньдао. Уже из названия школы несложно догадаться, что Ван Чунъян претендовал на обладание абсолютной истиной, которую, по его убеждению, не смогли постичь другие даосские школы.
Учение школы Цюаньчжэньдао объединяло все три учения, господствовавшие в то время в Китае: даосизм, конфуцианство и буддизм. За каждым из них признавалась своя доля истинности. Ван Чунъян говорил о взаимопроникновении трёх учений и объяснял, что самое главное не в том, какому учению следовать, а в том, чтобы душа оставалась праведной. Учение,
Даосский ритуальный
Сосуд. Золотая
Инкрустация
Символизирует
Жизненную энергию,
Поднимающуюся,
Подобно дыму,
К Небу
И переходящую
В трёхмерный
Ландшафт.
|
| Лао-цзы с символом ян и инь. Китайская народная картинка. |
| Фрагмент одежды мандарина. Дракон с жемчужиной символизирует энергию космоса и человека. Даосская вышивка. |
таким образом, призывало к личному духовному подвигу, а не к многочисленным поклонениям, хотя их в школе Цюаньчжэньдао было немало. Ван Чунъян считал, что некогда и даосизм, и буддизм вышли из одной общей религии, и в своём мнении он не был одинок. Со временем появлялось всё больше проповедников, стремившихся устранить малейшие различия между даосизмом и буддизмом.
Сделать это было несложно. Проникнув в Китай, буддизм использовал даосскую терминологию, а в буддий-
МУДРЕЦ-ОТШЕЛЬНИК
Мудрей поселяется в пустынном краю, среди горных потоков, скрытый глубиной чаш. Жилище в четыре стены, тростниковая крыша, завешенный рогожей вход и окно из горлышка кувшина, скрученная вместо дверной оси шелковица. Сверху капает, снизу подтекает. Сыреет северная сторона, снег и иней порошат стены, лианы держат влагу. Свободный, скитается он среди широких озёр и бродит в скалистых ущельях. Всё это, по мнению заурядных людей, насилует форму... Мудрец же, попав сюда, не тоскует и не страдает, не теряет основы своего наслаждения... Разве воронье карканье или сорочья трескотня меняются в зависимости от стужи или жары, засухи или вёдра?
(Из трактата «Хуайнаньцзы».)
ское вероучение вошли и утвердились в нём такие даосские термины, как «Дао», «ци» и многие другие. Буддисты, проповедуя неискушённым слушателям, например б деревнях, избегали употреблять сложные санскритские термины и говорили о простых и привычных многим даосских понятиях: бессмертии, умиротворении сознания, угасании желаний и т. д. Поэтому нет ничего удивительного в том, что простые люди не делали особых различий между учениями Будды и Лао-цзы, а многие учителя всё чаще стремились окончательно соединить эти два учения. Ходили слухи, что Лао-цзы, покинув пределы Китая, осел в Индии, начал проповедовать там и в конце концов стал известен как Будда Гаутама. В доказательство приводились поразительные совпадения дат рождения, описаний облика и слов, с которыми оба великих учителя обращались к ученикам.
Одним из основных трактатов даосской школы Цюаньчжэньдао был «Дао дэ цзин». Наставники школы предписывали своим ученикам уединение, и многие из них уходили в монастыри. Благодаря этому вскоре большинство даосских обителей стали принадлежать именно этой школе.
Особое внимание представители Цюаньчжэньдао уделяли «очищению сознания и пестованию жизни», занимаясь медитацией, дыхательными упражнениями, изготовлением различных пилюль для достижения бессмертия. (В наше время под бессмертием подразумевается в основном не физическая нетленность тела, а духовное бессмертие.) Сейчас Цюаньчжэньдао является одной из самых крупных даосских школ в Китае.
Другой известной даосской школой того времени стала школа Чжэньдадао цзяо, или просто Дадао цзяо (Учение о Великом Пути). Школа зародилась в уезде Цаньчжоу, до сих пор известном своими гадателями, мистиками и мастерами ушу. Все летописцы отмечали главную черту этой школы — она базировалась на строжайших запретах, жёсткой дисциплине. Чжэньдадао цзяо призывала своих последователей отказаться от роскоши и расточительности, вести скромный образ жизни, ни у кого не брать вещей и не одалживать денег.
Основателя школы звали Ли Дэжэнь. В молодости он настолько увлёкся даосским учением, что нередко по ночам к нему приходили чудесные видения. Однажды, когда Ли Дэжэню исполнился 21 год, его посетил сам Лао-цзы в образе Лао-цзюня (Небесного Правителя Лао). Древняя летопись так описывает это событие: «Как-то зимой одиннадцатого месяца 1143 г. (Ли Дэжэнь. — Прим. ред.) будто грезил и не грезил. После этого Лао-цзюнь вручил ему кисть как знак передачи учения и исчез. Истина, которую открыл ему Лао-цзюнь, настолько потрясла молодого Ли Дэжэня, что он решил начать собственную проповедь». Так была создана школа Чжэньдадао цзяо.
За основу своей проповеди Ли Дэжэнь в отличие от многих других школ взял не отдельные магические приёмы и ритуалы, а святое поклонение и дословное следование «Дао дэ цзин», ибо в видении Лао-цзы прямо сказал: «Кто будет искушён в знании этого трактата, тот сумеет пестовать своё тело и сможет изменить других".
Однако руководствоваться таким сложным трактатом, как «Дао дэ цзин», практически невозможно, поскольку
он не содержит каких-либо конкретных предписаний. Легенда гласит, что Лао-цзы указал Ли Дэжэню на ключевые фразы в своём трактате, которые он специально «замаскировал» в менее важных строках, чтобы скрыть истинную суть учения. Итак, какое же «истинное знание» обнаружил в трактате Ли Дэжэнь?
Прежде всего он выделил для истинного последователя учения великого Лао-цзы следующие основные моменты: взирая на вещи, не позволяй им овладеть тобой; будь предан господину, относись с почтительностью к родственникам и с искренностью — ко всем другим людям, при этом изо рта твоего не должно выходить ни слова скверны; освободись от ложных взглядов и грехов, сберегай чистоту; «знающий меру не сгинет; знающий, где остановиться, не умрёт».
Провинция Хэнань, где находятся «чудесные» горы Суншань, издавна славилась магами, гадателями, даосскими скитами. И вот в 40-х гг. XII столетия именно там возникло новое даосское направление, получившее название Тайъидао. Представители этой школы практиковали особые техники соединения с высшими духовными силами. Видимо, они были позаимствованы у магических групп, существовавших за несколько веков до этого.
Тайъидао можно назвать одной из самых ритуализированных магических школ даосизма. В отличие от Цюаньчжэньдао и Чжэньдадао цзяо, которые основное внимание уделяли духовной практике, школа Тайъидао делала больший упор на использование гадательных знаков, магических надписей, широко практиковались разного рода толкования предсказаний и «небесных предначертаний». Считалось, что постичь Дао можно, лишь если бессмертные небожители откроют даосу некие тайные символы. Часто речь шла о секретном способе написания иероглифов, выстроенных в сложный графический рисунок. Созерцая такие знаки и постигая их смысл, можно было стать «неисчислимым годами», т. е. бессмертным, и обрести особые магические способности, например научиться летать, исчезать из виду, без труда проникать в мысли других людей.
Долгое время полное учение этой школы передавалось по наследственной линии Сяо, который считался буквально от рождения «постигшим откровение». Блестящие проповедники, люди, безусловно обладавшие самыми необычайными способностями, учителя Сяо заложили десятки храмов в нескольких северных провинциях Китая. Магические способности адептов привлекали сотни последователей, но позже именно магический характер школы стал работать против неё. В XV в. последователи даосизма больше интересовались чисто духовными практиками самосовершенствования школ Чжэнъидао и Чжэньдадао цзяо. Магия Тайъидао, истоки которой лежали в самых ранних слоях даосизма, казалась уже несколько наивной. Постепенно Тайъидао угасла, хотя отголоски ее учения и сегодня можно встретить в некоторых школах на севере Китая.
Ещё меньше повезло в истории школе Цзинминдао, которая возникла в 1131 — 1162 гг. в провинции Цзянси. Однажды даос высшего посвящения
получил от некоего «летающего бессмертного небожителя» Пречистый и Пресветлый Великий Закон Преданности и Сыновней Почтительности. Потрясённый видением, даос основал свою школу, где проповедовал по сути собственный мистический опыт.
Школа предлагала своим последователям строжайшее соблюдение постов (именно это, согласно легенде, повелел основателю школы бессмертный небожитель), а также использование тайной символики: гадательных знаков, табличек с магическими рисунками. Монголы, завоевавшие Китай в XIII в., приняли Цзинминдао за шаманскую школу и активно поддержали её. Монголы вообще благоволили к даосизму, находя в нём много общего со своими верованиями, и вначале недолюбливали строгий и аскетический буддизм. И все же, несмотря на поддержку монголов, школа Цзинминдао стала постепенно угасать и в конце концов исчезла из духовной истории Китая.
Вне даосских монастырей встретить последователей «чистого» даосизма довольно трудно. Зато существует большое количество школ, учение которых представляет сплав даосских, буддийских и народных верований.
Особенно популярны пробуддийские школы. Среди продаосских (официальный даосизм рассматривает их как еретические) следует отметить школу Чжэнькунцзяо (Учение Подлинной Пустоты), распространившую своё учение не только на некоторые районы Китая, но и на Юго-Восточную Азию. Объявив истоком всего сущего «пустоту», откуда «произрастает весь мир, как дерево вырастает из маленького семени», эта школа призывает к уединённой жизни в горах, упорным занятиям медитацией, вкушению исключительно постной пищи. По заверениям наставников, благодаря этому можно без лекарств излечивать болезни, изменять себя и в конце концов «присоединиться к небожителям». В отличие от ортодоксальных даосских учений последователи Чжэнькунцзяо не употребляют вина, не признают изображений святых и духов.
Практически во всех неортодоксальных школах установлены особые испытания и сложные посвящения, которые не каждый способен выдержать. Так, например, в школе Чжэнькунцзяо неофиту предлагают пройти испытание «правильностью» (когда проверяют, насколько точно он следует предписаниям школы), испытание желаниями и страстями и, наконец, испытание отшельничеством.
ДАОССКАЯ ПРАКТИКА.
ХРАМ И МОЛИТВА
Сначала даосизм не имел ни храмов, ни монастырей, ни иконографии, ни канона, но всё это он со временем приобрёл, соревнуясь с буддизмом и конфуцианством.
Даосские храмы возникли сравнительно поздно, в VII—VIII вв., в то время как конфуцианские и буддийские храмы известны с первых веков новой эры. Может быть, следствием столь позднего рождения даосского храма было то, что в его облике нет ничего примечательного. Как правило, это невысокое строение с изогнутой крышей; центральный вход ведёт к алтарю, у алтаря — курильницы и благовонные свечи, дымящиеся день и ночь;
на стенах и у алтаря — изображения богов и святых. В храмовом дворе по обе стороны дороги, ведущей к главному входу, — деревья (обычно персиковые, считающиеся символом бессмертия) и небольшие водоёмы со струящейся по камням водой, журчание которой подчёркивает тишину, царящую вокруг. Камни, деревья и вода напоминают о связи с древними святилищами, располагавшимися на возвышениях или в горах, в окружении священных рощ и водоёмов.
Крыша храма часто бывает черепичной, а колонны, поддерживающие свод, изготовлены, как правило, из душистого дерева, аромат которого смешивается с запахом благовоний. Над дверями и по обе стороны от них -каллиграфические надписи, в которых щедро представлена даосская лексика: Великое Единое, Дао, Высшая Чистота, покой, гармония, сокровенность, постоянство... Воскурения благовоний, надписи, чистый звон колокольчиков,
подвешенных к крыше, — всё призвано создать атмосферу особого мира, отстранённого от того, который шумит и суетится за стенами храма, и настроиться на молитвы.
То же и в монастыре. Пустынно, мирно... Неслышно пройдёт монах, зазвенит колокол, призывая к молитве.
Молитвенниками всегда служили сборники текстов из «Книги о Дао и Дэ» и других даосских трактатов. Молитва у даосов представляет собой чтение нараспев частей текста, а стихотворные тексты поют наподобие христианских псалмов. Вот как в предисловии к канону «О Высшей Чистоте и постижении естественности" описаны процесс и результат такой молитвы: «Нужно долго поститься, уйти от людей, читать нараспев „Нефритовый канон" в боковом приделе, постукивая в нефритовую пластину, чтобы звуком её разбудить духов. Тогда придёт естественный человек и установит табличку с заклинаниями в восточной стороне, а Семь сокровенностей пропитают светом фиолетовые покои. Они обуздают царя демонов и укрепят твой дух, призовут Пять богов и защитят твоё тело. Всё вокруг тебя станет одним, а тело — лёгким... Явится к тебе Распорядитель Судеб... После трёх лет строгого поста сможешь читать канон. Читай нараспев его десять тысяч раз, и Господин Центра, Жёлтый Старец, доложит о тебе Великому Высочайшему... и тот пошлёт гонцами Девять духов, и Высший Распорядитель судеб придёт приветствовать тебя». Иными словами, выполнившему ритуал обещана встреча с самыми высокими небесными силами.
Однако не все удалялись в монастырь, чтобы предаваться молитвам и посту до конца дней своих в надежде обрести святость. Часто сюда приходили миряне, искавшие уединения, и оставались здесь на несколько лет, ведя монастырский образ жизни.
АЛХИМИЯ ДАОСОВ
Даосизм считает не только в принципе возможным, однако и желательным преодоление двойственности человеческой природы, например противопоставление духа и тела. Тело спо-
собно обрести тонкость и лёгкость духа — об этом свидетельствуют примеры вознесения многих святых ещё при жизни. Однако достигается это долгой практикой и определённым образом жизни.
Издавна считалось, что один из способов обретения бессмертной природы заключается в отыскании особых трав, грибов и приготовлении из них соответствующих снадобий. Но, как сказано в жизнеописаниях святых и мудрецов, вначале требовалось пройти подготовку под руководством опытного наставника. Роль учителя в даосизме очень велика. Согласно житиям святых, учитель является тому, кто собственным старанием, многочисленными усилиями стремится постичь истину — Дао. Происходит это, как правило, неожиданно, но не случайно, и только тогда, когда его потенциальный ученик готов. Часто наставник появляется чудесным образом или демонстрирует чудеса, чтобы ученик понял, что перед ним учитель. После этого учитель передаёт ему тайное искусство владения телом и другие секретные навыки, помогающие трансформировать человеческую природу и обрести бессмертие.
Наряду с травами, чудесными грибами, настойками употреблялся и так называемый эликсир бессмертия, который создавался алхимическим путём, — китайский философский камень. Но сами мастера даосской алхимии предостерегали от такого способа достижения бессмертия. Древние рецепты необходимых снадобий, эликсиров, пилюль бессмертия тщательно зашифровывались, Поэтому, когда человек, незнакомый с шифрами, пытался самостоятельно изготовить подобный эликсир, для него это чаще всего заканчивалось тяжёлой болезнью или даже смертью.
Алхимическими опытами увлекались как в древности, так и в Средние века. Даосы считают, что многие известные мудрецы, основатели школ и святые были непревзойдёнными мастерами алхимии. Эликсиры бессмертия имели такую популярность в Китае, что ими пользовались и некоторые правители.
Занимался алхимией и основатель школы Небесных Наставников
Чжан Даолин (I—II вв.) на горе Дракона и Тигра. Само название горы символично. Дракон в Китае с мифических времён был владыкой водной стихии — облаков и дождя, тигр же олицетворял стихию огня. Дракон витал в небесах, а тигр обитал в горах, т. е. на земле. Алхимический образ плавильного котла, в котором противоположно заряженные силы инь и ян, приходя в соприкосновение, плавят формы, здесь предстаёт как схватка Тигра и Дракона. Мыслится, что Земля вздымается огнём, а Небо проливается дождём; в результате их борьбы и ненадолго наступающей вслед за тем гармонии во влажной и тёплой среде зарождаются вещи. Таким же образом, разогревая в тигле до кипения смесь различных минералов, алхимики пытались получить эликсир бессмертия.
К XI в. относится поэма «Познаю естественность», в которой описан ещё один способ добывания чудесного эликсира, именуемый внутренней алхимией. В этом случае плавильному котлу уподоблялось человеческое тело. Сердце считалось вместилищем огня, почки — воды. В результате долгой медитации раздувался огонь в печи-сердце, дым от него поднимался вверх, к голове. Нужно было добиться высокой степени концентрации внимания на внутреннем процессе и разжечь сильный огонь в печи, чтобы он шёл ровно вверх, как пламя хорошо разгоревшегося костра. В какой-то момент происходит внезапное опрокидывание, перевертыш, и тогда огонь устремляется вниз, а вода -- вверх. Они сталкиваются. Их столкновение подобно удару грома. Момент — и напряжение сменяется разрядкой, наступают покой и тишина. Золотая пилюля выплавлена. У неё есть и другие имена: нефритовый сок, золотой раствор, великое снадобье.
Самые важные моменты этого процесса освещены в литературе очень подробно. Особый акцент делается на моменте разжигания огня для «выплавления». Он связывается с ощущением подъёма и предстаёт в мифологической форме: это подъём на солнечное дерево Фусан, как бы уходящее ветвями в невидимый мир. Достигается ощущение необыкновенной лёгкости, невесомо-
сти, забываются все невзгоды, уходят все заботы. Полёт, свобода и прозрачная чистота — эти чувства испытывал даос, выполняющий такую практику.
НАРОДНЫЙ ДАОСИЗМ
Даосизм в его народной форме тесно переплетается с фольклором. Казалось бы, такое высокодуховное учение, объектом постижения которого являются весьма отвлечённые понятия, имеет мало шансов затронуть чувства простых людей. Однако это не так. При всей элитарности даосизм демократичен по сути. Провозглашаемое им равенство всех вещей от природы, настойчивое утверждение, что для пользы космического организма необходимо полное развитие каждой вещи, — всё это по-своему, но очень прочно усваивал народ. Отвлечённые философские идеи преобразовывались в картины сказочного существования, где
|
Даосская «плавильная печь» с ритуальной курильницей на переднем плане. В таких печах даосы в древности выплавляли пилюлю бессмертия. Храм Чжуньюэмяо. Провинция Хэнань.
царят мир и благополучие, никто никем не управляет, а всё само собой пребывает в порядке. Земля там щедро плодоносит, а пищи и имущества хватает на всех. Там нет стихийных бедствий, и ничто не тревожит мировой покой; в нём, опять-таки сами собой, поддерживаются гармония и равновесие. Люди не знают ни болезней, ни печалей и пребывают в радости и веселье.
Мечты о лучшей жизни, соединяясь с даосскими представлениями, порождали уверенность, что идеал достижим. Подтверждения этому искали в далёком прошлом — в мифах и старинных преданиях о мудрых правителях.
Идея гармонии с природой перерастала в рассказы о чудесном. В них добрые духи природы окружают людей заботой и оказывают им разнообразную помощь, а люди в ответ на это не тревожат их покоя: не рубят деревь-
ПРОСТАЯ МУДРОСТЬ
«ДАО ДЭ ЦЗИН»
И ДАОССКАЯ АЛХИМИЯ
На все происходящие в мире процессы, предметы, явления и события могут существовать разные точки зрения. Нечто зафиксированное в понятии или имени не может отражать вечную и неизменную суть предмета или явления. Сам знак «дао», осознанный как возможность движения, уже не может быть вечным движением, ибо название возможности или возможность названия отрицают постоянство. Именно с этой фразы начинается главный даосский текст «Дао дэ цзин».
В этом произведении 81 параграф, каждый из которых включает небольшое количество иероглифических знаков. Они описывают реальность таким образом, что при каждом прочтении открываются совершенно новые смыслы. Если же пытаешься приложить к своей жизни эту мудрость, по поводу которой сказано, что мудрость эта очень проста для применения и понимания, то никто её не принимает и не понимает.
Книга написана таким образом, что в её формулировках можно увидеть всё что угодно, если нет соответ-
ствующего опыта проживания жизни сквозь свой личностный мир, который должен стать целостным и истинным, чтобы увидеть всё, что действительно написано в этом тексте.
Есть Дао, которое вмещает в себя всё остальное во Вселенной. Это Путь. Путь порождения мира бытия из мира небытия. Это порождение происходит по определённым траекториям, которые для нормального человеческого сознания являются не только неопределёнными, но и вообще неощущаемыми. Это то, что присутствует абсолютно везде, приводя в движение всё, что движется, и, давая покой всему, что находится в покое. Когда человек тождествен Пути, он видит, что всё находится в гармонии и согласии. Когда человек на Пути, всё в его мире происходит само собой. Нет нужды прилагать какие-либо усилия, чтобы происходило что-то желаемое тобой. Ведь само желание — это показатель того, что силы, которые проходят через мир человека, негармоничны, в результате чего в некоторых его областях обязательно будет возникать беспорядок.
Дэ — это то качество, которое позволяет быть в Дао или на Пути. Это качество, от которого происхо-
дит прилагательное «качественный». Это качество всего. Именно оно даёт возможность предметам расти и развиваться в гармонии со всем остальным.
Если человек накапливает в себе Дэ, соединяясь с Путём, то постепенно достигает состояния совершенной мудрости, в которой он может стать способным «проживать длинное и видеть долгое». Можно сказать, что Лао-цзы учит перестроить «приёмник» и «передатчик» внутреннего мира человека на работу с другими волнами. Сам иероглиф, который употребляется в тексте для обозначения «совершенной мудрости», состоит из верхней и нижней частей. Внизу находится графема «правитель», а наверху — два значка, которые означают «ухо» и «рот». Рот — это то место, откуда выходит голос, а ухо — это отверстие, куда он входит. То есть имеется указание на взаимодействие слуха и голоса. Всё это можно трактовать следующим образом: «управляй миром, слушая свой голос» или «сначала уши, потом рот, и тогда становишься правителем». То есть состояние совершенной мудрости заключается в том, что предлагается вернуться
ев, не осушают водоёмов, не выжигают землю, т. е. щадят жилища духов природы, строят кумирни, приносят пищу и воскуряют для них благовония,
Вера в возможность достижения бессмертия порождала рассказы о путешествиях в иной, Божественный мир или в прилегающие к нему области. Таковы путешествия на гору Куньлунь (весьма напоминающую греческий Олимп), в царство прекрасной богини Сиванму, в её знаменитый Персиковый сад, где, вкусив замечательного плода, можно мгновенно обрести бессмертие. Такого же рода путешествия на «три острова», или «три священные горы» — Фанчжан, Пэнлай и Инчжоу, населённые бессмертными. Издали острова кажутся облаками, и если кто направится туда с недобрыми намерениями, никогда ему не преодолеть пелены облаков. На поиски этих островов-гор
посылал экспедиции ещё первый китайский император династии Цинь Ши-Хуанди, правивший в III в. до н. э. Среди бессмертных, обитающих там, народная молва называет и Лао-цзы
Многие герои даосского пантеона известны в Китае чуть ли не каждому и совсем не из канонической литературы, а из мифов, легенд, побасёнок, житий святых.
Народ выбрал из всего пантеона «своих» святых и богов и сделал их любимыми героями на праздниках, карнавалах, в театре, изобразительном искусстве. Они стали настолько популярными, что начали оказывать влияние на внешний и внутренний облик святых и божеств в канонической литературе. Живыми образами народного происхождения расцвечены и рассуждения классиков даосизма начиная с Лао-цзы и Чжуан-цзы.
в состояние правителя, в котором всегда внимательно слушаешь, что произносится твоим голосом.
Нужно также отметить, что в поисках долголетия даосы занимались преобразованием своего организма так, чтобы он мог сушествовать бесконечно долго. Но для этого нужно было изменить привычную и обычную полярность восприятия мира, характерную для людей. Согласно теории традиционной китайской медицины, которая зародилась в недрах даосской традиции долголетия и бессмертия, отверстие ушей соответствует почкам, а отверстие рта — сердцу. Все внутренние органы делятся на приёмники и передатчики. Приёмники по своей природе инь и потому принимают энергию ян, а передатчики по своей природе ян и потому перелают энергию инь обратно в мир. Сердце в теле принимает энергию огня из внешнего мира, соответствуя ян, силе небесного притяжения, а почки принимают энергию воды, соответствуя инь, земной тяжести. Небесное и земное можно назвать идеальным и материальным подходами к миру. Третья часть этого ряда представляет собой человеческое, а в человеке в равной степени смешаны
земная и небесная силы. Так что в состоянии совершенной мудрости, на которое нацеливает весь текст Лао-цзы, необходимо изменить полярность энергий огня и воды на уровне работы органов восприятия и взаимообмена внутреннего и внешнего миров.
Многие фразы, выражения и конструкции «Дао дэ цзин» непонятны именно потому, что неизвестен контекст, в котором писалась книга, и не учитываются цели, на которые он ориентирует человека. Потому часто его понимают как наставления по управлению государством или как набор этических норм и указаний. А он может быть чем угодно, потому что в нём излагаются законы взаимодействия человека со Вселенной. Кстати, слово «Вселенная» по-китайски записывается двумя иероглифами, один из которых указывает на время, а другой — на пространство.
Если человеческий организм превращается в сосуд, воплощающий в себе и проводящий через себя законы Вселенной, тогда он следует естественному движению Пути и всё в его мире гармонично случается само собой. Когда всё гармонично случается само собой, нет нужды приписывать себе личностные заслуги и
требовать от мира постоянного признания и подтверждения твоей значимости, без чего нормальный человек и шагу ступить не может. Подобное состояние отсутствия вовлечённости в цепь действий, которые просто совершаются, а человек лишь наблюдает, как они свершаются через систему приёмников и передатчиков не только твоего организма, но и всех остальных образований этой Вселенной, называется «у-вэй». Этот термин обычно переводится как «недеяние». Но он не указывает на беспечное лежание на боку в ожидании падения банана с яблони для открытия в очередной раз (иньского) закона всемирного тяготения. Наоборот, даос не противится никакому положе