Ты – это я.
Пролог
– Говорят, та шлюха продала свое тело демонам.
– А разве не говорили, что это леди из Дома Герцога? Конечно, нет.
– Чьей молодой леди эта молодая леди? Везде идет слух, что ее мать была потаскухой.
– Есть доказательства?
– Доказательства? Есть. Конечно, есть доказательства. Я за свою жизнь переспал с кучей проституток, так что теперь могу сразу же сказать, только посмотрев на лицо, потаскуха это или нет, а эта девка по лицу потаскуха. Другими словами, это сразу ясно, потому что ее собственное лицо тому доказательство.
– Любопытно. Одного лишь этого немного недостаточно, чтобы заявлять, что она потаскуха. Честно говоря, совершенно недостаточно. Я не совсем уверен в том, потаскуха ли она, но что я точно вижу, так это что у вас во рту грязная тряпка.
– Да? А ваш уровень мозгов подобен тому ведру с лохмотьями.
– Однако она настолько миловидная, насколько это возможно. Я слышал, что она весьма красноречива и хорошо разбирается в войне. Кто это был там? Владыку Демонов зовут… Данделаен[1]?
– Данталиан.
– Ага, Данталиан. Это он взял себе такую милашку в подчиненные. Кажется, тот мужчина действительно счастливчик.
– Посмотрим, счастливчик ли он, или же это какое-то повторение, вот подождем и увидим.
– Говорят, что его навыки владения бедрами поражают. Вот так, ахах? Ий-я? Вот так и вот так. Аппетитно каждую ночь. По правде сказать, люди также говорят, что он взял ее не для того, чтобы она была его действующим генералом, а наложницей.
– Как вульгарно.
– Это ужасно.
– Вращайтесь немного лучше, я говорю!
– Я и правда схожу с ума.
– Так как там ее зовут?
– Фарнезе?
– Лора де Фарнезе.
– …
– …
– …Не могу понять. Почему грамотные женщины попадаются неграмотным мужчинам? Это словно какой-то закон. Иногда почти что возникает ощущение, что грамотная женщина на самом деле неграмотная, а неграмотный мужчина на самом деле грамотный.
– Все просто. Когда развлекаешься с грамотным мужчиной, тогда есть тяга к тому, чего ты не можешь иметь, но ты можешь попробовать особый и исключительный вкус, когда развлекаешься с неграмотным мужчиной.
– И что же это должно быть?
– Как я сказал, это… неважно. Если вы хотите ощутить этот вкус, вы должны родиться грамотной женщиной, но даже если вы умрете и вернетесь к жизни, скорее всего, вы никогда не будете грамотной женщиной. На мне не висит обязанность скрупулёзно объяснять вам то, что может или не может случиться после того, как вы умрете и переродитесь.
– Это не только не является объяснением, но также показывает мне, что вы трусливый, подлый и, возможно, скудоумный.
– Значит, эта сучка…
– Знаете, говорят, она продала свое тело.
– Предала свой род и перешла к демонам.
– Красивая внешность, это подходит потаскухе.
– Да, сладкоречивая.
– Потому что она также способна хорошо убивать людей.
– Необычайно искусно.
– Де Фарнезе.
– Лора.
– Лора де Фарнезе.
– Потаскуха, предавшая человечество.
– Человек, убивавший людей.
– Мошенница, подстрекающая простолюдинов.
– Своим хорошеньким личиком она обдурила даже Богов.
– Как она могла продать свою душу демонам и убить свой собственный род?
– Герцог Фарнезе был мудр. Так и дóлжно отщипывать бутон, когда эта сучка была действительно юной. Подумайте об этом. Даже когда ее продали рабыней, она стала такой жестокой. Если бы эта сучка не была рабыней, тогда насколько ужаснее она бы стала?
– Говорят даже, что она увлекается коллекционированием черепов.
– Черепов?
– О Боже.
– Действительно. Говорят, что она не просто коллекционирует их, но складывает их в кучу и также играет рядом с ними на пианино. Напевая, она, возможно, возбуждается от костей своего рода, который она так жестоко убивала. Я бы не удивился, если бы число черепов, которые она все собирает и собирает, сейчас достигло десятков тысяч…
– Господь милосердный.
– Что касается предпочтений, мне кажется, что между мной и той особой могли бы завязаться отношения.
– Тихо вы там.
– У нее натура гнилая на корню. Разве не кажется, что она почти что была рождена мразью, чтобы проклясть мир?..
– Отвратительная и грубая сука.
– Надоедливая и настырная сука.
– Ага, я просто не могу вынести, что такая особа прямо сейчас дышит и живет. Было бы прекрасно, если бы она уже подохла. Если это невозможно, тогда ей следует отправиться туда, где я не смогу ее видеть, хоть я и не могу ее сейчас видеть, мне бы хотелось, чтобы она убралась куда-то в далекое труднодоступное место, откуда даже новости о ней не достигали бы меня.
– Я слышал, что есть простолюдины, которые поддерживают эту шлюху.
– Вы думаете, они просто так простолюдины? О чем могут знать мужланы? Каждый день они выставляют на параде свое собственное невежество в околице, где живут, месте слишком жалком, чтобы считаться даже околицей, месте, находящемся на обочине мира.
– Игнорируйте их.
– Презирайте их.
– Но игнорируйте их не полностью, глумитесь над ними, когда представляется возможность. Поступая так, мы можем показать им, что игнорируем их на славу и открыто.
– Вот теперь вы немного задействовали свою голову.
– Коллекционер черепов.
– Потаскуха, предала род людской.
– Мошенница, подстрекающая простолюдинов.
– Та, кто играет на пианино рядом с трупами.
– Лора...
Лора де Фарнезе
Глава 1. Пора, которая мне не принадлежит
Данталиан, Король Простолюдинов 71-го ранга
03.04.1506 год по имперскому календарю
Равнина Бруно, Армия Альянса Полумесяца
Суки и кобели, виденные мной вчера, сегодня тоже спаривались.
Посреди равнины. Принудительно превратив людей вон там и демонов тут в своих зрителей, они совокуплялись перед огромной армией, которая была не меньше двухсот тысяч. Солдаты кидали в них камни и смеялись. Хотя смеялись и люди, и демоны, на самом дели они все были слишком далеко, чтобы попасть в собак, так что на поле, к которому нельзя было притронуться, шавки могли спариваться свободно.
– Не кидайте камни!
– Ведите себя как следует, вы негодяи. Боги смотрят.
Сержанты били солдат по задницам. Они предупреждали их не беспокоить собак. Они говорили, что это неблагоразумно. Для меня было неясно, были неблагоразумными солдаты, бросавшие в собак камни, когда вот-вот разразится война, или же офицеры, прилагавшие так много усилий, браня солдат. Не бросайте камни… прекратите бросать… Звуки бросаемых камней и звуки окриков катились до самых далеких полей, и посему, время поля медленно растягивалось.
Фарнезе безжизненно промолвила:
– Они опаздывают. Вы говорили, это была Принцесса Империи Элизабет?
– Правильно. Хотя я ожидал, что она выйдет сразу же.
Мы двое, хозяин и слуга, стояли бок о бок и смотрели на лагерь человеческой армии на другой стороне равнины.
Место переговоров, где сегодня утром мы с Принцессой играли в го, полностью выгорело. Палатка превратилась в руины, которые валялись в центре поля. Кронпринц и отпрыски маркграфа скорее всего погребены под теми остатками. Хотя отсюда мы не могли видеть трупы, вороны иногда направлялись вниз и исчезали в руинах. Я мысленно представил, как вороны клевали и съедали неприкрытое место, где было лицо Кронпринца, у которого его сняли. Мясо, с которого сняли шкуру и приготовили до хрустящей корочки, по всей видимости, было воронам по вкусу.
Наша речь закончилась. Теперь настал черед Принцессы Элизабет произносить свою. Поскольку Принцесса Империи еще не показалась, солдаты проводили время со спаривающимися собаками.
Время от времени солдаты из армии демонов осмеивали опоздание представителя человеческой армии, выкрикивая: "Фу… Выходите уже, чем вы там занимаетесь? Они сбежали, потому что испугались?.." Несмотря на это Принцесса Империи не появлялась. Бок о бок, спаривающиеся шавки, вороны, клевавшие трупы, и солдаты, пришедшие сюда, чтобы идти на войну, – казалось, все предавались праздности.
– Фарнезе, ты веришь в Бога?
– Боги не помогли этой молодой леди, даже когда ее жизнь была ужасной. Будь то Бог или Дьявол, если они не помогают этой молодой леди, то о чем тогда беспокоиться. Эта молодая леди не тратит свои нервы на ненужные вещи.
Фарнезе взглянула в мою сторону.
– А как на счет вас, Господин? Вы верите в Бога?
– Конечно. Трудно найти такого же глубоко верующего, как я.
– Вижу, у Вашей Светлости сегодня саркастическое настроение.
– Я увижусь с тобой, когда речь будет закончена.
– По какой причине Вашей Светлости необходимо будет увидеться с этой молодой леди? Эта молодая леди стоит прямо сейчас перед глазами Вашей Светлости. Пусть Ваша Светлость, смотрит на красивое лицо этой молодой леди столько, сколько Ваша Светлость пожелает, пока не устанет от этого. О, теперь, когда эта молодая леди думает об этом, Ваша Светлость ведь евнух, который не может возбудиться, смотря на других женщин кроме мисс Лазурит? Господин, эта молодая леди приносит свои извинения. Эта молодая леди не рассматривала ваше бессилие. Так как эта молодая леди проигнорировала ситуацию с нижней частью тела Вашей Светлости, ее нельзя считать поистине Вашей верной подданной.
– Эта девушка…
Она в довольно приподнятом настроении, потому что закончила свою речь.
Конечно, в этой ситуации Фарнезе должна радоваться. Даже если она действовала после того, как стала моей марионеткой, она наконец смогла произнести свое имя в мире. Скорее всего, ее имя будет записано в истории как имя революционера столетия. В отличие от Лазурит и меня, стремившихся к абсолютной власти, Фарнезе стремилась к репутации, и именно этот день был ее праздником.
Подобно маленькому ребенку, который радуется, получив подарок.
Эта девушка, известная как Лора де Фарнезе, воистину ощущала себя довольной.
Несмотря на то, что в действительности она подвела человечество к нескончаемой резне.
– Речь этой молодой леди была совершенна, – промолвила Фарнезе. – Точнее говоря, было бы правильней сказать, что эта речь – результат сотрудничества Вашей Светлости и этой молодой леди. Отныне континент будет разделен на два класса, а сельская местность будет усеяна трупами и пропитана кровью. Несмотря на это Ваша Светлость все еще беспокоится о женщине, известной как Элизабет? Честно говоря, эта молодая леди не боится.
– …
Я взглянул на равнину, простиравшуюся перед нами. Не было надобности отвечать. Даже если сейчас она не знала, довольно скоро она сама увидит и, следовательно, поймет, когда станет тому свидетелем. Хоть в мире было множество людей, которые не могли понять что-то, даже видя это собственными глазами, Фарнезе была моей величайшей ученицей. Она сама сможет понять это.
По полю подул ветер. Шууух… Из-за внезапного ливня, который прошел сегодня утром, наш взор простирался недалеко, и мы были вынуждены смотреть, моргая, лишь на то, что вблизи. Все было близко. Грубые ладони сержантов, которые ударяли солдат, были близко, учащенное дыхание сучек и кобелей, которые спаривались, было так близко, и дико колыхающиеся вражеские флаги на другом конце поля были близко. Шууух… На мгновение подул ветер, и на поле воцарилась тишина после того, как всю болтовню сдуло. Я почувствовал – что-то приближается.
– Она тут.
– О чем вы говорите, Господин?
– Смотри внимательно. Это твой заклятый враг.
Фарнезе склонила голову и повернулась к месту, куда я смотрел. Это было в то мгновение, когда она полностью обратила свой взгляд туда. Речь Элизабет началась, словно это был порыв ветра, дувший с того конца поля на это.
– Солдаты многих народов, не будьте одурачены нашептываниями дьявола.
Словно сотни тысяч солдат направил ветер, их взгляд обернулся на девушку. Мы не могли видеть саму Принцессу Империи, потому что она была слишком далеко, однако сам ее голос ощущался бесконечно близко.
– Все они – демоны и монстры. Разве вы все не теряли ваших родителей, друзей и товарищей в жутких зубах тех монстров? Держитесь. Как особа, одетая в человеческую кожу, та девушка стоит среди тех монстров. Те, кто живет рядом с дьяволами сам как дьявол, так что это дитя точно одно из них.
Я вытянул из накидки карманную подзорную трубу и посмотрел вдаль. Мой взгляд двигался между флагов и знамен. Поскольку я все еще не мог увидеть, где находится Принцесса Элизабет, я внимательно оценивал ее местонахождение только по ее голосу, который, казалось, шептал мне прямо на ухо.
– Дьявол сказал. Они заявили, что мы убивали своих собственных людей. Где вы можете найти ложь, которая будет такой же необъятной, как эта? Дьявол утверждал, что вы все на их стороне и вы их союзники. Где еще вы можете найти такую ложь, которая будет такой же огромной, как эта?
– Это то, о чем вы все должны спросить себя. 400 лет назад кто поставил свои жизни на кон, чтобы защитить континент? 300 лет назад кто посвятил свои жизни, чтобы защитить человечество?
– 250 лет назад кто махал клинками под белыми стенами до последнего стоящего человека? 200 лет назад кто пошел в атаку на монстров на равнине Ульма?
– И в этот день, чтобы сражаться с сотнями тысяч монстров еще раз здесь есть люди, отбросившие все ради своих семей, ради своих сыновей и дочерей, и ради Богов. Вот о чем вы должны спросить себя! Кто эти люди!?
– Да. Эти люди – вы.
– 400 лет назад, 300 лет назад, 200 лет назад и сейчас, именно в этот день те, кто посвящает свои жизни защите континента, – это вы, и только вы! – провозгласила Элизабет.
Она не бросала слова на ветер. Поскольку не было ненужного шума, казалось, что ее голос был мелодией, постепенно становившейся громче. Человеческие солдаты были заворожены, и все устремились взглядами в одну точку. С помощью своей подзорной трубы я проследил за их взглядами. Она звала меня.
– О гордые офицеры и люди многих народов, те, кого всегда жестоко убивали те монстры, это вы, люди. Места, которые те монстры всегда грабили, это поля, обрабатываемые вами, людьми. И те, на кого те монстры всегда наступали, были наши отцы и матери, каждый раз, когда мы пытались жить мирно, те монстры жестоко обращались с нашими жизнями.
– Теперь дьявол говорит с вами. Они утверждали, что никогда сами не запугивали людей. Я спрашиваю вас всех. Это правда?
Вокруг было тихо.
Атмосфера, подогретая ранее речью Фарнезе, успокоилась. Вражеские силы, которые Фарнезе разделила на простолюдинов и дворян, теперь снова были в руках Элизабет как одно целое, и Принцесса Империи стала вызывать каждую армию, которая здесь была собрана.
– Беотийцы. Я помню. 400 лет назад на скалистой равнине Авлиды вы отчаянно защищали своими жизнями одну из линий оборон человечества, более трех дней сражаясь против тридцати тысяч монстров. Великий принц, который руководил вами, Пенелеос, покоится под холмом рядом с вашими братьями.
– Племя минийцев. Я помню. 300 лет назад, в краю голубей, Сисви, хоть приближался монстр из преисподней, вы смогли защитить свой город всего лишь с 400 мужчинами. Не обращая внимания на то, кто должностное лицо, кто аристократ, кто жители и кто рабы, вы все стали одним целым и вместе нанесли ответный удар. Человеческий род не забудет вашу борьбу.
– Люди Аспледона. Кто может забыть легендарную битву, которую вы все провели 150 лет назад!?
В тот момент, когда она промолвила эти слова, одна группа стала ликовать. Племя, известное как Аспледон, истово ответило.
– Ура Аспледону! Ура Аспледону!
С этого момента и далее. Обращение Элизабет больше не было простым поименным называнием, теперь это было массивным эхом, которое потрясало человеческую армию. Каждый раз, когда Принцесса называла племя или город, солдаты, которые были направлены из тех мест, яро махали своими флагами и ликовали.
– Локры, люди, которые жили, заботясь о воде почтенной реки Кефисс! Я помню. 200 лет назад вы все обезглавили не менее 2 драконов на Эвбее. Наверно, даже Боги Неба были тронуты вашей победой!!
– Локрида! Локрида! Локрида!
Бух… Бух, солдаты одной армии начали бить концами своих копий об землю. Они кричали, гордясь своей родиной. Скорее всего, им не было это приказано, но барабанщики подняли свои барабанные палочки и начали сильно молотить по своим барабанам из воловьей кожи. Бам… Бам... Земля тряслась от рева, а воздух дрожал от барабанов. Среди тряски и подрагивания голос Элизабет звучал свободно.
– Люди Абанта! Люди Алфея! Ваше славное сражение все еще запечатлено на каждом камне стены вашей твердыни. Когда мне было шесть лет, проводя своей безгранично юной рукой по запечатленным именам на тех стенах, я твердо решила. Что я буду помнить имена отважных мужчин, записанные здесь на этих стенах, всегда. Следовательно, я буду взывать к вашим предкам.
Адраст, Менесфей, Элефенор, Стира, Опоус, Скарф, Авгий, Тарф…
Она действительно запомнила все имена и называла их по очереди. Ее голос медленно становился все громче и громче. Тряска и подрагивание солдат тянулись за ее голосом и скачкообразно повышались.
Как только число имен, которые она проговаривала, достигло 20, солдаты заликовали, как только число имен, которые она прокричала, перевалило за 30, солдаты стали подкидывать свои шляпы, а как только число имен, которые она вопила, наконец перевалило за 50, вся армия людей стала одним целым и кричала вместе.
Ах.
– О, род людской!
Как прекрасно, Элизабет.
Кусочек за кусочком ты сшила вместе род людской, который я разбил на фрагменты. Если моя речь была острой и рассекала их, тогда ты применила клей к каждой отдельной части и нежно свела их вместе. Хоть я поднял в них ярость и ненависть, Элизабет руководила ими, используя их гордость за свою родину и иллюзию, что род человеческий один.
Никто не хотел называться простолюдинами. Неважно, кто там был, люди хотели верить, что они были всего лишь людьми. До того, как о них говорили, как о простолюдинах, они хотели, чтобы о них говорили, как о людях. Прежде чем обсуждать иерархию, они поддерживали свои дома, а прежде чем погрузиться в разногласия, они любили гармонию.
Элизабет знала это.
Ей был известен тот факт, что любовь разжечь так же легко, как и ненависть.
– Вы все, которых назвали тут тысячей имен вчера и сегодня как Габсбург, Франция, Британия, Батавия, Тевтон, Кастилия, Сардиния, Анатолия, Москва, Кальмар и Берниция. Однако мы знаем. Мы знаем, что изначально мы одно целое!
– Иногда человеческий род становится разобщенным. Иногда человеческий род гневается друг на друга. Однако, несмотря на все это, мы все же одно целое. Когда бы те монстры ни грабили нашу милую землю и ни вырезали наши семьи и наших товарищей, мы всегда становимся одним целым и сражаемся вместе!
– Презрение и ненависть не смогли остановить нас. Даже сильные собаки монстров не смогли разделить нас. Да, а всё потому что мы люди. Это потому, что мы родились людьми, и до финального момента мы будем более чем рады умереть просто как люди.
– Поскольку наша битва была не против самих людей.
– Наша битва была исключительно ради самого человечества!
Наконец моя подзорная труба отыскала Элизабет. Будто Принцесса смотрела в эту сторону с самого начала, потому что казалось, что наши глаза встретились через все это пространство.
Элизабет обнажила меч и подняла его. Это был серебряный меч. Единственный луч света пробился через прореху в хмурых тучах, от чего меч Принцессы ярко засиял серебром. Каждый раз, когда Элизабет выкрикивала, солдаты отвечали ей словами «Правильно».
– Сегодня, в этот самый день, человеческий род снова достиг того момента, когда все стали единым целым. Более чем раньше те монстры сильнее и злобнее. Они знают, что могут выиграть, только если мы будем разобщены. Вы все, наверно, хорошо слышали эти коварные нашептывания. Но как можно забыть? Тот факт, что человечество всегда было единым!
– Правильно! Правильно!
– Сотни лет те монстры прилагают значительные усилия, чтобы разделить нас. Но мы помним. То, что человечество всегда было единым!
– Правильно! Правильно!
– Сегодня они снова пытаются нас разделить. Однако мы знаем. То, что в этот день человечество точно едино! Как наши предки делали это раньше, как мы делаем это сегодня, и наши потомки будут делать так завтра, люди будут продолжать всегда существовать как единое человечество!
– Правильно! Правильно!
Элизабет приложила клинок к руке и полоснула ладонь. Бинты были разрезаны и стала течь багряная кровь. Она сжала кулак и закричала:
– Я, Элизабет из Габсбурга, сим клянусь. Я всегда буду стоять на передовой в этой оборонительной войне, которая развернется с этого дня. Когда бы вы ни захотели стать на колени перед беспощадностью тех монстров, я буду непосредственно позади вас, поддерживать вашу спину. Когда бы вы ни смотрели вперед в отчаянии из-за жестокости монстров, я буду стоять прямо там!
Элизабет разжала кулак. Кровь, собравшаяся в ладони, сразу вся брызнула и разлетелась в воздухе. Словно пытаясь отплатить за каждую каплю крови, солдаты кричали. Наконец, не считаясь с тем, у кого какая родина, их рев хаотично смешался вместе и больше ничего уже нельзя было понять.
– Сегодня некоторые умрут, а некоторые останутся в живых. В этом месте равнина Бруно будет жадно пить кровь рода людского. Пусть так. Пусть равнина пьет столько крови, сколько пожелает! Если наша жажда будет так удовлетворена, тогда да будет так. С этого дня начинается жестокий карнавал человечества!
– Офицеры и люди многих народов! Люди, потомки своих гордых предков! Вместе со мной вы еще раз докажете тем злобным монстрам, что мы все еще люди!?
– Правильно!
– Вы закончили усилять свою готовность остаться в истории крови еще раз!!?
– Правильно!
Горизонт дрожал от рева. Флаги развевались. Барабанщики продолжали грубо молотить по воловьей коже. Как гром, у которого нет темпа или ритма, звук, издаваемый человеческой армией в сто тысяч солдат, потрясал землю и небо.
– Война!
– Война!
Вслед за этим солдаты скандировали про войну еще три или четыре раза. Элизабет сумела начисто смыть яд, известный как классовая борьба, распространенный мной по ее армии. По крайней мере, кажется, что сегодня ее боевой дух не разлетится на куски. Как восхитительно. Конечно, это было достойно девушки, которую я признал своим пожизненным заклятым врагом.
– …
Фарнезе молча стояла рядом со мной. Восторженное легкомысленное настроение, в котором она пребывала сразу же по окончании своей речи, исчезло без следа. Она просто напряженно всматривалась в ликование человеческой армии. Я где-то слышал, что температура взгляда такая же, как температура сердца. Если это так, значит, сердце Фарнезе было замерзшим, как зима. Я погладил ее по голове.
– И как? Ты все еще не обеспокоена?
– …2 месяца эта молодая леди готовилась к сегодняшней речи. Если вы добавите время, потраченное на учебу у мисс Лазурит, тогда это не менее полугода. Та речь – удар этой молодой леди и Вашей Светлости.
– Да, – кивнул я.
– Принцесса Империи обрушила наш удар всего за 10 минут. Скорее всего она думала об ответных мерах сразу же после того, как услышала нашу речь. Она мысленно придумала речь без какой-либо предварительной подготовки.
Фарнезе, девушка, с которой мы с тобой теперь должны столкнуться лицом к лицу, такой вот монстр. Если мы не сможем отнять жизнь у Принцессы, тогда взамен Принцесса Империи отнимет наши. В результате этого героем, который оставит свое имя в истории, будет она. В лучшем случае о девушке, известной как Фарнезе, будет записано как о потерпевшем поражение революционере и побежденном генерале.
Фарнезе кусала нижнюю губу без эмоций на лице.
– …Элизабет. Элизабет Атанаксия, Эватрия, фон Габсбург.
Фарнезе произнесла имя женщины, которая станет ее заклятым врагом, полностью. Голос Фарнезе был кровожаден. Она произнесла это так, что казалось, будто она планировала посечь тело Принцессы на куски.
– Эта молодая леди не может ее простить. Тот, кто станет владельцем этого века, – не кто иной, как эта молодая леди. Исключительно с этой целью эта молодая леди стала вассалом Вашей Светлости. Как эта молодая леди могла бы оставить в покое такую девушку, когда она планирует обрушить амбиции этой молодой леди?
– Мм.
Я был доволен убийственным намерением этой девушки. Правильно. Я хотел такую реакцию. Потому что я хотел такой ответ, я выбросил всех остальных героев будущего и выбрал Лору де Фарнезе.
Не важно, насколько блистательным был противник, мне была нужна заносчивость, которая могла рассматривать что-то в качестве препятствия исключительно по причине, что та блистательность преграждала ей путь.
Жестокость, которая ничуть не дрогнула бы перед помпезной отговоркой о защите человечества, личность, способная убивать то, что должно быть убито молча, а если противника нельзя убить, тогда тот человек, который может, будет убивать все остальное, что убить возможно.
Поскольку Фарнезе была надменной и жестокой девушкой, Принцесса Империи Элизабет была не более чем незваной гостьей, вступившей с ней в конфликт в приятное и мирное время. Фарнезе была психопаткой. Именно поэтому я выбрал этого ребенка вместо кого-либо другого…
Было много людей, которые сказали бы, что когда дует ветер, это одиноко. Было множество людей, которые ушли бы, сказав, что им нужно куда-то идти, когда дует ветер. Однако, дитя, кто такой милый, как моя младшая сестренка, с тех пор как подул ветер, мы с тобой люди, которые требуют, чтобы флаги были подняты. Даже если Элизабет была бурей, близкой к катастрофе, для нас это было не более чем сигнал поднимать стяги.
– Господин.
Фарнезе посмотрела на меня. В зрачках этого ребенка, который редко показывал свои эмоции, можно было увидеть слабый намек на ненависть. Казалось, будто она была ребенком, на игровую площадку которого вторглись, и который приставал с этим к своему отцу.
– Эта молодая леди убьет эту женщину. Прошу вас, позвольте этой молодой леди сделать это.
– Еще нет. – Я покачал головой. Фарнезе нахмурила брови.
– Почему нет? Разве Ваша Светлость не привез эту молодую леди с невольничьего рынка, чтобы убить ту женщину? Ваша Светлость были правы. Теперь эта молодая леди тоже понимает. То, что такую женщину не может просто убить кто угодно. Однако, если это эта молодая леди, тогда она обязательно сможет убить ее.
– Будь терпелива. Время еще не пришло.
Я медленно убеждал мою лучшую ученицу. Хотя занавес пьесы поднялся и спектакль начался, нужно было преодолеть еще много переломных моментов. Чтобы убить Макбета, нужно было сначала добраться до четвертого акта.
– Хотя отнять жизнь у одного человека – это маленькое задание, все же я должен сделать это лично. Есть тысячи людей, которых мы должны убить, десятки тысяч. Как ты планируешь побороть Элизабет, когда мы окружены людьми, которых мы должны убить?
– Ваши слова двусмысленны, Господин. Прошу вас, откройте этой молодой леди то, что вы действительно имеете в виду.
– Я говорю, что неудобно встречаться лицом к лицу с противником, оставляя в то же время врага за спиной.
Я улыбнулся.
– У нас альянс с Равнинной фракцией Барбатос, но эти отношения строго ограничены тем, что мы просто используем друг друга. Лишь потому что выгода солидная, это не значит, что даже доверие несокрушимо. Более того, глава, руководящая величайшей фракцией в мире на континенте демонов, Горной фракцией, это Пеймон. Эта особа настроена против нас враждебно.
Фарнезе сузила глаза.
– Эта молодая леди понимает. Кажется, сначала мы должны избавиться от хлопот в тылу. Поскольку, скорее всего, у нас будет расстройство желудка, если мы будем слишком жадными, было бы лучше разделываться с ними по одному.
– В яблочко. Именно так лев охотится на оленя.
Я слегка притянул Фарнезе за щеку. Этот был физический контакт, значением которого была похвала. Однако Фарнезе это не понравилось, и она тяжело вздохнула: «Уфф».
– За кем вы планируете пойти первым?
– Первая – Пеймон, – немедленно ответил я.
В любом случае у меня были весьма злополучные отношения с Пеймон. С самого начала, когда я нацелился на исцеление от болезни и в мгновение ока собрал большое достояние, Пеймон относилась ко мне настороженно. Возможно, мне стоит сказать, что она была чрезмерно настороженной. Пожалуй, у нее накопилось много неприязни по отношению к такому сукиному сыну, как я. До этого дня не припоминаю, чтобы я оставлял в покое хоть единого человека, который осмелился препятствовать мне в жизни.
К счастью, подарок, который Принцесса Империи Элизабет подарила мне, лежал у меня в кармане накидки. Карманные часы. Артефакт памяти. Предмет, который содержал сцену, где мне пришлось сжечь невольничий рынок, чтобы утвердить Фарнезе в ее должности.
Изначально на этот предмет записывала Хумбаба, и она продала его Пеймон. Карманные часы оказались в руках Принцессы Элизабет. Это значило, что от Хумбабы они попали к Пеймон, а от Пеймон – к Элизабет. Что это значит?..